Freak (гет)

«Видели ли вы этого волшебника?

За участие в деятельности преступной группировки «Пожиратели Смерти» и действия, повлекшие за собой смерть Джеймса и Лили Поттеров, разыскивается Питер Петтигрю, также известный как Хвост. Особых примет нет, преступник является незарегистрированным анимагом, анимаформа — крыса. Имеющему любую информацию о текущем местоположении разыскиваемого, просьба незамедлительно явиться в Аврорат для дачи показаний.»

Розыскной листок, отправлен в печать 02 ноября 1981 года.

— Где я?

Голова болела так, как будто пока он валялся в отключке, туда проникло четыре садовых гнома с музыкальными инструментами и, назвавшись «Белым Понедельником», начали играть забойный рок. Против рока в целом Сириус ничего не имел, но сейчас был готов лично швыряться Авадами даже в оставшихся участников Битлз.

— И снова добро пожаловать в мою скромную обитель! — жизнерадостный голос Фрэнка накатывал волнами, пробиваясь через какофонию, устраиваемую свежесколоченной группой. Последний раз настолько хреново Сириусу было после свадьбы Джеймса, но тогда-то он пил, а сейчас — нет, если конечно не считать стопку огневиски, которую он махнул перед похоронами. С Фрэнком, кстати, и опрокинутую. — Мы расстались так недавно, а наша разлука уже казалась мне вечностью!

— Не ёрничай, и без того хреново. У тебя от головы что-нибудь есть?

— Могу предложить тебе широкий спектр возможностей: от маггловского топора до более изысканных вариантов вроде «Секо», если твоя аристократическая душа не приемлет вещи, произведённые теми, в которых нет трёх поколений чистой крови. На чём остановишься?

— Фрэнк, будь человеком!

Лонгботтом, легонько размахнувшись, кинул в его сторону небольшой флакончик с зельем, который, впрочем, Блэк поймал с большим трудом. Бережно прижав его к груди как величайшую ценность, он выдернул пробку и одним движением опрокинул его в себя, чувствуя, как головная боль медленно отступает с занимаемых позиций.

— Хорошо… — выдохнул Сириус, блаженно щурясь.

— Жена варила, — неопределенно пожал плечами Фрэнк, как бы спрашивая: «А что, могло быть как-то иначе?», — а раз уж теперь ты способен адекватно воспринимать мои слова, то я хотел бы задать один ма-а-а-аленький вопросик.

Если у Блэка и был какой-то оригинальный, присущий только ему, магический талант, то это предчувствие предстоящего разноса. Способность вырабатывалась долго, сначала дома, где матушка Вальбурга заходилась в истерике после каждого проступка, совершенного юным наследником, и продолжила развиваться уже в Хогвартсе, где эстафетную палочку приняли Макгонагалл, Ремус и Лилз, старательно тыкавшие незадачливого гриффиндорца носом в его же оплошности. В Ордене Феникса тоже любили воспитывать новобранцев, особенно тех, кто потенциально мог принести большие проблемы своим же собратьям, так что неудивительно, что Сириус изрядно напрягся. Зная, что наводящие вопросы лучше не задавать, он молчал, всем своим видом показывая глубокое раскаяние.

— Так вот, о чем ты, мать твою, думал, когда полез с палочкой наперевес на Петтигрю? — таким взбешенным Сириус Фрэнка еще не видел. — Тебя же английским языком просили сидеть на жопе и не рыпаться, так нет, нам надо наплевать на слова Дамблдора, Аластора и мои, и с шашкой наголо лезть на амбразуру! Ты думаешь, мы просто так тебе это говорили? «Не лезь Сириус, этого хитрого ублюдка мы и без тебя поймаем, а если сейчас поймают кого-то из активных орденцев, то под горячую руку можем и мы влететь», — было?

— Было, — неохотно признал Сириус. — Только и ты меня пойми, Фрэнки. Политика, правильный момент, нужно быть сдержанным — все это мне еще дома вдалбливали, так что я не совсем уж безнадёжен. И тебя я уважаю, и как командира нашей пяте…тройки, и как человека. И Аластора, и Дамблдора — все вы умные люди, которые, разумеется, знают о нынешней ситуации больше, чем я. Только как, как можно сидеть спокойно, когда мой лучший друг лежит в могиле?! Из-за моей, б**дь, ошибки! Из-за того, что я доверился одному другу, который оказался слугой Змеемордого, и не поверил другому только лишь потому, что он де оборотень, тёмная тварь! Тварь, которую я знаю с детства! Тварь, что за семь лет на меня, дурака тупого, даже не кинулась ни разу!

— Петтигрю ты тоже с детства знал, — успокаивающе начал Лонгботтом, коря себя за то, что так накинулся на и без того нервного Сириуса. — А решение о Хранителе вообще Джеймс принимал, причем здесь ты? Информация о том, что кто-то из Ордена шпионит для Волдеморта, не должна была просочиться ко всему составу, нам только разобщённости для полного счастья не хватало.

— Вот только она просочилась. И первый, на кого я подумал, это Люпин. Ещё и Джеймсу голову этими бреднями забил. А Хранителем должен был стать я, но тут мне пришла в голову отличнейшая идея — давайте пустим слух, что Хранитель — это я, а сами Петтигрю назначим — ну кто на крысу подумает? И что в итоге? Да я сам, вот этими руками, подарил Волдеморту Поттеров на блюдечке. Еще на Регулуса орал, зачем же ты дурак, тёмную метку принял? А метку мне надо было ставить, вон какой результативный слуга из меня получился!

— Если ты продолжишь в том же духе, то я тебе как следует двину — вроде именно так принято всяких истеричек в нормальное состояние приводить!

— Я добавлю, — появившийся на пороге Римус всё так же избегал смотреть в глаза Сириусу. — А если вы не прекратите орать на весь дом, то Алиса оторвется от Невилла и добьёт оставшихся.

— Римус? Откуда? — охрипшим голосом спросил Сириус, с ужасом понимая, что он всё слышал. А зная самоедскую натуру Люпина, страшно было даже представить, как на нём отразятся слова, сказанные в запале. «Меня надо изолировать от людей, — подумал Сириус. — И желательно в Азкабан», — но вслух этого говорить не стал.

— А кто тебя, мстителя долбанного, по-твоему, из этой передряги вытаскивал? Ангел на крылышках?

— Римус аппарировал за тобой, чтобы убедиться, что до дома ты дойдешь без приключений, — пояснил Фрэнк, не отводя напряжённого взгляда от противостояния двух друзей. — Он тебя вытащил прямо из-под заклинаний арест-команды, ещё чуть-чуть — и тебя бы взяли за нарушение Статута, убийство магглов и прочее, что вы успели сделать во время своей дуэли. Петтигрю исчез, то ли его взрывом распылило, то ли аппарировал в последний момент, так что всё повесили бы на тебя.

— Да лучше бы меня поймали, в Азкабане я хотя бы своих подставлять перестану!

— Ну, всё, ты сам напросился! — обычно миролюбивый Люпин окончательно озверел от последних слов Блэка и с быстротой, присущей только оборотням, в какой бы форме они ни находились, с занесённым кулаком кинулся на своего друга. Фрэнк посмотрел на сцепившиеся фигуры, поднял палочку, намереваясь окатить драчунов водой, но вместо этого вышел за дверь, накладывая на комнату «Квиетус».

— Фрэнк?

— Да, милая?

— Они там друг друга не поубивают?

— Нет, но им пора уже разрешить свои противоречия. А до таких людей как Сириус, аргументы лучше всего доходят, только если ему предварительно как следует настучать по лицу. Римусу тоже надо сбросить пар, так что растаскивать их сейчас бесполезно — только ещё хуже будет.

— Мальчишки!

* * *

— Господа, я вынужден вам сообщить пренеприятное известие…

— Малфой, хватит ходить кругами, давай уже к делу!

Сидящие за столом в гостиной Малфой-мэнора слабо походили на грозных пожирателей смерти, одно упоминание которых заставляло заходиться в ужасе практически всё население магической Британии, начиная обычными обывателями, интересы которых ограничивались новыми песнями Селестины Уорлок и ценами в Косом переулке, и заканчивая высшими чинами Министерства Магии, практически всемогущими в своих бумажных крепостях. Речь даже не шла о таких внешних атрибутах, как плащи и маски, тёмная метка над столом и распятая на невидимом кресте грязнокровка. Всего этого не было, хотя во времена Лорда это считалось в порядке вещей. Основное отличие было в страхе. Липком, накрывающем всё помещение страхе, пробирающемся под одежду и заползающем внутрь, превращая даже самого храброго человека в испуганную, дрожащую тень. Люди, собравшиеся здесь, чувствовали это, ощущали на своём затылке горячее дыхание цепных псов Аврората, во главе с печально известным Аластором Грюмом.

— Мои информаторы в Министерстве подтвердили полученную недавно информацию, — Малфой был бледен, отчётливо понимая, что в списках он уверенно занимает позицию в первой десятке. Единственная надежда — попробовать откупиться, нанять лучшего адвоката — всеми правдами и неправдами пытаться скостить себе срок, а в идеале — вообще получить условный. Бежать Люциус не хотел, несмотря на репутацию человека осторожного (злые языки сокращали эту конструкцию до эпитета «трус»), гордость у него была, и прятаться на чужбине, каждый день ожидая уверенного стука в дверь, он не собирался.

— Нет! Лорд — сильнейший тёмный волшебник со времен Морганы! — практически в один голос воскликнули Лестрейндж и Крауч-младший.

Малфой поморщился, проклиная тупых фанатиков, вначале запоровших все усилия его группы на политической почве, а теперь ещё и старательно тянущих всех под монастырь. Он твердил о том, что собираться вместе сейчас опасно, что если их поймают в одном месте, то это равноценно явке с повинной и чистосердечному признанию, но этим идиотам, готовым с палочками наперевес вершить правосудие, было на всё наплевать. «А если среди нас завелись дезертиры, — чокнутая Беллатрикс постукивала палочкой по ладони, всем своим видом показывая, как бы она была бы счастлива, если бы такие завелись, — то я им могу напомнить слова клятвы, данной нами Лорду».

— Никто не сомневается в могуществе Лорда, — на помощь Люциусу пришел велеречивый Нотт, занимающийся в основном дипломатическими вопросами. Что ж, вот ему и работка по профилю. — Но Министерство объявило о своей победе и рядовые волшебники подняли голову, решив, что им нечего бояться. Согласно нашим данным, Владыка исчез сразу же после убийства Поттеров, неофициальные источники подтвердили эту информацию.

— Нечего бояться? — зашлась безумным смехом Беллатрикс, заставив вздрогнуть даже привыкшего к выходкам жены Рудольфуса. — Мы покажем этим уродам, что они расслабились слишком рано! Поттеры, говоришь? Петтигрю!

— Он ушел вместе с Лордом, — проскрипел из своего угла Руквуд. — И, судя по шевелению Министерства, он еще жив. Найдём его — сможем найти и Владыку.

— Наконец-то здравая мысль, без скулёжа и нытья, — Долохов тоже псих, если спокойно говорит такое Беллатрикс, не обращая внимания на ярость, мелькнувшую на лице Лестрейндж. Но лезть на главу боевой части Пожирателей Смерти она не рискнула, бессильно скрежетнув зубами от злости. — И давайте уже заканчивать с этим фарсом, пока на огонёк не слетелись незваные гости.

— Стоять! Я предлагаю на рассмотрение боевую операцию! — дура, точно дура. И как Рудольфус её терпит? То ли дело Нарцисса, хоть они и из одной семьи, но старшенькую явно несколько раз роняли с лестницы.

— Ты теперь глава боевого крыла? Не знал, не знал, — уже вставший из-за стола Долохов одним движением обнажил палочку, готовый погасить в зародыше бунт на корабле. — И что же ты собираешься предложить, деточка?

— Мы должны напасть на Лонгботоммов! — ученица зеркально отразила стойку учителя. — Они могут что-то знать, нам известно, где их дом, и это сильно ударит по спокойствию общества!

— Да? И что тебе могут рассказать садоводы? Как выращивать мандрагору в условиях закрытого грунта и отсутствия драконьего навоза? — было видно, что Антонин с трудом удерживается от прикладывания ладони к лицу, но необходимость следить за соперницей не давала выразить свои эмоции столь незамысловатым способом. — Или еще чего? Ты говори, не стесняйся, мы с радостью выслушаем еще какую-нибудь хер… волшебный способ поиска Мессира!

Начавшуюся перепалку нарушил тонкий звук разбившейся защиты мэнора. Либо авроры продавили щит голой силой, подкрепив всё это каким-нибудь хитрым артефактом из запасников Отдела тайн, либо они каким-то образом умудрились заблокировать сигналы о взломе охраняемого объекта, но защита пала за несколько тактов сердца. Еще несколько томительно долгих секунд чародеям понадобилось, чтобы растянуть антиаппарационный щит над поместьем, и этого времени с лихвой хватило тёртому калачу Долохову, Лестрейнджам и примкнувшему к ним Краучу. Исчезновение Руквуда не заметил никто, оставшихся угостили петрификусами ворвавшиеся авроры. В первых рядах шел Грюм.

— Ну что, попались, дамы и господа? Эй, Фрэнк, зачитай задержанным их права!

— Ваше первое право — лежать мордой в пол и надеяться, что петрификус спадет как можно позже. Кто дёрнется — будет убит при попытке к бегству, и пусть ваши адвокаты потом доказывают, что их бывший клиент просто пытался почесать нос. Оно же и последнее, к слову говоря.

«Садовод, ага, — с раздражением подумал Люциус. — Если этот выкормыш Грюма и садовод, то разводит он исключительно дьявольские силки!»