Дело Гермионы (джен)

Разумеется, последовал разбор полетов и оргвыводы. Куда ж без них даже в мире магов? Сириусу выдали такой пистон, что он до самого Рождества ходил мрачнее тучи и ни с кем не разговаривал. Мне тоже выдали словесно, мол, нефиг при невинных детях про Оборотные зелья говорить — это раз, и нефиг оставлять Гарри без присмотра — это два. На мое робкое попискивание, что там был Сириус, директор даже ничего говорить не стал, только иронически посмотрел. Ну да, на Хэллоуин уже мог убедиться в том, что Блэк немного не того, и сделать выводы.

Но не сделал, за что и получил.

Достается всем коллективно и персонально каждому, после чего Дамблдор подытоживает:

— Можете рассматривать эту ситуацию как тренировку. Но с сегодняшнего дня — всё! Тренировок больше не будет! Теперь будут только реальные угрозы и опасности, в которых добрый дедушка уже не придет на помощь.

— Прости, Альбус, — возмущается МакГонагалл, но директор перебивает ее.

— Северус, покажи левую руку!

Мрачный зельевар закатывает рукав мрачной одежды. Опаньки, метка! "И приносят Черную Метку", — вспоминается строчка из мультфильма. Череп с языком в виде змеи, рельефный, четкий, почти ощутимо выступающий, как будто там технология 2,5D. Язык немного покачивается, и чудится шипение.

— Час назад Темный Лорд возродился, — сообщает Северус Снейп и опускает рукав.

Вот это я понимаю — порвал шаблон всем присутствующим! Даже мне.

Запас времени и возрождение в конце четвертого года? Забудьте!

— В связи с этим вопрос безопасности информации встает предельно остро, — снова вступает в разговор Дамблдор. — Те, кто не уверен в своих силах, могут обращаться — ставить ложную память я, кажется, еще не разучился, равно как и избавляться от таковой.

Снейп мрачно ухмыляется, МакГонагалл хмурит брови, а Люпин просто стоит и ждет. Хагрид отсутствует, но, думаю, директор ему сделает отдельное предложение. Ментальные блоки? Ложная память? Нет уж, надо всего лишь не попадаться в руки Волдеморде и его приспешникам. Мелочь, правда?

— Хорошо, что вы уверены в своих силах, — оглаживает бороду директор. — Нам это очень пригодится, когда Волдеморт перейдет к решительным действиям. На этом пока все. Ремус, проведай Гарри. Минерва, укороти языки близнецам Уизли — они, конечно, парни умные, но иногда болтают не по делу. Северус, действуешь по плану. А ты, Гермиона, задержись, нам надо поговорить.

— Да, профессор, — плюхаюсь обратно в кресло.

Преподаватели расходятся, директор ждет, поглаживая бороду. Потом встает и начинает ходить по кабинету.

— Я думал, что у нас будет больше времени, — заявляет он после паузы. — Хотя бы до конца учебного года! Счастливая случайность, что сообщение Северуса о метке вернуло меня в Хогвартс, иначе малыш Блэк вполне мог бы испортить все!

— Но не испортил, профессор?

— Всегда должен быть запасной план, Гермиона, — улыбается Дамблдор, — в этом сила. Разумеется, кое-что Сириус испортил преждевременным выходом, но и эту ситуацию мы обратим себе на пользу. Езжай домой на каникулы и ни о чем не волнуйся. Я не покину Хогвартс до конца каникул и лично присмотрю за Гарри. Думаю, мне есть что ему рассказать, и время это пришло.

— Да, профессор.

— Но будь готова, — продолжает он, — скорее всего, приедет проверяющий из Министерства и будет расследование. На наше счастье — дементоры слепы, а одним обнюхиванием пространства тебя не отличить. Но все равно тебе нечего здесь делать на каникулах, и даже реши ты остаться, мне пришлось бы отправить тебя домой.

— А Гарри?

— Да, Гарри мог бы отправиться к тебе в гости, или к Невиллу, или в "Нору", — легко понимает недосказанное директор, — но он нужен здесь. Ничего с ним не случится, даю тебе в этом свое слово. Но, думаю, ты понимаешь, что твою подготовку придется еще более ускорить и усилить?

— Да, профессор.

— Ты справилась, молодец, но этого недостаточно, недостаточно, — директор смотрит в окно, — и я еще подумаю над этим вопросом. Да, Гермиона, ты что-то хотела спросить?

— Угрожает ли что-то моим родителям? Ведь они обычные дантисты, не владеющие магией.

— Нет, Гермиона, пока не угрожает, — качает головой дедушка Альбус. — Вот если Волдеморт завладеет Министерством, тогда будет угрожать. Это вдохновляет тебя?

— Несомненно, профессор.

На этом заканчиваются и разговор, и спокойные дни в школе.

После каникул можно ожидать всего, и что я могу противопоставить этому вихрю? Имел глупость влезть в разборки — отдувайся и не хнычь, в конце концов, учат на халяву. По уму, конечно, надо было раньше "подключаться в полный рост", но, как гласит народная мудрость, "был бы я такой умный сразу, как моя жена потом!" М-да, мечты о перепопадунстве и переигрывании собственных поступков — самое идиотское, что я сейчас могу сделать. Но делаю!

Дедушка Альбус тоже хорош — пока не горело, давал время дурью маяться!

Понятно, что как припекло, так сразу всё отложили в сторону и начались Ордены с отработками, но все же, все же. Ворчать про себя, что директор не прекратил "маету дурниной", бесполезно, все равно бы тогда не понял. Ладно, отложим разбор идиотизмов года до другого раза, тем более что дедушка Альбус продолжает вещать про учебу:

— Профессор Люпин очень хвалит тебя. Ну а сама ты уже определила свое самое слабое место, Гермиона?

— Да, мне не хватит опыта и скорости, чтобы сражаться с Пожирателями!

— Правильно, — директор очень доволен и почти аплодирует. — Этой проблемой займемся после каникул.

На этом разговор и заканчивается. Ну что, молодец директор, развешал морковок перед носом: беги, ослик, старайся. Плохой директор бы просто стегал кнутом, а этот, видишь ли, морковки раздает. Добрый Дедушка Дамблдор, да. Интересно, он со всеми орденцами такие... отдельные беседы проводит? Каждому свою морковку, и каждый трудится на собственное счастье, попутно обеспечивая выполнение хитрых планов директора?

Гарри пока что в медпункте, равно как и Джинни. Что-то там успели дементоры отсосать, и теперь Поттера колотит, колбасит и кидает, пока мадам Помфри не зальет в него очередную порцию успокоительного. Джинни на соседней койке, восстанавливает силы и держит Гарри за руку. Легко отделались, можно сказать. Понятно, что дементоры на Сириуса слетелись, но с везеньем Гарри только и вляпываться в такие ситуации. Может, это обратная сторона его везения в смертельных поединках?

На третьей койке отравившийся пивом Невилл.

Не сумели близнецы удержать буйного, болтливого и пьяного Лонгботтома. Тот очнулся через минуту после моего ухода, засадил кружку сливочного пива залпом и начал скакать по "Трем метлам", рассказывая мадам Розмерте, что та настоящая женщина, а вот он — недостоин! В общем, некрасиво получилось, и теперь Невилл страдает душевно, в дополнение к похмелью, рвоте, температуре и прочему.

Разговор с Джинни получается, мягко говоря, бредоватый. Ее выпускают из медпункта в понедельник, сопроводив поощряющим напутствием больше не убегать из школы.

— Ну что, призналась?

— Нет, — морщится Джинни.

— Так сходи, признайся!

Рыжая смотрит на меня очень-очень подозрительно.

— Ты что-то знаешь, да? Он мне откажет? Он не любит меня? — начинает тараторить она. — Что ему не нравится? Моя прическа? Нет, мое платье! Точно, он же видел меня в сапогах!

Вот уж воистину некоторым никто не нужен, чтобы убиться. Сами себе придумают проблему, сами ее героически преодолеют, а потом еще и будут страдать или хвастаться. Йоптель, второкурсница в Хогсмиде под Оборотным зельем — да тут нарушений техники безопасности тьма, а ей все Гарри да Гарри. Правда, и сам дурак, нашел что спросить первым делом! Надо было сразу грозно хмуриться и грозить пальцем.

— Но зато он признался, что...

— Стоп! — обрываю рыжую. — Джинни, ты осознаешь...

— Ну вот, опять, — вздыхает она. — Директор нудел, Помфри нудела, МакГонагалл нудела...

Ага, ладно, типа мозг ей помыли и почистили.

— В общем, ты поняла, что надо сидеть в школе тише воды, ниже травы, никуда не лезть и не бегать больше за Гарри под Оборотным зельем?

— Да поняла, поняла, — ворчит та.

— И еще тебе стоило бы признаться, что это была ты...

— Вот уж!!!

— Тогда это скажу я, не вижу радости отдуваться за твои промахи, — складываю руки на груди.

Джинни сопит, мрачнеет, еще сопит, немного закипает, и вообще вылитая Молли. К ее сожалению, тут нет шеренги мужиков, чтобы строить их в шахматном порядке в два ряда по диагонали. Поэтому Джинни все-таки скисает.

— Ладно, я скажу!

— В моем присутствии, — наношу добивающий удар.

— Да ты!.. — вскидывается Джинни.

— Да я. Будьте счастливы вместе, — развожу руками, — но не за мой счет, ладно?

Джинни что-то там ворчит про бешеных протезоножных мелкосисечных дур с короткой стрижкой, но тихо-тихо, и поэтому, наверное, не стоит обострять этот момент.

Заварили, блин, кашу — теперь не расхлебаем.

Ну хоть бы в известность поставила! И Сириус, этот помогаец-сиделец, хорош, надо бы сделать поправку на его закидоны. Да что там, скажем прямо: всем отменно повезло, что наш директор уважает "силу любви", а еще изначально закладывал вероятности выбрыков Сириуса в план.

"Разумный риск" едва не обернулся неразумными могилами.

Но все хорошо, что хорошо заканчивается, хотя есть у меня ощущение, что эта история — только начало чего-то большего и не слишком хорошего. Хотя чего уж там хорошего, если Волдеморда показал всем козью морду и скоро начнет зажигать. Интересно, Турнир Трех Волшебников состоится? Сколько крестражей уже нашел директор? Не получится ли завалить еще Пожирателей, точнее, чтобы они сами там поубивались при нападениях? Хотя... да, ведь возродившись, Волдеморт призвал всех к себе через метку, и, стало быть, теперь у него под рукой не пять Пожирателей, а больше.

Да, заварил ты кашу, Кирилл, теперь и сапогом не расхлебаешь.

Тем не менее остаток недели проходит спокойно. Гарри выпускают из медпункта, ученики готовятся к Рождеству, преподаватели задают горы заданий на каникулы, а Хагрид таскает елки. Конец года, драть его хвостом по голове да с переподвыподвертом! Снейп отсутствует, и, кажется, я знаю, чем он занят.

Но... гхыр с ним, с зельеваром, остохренел он за этот семестр хуже горькой редьки.

Грузимся в Хогвартс-экспресс с изрядной толкучкой. Ну, как при поездке в школу, только наоборот. Луна уже машет рукой из окна, и остается только проследовать по адресу. Левитирую чемоданы наверх и вниз и сажусь, но не успеваю даже откинуться на спинку, как блондинка, теребя ожерелье из каких-то косточек, спрашивает:

— Правда, что вы с Гарри любили друг друга прямо на Гремучей Иве?

Хорошо, что я сидел, а то бы точно упал. Секунды две на осознание — и потом громкий хохот, со всхлипываниями и подергиваниями ногами. Луна же сидит, смотрит спокойно как бы на тебя и сквозь тебя одновременно и ждет ответа. Обхохотавшись и утерев слезы, говорю:

— Нет, неправда, но хороший слух, а не типичная ерунда вроде "держались за руки и ели одну печенюшку на двоих в „Трех метлах“"!

— Такое было?

— Нет, не было.

— Это правильно, — одобряет Луна. — Целоваться в кафе опасно для жизни...

Тут приходит Невилл, и Луна переключается на него, а я предпочитаю не уточнять, что же там такое Лавгуд имела в виду и зачем вообще все это было. С Луной категории обычного подхода в половине случае дают осечку, и было бы неплохо усвоить "стиль Луны" хотя бы на мощности в двадцать процентов.

Невилл вручает мне огромный пакет, и да, я внезапно осознаю, что забыл закупиться в Хогсмиде, а ведь собирался. Подарками для родителей, ага, но тут меня отвлек Невилл, а потом и Гарри с прочими дементорами. В чем-то теперь, конечно, понятно, почему товарищ Поттер образовал ячейку общества с младшей Уизли. Настойчивость рыжей вызывает невольное уважение, хотя, памятуя шестой фильм, она там по-другому себя вела. Или это следствие второго фильма, а теперь ведь все совсем иначе?

И мы мчимся по Британии, болтаем, едим пирожки и конфеты, смотрим в окна и любуемся облаками. Тема Визжащей Хижины и прочих признаний закрыта, хотя не исключаю, что Джинни к ней вернется, когда останемся вдвоем. Гарри был изрядно ошарашен ее признанием об Оборотном зелье и прочих моментах похода в Хогсмид. Орать не стал, но развернулся и ушел, не сказав ни слова. Джинни сразу скисла, как кисломолочный продукт, но даже не попробовала обвинить меня.

Это хорошо, пусть поборются друг с другом за обоюдное счастье.

Дементоры в поезд не лезут, Пожиратели тоже, и даже Малфой не удостаивает визитом... хотя да, он же к Гарри Поттеру неровно дышит, а тот остался в Хогвартсе. С печальными глазами обосравшегося котенка, которого все бросили. Ну, думаю, скучать ему там не придется, полная школа преподавателей на одного Гарри — это правильно.

Еще раз поблагодарив Невилла за пакет с подарками, десантируюсь на платформу девять и три четверти. Что ж, как и обещал "родителям", им не придется за меня краснеть. Нет, в целом они, конечно, должны покраснеть за такую "дочку", упорно бьющуюся за звание "идиот года", но вот по отдельным поступкам я прямо красавец, молодец и отличник боевой и политической подготовки!

— Увидимся девятого, — машу остальным и прохожу сквозь колонну.

Нет, заторы на платформе прежние. Я, а точнее, мы с моей славой, другие.

Бешеная Грейнджер — она такая, да, как разозлится, так всем хана. Посмеиваясь про себя, пользуюсь одним из немногочисленных плюсов нового положения и быстро прохожу в мир людей.

— Мама, папа! С Рождеством!

Я один свой путь пройду

И наград ничьих не жду,

И прошу коль не понять,

Так запомнить,

Что свой долг перед собой,

Что зовут еще судьбой,

Должен я любой ценой,

Но исполнить!