Регент для юного Тёмного Лорда (джен)

Трелони допила тёплый чай. На дне чашки скалила клыки из чаинок гадюка — ещё одно знамение.

Ясновидица со стуком поставила чашку на стол и достала из шкафчика тяжёлый гадальный шар.

Из туманных глубин возникли сначала пустые детские качели, потом снежная метель, следы в сугробах... Вдруг качели рассыпались в пыль, вместо них возникла деревянная лошадка на колесиках.

Маггловская — волшебной лошадке колеса не нужны: на ней лежат чары, и она может сама скакать. Очень дешёвая поделка — грубые срубы, неудачные пропорции, выглядела игрушка так, будто неопытный подмастерье вырезал её из твёрдого дерева.

Сибилла все пристальней вглядывалась в хрустальный шар, где теперь красный цветок распускался и отцветал, теряя почерневшие лепестки.

Трелони охватила непонятная тревога, её даже начал бить озноб, несмотря на то, что в комнате было тепло,

Она чувствовала царящую в воздухе опасность. Неявную, скрытую... Дар предвидения, что достался ей по наследству от прабабки, предупреждал её о чем-то, пытался показать нечто странное, жуткое, но она не видела, не понимала.

Трелони медленно поднялась с кресла и на ватных ногах побрела, как ей казалось, в учительскую. Ей было страшно оставаться одной. Ноги и руки двигались так, слвно были деревянными, а она сама будто бы была куклой.

— Сибилла? — Альбус Дамблдор с удивлением смотрел на дрожащую бледную предсказательницу, что мгновение назад вплыла в его кабинет, каким-то чудом миновав сторожевую горгулью. — Что с вами? Что-то случилось?

— Я вижу опасность, мой дар кричит об угрозе! — заплетающимся языком бормотала то и дело вздрагивающая Трелони. — Тьма вернётся с новыми силами. Спасения не будет…

Дамблдор встревоженно нахмурился: по обыкновению крайне пессимистичные и двусмысленные предсказания профессора Трелони имели неприятную особенность сбываться, причем совсем не так, как предполагалось изначально.

Он аккуратно усадил Сибиллу на диван, стараясь не делать резких движений, чтобы ни в коем случае не вывести ту из транса.

— Зверь пробудился, смерть рядом, отчаяние глубокой ночи, темнота… — шептала Трелони, изо всех сил вглядываясь во что-то, видимое только ей.

Директор Хогвартса сосредоточенно слушал, стараясь не упустить ни одной детали.

— Дитя в заколоченной комнате открыл глаза свои, деревянная лошадка упала в снег, гордыня ломает двери!

Дамблдор, не решаясь произнести ни слова, слегка взмахнул палочкой, накладывая заглушающее заклятье и одновременно запирая свой кабинет. Мало ли, кто может, несмотря на поздний час, зайти к директору по какому-либо делу, а посторонние уши и язык, как он уже успел убедиться, могли привнести в жизнь столько дополнительной остроты, что лучше было бы без нее обойтись. Рисковать ни к чему.

Трелони приподнялась, вкинув руки и растопырив пальцы, её глаза распахнулись. Она сорвалась на крик и, издав последний невнятный хрип, затихла, откинувшись на спинку дивана. Ряды тяжёлых бус глухо брякали, когда ее грудь вздымалась и опускалась.

— Где я? — с изумлением осведомилась пришедшая в сознание предсказательница. — Что случилось?

— Вы у меня в кабинете, — спокойно ответил ей Дамблдор. — Поздравляю вас, Сибилла, вы только что сделали второе свое самое масштабное пророчество. Знать бы только, о чем оно. О какой-то опасности, очевидно! Но причем здесь дитя? Неужели Гарри... но нет. Лошадка? Что же она может символизировать? — Альбус настолько погрузился в свои размышления, что даже забыл о присутствии Трелони.

Сибилла пожала плечами, она не помнила ни слова из своих предсказаний, но вот, что символизирует лошадка, знала. И не преминула поделиться своим знанием с директором.

— Я помню из рассказов бабушки, что она означает живую душу, хранителя боли, чувствительность и что-то еще, — неуверенно произнесла она.

Дамблдор только встревоженно покачал головой.

— Не знаю, Сибилла, не знаю. Что-то грядет, но будущее непонятно, а твои пророчества довольно расплывчаты…