Вчера умрет твоя любовь (гет)

К середине сентября уже заметно захолодало, и особенно остро это ощущалось по ночам. Айрис поежилась, потерла озябшие руки, которые мерзли несмотря на согревающие чары, и выдохнула облачко пара. Еще немного, и весь лес покроется тонким слоем изморози.

Интересно, что собрался делать здесь в заморозки профессор Бири? На последней травологии он обещал в ближайшие недели особый урок на территории Запретного леса.

Айрис покачала головой собственным мыслям и зевнула. Время близилось к полуночи, и хотелось уже поскорее добраться до своей постели в башне Рейвенкло и уснуть… если, конечно, получится разгадать очередную заумную шараду от охранявшей вход головы орла. Айрис застонала. В загадках она по-прежнему была не сильна. В философских сентенциях и рассуждениях — тоже.

Мерлина ради, да с таким стражем половина студентов Рейвенкло должна была регулярно ночевать вне башни!

Айрис обновила согревающие чары, запахнула мантию и обернулась на воркующего над уродливым пауком Хагрида.

Арагог вымахал размером с кентавра. Если память Айрис не подводила, потом он подрастет еще раза в три. Ужас какой, как таких монстров можно было любить? Конечно, вкусы у всех разные, но те же драконы были хотя бы симпатичными: широкие мощные крылья, гибкие шеи, пропорциональные тела. А акромантулы?

Любимец Хагрида подхватил каких-то волшебных паразитов. Он смирно стоял, подставив незащищенную часть брюха, от которой не отскакивали диагностические чары, пока Айрис методично, сверяясь со списком в свитке, применяла одно заклинание за другим. На семнадцатом диагностика дала положительный результат, Айрис сверилась с выписанной информацией и поставила диагноз.

Теперь нужно было найти подходящее лечение. Айрис потопталась на месте, попрыгала и вздохнула. В книги зарываться предстояло опять ей. Конечно, библиотека Хогвартса Хагриду была доступна, но он очень не любил в ней появляться, и Айрис его понимала. Дело было вовсе не в любви или нелюбви к чтению, а в том, что Миртл умерла всего два года назад, и почти каждый студент в школе знал, что в ее смерти обвинили Хагрида. Они смотрели на него, шептались за спиной, кривили лица, называли убийцей, демонстрировали брезгливость и презрение… Айрис помнила слезы Хагрида, его отчаяние, когда Скиттер написала в «Пророке» о его великанском происхождении. Хагрид тяжело переживал свою инаковость, отторжение людей. Заставлять друга проходить через всю эту гадость Айрис не собиралась. Тем более когда ей было хорошо известно, каково это — когда в тебя тычут пальцами.

Оставалось только самой лишнего внимания не привлечь. Мысль об этом заставила Айрис нервно хмыкнуть. Зная ее, можно было смело выбирать наихудший сценарий развития событий — и быть уверенным, что случится именно он.

— Мы вылечим тебя… — Хагрид высморкался в платок и погладил Арагога по мохнатой лапе. Айрис вновь вздохнула.

Всю обратную дорогу Айрис отмахивалась от раскаянья Хагрида, что тот втянул ее в неприятности.

— Дык как же ты в башню-то свою вернешься? — вопрошал он, размахивая ручищами. Хагрид в родном времени Айрис знал о мантии-невидимке и редко переживал, а здесь…

— Не беспокойся, у меня есть способ стать невидимой, — призналась Айрис и тут же подмигнула: — Никому ни слова, ладно?

— Я молчок, — заверил Хагрид. — Никому не скажу, можешь мне доверять, вот.

Айрис тепло улыбнулась и посмотрела на выросшую за деревьями черную громаду замка.

— Знаю.

Она дождалась, когда Хагрид скроется в домике лесничего, а потом вытащила из кармана мантию-невидимку и карту Мародеров. Удивительно, как два этих предмета возвращали уверенность. И дело было, пожалуй, вовсе не в том, что Айрис надежно пряталась ото всех, а в том, что их использование воскрешало в памяти воспоминания о прошлых учебных годах. Айрис словно снова оказывалась в своем Хогвартсе, а вокруг было знакомое и родное время. Опасения отступали прочь.

Айрис признательно провела ладонью по серебристой ткани, а потом достала палочку и прошептала:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.

На первых двух этажах школы в районе центрального входа никого не было. Айрис мелкими перебежками, не рискуя зажигать свет на кончике палочки, добралась до двери, сняла с нее все чары, что навешал завхоз Прингл, и вошла внутрь.

На пятом курсе Айрис интересовалась, зачем накладывать на вход простые чары, которые может снять любой старшекурсник и уж тем более взрослый волшебник с дурными намерениями. Любопытно, что лекцию ей читала в тот раз не Гермиона, а близнецы Уизли — в своей излюбленной своеобразной манере.

— Как думаешь, сколько младшекурсников…

— … по незнанию стремится самоубиться ночью на озере…

— … или в Запретном лесу…

— … или взглянуть на Хогсмид…

— … или отправиться в горы?

— Себя вспоминаете? — хихикнула Айрис.

— Обижаешь, мы были очень умными младшекурсниками…

— … мы никогда не уходили без подготовки!

— Выходит, старшекурсникам самоубиваться можно? — продолжала веселиться Айрис.

— Профессора уверены, что старшекурсники могут постоять за себя…

— … и они правы, если не прогуливать уроки Защиты.

— Братец Фордж, ты нас позоришь. Не прогуливать уроки?

— Прости, братец Дред. Думаю, Айрис сделает вид, что не слышала мою оговорку. А вообще, — тон Фреда изменился, — на старших курсах редко кого интересует Запретный лес…

— … максимум теплицы профессора Спраут и магазины Хогсмида…

— … а на свидания удобнее внутри замка ходить…

— … интересуешься?

Айрис широко улыбнулась. На миг ей показалось, что близнецы стоят рядом, смеются, шутят и рассказывают, как снимать оповещающие чары, какое огневиски лучше выбирать, что можно курить и заваривать из теплиц Помоны Спраут. Айрис посмотрела на карту Мародеров, связавшую и людей, и драгоценные воспоминания, и замерла.

На третьем этаже, недалеко от лестницы в подземелья, стояли Риддл и какая-то Ванесса Лавджой.

Несколько секунд Айрис таращилась на точки, потом механически подняла палочку и наколдовала темпус. Десять минут первого.

Что можно делать в это время?

И что за Лавджой? Айрис впервые слышала эту фамилию. На седьмом курсе эта Ванесса точно не училась, иначе мелькнула бы у Мэррисот на занятиях.

Она была старостой? Или здесь что-то другое?

Точки, обозначающие на карте Риддла и неизвестную Лавджой, почти не двигались. Айрис прикинула расстояние и поняла, что могла бы добраться до коридора на третьем этаже практически за минуту. И, подхватив полы мантии-невидимки, она решительно двинулась в сторону Риддла.

Интересно, что там произошло? Риддл патрулировал коридоры и поймал студентку после отбоя? Или Лавджой тоже в ряды Пожирателей затесалась? Или?..

Айрис ярко вспомнила свое последнее видение и споткнулась о гладкую каменную ступеньку. Да Мерлин трижды величайший! Айрис скривилась: ей дико хотелось наложить на себя обливиэйт, лишь бы прогнать из памяти отвратительную картину, как Волдеморт трахается с Беллатрикс.

Еще пару дней назад Айрис бы в голову не пришло, что Риддл наедине с девушкой может делать что-то еще, кроме как угрожать или пытать. Теперь же в мыслях поселилось то, о чем думать не хотелось совершенно. И, как назло, думалось просто замечательно вопреки всем желаниям.

Айрис восстановила равновесие и напряженно посмотрела во тьму лестницы. А если она сейчас поднимется и увидит, как Риддл и эта Лавджой занимаются сексом? Ей прошлого раза хватило, а ведь она почти и не видела ничего. Чувствовала, правда, отменно…

Ее передернуло.

Точки на карте Мародеров по-прежнему не двигались. Айрис, нервничая, прикусила губу и решила, что вряд ли Риддл опустился бы до секса в общественном месте, да еще и возле лестницы. Это точно был обычный разговор.

Айрис убрала карту в карман, стиснула в кулаке ткань мантии-невидимки и решительно преодолела последние пролеты.

Риддла она увидела сразу, как только поднялась на третий этаж. Он стоял возле окна, скучающе поглядывая то на лестницу, то в даль коридора. Девушка рядом пряталась в тени, Айрис ее не сразу рассмотрела. Она что-то говорила, но так тихо и неуверенно, что ее голоса не было слышно. Или Риддл просто поставил заглушку, чтобы эхо их голосов не разносилось по пустому замку. Мысленно чертыхнувшись, Айрис начала сокращать расстояние. Может, ей повезет, и…

Не повезло. Айрис поняла это сразу, как заговорил Риддл. Она видела, как шевелятся его губы, но не слышала ни звука.

Остановившись на просторном пятачке, она уставилась на Риддла и Лавджой, пытаясь по их жестам и мимике понять, о чем идет разговор.

Прочесть Риддла было той еще задачей. Он стоял прямо, выглядел отстраненно-вежливым и спокойным и располагающе улыбался. Вот только улыбка казалась лишней, словно живущей отдельной жизнью — ее хотелось стереть, убрать, она не соответствовала ни позе, ни взгляду, ни выражению лица. Айрис могла поклясться: Риддлу наскучил разговор. Вежливость и внимание были напускными, как у воспитанного человека, желающего оставить у собеседника положительное впечатление. Диалог Риддлу был не интересен, и он словно искал предлог его закончить. При этом он не отправлял Лавджой в спальню, хотя отбой был уже давно. Значит, считал важным показать свое расположение, внимание, учтивость.

Айрис напряженно оперлась о перила лестницы и всмотрелась в Лавджой. Та была более эмоциональна и совершенно точно нервничала: жестикулировала, явно не зная, куда деть руки, переминалась с ноги на ногу, смотрела то на Риддла, то в пол. Сумрак коридора мешал рассмотреть детали, но Айрис разглядела нашивку с барсуком на мантии. Да и цвет банта под воротничком блузки Лавджой, искаженный тенями, больше всего походил на желтый.

Разговор под заглушками со стороны казался странным: словно Айрис смотрела фильм без звука. Она могла предположить, что происходит, но не понимала смысла происходящего. Что делала Лавджой? Упрашивала? Мольбу в ее жестах Айрис видела. Возможно, она не умоляла, а просто просила, но просьба присутствовала определенно. Стыд? Тени прыгали, Айрис не могла с уверенностью сказать, что щеки Лавджой краснели, но она была похожа на смущенного человека. Неловкость, надежда…

Айрис никогда не была асом в понимании окружающих, и разобраться в чужой мимике оказалось для нее очень трудной задачей. К тому же, она не знала Лавджой.

Закусив губу, Айрис нетерпеливо постучала пальцами по перилам. Она прекрасно знала, что мантия-невидимка чудесно гасила легкие звуки, вроде шума шагов, дыхания, тихого шепота. Даже разбитое под мантией стекло звучало не оглушающе-звонко, а глухо, как задавленный парой подушек колокольчик.

Что же Риддлу нужно от этой Лавджой? Айрис еще раз посмотрела на него, разглядывая строгий профиль, намеренно смягченное выражение на лице, участливые кивки. Она препарировала каждый его жест вплоть до движений кадыка, но не нашла и толики заинтересованности. Риддл был просто слушателем, и слушал он то, что ему было не нужно. И на этом идеи у Айрис просто заканчивались, потому что она не видела ни одной причины, по которой Риддл бы в двенадцать ночи слушал девчонку с другого факультета, не снимая баллов. Его тяготил разговор, но он не заканчивал его. Почему?

Лавджой всхлипнула. Айрис не слышала этого, но прекрасно понимала только по одним подрагивающим плечам. В памяти возникла Карен. Риддл шантажирует Лавджой? Но тогда он должен проявить хоть какую-то эмоцию кроме скуки!

Словно услышав мысли Айрис, Риддл раздраженно свел брови. Реакция на слезы? Или разговор уже начал выводить его из себя?

Он вновь что-то сказал, причем его понимание, поддержка и легкая вина скользили в каждом движении. Лавджой зажала рот ладонью и кивнула. Риддл слегка улыбнулся и снял заглушку. Айрис обрадованно напряглась.

— … тебе стоит поторопиться. Я сделаю вид, что не видел тебя, — услышала она спокойный и тихий голос Риддла и застыла в ошеломлении. Она и подумать не могла, что Риддл может говорить настолько мягко, утешающе. Мерлина ради, если бы она не наблюдала за ним так пристально в последние несколько минут, она решила бы, что это другой человек под обороткой.

— Спасибо, — выдавила сквозь слезы Лавджой. — Я… мне…

— Я рассчитываю, что ты разумно отнесешься к моему отказу. Мне не интересно твое предложение, однако можешь не беспокоиться: я сохраню наш разговор в тайне.

Что? Айрис дернулась, вытаращилась на Риддла и приоткрыла рот. Но тут лицо Риддла вновь приняло высокомерное и самодовольное выражение, и все встало на свои места. Он просто качественно дурил Лавджой голову. Настолько качественно, что почти ввел в заблуждение Айрис.

Интересно, что за предложе…

Понимание обрушилось тяжелой волной. Немое кино обрело смысл.

Лавджой смотрела Риддлу вслед влюбленными глазами, стискивая на груди мантию и давясь слезами. Она призналась в чувствах, и ее отвергли.

Айрис стало нестерпимо жалко эту девушку, очарованную красивым образом. Наверное, Риддл для многих в Хогвартсе был мечтой: привлекательный внешне, галантный, учтивый, умный и очень сильный магически. И Лавджой была не единственной, кто вот так, надеясь на чудо, открывал свои чувства, чистые, невинные — ведь разве можно винить человека за любовь или влюбленность?

Риддла, презиравшего любовь, считавшего ее глупостью, ненужной эмоцией, точно забавляли все попытки девушек привлечь его внимание. И Айрис обоснованно ожидала насмешки с его стороны.

Но увидела лишь деликатность и такт, пусть и напускные. Риддл, оставаясь верным своему образу, сумел отказать Лавджой настолько вежливо и мягко, что не ранил ее чувства, не унизил их. Айрис поймала себя на опасной мысли, что испытывает признательность Риддлу за это.

Даже неудивительно, что он повально нравился всем подряд. Люди всегда легко велись на симпатию, лесть, вежливость, понимание и участие. И Риддл это использовал.

Он быстрым и свободным шагом ступил на лестницу, и Айрис осторожно отодвинулась к стене, чтобы избежать даже шанса на столкновение. Сейчас Риддл выглядел точно король, спускающийся к подданным. Он шел так, словно у его ног лежал весь мир, уверенно и смело, зная, что справится с любой проблемой…

И справлялся ведь.

На середине лестничного пролета Риддл вдруг резко остановился, напрягся и внимательно осмотрелся. А потом вытащил палочку и прошептал:

— Homenum Revelio.

Айрис даже испугаться не успела. Волна распознающей магии прошла через нее, не задержавшись, точно Айрис была воздухом, и Риддл расслабился. Интуиция у него оказалась просто ошеломительной.

А мантия-невидимка, выходит, скрывала не только от глаз, но и от поисковых заклятий.

Айрис с тихим восторгом провела ладонью по шелковой ткани и вновь вскинула глаза на Риддла. Он поравнялся с ней, надменный, далекий, действительно красивый, и Айрис честно призналась, что ему шел выбранный им титул. Темный Лорд.

Она дождалась, когда Риддл скроется из вида, осторожно вытащила карту Мародеров и медленно двинулась к башне Рейвенкло. Мысли порхали словно бабочки, но думать сейчас Айрис была уже не в силах.

Сегодня она просто получила подтверждение, что Риддл был обаятелен и вовсю пользовался тем впечатлением, что производил. И, конечно же, он оправдывал свой статус идеального старосты.

А калейдоскоп из эмоций, который испытывала Айрис, был просто следствием нервов и переживаний. Вот так.

 

Ясные выходные дни Айрис предпочла провести возле озера под любимым раскидистым дубом. Он стоял подобно Хогвартсу — статный, монументальный, ни капли не изменившийся за пятьдесят лет.

Про этот дуб среди студентов ходили забавные байки. Некоторые даже утверждали, что дерево посадили еще основатели. Айрис бы не поверила, не прочти Гермиона лекцию, что дубы живут до полутора тысяч лет. Раньше это казалось чем-то незначительным, но сейчас при мысли, что дерево могло пережить несколько эпох, Айрис чувствовала странное родство с ним. А еще оно словно вселяло в нее силы и уверенность. Оно выстояло под гнетом лет, прошло сквозь времена — и она сможет. И Айрис прижималась спиной к его стволу и вдыхала знакомый запах коры.

На свежем воздухе легко читалось и думалось. Айрис, как и в девяностых, приходила сюда, трансфигурировала себе из прибрежных камней куцый плед, накладывала на него согревающие чары и валялась на земле, наблюдая за водной гладью и облаками. А дуб знакомо и приветливо шелестел листвой.

— Aglagla ! On gèle… Salut, Arista !⁽¹⁾

Айрис, ушедшая мыслями в родное время, дернулась и отлепилась от дуба. В нескольких шагах от нее, почти у самой кромки воды, стояла Соланж Вилар. Она куталась в мантию и гриффиндорский шарф, намотав последний на половину лица точно маску. Ветер с озера шел сильный, он трепал полы одежды и кудряшки Соланж, заставляя ее кукситься и делая похожей на взъерошенную карликовую сову. Ронов Сычик выглядел почти так же после длительных перелетов.

— Привет, — растерянно ответила Айрис, гадая, зачем она понадобилась француженке. Они сталкивались лишь один раз, на вечере Слагхорна, и перемолвились всего парой фраз.

— Во Франции более теплая погода, ты знаешь? Сентябрь теплый, ты можешь купаться в некоторый районах. Comme j’aimerais retourner dans mon pays !⁽²⁾

— Да, я уже слышала об этом… — хмыкнула Айрис, вспомнив возмущения Флер, как все плохо в Хогвартсе. Но Флер была изнеженной и капризной девицей, Соланж же такого впечатления не производила. Вероятно, она и впрямь привыкла к более теплому климату, и в высокогорьях Шотландии ей приходилось тяжко. — А откуда ты?

— Arcachon, Aquitaine⁽³⁾. Там очень красиво. Много деревьев, море, солнце.

— Здесь тоже… много деревьев, — не удержалась от смешка Айрис, и Соланж с ужасом посмотрела в сторону Запретного леса, черного даже при свете дня.

— Ты шутишь? — с надеждой спросила она, и Айрис пожала плечами.

— Я нигде не была, кроме Британии. Мне не с чем сравнить.

Соланж кивнула и посмотрела вдаль, где из-за блеклых облаков тускло светило солнце. Ее чуть вздернутый нос на пару секунд показался из-за шарфа, и Айрис мысленно улыбнулась: кончик был красным.

— Почему ты сидишь здесь одна?

— Хочется, — Айрис запахнула мантию и обновила согревающие чары. — В школе очень шумно. А я люблю тишину и спокойствие.

Соланж приподняла тонкие, аккуратные брови и оглянулась через плечо. Поодаль вдоль берега озера гуляли группки студентов, а пространство было наполнено гомоном голосов. На тишину и спокойствие совсем не тянуло.

Айрис закусила губу и склонила голову набок. Объяснить свою позицию Соланж было затруднительно.

— Неважно, — в итоге сказала Айрис. — Мне просто тут комфортно.

— Я пришла пригласить тебя присоединиться к нам, — старательно выговаривая слова, произнесла Соланж. И Айрис внезапно ощутила прилив симпатии к ней.

Соланж ведь тоже была чужой. Не для времени, но для Хогвартса, Британии. Было видно, что английский ей дается с трудом, она постоянно срывается на родную речь, чувствует себя здесь не в своей тарелке… И все равно улыбается, шутит, смеется, даже нашла свое место — ведь иначе она не пользовалась бы такой популярностью.

— Скучаешь по дому? — невпопад спросила Айрис. Соланж взглянула удивленно, а потом серьезно кивнула.

— Да. Надеюсь, война скоро закончится.

— Я тоже…

Айрис, как Соланж ранее, посмотрела на поросшие лесом горы за озером и вздохнула. Проклятая война рушила все. Она затрагивала людей, которые даже и отношения к ней не имели.

— Гриндевальд проиграет, не сомневайся, — решилась Айрис. — Недолго ему осталось.

— Спасибо. J'espère que vous êtes avéré un bon pronostiqueur…⁽⁴⁾ Ты присоединишься к нам? — Соланж слегка подпрыгнула и широко улыбнулась. — Будет весело.

— Сейчас? — Айрис выглянула из-за дерева, но компании Соланж не увидела. Соланж все же пришла одна.

— Non⁽⁵⁾. Мы будем играть в пятницу вечером. Alors ! Tu te decides ?⁽⁶⁾

Айрис покачала головой, не понимая до конца, что говорит Соланж. Судя по интонации, она ее подзуживала.

— Ты боишься? — Соланж чуть наклонилась вперед и покачнулась на пятках.

— Нет. Не люблю внимание.

Айрис бросила еще один взгляд на прогуливающихся студентов и осеклась. Возле озера Карен пинала носком туфли камни. Она стояла в одиночестве, поодаль от шумных компаний, и от этого Айрис стало совсем не по себе.

Она оценивающе посмотрела на гриффиндорский шарф Соланж, набрала побольше воздуха в грудь и ринулась в наступление.

— Слушай, Соланж. Ты знаешь Карен, магглорожденную студентку с пятого курса?

Соланж обернулась и безошибочно отыскала глазами ту, о ком шла речь.

— Да, Карен Милн, — Айрис с трудом разобрала имя и фамилию, произнесенные с диким французским акцентом. — Elle a des capacités extraordinaires dans les sortilèges⁽⁷⁾.

— Эм… — Айрис виновато улыбнулась, глядя на Соланж. — Я не понимаю.

— Прости. Это сложно для меня. Она хорошо знает Чары. Профессор Тофти ее любит. В прошлом году она была очень веселой девушкой. Теперь она другая.

Айрис почувствовала, что — вот оно! Она подвинулась на пледе и приглашающе похлопала рукой по освободившемуся месту. Если Соланж сможет хоть немного пролить свет на эту историю с Карен и Селвином…

— В смысле — другая? Невеселая?

— Да, — Соланж осторожно присела рядом и с любопытством пощупала почти горячий плед. — Comme tu y vas!..⁽⁸⁾ — восхитилась она и тут же посерьезнела: — Она мало улыбается. Мы ее редко видим сейчас. Я думаю, это из-за войны. Почему ты о ней спросила?

— Я видела, как Селвин ей угрожал, и испугалась за нее, — легко соврала Айрис. — Ну, то есть, это было похоже, что Селвин ей угрожает…

— Quel salaud !⁽⁹⁾ — возмутилась Соланж.

— А?

— Плохое слово, извини, — Соланж нахмурилась, а выражение ее лица стало решительным и мрачным. — Что сделал Селвин?

— Если бы я знала, — искренне ответила Айрис. Рассказывать об интимных отношениях она не считала нужным и вообще правильным, ведь дело наверняка было не в них. — Мне показалось, он ее чем-то шантажирует. Выглядело так, словно ему что-то от нее нужно, а она не может отказать… — продолжила она вдохновенно врать.

— Il se prend pour le nombril du monde. D’où lui vient cette morgue ? Il doit croire qu’il a du sang bleu, ma parole ?⁽¹⁰⁾ — пробормотала Соланж, вновь заставляя Айрис гадать, о чем идет речь. Судя по интонациям, Соланж возмущалась. И что-то спрашивала.

Но на недоумение Айрис она только отмахнулась.

— В прошлом году Карен доказала, что знает чары лучше. Пари было. Они поспорили, и она победила. Было много свидетелей, — с паузами, подбирая слова, медленно произнесла Соланж. — Многие смеялись. Селвин был очень злым. Il ne supporte pas les railleries⁽¹¹⁾.

Удивительно, но интуитивно Айрис поняла, что означала последняя фраза.

— Значит, Карен задела самолюбие Селвина, — тихо сказала она, кивая собственным мыслям. Да, это было похоже на правду, вот только сотворить с Карен то, что он сотворил, из-за одного проигрыша в пари… Нет, что-то не сходилось. — И все? Селвин продул Карен и взбесился до желания отомстить? Он ее до слез довел…

— La pauvre !⁽¹²⁾ — вздохнула Соланж, разглядывая одиноко стоящую Карен, а потом резко мотнула головой — так, что кудряшки яростно спружинили. — Ça dépasse les bornes ! Quelle ordure ! Connard ! Ce que je lui reserve, il va s’en souvenir…⁽¹³⁾

— Соланж? — Айрис аккуратно тронула ее за плечо. — Мы можем расспросами или угрозами сделать хуже Карен. Не знаю, о чем ты говорила только что, но…

— Я поняла тебя. Не переживай. Я знаю, кто может помочь.

Айрис отвернулась. Ей не нравилась эта идея, она предпочла бы не искать помощи, а действовать самостоятельно. Может, вывести Селвина из себя, как сделала Карен, и посмотреть, что он будет делать? Может, он повторит свои действия, и Айрис поймет, как он поймал Карен?

— Так ты присоединишься к нам? В пятницу? Пожалуйста!

— Да зачем я тебе? — удивилась Айрис.

— Ты интересная. С тобой будет интересно играть, — честно ответила Соланж и робко, с надеждой улыбнулась. Айрис поджала губы, стараясь не засмеяться: до того Соланж забавно выглядела. Просто человечье и женское обличие Сычика! — C’est d’accord ?⁽¹⁴⁾

И Айрис обреченно кивнула.

— Но только один раз! — спохватилась она. А вдруг ей не понравятся все эти игры в пари? Собственно, они ей уже не нравились.

— Tope-là !⁽¹⁵⁾ — Соланж протянула руку ладонью вверх, и Айрис неуверенно по ней хлопнула. Соланж просияла. — Il faut que je parte⁽¹⁶⁾. Увидимся!

Она вскочила на ноги и помахала рукой на прощание. Айрис вновь привалилась к дубу и подняла руку в ответном прощании. Соланж этого уже не видела.

 

Кто, по мнению Соланж, мог помочь Карен, Айрис узнала уже на следующий день после обеда и всех уроков. Альфард Блэк выловил ее на пути в башню Рейвенкло и затащил в первый попавшийся кабинет. Потом запер его на несколько заклятий, очистил парты и стулья от пыли и грязи и жестом предложил присесть. И все это он проделал молча, с серьезным, сосредоточенным выражением на лице.

Айрис нарушать тишину не стала. Она послушно заняла предложенное место, положила ладони на колени и выжидательно уставилась на Альфарда снизу-вверх.

— Соланж спит и видит, как проклясть Селвина, — устало начал он. — Зачем ты ее в это втянула?

— Я? — искренне поразилась Айрис. — Да я просто вопрос задала, что не так с Карен!

— Гриффиндор, — протянул Альфард и тепло, даже как-то мечтательно улыбнулся. Нежная улыбка озарила его лицо всего на секунду, но этого хватило, чтобы Айрис изумленно на него уставилась. — Соланж слишком упрямая и помешанная на справедливости. Она за четверть часа сумела свести меня с ума дикими идеями, как разговорить Карен и доказать вину Селвина. Она даже оборотное зелье использовать предлагала, представляешь? Хотела в Карен превратиться и сходить к Селвину!

Айрис закусила щеку изнутри и виновато опустила глаза. Ей эта идея в голову уже приходила. И Гермионе, кстати, однажды тоже — на втором курсе. И они тогда этой идеей даже воспользовались!

— И чем это плохо?

Альфард подавился воздухом и закашлялся.

— Да вы шутите надо мной! — он скрестил руки на груди и строго посмотрел на Айрис. Это был какой-то другой Блэк, непривычный, чужой. — Ариста, я сказал об этом Соланж, скажу и тебе. Не смейте в это лезть. Иначе просто не оберетесь проблем, да еще и Милн подставите.

Разочарование нахлынуло удушливой волной, и на душе стало мерзко. Захотелось немедленно оказаться подальше от этого маленького, серого, пыльного кабинета, освещенного с одной стороны тусклым осенним солнцем. Айрис резко встала на ноги, заставив Альфарда отпрянуть назад.

— Я не собираюсь вмешивать в это Соланж или тебя, не переживай. Но я видела, как плохо Карен, и оставлять ее не намерена. Я сама справлюсь, без чужой помощи, так что спасибо за предупреждение.

Не давая Блэку времени опомниться, Айрис прошла мимо и попыталась выйти из комнаты. Не успела — он схватил ее за запястье и потянул на себя с такой силой, что щелкнули кости в локтевом суставе. От рывка Айрис повело назад, а Альфард еще и подтолкнул ее, придавая ускорение и впечатывая в стену. Из Айрис вышибло дух, и она ошеломленно уставилась на всегда галантного Блэка.

— Ну и что это было? — задал он вопрос, который вообще-то принадлежал Айрис. Она открыла рот и покосилась на руку Альфарда, которую он упер в стену рядом с головой Айрис. Его фигура заслоняла жидкие солнечные лучи и нависала угрожающей тенью, но — удивительное дело! — совершенно не вызывала страха или просто опасений. — Ты же никогда раньше не училась и не жила вместе с таким количеством людей.

Айрис закрыла рот. Да, бить было нечем: она лично всем врала про домашнее обучение, которое точно не предполагало наличие еще трехсот человек под боком. Только к чему он?..

— Ты же не представляешь, какую власть имеет общественное мнение. И как некоторые им дорожат. Один неосторожный шаг — и ты просто заменишь Карен на ее месте!

Последние слова Альфард почти прорычал, и Айрис внезапно поняла: он знает. Или, как минимум, догадывается, зачем Селвину Карен.

— Надорвется, — буркнула Айрис. — Ничего он мне не сможет сделать…

— Ты как не в волшебном мире живешь, — покачал головой Альфард. — Магией можно сотворить очень многое, причем так, что не подкопаешься. Заклинания не оставляют следов. Рассказать? Обливиэйт не является запрещенным или подсудным колдовством, если не вредит личности и рассудку. А магические обеты? Это добровольное действие, никто и разбираться не будет, почему ты его дала. Не дашь? У всех есть слабости, на которые можно надавить. Как узнают? Так Веритасерум тоже не является запрещенным или подсудным. Ты даже не заметишь, где оступилась.

Айрис хватило секунды, чтобы понять, как Селвин заставил Карен молчать. Обет! Он вынудил ее принести магическую клятву, и теперь Карен ничего не могла рассказать при всем желании! Вопрос был в том, как он это сделал? Наверняка незаконными способами.

— Выходит, с Карен говорить бесполезно, — прошептала сама себе Айрис. — Нужно вытаскивать правду из Селвина.

Альфард обессиленно опустил руку и отодвинулся. Солнце вновь брызнуло на Айрис, заставив ее сощурить глаза.

— Ты меня слышала? Ариста, прошу, не надо в это влезать. Я сам все сделаю.

— Ты?

Альфард удивленно свел брови, и Айрис стало мучительно стыдно. Она успела решить, что он в принципе не желает в это вмешиваться и ей не дает.

Ее виноватый вид от внимания Альфарда не укрылся. Он покачал головой и стукнул кулаками по столешнице парты, на которую присел.

— Высокого ты обо мне мнения, — отрывисто бросил он, и Айрис захотелось немедленно провалиться под землю.

— Прости, я…

— Не нужно.

Айрис нерешительно взглянула на него, обоснованно ожидая злости или разочарования, но Альфард смотрел на нее со странным выражением на лице: сочетанием задумчивости, сожаления и болезненного понимания.

— В твоей жизни есть хоть один человек, который тебя бережет? — спросил он. Айрис отвела взгляд.

Ее было не принято беречь. Дурсли только обрадовались бы, если б она однажды исчезла навсегда, а в волшебном мире ее ждала участь героя. Героев же никто и никогда не берег — напротив, это они всех спасали. Краткий период жизни с Сириусом почти заставил Айрис поверить в то, что у нее появился человек, который закроет ее от всего мира, но счастье оказалось эфемерным. Друзья же… Кто бы от них отвел беду.

И все же это было приятно — ухватить кусочек чужой заботы.

— Те, кто пытался меня беречь, плохо закончили, — невесело сказала Айрис.

Она знала, что Альфард доживет до семидесятых, поэтому его жизни точно ничего не угрожало, но вот создавать ему проблемы она не хотела совсем. Это была ее война.

— Ты за меня переживаешь? — Альфард расплылся в знакомой шкодливой улыбке, и Айрис почувствовала, как рассасывается в груди ком. — Не стоит. Как ты там сказала? Надорвутся. Я всегда вспоминаю, что я Блэк, когда мне это надо.

Айрис хмыкнула, а улыбка Альфарда стала еще шире, демонстрируя белые и ровные зубы.

— Я не все рассказала Соланж, — призналась Айрис, и Альфард резко перестал улыбаться. — Не хотела ставить Карен в неловкое положение и вообще ухудшать для нее ситуацию. И нет, тебе не расскажу тоже.

Альфард возмущенно подался вперед и уже хотел что-то сказать, но Айрис прервала его, вскинув руку в жесте «стоп».

— Спасибо, что подумал обо мне и побеспокоился. Я не хотела втягивать в это вас с Соланж. Не останавливай меня, ладно? Это мой выбор. Да и не умею я прятаться за чужие спины, поэтому…

— Ты себя шахматной магараджей вообразила? Тебе не справиться одной, неужели ты не понимаешь?

Айрис вспомнила одинокую белую фигуру на шахматной доске, стоящую в окружении шестнадцати черных, выдохнула со смешком и на пару секунд опустила голову.

— Кто сказал, что я одна? — на ее стороне были не только безрассудная отвага самой Айрис, но и ум Гермионы, тактические таланты Рона, мудрость Дамблдора, магия времени и знание будущего.

Ты говорила нам когда-то, что у нас есть время отступиться, если мы того захотим. Мы этим временем не воспользовались, верно?

Мы с тобой, что бы ни случилось.

Она ни секунды не была одна, даже в прошлом.

— Дашь слово, что обратишься за помощью, если ситуация выйдет из-под твоего контроля? — спросил Альфард, сверля Айрис мрачным взглядом, полным внутренней борьбы.

— Конечно, — легко соврала Айрис и заработала волну подозрительности.

И все же Альфард отступил. Взмахом палочки он снял все чары с двери и отпустил Айрис.

Она вышла в коридор первая, бесшумно притворив за собой дверь и оставляя Альфарда внутри. И почему-то ее не покидало ощущение, что он, как и она, от ситуации не отступится.

Айрис покачала головой собственным мыслям. Альфард с первых мгновений знакомства пытался ее защитить, ненавязчиво, почти незаметно. Он предупреждал в шутливой манере, оказывался рядом в нужный момент, и вот сейчас…

Ее нельзя было защищать. Нельзя. Рон ушел из семьи, Гермиона стерла память родителям, оставшись сиротой, Сириус погиб, Дамблдор тоже. Каждый, кто ввязывается в напророченную войну Айрис, оказывался под ударом и платил за помощь Айрис собственным счастьем.

Айрис притормозила, зло стиснула зубы и быстрым шагом пошла прочь.

Нельзя.

 

Поговорить с Карен стало навязчивой идеей Айрис. Она понимала, что ничего этим не добьется, но ей нужно было получить подтверждение своим подозрениям. Магический обет всерьез ее беспокоил, но еще сильнее Айрис волновало, как Карен вообще смогла его дать. Как Селвин сумел ее заставить?

Версию, что Карен принесла его по доброй воле, Айрис даже не рассматривала.

После разговора с Альфардом Айрис попыталась найти Карен по карте Мародеров и впервые пожалела, что не попала в Гриффиндор в этом времени: Карен сидела в факультетской гостиной и покидать ее не собиралась.

Айрис отслеживала точку с ее именем до самого ужина, а заодно поглядывала за Селвином и Риддлом. Но те тоже не давали никаких оснований для подозрений: посещали библиотеку, ходили по людным коридорам, сидели в гостиной Слизерина и ничем не отличались от других студентов.

Терпением Айрис не обладала никогда. Будучи уверенной, что знает, как обстоят дела, она хотела немедленно припереть Селвина к стенке и вынудить его оставить Карен в покое. Вот только без объективных доказательств она ничего не могла сделать: даже расскажи она правду, ей просто никто не поверит. Кроме, разве что, Альфарда. И это раздражало.

Абсолютно также Айрис выводила из себя невозможность прижать Малфоя, когда она точно знала, что он Пожиратель, выполняющий поручение Волдеморта.

— Твой ужин почти превратился в пыль, — Альфард нагло щелкнул Айрис по лбу, выведя тем самым из состояния агрессивной задумчивости.

Айрис осмысленно посмотрела сперва на нож в руке, потом на тарелку, где должна была лежать порезанная отбивная, и кашлянула. Мясо было измельчено до состояния каши.

— Муди хвастался, что сегодня у него бой с тобой. Ты же не нервничаешь из-за поединка с четверокурсником? — как ни в чем не бывало продолжил Альфард, хитро прищурившись. — Кстати, рекомендую попробовать этот соус…

— Не нужно, — резко мотнула головой Айрис, с трудом соображая, почему поединок с Муди уже сегодня. — Я не голодна.

— Да? — гротескно удивился Альфард. — А накинулась на отбивную так, словно месяц не ела.

Айрис отложила приборы и отодвинула от себя ужин. Она была злой, а не голодной. И если Альфард хотел ее успокоить, он выбрал неверную тактику.

— А по-моему, она там чью-то шею представляла, — влез в разговор Фоули, забирая предложенный Айрис соус прямо у нее из-под носа. — Прибереги запал, сейчас тренировочные бои. Ты еще не всех в школе удивила, нужно срочно исправлять ситуацию.

Сарказм в голосе Фоули не услышал бы только глухой.

— Интересно, а можно ли сменить спарринг-партнера? — негромко процедила Айрис, раздраженно уставившись на Фоули. — Я бы с радостью показала, на что еще способна. На тебе.

— Не нужно, — рассмеялся Альфард и слегка ткнул Фоули кулаком в плечо. — Сегодня я на нем свои таланты отрабатываю. Поверь, ему этого хватит.

Айрис недовольно поджала губы и отвернулась, и тут ее осенило. А если Карен ходит на тренировки? Конечно, они никак не относились к урокам и были, скорее, кружком по интересам, но Мэррисот ненавязчиво сделала их посещения не менее важными и обязательными, чем занятия в расписании.

— Я в зал, — оживленно сказала Айрис и практически вылетела из-за стола. Ответом ей стали два озадаченных взгляда и тихий шепот Фоули: «А я говорил, что она не в себе».

Тренировки проводились в том же помещении, что и дуэли. Однако сегодня зрительские места отсутствовали, а помост был сдвинут с центра зала к стене. Студентов в зале находилось пока не очень много, и Айрис заняла удобное место, чтобы не пропустить появления Карен. Если та, конечно, вообще появилась бы.

Карен на занятия ходила. Айрис поймала ее в дверях, преградив дорогу, и безапелляционно заявила:

— Нужно поговорить.

Карен опешила и, наверное, только по этой причине не сопротивлялась, когда Айрис отводила ее в сторонку.

— Ты дала Селвину магический обет, да? — в лоб спросила Айрис, не забывая вежливо улыбаться и махать рукой знакомым студентам, входящим в зал. Она прекрасно понимала, что надолго ее одну никто не оставит, вот-вот подойдут и Меган, и Эмма, и Альфард, и остальные ребята с Рейвенкло и заберут ее в свою компанию.

Карен, уже готовая высказать Айрис все свое недовольство, застыла с приоткрытым ртом. На ее лице отчетливо читалось потрясение. А потом в глазах вспыхнула какая-то странная смесь из ужаса и надежды.

Айрис мысленно кивнула: значит, все-таки обет.

— Я не скажу, — резко ответила Карен, и Айрис закатила глаза. — Оставь меня в покое. Лучше заботься об Эмме, если тебе так хочется кому-то помогать.

Айрис глубоко вздохнула, убеждая себя, что срываться на Карен глупо и несправедливо. И с Эммой действительно стоило поговорить в ближайшее время. Айрис хотела спросить, может ли Карен рассказать хоть что-то, что не ограничено клятвой, но при этом имеет отношение к ситуации, как Карен закаменела и резко побледнела, уставившись поверх плеча Айрис.

Айрис обернулась, отслеживая взгляд, и увидела Селвина. Тот отстал от группы слизеринцев и стоял, недобро рассматривая Карен и саму Айрис.

— Господи, уходи скорее, — взмолилась, едва шевеля губами, Карен. — Ты представить не можешь, на какие подлости пойдет он, чтобы загнать тебя в угол. Ну же!

Айрис, не отводя глаз от Селвина, медленно ему кивнула. Что бы ни говорили Карен и Альфард, его она не боялась. Ни его, ни Риддла. И она прекрасно знала, на что они способны, Риддл так точно.

— Не переживай, он снимет с тебя обет, — ожесточенно пообещала Айрис и уверенно зашагала прочь. На Селвина она больше не смотрела.

В зале уже собралось приличное количество студентов. Младшекурсники жались к стенам, старшие курсы вольготно располагались неподалеку помоста, ближе к центру зала. Айрис поискала глазами своих рейвенкловцев, но так и не нашла. Зато заметила Аластора Муди. Он стоял в компании внешне интересной жгучей брюнетки. Девушка была на полголовы выше Муди, обладала резкими, чуть неправильными чертами лица, которые при этом создавали крайне гармоничное впечатление. У Айрис она сразу получила ассоциацию с амазонкой.

Муди Айрис увидел тоже и энергично замахал руками, подзывая ее к себе.

— Привет, — сказала Айрис, подходя ближе, и Аластор с видом победителя посмотрел на «амазонку».

— А ты не верила. Суон не отказалась.

— От чего не отказалась? — удивилась Айрис.

— От тренировочного поединка, — мелодичным, но немного низким для девушки голосом ответила спутница Муди. — Доркас Медоуз, пятый курс, будем знакомы.

Айрис пожала по-мужски протянутую руку. А потом поняла сразу пару вещей.

Во-первых, ей было очень знакомо это имя. Айрис чуть напрягла память и вспомнила, что Грозный Глаз в ее родном времени рассказывал о ней как о сильной ведьме, состоявшей в Ордене Феникса и убитой лично Волдемортом незадолго до его падения в восемьдесят первом. Муди показывал ей тогда колдографию с первым составом Ордена, и Доркас на ней была.

Во-вторых, Доркас училась не просто на пятом курсе, а на пятом курсе Гриффиндора. А значит — была сокурсницей Карен.

Это было поистине везением, вот только Айрис не знала, как вообще подступиться к тонкой теме.

— Я видела, ты разговаривала с Карен. Ты что-то от нее хотела? — удача определенно была на ее стороне: Доркас заговорила сама. — Что-то случилось?

— Нет, — соврала Айрис, помня слова Альфарда и просьбы Карен. — Просто недавно увидела ее расстроенной и сегодня подошла узнать, как она.

Ложь далась легко: Айрис почти не покривила душой. Интерес Доркас подтверждал, что состояние Карен не укрылось от глаз внимательных сокурсников, и самые небезразличные из них начали невзначай опекать ее. Жаль, что поздно.

— Она все время расстроенная. Как с каникул вернулась, — недовольно скривился Муди. — Молчит, словно мы ей зла желаем. Такая забавная девчонка была, а теперь ходит как инфернал.

— Аластор, она магглорожденная, — резко оборвала его Доркас. — Маггловский Лондон постоянно бомбят. Кто знает, что случилось летом. До меня дошли слухи, что ее отца убили. Не нужно лезть к ней. У человека, возможно, трагедия, а вы топчетесь по ее чувствам. И давайте закончим со сплетнями. Ариста, я просто хотела попросить тебя о тактичности, не более.

— Да, конечно, — Айрис непроизвольно обернулась на Карен. Ее отца убили?

Карен стало нестерпимо жаль. Айрис прекрасно знала, что такое терять близких людей, семью. Карен нужна была поддержка, опора, а вместо этого она получила шантажирующего ее Селвина…

— Добрый вечер, студенты! — голос Мэррисот, усиленный магией, громыхнул на весь зал, и тут же стало тихо. Профессор в сопровождении Стаффорда поднялась на помост. — Четвертые и пятые курсы, отойдите в правую зону. С первого по третий — ваша сторона сегодня левая. Старшекурсники остаются по центру. Разбивайтесь на пары.

Доркас махнула рукой на прощание и отошла в указанную часть зала. Муди остался рядом с Айрис. На ее недоуменный взгляд он пояснил:

— Разные уровни владения боевой магией. Я хороший дуэлянт и могу тренироваться со старшими курсами. Доркас тоже, но у нее сегодня партнер слабый. А у младшекурсников свой лягушатник. Правила знаешь?

Айрис отрицательно покачала головой. Собрание, гомон студентов, оживленная разбивка на пары напомнили ей о неудачной попытке Локхарта открыть дуэльный клуб. Тогда в огромном зале тоже собрался едва не весь Хогвартс. Вот только организации не было никакой, и в итоге Локхарт просто не смог уследить за всеми студентами.

Как Мэррисот и Стаффорд справлялись?

Ответ на невысказанный вопрос Айрис получила очень быстро. Профессора поддерживали дисциплину на высочайшем уровне, пресекая даже шутливые перепалки и возню.

— Олсопп, Хэмфри, по двадцать баллов с Гриффиндора и Рейвенкло, — ледяным тоном через весь зал бросил Стаффорд, заметив взаимные тычки двух младшекурсников, не поделивших место у стены. — Покиньте занятие, если не умеете себя вести. Вашим воспитанием займется мистер Прингл. У него как раз застоялись розги. По десять каждому.

Айрис неверяще уставилась на Стаффорда. Он серьезно? Розги за пару толчков? Мальчишки не дрались и даже не кричали!

В зале резко стало совсем тихо. Понурившихся и бледных штрафников провожали сочувствующими взглядами. И больше решать вопросы никто не стал: нарваться на наказание желающих не нашлось.

Мэррисот недовольно качнула головой, и по ее виду было понятно, что если бы не преподавательская этика, не дающая отменить наказание другого профессора, она бы точно вмешалась.

— Гад, — едва слышно прокомментировал Муди, и Айрис согласно кивнула. — За какую-то фигню. Все нормальные преподаватели редко выступают за розги, а этот чистокровный выродок удовольствие получает от побоев. Он даже лично присутствует на наказаниях.

Айрис передернуло. И она тут же вспомнила предупреждения Риддла. Что же все-таки он хотел ими сказать?

— С ними все нормально будет? — спросила Айрис, глядя на дверь. Мальчишки были явно не старше третьего курса, если судить по их росту и стороне зала, где они стояли.

— Да, — уверенно ответил Муди. — Десять розог — это стандарт. Могло быть и хуже. В прошлом году Лестрейндж полтинник огреб. Когда его принесли в больничное крыло, на его спине и заднице живого места не было. Миссис Ургхарт едва не убила Стаффорда.

— Пятьдесят? За что? — Айрис представить не могла, за что можно было разжиться таким количеством ударов. Это же просто пытка, как Стаффорду вообще позволили назначить такое наказание?

— Да как обычно, за последствия дуэли, — криво ухмыльнулся Муди и принялся закатывать рукава. — Ну что, готова?

Айрис уверенно кивнула. Мерлин, она сейчас будет сражаться с Аластором Муди. Интересно, насколько он хорош на своем четвертом курсе?

— Правила простые. Это не полноценная дуэль, а учебная, поэтому заклинания применяются вербально. С мест сходить нельзя… еще было бы куда сходить.

Айрис огляделась по сторонам. Да, студенты стояли довольно близко друг к другу, уворачиваться и перемещаться уже не вышло бы.

— Короче, отработка атакующих и защитных заклинаний друг на друге. Поняла?

— Да.

Ей показалось, что она не договорила свое «да» до конца, а Муди уже вскинул палочку и атаковал. Айрис едва успела выставить щит.

— Постоянная бдительность! — задорно выкрикнул Муди. — Titillando! Inflatus! Stupefy!

Айрис почувствовала себя манекеном, на котором отрабатывают проклятия, хмыкнула сравнению и сама перешла в наступление. Топтаться на одном пятачке и перебрасываться заклинаниями было непривычно и странно. Постоянно хотелось сменить положение, броситься в сторону, зайти со спины, пропустить атаки над головой, а не ловить на щиты.

Скорость поединка постепенно возросла. У Айрис, до этого вертевшей головой по сторонам, чтобы посмотреть, чем заняты другие, не осталось на любопытство времени. Муди, успевавший отпустить парочку комментариев, сосредоточился и теперь произносил только заклинания. Он даже вспотел от напряжения — Айрис видела, как по его виску сбежала капелька пота.

И все же даже на четвертом курсе он был просто поразительно хорош: и сомнений не возникало, что в будущем он станет лучшим аврором всей Британии, тем, кого будут ненавидеть, бояться и проклинать Пожиратели Смерти.

— Превосходные навыки! — произнесли у Айрис за спиной.

Айрис резко шагнула в сторону, и парализующее заклятие Муди угодило в щит Стаффорда.

— Аккуратнее, мистер Муди…

— Да он не в вас целился! — тут же выпалила Айрис, припомнив, как легко этот — мордредовым попустительством, не иначе! — профессор раздает розги.

Стаффорд стряхнул с себя щит, словно грязь, и скользко улыбнулся.

— Мисс Суон, вы столь миниатюрны, что сомнительно, что мистер Муди не заметил меня за вами.

— Зато вас не заметила я, — Айрис развернулась и незаметно у себя за спиной показала Муди кулак. Вовремя: тот уже открыл рот, чтобы что-то ответить. Айрис поставила бы свою долю во Вредилках Уизли на то, что ответ был бы нахальным. — Простите, что я отошла в сторону, и вас чуть не приложило ступефаем.

— Минус десять баллов Рейвенкло за сарказм, мисс Суон. Вам следует проявлять остроумие в ином месте.

Айрис подумала, что в ее рейтинге нелюбимых преподавателей Стаффорд мог занять почетное второе место — сразу после Снейпа, подвинув даже Амбридж.

— Но ваши навыки боя действительно поражают воображение. Скорость, точность, запас заклинаний. Вы меня впечатлили. Хочу проверить, на что вы способны. Идемте.

— Далеко? — Айрис не шелохнулась. Стаффорд, уже развернувшийся и сделавший пару шагов прочь, посмотрел на нее через плечо.

— На помост, мисс Суон.

Айрис беспомощно обернулась на Муди, но тот только хмурым взглядом смерил профессора. Причин для отказа не было.

К помосту Айрис шла как на заклание. Студенты расступались перед ней и Стаффордом, замолкали, прекращали свои поединки. Айрис прищурилась, посмотрела на прилизанный затылок Стаффорда и прикинула, как много баллов он снимет, если ей вдруг удастся приложить его чем-нибудь неприятным.

Перед помостом Айрис заметила и Риддла, не сводившего с нее пристального взгляда, и Альфарда с Фоули, прервавших свою дуэль и смотревших на Стаффорда чуть озабоченно. Удивленно из-за плеча Гампа выглянула Меган, ядовито ухмыльнулся стоявший неподалеку от Риддла Селвин, равнодушно пожал плечами Малфой.

Перед самым помостом Айрис сняла мантию, бросила ее на край деревянного настила и спокойно поднялась к ожидавшему ее Стаффорду. Стаффорд оценивающе посмотрел на нее, неожиданно задержав внимание на талии и лодыжках, а затем жестом велел встать в позицию.

«Только бы не как с Лестрейнджем», — молитвенно подумала Айрис и сорвалась в бой.

Вспышка. Яркая, режущая глаза, она ослепила на пару секунд, и только на инстинктах выставленное протего позволило Айрис остаться на ногах после второго заклинания Стаффорда. Она даже не видела, что за луч ударил в щит: перед слезящимися глазами плыли фиолетовые и желтые круги, черные пятна, разноцветные разводы.

Мордредов Стаффорд лишил ее зрения и сделал это не при помощи специального заклятия, а обычной резкой световой вспышкой, от которой не мог защитить ни один щит.

Айрис наугад отшатнулась в сторону, лихорадочно припомнив, что дуэльный помост имеет ширину около десяти шагов.

— Reflecto, — прошептала она, прекрасно понимая, что стала легкой мишенью, и теперь, пока зрение не восстановится, все силы придется кинуть на свою защиту.

Слепой ей еще сражаться не доводилось.

Щит мягко спружинил, поймав какое-то заклятие. Айрис выждала один вдох и резко ушла в противоположную сторону на четыре шага. На последнем правую руку кольнуло болью, мышцы спазматически сжались — короткий электрический разряд прошел по касательной.

— Everte Statum, — бросила Айрис в сторону, откуда прилетел предыдущий удар.

Кругов перед глазами стало меньше, лимонно-желтую вспышку она заметила и успешно отклонилась. Еще через несколько мгновений Айрис смогла различить фигуру Стаффорда.

— Впечатляет, — сказал он, и в его голосе почудилась смесь досады и какой-то странной жадности. — А если так?

Он послал в нее три заклинания подряд, и последнее все же нашло цель. Айрис была виновата сама: второе заклятие Стаффорд бросил ей под ноги, и, закрываясь щитом, она пропустила третий луч, нацеленный в голову. Ей удалось лишь слегка наклониться вбок.

Заклинание задело воротник блузы и попало в сложно уложенную прическу, из тех, что любили делать девушки этого времени. Неведомая сила словно схватила Айрис сперва за ленту банта и ворот, а потом и за волосы, выбила заколки и протащила назад по помосту.

Ткань блузки треснула, отлетели верхние пуговицы, бант удавкой врезался в шею, а непослушная копна волос разлетелась густой волной. Айрис упала на одно колено, вцепилась свободной рукой в душившую ее ленту и вскинула палочку. Она не успела всего на долю секунды: в нее прилетело инкарцеро. Веревки опутали тело и стянули руки, заставив спину выгнуться луком.

Айрис лихорадочно вдохнула, чувствуя, что треклятый бант ее сейчас просто удушит, и попыталась описать кончиком палочки петлю финиты. Одновременно с этим она вскинула взгляд на Стаффорда: он вполне мог добить ее, не удовлетворившись результатом. Но Стаффорд не двигался. Более того, он смотрел на нее так, что Айрис немедленно захотелось подняться с колен, избавиться от веревок и закутаться в мантию.

Повисла неловкая пауза. Айрис стиснула зубы и попыталась еще раз невербальной финитой снять инкарцеро, но тут в ее левое плечо врезалось чье-то заклятие из зала. Секунду ничего не происходило, а потом по мышцам прошел жар, и Айрис ощутила, что ее тело начало меняться. Кожа на руках, шее, спине покрывалась перьями, в них же превращались распущенные волосы. Веревки спали, Айрис вскочила на ноги и с легкой паникой посмотрела на преображение. Это ведь частичная трансфигурация?..

— Простите! — покаянно крикнул Альфард. — Я промазал!

— Вы целились поверх головы мистера Фоули? — язвительно отозвался Стаффорд. Смерив еще раз тяжелым взглядом Айрис, он отвернулся от нее к залу.

Айрис закусила пока еще целые губы. Кожа, где лезли перья, дико чесалась, хотелось впиться в нее ногтями и разодрать до красноты. Палочка с глухим стуком упала на помост: руки окончательно трансфигурировались в крылья. Совиные. Ну, Блэк!..

— В голову, сэр! — жизнерадостно ответил Альфард. Раскаивающимся он вообще не выглядел.

— Простите, профессор, мы все исправим, — вскочил на помост Фоули. Айрис заметила его краем глаза и согнулась: ей начало выворачивать кости. Это не было больно, но ощущения оказались очень странными. Возможно, так всегда чувствовали себя анимаги, когда обращались в какое-либо животное.

Фоули вцепился в плечо Айрис и сжал его так, что Айрис почти зашипела от боли. Словно Фоули отрастил себе когти и впился ими глубоко в тело. При этом у него такой вид, точно он собирался пристукнуть Айрис на месте, если она вздумает сопротивляться.

— Идем. Живее, — сквозь сжатые губы процедил он и потащил ее за собой. Ее палочку он поднял заклинанием и убрал в свой карман. Про мантию он не вспомнил, та так и осталась лежать, где ее оставила Айрис.

— Что за заклинание, Альфард? — к помосту приблизилась Мэррисот. — Обычная трансфигурация, я надеюсь?

— Да, профессор. Да вы посмотрите на Берта — он же вылитая сова!

Зал потонул в беззлобных смешках. Айрис по-совиному моргнула и поняла, что восприятие пространства тоже уже начало меняться. Если бы не внезапность преображения и адреналин, не схлынувший после боя, она бы отнеслась к происходящему с привычным авантюрным любопытством.

Но сейчас ей хотелось вырвать Блэку его курчавые руки, вернуться на помост, окунуться в магию времени и уделать Стаффорда за один его только мерзкий взгляд.

Фоули практически вытолкнул ее в холодный коридор, который оказался странно светлым для позднего вечера.

— От тебя одни неприятности, — процедил Фоули, отменяя трансфигурацию. — Теперь Ал из-за тебя оправдывается.

Коридор тут же погрузился во тьму, разбавленную огнем факелов. Тени смазались, объединились с сумраком из углов. Айрис облегченно распрямила плечи, дернула вернувшимися пальцами и агрессивно сорвала с шеи ленту-бант.

— Что значит — из-за меня? Он промахнулся, а виновата я?

Фоули вытащил из кармана ее палочку и грубовато всучил в руки.

— Суон, ты хоть иногда думаешь, что говоришь? Альфард — один из лучших дуэлянтов школы. Он не мажет с пяти шагов.

Айрис на секунду замерла, пытаясь осмыслить, что Альфард, оказывается, намеренно в нее ударил.

— Тогда зачем ему понадобилось превращать меня в это? — она раздраженно взмахнула рукой и сунула под нос Фоули запястье, все еще покрытое перьями.

Тот недовольно скривился.

— Ты себя со стороны не видела. Хочешь лишних проблем? — Фоули раздраженно дернул плечом и наклонил голову, точно хотел сплюнуть. — Я предупреждал Ала, что не нужно с тобой связываться, но разве он послушал!

Айрис отступила на шаг. Так вот почему Фоули относился к ней с каким-то негативом. Он просто переживал за друга.

— Я возвращаюсь в зал. А тебе лучше уйти. Все равно тебе скоро на отработку к Принглу, — Айрис коротко застонала. Она куковала с завхозом все вечера без продыху, с восьми и до отбоя. — Я сам сообщу преподавателям.

— Но… — Айрис хотела сказать, что так поступить будет неправильно и некрасиво, и вообще, ее мантия осталась на помосте, а без нее холодно, но Фоули перебил:

— Им не привыкать, Суон. В это время постоянно кто-то уходит, они и не замечают уже. Иди, Мерлина ради, не плоди проблемы.

Фоули тяжко вздохнул, покачал головой и открыл массивные двери. И столкнулся на пороге с выходившим Лестрейнджем.

Тот с издевкой посторонился, закрыл с ноги за Фоули дверь, а потом шагнул к растерянной Айрис.

— Что, отстойный вечер? — хмыкнул он и швырнул ей ее же мантию. Айрис машинально поймала и сжала ткань в руках. — Не ожидал, что Стаффорд так легко тебя уделает.

— Лучше молчи.

— Да как скажешь, — Лестрейндж с независимым видом запихнул руки в карманы брюк и пошел вперед по коридору. — Шевелись быстрее, Прингл нас уже ждет.

 

Прингл находил работу всегда. У него можно было возить тряпками до бесконечности, а Филч на его фоне смотрелся лишь жалким подражателем настоящего монстра.

Прингл был магом, и ему ничего не стоило парой заклятий убрать грязь, вытереть пыль, смести паутину. Но он с помощью домовиков находил самые запущенные помещения в школе и пользовался детским трудом.

Домовики, к слову, тоже отлично справлялись с наведением порядка. Но это интересовало, похоже, только тех студентов, что впахивали на отработках.

После Зала Наград, с уборкой которого было закончено за один вечер, настал черед старого класса трансфигурации. Старого — это используемого лет сто назад. Предшественник Дамблдора в какой-то момент решил, что подниматься по винтовой лестнице на верх Восточной башни ему не позволяет возраст, а пользоваться каминами — старческий ревматизм, и перенес кабинет на нижние этажи.

После класса трансфигурации пришлось убирать лестницу и коридоры Восточной башни. Прингл посчитал, что помещения в ней еще могут пригодиться — кому, интересно? — и их нужно поддерживать в приемлемом состоянии.

Отработки проходили каждый день без выходных и поблажек. Айрис было не жалко в прошлом году пропускать квиддичные матчи, но вот невозможность полноценно посещать тренировки у Мэррисот ее печалила.

Об этом она вздыхала в понедельник, когда явилась на отработку в компании Лестрейнджа. Об этом же — под аккомпанемент его же рычания — думала во вторник, когда тренировку вообще поставили в одно время с исправительными работами.

И тем сильнее было ее потрясение, когда в среду, распахнув тяжелые двери в Восточную башню и привычно протянув палочку Принглу, она услышала:

— Что вы здесь сегодня забыли?

Айрис замерла, как была: с занесенной ногой, с вытянутой рукой.

— Что?

— Профессор Слагхорн вас на сегодня отпросил, — Прингл недовольно скривился и вытащил из кармана сложенный вдвое листок.

— Отпросил? — нахмурилась Айрис, пытаясь понять, зачем она Слагхорну. Но тут в глаза бросился почерк, которым была написана записка.

— Профессор Слагхорн? — уточнила Айрис, прекрасно помнящая затейливые завитушки на собственных эссе по зельеварению. У Слагхорна круглыми выходили даже те буквы, которые круглыми не могли быть по определению. Его почерк словно подстраивался под владельца, стремясь принять те же пузатые очертания.

— За его подписью, — Прингл любезно развернул записку, и Айрис задохнулась.

Каллиграфический, резковатый, красивый, с острыми хвостами букв, словно человек не писал пером, а вырезал стилетом…

Мордредов Риддл! Айрис тут же узнала и летящий стиль, и сложные обороты: переписка с дневником врезалась в память гораздо сильнее, чем Айрис предполагала. Она была уверена, что не помнит почерка Риддла, но стоило его раз увидеть, как узнавание пришло моментально.

— Я вас поняла, — выдавила Айрис, развернулась и поспешила в подземелья.

Ее распирало возмущение, и из-за силы эмоций она не могла даже идти спокойно. Ступеньки, коридоры, факелы, портреты сменялись с огромной скоростью.

Что Риддл себе позволял? Прингл даже на занятия Мэррисот не отпускал, а тут какой-то проект, альтернатива эссе, домашнему заданию! И вместо того, чтобы перенести встречу, Риддл просто заставил Слагхорна и Прингла подстроиться под свои нужды! Как он, мерлиновы подштанники, это провернул? Что надул в уши Слагхорну, что тот подмахнул записку, которую сам Риддл и написал?

Дверь в кабинет зельеварения Айрис распахнула с такой силой, что та с грохотом ударилась о стену. Риддл, стоявший четко напротив входа, но на другом конце класса, насмешливо изогнул брови. Он ждал, небрежно опираясь на кафедру профессора и скрестив на груди руки.

— Ты не умеешь применять часовые чары? — участливо поинтересовался он. Его словно совсем не впечатлила едва не слетевшая с петель дверь.

— Ты! — выдохнула Айрис, пытаясь перевести дух. Выходило сложно: дыхание сбивалось то ли от быстрого шага, то ли от распиравшего ее негодования. — У меня должна была быть отработка!

На лице Риддла появилось подчеркнуто-недоуменное выражение.

— И ты сейчас возмущена потому, что я помог тебе освободиться от общества Прингла?

Айрис задохнулась словами и мгновенно потеряла почти весь запал. Риддл постоянно все выворачивал так, что и возразить было нечего. Действительно, вот трагедия — отработки лишилась.

— Это против правил школы, — наобум выпалила Айрис, скорее надеясь, чем веря, что это правда. Но ведь Прингл чем-то должен был руководствоваться?

— Ты их читала? — насмешливо спросил Риддл. И, поняв ответ по ее лицу, слегка качнул головой. — Параграф сорок три, пункт два. Назначаемые за провинности наказания не должны мешать учебному процессу.

— Занятия у Мэррисот отработкам не помеха, — запротестовала Айрис, внутренне поражаясь. Риддл весь Устав наизусть знал? Его даже Гермиона не цитировала!

— Дуэли приравниваются к дракам, а драка — не учебный процесс, Суон. Надеюсь, мы решили возникшее недоразумение, — Риддл подался вперед, оттолкнувшись от кафедры, и отточенным движением одернул задравшиеся манжеты рубашки под мантией. — Однако впредь предупреждай меня, если на время наших занятий у тебя будет назначено наказание.

Айрис, искренне считавшая, что отработки — неплохая идея, чтобы не встречаться с Риддлом, мысленно скривилась.

— Я предпочитаю честно отрабатывать наказание, — прохладно сказала она, закрыла дверь и уже нормальным, ровным шагом подошла к рабочему месту.

— Похвально, — нейтральным тоном заметил Риддл, неспешно приближаясь к Айрис и заходя за ее спину. Айрис пришлось встать вполоборота, чтобы и дальше следить за его передвижениями. — А может, тебе приятно общество завхоза Прингла?

— Не сильнее, чем остальным студентам.

— Да? Странно, — Риддл показательно удивился и даже задумчиво нахмурился. — Остальные студенты готовы отдать многое, чтобы их кто-нибудь отпросил с отработки. Удивительно, правда?

— Что именно? — напряженно уточнила Айрис, стиснув зубы.

— Насколько сильно ты отличаешься от других, — Риддл остановился в паре шагов, заложив руки за спину, склонил голову вбок и уставился на Айрис гипнотизирующим взглядом. — Ты ведь знаешь об этом, не так ли? Поэтому ты отчаянно стараешься быть такой, как все.

— Я и есть такая, как все. И не вижу в своей обычности ничего плохого, — Айрис повернулась к Риддлу всем корпусом и уверенно приподняла подбородок. — А что до общества Прингла и отработок… Лучше драить коридоры Хогвартса, чем участвовать в чужом вранье.

— Вранье? — тихо переспросил Риддл низким, угрожающим голосом. Его глаза потемнели, на лицо словно набежала тень.

Айрис независимо пожала плечами. Объясняться она не собиралась. Риддл и сам был в состоянии связать сказанное только что с произошедшим на последней встрече в лаборатории Слагхорна… да и не только в лаборатории. Лжи в их разговорах и отношениях было предостаточно — ни один диалог не обошелся без доброй доли вранья.

С обеих сторон.

— Что ж, — протянул Риддл, резко беря под полный контроль свои эмоции. Он чуть качнулся назад на пятках и растянул губы в холодной улыбке. — Я непременно передам профессору Тофти, чтобы твои отработки максимально заменили встречами в этой лаборатории со мной. Наказание не должно быть в радость, не так ли?

Айрис уставилась на Риддла. Ей на миг показалось, что она ослышалась. Но улыбка Риддла стала еще шире, еще нежнее и еще холоднее.

«Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас», — резко, совершенно неожиданно вспомнилась фраза из какого-то сериала, который смотрел дядя Вернон.

Риддл умел слушать, слышать и извлекать пользу из любой ситуации. Он наслаждался, загоняя в угол своих оппонентов.

Раздражение, временно уступившее место растерянности, вновь вернулось. Айрис завела руки за спину, неосознанно копируя позу Риддла, и вцепилась в спинку стула, вплотную придвинутого к парте.

Ситуация принимала крайне нежелательный оборот. Нужно было срочно что-то ответить, и так, чтобы избавиться от общества Риддла, не вызвав подозрений.

— Какое же это наказание? — сдержанно поинтересовалась Айрис и фыркнула, указывая на абсурдность идеи. — Разве можно…

Айрис запнулась. Ей и в страшном сне не могло представиться, что наступит день, когда она будет вынуждена говорить комплименты Волдеморту. Сама мысль об этом вызывала отвращение.

Однако Риддл всем видом демонстрировал безраздельное внимание, и ей пришлось продолжить, отвернувшись и уставившись на непривычно чистую доску.

— Разве можно сравнить тебя с Принглом? Ты ведь добрый, великодушный… понимающий.

В кабинете повисла тишина, которую прерывали два дыхания и мерное цоканье секундной стрелки на часах над кафедрой. Но Айрис слышала только тяжелое биение собственного сердца.

Она честно постаралась, чтобы ее вранье прозвучало если не правдоподобно, то хотя бы без сарказма. И потерпела фиаско. Даже не видя Риддла, Айрис чувствовала, что тот практически обжигает ее взглядом. Мордреда с два он теперь поверит, что Айрис предпочитает его общество отработкам у завхоза.

Просто блеск.

— Хорошая попытка, — иронично прокомментировал Риддл. — Твое поведение наглядно демонстрирует, насколько сильно ты оценила эти качества во мне.

Айрис скрипнула зубами, прекрасно понимая, что крыть ей нечем, и рывком отодвинула стул от парты.

— Может, мы все же перейдем к теме проекта? Мне казалось, ты дорожишь своим временем.

Она села за стол, держа спину прямо и напряженно. Затылком она чувствовала режущее внимание Риддла. Хотелось обернуться, но Айрис запретила себе это делать и только показательно сложила руки перед собой, смотря строго на доску.

— Верно, — после непродолжительной паузы согласился Риддл, все же позволив Айрис сменить тему. — Сэмюэль Лидделл Мазерс, единственный известный магглорожденный алхимик и зельевар. Слышала о нем?

— Нет. Он имеет отношение к зелью Лафарж?

— Нет, — Риддл как ни в чем не бывало вернулся к кафедре и вновь небрежно прислонился к профессорскому столу. — Но он имеет отношение к зелью, которое ты сегодня сваришь.

— С какой стати? — вновь возмутилась Айрис, отодвинувшись и сняв локти со стола. От варки зелья Лафарж она не могла отказаться: это был учебный проект, который курировал Слагхорн… теоретически курировал, потому что на практике отсутствовал вновь, оставив ее с Риддлом наедине.

Но новое зелье — это уже слишком!

— Как ответственный за проведение и результат проекта, я имею право выбирать и применять любые методы, которые позволят достичь положительного результата, — с любезной улыбкой напомнил Риддл. — Такой ответ достаточен?

Айрис уставилась на спасительную доску за спиной Риддла и заставила себя досчитать до пяти, заклиная свой язык молчать.

— Ладно, — выдавила она, кое-как погасив негодование. — И зачем мне его варить?

Риддл оставил ее вопрос без внимания и направился к кладовой с ингредиентами.

— Сэмюэль Мазерс обрел славу в мире чистокровных предубеждений, сделав две вещи. Первое, — Риддл спокойно открыл двери кладовой и зажег свет на конце палочки. — Он основал орден «Золотой зари».

Айрис нахмурилась, пытаясь припомнить название и сообразить, зачем Риддл это рассказывает.

— Второе. Он написал трактат о зельях, влияющих на эмоции и чувства людей. Орден оказался столь бесполезен, что прекратил свое бессмысленное существование через два десятка лет, но вот трактат подарил эксцентричному… магглокровке славу в веках.

Айрис заметила запинку Риддла и догадалась, что он собирался произнести совсем другое слово.

— Сложно смириться, что магглорожденный оказался настолько талантлив?

— Разве я дал повод так считать? — Риддл прикрыл дверцу шкафа и с легким интересом посмотрел на Айрис. — Статус крови не имеет значения, если волшебник талантлив. Сила — вот что должно цениться на самом деле.

Он сказал это так просто и так искренне, что Айрис поверила бы, не допуская и тени сомнений, — если бы не знала о «комиссии учета маггловских выродков».

— Ты хочешь, чтобы я сварила зелье из того трактата? — предположила Айрис, игнорируя слова Риддла о незначительности происхождения магов.

— Да, — Риддл взмахнул палочкой, и вереница отобранных им ингредиентов полетела к столу Айрис. — Зелье доверия. Или, возможно, вражды — как и зелье Лафарж, оно приобретает свойства в зависимости от магии зельевара.

Айрис прикусила губу, разглядывая склянки с жидкостями, шкурки ящериц и пучки трав, осторожно опустившиеся на стол. Она начала понимать ход мыслей Риддла. Не придя к однозначным выводам по противоядию Лафарж, он решил провести эксперименты с зельями, имеющими схожие свойства. Решение было логичным, простым и, как бы ни хотелось признавать, изящным. Риддл одним жестом получал выгоду сразу в нескольких аспектах: он собирал новую информацию, он сохранял право руководить проектом, он продолжал свои наблюдения за самой Айрис.

Она оценила бы красоту решения, не затрагивай оно ее настолько сильно.

Но при этом Айрис испытывала не только негативные чувства, но и интерес. Любопытство было ненужным, лишним, но она ничего не могла с собой поделать: ей хотелось узнать, что происходит с ее зельями, почему, а еще — каким образом Риддл будет доискиваться правды.

Машинально наполнив котел водой и наколдовав пламя, она заозиралась в поисках рецепта. Но его не было.

Не замечать Риддла было проще, чем общаться с ним, и Айрис намного больше устроила бы работа в молчании, но, мерлинов колпак, откуда она должна узнать, как варить это чертово зелье?

Отложив черпак, Айрис мрачно посмотрела на Риддла и поперхнулась. Тот спокойно стоял за соседней партой и кромсал лирный корень аккуратными кубиками.

— Ты что делаешь? — задала наиглупейший вопрос Айрис, в каком-то отупении наблюдая за ловкими движениями длинных сильных пальцев. У Риддла были удивительно красивые для парня руки — даже аристократические руки Сириуса, которые Айрис помнила до последней жилки, не могли с ними сравниться.

Риддл приостановил работу и посмотрел на Айрис со снисходительной усмешкой. Отвечать он, естественно, не стал.

— Разве я не сама зелье варю?

— Как я могу не помочь человеку, который имеет обо мне столь высокое мнение? — учтивый тон Риддла Айрис не обманул.

— Рецепт мне тоже не нужен? — она почувствовала, что вновь начинает заводиться. Риддлу просто нужен был повод, чтобы ее проконтролировать, не дать совершить ошибку и испортить зелье. Не наговори Айрис всей этой чуши про «доброго и отзывчивого», Риддл нашел бы другую причину «помогать».

— Я подскажу, — обманчиво мягко пообещал Риддл, и Айрис отвернулась к котлу.

Ей не оставили никакой свободы действий. Том Риддл мог ошибаться, но он никогда не совершал одной ошибки дважды.

 

Айрис перевернула подушку холодной стороной, легла на живот и нащупала палочку. Темпус высветил почти полночь. Сон не шел.

Отложив палочку с горящим на кончике огоньком света, Айрис вытащила из-под подушки трапециевидный флакон с зельем доверия. Зелье имело очень красивый цвет — нежно-голубой с легкими серебристыми прожилками. Айрис все ждала, когда оно примется меняться, становясь чернильно-фиолетовым, но перемены не наступали, хотя противоядие Лафарж начало превращаться в яд спустя час, как было сварено.

Айрис приподнялась на локтях. Она надеялась, что на этот раз сюрпризов не будет, но тревога, что новому зелью просто нужно больше времени для активации изменений, не отпускала.

Айрис взбрыкнула ногами, сбила одеяло на самый край кровати и перекатилась на спину. Спать не хотелось совсем.

Риддл сегодня определенно заинтересовался тем, что она забрала с собой образец зелья. Это было абсолютно нормальным решением, если вспомнить, что они вроде как занимались научным проектом, но Айрис до нынешнего вечера только и делала, что саботировала их работу. В итоге ее действия вызвали лишь любопытство и подозрения.

Айрис потерла переносицу и уставилась на полог. Она прошла период отрицания, и теперь ей очень хотелось понять, что с ней — в ней — было не так, из-за чего зелье Лафарж начало менять свойства. Что сотворил с ней Волдеморт в ту роковую ночь?

Гермиона советовала искать информацию в Запретной секции, а Рон предложил прекрасный способ обойти необходимость просить у профессоров разрешение на ее посещение. Но Айрис за все дни так и не выбрала времени дойти до Выручай-комнаты. Мунго, больничное крыло, Хагрид… Постоянно находились какие-то препятствия.

Айрис подскочила на кровати. Она вполне могла пойти сейчас! Отодвинув полог, она невербальным заклинанием призвала к себе карту Мародеров. Карта честно показала, что гостиная Рейвенкло пуста.

Айрис охватило привычное возбуждение, которое появлялось перед очередной рискованной полуночной вылазкой. Она выбралась из кровати, поежилась от ледяного сквозняка, гулявшего по полу, и накинула поверх ночной рубашки школьную мантию. Та была из тонкой шерсти, отлично державшей согревающие чары: по ночам в замке уже стало холодно. Флакон с зельем доверия Айрис запихнула в один из чулок в чемодане. Чуть подрагивающими пальцами она перевязала завязки на ночнушке, стягивая ее у груди потуже, а потом кое-как влезла в туфли: на босую ногу они никак не хотели обуваться.

Соседки спали крепко, не шелохнулся ни один полог. Айрис задернула свой, осторожно вытащила из чемодана мантию-невидимку, накинула ее на плечи и ногой задвинула чемодан обратно под кровать.

Гостиная Рейвенкло встретила Айрис хороводом звезд. Часть созвездий кокетливо мигнула и спряталась в густой тени от горящего камина. Домовики поддерживали пламя даже ночью, чтобы не давать башне сильно выстыть. Конечно, все помещения зачаровывались, иначе в замке постоянно стоял бы лютый холод и сырость, но чары не могли охватить всю махину Хогвартса: они регулярно рассеивались, вынуждая студентов греться еще и другими способами.

Айрис поправила мантию, убедившись, что та ее надежно скрывает, уверилась по карте Мародеров, что на лестнице за дверью гостиной пусто, и вышла наружу.

Дорога до восьмого этажа оказалась на удивление легкой. Айрис без проблем избежала патрулирующего шестой этаж Прингла и обошла Пивза, устраивающего на боковой лестнице ловушку.

«Мне нужна копия Запретной секции Хогвартса», — мысленно попросила Айрис, привычно меряя шагами пространство возле входа в Выручай-комнату. После третьего захода дверь послушно появилась, и Айрис обрадованно рванула ее на себя.

Это и впрямь была Запретная секция: один в один. Узкие длинные стеллажи уходили вглубь, ярко горели факелы. Айрис узнала даже старое кресло с высокой спинкой, обитое потертым золотисто-бордовым жаккардом. В нем любила сидеть мадам Пинс, когда караулила работу в секции тех студентов, которым не доверяла.

Айрис сняла на ходу мантию-невидимку и закинула ее на спинку этого кресла. И тут услышала отчетливый шелест страниц и какой-то стук. Рука замерла в воздухе, легкая ткань мантии скользнула по спинке и упала за кресло, но Айрис этого уже не видела. Все ее внимание было привлечено игрой теней в проеме между двух стеллажей.

Либо это баловалось воображение, либо там кто-то действительно был.

Айрис сглотнула, нащупала похолодевшими пальцами палочку в кармане школьной мантии, бесшумно прошла вперед в просвет…

И почувствовала, как ее словно затягивает в болото. За рабочим столом, освещенном тремя факелами и обложенном стопками книг, сидел Том Риддл и смотрел на нее с неподдельным потрясением.

---

1) Бр-р... Ну и мороз... Привет, Ариста!

Вернуться к тексту

2) Как бы мне хотелось вернуться на родину!

Вернуться к тексту

3) Аркашон, Аквитания

Вернуться к тексту

4) Надеюсь, ты оказалась хорошим предсказателем...

Вернуться к тексту

5) Нет

Вернуться к тексту

6) Давай, решайся поскорее!

Вернуться к тексту

7) У нее удивительные способности в Чарах

Вернуться к тексту

8) Ух ты!..

Вернуться к тексту

9) Какой мерзавец!

Вернуться к тексту

10) Воображает, что он пуп земли. Откуда такое самомнение? В нем голубая кровь течет, что ли?

Вернуться к тексту

11) Он не переносит насмешек

Вернуться к тексту

12) Бедняжка!

Вернуться к тексту

13) Это переходит все границы! Какой подонок! Козел! Я его так проучу, что он меня надолго запомнит...

Вернуться к тексту

14) Договорились?

Вернуться к тексту

15) По рукам!

Вернуться к тексту

16) Мне пора

Вернуться к тексту