Теперь я Молли (гет)

Я тупо уставилась на левую руку повыше локтя, прогоняя навязчивую дурноту. Части рукава как не бывало, будто кто-то вырезал ножницами аккуратный овал из нескольких слоев ткани. И заодно прихватил верхний слой кожи — на ярко-розовом пятне выступали мелкие капельки крови. Вид был такой, будто я этим местом с силой проехалась по неровному асфальту — ничего опасного для жизни, но очень неприятно. Что за?... Неужели тот самый пресловутый расщеп, которым так пугают в пособии по аппарации?

Повозившись в чахлом сугробике, я с грехом пополам встала на ноги и доковыляла до калитки. Фух... На защищенной и уютной территории Ракушки сразу стало как-то спокойнее. Я схватилась было за палочку, чтобы залечить ободранную руку, но вспомнила про нехватку магии после ночной помощи Жоржетт.

Так, нужно срочно решить, что делать дальше.

От составления разумного плана здорово отвлекала боль в руке. Я зажмурилась и сосредоточилась. Что там у нас на повестке дня? Мумия... Надо что-то делать с этим страшилищем, да поскорее! Вдруг это инфернал? Черт, ну почему я про них читала по диагонали! Вдруг они как зомби из кино: кусаются и всех заражают своей зомбностью? Кур моих передавит еще! Да и Артура немножко жаль, вдруг он не справится с мумией? Или она подкрадется к нему потихоньку? А потом он меня сожрать попытается... От этой мысли волосы дыбом встали.

К кому обратиться, к Северусу? Как бы он не послал меня куда подальше, теперь-то особенно... О! Может, отец что-то понимает в монстрах? Я кинулась к аптечке, опрокинула в себя флакон Укрепляющего, а к раненой руке приложила кусок бинта. Ну вот, можно попробовать аппарировать.

Вприпрыжку, чтобы не растерять внезапно накатившую смелость, я выбежала наружу, сосредоточилась — только не нервничать, у меня все получится! — и перенеслась к дому родителей.

Приземлилась снова на пятую точку и с головокружением, но, кажется, в этот раз целая. Отлично! О, вот и домовик меня в дом переместил, хоть вставать не надо. Так приятно просто посидеть... Если бы еще голова не кружилась и фиолетовые круги перед глазами не плавали...

Как во сне, я наблюдала за тем, что происходит вокруг. Почему-то мне казалось, что все движутся медленно, будто под водой, и звуки тоже как сквозь толщу воды раздаются. Родители бледные какие-то... Домовик вообще выглядит так, будто собирается хлопнуться в обморок... А это что? Мне в руки суют какую-то штуку, но удержать я ее не могу. Будто пальцы не слушаются...

И фу-у, что такое отвратительное заливают мне в рот? Меня сейчас стошнит!

На удивление, не стошнило. А штуковинка, которую мне впихнули-таки в руки, оказалась очень приятной — теплой и... не знаю, откуда взялся такой эпитет, но благодатной.

Наконец я почувствовала, что могу говорить. То есть могла бы, если бы рoт не свело от того мерзкого зелья.

— Пить! — попыталась сказать я, но вышло так себе. Даже удивительно, что домовичок меня понял и притащил целый кувшин восхитительного, просто волшебного компота. Это было прекрасно! Настолько, что, опустошив стакан, я схватила кувшин и выпила все оставшееся прямо из него. Ну вот, так гораздо лучше.

Переведя взгляд с кувшина на родителей, я почувствовала себя неудобно. Веду себя прямо как мой младший сын.

— Извините, — сипло мяргнула я и с удивлением отметила, что родители синхронно выдохнули.

Да что произошло-то?.. А, мне стало плохо после аппарации!

— Как ты, доченька? — мама погладила меня по руке. Это было так трогательно, что я прослезилась. В прямом смысле. Что-то меня совсем развезло.

— Моргана, что произошло? — это отец.

Я прижала к себе покрепче приятную штуковину, села и огорошила родителей рассказом о мумии.

— А вдруг это инфернал и он всех сожрет? — резюмировала я.

— Только не ходи туда один, дорогой! — мама ухватила вставшего отца за руку.

Он кивнул и поцеловал ее в лоб. Какие же они милые! Еле сдержав опять подступившие слезы, я откинулась на подушки. А меня удобно тут устроили — диванчик расширили и удлинили, подушки вон принесли.

— Доченька, что с тобой произошло? — мама взяла меня за руку, когда отец ушел. — Где ты так истощилась?

— Истощилась? — я наморщила лоб, пытаясь понять, о чем она.

— У тебя магическое истощение довольно тяжелой степени, — она взмахнула рукой. — Я не колдомедик, чтобы сказать точнее, но так же нельзя! Как ты можешь совсем не беречь себя и свое ядро? А если бы оно разрушилось?..

— А много тратится на аппарацию?

— Немало! — мама опять всплеснула руками. — Да еще и расщепилась! О чем ты только думала?

Мне кажется, я покраснела, как школьница. Да уж, действительно, для наших мам мы всегда остаемся детьми. Порой бестолковыми.

— Магию я потратила на одно очень важное дело, а аппарировать пришлось, потому что мумия...

— Еще и несколько раз аппарировала! Ты же не в последний раз расщепилась, ты уже бинт прижимала к ране, — мама наставила на меня палец. — Эти твои игры когда-нибудь не доведут до добра!

У меня появилось настойчивое ощущение, что такой разговор ведется не в первый раз. Наверное, что-то похожее было раньше, еще до того, как я стала Молли, а сама Молли перестала общаться с родителями. И я поспешно перевела тему:

— А это что? — я побаюкала у груди благодатную вещичку.

— Как что? Хранитель дома, — мама пожала плечами и пощупала мой лоб, поэтому спрашивать дальше я постеснялась. Хранитель так хранитель. Может, что-то вроде той штуки из блэковского хозяйства, про которую говорил Билл? Просто у Блэков она в виде щита, а у Прюэттов попроще, похожа на подушечку.

Скосив глаза, я уставилась на раненую руку. Вид был такой, будто с ней ничего и не происходило, даже рукав на месте.

— Я залечила расщеп и починила одежду. Но рекомендую тебе или сменить мантию, или периодически обновлять чары, чтобы не попасть в неудобную ситуацию, — прокомментировала мама.

Автоматически ответив "спасибо", я заозиралась в поисках часов. Ну да, конечно, мы же волшебники, зачем нам часы, если есть Темпус? А дурочки с магическим истощением никого не волнуют, если что.

— Который час? — поинтересовалась я у мамы, которая с подозрением наблюдала за моими маневрами.

— Такой, в который я тебя никуда не отпущу, — неожиданно грозно сообщила она. — Лежи и жди отца!

Вот это да, не ожидала от мамы, она всегда казалась такой мягкой и будто бы робкой. В очередной раз понимаю, почему прежняя Молли сбежала из дома. Если бы мной все командовали на регулярной основе, я бы тоже не выдержала. Хотя сейчас полежу, силы не слишком охотно возвращаются.

Видимо, я задремала, потому что внезапно открыла глаза, когда в комнату вошли отец и дед. А за окном уже стемнело. Проклятье!

— Ну что, Моргана, мумии не снились? — вместо приветствия ехидно произнес дед. — Продолжим однажды начатую беседу об отвратительном современном образовании?

— Если вы настаиваете, — пробормотала я заплетающимся спросонья языком.

— Или лучше поздравить тебя с ценным приобретением? — продолжал он. — Магию-то на ветер пустила не от страха хотя бы, а?

Ничего не понимая, вот вообще ничего, я посмотрела на маму — может хотя бы она сжалится и объяснит, о чем речь. Дед и отец какие-то не в меру загадочные и насмешливые. Мама мой сигнал поняла, ни слова не говоря положила деду руку на плечо. И он захлопнул рот, который было открыл для очередного, как я думаю, ехидного замечания. А я маму-то недооценивала!

— Нашли мы твою мумию, Моргана, — вклинился отец, успевший нацедить чего-то в два широких стакана. — Завтра примешь ее в дом, уже можно.

— Кого? — как-то жалко спросила я. Мумию?! Я не хочу мумию в дом!

— Домовичку, кого ж еще? Это оказалась самочка, — пожал плечами отец. — А бинтовал ее лично я. И зельями мазал тоже. Не понимаю, как ты могла принять ее за инфернала. Спишем это на истощение, пожалуй. Как твое самочувствие?

Я с трудом закрыла рот, неприлично распахнувшийся от таких новостей, и выдавила очередное "спасибо". Вот это поворот! Не монстр-убийца-инфернал, а домовушка! Я бы подольше посмаковала эту новость, но уже вечер, а значит нужно возвращаться в Ракушку. Если я пропущу эту встречу с Северусом... Даже думать не хочу о таком!

Дед с родителями расположились в креслах, а я завозилась на диване. Вроде бы пришла в норму, во всяком случае никаких кругов перед глазами. Мне тут же предложили помочь подняться наверх и лечь спать. Пришлось отнекиваться и убеждать всех троих, а потом и четверых, потому что еще домовик добавился к общему хору, что я здорова и просто жажду отправиться домой. После моих долгих уверений и кучи маминых диагностических чар меня все-таки отпустили. В Нору и в сопровождении отца.

— Батюшка, — вцепилась я в его рукав на крыльце. — Не хочу домой, я там такой стресс получила! Может, вы меня в Ракушку переместите? Я там высплюсь и утром вернусь в Нору. При дневном свете даже жуткий домовик не так страшен... наверное.

В конце речи я немного сбилась, потому что перспектива встретиться с новоприобретенной домовушкой пугала по-настоящему, а не только для отвода глаз. Отец хмыкнул, что-то пробормотал про нервных дамочек и затянул нас в аппарацию. И вуаля — вот мы у Ракушки!

На радостях я его обняла, чмокнула в щеку и только потом подумала, допустимо ли я себя веду. У них тут такая викторианская эпоха царит, что никогда не знаешь, достаточно ли сдержанна ты была, или твое поведение выходит за все рамки. Впрочем, отец неудовольствия не высказал, мы обменялись любезностями и попрощались.

Я зашла в дом. В этот раз Ракушка совсем не подействовала расслабляюще и успокоительно. Наоборот, меня затрясло от того, что сейчас сюда придет Северус и, может быть, бросит меня. Скажет: ты лгала мне, мы должны расстаться. Или: боюсь, нам больше не по пути. Так старомодно, но так в его стиле.

А вдруг... вдруг он уже приходил, но не застал меня и ушел?! Эта внезапная мысль показалась самой ужасной. Вцепившись дрожащими пальцами в волосы, я присела на краешек кресла. И что тогда делать?!

Помучившись от безысходности несколько минут, я встряхнулась. Нет, он бы не ушел, он бы дождался. Или хоть записочку какую-нибудь написал. Я оглядела все горизонтальные поверхности — никаких записок. Значит, придет.

А я тут лохматое чучело! Это соображение придало мне скорости. Взлетев на второй этаж, я начала приводить себя в порядок. Быстрый душ, лучшее белье, черное, как ему нравится — так, на всякий случай — укладка, скромный макияж. Все эти действия замечательно успокаивают, я наконец-то перестала трястись и представлять, с какой фразой он меня бросит. Я еще поборюсь за свое счастье!

Главный недостаток моего боевого настроя — то, что он сходит на нет из-за бездействия. Я сидела внизу и таращилась в окно уже битых два часа. Никакого Северуса... Воображение подкидывало одну красочную картину за другой: от него в объятиях этой красотки-астрономички до его окровавленного тела возле ног Лорда. К моей чести нужно признать, что из этих двух вариантов я предпочла бы первый.

Утомившись от разглядывания темноты за окном и бесполезных попыток что-нибудь почитать, я занялась приготовлением кофе. Конечно же, это был лучший момент для того, чтобы дверь распахнулась и в комнату ввалились Северус... и Тони?

И, мать моя ведьма, Тони поддерживал Северуса, пока тот не кивнул. С благодарностью? Мне это все не мерещится? Они что, подружились? Или Северус решил отречься от женщин и найти себе бойфренда — эта дурацкая мысль промелькнула сама по себе без моего участия, клянусь! Зато своей нелепостью привела меня в чувство. Я подскочила к Северусу, помогла ему сесть на диван. Он, правда, поморщился, но помощь не отверг.

— Ты ранен? Что случилось? Северус?.. — страх за него приходил постепенно, мысли проносились одна хуже другой: он проклят, он сейчас умрет, у него повреждения, как у Блэка... У меня даже губы затряслись от придуманных мной же мрачных перспектив.

— Не ранен, это Круциатус, — объяснил Тони. — Он уже зелье выпил, сейчас очухается и навставляет нам с тобой.

— Контролируй свою речь в присутствии леди! — зашипел на него Северус, и меня внезапно отпустило. Не ранен! Заботится обо мне! Шипит, как обычно!

Я пару раз судорожно вздохнула, вцепилась ему в плечи, уткнулась лицом куда-то в мантию и разрыдалась. Стресс, будь он неладен! Видимо, вцепилась я слишком крепко, потому что он опять зашипел, похоже, от боли. Круциатус... Бедный мой, любимый!.. И я зарыдала с новой силой.

Пока я заливалась слезами, а Северус меня утешал — да-да, он меня по голове гладил! — Тони налил себе моего кофе, принес печенье и расположился в кресле напротив, несколько подозрительно на нас глядя. Я вспомнила его слова и забеспокоилась — неужели состояние Северуса как-то связано со мной и Долоховым? И если да, то чем это грозит всем нам в будущем? И что вообще происходило, пока я бегала между Блэком и как-бы-мумией?

Снизу вверх я посмотрела на Северуса. Он, конечно, сразу это заметил, отстранился и принял неприступный вид. Вот так вот, только слезы заканчиваются, как тебя перестают жалеть и собираются ругать.

— Если тебя интересует, что и почему произошло — то Лорд узнал о гибели всех пророчеств, — очень сухо сообщил Северус. — И наказал всех, кто причастен к потенциальной операции в Отделе тайн.

— И еще всех, кто попался под руку, — вставил Тони.

— Как вы оба считаете, почему вам так легко удалось проникнуть в самый засекреченный отдел Министерства? — Северус прищурился, и мне стало не по себе. Очевидно, что вопрос с подвохом.

— У нас была палочка Руквуда, — тихонько вякнула я.

— И вы оба искренне полагаете, что этого достаточно, чтобы попасть в Отдел тайн? — он смотрел на нас, как... как на учеников, судя по летним рассказам ребятни.

— Мы читали... — ответила я, когда пауза затянулась, но он меня перебил:

— Что бы вы ни читали, проникновение удалось вам только благодаря стараниям Эйвери и Руквуда! Они уже некоторое время работали над этим, и, как я понял, сумели изменить структуру охранных и сигнальных чар. Именно поэтому вы оба здесь, а не в Азкабане и не в могиле!

Северус даже привстал, я наоборот вжалась в кресло, а Тони продолжил изображать статую. Очень напряженную статую.

— А теперь послушаем господина Долохова, который расскажет нам о гневе Лорда, — вкрадчиво промурлыкал Северус.

Тони вздрогнул, поставил, наконец, чашку и взъерошил волосы.

— Лорд гневался, да... Очень. Всем досталось... Hу, почти всем. Он не тронул только меня и Беллу... — Тони вздохнул и хмуро глянул на Северуса. — Мне, правда, жаль. Особенно Руквуда и Эйвери, и если бы я знал заранее, то... — он махнул рукой. — С другой стороны, может, без пророчества будет лучше? Какие там события повлекла за собой это история с пророчеством?.. — он осекся и панически глянул на меня.

Я попыталась изобразить взглядом, что не знаю и вообще — потом поговорим об этом, и перевела взгляд на Северуса. Со страхом.

Он смотрел на нас, сложив на груди руки. Уже без того непередаваемого выражения, как пару минут назад, а просто бесстрастно. Вот бы мне так уметь держать лицо.

— Об этом я хочу поговорить в первую очередь, — абсолютно спокойно сказал он. — И надеюсь на адекватное восприятие моих слов.

Он встал, прошелся по гостиной туда-сюда... А ведь он тоже нервничает! Я незаметно глянула на Тони — кажется, и он заметил, что Северусу не по себе.

— Первым делом я хотел бы получить клятву о неразглашении, — наконец начал Северус. — И никакие возражения не принимаются! Однако, я уверяю вас, наше сотрудничество будет полезно и для нас с вами лично, и для нашего "общего дела", как изволит выражаться миссис Уизли.

Опя-ять... Интересно, это он для Тони старается или меня так на расстоянии держит? Нет уж, после того, как он меня тут гладил и утешал, я ни в каких "миссис Уизли" не поверю.

— Я готова!

Долохов не был так покладист, он весь изворчался и настоял на таких же кудрявых формулировках, как в прошлый раз.

— А теперь перейдем к главному, — отрезал Северус, когда со вступительной частью было покончено. — Которое заключается в том, что моя судьба не настолько отличается от ваших, как можно было бы подумать.

Мы с Тони опять переглянулись. Почему педагоги так любят витиевато изъясняться?

— Я тоже не в полной мере Северус Снейп... — продолжил он, а я не удержала возгласа в ответ на эту реплику:

— Как?!

О чем он говорит? Как это — не в полной мере?

— Если ты мне позволишь, я продолжу и даже отвечу на твое "как", — очень спокойно сказал он.

Я только кивнула и пообещала себе не лезть с дурацкими вопросами в неподходящее время, даже если буду умирать от любопытства. Да я уже умираю!

— Мое становление как Северуса Снейпа началось в июне прошлого года, когда я... — он так стиснул руки в замок, что даже побелели костяшки пальцев. — Когда тот человек, которым я считал себя раньше, попал в аварию... Хотя, пожалуй, это происшествие следует характеризовать как автокатастрофу.

Я так вцепилась в подлокотники, что на правой руке с хрустом сломался ноготь. Да Мордред с ним, с ногтем! Я не понимаю, он что?..

— Что?! — в унисон со мной вопросил Долохов.

Северус поморщился.

— Очевидно, мне следует пользоваться формулировкой Морганы, говоря "я в прошлом теле" и "я в этом теле", но здесь возникает некоторая сложность, — он снова несколько раз прошелся по комнате под нашими с Тони ошарашенными взглядами, а я запоздало отметила "Моргану". — Проблема в том, что данный "я" — отнюдь не тот человек, которым я помню себя... раньше. В прошлой жизни — так вы говорите, да? — он остановился посреди комнаты и посмотрел на меня.

Я сглотнула, облизала пересохшие губы и попыталась сформулировать вопрос:

— Северус, так ты тоже?..

Но он остановил меня жестом.

— В какой-то мере да. Однако я настолько отличаюсь от каждого из вас, насколько вы отличаетесь друг от друга, — он опять зашагал взад-вперед. — Я много, очень много раз анализировал сложившуюся ситуацию. Внесение дополнительных данных — ваших историй, я имею в виду — в определенном смысле стабилизировало ситуацию. Пока мы не будем рассматривать то, что оно привнесло и дополнительные задачи, а сосредоточимся на том, что можно структурировать и проанализировать.

Он замер спиной к нам, а затем резко развернулся. Я сидела не шевелясь, как загипнотизированная, Тони, судя по отсутствию движений с его стороны, тоже.

— Итак, что объединяет нас троих? — Северус будто читал лекцию. — Во-первых, мы все очутились в посторонних телах в одном и том же месте, или мире, называйте, как хотите, во-вторых, мы отыгрываем роли тех людей, кем сейчас номинально являемся, в-третьих, происходим из одной страны и одного общего для нас времени, и в-четвертых, мы узнали о существовании друг друга. Следствием из последнего пункта можно считать то, что самым разумным будет извлечь из него выгоду. Впрочем, к этому мы еще вернемся. А теперь рассмотрим различия между нами.

Он сжал пальцы в кулак и стал разгибать их по одному.

— Во-первых, мы очутились здесь не одновременно. Во-вторых, покинули мы наши родные, так сказать, тела в совершенно различных обстоятельствах. И в-третьих, наши знания, умения и самоощущение значительно различаются.

Он продемонстрировал нам три отогнутых пальца и снова пустился в путешествие по гостиной. А я в очередной раз успокоилась. Теперь, когда Северус точно с нами, все наладится. Мы справимся! Пусть даже он и не совсем Северус, но ведь я-то его знаю уже таким. А того, который был до июня, наоборот, не знаю.

— Ваши истории мне вкратце известны, поэтому, полагаю, будет справедливым рассказать вам о себе. Если вас это интересует, конечно.

Мы с Тони закивали вразнобой. Еще бы не интересует!

— Для большей понятности я буду говорить "я" о том, кем я был раньше, — он, наконец, сел в кресло. — Итак, раньше я был физиком-экспериментатором и преподавателем в университете. На момент... той автокатастрофы мне было пятьдесят два года. После того, как... — он слегка запнулся. — Как я перестал что-либо ощущать в машине, я очнулся уже тем, кого вы видите перед собой. Это был, как я узнал несколько позже, момент возрождения Лорда.

Мы с Тони одновременно выдохнули.

— А теперь подробнее о различиях между нами. Моргана, если отталкиваться от ее рассказа, полностью сохранила свое прежнее "я". Оно дополнилось только сохранившейся привязанностью к детям изначальной Молли Уизли. Антон получил чуть больше, ему достались воспоминания бывшего хозяина тела, связанные с магией и ее применением. Скажи, пожалуйста, эти воспоминания вытеснили что-либо другое из твоей памяти?

Не ожидавший вопроса Тони замялся, почесал подбородок и промямлил:

— Н-нет, вроде нет. А должны были?

— На этот вопрос мне нечего ответить, — покачал головой Северус. — Но перейдем ко мне. Дело в том, что мне достались все, абсолютно все воспоминания Северуса Снейпа, причем не без ущерба для моего изначального "я". Во-первых, они вытеснили все мои профессиональные знания, оставив в память о физике, которая была, на минуточку, делом всей моей жизни, лишь сведения, почерпнутые в школьные годы. И те в довольно плачевном состоянии. И, во-вторых, они уничтожили эмоциональное восприятие моего прошлого. Причем и того, и другого прошлого. Не знаю, это ли было виной тому, что я едва не сошел с ума в первый месяц моего пребывания здесь, или что-то другое, но факт остается фактом: прошлое для меня — как черно-белое кино. Помню все и о себе, и об этом себе, но эмоций не вызывает ни одно воспоминание. Эмоции для этого нового меня как будто появились в июне... — он помолчал. — Так что давайте знакомиться заново. Я — на семьдесят пять процентов Северус Снейп.