Ведьма - это состояние души (гет)

Я сладко потянулась на узком офисном диване, любовно посмотрев на столик, где лежала папка с копиями документов, которую мне выдал юрист Вернона, мистер Льюис, и послала тому полуулыбку. Он, попросив разрешения курить при мне, чиркнул зажигалкой.

— Это так неожиданно, вы не находите, миссис Дурсль?

— Неожиданно? — я откинула волосы с лица и, устроившись полусидя, подвинулась к нему ближе.

Он показал глазами на себя и на меня, выдохнув струйку дыма и чуть задержав взгляд на моей обнаженной груди.

— Ах, вот оно что... — опустив взгляд, повела плечами я. — Простите мне мою слабость... Хочу, чтобы вы правильно меня поняли: нас с Верноном вместе держал только сын, а наш брак уже давно превратился в партнерское соглашение. Все прилично, но у него своя жизнь, у меня — своя. И, кстати, для вас — Петуния. Можно просто — Петти.

Его начальник отчего-то любил злоупотреблять этой отвратительной кличкой. Мужчина посмотрел на меня с возрастающим интересом.

— Даррен, — ответил он и притянул меня к себе.

— Поверить не могу... Это так ужасно! — всхлипнула я ему в плечо и с благодарностью заглянула в глаза. — Не представляю, что бы со мной было, останься я сейчас в одиночестве... Дети, конечно, не позволили бы уйти в депрессию, но... О боже, как я теперь с ними одна?! Совсем одна... Что же теперь делать, что делать...

Я возобновила поток рыданий, а адвокат принялся меня растерянно успокаивать, поглаживая по спине. Похоже, он проникся. Отлично. Неплохой мужик — в постели хорош, да и пригодится мне сейчас. Я сразу поняла, когда только зашла в кабинет, еще до того, как рассказала о смерти Дурсля, что Пет ему нравится — сложно было не заметить то, как он на меня смотрел. Что ж, такие хитрецы своего не упустят, но и я своего терять тоже не намерена.

— Чем я могу помочь?

— Ох, Даррен, вы и так столько для меня сделали, что мне неловко вас ни о чем просить, — надеюсь, мне удалось сделать искреннее лицо. Надо бы потренироваться перед зеркалом, а то я совершенно не знаю особенностей ее мимики, и может выйти что-то совершенно несуразное.

Льюис даже слегка приосанился:

— И все-таки, Петуния?

— Возможно, я бы чувствовала себя увереннее, если бы знала последнюю волю Вернона... Но ведь это же недопустимо, у вас могут быть проблемы, я не вправе даже просить о таком...

— Пустяки, — махнул он рукой. — Естественно, показать завещание я не могу, но вполне в моих силах прояснить для вас ситуацию. Кстати, может, перейдем на «ты»?

— С удовольствием! Так ты, правда, можешь рассказать мне хоть немного?

— Неужели ты решила, будто такой человек, как Вернон, может поступить иначе и оставить хоть что-то не семье?

— В последнее время совсем не знаешь, каких сюрпризов ждать от жизни... — пространно ответила я, а он, согласно кивнув, продолжил:

— Дом, бизнес, счета — он все оставил тебе. Ну и сыну, разумеется. За исключением той суммы, которую брал для стартового капитала у сестры. Там стоит пометка, что после его смерти эта сумма должна быть полностью выплачена Марджори Дурсль, если это не было сделано ранее.

— Большая сумма? — поинтересовалась я.

— Приличная. На добротный дом в хорошем районе, вроде вашего, хватит с лихвой. Но там есть загвоздка... — Даррен замолчал и после паузы добавил: — Если выплатить эту сумму из капитала предприятия сейчас, то фирма окажется на грани банкротства. Так что я бы посоветовал найти другое решение проблемы, например, уговорить мисс Дурсль подождать, пока возможность выплаты не появится, или согласиться пока на меньшую сумму. Огласить завещание, я думаю, уместно будет после похорон.

Я согласно кивнула. Встретившись со мной глазами, он успокаивающе погладил меня по щеке:

— Не волнуйся, я помогу со всем этим справиться. Ну что, у меня получилось тебя хоть немного успокоить?

— Ты не представляешь, насколько... — я подкрепила свои слова поцелуем.

Потом я забрала у соседки мальчишек, они выглядели довольными и изрядно утомившимися — даже пострел Гарри засыпал на ходу. Фигг и книззлы, кажется, выдохнули с облегчением, когда за нами закрылась дверь. Уложив детей на дневной сон и закинув их одежду, за такое короткое время успевшую насквозь пропахнуть капустой и котами, в корзину с грязным бельем, я устроилась в кресле за столом, чтобы детально изучить документы.

Так... договоры, банковские выписки, свидетельство собственности на дом, свидетельство о доле собственности на еще один дом... Стоп! А вот это уже интересно.

Коуковорт — маленький промышленный городок в Средней Англии, где уже несколько лет стоял пустым отчий дом Петунии и Лили. Странно, что они его не продали, хотя, если учесть, что население таких мест сейчас стремительно сокращается вслед за закрытием градообразующих предприятий, то ничего удивительного. А брачный контракт, к слову, и впрямь оказался кабальным, Вернон не соврал.

Утром меня разбудил звонок в дверь. На пороге стояла взволнованная Марджори с сумкой в одной руке и довольно злобного вида бульдогом на поводке в другой. О, Мерлин, пообщавшись с ней, я ни капли не была удивлена тем, что она до сих пор «мисс» — никто в здравом уме не способен взять в жены такую жуткую даму. И дело даже не во внешности, нет, просто невозможно быть рядом с той, которая умудряется быть недовольной абсолютно всем.

А уж от той откровенной неприязни, с которой она относилась к маленькому Поттеру, и вовсе становилось не по себе, даже мне, постороннему человеку. Казалось, эта женщина не любит никого, кроме своего пса. А, нет, вру — еще она души не чаяла в Дадли, и, глядя, как он органично смотрится на коленях у тискающей его тетки, я пообещала себе, что приложу все усилия, чтобы парень не вырос похожим ни на нее, ни на отца.

Хотя кое-что полезное в ее приезде все-таки было — до этого я не замечала, что в нашем саду постоянно ошиваются кошки. А с тех пор, как Злыдень стал их гонять, я с неприятным удивлением узнала в уносящих лапы животных тех самых книззлов, что обитали по соседству. Естественно, это открытие не добавило тепла в мое отношение к миссис Фигг.

Сама она зашла в гости вечером после прощания с Верноном и принесла пирог. Не сказать, чтобы я вообще кого-то хотела видеть. Естественно, я не обрадовалась ее визиту вежливости, но не прогонять же, верно? Запив чаем кусочек пирога, я почувствовала давно забытые ощущения, которые вряд ли можно с чем-то перепутать. Память услужливо подкинула картинку...

Юная волшебница стоит посреди комнаты, держа в одной руке пустой фиал из-под только что принятого зелья, а другую, с зажатой в ней палочкой, направив на седого пожилого мужчину. По щекам ее текут безвольные слезы.

— Ну же, давай! Нападай! — встав в стойку, кричит он.

— Н-н... не могу! — всхлипывает девушка.

— Не можешь это, стало быть, ничего не можешь! Зачем я трачу свое время на такую бесполезную посредственность, как ты?! Атакуй!

— Н-нет! Не надо, пожалуйста...

— Никчемная, ни на что не способная девчонка! Все, на что ты годишься — это заклинать черпак, чтобы сам похлебку помешивал!

Ведьма усмиряет истерику и спустя несколько минут, хоть и дрожит, но начинает дышать ровнее, скорбная складка между ее густых бровей разглаживается. Проходит еще пара мгновений перед тем, как она, распахнув глаза, посылает режущее в своего наставника. Отклонив заклинание щитом, он с видимым удовлетворением смотрит на свою ученицу:

— Умничка, справилась... Потренируемся еще, и будет проще.

Да, он научил меня противостоять влиянию многих зелий, влияющих на сознание, и зелье доверия, действие которого я почувствовала сейчас, было в их числе одним из первых. Зато теперь все встало на свои места. Может ли такое снадобье подмешать в еду друг? Ой, вряд ли...

Сославшись на усталость и желание побыть в одиночестве, я выпроводила старуху восвояси и, выкинув остатки угощения, ринулась прочищать желудок.

Ничего... Теперь, когда я обладала информацией и сделала выводы — решение пришло само собой.