Дело Гермионы (джен)

Железнодорожный полустанок возле Хогсмида пустынен, безжизнен и тёмен. Только Хагрид со своим фонарем бродит по платформе, возвышаясь над поездом. Вроде как присматривает за нами, чтобы не потерялись и не прошли мимо карет. Хорошо хоть на лодках не заставляют плыть через озеро, а то как представлю: темно, зима, холодный ветер, холодная вода и впереди опять замок и учеба. Тут и без того дрожики пробирают, а уж если представить картину переправы, так вообще полный аллес.

Иногда плохо иметь развитое воображение.

Идем к каретам с фестралами, и тут опять срабатывает правило концентрации чокнутых. В карете, хотя это все-таки больше телега со скамейками, нас опять трое. Я, Луна и Невилл. Близнецы где-то там мелькают на заднем фоне, машут руками и убегают по своим взросло-близнецовым делам. Так что ничто не мешает возобновить прерванный было в поезде разговор, и, собственно, Невилл так и делает. Правда, в его исполнении это больше напоминает "Плач Ярославны" с лейтмотивом — мол, не дают сцобаки отомстить, юность проходит зря, не успею, и вообще!

Странно, что с таким подходом юный Невилл не прокрадывался под стены Азкабана, дабы подбросить узникам отравленных булочек. Или он решил, что раз уж Пожиратели, пытавшие его семью, сбежали, то он теперь имеет право на правосудие? Или он просто не думал на эту тему, пока не случился побег, а задумавшись, постановил, что месть решит все его душевные проблемы и поможет избавиться от комплексов?

Очень, очень может быть.

— Невилл, скажи, почему тебе так важно убить...

— Поразить!

— Убить их самому?

— Поразить! — стоит на своем Лонгботтом.

— И после поражения ты их отведешь в Азкабан? Правда? Тебя устроит такое? Невилл, ладно ты врешь нам в глаза, но себе-то самому не надо лгать!

— Нам тоже врать нельзя, это плохо сказывается на цвете лица, — мечтательно заявляет Луна.

Кошусь на нее (Невилл сидит напротив), и внезапно вспышкой приходит картинка. Повзрослевшая лет на десять Луна в точно такой же позе — нога на ногу, немного откинувшись — небрежно печатает одной рукой на машинке. В другой руке дымится тонкая дамская сигарета, у самой Луны — очки и прическа вида "кудряшки беспорядочные". Мечтательно глядя в потолок, она допечатывает заголовок "Придира: влияние лжи на цвет лица" и откидывается на спинку стула.

Вокруг беспорядок и летают мозгошмыги в виде синих стрекоз.

Да, на предвидение будущего как-то мало похоже. Невилл тем временем сидит и напряженно думает: голова разогрелась, сам красный, едва не дымится, и в глазах — мучительная работа мысли. Луна вот, наоборот, не мучается и продолжает развивать тему, на которой нас прервал Невилл.

— Вообще, маги слишком мало внимания уделяют сохранению своего магического ядра и якоря и слишком много думают о вещах, которые им не потребуются в жизни. Вот, например, еда...

— А что еда? — удивляюсь я, ведь готовят домовики нормально, хоть и не всегда то, что хотелось бы.

— Еда должна быть в правильной цветовой гамме! — наставительно заявляет Луна. — Тогда как оранжевый тыквенный сок совершенно не гармонирует с зеленью салатов, и я уж не говорю о хорошо прожаренном мясе!

При мысли о мясе рот наполняется слюной, а в желудке громко квакает. Тревор радостно отзывается из сундука.

— Я понял! — подпрыгивает Невилл. — Теперь я понял!!!

И громко хохочет, да так, что на нас оборачиваются из других карет. Еще решат, что Невилл тоже того... записался в свидетели съезда крыш. Будем мы тогда "Чокнутые Ежики", или еще как, но, в общем, бригада чокнутых. Лонгботтом тем временем вскакивает и едва не вылетает из коляски. Физику, блин, учить надо: сила инерции, импульсы, понимаешь, все дела! Кое-как ловим Невилла, а тот счастливо хохочет и кричит, что понял.

— Я не поняла, а что он понял? — уточняет Лавгуд за спиной Невилла.

— Наверное, что он наврал сам себе про месть, — пожимаю плечами, — или еще что-то. Сейчас успокоится и расскажет.

Но Невилл и не думает объяснять что-либо, а Хогвартс уже рядом. Ладно, впереди еще целый семестр. Правда, это уже второй семестр, а значит, будут проблемы, но все же, думаю, до весны Невилл все-таки соизволит объяснить, чего же он там такое понял. И почему так развеселился? Проходим в Большой зал, и вообще пора бы уже поужинать, а то желудок скоро начнет квакать непрерывно, заглушая Тревора.

В зале тепло, невзирая на огромные размеры, под потолком — куча свечей, а за своим столом в полном составе сидят преподаватели. Рассаживаемся — шумно, со смешками, подталкиваниями и подвываниями желудков. Вперед выходит Дамблдор, и это плохо. Нет бы сразу начать нас кормить! Если же вперед выходит дедушка Альбус, то, значит, будут объявления, и кто знает, насколько короткие? Мало ли что могло случиться за две недели каникул?

Нахожу взглядом Гарри. Он вполоборота от стола и спиной ко мне готовится слушать директора.

— Итак, поздравляю всех учеников с началом нового года! — говорит Дамблдор.

Хм-м-м, а ведь на нем какая-то парадная одежда вместо обычной пижамной мантии. Очень интересно.

— В этом полугодии нашу школу будет проверять Министерство в лице своего представителя. Представляю вам Долорес Амбридж, нового школьного инспектора!

Обычно после таких заявлений принято громко хлопать, но ученики сидят неподвижно. Что за Долорес? К Дамблдору подходит квадратная розовая Чебурашка с приклеенной к лицу улыбкой. Тетка в возрасте, но еще не старуха. Размеры почти квадратные, низкая и широкая, почти вся одежда — розовая. Ужас и страх, летящий на крыльях образования! Руки сложены перед собой, фальшивая улыбка, хм-м-м, а палочку-то держит на виду. Ханжа и придира, к гадалке не ходи. Ох, заинспектируют нас... кстати, а на кой хрен проверять Хогвартс по полгода?

Машинально начинаю стучать пальцами по столу. Министерство, значит.

Понятно, Хитрый План крутится дальше, вот и проверочка приехала, будут рыть и нюхать, искать грязное белье директора и полоскать слухи. Уже по-новому смотрю на эту розовую Чебурашку, а она тем временем толкает ответную речь, умильно улыбаясь в зал. Как она рада нас видеть, и вообще, Хогвартс — это такое замечательное место, что прямо жаль будет, если его придется закрыть, а вполне возможно, что придется, ибо в окрестностях дементоры чуть не сцапали злодеев. Министерство не зря прислало сюда дементоров, а теперь будет еще и инспекция: вдруг злодей спрятался в школе? Ну и так далее, и так далее.

Богатая речь, полная словесной шелухи и пустых предложений, но если их отбросить и отфильтровать, то останется нехитрый остаток. Сотрудничайте со мной, Долорес Амбридж, иначе Министерство прикроет школу. Сообщайте обо всем подозрительном, иначе Министерство прикроет школу. Закрепите в мозгах, что Министерство сильнее и в любой момент может убрать дедушку Альбуса.

От так вот. "Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд".

— Благодарю, — снова берет слово Дамблдор.

Жрать охота!!! Ученики вокруг еще сдерживаются, но скоро грянет голодный бунт.

— Как вы поняли, — директор уже не улыбается, — Долорес Амбридж будет инспектировать школу. Заходить на уроки, беседовать и с вами, и с учителями. Прошу оказывать ей всяческое содействие, но если вы чувствуете себя неуверенно, вы всегда можете попросить присутствия при разговоре одного из учителей, вашего декана или префекта школы. А теперь — ужин!

Ох, доиграется директор, закидают его вилками однажды. Чуть-чуть перетянет, передержит паузу, и все. Голодные школьники — просто звери, а уж привыкшие хорошо питаться голодные школьники — так вообще просто монстры. Сожрут самого директора, и этой Амбридж закусят. Снейпом вот побрезгуют, слишком уж он зельями пропитался, так сказать, блюдо на любителя.

Дамблдор хлопает в ладоши, еда появляется на столах, а у меня опять раздумывательный ступор. Есть заклинание Подзарядки Пищи, так чего бы домовикам его не юзать? Сготовил одно блюдо, увеличил в триста раз, и вперед! Экономия продуктов и денег опять же, ведь сейчас Хогвартс все закупает (Сириус как-то пожаловался, что нихрена в этом не понимает, а заниматься приходится), ну и так далее, и так далее. Мультипликативный эффект, и с энергией проблем нет — раз уж где-то там под ногами, в толще скал и земли, бьет магический источник.

Кстати, с источником тоже надо разобраться, пока объясняют.

Но, возвращаясь к Подзарядке, ведь сплошная экономия на всем, кроме энергии, которая бесконечна и которую не надо экономить! Так-так, похоже, нащупал еще один скрытый камень магического мира. Постоянно на них натыкаюсь, чего уж там, все-таки дважды не из этого мира. Но Подзарядка — вопрос стратегический, ведь на ней основана половина автономности в целевом походе по мирам. Так, раз энергию экономить не надо, значит, дело в преобразованиях, вызванных заклинанием. Что там Люпин говорил об энергетике магов?

— Привет! — голос Гарри вырывает меня из раздумий. — Вы так долго ехали?

Оглядываюсь. Йоптель, вычистил все вокруг на длину рук. Перевожу взгляд вниз. Ага, похоже, я уже на пятом месяце, хе-хе, блин, как же теперь двигаться? Живот возмущенно начинает болеть, мол, хозяин, ты совсем охренел, я тебе не резиновый, столько еды принимать внутрь! И ведь времени прошло всего ничего. Проклятые студенческие привычки из прошлой жизни, до сих пор иногда всплывают, особенно когда мозги нагружены чем-то другим.

В общем, рекорд скорости пожирания установлен, несите книгу с пивом!

По телу стремительно катится волна не только боли, но еще и слабости, телесной сытости и желания расстегнуть ремень, устроиться удобнее и полежать бездумно. Ага, у скоростного пожирания куча минусов, и рези в животе еще не самое страшное.

— Не-а, — ну их нахрен эти раздумья, — ехали как обычно. Выступала эта... Амбридж долго.

— Да, поговорить она любит, — Гарри усаживается рядом, — приехала всего три дня назад, а уже заболтала всех, включая самого директора.

— Надо понимать, и тебя тоже?

— Ага, столько вопросов мне даже Дурсли не задавали, если честно. Хорошо ли со мной обращаются, нет ли жалоб, что случилось в прошлом году и позапрошлом, и почему, и как, и отчего, и куда, и кто, и, в конце концов, осознаешь, что уже не понимаешь, о чем она говорит. Гудит и гудит, как огромный шмель, а ты смотришь и киваешь головой, — не переводя дыхания выдает Гарри.

— Вижу, накипело.

— Да ну ее! Зачем нам школьный инспектор?!

— Это из-за той истории, с хижиной, если ты вдруг не понял, да-да.

— Да? — Гарри озадачен. — А Сир...

— Кто? — делаю недоумевающий вид.

Понятно, значит, не утерпел Блэк и все рассказал. Тоже, наверное, после нападения дементоров сел, почесал голову и подумал, мол, а вдруг завтра дементоры преуспеют и отсосут все до дна? Как тогда жить? И пошел, с одобрения дедушки Альбуса, конечно, рассказывать все крестнику. Судя по виду Гарри, он уже успел переварить эту новость и привыкнуть к ней. Ну да, чего это я, парень внезапно обнаруживает, что у него есть родственник, пусть и не кровный, но есть, и этот родственник его все-таки любит и ценит. Не угрожает, не кричит, а именно что рад видеть Гарри и говорить с ним, и помогать, и вообще.

Опять же с родителями дружил, так что да, Сириус вполне мог ограничиться заявлением "неуиновен, мамой килянус, да?", и Гарри бы охотно поверил. Но, зная Дамблдора, вполне можно предположить, что доказательства были, и весьма серьезные. И пусть Министерство продолжает считать Сириуса беглым преступником и кровавым убийцей; в глазах Гарри он теперь наверняка жертва обстоятельств, и раз уж Поттер едва не назвал его по имени, то операция раскрытия прошла успешно.

— Сирьезно у нас все тогда получилось, — неуклюже выкручивается Гарри.

Но, помолчав и приняв решение, торжественно сообщает:

— Ты должна знать!

— О чем?

— Тут слишком много ушей, — оглядывается Гарри.

Засыпающий от сытости мозг делает попытку спошлить: "Поэтому пошли на сеновал, там на ушко расскажу". Но откуда в Хоге сеновал? Хотя, наверное, в средневековье еще был, чем-то лошадей же кормили? Или нет? Как тогда железная дорога функционировала, если вокзала Кингс-Кросс не было? Метлы вот сено не жрут.

И тут я понимаю, что мозг куда-то не туда заехал.

Какое на хрен сено, лошади и метлы? Нахрена магам парнокопытные, если у них есть телепорты?

— Завтра, наверное, расскажу, — решает Гарри, — когда никого лишнего рядом не будет.

— Хорошо, расскажи завтра, — киваю. — Про Амбридж и все остальное.

— При чем тут школьный инспектор?

— Гарри, я тебе говорю, это из-за истории с хижиной.

Ужин заканчивается, и все встают. Переваливаясь и тяжело дыша, иду вслед за всеми.

— История случилась, а потом приехала инспекция, — ф-ф-фух, ну как же тяжело говорить и двигаться! — Были каникулы, у тебя появились тайны.

— Ну... не совсем тайны, — Гарри поводит рукой в воздухе.

— Не вслух — значит, тайны. Уф-ф-ф, стой, Гарри, дай отдышаться.

— Гермиона, с тобой все в порядке? Мы всего один пролет прошли, а на тебе уже лица нет!

— Запомни, Гарри, уф-ф-ф, два простых правила. Никогда не ешь желтый снег и не обжирайся за ужином.

— Ага, — Поттеру уже весело от моих немудреных шуточек, — запомнил!

— О чем это мы?

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Что-то про тайны желтого снега.

— Ага, издевайтесь, издевайтесь, — бурчу под нос, — пока я сытая. Вот проголодаюсь — и обозлюсь!

Медленно, но верно пролет за пролетом одолеваем лестницу вплоть до входа в башню Гриффиндора. Только мысль о том, что "воронам" идти вдвое выше, поддерживает меня в этом празднике мазохизма. Последними проходим в гостиную. Уф-ф-ф, упасть в кресло и не шевелиться. Ура!