Теперь я Молли (гет)

— Мам, ты идешь? — окликнула меня Джинни от камина.

Я захлопнула рот и переместилась вслед за девчонками. После неожиданного предложения Снейпа у меня даже как-то пропал запал отругать паршивок по полной программе. Нет, разбор полетов мы устроим, конечно, но с холодной головой. Видимо, придется снимать стресс не воплями на провинившихся дурёх, а как-то по-другому. Разыгравшееся воображение тут же подкинуло вариант, но я изо всех сил запихнула его обратно. Нечего тут мне такие картинки показывать!

Медиковедьма в наряде сестры милосердия прошлого века закудахтала вокруг девочек, отправила их за ширму, а сама стала махать палочкой и произносить нараспев какие-то сложные заклинания. Я не очень хорошо ее видела, ширма мешала, но сложность пассов оценила. Мне в жизни так кисть не вывернуть, как она делает.

— Мисс Уизли и мисс Грейнджер здоровы, если не считать легкое нервное истощение и несколько ссадин и царапин, — обратилась она ко мне. — Но я их оставлю до утра здесь, пусть полежат в спокойной обстановке. Может, вас тоже в Больничном крыле уложить, миссис Уизли? Успокаивающим напою, и отдохнете в тишине.

— Нет, спасибо, мадам Помфри, — я услышала, как Джинни ее назвала, и вспомнила, что в книге так же было. — Я лучше пойду успокою сыновей и перемещусь домой, там и высплюсь. Но от флакончика Успокаивающего не откажусь, понервничать мне пришлось. Из-за некоторых!

Последнюю фразу я специально произнесла погромче, чтоб горе-походницам тоже было слышно. Возня за ширмой сразу стихла. Надеюсь, что ссадины их не замучают, а вот совесть — пусть. Помфри дала мне флакон с зельем, который я убрала в сумочку — в хозяйстве пригодится. Пока-то на меня еще снейпово варево действует, но с такой жизнью запасной бутылек лишним не будет.

Я уточнила у медиковедьмы, где искать мое семейство, и она любезно вызвала домовика, чтобы я не плутала одна по ночному замку. Сыновья с Артуром обнаружились в уютной комнате вроде гостиной. Одновременно со мной туда пришли сияющий Дамблдор и кислый Северус.

Сказать Альбусу пару ласковых о поисковой операции я не успела — меня атаковали мальчишки. Они громко и наперебой галдели, так что услышать что-то или сказать было почти невозможно. С грехом пополам я объяснила, что все хорошо, а девочки в лазарете живы-здоровы. Потом снова нацелилась на директора, но тут вступил Снейп и почти выпихнул меня и Артура в коридор, а Альбуса попросил сделать внушение Рону и близнецам, чтоб в перспективе сами никуда не лезли и присматривали за сестрой и ее подругами. Мол, одни гриффиндорцы лучше поймут и послушаются другого бывшего гриффиндорца.

Уже в коридоре Северус так жутко на меня посмотрел, что я передумала немедленно устраивать скандал с директором. Все-таки мои ребята в его власти, с ним ссориться или вообще не надо, или очень аккуратно.

Пока Снейп вел нас в директорский кабинет к камину, мысли начали путаться, а ноги заплетаться. Однако, сил на то, чтобы отказаться от поддержки муженька, хватило. Не знаю, что там ждет впереди, но при Северусе я не хочу идти под ручку с другим.

Всю ночь мне снился Запретный лес. Я бегала по нему в пижаме и босиком, хихикающие оборотни тянули ко мне из кустов гладкие щупальца, а на деревьях были развешаны телевизоры, показывающие Дамблдора. Он прихлебывал Успокаивающее зелье и рассказывал о ходе поисков, а я ужасалась, сколько зелья он уже выхлебал. Так ведь можно успокоиться навсегда и стать белой монументальной статуей! Почему-то больше всего меня пугало, что статуя выйдет слишком большой и не поместится на моей кухне. Где-то на этой панической мысли я проснулась.

Похихикав, я занялась утренними делами... и вдруг вспомнила — кофе! Снейп пригласил меня на кофе! Я замерла на месте, зато мысли отправились в полет. Что он подразумевал под своим приглашением? Ну всяко не то, что ему скучно одному попивать кофеек в субботу и хочется с кем-то поболтать. Значит, какие варианты остаются? Дань этикету? Ведь тогда он мне отказал, а сейчас может возвращать долг, так сказать. Вероятно. Он хочет обсудить дела Ордена? Не-е, точно нет, это глупая версия. Хочет сделать какое-то деловое предложение? Теоретически возможно и было бы даже хорошо, но не факт — у меня не самая деловая репутация. И последний вариант — это свидание! Могу я ему нравиться? Ой-й... Даже сердце забилось быстрее. Глянула в зеркало — и когда я так глупо улыбалась последний раз? Не иначе, когда была влюблена в Егора, моего последнего парня в той, прежней жизни.

Притормози, Молли! Снейп моложе тебя на десять лет, он умен, самодостаточен и очень занят — легко ли служить двум господам. А ты замужем за его товарищем по Ордену и мать семерых детей. Вот черт!

Но ведь вряд ли он хочет затеять легкую интрижку, я не самый подходящий кандидат для этого. Мы будем встречаться на собраниях, он учит четверых моих чад. И он так помог и с Долишем, и с Джинни! Не верю, что это для того, чтобы меня заполучить — слишком сложно. Может, все-таки нравлюсь?.. За этими мыслями я почти сгрызла ноготь на большом пальце и спохватилась — не грызть надо, а маникюр делать. Какие бы цели Снейп ни преследовал, я буду выглядеть отлично! Так, на всякий случай.

Я устроилась перед камином и "позвонила" в комнату целителей в Мунго, в ординаторскую, так сказать. Жоржетт когда-то дала мне адрес этого камина, вот пришло время воспользоваться. К счастью, подруга была на месте — лихорадочно перебирала бумаги на своем столе. Я привлекла ее внимание и выпалила:

— Жоржетт, я хочу быть как твоя мама!

Подруга свела брови к переносице:

— Я уже неплохо знаю англисский, но совсем не поняла, что ты сказала, Молли.

— Ну Жоржетт! — я аж приплясывала от нетерпения. — Я хочу хорошо выглядеть!

— А-а-а! — ее лицо прояснилось. — Это не каминный газговог, пгиходи ко мне сегодня к восьми. Вот адгесс камина.

Из пламени выпал листок, и мы распрощались до вечера.

Интересно, каких жертв потребует красота? Ухоженная внешность мне в любом случае не повредит. Если Снейп будет воротить нос, другого заведу. Да вон хоть Блэка! Чего зря мужик пропадает? Он-то со мной напропалую заигрывал. Хотя перспектива "завести Блэка" вызвала смешок: ага, заведу, буду по утрам выгуливать, кричать "Блэки, фу! Плохая собака, плюнь бяку!" Я расхохоталась и вцепилась в волосы. Все же нервничаю... У кого бы про этикет спросить? До восьми вечера точно не дотяну, значит, напишу тетке. Прости, Стрелочка, погоняю тебя еще на старости лет.

Мюриэль ответ не написала — появилась собственной персоной. Это ее так моя сумбурная записка проняла, что ли? Она уселась за стол, постучала по нему прекрасным маникюром, что я тут же отметила:

— Ну давай чаю, что ли, дорогая племянница, да рассказывай.

Я быстро накрыла на стол и села напротив. Что рассказывать-то? Мне самой ничего непонятно. Запинаясь, я пересказала содержание своей же записки. Если в двух словах, то "отказал — пригласил".

— Да-а, все по этикету, если бы не пригласил после отказа, можно было бы прерывать знакомство, — протянула Мюриэль и наклонилась ко мне. — Но ведь не в этом дело, а?

Я замялась. Она, понаблюдав за мной, фыркнула:

— Не хочешь ты старую тетку порадовать. Но после свидания все расскажешь непременно, иначе Веритасерумом напою!

— Да может это и не свидание вовсе, — я пробурчала тихонько.

— Названий можно придумать сколько угодно, суть от этого не меняется, — отрезала тетя. — О, а вот тебе маленький презент.

Она взмахом палочки открыла окно и впустила хорошенькую пеструю сову. Другую, не ту, что меня клевала, требуя ответа.

— Когда я смотрю на Стрелку, каждый раз представляю, будто это меня гоняют на посылках, — Мюриэль усмехнулась. — Мы с ней примерно одного возраста, если можно так сказать. Так что вот тебе птица помоложе, назови ее и привяжи к себе.

Я чуть не взвизгнула от восторга — эта красавица для меня!

— Спасибо, тетушка! — я бросилась обнимать Мюриэль, не сдержавшись. — Но мне уже неудобно принимать от вас столько подарков.

Она только рукой махнула:

— Считай, что это я для себя делаю. И старушку-сову посели с комфортом.

Я пообещала устроить Стрелку по-королевски и стала приглядываться к новой птице. Она устроилась рядом с Мюриэль и презрительно на меня поглядывала. Тетя пила чай, и я невольно сравнила эту парочку с фрекен Бок и ее кошкой Матильдой. Ну вылитые же!

— Матильда. Сову будут звать Матильда, — окрестила я питомицу. — Это ведь девочка?

— Ага, девица, — подтвердила тетушка. — Теперь привязывай! Пусть будет твоя личная. Но слать любовные письма совой я все равно не рекомендую.

— Да какие там письма, — я рукой махнула. — Ни любовников, ни писем.

— Любовники — дело наживное, было бы желание.

Не могу не согласиться с этим тетиным высказыванием.

— А как привязывать?

— Да как обычно — кровью. Протяни ей ладонь и скажи "нарекаю тебя Матильдой и беру на службу, кровь моя будет для тебя клятвою". Формулировку можно менять, главное, чтобы суть сохранилась.

Я все проделала и накрепко сцепила зубы, когда сова прорезала своим клювом кожу на ладони. Как больно-то! Это вам не кровь на анализ сдавать.

— А можно отсюда же на артефакты накапать? — морщась, спросила я.

Мюриэль разрешила, хотя поворчала, что я тяну столько времени, и я стала счастливой владелицей четырех амулетов: тетиного кулона и найденных в бывших вещах Блэков двух колец и браслета. Мюриэль настояла, чтобы я все это носила постоянно, и научила делать артефакты невидимыми и невесомыми. Хорошо, а то не хочется чувствовать себя новогодней елкой. Мы еще немного поболтали и распрощались.

— Ох, совсем забыла, — уже на крыльце обернулась тетя. — Мораг с Игнациусом пока на водах, так что встретимся не через неделю, а чуть позже. Успеешь сначала сходить на свидание.

Она подмигнула и аппарировала, а я с глупой улыбкой вернулась в дом. Свидание! Пусть Северус думает как хочет, а у меня все равно будет свидание. И хорошо, что родителей пока нет, все же примирение с мамой тоже целое дело.

А теперь нужно бы добраться до дочки и как следует с ней поговорить. Сразу лезть в чужой камин как-то неудобно, записку что ли бросить сначала? И куда с утра пораньше делся Артур, он-то, полагаю, лучше знает Дамблдора и его привычки. Я накорябала записку и отправила в кабинет директора Хогвартса. Ответ выпал почти сразу — меня приглашали. Я быстро переоделась — сегодня можно, никого спасать не бегу — и перешла в Хогвартс.

Самым первым, кого я увидела, был мой главный ужас волшебного мира — Долиш! Он стоял возле кресла, в котором восседала обрюзгшая дамочка с нелепым бантиком. Долиш тут же уставился на меня, и его взгляд был таким, что мои колени сразу ослабели. Я с трудом сдержала дрожь. Он смотрел... не знаю, как описать, но очень опасно и жутко. И где-то я уже видела похожий взгляд, только где... Но он быстро взял себя в руки, и меня продолжили сверлить уже обычные рыбьи глаза. Я встряхнулась, изобразила улыбку — какую уж получилось — и поздоровалась.

— О, а вот и наша дорогая миссис Уизли! — расплылся Дамблдор. — Проходите, присаживайтесь поудобнее, выпейте с нами чаю!

— Да, да, чаю, — сладенько улыбнулась тучка с бантиком. — И поведайте, что за происшествие было с вашей дочерью и ее маглорожденной… кхе-кхе… подругой?

— Ах, школьники есть школьники, моя дорогая Долорес, — влез директор. — Девочки нарушили правило школы, убежали в Запретный лес, и понесут за это наказание. Но гораздо больше школьного наказания они боятся встречи с разгневанной миссис Уизли.

Он одарил меня милейшей улыбкой и подмигнул. Вот черт, какая возможность накапать на директора уплывает из рук. Но кому-кому, а Долишу я жаловаться точно не буду. И я скрепя сердце подтвердила все, что сказал Дамблдор. Снейп, стоящий возле окна, легонько кивнул портьере — должно быть, она олицетворяет меня. И чего он так против наездов на директора? Н-да, надо будет выяснить расстановку сил и интересы игроков. Мне совсем не нравится, что из-за чьих-то непонятных игр я не могу предъявить претензии тем, кто так отвратительно опекает моих детей.

После моих слов упитанная Долорес потеряла интерес к собранию и откланялась. Долиш увязался за ней, одарив меня напоследок опять тем страшным взглядом. Тогда, у него в доме, он так не смотрел. Я машинально пригладила волосы: казалось, что на затылке они встали дыбом. Все стали расходиться. Хотелось поговорить со Снейпом, но Артур, который тоже был в кабинете, утащил меня к детям.

Девочки были подавлены. Они дружно просили прощения и аргументированно объясняли, почему больше не пойдут в Запретный лес. Продумали, поганки, небось еще пока в дупле сидели.

— Но Мерлина ради, объясните мне, зачем вы туда вообще потащились? — я порадовалась, как удачно ввернула имя Мерлина, но мину скроила самую строгую. Эх, надо было ругать их еще вчера. Сегодня впечатление от поисков перебито будущим свиданием и встречей с Долишем.

— Это из-за меня! — Джинни вздернула подбородок, готовая отражать атаку. — Гермиона не виновата!

— Виновата! — вступила та и тоже приняла воинственный вид. — Я старше, а Джинни не отговорила. Мне и самой туда хотелось!

Оказалось, что зачинщицей все же была моя дочь, страдающая от неразделенной любви. Она мечтала увидеть крокота, который предсказывает будущее. В определенные ночи ему можно задавать вопросы, а он отвечает. Джинни грыз вопрос, стоит ли ей ждать Гарри. Парень на нее совсем не смотрит, а годы-то идут, и она не молодеет! В этом месте я еле удержала серьезное выражение на лице. Подростки такие забавные! В общем, Джин отправилась в лес после обеда, чтобы найти крокота заранее, а ночью прийти в уже известное место. Гермиона ее засекла, попыталась остановить, но потом сама соблазнилась прогулкой по Запретному лесу. Блэк так заинтриговал ее рассказами о своих похождениях, что девчонка решила повторить его подвиги. Ведь она же читала, как нужно вести себя в лесу. Читала! Царица природы, блин. Они стали искать этого крокота вдвоем, ушли далеко, еле сбежали от акромантула, заблудились. Пока ходили туда-сюда, встретили-таки крокота, все спросили, пересидели ночь на дереве и стали искать дорогу в замок. Дорога не находилась, зато они увидели оборотня и убежали куда глаза глядят. Так и оказались в чаще, а вечером залезли в дупло. Гермиона на этом дереве разглядела защитные и еще какие-то незнакомые руны, поэтому девчонки чувствовали себя там в относительной безопасности. Там мы их и нашли.

Все-таки я их отругала, но, кажется, не так сильно, как привыкли в семье Уизли. Лишь бы поняли все, две авантюристки!

— Что крокот-то тебе ответил, путешественница? — вздохнула я.

— Он сказал, что ничья судьба не написана, и нужно слушать свое сердце, — тоже вздохнула дочь.

Н-да, не тот совет, ради которого стоило провести две незабываемые ночи в Запретном лесу. Зато и мне подойдет. Буду слушать сердце.

— Непременно скажите спасибо профессору Снейпу, без него вы бы торчали в этом дупле еще неизвестно сколько, — проворчала напоследок я, и девчонки скисли еще больше.

В восемь вечера я выбралась из камина в гостиной Жоржетт. Она снимала небольшую, но хорошенькую квартирку в дальнем пригороде Лондона. Больше всего в ней меня восхитили цветущие кусты жасмина, заглядывающие в окна. Это в сентябре-то!

— Магическая вечноцветущая газновидность, — объяснила Жоржетт. — Хотя гегболог явно польстил своим кустам — они цветут только с магта по октябгь. Или у него такое пгедставление о вечности?

Мы посмеялись, взяли по чашке чаю и перешли к делу. Жоржетт расспросила меня, чего я конкретно хочу от своей внешности, и раскрыла каталоги.

— Я подобгала для тебя совегшенно чудесную пгогамму! Она включает в себя тегапию в Мунго и домашние сеансы.

Я уткнулась в разложенные журналы, слушая комментарии подруги и задавая вопросы. Ну и "пгогамма", я вам скажу! Мало того, что мероприятие довольно муторное, так сначала еще надо победить личную жабу, потому как или она меня задушит, или я ее.

Омолаживающий курс, который Жоржетт сочла оптимальным, проводится за четыре дня и пятьсот галеонов. Пятьсот! Неужели я так плохо выгляжу, что подешевле меня никак не омолодить? Да потом еще нужно будет купить кремов на сотню, чтобы эффект продержался подольше. Но самое плохое — такой курс требует повторения каждые полгода. Че-о-орт! Может, плюнуть на все это с Биг-Бена? Прямо рука не поднимается спустить за четыре дня все свои накопления. Я и так уже ничего, стройная и без растяжек — спасибо мерзавцу Долишу с его кремом.

— Ну ты же сама сказала, что хочешь как моя мама, — развела руками Жоржетт. — Я и так выбгала тебе самый бюджетный вагиант по этой схеме: Мунго, а не кугогт, кгемы дя тебе закажу чегез маму в Италии, они дешевле всего, и кугс только четыгехдневный, с минимальной очисткой печени. Мы тебя тогда пговегяли, ты не злоупотгебляешь ничем опасным для здоговья. Зато пгедставь, как ты будешь выглядеть! Лет пятнадцать точно скинешь!

Умеет она убеждать, змея-искусительница. Слабовато верится, что я помолодею на столько лет, но вдруг? Буду выглядеть моложе Снейпа...

— Пожалуйста, не пользуйся тегмином "помолодею". Это лишь эффект внешнего омоложения, он никак не отгажается на биологическом возгасте, — пояснила Жоржетт. — Все дамы, котогые могут себе это позволить и заботятся о своей кгасоте, пгоходят подобные пгоцедугы.

Вот-вот, которые могут себе позволить. Жоржетт явно никогда не нуждалась, и меня заодно определила в эту же категорию. В общем, я обещала подумать.

Честно скажу — думала я недолго. Вернулась домой, посмотрела на Нору, на Артура, ковыряющего в сарае розовый фен, послушала пыхтение упыря на чердаке, плюнула на все и решила — пятьсот галеонов так пятьсот. Мой маленький бизнес с поношенными мантиями никто не отменял. И, кстати, я совсем забыла про яйца! Маглы небось ждут не дождутся, когда я осчастливлю деревенскую лавочку продукцией своих хохлаток. Пока не передумала, списалась с Жоржетт через камин. Послезавтра ложусь в Мунго!

Подстегиваемая будущими тратами, весь следующий день я носилась как угорелая. И яйца сдала, и мантии с башмаками и панталонами тоже, даже витаминного корма для кур купила. Взяла нужную сумму в банке — бедные мои галеончики — и наплела муженьку что-то на тему нервного срыва и необходимого лечения. Мол, подруга Жоржетт меня устроит в больницу по блату. Артур блату порадовался, а я задним числом сообразила, что надо было что-то другое сказать: ведь если я помолодею (внешне, внешне, я помню), он заметит и задаст вполне резонный вопрос — а нервы ли я лечила? С другой стороны, а не плевать ли мне на Артура и его мнение? Да плевать, конечно! И я смело пошла под нож. Фигурально выражаясь, потому что процедуры будут бескровными, но уж очень крепко они ассоциируются с пластической хирургией.