Freak (гет)

«С колоссальным отрывом от ближайших соперников финишировал Амос Диггори на выборах Министра магии, которые прошли в эту среду. Бывший сотрудник отдела по контролю за волшебными существами пока не спешит принимать поздравления, ограничиваясь лишь краткими комментариями. Интервью с новым Министром магии можно будет прочитать в ближайших выпусках Ежедневного Пророка, а пока поздравим с назначением нового главу государства и пожелаем ему выполнять свои обязанности на том же профессиональном уровне, что и раньше.»

Ежедневный пророк, от 7 ноября 1991 года.

Мадам Пинс оторвалась от почти заполненного формуляра и зорко осмотрела свои владения. Любая профессия изменяет человека под себя, и даже летом, когда в школе гарантированно нет ни одного ученика, библиотекарь ловила себя на том, что внимательно осматривает пустой зал в поисках возможных нарушителей. Слух за это время тоже обострился до предела и сейчас…

— Мисс Тонкс, мистер Рэдклифф, это читальный зал, а не кафе мадам Паддифут! — незадачливый гриффиндорец попытался поцеловать свою подругу из Хаффлпаффа, за что и получил звонкую пощёчину, эхом прокатившуюся по всему залу. — Хотите выяснять отношения — делайте это в другом месте, понятно вам?

— Да, мадам Пинс! — хором ответили семикурсники и снова закопались в учебники. Пусть до ТРИТОНов оставалось ещё больше полугода, учителя поблажек давать не собирались, проводя внезапные проверки знаний и задавая огромные домашние задания. О скоротечной стычке напоминал лишь след от ладони, алеющий на лице Рэдклиффа, и быстрые, неконтролируемые изменения цвета волос у Тонкс — к этой милой особенности метаморфомагов окружающие уже привыкли, хотя на первом курсе у девочки вроде даже были какие-то неприятности из-за этого.

Удостоверившись, что парочка больше не собирается нарушать правила поведения в читальном зале, мадам Пинс перевела взгляд на вторую компанию, сидящую в зале. В отличие от первых, эти дети сидели тихо, хотя уже сам их вид порождал нешуточное любопытство. Тут и разные факультеты, ведь даже за немалый срок, что она здесь работала, она не так уж и часто видела мирно общающихся за одним столом слизеринцев и гриффиндорцев, и Гарри Поттер, странный мальчик, по поводу которого к ней несколько раз обращался Дамблдор — просил её найти похожие случаи. Обрывчатые сведения, что попадались то в одной хронике, то в другой, она собрала, но вряд ли они чем-то помогли — уж больно противоречивые факты давали разные источники. Встряхнувшись, она вновь вернулась к прерванному занятию — работы, особенно сейчас, когда первокурсники вот-вот перейдут к непосредственной практике заклинаний, хватало с избытком.

— Она вроде отвлеклась, можешь продолжать, — шепнула Дафна, не сводя глаз с библиотекаря. — Только ещё тише, у неё, по всей видимости, очень чувствительный слух.

Гарри и сам понимал, что библиотека — не лучшее место для разговоров, но выбирать не приходилось, уж слишком их разношёрстная компания привлекала к себе лишнее внимание. А если они ещё и прятаться начнут…

— И тут он обмолвился, что раньше у них была мантия-невидимка, благодаря которой они могли гулять по ночам, и Карта Мародёров, по которой они могли отслеживать все перемещения в замке.

— Карта кого? — переспросил Драко, который решил, что ему послышалось.

— Мародёров. Прекрати ржать, сейчас Пинс обернётся!

Драко закрыл рот ладонью, но ситуацию это не спасло — теперь вместо ехидного хихиканья с его стороны слышалось какое-то непонятное бульканье.

— Вам плохо, мистер Малфой? — кроме развитого слуха, у Пинс была еще и феноменальная память — во всяком случае, всех учеников, хоть раз побывавших в библиотеке, она знала в лицо. — Возможно, вам следует обратиться к мадам Помфри?

— Нет, благодарю, мне уже лучше, — сдавленно извинился Драко, стараясь не смотреть в сторону насупившегося Гарри. — Больше такое не повторится.

— Ну и что с того? — дождавшись, пока Пинс отвернётся, спросил Невилл. — Мантия — это, конечно, интересно, но за столько лет она уже точно выдохлась, да и от заклинаний она не спасает. В принципе, такую даже купить можно, только зачем? Что же касается Карты, то она, скорее всего, сейчас у Сириуса, и я не уверен, что он готов с нами ею поделиться.

— В том-то и дело, что нет! — торжествующе произнёс Гарри и тут же перешёл на драматический шёпот. — Мантия была особенной и передавалась в моей семье из поколения в поколение.

— Чушь! — фыркнула Дафна, игнорируя скрестившиеся на ней взгляды. -Чары невидимости нестабильны, и даже если за такой мантией постоянно будет ухаживать мастер, больше пятнадцати лет она не прослужит — материя не выдержит.

— Это те, что в магазине продаются, а тут — реликвия! — вмешался Энтони, недавно окончательно влившийся в их небольшой коллектив. — В прошлом люди и не такие вещи делали, внимательнее надо профессора Флитвика слушать!

— Я предпочитаю слушать моего отца, — отрезала Дафна. — Не знаю, на что там были способны маги прошлых лет, но в данном случае исключений быть не может.

— А как же мантия-невидимка из сказки о трёх братьях? — неосторожно спросил Невилл, и едва-едва успокоившийся Драко снова зашёлся в приступе безмолвного хохота.

— Да-да, давайте ещё сказками оперировать, — поддержала однофакультетника Дафна. — К тому же в сказке сроки не указаны, так что вполне может быть, что прошло как раз около пятнадцати лет. И вообще, покажите мне хоть одно свидетельство, что эти ваши «дары смерти» вообще существуют! Нет, как мне кажется, мантия Поттеров — обычная мантия, которую раз в пятнадцать лет меняют на новую.

— И на кой Мерлин им это было нужно? — мимо их столика прошёл отверженный гриффиндорец за очередной книгой, и Невилл заговорщически понизил голос. — То, что мантию можно купить, не означает, что она стоит совсем уж дёшево. У твоих предков, насколько я знаю, проблем с деньгами не было, но и выкидывать раз в пятнадцать лет кругленькую сумму ради семейной легенды — ну не знаю, как-то…

— Так и я предлагаю разобраться во всём этом деле, — воодушевлённо постановил Гарри. — Дафна вот говорит, что это невозможно, Энтони, со слов Флитвика, — что возможно, а факт тем не менее остаётся фактом — мантия была и, возможно, есть! Представляете, как много у нас появится возможностей, если мы её найдём?

— Это ещё каких? Ходить ночью по школе?

— Да хоть бы и да, почему нет?

— И где ты её будешь искать, умник? Вряд ли она лежит где-нибудь в школе, и уж тем более вряд ли ты обнаружишь её под ёлкой на Рождество! — отсмеявшись, Драко снова был готов к обсуждению.

— Для начала её стоит поискать в доме моих родителей, — твёрдым тоном человека, который уже всё для себя решил, ответил Гарри. Мантия ему была нужна не сколько для того, чтобы нарушать правила — если уж на то пошло, на это у него было не так уж и много времени. — Скорее всего, она до сих пор лежит где-то там.

— Серьёзно? В доме, который горел, а потом ещё и превратился в мемориал, ты собираешься искать своё наследство? И как ты планируешь туда добраться? Сириус вряд ли одобрит эту идею.

— Ну, вы же мои друзья… — Драко не знал, как это объяснить, но у Гарри явно был дар убеждения — во всяком случае сейчас, глядя на лица окружающих и прислушиваясь к своим ощущениям, он понял, что избежать очередного приключения точно не получится, сколько бы они сейчас не спорили — в конечном итоге, все всё равно пойдут за этой проклятой мантией. — Мы ведь что-нибудь придумаем, правда?

Первой, как обычно, сломалась Дафна.

— Ну, конечно же, мы найдём вещь, принадлежавшую твоим родителям, — Дафна понимающе переглянулась с Гарри, показывая, что поняла, зачем именно ему нужна именно эта мантия, и незаметно пнула под столом Драко. — Ведь, правда, Драко?

— Следующим пунктом, я так понимаю, будет Карта? — обречённо уточнил Малфой. — Мы должны будем утащить её у многоуважаемого профессора Блэка?

— А она не у него, — энтузиазм Гарри потихоньку заражал и остальных. — Её у них конфисковал Филч на седьмом курсе.

— Подведём итоги, — резюмировал Драко, хотя больше всего ему хотелось сейчас биться головой об стол, пока из неё не выйдет этот непонятный гриффиндорский азарт. — Мы должны выяснить, была ли у Поттеров на самом деле мантия и, если была, найти её, причем единственная ниточка обрывается в Годриковой Впадине, а также найти Карту, которую последний раз видели на седьмом курсе твоих родителей? Всё верно?

— Ага.

— Блеск!

* * *

Перманентное раздражение — абсолютно нормальное состояние для Тёмного Лорда, Владыки Судеб, во всяком случае, именно такого принципа Волдеморт придерживался всю сознательную жизнь. Сначала его бесили дети из приюта и воспитатели, потом ученики Хогвартса и преподаватели, в дальнейшем список расширился до всех существующих и несуществующих на данный момент волшебников и магглов. Это, разумеется, не означало, что он в случае чего не сможет с ними договориться или, если уж на то пошло, править ими — наоборот, он считал, что только под его чутким руководством жалкие твари, населяющие этот мир, смогут стать хоть немного лучше. С мировым господством не задалось, даже отомстить получилось не всем — и вот он, отбросивший в сторону планы о своём авторитарном правлении и сконцентрировавшийся на том, что действительно было важно для него, сидит в маггловской квартирке на окраине Лондона, не смея высунуть нос. Он! Владыка судеб! Неудивительно, что в последнее время уровень его раздражительности повысился настолько, что рука сама тянулась к палочке, которая нетерпеливо искрила изумрудными вспышками. Потом он вспоминал, что после первой же Авады на его след сразу же встанут авроры, и пытка начиналась сначала.

Шестерёнки плана медленно крутились, и пока что делали они это вполне успешно — единственное, что ещё хоть как-то держало в тонусе. Травля, организованная в Пророке, приблизила его к цели гораздо ближе, чем он рассчитывал, убив сразу двух зайцев: младший Поттер заработал крайне дурную славу, от которой вряд ли отмоется в ближайшее время, особенно если добавить ещё несколько жареных фактов, а вслед за ним полетел и Блэк, утянув с собой ещё и Гринграсса. Эти двое ещё пожалеют, что отказались поддерживать его! Владыка судеб умеет быть терпеливым, о да…

— Эй, крыса, ты ещё жив? — погружённый в свои размышления, Волдеморт не заметил, как к нему аппарировал Долохов, и рука, лихорадочно дёрнувшаяся к палочке, встретила лишь удар тяжёлого ботинка. — Вставай, мешок с дерьмом, благие вести пришли!

Волдеморт заскрипел зубами. В эту минуту ему больше всего на свете хотелось убить, растерзать, разорвать на мелкие кусочки Долохова, но ему мешали сразу два факта. Первый — Долохов не знает, кто перед ним, что очень хорошо, ибо если узнает — может растерзать и сам. Второй — Лорд всё-таки был реалистом и понимал, что в чужом теле, где половина сил уходит только на то, чтобы держать Петтигрю в повиновении, исход их схватки с тем, кто всю свою молодость провёл на соревнованиях дуэлянтов, будет несколько предсказуем.

— Хозяину расскажу! — из образа выходить было нельзя, но именно в этот момент Долохов перешёл из разряда «ценные слуги» в разряд «после моей победы — убью лично».

— Он тебе ещё и сверху добавит, погань ты мелкая, — с садистской улыбкой Долохов ещё раз пнул его, на этот раз по рёбрам. — Больно надо ему выслушивать про судьбу своей маленькой, несчастной, крыски-связного, которая и довела его до этого состояния!

Отойдя на пару метров и демонстративно почистив ботинок заклинанием, Долохов чётко проговорил.

— Передай мессиру, что Гринграсс пал, и место Министра занял Амос Диггори, служака из отдела по контролю за волшебными существами. У нас на него пока ничего нет, но этот вариант гораздо лучше остальных, а на следующих выборах можно будет протащить кого-нибудь своего, например, Малфоя. Мессир всё ещё запрещает связываться с остальными нашими друзьями?

— Да, — этот пункт Волдеморт продумал особенно тщательно. Поддержка Малфоя на данном этапе даст им неоценимую пользу, но и риск прогореть возрастает многократно — уж пусть лучше будет пока так, как есть. — Я передам Лорду твои слова. Это всё?

— Пока что — да, — Долохов пожал плечами, внимательно разглядывая встающего с пола Петтигрю. Пинать его уже не хотелось, да и мало ли — вдруг мессир обидится на порчу связного? — Бывай, кандальная душонка, надеюсь, наша следующая встреча будет нескоро. Будут новости от мессира — ты знаешь, как меня найти.

Аппарировав обратно, Долохов на всякий случай помыл руки. Мало ли что?