Гарри Поттер и сила Инноса (гет)

Скрывать что-либо от друзей опасно, но ещё опаснее ничего от них не скрывать.

( М. Лафайет)

Весь следующий день Гарри ощущал себя неловко. Он так и не определил, что случилось вчера вечером между ним и Гермионой. С ним никогда не происходило ничего подобного, и он чувствовал внутри себя замешательство. В голове крутилось огромное количество сумбурных мыслей, но никак не хотела появляться одна правильная. Поняв, что пока он не в состоянии во всём разобраться, Поттер решил подумать об этом потом.

Гермиона тоже никак не показывала, что вчера что-то произошло, но несколько раз Гарри видел, как она о чём-то мечтательно задумывается. Причём смотрит не в книгу или своё сочинение, а куда-то вдаль, словно не замечая ничего вокруг себя. Иногда он ощущал, как на нём задерживается её мягкий взгляд, но когда поднимал глаза, то она уже смотрела в другую сторону.

Ещё у Поттера была другая проблема. Вчерашние приключения, в которых он немало потратил своих магических сил, не прошли бесследно. Нескольких часов сна не хватило, чтобы полностью отдохнуть, и пол-дня Гарри постоянно зевал, намереваясь пристроить свою голову на какую-нибудь горизонтальную поверхность. К счастью, к обеду он почти вышел из этого состояния, и глаза перестали закрываться каждые пять минут.

Также эти события дали понять юноше, что он не так силён, как ему хотелось бы. На трансфигурации гриффиндорцы повторяли уже изученное заклинание, и Гарри привычным движением взмахнул палочкой, направляя её на лист пергамента, и тот... остался обыкновенным пергаментом. Из палочки вылетело лишь несколько тускло-фиолетовых искр, которые тут же растаяли в воздухе.

«Что за ерунда?», — юноша нахмурился и осмотрел свою палочку.

Он сосредоточился и повторил заклинание, стараясь вложить в него побольше силы. На этот раз волшебство сработало, и в воздух взмыли два белых голубя. Но это не очень порадовало юного мага. Он вложил в это заклинание немало энергии и ощущал, что повтори он такое ещё пару раз — магических сил больше не хватит даже на обыкновенный Lumos. Юноша осмотрелся по сторонам, в надежде, что это творится не только с ним.

Оказалось, другие ученики не знали подобных проблем. Рон, лениво раскачиваясь на стуле, небрежно взмахнул палочкой, даже не глядя на свой пергамент. Три птицы захлопали крыльями, взмывая к потолку. Голуби Невилла, почему-то были серыми, но, тем не менее, их было целых четыре. У Лаванды и Парватти, которые спорили, у кого из них получилось лучше, оказались такие же результаты, как и у Гарри, но в отличие от него они даже не думали напрягаться. По парте Гермионы ходили целых шесть птиц, и ещё одна сидела у неё на плече.

Юноша досадливо вздохнул. Что творится с его способностями? Неужели это последствия вчерашнего колдовства?

Ведь для того, чтобы быть сильным магом не обязательно знать много заклинаний. Самое главное — это магическая сила, которая и даёт право человеку называться магом. Никому не известно, откуда она берётся и куда исчезает, но она существует в каждом волшебнике и позволяет ему управлять этой энергией. Но, похоже, познав магию рун, Гарри Поттер не приобрёл новую силу, а лишь использовал свою собственную для того, чтобы творить что-то новое. И теперь после того, как он потратил немало энергии вчера, она восстанавливалась не слишком быстро. Юноше пришлось весь день избегать надобности прибегать к помощи палочки. И ведь случись что-то, он совершенно не смог бы помочь. Гарри был почти беспомощен, и это заставляло его волноваться больше всего.

В этот день больше не было практических уроков, и друзья не заметили необычного состояния Мальчика-Который-Выжил. Впрочем, он был этому только рад. Нечего втягивать их в свои проблемы.

После занятий Гарри с Роном переоделись в квиддичную форму и отправились на первую официальную тренировку гриффиндорской команды. Поттер был назначен капитаном, и перед ним лежала непростая задача — набрать новых членов сборной взамен тех, кто окончил школу в том году. Их лучшая подруга предпочла домашним заданиям прогулку на свежем воздухе и, все-таки прихватив небольшую книжку, тоже пошла на стадион.

Друзья вышли пораньше, чтобы успеть полетать. К счастью, для этого не требовалась палочка, и можно было расслабиться. У Гарри было чувство, что эта тренировка будет загруженной, и он вряд ли сможет оседлать свою метлу, чтобы насладиться полетом. На стадионе еще никого не было, и юноши взмыли в небо. Гермиона устроилась на верхнем ряду и собиралась прочитать интересную статью о достижениях в Нумерологии, но вновь не смогла оторвать взгляда от фигурки темноволосого парня, который рассекал пространство над стадионом.

Казалось, для него не существует ни силы притяжения — так легко он устремлялся ввысь, ни сопротивления воздуха — такой большой была его скорость. Когда этот юноша был в воздухе наедине со своей метлой, то переносился в отдельный мир, где был по-настоящему счастлив и мог делать то, что хочет. Девушка знала об этом и сейчас завороженно наблюдала за своим другом.

Вскоре стали подтягиваться и остальные гриффиндорцы, желающие попробовать свои силы в квиддиче. Их было довольно много, и на стадионе собралась, чуть ли не половина факультета. Увидев это сборище, Гарри завис в воздухе и обреченно вздохнул. Рон подлетел к нему и, ободряюще улыбнувшись, похлопал по плечу:

— Да, на сегодня у тебя много работы, — он усмехнулся и направился к земле. Поттер обвел глазами толпу учеников, которые ожидали капитана, и тоже последовал за другом.

— Вы наверняка все знаете, что меня назначили капитаном нашей команды, — начал свою речь новоиспеченный капитан, как только приземлился на землю. — Многие члены старой команды окончили школу, поэтому сегодня я должен выбрать других игроков на их место. Вы будете по одному взлетать в воздух и делать круг по стадиону. О результатах я сообщу в конце тренировки, а сейчас разбейтесь по группам. Сначала посмотрим вратаря, затем будут пробоваться охотники, а после загонщики.

* * *

Уже в десятом часу в гостиную ввалились два сильно утомившихся гриффиндорца. Отбор в команду в этом году на редкость затянулся. Возможно, стало больше поклонников квиддича, но если вспомнить, как половина желающих выступать за родной факультет летала по полю, на ум приходил другой ответ. Дело в том, что капитаном в этом году стал известный Гарри Поттер, и это привлекло просто огромное количество желающих играть с ним в одной команде.

— Просто ужас, — оценил сегодняшний вечер тот самый Гарри Поттер, когда устало плюхнулся в кресло у камина рядом с Гермионой. Девушка наблюдала за началом тренировки, но потом, поняв, что ничего интересного не увидит, ушла в замок, чтобы подождать своих друзей там.

— Что, неужели так плохо? — изумилась она.

— На самом деле, нет. Игроки есть вполне хорошие, команда получилась даже неплохая и, возможно, мы сможем побороться за Кубок в этом году.

— В чём же дело? — не поняла девушка.

— Дело в том, что весь почти весь факультет приплёлся на стадион, чтобы поглазеть на нашего нового капитана и, может даже, попросить у него автограф, — рассказал за друга Рон, устроившийся в другом кресле.

— Это точно, — Гарри подтвердил это страдальческим вздохом. — Такое ощущение, что некоторые в первый раз держали в руках метлу. Даже Невилл летает лучше большинства сегодняшних претендентов, — ещё один горестный вздох. — А после того, как один второкурсник пытался заставить метлу оторваться от земли, крича: «Но! Поехали!», а Алана Фостер с третьего курса стала забираться на метлу задом наперёд, я вообще думал, что меня разыгрывают.

— А в конце концов, они все дружно смылись, когда поняли, что им не светит попасть в команду, и нам с Гарри пришлось вдвоём отлавливать эти сумасшедшие бладжеры. Ну и быстрые же они, да и бьют неслабо, — Рон, поморщившись, размял свои кисти. — Всё ещё руки ноют от такого столкновения.

— О да! Мне тоже ужасно понравилось гоняться за бладжерами, — мрачным голосом сообщил Поттер. — Может мне вместо снитча бладжеры ловить?

— Гарри, ты же сам сказал, что всё не так уж плохо и у вас хорошая команда, — Гермиона попыталась приободрить его. — Так почему ты такой невесёлый? Вроде бы всё закончилось хорошо.

— За команду я только рад, Гермиона. Мне просто уже жутко надоело это внимание со стороны других. Как иногда хочется стать человеком-невидимкой, чтобы меня никто не замечал.

— Я понимаю тебя, Гарри, — она взглянула на него. — Но это невозможно.

«Пока не стоит говорить, что я способен на такое», — подумал юноша.

— Ты нужен людям, чтобы верить в победу, надеяться на лучшее. Поэтому многие и хотят быть ближе к тебе, чтобы ощущать себя более защищёнными. Тебе тяжело, но я думаю, это уже никак не изменить, и ты просто постарайся не обращать на это внимания.

— Да я знаю, знаю. Я и так почти не замечаю все эти взгляды и шепотки за спиной, но иногда от этого становиться не по себе, — он рассеяно провёл рукой по волосам и встал. — Ну ладно, я пойду спать. Всем спокойной ночи, — и, прихватив свою метлу, которая стояла у лестницы, Поттер зашагал в спальню.

* * *

В понедельник у Гарри была Окклюменция, на которой он вновь смог полностью защитить своё сознание от атак Снейпа. Хотя, как показалось юноше, на этот раз атаки были заметно сильнее. Но, несмотря на такие успехи, профессор продолжал критиковать парня и упрекать в том, что он очень мало занимается. Видимо, это доставляло зельевару удовольствие, и он уже не мог спокойно прожить без того, чтобы не наорать на Поттера. Гарри же старался не отвечать на провокации своего учителя, поскольку знал, что начни они спорить в открытую, это может дойти и до рукоприкладства. А этого директор точно не одобрит.

Во вторник утром Рону пришло письмо от миссис Уизли, где она сообщала, что Дурслей по их настойчивой просьбе наконец переселили в новый дом, поскольку на Тисовой улице теперь небезопасно. Гарри, услышав это, облегчённо вздохнул и задумался над тем, что существует ли ещё защита крови, дарованная ему матерью? И не придётся ли ему в следующие каникулы вновь возвращаться к родственникам, хоть уже и в новый дом? Засомневавшись, Поттер решил, что будет беспокоиться об этом, когда придёт время. Ведь, кто знает, возможно, у него и не будет возможности вернуться к Дурслям.

После завтрака было очередное занятие по аппарированию, на котором Поттер просто-напросто ничего не делал. В самом начале он снова переместился в обруч, чем вызвал очередную похвалу от Твайкросса — тренера по аппарации, а затем просто наблюдал, как другие ученики пытаются постичь это сложное умение.

Это был третий по счёту урок и видимых успехов ни у кого ещё не было. Лаванда и Парватти не очень старательно делали вид, что пытаются переместиться, на самом деле перешёптываясь о чём-то между собой. Симус с Дином были в другом конце зала, и их старания Поттер не видел, но вряд ли они многого добились. Невилл сосредоточенно смотрел на обруч, но было видно, что он всё ещё боится аппарировать, чем сам себе мешал это сделать. Рон то краснел, то бледнел, но тоже не был способен выбросить из головы лишни мысли.

Гарри решил не смущать того своим взглядом и повернулся к Гермионе. Она, казалось, ничего не замечала вокруг себя и полностью сосредоточилась на участке пола внутри обруча. После того как Гарри удалось аппарировать на первом же уроке, девушка поставила себе задачу, как можно быстрее научиться этому, и ещё более упорно засела за книги. Конечно, она была рада за успехи друга, но всё же когда у лучшей ученицы появлялся конкурент, она всеми силами пыталась улучшить свои умения до нужного уровня. А так как практиковать аппарирование можно было только во время тренировок, когда с Большого зала снималась защита, то Гермиона принялась за учебники в надежде подробно изучить теорию.

Вдруг раздался довольно громкий хлопок, и Гарри очнулся от своих мыслей. То место, куда он только что задумчиво смотрел, было совершенно пусто, и парень сначала не понял, что же произошло. Но тут он всё-таки увидел Гермиону, стоящую внутри обруча и довольно улыбающуюся.

— О, если не ошибаюсь, мисс Грейнджер? — поинтересовался Твайкросс, когда оказался рядом. Гермиона на это только скромно кивнула. — Мне о вас много рассказывали. Я и не сомневался, что у вас получится одной из первых. Замечательно! Продолжайте тренироваться, и для вас будет очень легко аппарировать на любые расстояния.

Гарри смотрел на мило покрасневшую от похвалы девушку. Да, если ученики любят болтать на каждом углу о нём, то главная героиня разговоров преподавателей это, несомненно, лучшая ученица школы. Разница лишь в том, что он является темой для сплетен с самого рождения, а Гермиона добилась сама своей известности. Причём известности совершенно другого уровня. О ней отзываются только положительно, и только образованные умные люди. Гарри Поттера же обсуждают все кому не лень, и многие высказываются далеко не добрыми словами. Что ж, у каждого своя судьба...

«Кто же думал, что обычная магглорождённая девочка, которая до одиннадцати лет не знала, что существуют волшебники и магический мир, как, впрочем, и я, пойдёт в школу волшебства Хогвартс, станет моей лучшей подругой и за свои знания и стремление к учёбе будет признана самой умной ученицей школы. Иногда я поражаюсь, как у неё хватает терпения сидеть за этими многочисленными книгами и изучать огромное количество всяких заклинаний, зелий, рун и всего прочего. Любой другой бы на её месте не выдержал бы такого давления и сдался, но Гермиона не такая. Для неё не существует непреодолимых преград. Если она решила, что-то сделать, то обязательно добьётся своего, несмотря на все трудности на её пути», — восхищался этой удивительной девушкой Гарри Поттер.

* * *

В среду после скучной Истории Магии гриффиндорцы отправились на Защиту От Тёмных Искусств, которая по обыкновению проходила вместе со слизеринцами. Малфой бросил в их сторону презрительный взгляд, но на этот раз ничего не сказал, видимо, опасаясь за своё здоровье. Вскоре появился профессор Гиддингс и запустил оба факультета в класс. Когда наконец все ученики расселись, он начал урок.

— В течение предыдущего месяца мы повторили многие заклинания, которые вы изучали или должны были изучать на предыдущих курсах. Я вижу, что многие из вас довольно неплохо владеют ими, и поэтому мы двинемся дальше. Сегодня мы начнём проходить с вами новую тему. А точнее — с данного момента мы будем изучать возможности сотворения заклинаний невербально. То есть, конечно, изучать их будете вы, а я буду вам только подсказывать и отвечать на возникшие вопросы, — услышав такое заявление, студенты начали возбуждённо перешёптываться. — Я понимаю ваше волнение. Невербальные заклинания — это новый уровень использования магии, когда волшебник создаёт заклинание лишь силой своей мысли, не используя голос. Для этого нужно хорошо представлять это заклинание и принцип его действия. Также необходимо много тренироваться этому и только тогда вы научитесь творить заклинания невербально. — Профессор вытащил свою палочку и, не произнося ни звука, зажёг на её конце огонёк. Спустя несколько секунд так же беззвучно её погасил.

— Всегда считалось, что на волшебных дуэлях лучше применять заклятья невербально. Как вы думаете, почему? — Гермиона конечно знала ответ, о чём свидетельствовала поднятая вверх рука, да и Гарри, хоть и сидел смирно догадывался об этом. Но профессор не обратил внимания на девушку и сам ответил на свой вопрос. — Дело в том, что когда вы произносите заклинание про себя, то это получается значительно быстрее, поскольку мысль всегда быстрее слова. Конечно, выигрыш во времени по сравнению с вербальными заклинаниями состоит всего в несколько долей секунды, но в дуэли именно эти мгновения могут спасти вам жизнь. Также преимущество невербальных заклинаний состоит в том, что ваш противник не знает, какие чары вы используете, и это доставляет ему определённые сложности. Он должен потратить время на то, что будет по лучу пытаться определить ваше заклятье, а потом ещё и успеть выставить нужный щит. Если же вы колдуете вслух, то вы сами любезно сообщаете врагу своё заклинание и для него отбить его гораздо проще. То есть если вы колдуете вслух, то для вас будет почти невозможной задачей победить мага умеющего колдовать невербально.

«Волдеморт наверняка этим владеет. Ведь он как-никак Величайший тёмный маг, — подумал Гарри. — А ведь профессор прав. Без этого умения у меня будет намного меньше шансов выстоять против него, или даже против Пожирателей».

— Так-Так, — прервал его размышления профессор. — Сейчас у нас будет практика. Выходите на свободное место и встаньте друг напротив друга. Затем постарайтесь послать в своего противника невербально какое-нибудь заклинание. Например — Expelliarmus. И также невербально его отбить.

Студенты завозились и стали пытаться разобраться по парам. Поскольку здесь было два враждующих факультета, то этот процесс сопровождался различными отнюдь не дружественными комментариями с обеих сторон. Наконец профессору это надоело, и он расставил всех как можно дальше друг от друга для исключения «случайных» попаданий в другого человека. Гарри встал напротив Рона, Гермиона выбрала Невилла, слизеринцы тоже разобрались между собой и вроде все были готовы начинать.

— Все готовы? — профессор осмотрел класс. — Теперь сосредоточьтесь. Вы должны полностью сконцентрироваться на нужном заклинании. Мысленно представьте, как оно вырвется из вашей палочки, и устремится к противнику. И как только вы почувствуете, что способны сделать это чётко про себя произнесите «Expelliarmus» и привычно взмахните палочкой.

Гарри сосредоточился на нужном заклинании, но всё ещё не понимал, что ему нужно делать. Это было очень похоже на уже знакомую ему магию рун, но были и отличия. В магии другого мира он мысленно представлял изображение руны, и как только оно чётко фокусировалось в сознании, чувствовалась энергия, с помощью которой и создавалось нужное заклинание. Здесь же юноше было непонятно, что он должен себе представить. То ли нужно вспомнить, как выглядит сам луч заклинания, то ли необходимо осознавать какое действие выполняет это заклятье. А может быть, понадобится и то и другое.

«Expelliarmus», — подумал он и взмахнул палочкой, но ничего не произошло.

«Expelliarmus», — ещё ода попытка и очередная одна неудача.

Рон раздражённо махал палочкой, но у него тоже ничего не выходило. Хотя чего он хочет добиться, когда машет ей как вентилятором. Может, думает, что от скорости палочки зависит его умение выполнять заклинания невербально. У остальных студентов обоих факультетов тоже не было видно успехов, и даже палочка Гермионы не хотела выпускать заклинания без голосовой команды.

В течение часа студенты старательно пытались заколдовать своего противника невербально, но это так никому и не удалось. Рона, казалось, это совсем не волнует, и если что, он заколдует кого-нибудь и привычным способом. Гермиона же была слегка раздосадована тем, что у неё ничего не получилось, но выглядела решительно. Одним своим видом говоря: Пусть сгорит вся библиотека Хогвартса, если я в скором времени не научусь колдовать невербально. Гарри усмехнулся. Теперь её точно не оторвать от книг.

«Впрочем, Гермиона права. Это оказалось не так-то просто. Придётся потренироваться самостоятельно, чтобы подготовиться к предстоящим сражениям».

В конце концов, Гиддингс понял, что сегодня не дождётся от юных магов никаких успехов, и остановил это довольно бессмысленное махание палочками.

— Хорошо, на сегодня достаточно. Как вы уже убедились, колдовать невербально не так уж и легко. Я надеюсь, каждый из вас посвятит своё свободное время тренировкам. Сейчас возвращайтесь на свои места и кратко законспектируйте теорию о невербальных заклинаниях и, конечно, не забудьте об их преимуществах, — объявил профессор и уселся за свой стол, склонившись над какой-то книгой.

Студенты принялись выполнять порученную работу, но это не продлилось долго, поскольку прозвенел колокол, и профессор их отпустил. Напоследок, конечно, задав тренировать невербальные заклинания и учить их теорию. Оба факультета высыпали в коридор, и Гарри уже собрался повернуть в сторону своей гостиной, но тут его остановил знакомый надменный голос.

— Неужели у нашей знаменитости не получились эти простенькие заклинания? — это, конечно, был Малфой. — А, Поттер?

— Малфой, мне показалось или у тебя тоже ничего не вышло? — Гарри развернулся и сделал шаг в сторону своего вечного школьного врага. Тот стоял между двумя его привычными телохранителями, важно скрестив руки на груди. Оба факультета остановились, и все с интересом наблюдали за очередным конфликтом.

— Мне интересно, как это тебя не научили этому? — проигнорировал слизеринец его вопрос. — Ты ведь у нас Избранный и должен уметь всё лучше всех. Вдруг кто-нибудь будет лучше Избранного. Какой ужас! — он сделал притворно испуганное лицо и покачал головой. В толпе слизеринцев послышались смешки. — О! Я уверен, что Дамблдор тебя учил всё лето, чтобы ты смог аппарировать на первом же занятии. Да, это очень эффектно смотрелось: Мальчик-Который-Выжил смог аппарировать с первого раза. Я удивился, что газеты об этом ещё не написали. Да, кстати, а СОВы тебе завысили все или только по Защите? Я спрашиваю так, чисто ради интереса, — и как обычно на лице гадкая ухмылка.

Слова слизеринца не настолько сильно задевали юношу, чтобы разозлить его, но этот белобрысый хорёк так надоел своими язвительными высказываниями, что иногда хотелось просто-напросто врезать тому по его наглой физиономии. Вот и сейчас гриффиндорец уже хотел было ринуться к Малфою и более толковым для некоторых языком объяснить, что тот не прав. И что он, Гарри Поттер, все свои оценки заслужил честным трудом и никогда не старался чему-то научиться ради внимания журналистов. Но тут, будто предугадывая его намерения, его правую руку предупредительно сжала знакомая ладошка. Вся ярость сразу пропала, и уже никуда не хотелось бежать, и тем более к Малфою. Лучше постоять здесь подольше, ничего не меняя.

— Не говори ерунды, Малфой! Гарри все свои оценки заработал сам, а тебе о таких баллах можно только мечтать, — холодно произнесла обладательница той самой ладони, которая остановила Поттера от необдуманных действий.

— А что ты его защищаешь, грязно...

Но тут никто не понял, что произошло. Малфой собирался оскорбить Гермиону Грейнджер, а это была именно она, но вдруг резко прервал свою речь и, наклонившись на плечо Гойла, заснул, так и стоя на месте.

Сначала воцарилась абсолютная тишина, но спустя две секунды, в ходе которых ребята осмыслили всё, что только что произошло перед ними, коридор потряс дружный хохот. Причём смеялись не только гриффиндорцы, для которых этот день стал праздником, но и большинство слизеринцев, которые никак не ожидали, что всегда гордый и не признающий никаких слабостей Малфой вот так заснёт посреди коридора. Студенты продолжали весело хохотать, а Малфой всё ещё сопел на плече ничего не понимающего Гойла и никак не откликался на попытки Панси Паркинсон разбудить его.

Отсмеявшись, Гарри схватил друзей и потащил их в гриффиндорскую башню. Ему не хотелось отвечать на кучу вопросов, которой его наверняка завалили бы одноклассники. Да и тем более слизеринец должен скоро проснуться, и лучше будет не попадаться ему на глаза некоторое время. Кто знает, на что способен Малфой, которого, наверное, впервые в жизни так унизили. Хотя, нет. Когда Хмури превратил его в Хорька, это, кажется, было более унизительно.

— Ха, ха, ха. Ну и умора, — они шагали по коридору, и Рон держался за живот и никак не мог остановить смех. — А как он храпел. Жаль, близнецы этого не видели. Даже они бы такое не сделали.

— Гарри, что ты с ним сделал? — староста хотела выглядеть строго, но это у неё плохо получалось, и улыбка никак не сходила с её лица.

— С чего ты взяла, что это я? — сделал он невинную физиономию.

— Ну, не знаю, — Гермиона сама поняла, что у неё нет никаких доказательств, но тем не менее не отступила от своего мнения. У неё было ощущение, что именно Гарри не дал слизеринцу снова обозвать её этим обидным словом. — Мне кажется, что это ты усыпил его, — высказала она своё предположение прямо другу в лицо.

— Гермиона, ну как я мог это сделать? — парень развёл руками, всем видом показывая свою непричастность к этому случаю. — Моя палочка была в кармане, а гипнозу я не обучался.

Девушка поняла, что все факты говорят против её версии, и не знала, как ещё попытаться выведать правду у этого скрытного юноши. Ведь она что-то почувствовала, когда держала его за руку. Словно искра непонятной энергии передалась ей через касание, и от этого стало сразу теплее в прохладном коридоре.

— Да какая разница, Гермиона, кто это сделал, — вмешался Уизли. — Главное, что теперь Малфоя можно называть «Спящая красавица», — и он снова захихикал.

Наконец они вошли в гостиную и устроились в своих любимых креслах. Гермиона хмурила лоб, видимо о чём-то усиленно раздумывая. Рон сидел с отрешенным видом, наверное, вспоминая храпящего Малфоя. А сам Гарри метался от одной мысли к другой.

Иногда ему очень сильно хотелось открыть друзьям свою тайну и рассказать обо всём. Поделиться своими проблемами, раскрыть свои секреты и снять со своих плеч хотя бы небольшой груз. Ему надоело всё утаивать от самых близких ему людей, скрываться от них.

Но голос разума останавливал его каждый раз. Если он расскажет Рону и Гермионе всё, то они, конечно, поймут его и поддержат, но в то же время они подвергнутся намного большему давлению, чем сейчас. Рон будет в шоке от таких новостей и ни за что не поверит, пока не увидит. Гермиона же только начнёт больше волноваться. Да и к тому же их могут использовать, чтобы что-то разузнать о нём. Даже Дамблдор может этим заняться, а Гарри не хотелось раскрывать свои тайны.

Вообще парень не знал, как он относится к директору. Конечно, он его уважал как очень доброго человека, который раньше помогал ему в трудные моменты, да к тому же был ему примером для подражания и наставником. Но после пятого года отношение к Альбусу Дамблдору заметно изменилось. Раньше он казался человеком, который может всё и который неспособен сделать что-то неправильно, но, как оказалось, идеальных людей не бывает. И после того как выяснилось, что директор все эти годы скрывал такую важную вещь как пророчество, в котором говорится о Гарри Поттере, этот самый юноша перестал полностью доверять старому магу. Конечно, Гарри понимал, что Дамблдор хотел как лучше и желал ему только добра, но как оказалось, не всегда лучшие решения оказываются правильными и что иногда следует отбросить опасения и рассказать человеку о его судьбе, несмотря на его возраст.

Поттер в этот день так и не решился взвалить на друзей новые тайны и на вопросы как он усыпил Малфоя, только упорно отнекивался и сводил всё в шутку. К вечеру весь Гриффиндор, а возможно, уже и вся школа знала о произошедшем событии и, похоже, это была главная тема разговоров в течение всего дня. Никто так и не понял, что случилось и каждый, по обыкновению высказывал свою версию событий. Кто говорил, что Малфой настолько вымотался на Защите, что не смог выдержать таких нагрузок и заснул. Кто ссылался на высшие силы, подарившие гриффиндорцам столько радости. Также присутствовали и мнения, что это Гарри Поттер заколдовал своего врага одним взглядом, которому он научился у василиска. Сам юноша не сильно вникал в эти фантастические теории, а сидел за учебником, по Окклюменции, старательно пытаясь разобраться в этой науке. Так как защита сознания получалась у него уже вполне сносно, то он сейчас пытался пока в теории научиться и проникновению в чужие мысли.

* * *

На утро, когда Гарри спустился в большой зал и присоединился к остальным гриффиндорцам, его ждала неожиданная новость.

— Денис, представляешь, я только что слышал, что слизеринцы так и не смогли вчера разбудить Малфоя и он проспал до утра, — Колин в тайне делился новостями со своим братом и это как обычно стало известно половине стола алого факультета.

— Ничего себе, — восхищённо воскликнул младший Криви.

— Колин, откуда ты это знаешь? — спросил сидящий неподалёку Гарри.

— О, я слышал, как двое слизеринцев семикурсников говорили между собой, — возбуждённо затараторил Колин. — Они говорили, что Малфой ни на что не реагировал, и они уже хотели сегодня отнести его в больничное крыло, но он сам по себе проснулся совершенно здоровый и ничего не понимающий.

— Ладно, Колин, я всё понял, — остановил его Гарри и стал задумчиво допивать свой сок.

«Что случилось? Я хотел наложить на него очень слабое заклинание, которое должно было сойти максимум через пол-часа. А тут такой эффект — он проспал целых несколько часов. Ничего не понимаю. Вроде бы я всё делал правильно. Ошибки быть не могло. Что же смогло так усилить это заклинание? Что же всё-таки произошло?», — недоумевал Поттер. Он был в растерянности, но решил пока не думать об этом и отправился на очередной урок.