Изменяя все (гет)

— Я не понимаю, — честно призналась Гермиона, напряженно вглядываясь в непроницаемое лицо Снейпа. — Вы говорите какую-то… ерунду. Ведь все это только догадки каких-то древних волшебников, помешанных, к тому же, на Темной магии. Почему мы должны им верить?

— Что с вами случилось, мисс Грейнджер? — насмешливо спросил Снейп. — С каких пор вы не верите книгам? Конечно, все это вполне может оказаться, как вы выразились, «ерундой», но признайте, что эта ерунда очень хорошо объясняет то, что с вами происходит. Может, вы найдете другую причину тому, что вам становиться только хуже, несмотря на принятые зелья, или тому, что вам мерещатся умершие люди, зовущие вас за собой?

Гермиона поджала губы, но возражать не стала: Снейп был прав, в принесенной им книге действительно объяснялось ее состояние. Но если в книге написана правда, тогда…

— Нет, я не верю в это! — упрямо воскликнула она. — Я не хочу в это верить. В этой книге все основывается лишь на том, что Смерть — это вполне реальное… существо, у которого есть определенный список тех, кто должен умереть. А я якобы помешала этой Смерти, отняв у нее вас, и теперь должна поплатиться за это. Я не удивилась бы, если бы в это верил Рон, но как вы могли в это поверить?

Снейп откинулся на спинку стула, лицо его было непроницаемо.

— Я не ожидаю, что вы сможете понять, — наконец произнес он, — но, оказавшись между жизнью и смертью, начинаешь верить во многие вещи, о которых раньше даже не задумывался.

— Только не говорите, что видели фигуру в черном плаще, сверяющую ваше имя со своим списком! — сердито сказала Гермиона.

Снейп посмотрел на нее, сузив глаза.

— Не забывайтесь, мисс Грейнджер, — прошипел он, — тот факт, что вы при смерти, не дает вам право дерзить мне. Идея Смерти как некоего одушевленного существа мне так же, как и вам, кажется неправдоподобной. Но ведь существуют такие понятия, как судьба, рок, карма, жизненный план — называйте это как хотите. Вмешательство в судьбу одного человека неизбежно поведет за собой ряд изменений в судьбах и других людей, потому что, как мне ни прискорбно это признавать, но все мы каким-то образом связаны друг с другом. По-видимому, моей судьбой было умереть от укуса Нагини в день, когда падет Темный Лорд. Вы изменили ее, тем самым изменив и свою судьбу тоже. Кто знает, какие еще изменения произошли в вашем будущем?

— Но я же говорила вам, что сделала то, что должно было случиться. Вашей судьбой было спастись, ведь мы не нашли вашего…

— Тела? — прервал ее Снейп. — А может быть, его действительно забрал кто-нибудь из слуг Темного Лорда? Вернее, должен был забрать, пока вы не вмешались?

— Так вот почему вы во все это с такой легкостью поверили! — воскликнула Гермиона. — Вы уверены, что я совершила ошибку, отправившись в прошлое, чтобы спасти вас! Вы злитесь на меня за то, что я не позволила вам умереть, потому что у вас нет сил, чтобы бороться за свое счастье! Поэтому цепляетесь теперь за свою версию о судьбе и жизненных планах. Но знаете, я уверена, что каждый устраивает свою судьбу так, как хочет. И если у вас не хватает смелости начинать новую жизнь, бороться с препятствиями на пути к собственному счастью, признайтесь себе в этом и прекратите обвинять меня!

Несколько секунд они гневно смотрели друг на друга, затем Снейп порывисто поднялся и вышел из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь.

* * *

Северус был ужасно зол, и в первую очередь из-за того, что Грейнджер действительно догадалась, почему он с такой легкостью принял за истину все, что было написано в той книге. Ведь автор утверждал, что если все же «отдать» смерти нужного ей человека, то все вернется на свои места. Грейнджер проживет эти шесть лет еще раз, а он, Северус, умрет, как и предполагалось, и получит свой заслуженный покой. Замечательная версия, особенно учитывая, как она подходит желаниям Снейпа. И почему упрямая Грейнджер отказывается в нее верить? Пусть она не в состоянии принять его желание умереть, но как можно не понимать, что если они ничего не предпримут, то она сама умрет? А быть ответственным за ее смерть и объяснять ее родственникам и друзьям, почему она вернулась в прошлое и тут умерла, ему вовсе не хотелось. Нужно было что-то делать, но что именно, Северус не знал, и это злило его еще больше.

Вернувшись в гостиную, он, взбешенный наглостью и проницательностью Грейнджер, сначала решил пустить все на самотек. В конце концов, это не его вина, что она воспользовалась хроноворотом, поэтому не ему решать, что с ней делать и как ее лечить.

В течение следующего получаса Северус изо всех сил убеждал себя в том, что его все это совершенно не волнует, впрочем, абсолютно безрезультатно. Поэтому, так и не договорившись со своей совестью, проклиная себя и Грейнджер, он нехотя поднялся, чтобы сварить для нее очередное зелье.

* * *

Гермиона проснулась, чувствуя себя немного лучше: пусть ей всю ночь и мерещились кошмары, но хотя бы давно умершие знакомые не звали ее за собой. На прикроватной тумбочке стоял стакан с зельем, которое Гермиона, ни секунды не задумываясь, выпила, чувствуя явное облегчение: вчера она была уверена, что Снейп не простит ей ее последние слова, стакан же давал определенную надежду на то, что она ошибалась.

Поставив пустой стакан на тумбочку, Гермиона попробовала встать с кровати. Ее тут же ужасно зашатало, но все же ей удалось удержаться на ногах, что уже было прогрессом. Приободренная, она медленно оделась и решила спуститься вниз. Снейпа в гостиной не оказалось, и Гермиона, совершенно обессиленная спуском, упала в кресло, не зная, что ей делать дальше.

Версия, предложенная Снейпом, ей совсем не нравилась, но ведь другого объяснения ее состоянию ему найти не удалось. Как же она, Гермиона, сможет найти хоть что-либо в книгах Снейпа? Решив, что стоит хотя бы попробовать, она подошла к книжным полкам и выбрала несколько книг, связанных с проклятиями и магическими болезнями, после чего вернулась в кресло и принялась за чтение.

Просматривая уже третью книгу, Гермиона поймала себя на том, что засыпает. Глупая затея, сказала себе Гермиона, Снейп наверняка уже сам просматривал эти книги. Захлопнув фолиант, девушка снова подошла к книжному шкафу. Книги не отличались особым разнообразием, большинство было о зельях, темномагических заклинаниях и проклятьях. Только одна книга привлекла внимание Гермионы: ее светло-зеленый корешок слишком выделялся на фоне темных переплетов, кроме того, выглядела она совершенно новой и нетронутой. Достав ее, Гермиона удивилась еще больше: «Редчайшие магические растения и уникальные методы их выведения». И как эта книга только оказалась на полке у Снейпа? Было непохоже, что он самостоятельно выращивает ингредиенты для своих зелий.

Гермиона пролистала книгу, обнаружив в ней много красочных изображений диковинных трав и цветов, которых она никогда не видела раньше. Впрочем, нет, одно растение она уже видела, совсем недавно. Gla?eul Meurtrier — так назывался этот красивый ярко-красный, будто обрызганный фиолетовыми красками, цветок. Автоматически Гермиона пробежала глазами по описанию свойств цветка и, неожиданно вскрикнув, начала медленно оседать на пол.

Именно такой, лежащей на полу без сознания, с открытой книгой, крепко прижатой к груди, и нашел ее вышедший из своей спальни Снейп. Не то чтобы он действительно испугался, увидев Гермиону без сознания на полу в гостиной, но все же определенное волнение шевельнулось в нем. Однако стоило ему подойти к Гермионе, как она, тихо застонав, открыла глаза и попыталась приподняться.

— Мисс Грейнджер, потрудитесь объяснить, что вы здесь делали? — холодно спросил он, стараясь скрыть облегчение. — Кровать как место для сна вас уже не устраивает?

Гермиона, все еще сидящая на полу, прислонившись к шкафу, подняла на него усталые глаза.

— Я все поняла, — еле выдавила она из себя, изо всех сил борясь с сонливостью и головокружением.

Комната с ужасающей скоростью закружилась вокруг нее, черты Снейпа стали расплывчатыми и неясными; все, что Гермиона по-прежнему ясно видела, что удерживало ее взгляд и позволяло оставаться в реальном мире, — это его сосредоточенные черные глаза. Кажется, Снейп что-то говорил, но Гермиона не могла слышать его; кажется, его руки взяли ее за плечи и с силой потрясли, но Гермиона почти ничего не чувствовала. Для нее сейчас существовала только эта пара глаз, пугающая и притягивающая одновременно.

И как только раньше она могла думать, что в глазах Снейпа ничего не отражается, что в них нет никаких чувств и эмоций? Сейчас, например, в них мелькнуло беспокойство. Затем раздражение: ему, наверное, надоело с ней возиться. Теперь в них отражается колебание: Снейп не знает, что ему с ней делать, как ей помочь. «Придите в себя, мисс Грейнджер!» — приказывают его глаза, и Гермиона изо всех сил старается выполнить этот приказ, но не может. Глаза приближаются к ее лицу, и наконец в них ей удается найти то, что ей сейчас так нужно было отыскать. «Не бойся, — сказали глаза Снейпа, — ты не умрешь, я не позволю тебе умереть, я ведь еще не вернул тебе долг». И Гермиона успокоилась и поняла, что ей не нужно больше сражаться: за нее это будет делать Снейп, а он непременно поставит ее на ноги. И, осознав это, Гермиона закрыла глаза и с легкостью погрузилась в свой мир, уверенная, что теперь все будет хорошо.

Проснулась она в хорошо знакомой комнате, на хорошо знакомой кровати, на прикроватной тумбочке стояло очередное зелье, в этот раз ядовито-красного цвета. Странно, но Гермиона не смогла понять, что это за зелье, хотя как целитель знала почти все лечебные зелья. Но раз Снейп поставил зелье сюда, значит, его нужно выпить.

Сделав последний глоток и поставив пустой стакан обратно, Гермиона внимательно прислушалась к своим ощущениям. Поразительно, но она чувствовала себя вполне здоровой, если не считать полнейшего бессилия во всем теле. И, кроме того, Гермиона с удивлением и радостью для себя поняла, что очень голодна — значит, она выздоравливает.

В комнату неслышно вошел Снейп и, увидев, что Гермиона очнулась, недовольно проворчал:

— Наконец-то вы соизволили прийти в себя! Вы совершенно измотали меня со своей болезнью, мисс Грейнджер.

Глаза его снова были холодны и безразличны, но Гермиону это больше не вводило в заблуждение: она-то знала, какими выразительными они могут быть.

— Вы тоже поняли, что все дело в этом цветке? — поинтересовалась она, радостно улыбаясь. — И сварили противоядие?

— Это очевидно, раз уж вы чувствуете себя настолько хорошо, что даже снова улыбаетесь, — ответил Снейп. — И, кстати, вовсе незачем было устаивать ту мизансцену на полу, с открытой на нужной странице книгой. Могли бы и просто сказать, что обнаружили причину своего заболевания.

Даже ворчание Снейпа не могло ухудшить Гермионе настроение.

— Я ничего не устраивала! — жизнерадостно заявила она. — Все вышло совершенно случайно. Я решила просмотреть эту книгу просто так, уж слишком она отличалась от остальных. И вдруг увидела этот цветок на рисунке. Я сразу узнала его: такой цветок стоял на кухонном подоконнике в моей будущей квартире, откуда я пыталась аппарировать. Там я и надышалась его ядовитыми парами, даже не подозревая о том, что должна успеть за это время выпить противоядие. Но вообще, мистер Снейп, признайте: свойства этого Gla?eul Meurtrier очень интересны. Ведь если все же находиться каждый день рядом с ним, но выпивать дважды в день противоядие, как это делают все владельцы этого цветка, то «приобретешь постоянную силу духа, энергию бесконечную, волю несокрушимую…» Что там еще было?

— «Гибкость ума, ясность рассудка и живость воображения», — подсказал Снейп. — Как бы то ни было, не могу разделить вашего энтузиазма по поводу этого растения: слишком уж много хлопот оно мне доставило. Вы знаете, что я уже на протяжении недели пою вас противоядием? Оно могло помочь только со временем, потому что вы уже достаточно долго находились под действием яда.

Гермиона снова радостно улыбнулась:

— Но ведь теперь я в безопасности? Видите, все оказалось таким простым! — воскликнула она, не замечая того, как сжались губы Снейпа. — А я ведь уже почти была готова поверить в вашу версию с планом Смерти. Так всегда получается: есть какая-то проблема, и ты ищешь самые сложные пути ее решения, не думая даже о том, что решение может быть элементарным, да и задача может оказаться совсем легкой. Привыкли во всем искать какой-то подвох, какие-то знаки, какой-то скрытый смысл, а ведь его может вовсе не быть.

Снейп ничего не ответил, он по-прежнему стоял, прислонившись к дверному косяку и неодобрительно смотрел на словоохотливую Гермиону.

— Я, знаете, — продолжала она, так и не дождавшись реакции Снейпа, — одного только не понимаю: почему мне снились эти кошмары, мерещились давно умершие люди? Почему они звали меня за собой, говорили о какой-то ошибке?

После недолго раздумья Снейп ответил:

— Вероятно, все дело в вас. Это вы сами говорили себе все это. Очевидно, вы считаете себя виноватой в их смерти.

Гермиона изумленно посмотрела на него, но, подумав немного, кивнула:

— Да, так и есть. Вернее, так и было, сразу после войны я чувствовала себя совершенно разбитой и виноватой. Мне казалось стыдным и несправедливым, что я живу, а кто-то, в ком, может быть, гораздо больше нуждаются, умер. Постоянно винила себя, что не смогла никого спасти. Я ведь и целителем стала только для того, чтобы искупить свою вину, спасая людей. Наверное, в глубине души я так себя и не простила. Но как вы догадались? Вы знакомы с психологией?

Лицо Снейпа стало непроницаемым, он молчал, тяжело глядя на Гермиону, и только, уже развернувшись, чтобы уйти, ответил:

— Нет, я знаком с ночными кошмарами, — и быстро покинул комнату.

Самочувствие Гермионы улучшалось с каждым днем, и уже через неделю, в течение которой она исправно принимала приготовленное Снейпом противоядие, девушка была вполне здорова. Во время болезни она ничего другого не желала так сильно, как встать наконец с кровати. Во-первых, ей было неловко из-за того, что она доставляет Снейпу столько неудобств, тем более что он сам не упускал возможности напомнить ей об этом. Во-вторых, ей ужасно надоела та однообразная и невкусная еда, которой кормил ее Снейп. Иногда даже Гермионе казалось, что он специально готовит для нее так несъедобно. Хотя, признаться, следовало благодарить его уже за то, что он не забывал кормить свою подопечную. И в-третьих, Гермионе просто надоело бездействовать, лежа целый день в кровати и развлекая себя размышлениями.

А размышлять было о чем. Взять хотя бы хозяина дома. Конечно, Гермиона и раньше знала, что он совершенно невыносим, но только сейчас, живя с ним под одной крышей и находясь в унизительной зависимости от него, она поняла, насколько он невыносим. Всегда мрачный и угрюмый, он вечно был чем-то недоволен, постоянно старался задеть ее, принизить, упрекнуть — всегда незаслуженно! — и подчеркнуть и так тяготившую Гермиону зависимость от него. Снейп дома почти ничем не отличался от Снейпа в Хогвартсе, разве что баллов с Гриффиндора не снимал и отработок не назначал. Но ведь в Хогвартсе Гермионе не приходилось проводить с ним столько времени наедине…

Все чаще она, наблюдая за Снейпом, пыталась понять, что могло связывать веселую, жизнерадостную маму Гарри с этим мрачным человеком. Должно быть, с ней он вел себя по-другому. Или же просто кардинально изменился с тех пор.

День своего окончательного выздоровления Гермиона решила отпраздновать вкусным обедом, и с этим возникли предсказуемые проблемы.

— Мистер Снейп, нам надо каким-нибудь образом достать продукты, — смущаясь, сказала она, подойдя к нему.

Он сидел в своем любимом кресле и читал какую-то книгу, изредка делая пометки в блокноте. В комнате, несмотря на солнечную погоду, было темно и сыро: Снейп по непонятным причинам (Гермиона догадывалась, что из-за упрямства) настаивал на том, чтобы занавески и окна были всегда наглухо закрыты.

Снейп поднял на нее сердитые глаза и спросил:

— Зачем? Вы и так получаете пищу каждый день, а оставшихся круп хватит еще надолго.

Если бы только у Гермионы было хоть немного собственных денег, она не стала бы так унижаться перед Снейпом, но, поскольку денег все равно не было, приходилось призвать на помощь все свое спокойствие и попытаться убедить мрачного упрямца, что жить, питаясь одними кашами, невозможно. И как только он сам обходится без нормальной пищи? Он ведь мужчина, как-никак.

— Но, мистер Снейп, — глубоко вздохнув, предприняла она еще одну попытку, — как целитель могу вам сказать, что вредно питаться так однообразно.

— Ну что ж, мисс Грейнджер, раз вам так нужны продукты, можете доставать их где угодно, я не возражаю. Что касается меня, я вполне удовлетворен тем, что ем, — ядовито ответил Снейп.

По его глазам было видно, что он издевается. Гермиона побагровела.

— Но я не могу достать продукты, у меня ведь нет денег.

Теперь в глазах Снейпа явно читался плохо скрываемый триумф.

— В таком случае, я очень сожалею, но вам, по-видимому, тоже придется довольствоваться тем, что имеете. Вы ведь не рассчитываете, что я буду еще и содержать вас, исполняя ваши прихоти? Вы и так доставили мне массу хлопот.

Мерзавец получал искреннее удовольствие от сложившейся ситуации. Гермиона едва сдержалась, чтобы не высказать ему все, что она о нем думает.

— Конечно, — наконец произнесла она. — Вы совершенно правы, я не могу причинять вам еще б?льших неудобств.

Резко развернувшись, она быстро направилась в свою комнату. У нее появился отчаянный план, который ей не терпелось осуществить. В принципе, план был достаточно прост и легко выполним. Вот только Гермиона была не совсем уверена, насколько он был нравственен. Она собиралась ограбить саму себя.

Гермиона при помощи нескольких заклинаний изменила внешность, надела мантию-невидимку и начала тихо спускаться по лестнице, стараясь не привлечь к себе внимание Снейпа. Аппарировать прямо из дома она не могла: как раз накануне Снейп поставил специальные охранные заклинания, не позволяющие аппарировать в дом или из него.

Однако, спустившись в гостиную, Гермиона увидела, что Снейпа в комнате нет, и это очень ее обрадовало. Уже спокойным и уверенным шагом она дошла до входной двери и только успела взяться за ручку, как в дверь тихо постучали. Гермиона от неожиданности подпрыгнула и мгновенно сняла мантию-невидимку. В дверь постучали еще раз, на этот раз более настойчиво.

Из кухни вышел насторожившийся Снейп, очевидно, тоже услышавший стук. Он удивленно посмотрел на изменившуюся Гермиону, которая сделала несколько шагов от двери к нему.

— Что делать? — едва слышно прошептала она, стараясь не обращать внимания на его насмешливый взгляд. — Может, это из Министерства? Насколько я знаю, они делали рейды ко всем Пожирателям смерти после Победы, чтобы конфисковать все запрещенные вещи, имеющие отношения к Темной магии. Если мы им не откроем, они откроют дверь сами.

— Раз уж вы все равно…хм… подкорректировали внешность, — так же тихо ответил Снейп, — откройте и скажите, что здесь сейчас живете вы. Придумайте что-нибудь правдоподобное.

Снейп подтолкнул ошарашенную Гермиону к дверям:

— Давайте же! — приказал он шепотом и встал возле двери.

Гермиона, стараясь унять дрожь в руках, несмело открыла дверь. На пороге стоял темноволосый парень, также заметно нервничавший. Узнав неожиданного гостя, она потрясенно воскликнула:

— Гарри?..