Семейные ценности рода Блэк (гет)

«Конечно, приходи, Электра! Только подумай, сколько ужинов у нас ты уже пропустила, придётся тебе явиться к обеду», — тепло произнёс голос миссис Тонкс над ухом, и Эл открыла глаза. Патронус тёти — американский заяц — сделал ещё один круг по комнате и растворился в стене.

После того, как отправила из Лондона, куда пришлось аппарировать, потому что своей совой она так и не обзавелась (и не думала, что это так уж необходимо), все письма, Эл и думать забыла о том, что вообще-то должна получить ответ. Она не знала также, есть ли почтовая сова у Андромеды и много ли она переписывается, но то, что ей в ответ прислали не записку, а Патронуса, её обрадовало. Они редко перебрасывались с Теей голосовыми сообщениями в WhatsApp, предпочитали набирать текстовые, но вдруг ей показалось, что голос тёти Андромеды её погладил по голове, словно мамина рука.

Эл зарылась поглубже в одеяло и заплакала.

Мамы больше нет.

Мама Грезэ была такой простой, такой понятной, с ней наедине девочка, которую тогда звали Сольвейг, не чувствовала своей оторванности от других детей, не чувствовала себя чужой в городе, где и так довольно много иностранцев, даже не думала о том, что она чужачка. Её никогда не волновало, что у мамы золотисто-рыжеватые волосы, а у неё самой — чёрные, она даже не замечала их внешней непохожести, несходства с родителями, пока однажды, уже в Хогвартсе, Люпин не спросил её об этом. Норвежка ли она? Где-то в сгоревшем доме лежал её норвежский паспорт, интересно, сейчас у кого-нибудь возникнут вопросы, почему прошло несколько месяцев, прежде чем она решила его восстановить? Что нужно сделать, чтобы официально, и для магглов тоже, сменить имя? Получить британский паспорт? Стать Электрой Беллатрикс Блэк — девушкой с волосами, которые подходят её фамилии?

А ведь у Лиз тоже нет мамы. Что случилось с её мамой? Эл ведь даже не спросила, успокоилась, когда Драко сказал, что отчим девочки отказался от притязаний на её воспитание. Мама Лиз умерла, понятное дело, но где она похоронена? Хочет ли Лиз побывать на её могиле?

Эл вот точно знала, что хочет побывать на могиле Ларсенов, куда водил её кузен перед посещением мадам Уизли в Департаменте магического правопорядка, и хочет посетить официальные могилы погибших в Битве за Хогвартс — там на мемориале должны быть выбиты имена всех, с обеих сторон. Говорят, там есть даже имя Тёмного лорда, его маггловское имя.

Она быстро привела себя в порядок и попросила эльфов приготовить её платье, то, в котором она ходила на суд Визенгамота. Если уж и являться к миссис Тонкс с просьбой сопровождать её на кладбище, то хотя бы выглядеть стоит подобающе.

На столике у камина лежал конверт с контрактом от «Соколов», и Эл, потянувшаяся было его открыть, вдруг отдёрнула руку, села в кресло, вперившись взглядом в серебристую эмблему. Что, если там, как и в других командах, ей запретят встречаться с Максом? Что, если там ещё что-то плохое? Что может быть хуже расставания с Флинтом, она придумать не смогла, потому что самое плохое в её жизни уже случилось, и теперь она боялась того, что шло на строчку ниже смерти родителей, — повторения расставания с Максом Флинтом не по своей воле, а по решению какого-то контракта.

Согласился бы Флинт на тайные отношения? Они ведь и в декабре не особенно афишировали, но оказалось, что на Слизерине знали все. А если ему в контракте тоже запретили с ней встречаться? Он ведь выберет квиддич, совершенно точно не её. Как тогда вообще жить, а? А если всё-таки согласится шифроваться, врать всем в лицо, держаться на публике холодно, зло шутить друг над другом — она помнит, он умеет это, они ведь в какой-то момент едва друг друга не ненавидели — получится ли у них сохранить всё в тайне? Можно ли будет сказать Петеру и Никите, что это всё игра, а то, что происходит на самом деле, они с Максом договорились никому не показывать? А получится ли на самом деле разделять настоящее и спектакль для зрителей?

Деверь Беллатрикс Лестрейндж несколько месяцев притворялся женой брата, чтобы уберечь её от гнева Тёмного лорда, но тогда шла война, на войне всё по-другому, так говорил герр Хайнце, когда они разговаривали в апреле о двух сутках под пытками, которые ей пришлось пережить. Теперь нет войны, нет ни Тёмного лорда, ни Беллатрикс Лестрейндж. Она не знает, что там, в конверте, боится открывать. Напридумывала себе драккл знает чего.

Потерев лицо, Эл решительно пододвинула к себе конверт и распечатала его.

Контракт выглядел на удивление... нормальным. Эл прочитала его целиком и очень внимательно: ей предлагают стать загонщиком в квиддичном клубе «Сенненские соколы» на три сезона, до достижения ею возраста 21 года. Клуб рекомендует ей поступить в Фалмутский университет, который находится в одном городе с тренировочной базой «Соколов», и готов выступить в качестве спонсора её обучения при условии, что она выберет направление обучения, связанное с карьерой тренера или любое другое, смежное с квиддичем. В приложении на отдельном пергаменте были перечислены все направления, которые клуб считает подходящими и за обучение на которых готов выплачивать стипендию. Эл пробежалась глазами по этому списку и решила посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем принимать решение о выборе. Дальше глаза выхватили сумму, которую ей предлагали в качестве зарплаты, и Эл приятно удивилась ей. Она полагала, что поначалу будет получать меньше галлеонов на восемьдесят-пятьдесят, не иначе. Также были пункты о том, в каком случае контракт можно будет расторгнуть: только при нарушении Клубом или Игроком своих обязательств.

Эл принялась за дополнительное соглашение.

Её почти трясло, когда она разворачивала эти сложенные пополам бланки, от которых сейчас зависела её жизнь.

Что, если там?..

Не беременеть и не рожать.

И всё? Это единственный запрет?

Эл неверяще перечитала бланк соглашения ещё раз.

«Расторжение контракта Игроком в одностороннем порядке в связи с беременностью влечёт за собой неустойку в размере...» Двух её штрафов, выписанных Визенгамотом после всей той истории с зельем для Лорда-Дракона. Очень немаленькие деньги, сбивающие с ног даже её, не говоря о тех, кто не был обеспечен наследством Блэков.

Но ведь... она же вроде бы и не собиралась в ближайшие три года выходить замуж, рожать ребёнка... Значит, это дополнительное соглашение — просто... формальность?

Конечно, это хорошая страховка для клуба. Но и для неё неплохая. Клуб ведь тоже не может в одностороннем порядке вышвырнуть её на улицу, тут прописано целых десять пунктов, по которым это может произойти — и ни по какому другому! И среди них нет ничего про то, что им с Флинтом нельзя встречаться, а с Крамом нельзя дружить, или про то, что с игроками других команд общаться запрещается, значит, они смогут переписываться с Вудом. И она, и Макс сможет. Сейчас, когда она знает, что Вуд и Флинт росли в одном доме, ей стало понятно, почему они всегда так остро друг на друга реагировали, почему всегда соперничали на квиддичном поле, почему не могли прожить друг без друга ни дня, пускай даже и было их общение немного скованным семейной тайной. Ничего, что она себе нафантазировала, сидя перед запечатанным конвертом, в контракте не было. Эл отложила пергаменты на столик и засмеялась.

Надо же было!.. Совсем нервы сдают...

А если... если она невнимательно прочитала основной контракт?

Она снова схватила листы, мгновенно сделавшись серьёзной. Рей Бёрнс сказал, что контракты типовые, у всех одинаковые, значит, у парней точно такой же, как у неё. Ну же... Где, где подвох?..

Нет. Ни слова про запрет отношений. Только есть пункт про неспортивное поведение и регулярное попадание на страницы жёлтой прессы. А, вот ещё: нельзя активно вести маггловские социальные сети (не удивительно, что в городке, где магглов больше, чем магов, есть об этом предупреждение) и публиковать провокационные фотографии. Это вроде той, что в «Пророке»-то напечатали?

Айфон уже наверняка разрядился, а она так и не озаботилась тем, чтобы провести в дом электричество. Теперь уже, наверное, только в следующем году.

Да без проблем, она удалится из фейсбука и закроет инстаграм. Всё равно кроме Теи она там особенно ни с кем и не общалась, а Тея всегда может набрать её в WhatsApp.

* * *

— Мама болела долго, — рассказывала Лиз за чаем. Вообще-то тема была не застольная, но раз уж заговорили, девочку никто не перебивал. — Дядя Том появился как-то внезапно, я помню, что сначала его с нами не было, а потом раз — и он постоянно тут. А мама заболела. Её никто не мог вылечить, мама говорила, там нужны были такие деньги на операцию! — она сделала ударение на слове «такие», видимо, припомнив интонацию, подслушанную у кого-то из взрослых. — А у нас денег не было вечно. И когда появился дядя Том, больше тоже не стало.

— Это был рак? — спросила Эл, протягивая руку по столу и сжимая ладошку Лиз.

— Ага, — кивнула она. — Я не знаю, как правильно.

— Разве маги болеют раком? — удивилась миссис Тонкс. — Я бы скорее поверила, что это было проклятие. Иногда нужно много поддерживающих зелий, которые и правда стоят немало, чтобы хотя бы подготовиться к снятию проклятия. Твоя мама ведь была магглорождённой волшебницей, Лиз. От неё тебе передались способности.

— Мама была волшебницей? — расширились глаза у Лиз. Эл досадливо закусила губу: этот ребёнок многое увидел за прошедшее с их знакомства время, но они так и не говорили о самом важном, и сказать, что Лиз адаптировалась в магическом мире, было нельзя.

— Ну, разумеется, была, — сказала Эл. — Миссис Кэтрин Стоун, урождённая Бэнкс. Мы ведь узнавали в банке, когда ходили туда в первый раз, помнишь? Гоблин ещё взял у тебя кровь на анализ.

— А я тогда совсем не испугалась! — похвасталась Лиз. — Значит, моя мама умела колдовать?

— Кое-что наверняка умела, — согласилась миссис Тонкс. — И ты научишься, если будешь прилежно заниматься. Сначала дома, а потом — в Хогвартсе. Электра окончила Хогвартс в этом году. И мой внук Тедди тоже.

— Тед не писал? — спросила Эл быстро. Они ещё не успели поговорить с тётей, можно ли будет взять Лиз в маленькое путешествие на континент.

— Писал, что работает на износ, но впервые в жизни чувствует, что находится на своём месте. И ещё что Чарли его очень хвалил, — миссис Тонкс вдохнула. — Знала ведь я, что вся эта история с романтикой и драконами просто так не закончится! И вот — в драконологи подался!

Эл улыбнулась ей. Она понимала желание Тедди заниматься драконами: это были совершенно невероятные звери, и быть рядом с ними — по-своему было чудесно. К тому же Люпин безумно любил занятия Граббли-Дёрга, буквально обожал всех тварей, про которых рассказывал молодой профессор, и его часто можно было видеть в загонах на опушке Запретного леса. Эл видела, что многие хаффлпаффцы помогают своему декану заботиться о зверях, которых тот ловил для занятий, но сама никогда не хотела к ним присоединиться, хотя из загонов никого не выгоняли. Просто слишком много «барсуков» на квадратном футе было для неё чересчур.

Мама Лиз была похоронена на городском кладбище, и Эл наколдовала по просьбе девочки букет тюльпанов, который Лиз возложила к могиле. Потом они оставили Лиз одну, отойдя на приличное расстояние, и Лиз о чём-то рассказывала матери, неловко жестикулируя. Закончив, девочка подошла к Эл и взяла её за руку.

— Я сказала, что вы обо мне заботитесь. Ты и миссис Тонкс. Что вы мне про магию рассказали. Что я тоже буду волшебницей.

— Ты уже волшебница, Лиз, — заверила её миссис Тонкс. — Просто пока ещё маленькая.

— Это быстро проходит, — усмехнулась Эл, и они все вместе аппарировали к воротам Хогвартса.

Мемориал, который хотела посетить Эл, стоял в отдалении от замка, и в ту сторону за год учёбы она ни разу не ходила. Миссис Тонкс вызвалась её провести. Пока они шли по тропинке к мраморному комплексу, Лиз крутила головой по сторонам, рассматривая громаду замка невдалеке и окрестности.

— Я буду тут учиться? — спросила она. — Это школа?

— Если захочешь, то здесь, — кивнула Эл. — Потом обсудим, ладно?

— Ага, — согласилась Лиз и продолжила вертеть головой.

Миссис Тонкс остановилась у одной из мраморных плит, приложила пальцы к выбитым на ней именам. «Нимфадора Люпин». «Римус Люпин».

Родители Тедди, поняла Эл.

Сама она пошла дальше, рассматривая плиты внимательно, вчитываясь в надписи на них. Она увидела там фамилию «Уизли» и удивилась, узнав, что у этого семейства были те, кто погиб в Третьей Магической. Там было много ещё незнакомых фамилий. Когда Эл дошла до буквы L, взгляд сам собой выхватил фамилию матери — Лестрейндж. Беллатрикс Лестрейндж была отмечена знаком, в котором Эл опознала силуэт змеи. Многие другие имена имели рядом другой символ — птицы. Решив, что это связано со сторонами в войне, Эл просмотрела списки снова очень внимательно и поняла, что тех, кто отмечен змеёй, было меньше.

— Тогда погибло много школьников? — спросила Эл, обернувшись к миссис Тонкс.

— Достаточно, — подтвердила та. — Малышей эвакуировали, но старшекурсники решили остаться. Из них многие сильно пострадали и потом скончались от ран и травм.

— А где имя отца? — спросила Эл, дойдя до конца мемориала. — Я не видела его тут.

— Никто так и не смог решить, каким знаком его отметить. Его имени здесь нет. Посмотри с другой стороны.

Эл пришлось обойти мраморную стену, и она увидела «Вечный огонь» под выбитой на ней цитатой и картиной. Старец с очках-половинках и с Бузинной палочкой в руке обращался к длинноволосому юноше в мантии, развевающейся, словно крылья летучей мыши. Крючковатый нос заставил Эл узнать в изображённом Мастера Снейпа. «Слова, по моему отнюдь не скромному мнению, — наш самый неиссякаемый источник магии, способный одновременно причинить боль и вылечить её», — было выбито между двумя фигурами, обращёнными друг к другу. «Альбус Дамблдор», — было выбито ниже менее крупными буквами.

Имени Северуса Снейпа не было и здесь.

— Он не был хорошим человеком, Электра. Но он был очень смелым и решительным человеком. Очень гордым. Болезненно гордым. И то, что он от тебя отказался, не говорит о том, что он тебя не любил.

— Да, тётя. Только его портрет меня даже не узнал. Как будто он вообще не помнил, что у него когда-то родилась дочь.

— Об этом тебе лучше спросить у Нарциссы, дорогая. У неё есть небольшая коллекция воспоминаний всех Блэков. Возможно, есть и воспоминания Бэллс о Северусе.

Эл покивала.

— А что портрет? Где ты видела портрет Северуса?

— Драко показал, — призналась Эл. — Это был... не самый приятный разговор.

— Понимаю, — миссис Тонкс погладила её по плечу. — Мы пойдём с Лиз вперёд, оставим тебя здесь, если хочешь.

— Нет, не надо, — Эл покачала головой. — Я должна ещё сходить на могилу к приёмным родителям.

— Мне очень жаль, что их не стало.

— Мне тоже.

* * *

«Птичка на хвосте принесла, что кое-кого позвали играть в одной команде в Англии. Ты нам не расскажешь, кто бы это мог быть? Д&В».

Бьянка ждала Эл на перилах домика, нахохлившаяся и сердитая. Эл знала, что сова не позволит домовикам к себе даже приблизиться, и заранее предупредила их, чтобы и не пытались забрать у Бьянки драгановскую корреспонденцию.

Да, она забыла про Драга и не написала ему. Точно!

Эл зло зажмурилась. Так и думала, что кого-то пропустила!

К счастью, из конверта вываливается и порт-ключ, дешёвая маггловская заколочка. Наверное, у Драга таких целый мешок, чтобы отправлять всем, кого зовёт в гости.

— Надеюсь, ты догадалась взять с собой контракт, а? — спросил Димитр, ставя на стол большое блюдо с ароматно пахнущим пирогом. — Веска предложила отпраздновать. Капусту, кстати, я тушил.

— Круто. Спасибо, что позвали.

— Забыла про меня! Зараза мелкая, — он шутливо ткнул Эл в плечо и забрал конверт «Соколов». — Сама-то изучила уже?

Эл кратко рассказала ему, как прошли отборочные испытания и что с Флинтом они помирились.

— Я надеюсь, ты сломала ему нос, — пробормотала Веска, разливая по кружкам чай. Она подучила английский, теперь Драганову всё реже приходилось для неё переводить, если они с Эл говорили на английском. Но когда Веска не знала каких-то нужных слов, она не стеснялась говорить по-болгарски. Вот тут Эл её уже не очень хорошо понимала, язык был совсем не похож ни на букмол, ни на английский. Тогда Драг переводил.

— Обошлось без этого, — призналась Эл. — Он меня со своей бабушкой познакомил.

— Ого! — присвистнул Драг. — Заявочка на серьёзные отношения! Вам контракт-то позволяет?

Эл смутилась.

— Ну. Мой — да.

— А его ты не видела?

— У нас должны быть типовые.

Драганов кивнул и углубился в чтение.

— Так, убирай пергаменты и быстро за стол! — шикнула на них Веска. — Остывает!

Веска заставила их съесть по два куска пирога и выпить по две большие кружки чаю, приговаривая, что знает она, как едят эти спортсмены: то салатики и мясо, вода-вода, а потом — как миску картошки-фри навернут на каком-нибудь маггловском фудкорте! И это всё потому, что одними салатиками сыт не будешь! Драганов смеялся, пока Веска бушевала, рассказывая, как он раз в неделю устраивает им праздник обжорства, заявляясь в палатку с едой навынос. А потом, как настоящий РПП-ник, отрабатывает нажранные килокалории усиленной тренировкой. Эл бы не удивилась, найди она однажды Драга за заполнением дневника питания. Она сомневалась, что у него действительно было расстройство пищевого поведения, но привычка есть только полезное, а потом срываться и покупать совсем неполезную еду, была у всех её знакомых. Этим грешили и Крам, и Решетников, и только ребята из Хогвартса, кажется, не были зависимы от вредной еды. Вредно, но, к йотунам, как же вкусно.

— Я, кстати, подписал контракт с «Атлетиком» сегодня утром, — похвастался Димитр. — Поедем с Веской в Софию наконец-то. Снимем нормальное жильё, как ты и хотела, — подмигнул он жене.

— Не думай, что я чем-то недовольна, но было бы здорово иметь возможность ходить, куда захочу, пока ты пропадаешь на тренировках с командой, — парировала Веска.

— Ты и так можешь ходить, куда вздумается! — возмутился Драг. — Я же тебя не запираю!

— Да, но обычно эта палатка стоит посреди леса!

Эл улыбнулась. Драг вполне мог об этом не подумать просто потому, что у него в груди поёт магия, а то, что Веска оказывается прикована к той территории, которую он выберет, попросту забыть.

— Слушай, когда ты первый сезон играл... — начала было Эл.

— У меня не было запрета на отношения, — не дал ей закончить Драганов. — Я был очень увлечён квиддичем, мне было не до девчонок. Но я знаю, что у других парней был запрет, у Волчанова, например. Он же старше меня, у него уже тогда была тьма поклонниц, и такие заметки выходили... Ему запретили, официально, на целый сезон. А потом тренер ему даже рекомендовал побыстрее найти себе невесту и тихонечко жениться. Без шума, все дела.

Эл вздохнула.

— Если мы с Флинтом должны будем расстаться, я уйду из команды.

— Не глупи! — возмутилась Веска. — Ты же хотела играть в квиддич!

— Я и сейчас хочу, — согласилась Эл. — Но ещё я хочу, чтобы у нас с Флинтом получились нормальные отношения. Я не смогу без него. Меня к нему тянет сама Магия. А его — ко мне. Он вытащил меня с Грани. Нашёл в Азкабане.

Димитр молчал.

Эл продолжила:

— В Хогвартсе проводили исследование на основе магического следа при трансфигурации предметов. Наши с Флинтом очень похожи. Директор Макгонагалл говорила, что такое бывает очень редко.

— Значит, ты не уйдёшь из команды, даже если вам не позволят встречаться, — заметил Драг. — Ты просто не сможешь уйти от него.

Эл кивнула. Ей бы не хотелось отказываться от квиддича и отказываться от Флинта. Но это было бы очень, очень сложно.

— Я ведь жила раньше, до Хогвартса, даже не знала о нём. Была влюблена... — Эл осеклась, но продолжила: — в другого человека. Почему вдруг это произошло?

— Это же Изначальная Магия, — пожал плечами Драганов. — Она не спрашивает. Радуйся, что тебе самой нравится Флинт. Было бы паршиво, если бы Магия тянула тебя к тому, кого ты на дух не переносишь.

Эл грустно кивнула.

— Послушай, Эл, — сказала вдруг Веска, подливая всем чаю, — а почему ты не спросишь у самого Флинта? Ты только напридумывала себе самые плохие варианты. Что если он тоже там переживает?

Эл криво улыбнулась.

— О, я знаю этот взгляд! — захохотал Драг. — Только что ты, дорогая сестрица, отказала своему парню в любом проявлении чувств. Что, он жестокосердная скотина, а?

— Перестань, Димитр, — возмутилась Веска. — Это не смешно. Конечно, Эл так не думает!

Та покачала головой.

— Я очень хочу ему доверять. Но я знаю, что до этого ещё далеко. Мы оба сделали слишком много для того, чтобы доверие между нами было только на квиддичном поле.

— Ну, тогда тебе не остаётся ничего, кроме как спросить его самого, что он об этом всём думает, — заключила Веска. — Разве простой разговор не поможет? Ты успокоишься, Эл.

— Она успокоится, только если то, что она услышит, будет тем, что она хочет услышать, — возразил Драг. — Поверь мне, Веска, если Эл не устроит то, что она услышит, мы будем иметь дело со злой неконтролируемой ведьмой.

— На мне условка. Я ничего не сделаю.

— Тогда давай, пиши ему, — Драг подтолкнул к ней блокнот, лежащий на краю стола. — Завтра утром, в Косом переулке.

* * *

— Только не говори мне, что ты правда думала, что мы сейчас расстанемся, — сказал Флинт ей куда-то в волосы, когда они лежали на её кровати в домике посреди Виндзорского леса. — Что хоть что-то на свете способно нас с тобой развести по сторонам.

Эл пробурчала что-то глухо ему в подмышку.

Встреча в Косом могла бы очень быстро перерасти в ссору, но не переросла — вместо того, чтобы разобидеться и замкнуться в себе, Флинт сделал шаг вперед, впечатав Эл в каменную стену в подворотне у маленького ресторанчика, где они собирались встретиться и поговорить спокойно (но спокойно не вышло), и жадно поцеловал.

— Ты никуда не денешься от меня, Электра Блэк. У тебя нет ни единого шанса избавиться от меня.

— Я и не хочу.

— Это обнадёживает, — Флинт хмыкнул. — Я вообще думал, что это произойдёт гораздо позже... — он помолчал. — Но вообще: ты бы хотела выйти за меня замуж?

Эл приподнялась на локте.

— Ты серьёзно?

— А похоже, что я шучу? — возмутился тот.

— Нет, — призналась Эл.

— Ну так что?

— Ну... хотела бы.

— Отлично, — улыбнулся Флинт и снова притянул её к себе, укладывая голову Эл себе на грудь. — Сейчас ещё полежим и пойдём тебе за кольцом. Эд, кстати, дома. И отец с папой тоже. Вечером к нам тогда. У тебя найдётся какое-нибудь платье-то?

Дождавшись её удовлетворительного мычания, Флинт продолжил:

— Я не предлагаю прямо сейчас жениться. Но мы можем помолвиться. Ты ведь уже была помолвлена и знаешь, что это бывает не навсегда.

— Не то чтобы я хотела вспоминать об этом каждый день, — поморщилась Эл.

— Я так в тебя влюблён, что согласился бы и на нерасторжимую. Но ты же запаникуешь, как всегда. Ты так многого боишься, Блэк, что я иногда не понимаю, почему в бою ты безжалостна и опасна, а в отношениях — как слепой котёнок.

Эл укусила его за кожу у подмышки.

— Потому что у меня не было нормальных отношений?

— Ну, теперь будут, — заверил её Флинт и прижал ближе. — Никому тебя не отдам.

* * *

Новость об их помолвке вышла в «Ежедневном Пророке» на следующий день. Крам прислал недовольный громовещатель, разобиженный тем, что узнал не от подруги лично, а из записки кого-то из «Соколов». Парни из команды увидели объявление даже раньше, чем сама Эл. Она, как и обещала Лиз, собиралась взять её на континент, и тетка Андромеда совсем не была против этой поездки.

— Присоединюсь к вам во Франции, — пообещала она. — Нарцисса прислала для нас порт-ключи и приглашает погостить в их поместье.

— Не поедете проведать Тедди?

— Вряд ли он сбежал от меня в Румынию, чтобы я навещала его там каждый месяц, — дернула плечами ведьма. — Мой внук уже большой мальчик. Наверняка сам приедет на Рождество.

— До Рождества еще пять месяцев, — заметила Лиз, зашнуровывая кроссовки.

— Для драконолога это время пролетит незаметно, — заявила миссис Тонкс. — Хорошенько повеселитесь, девочки. Хочу, чтобы у вас было, чем удивить юного Скорпиуса при встрече.

Юного Скорпиуса им действительно оказалось, чем удивить. Вдохновлённая тем, как хвалил её Тедди Люпин за трепетное и душевное отношение к животным (Лиз рассказала ему о своей нежной дружбе с книззлом Роксаной), девочка набросилась на наследника Малфоев с кулаками, заметив, как тот мучает белоснежного павлина. Скорпиус не ожидал столь вероломного нападения какой-то малявки и неожиданно для себя потерпел поражение. Будь тут Люциус, думала леди Малфой, он бы непременно отчитал внука за эти внезапные слёзы и, конечно, заметил бы, что девице из древнего Рода не пристало добиваться своих целей по-маггловски, разве что она и в самом деле магглянка. Эл бы тут же вступилась за девочку, и ссоры бы наверняка не удалось избежать. Залечив детям повреждения, Нарцисса про себя отметила, что немного рада тому, что муж не присутствовал при этой некрасивой сцене.

— Итак, ты помолвлена, Леди Блэк, — заметил Драко, попивая вино и наблюдая за сыном, который, развалившись на полу у камина, учил Лиз играть в плюй-камни.

Эл, весь вечер пившая только апельсиновый сок, кивнула.

— Надеюсь, это не помешает твоей карьере, кузина.

— Я тоже на это надеюсь, — согласилась Эл. — Это было довольно... неожиданно.

— Я всегда знал, что Максимиллиан любит спонтанности, — фыркнул Малфой. — Ты не представляешь, как было тяжело руководить факультетом, когда они с Александром Пьюси только распределились в Слизерин.

— Думаю, это было весело, — заметила Нарцисса. — Эти ребята не давали тебе заскучать.

— Да, мама, уж чего-чего, а скуки в моей работе не было никогда, — Малфой надолго задержал взгляд на детях. Лиз как раз удалось выбить один камень Скорпиуса с поля, и победивший камень плюнул маленькому Малфою в лицо зловонную жижу. Скорпиус скривил такую рожу, будто его сейчас стошнит, и демонстративно неспешно вытер белым накрахмаленным платком испачканную щёку. Драко улыбнулся.

— Я хотела спросить об отце, тётя, — сказала вдруг Эл, отставив свой стакан с соком на столик. — Его портрет в кабинете Драко меня не узнал.

Нарцисса кивнула.

— Думаю, тебе стоит пройти со мной в кабинет, где стоит Думосбор, Электра. В моей коллекции есть одно воспоминание об этом.

* * *

— Это поместье Лестрейнджей, — сказала Нарцисса Малфой, сопровождающая Электру по своим воспоминаниям. Они обе следовали за более молодой версией Нарциссы, спешащей в комнату к сестре, только что родившей дочку.

Эл подошла к постели матери. Беллатрикс Лестрейндж держала на руках свёрток с младенцем. Её чёрные спутанные кудри, мокрые от пота и ещё более вьющиеся, чем на старых колдографиях, неопрятно свисали по плечам.

— Если я вам больше не нужен, то я бы предпочёл откланяться, мадам, — это, наверное, колдомедик, догадалась Эл, глядя, как мужчина собирает свой саквояж.

— Конечно, целитель Рэнделл, — кивнула ему Нарцисса из воспоминания. Когда колдомедик ушёл камином, она обратилась к сестре: — Рабастан и Северус сейчас в Ритуальной зале. Басти собирается принять твою дочку в Род.

— Её зовут Электра, — прошелестела мадам Лестрейндж, укачивая ребёнка у груди. — Посмотри, какая она красавица!

Нарцисса подошла ещё ближе, тронула Беллатрикс за плечо.

— Поместье окружили авроры из тех, что ещё верны Ордену Феникса. Нужно уходить, Бэллс.

— Нельзя, пока Рабастан не завершит ритуал. Я не оставлю его здесь одного.

— Нас слишком мало, сестра. Что мы сможем сделать вчетвером? Басти будет истощён после ритуала, ты только что родила — ты и палочку поднять сейчас не в силах! А мы со Снейпом много не навоюем! Нам не удержать оборону!

Мастер Снейп ворвался в комнату, громко хлобыстнув дверьми — их створки распахнулись и ударили в стены с обеих сторон.

— Собирайтесь, дамы, — велел он, доставая из шкафа платье и швыряя его в Беллатрикс. — Здесь более небезопасно оставаться.

— Где Басти? — обеспокоенно воскликнула Беллатрикс, спуская ноги с кровати. Подол её ночной сорочки был измазан побуревшими пятнами крови.

— Рабастан мёртв. Камень вытянул из него последние силы, чтобы укрепить периметр.

— Он успел?

Снейп понял Беллатрикс без уточнений. Он покачал головой.

Беллатрикс заплакала, прижимая к груди новорождённую дочку. Девочка в свёртке заворочалась и тоже разразилась громким плачем.

— Беллс, надо поспешить, — поторопила её Нарцисса.

Эл, стоявшая у самой постели матери, только что родившей её, и очевидно, в муках, поглядела на настоящую Нарциссу Малфой, которая показывала ей этот эпизод из сентября 1997. Женщина скорбно смотрела себе под ноги. Эл показалось, что по её щекам тоже текут слёзы.

Эл протянула руку к матери. Предсказуемо, её ладонь прошла сквозь тело мадам Лестрейндж, будто она была призраком. Или сама Эл была призраком. Она так до конца и не разобралась с тем, как работает Магия воспоминаний — слишком сложный уровень менталистики для такой недоучки, как она.

— Манди! — рявкнула вдруг Беллатрикс в воздух, и перед ней, прижав уши ко лбу, с хлопком появилась старенькая эльфийка в аккуратно заштопанной наволочке с витой буквой L — очевидно, частью эмблемы Рода Лестрейндж. — Последнее поручение.

— Манди слушается, госпожа, — прошелестела домовуха, наматывая на пальцы свою наволочку.

— Это моя дочь. Ты отправишься с ней на континент. Передашь её в руки магам или сквибам — таким, которые смогут её защитить. Или защищай её сама, пока у тебя останутся силы. До самой смерти. Немедленно!

Манди аккуратно приняла из рук Беллатрикс младенца, переложила в красивую корзину, укрыла вышитым вручную одеяльцем. Затем крепко прижала к себе корзину с ворочающимся ребёнком в ней, приготовилась аппарировать — и ничего не произошло.

— Антиаппарационные чары, — сказал Мастер Снейп и выругался. — Отсюда есть тайный ход? Манди?

— Да, сэр! Есть, сэр! Следовать за мной, сэр!

Беллатрикс, влезшая в довольно свободное платье без корсета и тёмную мантию, оперлась на младшую сестру и поспешила за эльфийкой. Снейп завершал их процессию, то и дело отправляя вперёд плавающие над головами огни.

Они выбрались наружу в какой-то заброшенной церкви спустя, примерно, час — так показалось Эл или так запомнила Нарцисса.

Затем Беллатрикс ещё раз глянула в корзину на дочь, клюнула её в лоб холодными губами и прикрикнула на Манди:

— Ну! Живее! Убирайся!

Манди, будто что-то понимая своей женской душой, приблизилась к хозяйке и поцеловала край её платья.

— Как велеть госпожа, — сказала она и исчезла в вихре аппарации.

Беллатрикс разразилась рыданиями. Она с кулаками бросилась на Снейпа, такая маленькая по сравнению с ним, хрупкая и совсем не кажущаяся безумной террористкой. Она била его по груди и орала, что ненавидит, ненавидит его, что это он один во всём виноват, а тот даже не отбивался, просто стоял, пока Беллатрикс лупила его, а потом тряхнул и крепко обнял. Мадам Лестрейндж тут же обмякла в его руках и заплакала ещё горше.

— Я знаю, что ты читаешь её дневник, — подошла к Эл настоящая Леди Малфой. — Этого Бэллс так и не напишет.

— Почему? — не поняла Эл.

— Потому что она оставила дневник там, где Северус прятал её. Попросила его унести тетрадь за день до родов. Надеялась вернуться туда, наверное.

Или ни на что не надеялась, подумала Эл, но ничего не сказала вслух.

Картина воспоминаний сменилась. Теперь Беллатрикс Лестрейндж уже не плакала, её глаза были сухими, а лицо мрачным и напряжённым.

— Давай, Снейп. Я могу доверить это только тебе. Столько, сколько врал Повелителю ты, не смог бы ни один другой волшебник. Давай. Сделай это.

Мастер Снейп направил на неё палочку, посмотрел прямо в глаза и тихо скомандовал:

— Обливиэйт!

Эл закрыла лицо руками.

Вот, значит, как.

— Почему? — снова спросила она у тётки.

— Потому что Тёмному лорду нельзя было знать о тебе. Если бы он смог прочесть в памяти Бэллс о её беременности и о твоём появлении, он бы сделал всё, чтобы разыскать тебя и пустить в расход. Как и сотню других младенцев на Рождество 1997 года. Смотри.

Эл послушалась. Теперь в воспоминании Нарциссы уже она направляла палочку на Снейпа.

— Не бойся, Нарцисса, — почти ласково произнёс Мастер Снейп, глядя ей в глаза. — Всё-таки я потомственный менталист. Обливиэйт — это обратимое заклинание.

— Я не могу!

— Можешь, Нарцисса.

— Обливиэйт!

Сразу же, как только свершились Чары, палочка выпала из ослабевших пальцев Нарциссы Малфой и глухо стукнулась о каменный пол церквушки.

Сама женщина тяжело опустилась на холодную скамью из какого-то потрескавшегося камня.

— Пора возвращаться к Повелителю, — громко оповестила их Беллатрикс Лестрейндж, уже натянувшая на своё красивое лицо маску презрения. — Что мы делаем в этой дыре?

* * *

Андромеда прибыла во Францию на следующий день после Эл и Лиз, и они ещё денёк вместе побыли в поместье Малфоев. Эл и Драко по очереди катали детей на мётлах, и Скорпиусу даже позволили впервые сесть на взрослую метлу, пускай Эл его и страховала. Лиз выпросила дозволения прокатиться на детской — и хозяин метлы Скорпиус ей милостиво разрешил. Они ходили плавать в чудесном озере, а перед закатом Драко покатал их на лодке, по-маггловски работая вёслами.

— Ты начинаешь понимать, что такое семья, кузина? — спросил он Эл поутру, когда они прощались. Эл собиралась обратно в Англию, чтобы спокойно доехать поездом до Фалмута и выспаться, а миссис Тонкс и Лиз ещё ненадолго оставались.

— Кажется, да, — улыбнулась Эл и крепко обняла Драко на прощание. — Пока, кузен.

— С тебя билеты на первую игру сезона! — крикнул он уже в воронку порт-ключа, и Эл, стукнувшись коленями о деревянные перила своего дома, поняла, что счастливо смеётся.