Жребий (гет)

Примечания:

Всех читательниц поздравляю с Международным Женским Днем.

Желаю вам получать, что захотите, когда захотите и сколько захотите :)

Опять же — спасибо заранее всем желающим за паблик бетту — беттинг из стран Бывшего СССР стал очень трудно доступен иностранным авторам.

Буду бесконечна рада отзывам и предложениям — для матери четверых малышей — ваше читательское неравнодушие — бальзам на душу, радость в жизни и лучший подарок :)

всегда в ЛС и рада гостям.

— По слухам, мой господин, Королева вернулась в Обитель три луны назад, но из покоев своих не выходит, хотя слуги к ней так и снуют. По слухам, Мессир наложил на нее наказание за самовольное уход, но кухарка уверила меня, что это не так. У Алмазной Королевы новая фрейлина, которая не подпускает прислугу внутрь, а что всего невероятнее, сам Мессир тоже практически не отлучается из аппартаментов.

Азазелло помолчал секунду. Дела начинали принимать скверный оборот. Если бы Сивилла была в Шеоле, он бы уже это почувствовал. Мертва ли она?.. Возможно, но маловероятно. Руна на его спине хоть и не кровоточила, но продолжала гореть, то слабее, то сильнее, как-будто колдунья, нанесшая ее отдалялась и приближалась… И еще что-то неуловимо изменилось в тонкой матрице Бытия — было нечто, что окружало сознание демона дымкой, требовало внимания, так же иногда затихая, но понять этого он не мог…

Значила ли совокупность событий, что ему нужно было опасаться за свою собственную жизнь?

Безусловно — и уже давно, к этому ему не привыкать. Хуже всего были сомнения, начинающие закрадываться в душу касательно Повелителя Теней.

Было нечто такое, что смог увидеть Воланд и не смог узреть Азазелло, связаное с Сивиллой и Иешуа — приведшее Сатану в такую безразмерную ярость, что он, не моргнув глазом отнял у Сына Божьего его наивернейшего саратника, не просто Архангела, а самого Михаила.

Жертва во многом дала очень благоприятные плоды для Шеола — чем сильнее была сущность, возданная Создателю, тем сильнее и дольше он прибывал в сытости и в дреме по эту сторону Вселенной. Но кого захочет Он Сам в следующий раз? Еще одного Архангела? Нескольких? Матерь Божию? Ангела Смерти? Самого Азазелло? Воланд не мог не просчитать это наперед… Или мог?.. Сама мысль после всех неимоверно долгих тысячилетий, проведенных бок о бок казалась невероятной, но демон безводной пустыни видел то, что видел… Как безумие захлестнуло старшую — Лилит, как жажда абсолютной власти стала замутнять разум Га-Ноцри и как быстро, чудовищно быстро ускользало время.

Могло ли случится так, что и сам Повелитель Теней унаследовал рок Отца?

Невероятно, немыслемо.

Боль от потери Сивиллы была для Воланда страшной и лишь немногие осознавали насколько. Гнев и разочарование, которые достались Азазелло были более чем справедливыми. Демон свою вину осозновал прекрасно. Пускай вся его сущность и вся его душа стремились к Сивилле задолго до ее зрелости, задолго до того как он полюбил ее как женщину — он обязан был сопротивляться этому влечению и оказался не способен.

Воланд доверил Азазелло свое дитя, свое сокровище, а демон доверия не оправдал. И все равно годами, не смотря на разочарование и гнев, Дьявол проявлял чудеса милосердия. Сам Азазелло не мог понять почему.

И еще одно — Королева.

Маргарита стала спасением и для Воланда, и для Шеола, и — возможно — для всего Мироздания. Ее безусловная любовь защищала Княза Тьмы от бездны отчаяния и безумия, позволяя продолжать править и бороться вновь и вновь.

«…Треединно Древо Жизни»… Без Сивиллы Оршели все равно балланс не восстановим…

Тем не менее, если страшная догадка демона имеет толику правды, он возьмет на себя груз ответственности по спасению Шеола, Сивиллы и Марго… Ни приведи Великие Силы чтобы ему пришлось.

… Тем не менее, на переферии сознания Азазелло понимал, что упускает нечто очень важное. Слабое, неясное, но, тем не менее очень важное.

* * *

Демон перевел наконец-то взгляд на согбенную фигуру перед ним:

— Спина то не болит, вечно присмыкаться? Впрочем, людишки вроде тебя по другому не умеют ни в одном из миров… Ступай теперь. Сам знаешь куда. И чтобы никто о существовании твоем не догадался. Более всех Бегемота берегись — редко что в Замке без его ведома происходит с тех пор как Геллы не стало.

Азазелло махнул рукой, веля Кроули уйти.

— В полнолуние жду человека, о котором говорил тебе ранее. А теперь пошел вон, — добавил он наполследол и Аллистер исчез с глаз.

* * *

Можно было подумать, что давным давно она должна была лишиться чувств от усталости, но третьи сутки Маргарита была на ногах практически без перерыва.

Как же много событий произошло за такое, какзалось бы, ничтожное время…

Нападение на ее собственный кортеж, очередное спасение ее Азазелло, гибель ее бывших соседей, гибель Мастера…

Боль и осознание тщетности некоторых усилий вопреки всему…

Ее собственное невероятное путешествие в другой мир… Невероятная встреча с той, кого она искала в столь судьбоносный для всех момент.

То, как Маргарита стала соучастницей чуда из чудес — рождения ребенка…

Бегство домой с младенцем на руках, ощущение безумного преследования, покинувшее ее только здесь, по прибытии домой.

Стук ее собственного сердца, отдававшийся по всему телу, дрожь в голосе, ногах и руках, которую она усилием воли скрывали все эти невероятно долгие часы.

И снова Сивилла, ускользнувшая как песок сквозь пальцы, ринувшаяся сломя голову, не раздумывая ни единой секунды — как всегда — на встречу верной гибели. Или спасению?

И снова она ни о ком и ни о чем кроме себя и свох интересов не думала… Ведь не думала? Возможно ли, что радея за свой народ, Сивилла Оршели лишь уталяла свою жажду силы, власти и мести?

Марго обнаружила в ней злобу, огонь, ненависть, обиду и боль… Не было в Сивилле ни любви, ни жертвенности, ни раскаяния на первый взгляд.

«Тем не менее, имя своему сыну она дала. И уберечь его попросила… Но все-таки, какой

должна быть женщина чтобы с такой легкостью отказаться от своего новорожденного младенца?

Охотно можно поверить, что она спасала его, но все же — как она могла бросить свое дитя, которое лишь несколько часов назад она вынашивала в своей утробе?

«Если бы она правда любила его, то пошла бы с ним за мной,» — горько думала Марго.

— Несчастное дитя, — проговорила она вслух, но шепотом, боясь потревожить сон Азриэля, и покосилась в сторону Воланда, который неотрывно смотрел в огонь, погруженный в глубокую задумчивость. Естественно, он до сих пор испытывает страх и злость на нее… и на себя.

«Он на самом деле не зол на меня, — поправила себя мысленно Королева, — он испугался за меня, он огорчён, нельзя от него сейчас ничего требовать.»

Тишина нарушалась потрескиванием поленей в камине и сонным сопением ребенка.

— Он скоро проголодается, Мессир, — сказала Марго, — я совсем не знаю что мне делать. Девушки, за которыми я послала тоже наверняка не знают, что нужно делать.

— Значит, научатся быстро, — отрезал Воланд, все еще раздраженный и злой на нее и на себя самого. Зачем мне вообще нужны здесь эти девки? У Геллы в свое время была свита для Сивиллы с самого ее рождения, хотя она почти никого так близко к девочке не подпускала. Нужно найти именно их. Чем же ты руководствовалась, выбирая именнно этих… девок в свиту Азриэля, Марго?

— Я объясню. Вы же сами хотите хранить пока что его рождение и прибывание здесь в тайне. И это самое разумное решение, Мессир. Эти девушки давным давно обязаны лично мне, а очень скоро будут обязаны дважды. Я оказываю им необычайную честь и возвышаю их. Что может быть крепче преданности тех, кто обязан нам своей судьбой? В доброте и трудолюбии одной из них я не сомневаюсь. Вторая же до конца времен будет помнить о том, что я сделала для нее. Они послушны и верны.

Да, она была уверенна в том, что делает все правильно. Вот только необъяснимый страх и волнение не покидали Королеву. Она вовсе не была уверенна, что сама сможет подпустить служанок близко к Азриэлю…

* * *

— Рыцарь, — обратился Воланд к прибывшему Фаготу. Если его и удивило присутствие младенца в покоях Владык, виду он не подал, — приведи сюда ведьм каких велит Королева. Ни одна душа не должна знать о том, что здесь происходит. Ни единая, и, надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что именно я имею ввиду. Поторопись. Непозже чем через три часа младенец проголодается. Няньки и покои должны быть готовы.

— Как прикажете, Мессир, — незамедлительно ответил тот, — угодно ли вам воспользоваться бывшими покоями княжны?

— Нет! , — резко отрезал Воланд, — все должно быть здесь, буквально за стеной, для максимального удобства Королевы Марго и моего тоже. Покои княжны были и остаются запретной зоной. Приступай немедленно, — Воланд повелительно махнул рукой, отпуская Рыцаря.

Фагот молча глубоко поклонился и отбыл.

Воланд перевел взгляд на Маргариту и медленно кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями.

— Чтож, будь по-твоему, алмазная моя донна. Но малейшая провинность и невнимательность со стороны служанок, и пощады им не будет никакой.

— Разумеется, супруг мой, — сказала Марго, — и я сама позабочусь о том чтобы они понесли наусуровейшее наказание за самую малую провинность.

Маргарита поздравила себя. Она держала на руках спящего младенца и больше всего на свете ей хотелось просто сидеть с ним и слушать его дыхание, ощущать частое биение крохотного сердечка…

Потом… Время еще будет. Столько времени, сколько она захочет.

Младенец беспокойно заворочался, сжал крохотные кулочки и закрутил головой в поиске, не открывая глаз, и не плача еще, но явно просыпаясь.

— Он проголодался! , — вскричала горестным шепотом Маргарита, — что же мне сейчас делать?!

Воланд улыбнулся, впервые за вечер, подошел к жене, осторожно обвел большим пальцем крохотные губы ребенка, все еще хранившие вкус материнского молока и сотворил из воздуха хрустальную бутылку с соской, полную живительной субстанции.

— Вот, — подал он бутылку Маргарите, — этого нам пока хватит, полагаю.

Азриэль присосался было к соске, но вертелся беспокойно, терял ее, молоко текло по подбородку, ребенок на руках недовольно хныкал.

Несколько минут Маргарита пыталась подобрать позу, удерживать младенца под другим углом, мягко увещевать, но ничего не помогало. Воланд тихо засмеялся и вновь подошел к ним, протянув руки. Королева с облегчением поспешно протянула Азриэля мужу.

— Смотри, — обратился Воланд к Маргарите, — держать новорожденного младенца надо как можно выше. Вот так, — он устроил голову Азриэля на плече у Марго, придерживая его за корпус и за затылок, — а другой рукой держи молоко как можно ровнее — так он не расплещет и наестся досыта.

Словно в подтверждение, маленький Азриэль громко и самозабвенно приложился к бутылочке, зачмокав и заставив супругов счастливо тихо рассмеяться.

— Откуда вы и это знаете? , — спросила Марго, прижимаясь к мужу. Тот нежно провел рукой по ее волосам и легко, чтобы не потревожить поцеловал младенца в огненно-рыжую макушку.

— Просто помню. Оно все очень недавно было.

* * *

Горечь, радость, облегчение, возбуждение, тревога и облегчение создали причудливый коктейль в крови, благодаря которому Королева не только не поддавалась непомерной усталости, но и развела в срочно выделенных покоях Принца бурную деятельность.

Комната была идеальна — светлая, просторная, теплая, но и не душная, уютная и умиротворяющая.

Королева уже представляла себе как Азриэль поползет на мягком ковре, как будет играть в бесчисленные игрушки лучших мастеров, когда-либо живших на земле… Сейчас же, сытый, довольный перепеленутый в мягчайшие ткани, отороченные белоснежным мехом и золотой вышивкой, он мирно сопел в хрустальной колыбели, коих Маргарита еще не видела.

Звезды и луна со всеми созвездиями освещали его сон, вокруг парили уютные, ароматные и целебные свечи.

Для Королевы было устроено прекрасное и удобное ложе, пожелай она им воспользоваться, а чуть ближе к колыбели, не затрудняя прохода уместились две кушетки служанок.

— Помни, — говорила Королева Марго Наташе, склоненной в глубоком реверансе перед своей госпожой, — ты — мои глаза и уши здесь, когда меня нет. Благополучие и жизнь принца — главная твоя забота и обязанность. Никто не должен быть сюда вхож, кроме меня и Мессира, разумеется. Не смей никому говорить о том, кому служишь и в чем заключаются твои обязанности. Для всех вне этих покоев — ты моя фрейлина. Лишь тебе я могу доверить это. Чтобы не случилось, сию же секунду посылай за мной или за Повелителем. Приглядывая за Фридой, учи ее всему.

— Разумеется, моя госпожа, — сказала Наташа, — у меня нет слов выразить всю мою благодарность к вам за доверие. Я ведь и мамку свою выхаживала, когда она разрождалась и за братьями-сестрами ходила, пока в город не уехала. Я ведь старшая в семье была. Не извольте беспокоиться, госпожа моя, Королева, я за принца жизнь отдам, не подведу вас.

Белокурая ведьма поцеловала край плаща Королевы.

— Фрида, — обратилась Маргарита ко второй служанке, — это твой шанс снова оказаться во Дворце и искупить на самом деле ту самую давнюю вину. Ты ведь всегда этого хотела, верно? Не упусти его. Работай прилежно, учись всему и делай все, что тебе Наташа велит.

Бледная испуганная Фрида, не сводя глаз с Королевы, глубоко поклонилась и вернулась к раскладыванию пеленок в шкафу.

* * *

В это мгновение в детскую вошел Воланд. Обе ведьмы склонились в глубоких поклонах, сама же Королева присела в легком реверансе как того требовал этикет.

Князь Тьмы коротко кивнул супруге и приказал служанкам:

— Оставте нас одних.

Те повиновались незамедлительно.

Воланд вынул Азриэля из колыбели, подержал его с минуту. Маргарита деликатно молчала. Младенец продолжал крепко спать и на минуту показалось, что крошечный ротик дрогнул в подобии улыбки.

— Он чувсрвует во мне родное существо и зовет бессознательно. Если я не приду, его это напугает. С его матерью было точно так же, но она не имела ни малейшего терпения уже тогда. Крик за минуту стоял такой, что Замок до основания трясло, — улыбаясь с оттенком грусти проговорил Воланд.

— Я тоже стану для тебя родным существом, — прошептала Марго, — и нежно поцеловала Азриэля в лоб.

— Расскажи мне обо всем, Марго, — сказал Воланд.

У Марго сжалось сердце. Слезы состродания навернулись на глаза и Королева их терпеливо сморгнула. Сказывался стресс пережитого, страх, боль и горе. Но сейчас не время. Она совладает с ними.

— Я появилась очень вовремя, Мессир. Она была одна. Совсем одна. Она очень страдала. Я никогда не слышала чтобы женщина так кричала! Она призывала себе смерть, была без сил и в отчаянии… Повсюду была кровь, на полу, на стенах, на ее теле. В первые секунды мне показалось, что и ребенок, и она умирают… Ей было так страшно. В какой-то момент она обессилила настолько, что даже кричать не смогла — лишь стонала, как раненое, умирающее животное… Потом кровь хлынула с новой силой и я увидела головку ребенка, мне удалось ее успокоить, а может она не и вовсе не услышала меня… Сосредоточилась полностью на том, что должна была делать и подарила жизнь сыну. Она оказалась очень сильной, Мессир. Вы воспитали ее такой… Несколько секунд, пока малыш не закричал показались мне вечностью и Сиви было очень страшно. Потом они оба заснули. Какой же это неимоверно тяжкий труд — произвести на свет дитя. Она очень храбрая, Мессир. Она невероятая. И это все благодаря вам.

Воланд покачал головой и тяжело вздохнул.

— И снова я благодарен тебе больше чем могу выразить… Не так я себе это представлял. В моих мыслях было окружить ее заботой, когда придет ее срок, созвать лучших лекарей и повитух, которые бы предупреждали каждый ее вздох, поили снадобьями, притупляющими боль. Пели бы ей и утешали ее. Как же я хотел сам быть рядом, забрать всю ее боль и дать силу. Ей не должно было быть страшно за себя и за дитя ни на одну секунду. И ребенку этому надлежало прийти во Вселенную здесь, в средоточии силы и безопасности, не в умирающем мире, окруженным Небытием и кровожадными людскими племенами.

Маргарите стало физически больно от горечи в голосе любимого, но она продолжила:

— Кая я уже сказала — вы воспитали ее невероятно сильной и умной. Те люди — ее народ — находятся с ней, благодаря ее уму, силе и ее заботе о них. Она невероятно жестокая и беспощадная — это правда, но ее храбрость и мудрость сложно переоценить.

— Она может сейчас расчитывать только на себя. Она в междумирье, спасается от Бездны… И пока что у нее получается. Если бы она была мертва, почувствовал бы я и ее сын. Если бы Отец овладел ей — почувствовали мы все. Я еще не знаю какую цену я заплачу за то, что украл у своего брата, но здесь нам обеспечена передышка.

— Она хочет расчитывать только на себя, Мессир, — тихо проговорила Марго. Боль, гнев и обида взыграли с новой силой, — и все равно я не понимаю — как она может?! Такое чувство, что цель ее — причинять боль. Вам и отцу ее собственного дитя. Она и младенца-то своего лишнюю секунду держать на руках не хотела. Сколько боли, сколько смертей еще нужно этой девчонке чтобы она наконец-то поняла?!

— Тем не менее, именем она его нарекла — ты же сама об этом думаешь. И тебе отдала, спасая. Она ведь прекрасно знает, что ее дитя Отец мой не пощадит.

Воланд подошел к жене и мягко поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

— Я знаю о чем ты думаешь, моя Марго, не знаешь спасала ли она дитя, либо избавлялась от обузы чтобы продолжать привычную ей жизнь войны и власти? У меня нет ответа, поэтому и ты не терзай себя.

Королева прижалась к груди мужа, прижимаясь и к ребенку, прикрыла глаза, желая не отдаляться более ни на шаг.

— Не нужно стискивать его так сильно, — Воланд аккуратно вернул младенца в хрустальную сивиллину колыбель, — возвращайся в наши покои. Тебе необходим отдых.

* * *

Маргарита задерживалась в детской и Воланд ее за это не винил. Ему предстояло многое обдумать. Очень многое.

Повелитель Теней сжимал перила балкона с такой силой, что костяшки побелели, а камень, казалось вот-вот пойдет трещинами.

— Старый, слепой дурак, — процедил Сатана сквозь зубы.

Он совершил череду неимовеных, непростительных ошибок…

Разумеется, Азазелло был сыном одной лишь Матери-Земли, задолго до того как Создатель надругался над ней и породил полчища пантеонов, развязав кровопролитие между своим детьми… Именно поэтому, проклятие бесплодия на Азазеля не расспространялось — как и на остальных титанов, давно мертвых…

Повелитель Теней мог предугадать, что ненасытная натура демона возьмет верх над преданностью и исполнительностью, более того сама мысль, что Азазелло может полюбить казалась немыслемой.

Повелитель Теней видел страстность Сивиллы и готовность делать все, что душе заблогоразумится, но не сдерживал ее кроме тех раз, когда она напрямую угрожала своей жизни и не подчинялась категоричным приказам. Не смог донести, объяснить, научить… Не смог предвидеть влюбчивость своей дочери.

Не смог обуздать гнев и благословить их брак… Нет, никогда — оба натворили дел, оба нарушили его доверия. Недостойны они оба растить Наследника. Прошлых ошибок он не повторит.

* * *

— Мессир! , — окликнул его нежный голос.

Марго стояла обнаженная, лунный свет ласкал ее тело.

— В наших покоях готова ванна, Мессир, она не помешает нам обоим.

Несмотря на тяжкие думы, Воланд улыбнулся.

Тонкие пальцы Марго потянули тесемки его льняной рубашки, обнажая смуглую грудь. Женщина повела атласными ягодными ноготками по обнаженной коже и Воланд хрипло выдохнул.

В центре опочевальни и правда стояла купель, дополненная до краев, источавшая аромат роз и мандаринов.

Повелитель Теней хотел было увлечь Маргариту в воду, но та лишь покачала головой.

Королева опустилась в кресло, закинув ногу на ногу, пригубила вино из бокала и произнесла похотливо:

— Раздевайся.

* * *

Воланд хмыкнул, чувствуя как взыграло желание, а тяжесть дум уходит прочь. Под горящими очами своей Королевы он освободился от одежд и погрузился в ванную. Маргарита не заставила себя ждать. Она тоже опустилась в ласковую воду, оказавшись сидящей на Воланде, заметно возвышаясь над ним — ванна была предназначена лишь для нее одной, и это было частью плана Королевы. Необходимо освободить любимого от тяжкого груза принятия решений за все Мироздание. Пускай лишь ненадолго.

Обхватив затылок мужа одной рукой, вцепившись в его волосы, Марго провела языком по губам Воланда, поигрывая и дразня, второй же рукой, она легко, едва касаясь, гладила его напряженную плоть, словно бабочка крылышками порхала. Воспользовавшись моментом, когда Воланд приоткрыл рот, Марго резко углубила поцелуй, не оставляя ни малейшего шанса на сопротивление. Одновременно она ускорила и усилила ласки второй рукой, подводя своего мужчину к краю, но не давая прийти к опустошению.

Воланд взвыл от мучительного наслаждения — впервые он оказался в полностью зависимой позе, он пытался в шутку перехватить контроль, но Марго извивалась рыбкой и продолжала свою сладкую пытку, дразня и не даваясь. Так они и продолжали игрища, расплескивая воду по опочивальне.

Кувшин с вином оказался очень кстати — большая часть воды оказалась на ковре и мебели вокруг, и тут Марго принялась поливать себя терпким золотистым вином из кувшина, направляя Воланда и вынуждая его слизывать и всасывать — до синяков — хмельной напиток с холмиков грудей, черничных возбужденных сосков, чувственного углубления пупка.

Повелитель Теней с трудом сдерживался, ему хотелось сию минуту вторгнуться в манящее, текущее лоно жены, но он позволял ей творить с собой все, что той было угодно.

Удерживаясь руками на краях ванны марго развела широко колени и плеснула вином себе меж бедер.

— Там! , — крикнула она, — выпей меня!

И Воланд припал к ее лону, сходя с ума от вожделения. Беспомощность перед своей Королевой добавляла острых ощущений, но как же ему это были необходимо.

Не давая много времени на раздумия, Марго вновь потянула супруга — к ложу. Встав на цыпочки, она прошептала ему на ухо:

— Все подождет. Нет никакой боли. Нет никакого страха. Есть только я. И ты. Отпусти контроль и свои думы, Самаэль, тебе необходимо это. Отдай мне свою горечь и боль, возьми взамен лишь наслаждение и счастье.

Вняв словам Марго, Воланд упал навзничь на ложе. В руках у женщины оказалась медовая свеча, источаящая аромат яблок и лаванды.

Мужчина хрипло вскрикнул, когда капли горячего воска упали на его обнаженный живот и немедленно задохнулся от новой волны возбуждения, когда умелые женские губы и язык принялись чертать одной ей известные магические письмена на обоженной коже.

Марго оседлала его. Теперь они оба были готовы.

Насадив себя на изнывающую от возбуждения мужскую плоть Марго пустилась в бешенную скачку. Очень скоро стоны наслаждения в унисон переросли в страстные крики обоих. Их общее наслаждение достигло пика и рассыпалось звездной пылью Вселенной.

Все осталось извне. Муж и жена были наполненны счастьем и любовью.

* * *

Когда усталость, грусть и бессилие овладевает тем кто по природе своей всесилен, нет иного выхода чем абсолютная любовь женщины, но и любя женщину, необходимо знать как сильным стать слабым на время, а богатому нищи. В эту ночь Воланд позволил себе быть рабом своей любви и это принесло ему безграничное счастье. Они оба будто парили в воздухе — две мятежные души под горящим небом и морем пламени. Пусть мир меняется ежесекундно — их любовь, прошедшая невероятные испытануе временем и обстоятельствами останется неименной. Какая бы буря не разразилась извне.

— Я люблю тебя, моя Марго, — прошептал Воланд в губы женщины.

— Это полностью взаимно, Мессир, — улыбнулась в его уста Королева.

* * *

Удар плашмя о каменистую почву был малоприятен. «Какая же я дура», — подумала Сиви. «С магией или без, но женщина после родов далеко не убежит, могла бы и догадаться.» С другой стороны, ждать пока Бездна придет за ней, за ее сыном, за ее людьми и за Марго было так же невозможно.

Она поднялась, застонала, и побрела, оставляя за собой кровавый след. Спереди туника намокла от молока, ткань болезненно холодила.

Еще портал.

Еще один.

Сивилла даже не давала себе труда смотреть в какие же измерения ее заносит.

Она шла к одной единственной цели. Только в одном месте она могла получить необходимое ей, и она знала, что добьется своего. Как — еще не знала. Но добьется обязательно.

Бездна была близко, очень близко — Сивилла понимала это от того как медленно и вязко текло вокруг нее время. Где-то проходили дни, недели, месяцы, а у нее время превратилось в отвратительно-вязкие секунды и бесконечные минуты. Но это был единственный способ.

И снова рывок сквозь миры. Какой? Она сбилась со счета.

* * *

Она огляделась вокруг. Отлично. Почти дома.

Шеол. Долина гейзеров. Хвала Великим Силам, что не Юг и не Замок…

Хорошие новости — Небытие здесь почему-то дремлет, а это значит, что хотя бы от Создателя можно пока не скрываться.

Плохие новости — долгий путь придется проделать на своих двоих, отводя глаза. Ей вовсе не нужны свидетели и огласка. Ладно, не впервой. По крайней мере руки и ноги у нее целы, о кровотечении после родов напоминает только запятнянная одежда, боль и тяжесть в грудях прошли.

Она дойдет. И сделает все возможное и невозможное чтобы получить желаемое. Ей не впервой. Она дала клятву своему народу и она ее сдержит. Любой ценой.

Пускай это будет самое трудное из того, что она уже сделала, включая рождение ребенка.

Примечания:

(1)

Колыбельная песня

Аполлон Майков