Мой факультет и другие фрики (джен)

— И этот упырь немытый знаешь куда меня засадил? Знаешь? В библиотеку! Карточки, видите ли, надо переписывать! — бушевал Рон. — "Должны же вы отдохнуть от великих свершений, мистер Уизли," — передразнил он. — Гад ползучий!

Они втроем — Рон, Гермиона и Гарри — прихватили из Большого зала мясной пирог и отправились обедать на трибуны. В воскресенье они никому и даром не нужны. Холодновато, конечно, но хоть никто не косится. Гарри уже изрядно надоело: всякий раз, как он подсаживался за стол к друзьям, его провожали неодобрительные (если не сказать — злобные) взгляды. Кусок в горло не лезет.

Самое забавное, что в эту напряженную слежку вносили вклад только гриффиндорцы и слизеринцы. Когтеврану все эти переглядки (да и чужие конфликты) были как-то до лампочки, а пуффендуйцы, похоже, вообще злиться не умели. Тихие, безвредные... Кухня у них, опять же, под боком... Вот что стоило Шляпе отправить Гарри туда? Нет, надо было засандалить на Слизерин, где он всех раздражает. Ну, кроме Флинта. И, кажется, старосты (ха!) девочек.

Нет, не скажешь, что прямо все поголовно готовы были Гарри на ленточки распустить за эти перемещения — в основном, конечно, у студентов были свои дела и заботы. Встречались и такие, кто к его пересадкам относился нормально: тот же Флинт, Полина Трэверс, близнецы Уизли и (вот неожиданность!) занудный Перси... Но остальные! Эти немногие умудрялись качественно испортить жизнь вообще и настроение в частности. Симус Финниган, похоже, ожидал, что Гарри в любой момент взорвется — или проклянет всех вокруг чем-то особенно жутким. Лаванда Браун и Парвати Патил по-идиотски хихикали, стоило им заметить Гарри за гриффиндорским столом. Милисента презрительно кривила физиономию — копировала своего братца. Блейз Забини вообще заявил, что Гарри так "подрывает престиж факультета". Но самое противное — Хиггс и его приятели. Они одним выражением лица, одним своим перешептыванием — с обязательными косыми взглядами в сторону Гарри, разумеется! — умудрялись выводить того из равновесия.

Хиггс и до первого матча не упускал возможности отомстить за потерю места в команде: нарочито громко рассуждал о том, как невзрачно Гарри выглядит на фоне остальных — "вероятно, маглы не в состоянии привить ни вкуса, ни манер; хотя чего можно ожидать от грязнокровного недоноска"; он "невзначай" заливал чернилами гаррины эссе и книги, плюс регулярно "забывал" передать Снейпу его работы за неделю. Декан коршуном следил за успеваемостью своих студентов, и, поговаривают, подшивал весь этот бумажный (простите: пергаментный) хлам в отдельную папку. В общем, хочешь-не хочешь, а отчитываться придется. Журнала у волшебников не водилось — только списки студентов, отчеты, ведомости и табели. Что мешало преподавателям завести общий журнал и не добавлять лишней работы ни себе, ни старостам — загадка.

После матча и после нападения Гарри окончательно уверился: Хиггсу лучше на глаза не попадаться. Этот бить будет, и не успокоится, пока не сочтет себя отмщенным. А это, как и в случае с Дадли и "ты меня своим существованием

позоришь, Поттер!", произойдет примерно никогда.

— ...Пинс мне такая: "Здесь работы немного, еще до Рождества управитесь!" А этот вампирюга оскалился и давай ей доказывать, что мне можно и еще что-нибудь поручить!

— Но отработка же должна быть какая-то одна! — сочувственно поддакнула ему Гермиона, и Гарри прислушался наконец к разговору.

— Как бы не так! Этот уб...

— РОН!!!

— ...убогий мучитель заставил меня сказать, что я, мол, решил помогать на добровольных началах! — рыжий хотел было картинно сплюнуть, но в последний момент застеснялся и просто махнул рукой: — Или так, или он напишет родителям. Папа еще ничего, а вот мама за дуэль, да еще такую дурацкую, точно шкуру спустит...

Гермиона запустила пальцы в волосы.

— Хорошо, если он сдержит слово и не станет никому сообщать. Не думаю, что он обманет: профессор МакГонагалл, по крайней мере, пока не в курсе. А ведь они виделись за завтраком.

— Он даже баллы не снял, — заметил Гарри. — Наверное, и правда не собирается ничего рассказывать.

— Подожди, он завтра отыграется, найдет, к чему придраться, — мрачно напророчествовал Рон. — На уроке, например. Или поймает в коридоре. Или скажет, что я карточки переписываю недостаточно усердно...

— Хватит тебе, Рон! — перебила его Гермиона. — По крайней мере, это лучше, чем помогать профессору Кеттлберну.

Гарри поинтересовался:

— А что не так с Кеттлберном?

Гермиона немного смутилась:

— Ну... Он велел чистить каждый день стойло у пегасов. А я их... ну... побаиваюсь.

— Пегасов? — прыснул Рон. — Они ж безобидные!

Девочка залилась румянцем:

— Они ОГРОМНЫЕ! И когда крыльями машут, такой ветер поднимается, что меня заносит! И вообще, я лошадей боюсь, — последнее она добавила совсем тихо.

Рон все еще пытался перестать смеяться.

— Хочешь, мы с тобой сходим? — повинуясь порыву, предложил Гарри. — Меня Снейп раньше пяти не ждет.

Рон перестал хохотать.

— Гермионочка, ты же у нас самостоятельная и независимая? — с надеждой спросил он.

* * *

Снейп был мрачнее обычного — хотя, казалось бы, куда уж хуже. То, что Гарри ввалился в кабинет с последним ударом часов, весь красный, потный и грязный, настроения профессора не улучшило.

— Скелеты лукотрусов, — махнул он рукой в сторону последней парты. — Разобрать, позвонки истолочь и пересыпать в банку, прочие кости рассортировать — короткие и длинные по разным мешкам. Ребра оставите в коробке. Приступайте.

Дав задание, он вернулся за стол — там его дожидались стопки эссе. Гарри еще первый скелет не достал, а Снейп уже с остервенением черкал по пергаменту. Ох, получит завтра кто-то свой расписанный зеленью "шедевр"...

В дверь постучали.

— Д-добрый в-вечер, Сев-верус, — донеслось с порога. — М-минутку не уд-делишь?

Гарри почувствовал, как в голове зарождается боль. Уроки Защиты от Темных Искусств становились все более и более невыносимыми — порой к концу занятия голова просто трещала, и сообразить что-либо становилось проблематично. Вот и сейчас голос профессора Квиррела подействовал не хуже ввинчивающейся в лоб дрели.

— У м-меня, с-собственно, ма-аленькая п-просьба, — начал он. Елейное заикание звучало даже хуже, чем малфоевский заискивающий тон. От того хотя бы голова не болела.

Снейп, похоже, тоже был не в восторге от визита Квиррела:

— В чем дело? Я тут занят, — дернув подбородком в сторону Гарри.

Квиррел повернул голову.

— Добрый вечер, профессор, — вынужден был раскрыть рот Гарри. С куда большим удовольствием он сейчас съежился бы под партой и обхватил раскалывающуюся голову руками.

— П-приятно в-видеть вас, м-мистер П-п-поттер, — изобразил улыбку Квиррел. И почти сразу же отвернулся и подался к Снейпу: — С-северус, п-пожалуйста...

Он наклонился ниже, украшенный кисточками "хвост" тюрбана мазнул по столу. Снейп, не терпевший, видимо, таких вторжений в личное пространство, отодвинулся:

— Чем могу помочь? — довольно резким тоном спросил он.

— О, с-сущая еру-унда, — заломил руки Квиррел. — П-понимаешь ли, я с-собираюсь в Хогсмид, в Хогсмид, у м-меня же вы-выходной... С-северус, т-ты, ты-ы же знаешь Ро-ро-розмерту?

Бровь Снейпа презрительно изогнулась.

— Хогсмид. Розмерта. Неужели понадобилось Антипохмельное?

Понизить голос он не счел нужным. Квиррел вздрогнул всем телом и зарделся. Кожа на лбу собралась трагическими складочками, устремившимися навстречу складочкам тюрбанным:

— М-мерлин мой, С-северус! Ну не так г-грубо же!

Снейп в притворном удивлении изогнул и вторую бровь:

— Неужели нет?

Квиррел снова заломил руки.

— Д-да, да, у-ужасный ты ч-человек! Д-давай, с-совести м-меня, вп-перед!

Снейп взмахнул палочкой, и на стол опустился заполненный прозрачной жидкостью фиал.

— Счастливо отравиться, — буркнул он и уткнулся в бумаги.

— Спа-спасибо... С-спасибо, С-северус!

"С-северус" уделил ему внимания меньше, чем букашке какой. Перо снова взвилось над пергаментом. Росчерк. Росчерк.

— П-пойду я... — стушевался Квиррел. — Х-хорошего вечера.

Фиал исчез в складках его мантии.

Преподаватель Защиты скрылся за дверью.

Гарри разобрал полтора скелета и все еще не решался спросить, в который из мешков нужно убрать узкую, с шиповатыми наростами грудину.

Перо бесперебойно, безжалостно, будто автоматически, черкало пергамент.

Гарри разобрал дюжину скелетов. Грудины, не желавшие укладываться штабелем, угрожающе сползли к краю стола.

— Профессор...

Эх, почти беззвучно. Сам-то еле услышал, а он вон где сидит. А что, если разозлится? Нет, дурацкая идея...

— Чего вам, Поттер?

Гарри замялся.

— Профессор, сэр... Я сильно все испортил?

Перо замерло в воздухе.

— Поттер, что вы имеете в виду?

Голос звучит тихо и не то что бы вкрадчиво — нет, скорее, осторожно, как будто профессор боится спугнуть какого-то редкого зверя.

— Там, на третьем этаже. Мы же все там разнесли. Только ребята не виноваты, они туда из-за меня пошли. И с собакой... Это была самозащита. Так что наказывать нужно только меня. Не Рона, не Гермиону. И Драко Малфой оказался там случайно. Простите, профессор, сэр. В том, что произошло, — моя вина.

Снейп сжал переносицу и прикрыл глаза, как будто ничего, кроме головной боли, слова Гарри ему не сулили.

— Вы все шлялись по замку после отбоя. И нарушили прямой запрет директора. Поттер, вы сколько угодно можете их выгораживать, но они наказаны за дело. И должны будут смириться с наказанием как с закономерным следствием. Безответственные глупцы! Каким-то чудом вы выжили после столкновения с цербером, — тут профессор встретился с Гарри взглядом.

Мальчику вмиг стало не по себе. Обычно он извинялся, так сказать, во избежание последствий. Теперь же в душе шевельнулось что-то, подозрительно похожее на совесть.

— Я отвечаю за вас, Поттер, — Гарри вдруг захотелось отвести глаза. И вообще оказаться где-нибудь подальше отсюда. — За вас и за ваших безголовых друзей. Если бесполезно предлагать вам подумать о себе, подумайте о них. Вам невероятно повезло, что все вернулись живыми. Церберы крайне агрессивны, когда кто-то посягает на их территорию. Они способны разорвать члена своей стаи, если его поведение будет отличаться от некой нормы.

Гарри сосредоточенно рассматривал лабораторный стол. Костная крошка от лукотрусовых скелетиков забилась в процарапанные поколениями студентов канавки. Надо будет вытереть...

— Думаете, старый вредный учитель решил поиздеваться? Думайте, что хотите. Мне ваши сопливые разборки и дуэли...

— Я не говорил... — похолодел Гарри. — Профессор, откуда вы..?

Снейп горько усмехнулся:

— "Первое правило дуэли — никому не рассказывать о дуэли." Тем не менее, Поттер, я в курсе. За десять лет в школе можно научиться вычислять подобные глупости. Если я проверяю спальни, и кто-то после отбоя отсутствует — я требую объяснений. Если объяснений нет — это либо свидание, либо дуэль. В первом случае можно найти неудачливого, но разговорчивого соперника. В последнем — того, кто ценит сбежавшего недоумка чуточку больше, чем древние пижонские правила.

Паркинсон. Он расспросил Пэнси Паркинсон. Но Малфой же просил ее молчать! Они же вроде друзья — или как?

Для Снейпа ход мыслей Гарри не представлял ни малейшей тайны.

— А еще можно расспросить портреты и привидений. Смиритесь, Поттер: я узнаю о любой вашей проделке. Не можете понять, что нормально, а что глупо — буду контролировать. Станете дурака валять — за ручку ходить будете, найду вам няньку. Того же Флинта. Или нет, он тот еще оболтус, лучше пусть Трэверс вами займется. Иначе будете иметь дело со мной, — перспектива... пугала. — Кроме квиддичных тренировок, никакой внеклассной деятельности. Будете отрабатывать с обеда до ужина и с ужина до отбоя.

— А уроки?! — пискнул вконец испуганный Гарри.

Хищный оскал:

— И уроки тут, Поттер. Будет вам и теоретическая часть, и практическая... До Рождества времени еще предостаточно...