Исполнить обещанное (гет)

Кто-то едет — к смертной победе...

(Марина Цветаева)

Ожидание затягивалось. Постепенно все разговоры стихли, и на поляне повисло напряженное, угрюмое молчание, изредка нарушаемое лесными шорохами и голосами ночных птиц, доносящимися откуда-то издалека.

Рабастан встал со своего места и медленными шагами углубился в чащу. Плечо как будто слегка онемело, а больше он не чувствовал никаких последствий укуса акромантула. Он вообще ничего не чувствовал, кроме усталости, от которой даже скулы сводило. «Какого драккла все это было? Поттер опять ушел, провались он к Мордреду… и получается, что мы ни с того ни с сего устроили эту бойню… И что дальше? А хуже всех, пожалуй, министру — выкручиваться-то придется ему», — думал он, но без особого интереса.

— Господин министр… — услышал он голос совсем рядом, — значит, прессе надо сообщить, что подозреваемый во многих преступлениях Поттер был замечен в Хогвартсе, и силы правопорядка пытались его задержать, но потерпели неудачу. Кроме того, обязательно нужно подчеркнуть, что в школу проникли повстанцы и прочие подрывные элементы, из-за чего возникли беспорядки, в ходе подавления которых, к великому сожалению, не удалось избежать человеческих жертв… Да я сам набросаю ваше заявление для прессы, вам останется только зачитать его… А на особо щекотливые вопросы отвечайте так: сейчас идет следствие, и разглашение некоторых сведений пока нежелательно… В Визенгамоте будет сложнее, но их я беру на себя…

Рабастан оглянулся — возле толстого дерева спиной к нему стояли Яксли и Пий Тикнесс. Начальник ДМП, судя по всему, инструктировал министра на предмет того, как объяснить магической общественности случившееся в Хогвартсе и при этом не лишиться своей должности.

«Возможно, Пия все же отправят в отставку, — вяло подумал Рабастан. — Тогда Яксли станет министром, а все прошлые грехи свалят на Пия. Общественность и не такое проглотит… Впрочем, Тикнессу ничего не грозит — в худшем случае уедет за границу, пока разговоры не утихнут… А может быть, ему даже какую-нибудь синекуру (1) дадут…»

Яксли и Тикнесс повернулись и, не заметив Рабастана, пошли обратно, в сторону поляны. Корбан, идя рядом с министром, продолжал ему что-то негромко бубнить, а Пий, у которого с самого начала битвы был совершенно ошалелый вид, только кивал.

Басти, постояв еще немного, тоже повернул назад. Когда он уже видел сквозь ветки деревьев пламя костра, навстречу ему снова попался Яксли, на этот раз в компании Долохова.

— Куда вы? — спросил он.

— Поттера искать, чтоб его… — хмуро ответил Долохов.

— Думаете, он в лесу заблудился?

— А кто его знает…

Они ушли, а Басти зашагал к костру. Вокруг все так же подавленно молчали. Великаны в сером предрассветном тумане казались грубо высеченными из камня. Фенрир устроился поближе к огню и, поеживаясь, грыз длинные ногти. Рабастан заметил брата — Руди с закрытыми глазами сидел, прислонившись спиной к дереву. Беллатрикс, как всегда, была возле Темного Лорда, а над его головой, свивая и развивая кольца, парила Нагини в сияющей зачарованной сфере (2).

Долохов и Яксли вернулись, и Темный Лорд поднял глаза.

— Его нигде нет, Повелитель, — сказал Долохов.

Ни одна черта не дрогнула в лице Темного Лорда. В отблесках костра его глаза горели, как уголья. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку.

— Повелитель… — заговорила Белла.

Он поднял руку, и она умолкла, глядя на него с почтительным обожанием.

— Я думал, он придет, — сказал Темный Лорд высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода… Я, видимо… ошибся.

— Нет, не ошиблись.

Мальчишеский голос разорвал тишину. Все разом заговорили, вскочив на ноги, кто-то вскрикнул, кто-то даже засмеялся. Великаны зарычали. А Темный Лорд стоял неподвижно, глядя на приближающегося к костру юношу, который — и все, кто стоял поблизости, обратили на это внимание — даже не сделал попытки достать палочку.

— Нет, Гарри, нет! — закричал Хагрид. Он судорожно пытался освободиться от веревок, так, что дерево, к которому его привязали, раскачивалось. — Нет! Нет! Гарри, чего ты…

— Молчать! — рявкнул Роули и взмахнул палочкой. Хагрид умолк.

Белла вскочила, переводя горящий взгляд с Темного Лорда на Гарри Поттера. Грудь ее высоко вздымалась. Все застыли, шевелились лишь языки пламени да змея, свивающая и развивающая свои кольца в сияющей сфере над головой хозяина.

Темный Лорд чуть склонил голову набок, рассматривая стоящего перед ним юношу, и странная, безрадостная улыбка искривила его тонкие губы.

— Гарри Поттер, — сказал он мягко. Его голос сливался с шипением огня. — Мальчик, Который Выжил.

Он поднял палочку.

— Авада Кедавра!

Зеленое пламя вырвалось из Бузинной палочки, и в то мгновение, когда оно коснулось Поттера, оба — и мальчишка, и Темный Лорд — упали замертво.

Страх сковал всех собравшихся на поляне. Снова повисла мертвая тишина — казалось, стало слышно, как стучат сердца. Рабастан чувствовал, что у него на голове шевелятся волосы.

— Он что, тоже умер? — послышался чей-то растерянный голос.

— Не может быть, — напряженно отвечал ему Роули.

— Как тогда, в восемьдесят первом… — донесся шепот с разных сторон.

— Не-е-ет! — отчаянно закричала Белла, и эхо в лесу отозвалось ей. — Нет, Повелитель…

Она бросилась наземь рядом с его телом, схватила вялую, безжизненную руку и прижала к губам, приникла головой к груди. Потом обвела полным безумной надежды взглядом Долохова, мужа и еще нескольких человек из Ближнего круга, подошедших к своему то ли мертвому, то ли упавшему в глубокий обморок вождю. Долохов, озабоченно нахмурившись, приложил ладонь к шее лежащего, приподнял веко. Глаза Темного Лорда закатились, дыхания не было слышно.

— Энервейт! — направил на него палочку Долохов, но Повелитель не шевелился. — Замолчите все! — приказал он. — Тихо!

Он несколько раз провел палочкой над бездыханным телом Темного Лорда, загнув рукав, осмотрел свою Метку и, наконец, сказал:

— Повелитель, скорее всего, жив.

— Но что же с ним такое? — Белла, не отпуская руку Темного Лорда, обернулась к Долохову.

— Не могу сказать. Подождем.

На поляне нарастал встревоженный ропот, люди подходили поближе, посмотреть, что с Темным Лордом, и, перешептываясь, возвращались обратно на свои места.

Белла, все так же держа Темного Лорда за руку, время от времени наклонялась к его уху и шептала:

— Повелитель… мой Повелитель…

Рудольфус смотрел на свою жену, видел ее полные любви глаза, обращенные к другому, слышал этот нежный шепот — и ни один мускул не дрогнул на его лице.

Рабастан чувствовал то же, что и все остальные — растерянность и страх. Он перевел взгляд на лежащего поблизости Гарри Поттера — и заметил, что передвигающиеся по поляне боязливо обходят его тело. Кто знает, что за страшная, грозная сила таилась в этом мальчишке — если он, даже безоружный, так подействовал на Повелителя? И кто поручится, что мертвый Поттер не опасен?

— Мой Повелитель… — снова послышался шепот Беллы.

И тут же раздался голос Темного Лорда:

— Довольно.

Он открыл глаза и начал подниматься на ноги. Разговоры на поляне стихли, все вернулись на свои места. Только Белла не ушла, а по-прежнему стояла на коленях рядом с Темным Лордом.

— Повелитель, позвольте мне… — протянула она к нему руку, желая помочь встать.

— Я не нуждаюсь в помощи, — холодно ответил он, и Белла отдернула руку. — Мальчишка… мертв?

Вновь стало тихо, собравшиеся затаили дыхание. Все взгляды теперь устремились на тело Гарри Поттера.

— Ты, — ткнул Темный Лорд палочкой в сторону Нарциссы Малфой. — Осмотри его. Доложи мне, мертв он или нет.

* * *

Для Нарциссы вчерашний день, так светло и радостно начавшийся, превратился в один сплошной кошмар, который никак не мог закончиться. С того момента, как Белла сообщила сестре о похищении чаши из их сейфа и о том, что случилось на собрании Ближнего круга, Нарциссе казалось, что она прошла все круги ада. Когда Темный Лорд поздно вечером вдруг вызвал всех сюда, к Хогвартсу, Нарцисса пришла вместе с Люциусом, хотя могла бы не приходить — ведь Метки у нее не было, и вызов на нее не распространялся. Но что-то ей подсказывало, что она должна быть здесь.

А когда Драко не явился вместе с остальными слизеринцами, и Темный Лорд заподозрил его в измене — Нарцисса похолодела, руки онемели от ужаса, сердце словно стиснула ледяная рука. Она как будто уже видела зеленый луч, летящий в Драко. Как только началась битва, они вместе с Люциусом, каждую минуту рискуя попасть под чье-нибудь заклятие, бродили по школьным окрестностям, ставшим полем боя, и звали сына, всматриваясь в озаряемую разноцветными вспышками темноту — без палочек они даже не могли посветить себе Люмосом. Но Драко не было нигде…

Люциус, совершенно потерявший голову, даже попросил Повелителя остановить битву — под тем предлогом, что в бою Поттера может одолеть кто-то другой — но услышал холодный отказ. Однако через некоторое время Темный Лорд все же объявил перемирие. Малфои, прежде чем пойти в Запретный лес, еще раз обошли школьный двор — но безуспешно. Ни среди живых, ни среди мертвых их сына не было.

Стоя на поляне и держась за руку Люциуса, Нарцисса не слышала разговоров вокруг и не замечала ничего и никого. Ей то представлялось, что Драко мертв, и она ясно, как будто наяву, видела его бездыханное тело, то мерещилось, что ее единственный и бесконечно любимый мальчик лежит, растерзанный, и истекает кровью в каком-нибудь коридоре, и нет никого, кто помог бы ему, кто залечил бы его раны… Хотя Винсент и Грегори должны быть где-то рядом… Но, наверное, с ними тоже что-то случилось…

А если Драко действительно перешел на сторону Поттера? Нарциссе в это не очень-то верилось, однако же… Когда трое гриффиндорцев сбежали из Малфой-мэнора, Нарцисса сокрушалась, что Драко, похоже, неравнодушен к грязнокровке, которая шаталась по лесам с Поттером и Уизли… Теперь ей это было безразлично — только бы он не погиб… Мерлин! Лишь бы он был жив, лишь бы вовремя его найти… Скорее, пока не произошло непоправимое… Все остальное неважно. Она — не тетя Вальбурга, и гобелена у нее нет — и она всегда будет на стороне своего сына, что бы ни случилось. Да ведь и тетка — Нарцисса это знала — умерла с разбитым сердцем…

Даже появление на поляне Поттера не вывело Нарциссу из оцепенения. Она безучастно следила за Темным Лордом и его юным врагом, не слыша, что они говорят. «Столько усилий, столько жертв… и для чего? Для того, чтобы убить этого мальчишку?» — горько подумала она. Поттер упал, сраженный Авадой, в тот же миг повалился на землю и Темный Лорд. «Неужели он тоже умер? Неужели в мальчишке действительно есть что-то особенное?» Она повернулась к Люциусу, который сейчас взглянул на нее, и в его глазах она прочла свою собственную мысль: если Темный Лорд умер, то они сейчас же побегут к замку и попросят впустить их. Уж наверное, защитники не откажут в просьбе безоружным родителям, которые пришли с единственной целью — найти потерянного сына. А там — пусть победители сажают их в Азкабан, да пусть хоть убьют… Лишь бы увидеть Драко живым.

Но Темный Лорд пришел в себя и встал на ноги, и Нарцисса вскрикнула, когда он ткнул в нее палочкой и велел посмотреть, жив ли Поттер.

Она медленно кивнула, собираясь с силами. Подошла, дотронулась. Мерлин, какой же Поттер худой… И эти очки… Эти волосы, непослушные, торчащие во все стороны — сейчас он, как никогда, напоминал взъерошенного воробья. Но что это? Сердце маленькой пойманной птицей бьется под ее руками… Живой? Как это возможно? Она прижалась ухом к груди лежащего юноши — и ясно услышала стук сердца.

Боги, что же делать? Нарцисса задохнулась от страха. Если она скажет правду, то Темный Лорд, пожалуй, запустит в нее Авадой — так же, как, не помня себя от гнева, он бросался Авадами во все стороны, не далее как вчера днем — когда ему доложили об украденной из сейфа Лестрейнджей чаше… Совсем как те древние правители, которые казнили гонца за принесенную им дурную весть. И тогда она не сможет найти Драко и помочь ему… Нарцисса сглотнула и, приникнув еще теснее к груди Гарри, тихо-тихо, еле слышным шепотом прошелестела:

— Драко жив? Он в замке?

Поттер едва заметно шевельнул губами и выдохнул:

— Да.

Жив… Нарцисса почувствовала, как отступает сковывающий ее с самой полуночи холодный ужас, как к лицу и телу приливает кровь, согревая ее, и пальцы, сведенные судорогой — так, что ногти даже впились в грудь Поттера — расслабляются. Она выпрямилась и громко объявила:

— Он мертв!

И отошла к Люциусу. Снова взяв мужа под руку, она незаметно погладила его ладонь, стараясь хоть так поддержать его, поделиться своей ожившей надеждой.

«Драко жив…» — звучало в ушах Нарциссы. Но у нее упало сердце, когда Темный Лорд бросил в Поттера Круцио. Сейчас Поттер закричит, и ее обман раскроется…

Но Поттер не издал ни звука, его тело тоже никак не отреагировало на заклятие. Нарцисса выдохнула, сердце снова вернулось на свое место. Ей повезло.

Все направились к Хогвартсу. Хагрид, освобожденный от веревок, нес на руках Поттера. Темный Лорд шел рядом с Беллой, которая сияющими глазами смотрела на своего любимого Повелителя. По сторонам и чуть позади шли остальные члены Ближнего круга. Малфои держались поодаль.

«А может быть, мне это просто послышалось? — пришло в голову Нарциссе, и она даже споткнулась на ровном месте. — Может быть, Поттер на самом деле мертв, а мне показалось… Ведь Темный Лорд тоже проверял, жив ли он... Нет, если Поттера не убила Авада, то ничего удивительного, что и Круцио не подействовало. Хотя… а вдруг Поттер солгал? Или он сам не знает? Или... или Драко умер, когда Поттер уже вышел из замка? Нет...» Нарцисса почувствовала резкую слабость и дурноту, перед глазами поплыли круги, а ноги будто сделались ватными, и она тяжело повисла на руке Люциуса. Но тут же снова собралась с силами и продолжала путь. Надо еще немного продержаться — и они будут в Хогвартсе.

* * *

Облегчение и радость, воцарившиеся среди Упивающихся смертью после того, как Повелитель все-таки убил, наконец, Поттера, показали им всем, насколько они сами боялись этой встречи Темного Лорда с мальчишкой. Поттер у многих вызывал почти суеверный страх, только усиливавшийся от того, что они сами себе в нем не признавались — с той самой ночи Хэллоуина восемьдесят первого года, когда он, будучи годовалым младенцем, развоплотил могущественнейшего из волшебников. И вот Поттер мертв, непонятной угрозы больше нет — они победили. И скоро окончательно победят — теперь уже в этом нет сомнений.

Когда они достигли края Запретного леса, повеяло холодом от расположившихся поблизости дементоров. Темный Лорд велел всем остановиться и обратился к защитникам замка. Он сообщил, что Гарри Поттер мертв, что воевать дальше не имеет смысла, и предложил мир.

— Выходите из замка, преклоните передо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сестры будут жить, все будет прощено, и мы вместе приступим к строительству нового мира.

Из замка не доносилось ни звука.

— За мной! — сказал Темный Лорд и снова двинулся вперед.

До ворот оставалось каких-нибудь ярдов тридцать. Темный Лорд замедлил шаг и подозвал к себе МакНейра:

— Северная стена замка была проломлена в ходе битвы. Кое-кто из повстанцев может попытаться уйти. Великаны ее сломали — пусть они теперь ее и охраняют. Уолден, разъясни им, что от них требуется.

— Слушаюсь, Повелитель, — кивнул МакНейр и прошел в конец процессии, к великанам.

— Рабастан, — повернулся Темный Лорд к младшему Лестрейнджу, — ступай в Хогсмид, найди тот выход из «Кабаньей головы» и запечатай его снаружи. Вообще все запечатай. Если вдруг Аберфорт тебе попадется, то задержи его и сдай Яксли.

— Да, Милорд.

Басти отправился выполнять распоряжение, а к Рудольфусу подошла Белла и, отозвав его в сторону, тихо проговорила:

— Руди… Я хочу тебя кое о чем попросить.

— Да, Белла? Что такое? — он сосредоточенно посмотрел на нее. Сейчас, когда ликующая улыбка сбежала с ее лица, он заметил, что ей не по себе.

— Когда Повелитель упал… я думала, опять так же будет, как тогда… в восемьдесят первом…— прошептала она.

— Честно говоря, я тоже об этом подумал, — кивнул Рудольфус.

— Послушай… пока все не закончилось, я не могу быть уверенной… — она сглотнула, как будто комок в горле мешал ей говорить, — не могу быть уверенной, что ничего не случится…

— Если что… мы не оставим его, и попробуем вернуть к жизни, — уверенно ответил Рудольфус. — Тогда у нас и тела не было, мы и не знали, что с ним произошло…

— Да, Руди. Конечно… Но кто знает, может быть, я тоже погибну. Может быть, и ты погибнешь… Или нас снова посадят в Азкабан. Враги еще не сложили оружие… И что тогда будет с Дельфи? Знаешь, я вчера, после собрания… виделась с Юфимией Роули. Она мне говорила, еще когда жила в Малфой-мэноре, что скоро уезжает в Норвегию, уже и домик там купила. Ее пригласили в Дурмстранг, преподавать основы целительства. И я договорилась с ней, что, если со мной… или с нами обоими что-то случится… она увезет Дельфи с собой. И с деньгами вопрос я решила…

— Не понимаю, — нахмурился Рудольфус. — А почему не Изабелла? Мне казалось, ты доверяешь ей. Или почему не Цисси, в конце концов?

— Я доверяю Изабелле, она любит Дельфи, как родную, — печально улыбнулась Белла. — Она прекрасная мать. Но, Руди… если мы опять потерпим поражение, как тогда… Нужно все предусмотреть. Тогда Изабеллу — она ведь не кто-нибудь, а жена Рабастана Лестрейнджа — не оставят в покое, и выдать Дельфи за своего собственного ребенка ей не удастся. То же самое и насчет Цисси… Дельфи просто отберут. Поэтому нужно увезти ее за границу, и как можно скорее. Там она будет в безопасности. Никто не будет знать, кто она такая. Юфимия выдаст ее за свою дальнюю родственницу… Роули в Норвегии никто не знает, и никто ничего не заподозрит.

— Но все же, зачем такие сложности? Скажи, чего ты боишься? Ты думаешь, они убьют ребенка?

— Если и не убьют, то отдадут каким-нибудь предателям крови. Или вообще магглам, — Белла с отвращением скривила губы. — Но могут и убить, Руди. И Повелителя, и меня они ненавидят так, что… К тому же, Руди… — она понизила голос до шепота, — ты забываешь о том, что я забеременела ею уже после того, как Повелитель вернулся оттуда…

Последнее слово Рудольфус не услышал, а догадался по движению губ Беллатрикс. Она же взглянула на него пристально, словно пыталась прочесть его мысли.

— Ты понимаешь? Они же признают ее темной тварью… А темных тварей закон разрешает убивать безнаказанно. Или отдадут ее в Отдел тайн, будут изучать… Не дай Мерлин! — она отчаянно замотала головой.

Рудольфус задумался, потом медленно кивнул.

— Я понял. Так что ты хочешь? И что от меня требуется?

— Спасибо, Руди. Ты самый верный друг и самый лучший человек, которого я знала… — она благодарно сжала его руку. — Ты отправишься в Малфой-мэнор, и, если что-то произойдет… ты ведь поймешь это… — Белла дотронулась до его левого предплечья. — Тогда сразу позовешь Юфимию, и она заберет Дельфи. Объяснишь Изабелле, что так нужно для ее безопасности… Ну, и поможешь ей вернуться домой… Повелителю я сейчас скажу, что повстанцы, если им все же удастся прорваться из Хогвартса, могут и на Малфой-мэнор напасть — это ведь его резиденция. А там Изабелла с детьми. Да, поместье охраняют, но они не настолько сильные маги, чтобы можно было не беспокоиться… И Метка есть только у Дэнниса Долохова.

— Хорошо, Белла. Я все сделаю, если… если возникнет такая необходимость.

Белла отошла к Темному Лорду. Рудольфус видел, как они разговаривали, как Повелитель кивнул и сделал ему знак подойти ближе.

— Рудольфус, отправляйся в Малфой-мэнор. Я согласен с Беллой, что эта предосторожность не будет излишней.

— Да, мой Лорд, — Рудольфус наклонил голову и, в последний раз посмотрев на свою жену, сказал, хотя был уверен, что она не последует его совету: — Будь осторожна, Белла. Береги себя.

Перед тем, как аппарировать, он успел услышать, как Белла желает ему удачи, и поймать ее прощальный взгляд.

Примечания:

(1) Синекура — хорошо оплачиваемая и не очень обременительная должность.

(2) Здесь и далее в этой главе встречаются цитаты из 7 книги канона, немного сокращенные и измененные.