Дело Гермионы (джен)

14 февраля. Хогвартс.

Луна, напевая, готовила пирог в форме сердечка. Самое главное в рецепте — вовремя добавить лепестки застенчивой розы. Добавишь рано — лепестки застесняются, добавишь поздно — не успеют раскрыться. Но если правильно выбрать момент, то пирог расцветет, как застенчивая роза, которой непрерывно шепчут комплименты и хвалят в течение недели. Правда, Луна не знала, кому подарить пирог, но потом как следует подумала, станцевала два раза и еще подумала, и правильное решение пришло само.

Она подарит пирог сама себе!

И съест его, думая о Гермионе, так будет правильно. Тогда Гермиона ощутит поддержку и точно выиграет во втором туре Турнира, и обязательно вернется в Хогвартс с победой. И все наладится, станет как прежде, даже еще лучше. Снова будет собираться команда, и настоящий Гарри вернется в школу. Нынешний Гарри, который не-Гарри, он холодный и слишком деловитый. Взрослый.

Луна быстро добавила лепестки ровно в тот момент, который был для пирога идеален, и убавила огонь под котлом. Конечно, папа учил ее не так, но у нее под рукой не было духовки, и пришлось изменить схему. Луна вздохнула. Как все изменилось... Команда не собиралась, Гарри не настоящий, и даже папа больше не просил писать статьи. Разве что теперь ее вещи вообще не пропадали, но ученики Рэйвенкло по-прежнему не хотели общаться с Луной.

И она подумал, что лучше бы Шляпа распределила ее в Гриффиндор.

Когда пирог почти приготовился, юная Лавгуд убрала огонь под котлом. Теперь надо было оставить пирог на два часа под лунным светом, чтобы он полностью расцвел. И тогда можно будет съесть его, любуясь луной и посылая мысленные приветы Гермионе.

14 февраля. Дурмштранг.

Сижу в гостиной, смотрю в пламя камина. Стоило бы, конечно, сидеть на берегу озера, но увы. Опасно. Рядом с озером водятся самые опасные твари в мире — молодые маги, которые уже умеют колдовать, но еще не приобрели достаточно мозгов, чтобы колдовать только тогда, когда без этого не обойтись. Не говоря уже о том, что здесь, в гостиной, никто посторонний без приглашения точно не появится. Товарищ Аластор еще в первую неделю построил тут систему безопасности, колдовал чего-то, привлекал специалистов Дурмштранга, ходил к директору Лошонци за разрешениями — в общем, развивал бурную деятельность. В пределах допустимого, разумеется, иначе бы мы жили в помещении, накрытом Фиделиусом и тремя слоями щитов, и даже в туалет ходили по пропускам.

Паранойя — дело такое, при ней секретности и безопасности мало не бывает.

Другое дело, что Грюм такой один на сотню тысяч, условно говоря. Большинство магов к безопасности и секретности относится безалаберно, можно даже сказать —совершенно наплевательски. Как отличить, враг или друг стучится к тебе в дверь под покровом ночи? Надо спросить у него что-то, известное только вам двоим. Вам смешно? И мне смешно, но именно такую форму опознания массово использовали маги во времена Первой войны. Видимо, то, что из друга могут пытками выбить нужные сведения, или то, что друг может быть под Империусом, магам в голову не приходило. Или приходило, но они отмахнулись.

Магия. Магия берет свою плату за личное могущество.

Ничем иным некоторые, скажем так, распространенные черты личностей магов объяснить не могу. Как говорится, когда в руках молоток, то все кажется похожим на гвоздь. Что же происходит, когда в руках волшебная палочка? Наверное, надо быть магом в N-дцатом поколении, чтобы ответить на такой вопрос. Мне как-то в голову только варианты вида «если враг не сдается — его трансфигурируют» или «кто к нам с палочкой придет, тот Авадой и получит» лезут. Перелицованная народная мудрость, ага.

Итак, сегодня у нас на очереди что? Правильно, опять война в Британии, чтоб ей пусто было.

Свежие новости с полей сражений, так сказать.

Вот товарищ Волдеморда взял и грабанул «Гринготтс», оставив кучу трупов. Гоблины негодуют и требуют от Министерства решительных действий. Два десятка мертвых авроров и полсотни гоблинов, это вам не баран чихнул! Разграблены нижние сейфы, хм-м-м, интересно, Поттеровское хранилище тоже вынесли, или у Гарри не настолько глубоко золотишко хранилось? Так-так, пойман один Пожиратель, предположительно, еще несколько погибло. Ну, тут бабушка надвое сказала, один Том ведает, сколько метконосцев сгинуло. Пожиратель будет показательно казнен, ха, неужели так быстро с него всю инфу скачали? Хотя с магией... вполне могли. Либо дяденька уперся, откусил свой пожирательский язык и помер.

Хрен этих фанатиков поймет, что за каша у них в головах.

И собственно вопрос: где союзники Тома? Почему слышно только о Пожирателях? Слов нет, элитный маленький отряд ебанутых магов — это сила, но ведь у Волдеморта была целая куча сторонников. Да те же гоблины: вполне могли бы пойти за Томом, пообещай он им палочки и уравнивание в правах! Хм-м-м, хорошо, что на территории Британии нет заповедников с опасными существами. Хотя вру, вроде каких-то драконов где-то прячут.

Интересно, Пожиратели додумаются совершить налет на пару заповедников и питомников?

Выпустить несколько «милых пушистиков», по классификации Хагрида, в то же Министерство — и все. Маги разбегутся, роняя штаны и кал, потопчут в панике пару сотен чиновников, в общем, полная победа. Косую Аллею этим способом можно обезмажить, да пограбить всласть как следует. В Хогсмид подослать делегацию из зоопарка, а под шумок проникнуть в Хог.

Да, а если Волдеморт догадается натравить союзников на мракоборцев, будет вообще мрак.

Меняя по десятку кентавров или великанов за одного мракоборца, Том может безболезненно выбить всех желающих драться. Оставшиеся девяносто девять процентов магов склонят головы и покорятся. Может быть такое? Очень даже может. И вполне может статься, что Том оттягивает на себя внимание, пока несколько его доверенных слуг ведут переговоры, а потом как р-р-раз, и все! Набежит толпа великанов и троллей, верхом на кентаврах, и затопчет магов.

Что-то я в пессимизм впадаю.

Министерство борется. Орден Феникса борется. Толпы — ну, по меркам магов толпы — добровольцев из других стран помогают. Есть кому противостоять Волдеморту. Хотя, впрочем, если вспомнить, что было пророчество — истинное пророчество, не то гадание на курином дерьме, что описывают в учебниках!.. В общем, придется товарищу Поттеру схлестнуться с Волдемортом, если правильно понимаю.

Что, конечно же, не отменяет плана со взрывом, детали которого надо обдумать и реализовать по возвращении.

Поэтому я откладываю в сторону газеты и погружаюсь в раздумья. Ведь понятно, что теперь Волдеморту не светит, и значит, ему нужен подставной министр. При этом еще не факт, что остальные страны не возмутятся. Это в оригинале Британия варилась в собственном соку вроде бы, но сейчас-то магическая Европа активно вмешивается? То есть министр должен быть не только подконтролен Волдеморту, но еще и устраивать остальные страны? Или нет?

Внезапно понимаю, что уперся в очередной тупик магического мира.

Вот есть министр магии — он, считай, полновластный царь, монарх, диктатор или король, в общем, самодержец во весь рост. Но при этом его выбирают. Но только один раз. Потом министр сидит, пока не умрет, или пока не скинут, или пока сам не уйдет, как вон Фадж убежал. Опять маги извратили перенятое у людей? Вполне может быть. Но все же: как проходят выборы министра?

Сосредоточившись, принимаюсь мысленно перебирать читанное об устройстве магического общества.

Да, были упоминания о выборах министра, включая приход к власти Амелии Боунс, но и все. То ли предполагалась, что все и так в курсе, как вон с замужеством сильных магглорожденных ведьм, то ли наоборот, выборы — тайная тайна. Хм-м-м, может, Отдел Тайн занимается выборами?

И тут приходит Сириус: как говорится, на ловца и Блэк бежит.

— Добрый день, мистер Блэк.

— Привет, Гермиона, — Сириус немного рассеянно оглядывается. — Гарри не видела?

— Где-то тут ходил с таинственным видом, — пожимаю плечами.

Было это с час назад, правда. За размышлениями и перебором вариантов время почему-то летит особенно быстро. Вот когда делаешь что-то нудное и тоскливое, время тянется и тянется, как будто замедляясь. Тезис относительности времени в быту, так сказать.

Сириус по какой-то причине внезапно успокаивается и садится в кресло.

— Он пошел к делегации Шармбатона, — доверительно сообщает и подмигивает.

— Почему?

— Так ведь — таинственный вид, день всех влюбленных, куда еще мог пойти Гарри?

— А-а-а, теперь понятно, — дежурная реплика, сказанная, чтобы что-то сказать.

Сам Сириус, понятное дело, к девушкам Шармбатона не пойдет. Во-первых, надо полагать, ему нравятся женщины постарше, и это правильно. А во-вторых, не хочет отбирать у Гарри шансы. Нет, все-таки на любовную трапецию это не тянет. Трапеция была бы, если б отношения замкнулись, и что тогда получается: Сириусу пришлось бы неровно дышать в сторону Габриэль? Нет, нахрен такую педофилию, пусть лучше любовный зигзаг «Габриэль — Гарри — Флёр — Сириус» будет, чем трапеция.

Невольно улыбаюсь, представив, что в Гарри влюбились бы обе сестры Делакур. Как бы они его делили? «С понедельника по пятницу он мой, а с пятницы до понедельника — твой? Распишем сладкого по календарю?» Или у Гарри был бы реальный шанс «покататься на трехколесном велосипеде»?

Естественно, организм услужливо дорисовывает соответствующие картинки и возбуждается.

Чем отвлечься от мыслей о бабах? Правильно — политикой!

— Как выбирают министра?

— Что? — Сириус удивлен, и это неудивительно, хех.

— Вот везде говорят и пишут о выборах министра магии, а как это происходит?

— Решила стать министром, Гермиона? Это правильно! — заходит Грюм.

Весь раскрасневшийся с мороза (и глаз вращается сильнее обычного), товарищ Аластор садится поближе к камину и вытягивает в его сторону правую ногу. Не сказать, что он сильно замерз, но, видно, набегался по снегу и морозу. Зачем? Да хрен его знает.

— Только министром тебе не быть, — подытоживает Грюм и достает фляжку.

Засосав добрый глоток «Резвого мага», коктейля из зелья-энергетика и алкоголя в объемном соотношении один к одному, Аластор утирает слезу и продолжает развивать мысль. Так как он рассказывает именно о выборах, внимательно прислушиваюсь. Сириус, к моему удивлению, тоже. Странно, уж кто-кто, а Блэк точно должен был знать такое!

— Тут ведь оно как, — рассказывает Аластор, — мало быть сильным магом, нужно еще иметь связи. Или деньги. Еще лучше — и то, и другое: связи среди старых чистокровных семей и деньги для всех остальных. Кто против, тех затыкать личной силой. Ну и там красота, обаяние, хорошо подвешенный язык и прочие вещи. Парочку прикормленных репортеров неплохо, чтобы нужные статьи про тебя тискали и славу повышали. Вот тогда, если вдруг настанет время выборов, тебя все единодушно выберут министром, и будет тебе счастье. Или несчастье, это с какой стороны посмотреть. Все-таки министром быть плохо, считаю, там сплошная бюрократия и лавирование между выбравшими тебя группами.

— Группами? — тупо спрашиваем вдвоем с Сириусом.

— Выборы у магов не то же самое, что выборы у магглов, — поясняет Грюм. — Если бы ты, Сириус, не ушел из семьи, то узнал бы много любопытного на эту тему.

Сириус презрительно улыбается, мол, оно того не стоило.

— Ну, тебе, Гермиона, понятное дело, это неоткуда узнать было, разве что в книге какой прочла бы. Но зато ты знакома с механизмом выборов у магглов.

— Да, сэр.

— Ну вот видите, часть информации вы и так знаете, — удовлетворенно заключает Грюм и замолкает.

Мы ждем, Грюм сидит возле камина и греется. Откашливаюсь.

— А? — приподнимает голову. Задумался, одноглазый.

— Выборы министра, — напоминаю я.

— Подробности можете узнать у нашего любимого Альбуса Дамблдора, — сообщает Грюм, — но суть выборов в следующем. Вначале все, кто хоть что-то из себя представляет в плане силы и влияния, начинают переговоры. Выдвигают кандидатуры, торгуются, выставляют требования и так далее. Семья Сириуса представляла одну из сторон — часть старых чистокровных семей, с особым цинизмом и нетерпимостью относившихся к людям и другим существам низшего сорта.

— Поэтому я и порвал с семьей, — мрачно ухмыляется Сириус, — из-за таких вот взглядов, которые и в меня пытались вдолбить, но я не поддался. Расплевался, сбежал и жил у родителей Гарри.

— Жалеешь? — внезапно спрашивает Аластор.

— Нет. Случись сейчас все снова — повторил бы все поступки... ну, кроме одного, но к семье Блэк он отношения не имеет, — вздыхает Сириус.

Это, надо полагать, отсылка к гибели родителей Гарри и событиям Хэллоуина восемьдесят первого года. Хэллоуин. Опять. Надо же, как-то не обращал внимания. Так, если вдруг стану властелином всего мира и магии, первым же указом запрещу Хэллоуин. Эта дурацкая мысль странным образом поднимает настроение, и мне вдруг становится беспричинно весело и легко.

— В идеальном случае, — продолжает наставник, — все стороны сходятся на какой-то одной кандидатуре, вот как было с нынешним министром. Мадам Боунс устроила всех и легко выиграла выборы. Еще бывает, что какая-то из сторон становится очень сильна, и тогда министром становится человек этой стороны.

Ага, ага. Как в оригинале: Орден Феникса победил и поставил министром своего мага. Если Орден этого и не сделал, то уж возможность у него точно была. После победы над Волдемортом, так сказать, Феникс воспарил над Британией. В сущности, и сейчас можно повторить такую ситуацию. Побеждаем Тома и через Гарри Поттера ставим своего министра. Получаем привилегии и льготы, радуемся, и что там еще победители делают? Грабят города три дня и насилуют женщин? Хм-м-м, не знаю насчет насилия, но перспектива с женщинами радует.

Еще один довод в копилку необходимости победы над Волдемортом силами Гарри и компании.

— Так что это и правда выборы, из нескольких кандидатур, — говорит Грюм, — только у магглов все идут и бросают бумажки, а потом специальные люди их считают, правильно, Гермиона?

— Ну не всё, но в целом верно, да, — киваю.

— А у магов вначале проводят переговоры, выбирают из всех кандидатур, и уже потом представляют остальным, мол, вот, мы выбрали министра. Кто это «мы», обычно не озвучивается, кому надо — те в курсе, остальные просто знают, что наверху договорились и выдвинули министра. То есть драки за власть не будет, все стороны договорились и провели выборы нужной кандидатуры. Это помогает предотвратить возможное кровопролитие, хотя и не всегда. Приходит какой-нибудь Волдеморт и начинает власть требовать...

— Это да, — понимающе вздыхает Сириус.

И снова тишина, только дрова в камине потрескивают. Дружно молчим втроем, каждый о своем.