Исполнить обещанное (гет)

Мистер МакДугалл у себя в кабинете сел за стол, закурил сигару и устало прикрыл глаза рукой. Потом встал, налил себе виски из бутылки и выпил треть стакана залпом. Ему до сих пор не верилось, что все так быстро закончилось, что он снова дома...

В тот день авроры явились прямо в его служебный кабинет в Министерстве. Он как раз подписывал ведомость на премию сотрудникам своего департамента, подготовленную Джоном Келли — тот стоял возле его стола — когда дверь распахнулась, и на пороге показались трое в бордовых мантиях.

— Экспеллиармус! — Палочка хозяина кабинета полетела в руки вошедшего первым аврора. — Мистер Трой МакДугалл, вы арестованы. Следуйте за нами.

— Могу я узнать, в чем меня обвиняют? — спросил МакДугалл, изо всех сил удерживая невозмутимое выражение лица.

— Ваша поддержка Того-Кого-Нельзя-Называть перестала быть тайной. Вам долго удавалось скрывать родственные связи с Упивающимися смертью. И даже то, что ваша дочь, — аврор покосился на фотографию жены и детей, стоящую на столе МакДугалла, — замужем за опасным преступником, совершившим, к тому же, два побега из Азкабана... А вы покиньте помещение! — прикрикнул аврор на застывшего у двери Келли.

Джон торопливо кивнул и скрылся за дверью. А МакДугалла авроры вывели из его кабинета и под испуганными и недоумевающими взглядами сотрудников отконвоировали по коридору к лифту, а потом и на самый нижний этаж — в министерскую тюрьму.

Его втолкнули в тесную камеру, где уже находились четверо. Двое молодых людей, чем-то смахивающих на сутенеров, в мантиях кричаще-ярких цветов, с прилизанными волосами и закрученными усиками — явно обитатели Лютного переулка. Один — мальчишка лет восемнадцати, бедно одетый и с угрюмым взглядом исподлобья, и еще один — благообразный седой старичок с жиденькой бородкой.

— Начальник! Ну куда нам еще одного? Мы уже друг у друга на голове сидим! — возмутился один тип из Лютного.

— Молчать! В Азкабан захотел?

— Да в Азкабане лучше, чем в этом вашем сарае! И дементоров сейчас там нет...

— Будет тебе и Азкабан, — зловеще усмехнулся аврор. — За изнасилование ты штрафом не отделаешься...

— Да какое изнасилование? Все по согласию было... Она денег с меня стрясти хотела...

— Силенцио! — крикнул аврор, которому, видно, надоели эти препирательства. Заключенный некоторое время еще беззвучно разевал рот, потом перестал.

Аврор трансфигурировал валяющееся в углу полено в грубую деревянную скамью, покрытую соломенным тюфяком, указал МакДугаллу на нее и вышел. Дверь с лязгом захлопнулась.

— Министерский чиновник, значит? Важная шишка? — поднявшись с места, прищурился второй субъект в яркой мантии, разглядывая нового соседа. — И за что сидим?

— За поддержку Темного Лорда, — мрачно ответил МакДугалл. Не было ни малейшего желания вступать с этими двумя типами в беседу. Но, слава Мерлину, после его ответа вопрошавший моментально стушевался и снова сел на свою скамейку, испуганно подобравшись и даже поджав ноги. Тот, на которого наложили Силенцио, открыл было рот, но снова закрыл, так ничего и не сказав. Мальчишка уставился на МакДугалла с боязливым восторгом, а старик — с откровенной неприязнью.

Спустя минут десять к жертве Силенцио вернулся голос:

— А почему же Упивающегося смертью не в Азкабан сунули, а сюда? Неужели там уже мест нет?

Старик ответил:

— Нынче здесь куда надежнее, чем в Азкабане — после того, как дементоры разбежались. Авроров там слишком мало, чтобы они могли пресечь бунт... В июне, когда был последний массовый побег — охранников просто отшвырнули с дороги. К тому же Тот-Кого-Нельзя-Называть и дементоров туда привел.

МакДугалл сел на свое место, прислонился к стене и закрыл глаза. Интересно, откуда этому человеку так хорошо известны обстоятельства побега из Азкабана двухмесячной давности? Впрочем, это неважно... Важно, что сейчас авроры явятся к нему домой, а там Изабелла... Тот, который пришел за ним — упомянул о ней. Бедная девочка — что, если ее тоже арестуют? И посадят в такую же душную, грязную камеру, как эта... Вместе с воровками и проститутками. Разрешат ли ей хотя бы взять с собой зелье? Или сначала заберут на проверку — вдруг это что-нибудь запрещенное, темномагическое? И неизвестно, когда вернут, и вернут ли вообще...

От сознания своего бессилия накатила ярость, он ударил кулаком по каменной стене, разбив пальцы в кровь и даже не заметив этого. Внутри себя он ощутил то же, что бывало при всплесках стихийной магии — но стены тюрьмы были зачарованы так, что гасили любые вспышки. Ведь, если подумать, сколько здесь заключенных, и какие чувства их обуревают... И если вдруг у них у всех одновременно приключится стихийный выброс — то тюрьма рухнет или сгорит в Адском пламени, а вместе с ней и Министерство. В Азкабане же эти чары еще сильнее...

Никто из сокамерников, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания. Двое из Лютного затеяли игру в карты. Мальчишка лежал, глядя в потолок. Старик ходил из угла в угол, пока дверь не отворилась, и вошедший охранник не увел его на допрос.

Один из картежников вынул из-под матраса маггловские сигареты и спички, и закурил. МакДугалл тоже ощутил острое желание затянуться, но просить что-либо у этих личностей не хотелось.

Чтобы отвлечься, он обратился к мальчишке:

— А вы, молодой человек, как здесь оказались?

Парень охотно поведал свою историю, и МакДугалл снова подивился тому, насколько действующая власть равнодушна к реальным проблемам граждан Магической Британии. Дэвид МакКормак был младшим из пяти сыновей чистокровного волшебника — шотландского фермера. Отец Дэвида на своей земле выращивал обычную пшеницу, ячмень и картошку, и разводил кур и овец (1). Конечно, пользовался при этом магией — зельями от вредителей, зельями, повышающими холодоустойчивость и урожайность сельскохозяйственных культур, и продуктивность птицы и скота — а также разнообразными заклинаниями и трудом домовых эльфов.

МакКормак-старший хотел продавать свои продукты не только в волшебном, но и в маггловском мире — там сейчас стала очень популярна так называемая экологически чистая и натуральная еда. Взял в маггловском банке кредит — имеющихся в семейном сейфе в Гринготтсе золотых галлеонов не хватало, чтобы покрыть все расходы — оно и неудивительно, при таком-то курсе...

Но фермер столкнулся с тем, что маггловские власти, хотя и замучили проверками, никак не хотели выдавать ему сертификат. Не могли поверить, что без использования ядовитых маггловских зелий можно получить такой большой урожай, притом независимо от погоды. А уж сколько яиц несли куры, и все крупные, двухжелтковые, и долго не портящиеся — магглы ломали голову, чем же таким их кормит хозяин, и решили, что это, должно быть, какая-то новая, неизвестная их науке пищевая добавка, проводили экспертизу, но ничего не обнаружили. И слава Мерлину — если бы магглы нашли что-нибудь непонятное — не миновать бы фермеру штрафа и лишения лицензии, или чего похуже...

Так и не получил МакКормак сертификат. А без сертификата продукты стоят намного дешевле. К тому же пришлось купить и трактор, и комбайн, и сенокосилку, и Мерлин знает что еще... Как же иначе, если живешь среди магглов и постоянно имеешь с ними дело? Не поймут ведь, каким образом хозяин справляется без всех этих приспособлений. В общем, дело оказалось далеко не таким выгодным, как представлялось вначале. Но семья как-то преодолевала трудности. Правда, пришлось пожертвовать образованием младшего сына — Дэвид в Хогвартс не поехал, хотя все его братья и сестра по крайней мере СОВ сдали.

А тут еще власти придрались к тому, что новый дом, который они недавно построили — оказался на несколько ярдов больше, чем было указано при получении разрешения на строительство. Обложили налогами, штрафами — чуть было не обязали снести здание (2). И отец Дэвида опять прибег к магии — наложил на проверяющих Конфундус и Обливиэйт — только таким образом он смог добиться получения всех нужных бумаг.

Применение колдовства к магглам не осталось незамеченным магической властью. Отца Дэвида приговорили к штрафу — еще повезло, что избежал тюрьмы. Дэвид же, когда к ним явились чиновники из Министерства накладывать арест на имущество, разозлившись, подрался с одним из стражей порядка и обозвал его грязнокровкой — в ответ на "неуча деревенского" — и был обвинен в сопротивлении представителю власти и его оскорблении при исполнении служебных обязанностей.

Трой МакДугалл, слушая парня, невесело кивал — он и сам столько пытался разобраться, кто и почему устанавливает такой низкий курс галлеона к фунту стерлингов. Но всякий раз, как только он нащупывал ниточку — она обрывалась, и продвинуться дальше было невозможно. Он знал, что таким семьям, как МакКормаки — занимающимся обычным фермерством или производством не штучных изделий и артефактов, а товаров широкого потребления, таких как одежда, обувь, мебель — все труднее и труднее сводить концы с концами. Часто они даже не имеют возможности отправить детей в Хогвартс, и учат их дома — в хозяйстве любая пара рабочих рук незаменима. Знал он также, что таких производителей — как правило, это чистокровные семьи, хотя и не настолько богатые и влиятельные, как Малфои или Лестрейнджи — с каждым годом все больше и больше теснят выходцы из маггловского мира, которые покупают ту же одежду или продукты у магглов, где им все знакомо, где есть связи — и продают за золотые галлеоны с большой выгодой. Хотя качество и хуже, но на это мало кто смотрит — во-первых, маггловское дешевле, во-вторых, благодаря магглолюбивой политике правящей партии оно прочно вошло в моду, особенно за последние несколько десятилетий.

И магглокровки, получающие образование за счет налогов, которые платят такие, как отец Дэвида — потом идут работать в Министерство и Аврорат, и управляют теми, кого они считают если не неотесанной деревенщиной, то все равно безнадежно отсталыми и дикими...

Так стоит ли удивляться, что для многих чистокровных имя Темного Лорда стало символом надежды, выхода из беспросветного тупика? Вот и этот сын фермера явно симпатизирует ему.

"Хорошо, — подумал МакДугалл о собственном сыне, Трое-младшем, — что Трой увлекся кладоискательством и пошел работать в Гринготтс. И просто прекрасно, что его послали в Перу, подальше от всего этого... Ликвидатор заклятий — конечно, работа, связанная с риском, но он всегда это любил... И в любом случае, это лучше, чем если бы мальчик остался в Англии. Он бы не смог сейчас быть в стороне..."

— А этот старик с бородой, — продолжал Дэвид, — он в Министерстве когда-то работал, на Дамблдора готов молиться, он даже бороду специально отрастить пытался, чтобы быть на него похожим, — хихикнул мальчишка. — Только она у него плохо растет... Так вот, его посадили, потому что на него соседка по злобе донесла, будто он темный артефакт в чулане хранит. Говорит, артефакт-то был, только им сто лет никто не пользовался, от какого-то прадедушки остался...

— Идиотская история, — усмехнулся МакДугалл.

— Со мной он тоже не разговаривает, но до вас тут сидел его давний знакомый, и они все время ругались — он мне все это и рассказал. А правда, что вы сторонник Темного Лорда? — с любопытством спросил Дэвид.

— Как сказать... — ответил МакДугалл. — Я в чем-то с ним согласен, а в чем-то нет... Но я не состою в его организации.

Мальчишка, казалось, был слегка разочарован.

Тут опять распахнулась дверь камеры, и МакДугалла вызвали на допрос к следователю.

В кабинете было накурено. МакДугалл взглянул на портсигар на столе и рука непроизвольно потянулась к нему.

— Хотите курить? Курите. Может быть, чаю?

— Да, спасибо, если можно...

Следователь дотронулся волшебной палочкой до натюрморта над столом, и через пару минут молоденькая волшебница в белом переднике и кружевной наколке на волосах принесла из министерского буфета стакан чаю.

МакДугалл с наслаждением затянулся сигаретой и сделал глоток из стакана — чай был крепкий и в меру сладкий. Следователь начал с формальностей, разговаривал вполне доброжелательно, и МакДугаллу даже показалось, что все обойдется. Ведь обвинить его действительно не в чем — разве только в том, что он не оглушил Лестрейнджа Ступефаем, едва тот ступил на порог его дома, не связал его и не доставил в Аврорат. Но об этом он следователю говорить не собирался, и вовсе не считал, что поступал неправильно. Разве это мыслимо — мужа дочери, отца своего будущего внука — собственноручно отправить в тюрьму? Да есть же и законы гостеприимства, в конце концов...

Правда, был еще и незаконный порт-ключ, изготовленный по просьбе МакДугалла...

Следователь, похоже, собрался перейти от формальной части к вопросам по существу, когда дверь кабинета открылась и вошел его коллега.

— Бенедикт! Тебя вызывают наверх! Иди, а я продолжу. Это у нас кто? МакДугалл? Очень хорошо, я с его делом знаком.

Бенедикт вышел. А занявший его место уставился на подозреваемого пронизывающим взглядом и спросил:

— Ну что, будешь признаваться? Или еще посидишь?

Он отобрал у МакДугалла стакан с чаем и уничтожил его с помощью Эванеско.

— Кормить и поить тебя тут никто не обязан.

— Мне не в чем признаваться, — твердо ответил МакДугалл.

— А в укрывательстве преступников?

— Я никого не укрывал. Если вы имеете в виду миссис Изабеллу Лестрейндж, мою дочь, то разрешите вам напомнить, что по закону жена не обязана свидетельствовать против мужа. Как и родители против детей. И наоборот.

— Ошибаешься. Когда Изабелла МакДугалл еще не стала женой Рабастана Лестрейнджа, он уже был политическим преступником, и к тому же совершил побег... Так что она была обязана сообщить о его местонахождении в Аврорат, а не укладываться с ним в постель...

— Магическая помолвка в этом смысле ничем не отличается от брака. Когда был заключен договор, он по закону не являлся преступником.

— Думаешь, тебе удастся отвертеться, ссылаясь на ваши варварские обычаи? А что ты скажешь, когда увидишь здесь свою дочь?

"Мерлин... Неужели они все-таки арестовали Изабеллу? — подумал Трой. Он посмотрел на следователя, прочитал на бляхе его фамилию — она ему ни о чем не сказала. — Магглорожденный, или полукровка, выросший у магглов..."

Трой помнил, как в пятидесятые и особенно в шестидесятые годы почему-то многие волшебники стали вступать в браки с магглами (3), некоторые даже уходили жить "по ту сторону Диагон-аллеи". Прямо поветрие какое-то было... И не всегда, насколько Трой мог судить по некоторым знакомым из таких семей, причиной была любовь. Сам он этого не понимал — зачем жениться на женщине из чужого мира? Которую ты всегда можешь превратить в животное или даже в неодушевленный предмет, можешь полностью подчинить своей воле, сделать из нее живую куклу... Хотя, возможно, именно это и привлекало некоторых — но не Троя.

— Какой смысл вам арестовывать Изабеллу? — стараясь говорить как можно спокойнее и убедительнее, спросил он. — Она ведь не состоит в организации, никаких преступных действий не совершала — если не считать того, что вы называете укрывательством. Но по закону это не укрывательство, ни один судья не примет такое обвинение всерьез.

В этот момент портрет, висевший на стене, на который МакДугалл при входе даже не посмотрел, вдруг словно проснулся и заорал:

— Постоянная бдительность!

МакДугалл вздрогнул. С портрета на него смотрел волшебным глазом колдун с изуродованным лицом.

— Аластор Грюм умер? — спросил он.

Следователь неожиданно рассвирепел.

— Да! И эта смерть — на твоей совести тоже! Если бы не такие, как ты — Тот-Кого-Нельзя-Называть не набрал бы такой силы!

Он грохнул кулаком по столу. Потом вызвал конвой и приказал:

— Марш в камеру!

В камере он невпопад ответил на вопросы Дэвида — парень вскоре понял, что МакДугалл устал и расстроен после разговора со следователем, и замолчал. А Трой сел на лавку, уронив голову на руки.

"Что же с Изабеллой? Неужели они ее тоже забрали? — неотступно стучало в висках. — О, боги... Я во всем признаюсь, только бы ее не трогали... Зачем я это сделал, Мерлин? Но кто мог знать, что она окажется такой упрямой... И что он ей в душу запал еще тогда..."

Он вспомнил, как Изабелла, глядя снизу вверх на жениха, чистым детским голоском произнесла, когда он надевал ей кольцо на палец: "Я обещаю стать вашей женой".

Как потом он все думал, что Изабелла повзрослеет и сама захочет разорвать помолвку с человеком, который все равно, что мертв... Но Изабелла не заговаривала об этом и отказывалась наотрез, когда он предлагал... Как Изабелла несколько лет после школы тихо жила одна, и казалось, что ей ничего не нужно, кроме ее картин.

И как однажды она пришла, серьезная и грустная, и голосом, в котором звучала непреклонная решимость, сказала, что выходит замуж... За того, с кем ее когда-то связал подписанный им, ее отцом, договор.

Впрочем, когда дочь вместе с мужем появилась у них в июле — Лестрейндж ему скорее понравился. Отец видел, как Рабастан бережно поддерживает жену под руку, как смотрит на нее, и как сияют счастьем глаза Изабеллы. Он решил, что, если будет нужно, пойдет на все, чтобы помочь им — пусть даже ему придется нарушить закон.

"Хорошо еще, что о порт-ключе они не знают... Во всяком случае, следователь ничего не сказал и Сола Крокера не упомянул..." — подумал он. Сол Крокер был его приятель из Отдела тайн, именно он изготовил порт-ключ, который МакДугалл передал Рабастану. Впрочем, невыразимцев почти не трогали даже во времена Крауча, Августус Руквуд был единственным сотрудником Отдела тайн, посаженным в тюрьму за работу на Темного Лорда.

Он не спал всю ночь, только под утро наконец забылся тяжелым, беспокойным сном, который был прерван вызовом к следователю. Сегодня его допрашивал тот, кто вчера угощал чаем и сигаретами. Беседа была вполне мирной — Трой сразу изъявил готовность признаться, что всегда поддерживал Темного Лорда и способствовал его приходу к власти, что укрывал Упивающегося смертью в своем доме, и что выдал свою дочь за него замуж, а она только покорилась отцовской воле... Да в чем угодно. В общем, "проявил готовность сотрудничать со следствием", как записал в протоколе следователь. А потом тот огорошил МакДугалла вопросом:

— Где ваша старшая дочь?

— Я... я не знаю. Ее нет дома? — спросил он, чувствуя одновременно и облегчение, и беспокойство. Значит, Изабеллы не было дома, когда к нему пришли с обыском. И может быть, Констанция как-то сумела ее предупредить, чтобы она не возвращалась домой. Но куда она пошла? И не случилось ли с ней чего-нибудь?

— Вот именно, что ее нет дома. Ваша жена сообщила, что она гостит у подруги, но адрес этой подруги назвать не может. Вам что-нибудь известно о Кэтрин Роули?

— Моя дочь училась вместе с ней, они и после школы продолжали дружить. Но где она живет — я не знаю.

— Так... И вы не знаете, что Торфинн Роули тоже входит в преступную организацию Упивающихся смертью? Ну что ж, мистер МакДугалл... Будем работать. Уведите его! — обратился следователь к вызванному им конвою.

После этого его на допросы не вызывали. Правда, он немного успокоился — если Изабелла отправилась к Кэтрин, то это очень хорошо — наверняка в дом Роули не так-то просто попасть, даже зная адрес.

Однако ожидание допроса и неизвестность действовали на нервы. Время от времени он разговаривал с Дэвидом. Старик по-прежнему демонстративно отворачивался, стоило МакДугаллу обратиться к нему с каким-либо вопросом, а криминальные личности общались только между собой и ни к кому не лезли.

А третьего августа его освободили. На выходе из тюрьмы его встретил Джон Келли, который рассказал, как ему удалось предупредить миссис МакДугалл, и как он сразу после переворота обивал пороги начальства, стараясь добиться скорейшего освобождения своего шефа.

Мистер МакДугалл был очень тронут такой преданностью подчиненного. И сейчас, сидя наконец у себя дома в кабинете, он размышлял, как помочь Джону. Потому что когда власть сменилась — в опасности оказался Джон. Вернее, не он сам, а его жена-магглокровка.

МакДугалл ее пару раз видел — милая девочка, работает в книжном магазине "Флориш и Блоттс". Детей у них пока нет — Джон женился на юной выпускнице Хаффлпаффа всего полгода назад. И вот теперь она должна будет явиться на комиссию, где у нее отберут палочку...

Он уже успел сегодня побывать в Министерстве, слышал не вполне понятные разговоры о том, что магглокровок планируется взять на какой-то особый учет, видел мадам Амбридж, которая расхаживала по коридорам с необычайно важным видом. После слов Кэтрин он понял, что захватившие власть намерены подойти к вопросу радикально. Что, конечно, не принесет пользы — но пока это до них дойдет, сколько непоправимого вреда может произойти...

Кроме жены Джона, есть еще Крис Фергюссон, магглорожденный — тоже молодой сотрудник налогового департамента, всего три года как закончил Хогвартс. Но очень толковый парень, и ни в нем, ни в миссис Келли совсем нет того, что порой так раздражает в магглокровках.

"Нельзя же всех без разбору... Да Мордред их задери, лучше бы они озаботились валютным регулированием — может, удалось бы наконец распутать все эти махинации... Ладно. Пока суд да дело, может быть, потом действительно все утрясется, а пока... надо постараться их уберечь".

Он взял перо и написал письма — Джону Келли и Крису Фергюссону, где вкратце обрисовал перспективы и настоятельно посоветовал завтра же уволиться из Министерства — или хотя бы взять длительный отпуск — и скрыться в маггловском мире, лучше всего — за границей.

Примечания:

(1) В каноне ничего не сказано, где волшебники берут продукты и прочие товары первой необходимости. Так что волшебники — фермеры и ремесленники — это мой хэдканон.

(2) Подобные истории случались и в реальной жизни.

http://realty.newsru.com/article/20feb2013/fidler

(3) Судя по информации с Поттермор, в 50-е и особенно в 60-е годы действительно стало много браков волшебников с магглами. Несколько ключевых персонажей канона соответствующего возраста — потомки таких браков: Снейп, Люпин, Амбридж, Локхарт, Трелони, возможно, Квиррелл.