Замри, умри, воскресни (джен)

Несмотря на ночной ералаш, Тадаши отлично выспался, хотя проснулся очень рано, а Хиро по неискоренимой детской привычке все так же предпочитал дрыхнуть поперек кровати, свернувшись в клубок и используя брата вместо подушки. Поэтому, проснувшись и обнаружив растрепанную башку у себя на плече, а острые сбитые коленки чуть ли не у самого носа, Тадаши ничуть не удивился. Минут десять он сонно щурился в утренний полумрак, машинально разбирая спутанные пряди на затылке у братца, который через раз забывает причесываться, а стричься вообще ненавидит. Окончательно проснувшись, Тадаши аккуратно выбрался из постели, ловко подсунув Хиро под голову подушку и поправив сползшее одеяло, и отправился умываться.

Тетя Кэсс уже проснулась, и, спустившись вниз, Тадаши застал ее за утренним кофе.

— Ты рано, — удивилась она, увидев старшего племянника. — Все хорошо?

— Все нормально, просто выспался, — отозвался он, заваривая чай. — Хиро спит еще, я не стал его будить.

— Он последнее время мало спал, — вздохнула тетя. — Экзамены, сессия... Бэймакс все сетовал, мол, недосыпание так вредно для растущего организма! Он даже кофе начал пить, представляешь?

— Не особенно, он же его никогда не любил, — Тадаши фыркнул и отпил из своей чашки. — Хороший чай.

— Да, удачный. Может, поешь чего-нибудь?

— Нет, рано еще.

— Ну, как скажешь, ты у нас большой мальчик, — она с улыбкой потрепала его по затылку и поднялась, забрав пустые чашки. — Пора вниз, через час надо будет открываться.

— Помочь?

— Неплохо бы, — согласилась тетя. — Скоро привезут выпечку из кондитерской, надо выгрузить, еще пол протереть и стулья со столов снять.

— Ладно.

Тадаши взялся за швабру, пока тетя Кэсс доставала чашки и стаканы, проверяла кофеварку и выкладывала на блюдца вчерашние пончики.

— Думаешь, кто польстится? — поинтересовался Тадаши, ставя швабру на место и начиная снимать стулья. — Скоро свежие будут.

— Мало ли, — она пожала плечами. — Есть любители, утверждают, что в свежих пончиках слишком много масла. Как по мне, так ерунда кромешная, но кто я такая, чтобы их разубеждать?

— Действительно, — хмыкнул он, расставляя по столам солонки и салфетницы. В заднюю дверь позвонили, это приехал посыльный из кондитерской. Вихрастый рыжеволосый парень по имени Патрик приходился владельцу пекарни младшим сыном и подрабатывал, развозя выпечку по утрам. Тадаши его помнил. В его мире этот пацан погиб в пятнадцать лет, пытаясь спасти младшую сестру во время очередного наводнения. Здесь ему было уже семнадцать, и он явно чувствовал себя прекрасно.

— О, привет! — жизнерадостно поздоровался он, вытаскивая поддон с пирожными из кузова грузового мотороллера. — Так это правда, что ты не умер?

— Отчасти, — Тадаши пожал плечами, закрепляя защелкой дверь, чтобы не закрывалась, и принимая первый поддон. — Говорят, я раздвоился из-за взрыва какой-то экспериментальной аппаратуры.

— Чего? — Патрик хохотнул. — Типа клон, что ли? А как же ты уцелел?

— Один я погиб в огне, а второго забросило куда-то к черту на кулички. И уж совсем потом второй я — то есть вот этот — вернулся обратно.

— Как такое вообще возможно?

— А вот чтоб я понял, — Хамада философски пожал плечами. — У меня амнезия.

— Офигеть, — оценил ситуацию Патрик. — Я такого даже в кино не видел.

— Офигеть — это несколько не то слово. Но все остальное будет неприемлемо в приличном обществе.

— А тебе, я вижу, там несладко было, — вдруг без улыбки заметил Патрик. — Выглядишь паршиво, а седины чуть ли не больше, чем у моего папаши. А он тебя старше лет на тридцать.

— Я живой и не калека, — так же серьезно отозвался Тадаши, проведя ладонью по ежику отрастающих после стрижки волос. — Остальное поправимо.

— Тоже логично, — кивнул в ответ Патрик и вручил собеседнику последний поддон с пирожками. — Тащи теперь пустые, мне еще в «Леандру» ехать.

— Сейчас.

Загрузив в кузов пустые поддоны и обсудив достоинства и недостатки мотороллера, парни распрощались. Патрик отправился за следующей партией пирожных, а Тадаши вытащил из кладовой коробку бумажных салфеток и теперь распихивал их по салфетницам. Топот на лестнице отвлек его от этого вдумчивого занятия. В зал кафе ввалился Хиро — растрепанный, сонный, в футболке наизнанку.

— А, вот ты где, — он широко зевнул. — Чего меня не разбудил?

— Зачем? — Тадаши с интересом наблюдал за тем, как братишка борется со сном. — Чтобы ты встал сейчас, а проснулся к полудню? Иди досыпай.

— Не, — младший зевнул еще раз. — Я уже оделся.

— Угу, — кротко кивнул Тадаши и подергал Хиро за рукав. — Ты одевался с закрытыми глазами?

— Ну... да.

— Оно и видно. Сними и выверни, балда.

— А?.. Вот черт.

Пока брат сражался с футболкой, Тадаши закончил с салфетками и вытер стойку.

— До открытия еще четверть часа, пойдемте, позавтракаем, пока время есть! — позвала тетя Кэсс.

— Что на завтрак? — заинтересовался Хиро, успевший проснуться.

— Овсянка быстрого приготовления, — тетушка мило улыбнулась в ответ на мученическую гримасу младшего племянника. — С ягодами. Очень полезный завтрак!

— Липкая, скользкая гадость, — в тон ей пробурчал Хиро, но отправился на кухню и безропотно запихал в себя означенную кашу, наотрез отказавшись, как он выразился, портить ягоды. Их он оставил на десерт, заявив, что овсянку обязательно надо чем-то заесть, иначе она весь день будет отравлять ему жизнь. Как именно, он не уточнил, но Тадаши поверил ему на слово. Он вообще чувствовал себя странно, напрочь отвыкнув расслабляться и отдыхать. Последние годы он либо рыскал в поисках съестного и топлива, либо дрался с хищниками и падальщиками умирающего города, либо спал. А сейчас вдруг оказался в полной безопасности, не имея необходимости куда-то бежать и что-то делать. Подумав, он взялся за уборку, выдраив до блеска мансарду и разобрав вещи своего двойника. Кое-что он помнил; многое было незнакомым. Чертежи, конспекты, наброски Тадаши аккуратно разложил по папкам, надписав даты и отметив себе ознакомиться на досуге. Выбрал кое-что из одежды, прочее оставил до лучших времен, когда он перестанет напоминать пособие по анатомии. Переложил оставленные на память мелочи в коробку и поставил ее на подоконник.

Хиро постоянно крутился рядом. Когда Тадаши взялся за наведение чистоты, принялся помогать, заодно приведя в порядок и свои вещи, чего явно не делал не меньше месяца, если не больше. Тадаши заметил, что Хиро старается держать его в поле зрения, неизменно устраиваясь так, чтобы видеть его. Если же Тадаши выходил из комнаты или скрывался за ширмой, брат шел следом или окликал его.

— Все еще тот сон? — серьезно спросил он, когда Хиро в третий раз увязался за ним в ванную, куда Тадаши ходил менять воду в ведре и полоскать тряпку.

— Сам все понимаешь, зачем дурацкие вопросы задаешь? — угрюмо огрызнулся тот. Помолчал и неуверенно спросил:

— Может, я уже умом тронулся? Все время кажется, что ты вот-вот исчезнешь, так же, как появился.

— Не дождешься, — отрезал Тадаши и хлопнул брата по плечу. — Ничего, все уладится. Так не бывает, чтобы сразу все стало хорошо. Тебе, кстати говоря, в университет не надо? Ты вроде книги сдавать хотел.

— Подождут, — пробурчал Хиро, пряча глаза. — Ничего с ними не сделается.

— Ладно, завтра вместе сходим. Мне все равно надо переговорить с куратором насчет экзаменов.

— Это ты на второй курс? — уточнил Хиро. — Получается, мы на одном курсе учиться будем?

— Если экзамены сдам.

— Конечно, сдашь. У тебя по-другому никогда и не было. Вот у меня...

— Помню. Твой экзамен по алгебре стал притчей во языцех. Как ты умудрился четыре раза сдавать свой любимый предмет?

— Ну, — Хиро зловредно ухмыльнулся, — вообще-то это тайна. Но тебе я, так и быть, ее открою. В виде исключения. Потому что...

— Хиро, — со смешком перебил его Тадаши. — Я говорил тебе, что ты трепло?

— Было дело. В общем, провалить экзамен очень просто, если ты знаешь предмет лучше препода.

— Хм? — Тадаши недоверчиво приподнял бровь, и Хиро рассмеялся:

— Само собой, не следовало ему об этом говорить. Прямо на экзамене. В присутствии комиссии. И всего класса. И еще двух параллельных. И...

— И такими словами, каких приличные люди не употребляют, особенно при экзаменационной комиссии! — иронично подвел итог Тадаши. — Я ему уже сочувствую.

— Не надо, — неожиданно серьезно отозвался Хиро. — Он действительно самовлюбленный идиот и ни черта не понимает в предмете, который взялся преподавать.

— Вон что, — Тадаши только головой покачал. — Ладно. Пойдем перекусим, а там, глядишь, и ребята придут, обещали же.

На обед была картофельная запеканка с мясом. Тадаши не осилил свою порцию и скормил остатки вечно голодному братцу. Удивительно, что при таком аппетите Хиро оставался тощим, как щепка. Точно, как в одиннадцать лет, вздохнул про себя Тадаши. Вырос, конечно, и заметно вырос, но по-прежнему может спрятаться за швабру.

— Ты точно сыт? — обеспокоенно поинтересовался Хиро, собирая посуду. — Сколько ты съедаешь, и ребенку не хватит.

— Ребенку, конечно, не хватит, ему расти надо, — фыркнул в ответ Тадаши. — А мне вполне.

— Ты похож на Мистера Черепушку, — пробурчал Хиро, сгружая тарелки в раковину и пуская воду. — Помнишь, скелет в школьном кабинете биологии? Его еще постоянно наряжали в лабораторный халат и бандану на череп повязывали.

— Бандана — это хорошо, — глубокомысленно откликнулся Тадаши, вытирая стол и пряча в холодильник пакет с молоком. — Это удобно. А насчет меня не волнуйся. Если уж я жрал мох и крыс, и умудрился выжить, то теперь со мной точно все будет нормально.

— Крыс?! — Хиро выронил из рук вилку, и она громко звякнула. — Что, правда?

— Угу, — Тадаши кивнул. — Я вообще теперь могу есть все, что не ядовито. Куда там китайцам… Кстати, крысы на вкус вполне себе ничего.

— Не говори мне об этом, меня стошнит, — сдавленно попросил Хиро, отворачиваясь к раковине.

— Извини, — брат похлопал его по плечу и забрал чистые тарелки, чтобы поставить их на полку. — Не подумал.

— Ну, я ведь спросил, — пожал плечами Хиро, закручивая кран и вытирая руки. — Пойдем вниз? Может, тете помощь нужна, как раз и ребят подождем. Они ведь в кафе придут.

— Пойдем.

Народу в кафе было немного, и братья легко уговорили тетушку сходить наверх, пообедать и отдохнуть. Тадаши встал за стойку, как делал не раз, пусть это и было давно, Хиро разносил заказы, если требовалось. В свободные минуты они болтали. Хиро настоятельно советовал брату научиться ездить на мопеде. У Тадаши, жившего в этом мире, мопед появился, когда ему исполнилось девятнадцать, так что переселенец из параллельного мира такого полезного навыка не имел. Подумав, Тадаши согласился, что это было бы разумно, и поинтересовался, где и как это можно сделать.

— Ну, можно самому попробовать, — ехидно ухмыльнулся Хиро. — Но ты… в смысле…

— Я понял.

— В общем, мотошкола — наше все.

— Хорошо звучит.

Мелодичный перезвон «песни ветра» отвлек их от беседы. Дверь кафе распахнулась и внутрь вошла ботанская компания. Васаби тащил большую папку, битком набитую чертежами; у Фреда имелся при себе скейтборд, и он спорил с ГоГо относительно того, какую скорость он способен развить. Хани Лемон держала в руках пакет с шоколадным печеньем.

— Да здравствует печенье, — сообщил брату Хиро. — Спорим, она сама пекла.

— А кто же еще? — Тадаши пожал плечами.

— Конечно! — подлетевшая к братьям Хани чмокнула в щеку старшего и растрепала волосы младшему. — Готовка — это, в сущности, та же химия. Реакции совершенно одинаковые, вот, например, сода…

— Да-да, мы поняли! — смеясь, остановил ее Хиро. — Сода, уксус, то да се…

— А также термическая обработка! — жизнерадостно заявила Хани. — При температуре сто семьдесят градусов по Цельсию!

— Ладно, идите вон туда, в угол, — посмеиваясь, махнул рукой Тадаши. — А мы вам сейчас принесем для внутреннего употребления водное извлечение из высушенных и обработанных листьев чайного куста в качестве сопровождения результата химических опытов Хани.

— Кто-нибудь мне объяснит, что он сказал? — озадачился Хиро. Фред захихикал и пихнул его в плечо.

— Он нам к печенью чаю пообещал, понял, да?

— Так бы и сказал сразу, а то — водное извлечение…

Вернувшаяся в кафе тетя Кэсс добавила к свежезаваренному чаю ванильные булочки и домашний вишневый пирог, отмахнувшись от возражений.

— Глупости! Мы не разоримся от таких пустяков. А тебя, Фредди, мы вообще теперь обязаны кормить три раза в день лет десять!

— Не надо три раза в день, — сконфуженно попросил Фред. — Раз в неделю за глаза хватит, а то я избалуюсь.

— Избалованный Фред? Я просто боюсь себе это представить! — покачал головой Васаби.

— Так я такой и есть! — пожал плечами Фредзилла. — Как там говорится? Исправить уже ничего нельзя, но окончательно испортить еще можно!

— Ну-ну, — усмехнулась ГоГо. — Избалованный Фред — это действительно пугает, Васаби прав. Но вот окончательно испорченный Фред… Вы тоже слышите трубы Апокалипсиса?

— Ерунда, — уверенно заявил Хиро, плюхаясь на стул. — Он у нас добрый, так что ничего ужасного не случится. Гораздо страшнее окончательно испорченный я!

— М-да? — с сомнением покосился на него Васаби. Хиро ухмыльнулся.

— Ага. Потому что я вот ни разу не добрый! Так что…

— Так что пей чай и веди себя как подобает! — сурово заявила ГоГо. — Мы обязательно позаботимся, чтобы ты усвоил высокоморальные принципы, свойственные нашему гуманному обществу!

— Да, гуманнее просто некуда! — зафыркал от смеха Фредди, а Тадаши, посмеявшись, сунул брату кусок пирога.

— Жуй давай. От сдобы добреют.

— Ты уверен?

— Льюис Кэрролл врать не будет.