Дело Гермионы (джен)

Почти бесконечный день 13 февраля наконец-то закончен. Ура.

Стою под душем, остро жалея, что под рукой нет Омута Памяти. От некоторых воспоминаний охотно бы избавился, да. Нахрена козе баян, и все такое. Допрос комиссии в лице этого Дьюка был недолгим. Присутствовал, нет, почему сидел там, где сидел, и почему мадам Помфри привлекла к операции именно меня. После чего, довольно покрутив усы, этот гордый сын Шотландии в магическом килте передал меня директору.

Альбус Дамблдор был немногословен. Поблагодарил за сделанное и сообщил, мол, он очень занят, но по всем вопросам можно обращаться к его заместителям. Ага-ага, инфу сливать через Снейпа или МакГонагалл. Поразмыслив, не выбрал никого из них. Снейп — декан Слизерина, а Минерва чересчур пристрастна, когда речь заходит о справедливости, в данном случае обвинений. Да, у меня нет доказательств насчет вины Драко, ну и что? Но как представил, что эти два декана будут сношать мне мозг, стоит упомянуть Драко, как сразу перехотелось с ними говорить.

Потом еще доставали жадные до новостей школьники, "Ежики" расспрашивали, но в меру, и только Луна промолчала, сразу вознесшись в моих глазах на новую высоту. В общем, шумно, тяжело и бестолково прошло воскресенье. Тренировка "Ежиков", разумеется, накрылась ежиным тазом, и сейчас вот ничего не хотелось. Слухи, слухи, слухи, шепотки, рассказы, возгласы, оханья, разговор с комиссией, вопросы школьников — все это каким-то бестолковым шаром носилось внутри головы, не желая ее покидать.

Слишком много шума. Так и озвереть недолго.

Потом вспоминаю, с чего все началось, и меня опять охватывает глухая тоска. День всех Влюбленных, ага, вот уж праздник со слезами на глазах. Во всяком случае, для Джинни. Мне тоже как-то не до веселья. С гудящей головой кое-как засыпаю.

На следующий день "Пророк" выходит с огромными заголовками:

"Мальчик-который-выжил находится при смерти!"

"Новое происшествие в Хогвартсе!"

"Я не виноват, заявляет директор Дамблдор"

Последний заголовок особенно чудесен, прямо хочется фыркнуть. Завтрак, с традиционной кашей, проходит в гудящей разговорами шепотом тишине, и вот на закуску, извольте, газета. Невилл жадно поглощает статьи глазами, но потом с разочарованным вздохом отдает газету мне.

— Опять одни нападки на Дамблдора, — поясняет он. — Я-то думал, что-нибудь про Пожирателей напишут!

— Ага, эти напишут, — соглашаюсь иронично и начинаю читать.

Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, наиболее известный благодаря победе над Сами-Знаете-Кем и тем, что он пережил Непростительное заклинание Авады, сейчас находится при смерти. Как сообщили нам в Министерстве, на территории Хогвартса имело место нападение на Гарри Поттера. Неизвестный злоумышленник разнес хвост его метлы в тот момент, когда Гарри тренировался на поле для квиддича. Самый молодой ловец столетия на полной скорости врезался в землю и в критическом состоянии был доставлен в медпункт школы.

Злодей, совершивший это, пока не найден, но директор Школы Альбус Дамблдор совершенно уверен, что виноват один из учеников. Следователи Министерства, оперативно прибывшие в Хогвартс, придерживаются иной точки зрения, которая пока не разглашается в интересах следствия. Также из Министерства нам сообщили, что на территории Школы будет ужесточен режим и стянуты дополнительные силы дементоров. Напоминаем нашим читателям, что в декабре эти верные слуги Министерства, дементоры, сумели отогнать от Школы самого Сириуса Блэка и едва не поймали этого кровавого убийцу.

Блэку кто-то помог скрыться, и не исключено, что этот кто-то до сих пор находится в Хогвартсе. Также хотим обратить внимание читателей на следующие факты. Как смог злоумышленник пробраться в Хогвартс, если директор Дамблдор уверяет всех, что магический щит абсолютно надежен? Почему знаменитого Гарри Поттера оперировали в школьном медпункте, а не в клинике Св.Мунго? Не лишним будет напомнить, что история с нападением василиска в прошлом году до сих пор хранит в себе много загадок.

"Пророк" будет оперативно освещать все новости, касающееся данного нападения!

— Да уж, — отодвигаю газету. — Они почти впрямую обвинили директора, что тот если не сам нападал, так помогал напасть на Гарри Поттера.

— Зачем это директору? — удивленно спрашивает Невилл.

— Конечно, незачем, но это знаем ты, я, еще там какие-то ученики и преподаватели, но что делать магам, которые находятся вне Хогвартса? Они черпают информацию из газет, а "Пророк" целенаправленно в каждом номере печатает статьи, косвенно обвиняющие Дамблдора.

— Понимаю, — подумав, отвечает Невилл. — Надо дать опровержение!

— Вряд ли Пророк напечатает наше письмо, даже если мы подпишем его всем Хогвартсом.

— Напишем в другие газеты, — предлагает Невилл, — я попрошу бабушку, она им всем напишет! И в "Придире" статью напечатаем, думаю, отец Луны нам не откажет!

— Зачем это тебе, Невилл?

— Пусть Министерство ловит Пожирателей, а не травит нашего директора, да, — решительно заявляет Лонгботтом, разве что по столу кулаком не стучит. — Они столько твердят про Пожирателей, дементоров, директора, но где результат? Они же никого так и не поймали!

— И не поймают, — киваю.

— Вот! Нужно поднять эту... волну общественного протеста, во! Нам на Маггловедении говорили, что у магглов такое есть. Они толпой возмущаются, и тогда власть меняет свои решения! Надо нам тут тоже такое сделать. Пусть магов намного меньше и они не магглы — я помню твои слова, Гермиона! — но ведь классно же магглы придумали, согласись?

— Ага, классно, — еще раз киваю, припоминая случаи "давления толпы на власть".

Обычно все это очень плохо заканчивалось, кровью и беспорядками, но стоит ли об этом говорить Невиллу? Пусть сражается на этом фронте, хуже точно не будет, а опыт так вообще можно бесценный поиметь. Маггловедение, значит. Так и не добрался посмотреть их учебник, что-то в этом учебном году занятий хватает и без книг Невилла. Но вначале надо все же что-то ему ответить, и говорю:

— Действуй, Невилл, мы все в тебя верим.

Обрадованный Лонгботтом тут же садится сочинять письмо бабушке. Вопрос Дня всех Влюбленных на фоне случившегося как-то отпал, и, подозреваю, все вернется к той форме, в которой праздник был до Локхарта. То есть кто хотел — дарил валентинки, а кто не хотел — не дарил. Официально ничего не проводилось и не афишировалось, и, в общем, праздник был сугубо личным, для тех, кто хочет его праздновать. Тоже в принципе неплохое решение, да и Гилдерой в прошлом году дал не совсем хорошую рекламу. Оно, конечно, реклама всегда реклама, но что-то мои мысли не туда унесло.

Поговорить с директором удалось только через неделю.

Карусель разборок вокруг Гарри вертелась все сильнее, а сам он так и лежал без сознания на больничной койке. Мадам Помфри уверяла, что все нормально и через пару недель он очнется, а потом надо будет проводить восстановительную терапию. Мол, заново созданные органы надо вначале "разработать", а уже потом отпускать Гарри из медпункта. На вопрос, почему бы не отвезти Поттера в клинику Мунго, раз уж там такие специалисты, Помфри со вздохом призналась, что следователи из Министерства запретили это делать.

То есть вначале пришлось оперировать "как есть", на месте, иначе Гарри умер бы, не добравшись до больницы.

Но потом пришли следователи.

Они обошли весь медпункт, все осмотрели, долго докапывались до медицинской лицензии нашей целительницы и все-таки отстали, но Гарри транспортировать категорически запретили. То ли сочли его вещественным доказательством, то ли Министерство продолжает крутить и вертеть свои планы, не слишком считаясь с тем, что и кто там вокруг. Подъехала в школу еще бригада из следователей и Авроров, они перерыли поле для квиддича на два метра вглубь, предварительно закрыв стадион.

По школе ползут зловещие слухи, что кирдык школьному чемпионату.

В принципе, без Гарри у команды Гриффиндора все равно нет шансов. Запасного ловца никто не готовил, а если бы и готовили, то повторить эти пике и выходы тот все равно не сумел бы. У парня прирожденный талант к полетам на метле, основательно развитый тренировками Вуда. Оливер, кстати, почти единственный не вздыхает тяжело по поводу возможной отмены квиддича в школе. Победы в школьном чемпионате два года подряд очень даже разожгли его аппетиты, и теперь, когда из-за отсутствия Гарри замаячила не иллюзорная возможность потерять Кубок, Вуд, можно сказать, даже тихо радовался возможному закрытию. Нет квиддича — нет победителя, а значит, кубок останется у Гриффиндора, а там, глядишь, и Гарри поправится и опять всех порвет на мелкие снитчи.

Ну так вот, бригада эта из Министерства частично подтвердила версию Дамблдора. Об этой версии мне по секрету поведал Люпин, когда я изложил ему свое мнение про Драко Малфоя. В общем, хорошо, конечно, что подозрения совпадают, хотя бы частично, но раньше надо было следить за учениками. Сам понимаю, что это уже была бы паранойя в кубе, но разве директор не всевластен в Хогвартсе? Ага, не летал бы дедушка Альбус за крестражами, глядишь, по-другому бы все сложилось в этом году.

— Можно только гадать, что случилось бы, — пожимает плечами Люпин в ответ на мои слова. — Никто, кроме прорицателей, не знает будущее, да и они, по большому счету, не знают.

— Почему?

— Когда прорицатель изрекает пророчество — истинное пророчество, прошу заметить, а не ту ерунду, которую за пять кнатов тебе любой шарлатан на базаре расскажет, — так вот, в этот момент прорицатель впадает в транс, как будто будущее само себя диктует через его тело. Выйдя из транса, прорицатель сам не помнит, что говорил и что делал, и в этом ему не помогут никакие сыворотки правды или извлечения воспоминаний. Образуется как будто дыра в памяти, в которой только пустота.

— Откуда же тогда появляются пророчества?

— У прорицателя, в момент изречения, должны быть слушатели, — поясняет Люпин. — Причем, желательно, такие, чтобы распознали истинность пророчества. Поведение в трансе, конечно, меняется, голос там по-другому звенит, но все равно вот так сходу можно и не распознать. Не говоря уже о случаях, когда прорицатели изрекали пророчества в гордом одиночестве, таким образом теряя их.

— То есть это неконтролируемая способность? — ну да, вопрос глупый, но я как всегда: вначале задал, потом осознал глубину глупости.

— Конечно, — Ремус встает и начинает прохаживаться. — Сама подумай, Гермиона, умей прорицатели это контролировать, они бы заранее готовились, приглашали тех, кто запишет, да и в целом Министерство бы заточило прорицателей в свои подвалы, в отдел Тайн, и там они бы штамповали пророчества одно за другим. И тогда только Министерство знало бы будущее и держало его в своих руках. Истинное пророчество тем и страшно, что оно обязательно сбудется — как будто прорицатель фиксирует будущее, как будто он заглядывает вперед и рассказывает, что случится. Но к счастью, эта способность не поддается контролю, да и встречается очень редко. Из-за этого многие считают Прорицания шарлатанством, как, например, наш дорогой директор Дамблдор. Кстати, о директоре, он хотел бы с тобой завтра встретиться.

Вопросительно приподнимаю брови. Ну да, хотел бы, так и встретился бы! Он же директор, ну и так далее. Сейчас же предложение Люпина выглядит немного несообразно, как будто директор не директор, а школьник, который ничего не может и не умеет, и даже запрос о встрече посылает через третьих лиц. К счастью, Ремус понимает мое удивление и охотно начинает пояснять:

— Видишь ли, эти следователи из Министерства вцепились в Дамблдора, как пикси в добычу. Поговорить в его кабинете точно не удастся, а директор не хочет, чтобы при разговоре присутствовали лишние уши. Поэтому завтра навести Хагрида, скажем, после обеда.

Все равно какая-то натяжка совы на глобус. Хотел бы директор поговорить приватно, так поговорил бы. К чему эти передачи через третьих лиц, какие-то договоренности и так далее? Следователи насели? Так кабинет директора не единственное место в Хоге, где можно поговорить. Замок большой, куча пустых помещений, а с учетом того, что дедушка Альбус умеет телепортироваться здесь, так вообще. Так сказать, с любых высот в любое место. Нет, конечно, верю, что так надо, но все равно искусственность ощущается. Люпин тем временем продолжает объяснять текущую политическую обстановку.

— Пожиратели затаились. Ну, мы-то знаем, что они, скорее всего, помогают Волдеморту быстрее собрать силу, новое тело вряд ли так же ему послушно, как старое. Но в Министерстве почему-то уверились, что Пожиратели отомстили кому хотели и покинули Англию. Впрочем, "почему-то" — это громко сказано. Сторонники Тома, те, кто не пошел в Азкабан, увернулся от суда, они почти наверняка получили указания, что делать, и теперь Министерство пущено по ложному пути.

— И раз Пожиратели бежали, то министр решил плотно взяться за Хогвартс?

— Именно, и это пугает. Пока Волдеморт копит силы, мы тут отбиваемся от высосанных из пальца нападок Министерства, и кто знает, чем это закончится для нас всех? Уже идут слухи, что готовится суд.

— По делу о Гарри Поттере?

— Гарри лишь предлог, — вздыхает Ремус. — Суд над Дамблдором, и попутно к нему привлекут всех его сторонников и, вполне возможно, обвинят в попытке захватить власть силой.

Ну, собственно, изначально предполагал похожий вариант. Раз уж пошли такие дела, то министру-то чего стесняться? Обвинить всех, раздавить мощью госмашины, пропаганды и суда, и так далее, и так далее. Сейчас вот общественное мнение подготовят. Оно, это мнение, и без того было разогрето статейками прошлого года, а если сейчас умело приплести Гарри Поттера, обвинив директора, да еще и припомнить прошлые грехи, то можно все красиво преподнести. Собрал ОПГ, в народе известное как Орден Феникса, рассчитывал силой захватить власть, устранил Гарри Поттера, который мешал его планам, в общем, там даже врать особо не потребуется. Подать часть правды как целое, и вуаля.

— Когда не понимаешь игру Дамблдора, остается только верить, — немного грустно улыбается Ремус, — но понимать гораздо лучше. Может быть, завтра он тебе объяснит, к чему все это.

— Обязательно расскажу вам, Ремус.

— Только с разрешения директора, — Люпин становится серьезен. — Ладно, завтра после обеда в хижине у Хагрида, а сейчас вернемся к занятиям.

— Да, профессор.