Семейные ценности рода Блэк (гет)

— Ларсен, гаси их загонщика, он совсем охуел! — взревел Флинт, пролетая мимо нее с квоффлом под мышкой. Сольвейг кивнула и помотала головой в поисках ближайшего бладжера.

Крэгги только что унесли в больничное крыло, загонщик желтых Хопкинс со всей дури ударил его битой по затылку. Хиггс была бледнее мела. Пьюси со всей злостью, на какую был способен, пробил штрафной, свалив воротчика хаффлпаффцев с метлы. К сожалению Сольвейг, его поймал на лету кто-то из своих.

Во время таких матчей натурально хотелось убивать. Сольвейг не знала, почему на матче с Рэйвенкло ничего подобного не было, может, дело в том, что против Слизерина барсуки старались играть еще жестче, чем играли сами зеленые, — не учли только одного обстоятельства: Флинт ни разу не давал установку нарушать правила. Он больно толкался в воздухе, они с Пьюси зажимали противника в коробочку, он совершенно не был против того, чтобы Сольвейг с Крэгги выбивали чужих игроков бладжерами до травм и потери сознания, — но настаивал, чтобы все было в рамках правил. Потому что, если нарушать правила, то это уже не квиддич, это не пойми что такое. А выигрывать нечестно — это было не для него.

Бладжер лег под биту как нельзя удачно. Тяжелый мяч прилетел Хопкинсу прямо в его наглую морду, и Сольвейг злорадно усмехнулась. Она и не собиралась скрывать, что метила именно в голову, это было — уже личное, ни в какое сравнение с тем, как было на матче с гриффами. Сейчас она еще немножечко полетает, и, держись, Саммерби, ты, хоть и стараешься, как говорит Флинт, а отскок бладжера от кольца в затылок тебе уже обеспечен. И в твоей команде некому накладывать Щитовые, чтобы сберечь твою голову от удара железного шара.

Бладжер просвистел мимо ее уха — он летел Монтегю в спину, и Сольвейг, временно плюнув на вратаря желтых, бросилась следом за вышибалой, догнала, отбивая в сторону Эпплби, но тот успел увернуться.

Флинт забил еще один квоффл, а Хиггс, еще секундой ранее висевшая около центра поля высоко над трибунами, устремилась вниз. Ловец хаффлпаффцев Стимпсон был ближе к мелькнувшему у травы золотому снитчу, но тут шарик поменял направление и снова исчез. Оба ловца замерли напротив друг друга, обменялись неприязненными репликами и разлетелись в разные стороны.

Сольвейг посмотрела на табло. Слизерин вел 210:80, но это еще ничего не доказывало. Поймай желтые сейчас снитч, и они выиграют. Надо сбивать вратаря.

Второй загонщик Хаффлпафф Макфейл врезался в нее сбоку, обеими руками толкая в плечо, но Сольвейг успела ухватиться за древко, подтянулась, возвращаясь на метлу. Так близко к падению, которого в ее жизни пока не случалось, она еще ни разу не оказывалась.

Ну, всё. Разозлили. Улетев на другую сторону поля, Сольвейг ударила по возвращающемуся на стадион бладжеру, посылая его в спину защитнику желтых. Раздался противный хруст, и по стадиону разнесся синхронный вздох.

— Арресто моментум! — крикнул с трибуны преподавателей Малфой, и Макфейл мягко спустился на подмерзшую землю, где его уже ждала сердобольная мадам Помфри с носилками.

Хиггс, мелькнувшая мимо Сольвейг, в тишине, зависшей над трибунами, ловко кувыркнулась на метле, сграбастав снитч за золотое крыло.

— Лора Хиггс поймала снитч! Слизерин победил! — объявил диктор, и игроки стали спускаться вниз.

— Молодец, малая, — похлопал ее по плечу Флинт. Сольвейг спустилась следом за ним и тоже поздравила девочку. Хиггс как-то не очень весело улыбнулась, возвращая мячик подбежавшей к ним мадам Хуч.

— Ларсен, после душа — к директору. Пароль: "Справедливость". Живо! — скомандовала она и удалилась в сторону тренерской широкими шагами.

— Капец, — буркнул Пьюси. Сольвейг пожала плечами. Ее дело было сейчас быстро вымыться и идти к Макгонагалл.

В принципе, ее ждал не первый разговор подобного плана в жизни. Квиддич — это спорт, и к учебному процессу никакого отношения не имеет. Исключить за произошедшее на квиддиче ее не имеют права по Уставу Хогвартса. К счастью, Пьюси Устав знал назубок и с удовольствием цитировал с любого места.

Сольвейг мылась, как обычно, в меру быстро. Спешить к директору у нее ни малейшего желания не было. Переодевшись в чистую одежду, она легко порадовалась, что выбрала сегодня нейтральные черные брюки и серый свитер, сложила игровую форму в корзину, откуда ее забирают в прачечную домовики, и пошла к Макгонагалл.

Горгулья с готовностью приняла пароль, произнесенный Сольвейг, и уступила проход к винтовой лестнице, поднявшей ее прямо к двери кабинета директора. Сольвейг прислушалась: из-за двери раздавались обрывки жаркого спора. Кричал мужчина, плакала женщина, Макгонагалл умоляла успокоиться и того, и другого. Малфой, в свойственной ему манере растягивая слова, предлагал плачущей женщине Умиротворящий бальзам.

Сольвейг стукнула в дверь и зашла. Все взгляды сразу же устремились на нее.

— Добрый день, — поздоровалась она с присутствующими и прошла к столу, за которым, упершись руками в столешницу, стояла Макгонагалл в своей сине-бордовой клетчатой мантии.

— Это кому как, милочка, — прорычал неизвестный ей мужчина, и Сольвейг предположила, что это чьи-то родители. "Милочку" она решила на первый раз простить.

— Мисс Ларсен, присаживайтесь, разговор будет долгим и неприятным, — объявила директриса, и Сольвейг понятливо кивнула, усевшись в жесткое кресло у чайного столика подальше от плачущей дамы и порхающего над ней с фиалами зельевара.

— Мадам Хуч передала, что вы хотели что-то срочно обсудить, — сказала Сольвейг, приготовившись к моральной порке.

— Для начала позвольте мне познакомить присутствующих, — мгновенно оказался рядом с Сольвейг Малфой, остановился за ее креслом, положив на спинку правую ладонь. — Мисс Сольвейг Ларсен, 7 курс, Слизерин, загонщик факультетской сборной и сборной команды Хогвартса по квиддичу, — сказал он незнакомым Сольвейг взрослым, а затем повернул голову к ней. Она понятливо посмотрела на него. — Мисс Ларсен, это мать мистера Кевина Макфейла, миссис Макфейл, и отец мистера Уильяма Хопкинса, мистер Хопкинс.

Сольвейг кивнула. Врать, что ей приятно это знакомство, никакого смысла не было.

— И мистер Макфейл, и мистер Хопкинс сегодня оказались в Больничном крыле после ваших действий на площадке, мисс Ларсен, — сказала Макгонагалл, обходя стол и останавливаясь перед Сольвейг. На этих словах миссис Макфейл заплакала еще пуще.

— Мой мальчик! — запричитала она, вытирая слезы кружевным платочком.

Сольвейг поборола огромное желание скривиться. Она отвернулась от истерящей женщины и снова посмотрела на сухопарую директрису. Казалось, Макгонагалл должна была сломаться под малейшим порывом ветра.

— И родители пострадавших студентов настаивали на присутствии здевь во время нашей с вами беседы, мисс Ларсен.

Сольвейг кивнула. Она понимала желание этих людей поглядеть за тем, как ее будут распекать, но почему-то чувствовала, что Малфой не слишком -то даст ее в обиду.

— Что тебе сделал мой сын?! — взревел мистер Хопкинс, как только Макгонагалл на миг замолчала.

— Подождите, сэр! — попросила директриса, но Хопкинс вылетел вперед, нависая над Сольвейг коршуном.

— Что тебе сделал мой сын?! — заорал он, и Сольвейг встала. Разговаривать с людьми не в себе лучше стоя — так проще защищаться, когда нельзя нападать.

— Ваш сын ударил моего товарища битой по затылку, — сказала Сольвейг, сжимая кулаки до побелевших пальцев. Только боль могла заставить держать себя в руках. — И это было нарушением правил, за которое судья Хуч назначила штрафной бросок. А я ударила битой по бладжеру, отправляя его в игрока команды соперников. Это игровой момент в рамках правил. Я ничего не нарушила.

— Ты разбила моему сыну лицо! — мистер Хопкинс орал, брызжа слюной.

Ты гневаешься, Юпитер, и значит, ты не прав.

— Я играла в соответствии со своим амплуа.

Хопкинс сплюнул и взмахнул руками. Малфой гибкой змеей просочился между ним и Сольвейг, заслоняя собой студентку.

— Мой мальчик! — продолжала плакать миссис Макфейл, шмыгая носом. Ее лицо покраснело и опухло. — Как там мой сыночек!..

— Миссис Макфейл, что вы молчите? — возмутился мистер Хопкинс.

— Что же будет с моим мальчиком? — только и продолжала рыдать мама загонщика желтых.

— Успокойтесь, Роуз, — попросила Макгонагалл, видимо, уже тоже уставшая от причитаний. — Ваш Кевин в надежных руках нашего колдомедика. Я уверена, вскоре он пойдет на поправку.

— А если нет? — завизжала вдруг миссис Макфейл. — Никто не ответит, за то, что мой сын может остаться инвалидом?!

— Побойтесь Мерлина, мадам, еще ничего не известно! — Малфой вновь подскочил к ней, под шумок заставляя выпить полкубка успокоительного. — Мадам Помфри справлялась со множеством спортивных травм.

— Еще скажите, что и это был игровой момент! — заорал Хопкинс, возвращаясь к тому, с чего начали. Он сделал еще шаг к Сольвейг, но Малфой вновь успел оттеснить их друг от друга. Сольвейг поймала себя на мысли, что уже потянулась к палочке.

— Суть амплуа загонщика сводится к тому, чтобы отбивать бладжеры от своих игроков и атаковать ими чужих, — тихо сказала Сольвейг, глядя на покрасневшего мистера Хопкинса. — Я загонщик.

— Ты атаковала его со спины!

— Я не могу предугадать, какой частью тела повернется к бладжеру игрок соперника, — парировала Сольвейг. Чисто по-человечески она понимала, что получилось некрасиво, к тому же хруст означал, что она сломала парню позвоночник, — стоп, не так! — бладжер сломал Макфейлу позвоночник, но Хуч не свистела нарушение правил, потому что нарушения правил не было. Квиддич — это жесткий вид спорта. Ей это известно по собственной шкуре.

— Ты еще смеешь дерзить! — опешил Хопкинс. — Что вы молчите, директор Макгонагалл? Вы оставите это все без наказания?

— Мистер Хопкинс, квиддич находится вне юрисдикции директора школы, — напомнил Малфой. — Не так ли, мадам директор?

— Совершенно верно, профессор Малфой, — поджала губы Макгонагалл. — Я понимаю ваши чувства, — заверила она родителей пострадавших ребят, — но наказать мисс Ларсен за ее действия на квиддичной площадке имела право только мадам Хуч, причем лишь до финального свистка. Если она этого не сделала, значит, мисс Ларсен не заслуживала этого. Вне квиддичного поля мисс Ларсен не нарушила школьных правил, чтобы наказывать ее дополнительно. Если у вас есть предложения, мы их выслушаем. Мисс Ларсен, присядьте. Мистер Малфой, прошу вас, предложите и мистеру Хопкинсу Умиротворящего бальзама.

Малфой тут же вытащил из кармана мантии еще один фиал с зельем, призвал кубок и перелил в него лекарство.

Сольвейг отвернулась к окну.

Над столом профессора Макгонагалл висел портрет прежнего директора Хогвартсва, правда, сам директор на нем отсутствовал, Сольвейг видела только подпись — Северус Т. Снейп — и годы жизни. Он погиб 2 мая 1998 года.

Сольвейг вдруг вспомнились их посиделки с Флинтом и Пьюси в Воющей хижине. Флинт сказал тогда, что там погиб предыдущий директор школы. Получается, они пили глинтвейн через стену от того места, где убили Мастера Снейпа. Ей почему-то стало очень грустно.

Жаль, что Мастера Снейпа нет на портрете. Ей бы хотелось увидеть этого человека.

— Я хочу, чтобы мисс Ларсен освидетельствовали колдопсихиатры. Я считаю, что неуравновешенный человек не должен играть в потенциально опасную игру, представляя угрозу для других игроков, — заявил мистер Хопкинс, и Сольвейг повернула на него голову.

— Неуравновешенным человеком вы сможете меня называть только после того, как колдомедик напишет об этом заключение, сэр, — сказала она. — Если директор Макгонагалл будет настаивать на этом, я соглашусь на обследование.

Малфой сверкнул на нее глазами, Сольвейг сделала вид, что не заметила.

— Мадам директор? — вопросительно посмотрела на Макгонагалл мать Макфейла.

— Я так понимаю, вы с мистером Хопкинсом этого желаете, Роуз? — уточнила директриса, и миссис Макфейл утвердительно кивнула. — Вы, мистер Малфой?

— Я полагаю, что тех документов, что мы получили от мисс Ларсен при поступлении, будет вполне достаточно, — заметил декан Слизерина, снова оказываясь рядом с Сольвейг.

— И все же нам было бы спокойнее, директор Макгонагалл, — многозначительно протянул Хопкинс, и Малфой тут же отреагировал:

— Раз в этом заинтересована пострадавшая сторона, то и оплата работы колдопсихиатра остается за вами.

— Ну, это уже наглость! — протянула миссис Макфейл. — Она покалечила моего ребенка...

— Я не калечила вашего ребенка, мэм, — возразила Сольвейг, сделав акцент. — Я вывела из игры игрока соперника. К вашему сыну я не испытываю никаких чувств, даже после того, как он едва не сбросил меня с метлы. Мы с ним даже не знакомы и никогда не общались. На его месте мог оказаться любой другой человек в желтой мантии. Произошедшее на площадке — это квиддич. Простите за дерзость, но я не заставляла вашего сына играть в квиддич.

— Ларсен, замолчи, — прошелестел Малфой едва слышно.

— Я требую, мадам Макгонагалл, чтобы эта девушка была исключена из команды! — заявила миссис Макфейл.

— Прошу прощения, формирование команды — прерогатива капитана факультетской сборной. Это мистер Флинт, — тут же возразил Малфой.

— Который спит с этой прошмандовкой? — взвился Хопкинс, и Сольвейг через силу разжала пальцы, обхватившие рукоять палочки.

— Попрошу без оскорблений в моем кабинете, сэр! — призвала к порядку Макгонагалл.

— Мы все читали опус мисс Скитер, мистер Хопкинс, — заметил Малфой. — Но это не повод оскорблять едва знакомого человека, к тому же девушку. Немедленно извинитесь перед моей студенткой!

— Много чести будет! — заявил мистер Хопкинс, раздувая грудь.

— Тогда, сэр, я вынуждена защищать свою честь сама, — согласилась Сольвейг. — Я вызываю вас на магическую дуэль.

На ее правой ладони вспыхнуло белое пламя. Малфой схватил ее за руку, но было уже поздно.

— Я буду секундантом мисс Ларсен, — выдохнул Малфой, и на его руке тоже зажегся белый пляшущий огонек. — За вами выбор времени. Место — Дуэльный зал Хогвартса. Мадам директор, засвидетельствуйте договор, — и Макгонагалл взмахнула палочкой. — Я жду вашего секунданта, мистер Хопкинс, сегодня не позднее семи часов вечера в своих покоях в подземельях.

Макгонагалл устало опустилась в кресло, отправив обоих родителей из своего кабинета, посмотрела на Сольвейг неожиданно мягко.

— Что же ты делаешь на Слизерине, девочка?

— То же, что и остальные мои студенты, директор, — заметил Малфой. — Учится.

Макгонагал лишь рукой махнула, отпуская их, и Сольвейг поспешила вслед за деканом в коридор.

— В восемь вечера в моем кабинете, — сказал Малфой, когда винтовая лестница спустила их в коридор горгулий. Больше он ничего не добавил, летящей походкой уносясь в сторону подземелий.

Сольвейг постояла немножко, собираясь с мыслями, и пошла в Больничное крыло. Она прошептала Заглушающее заклинание, направив палочку на ботинки, накрыла себя Дезиллюминационными чарами и просочилась в дверь, когда из крыла выходил какой-то младшекурсник из Гриффиндора. Заглушающий купол висел над кроватью за ширмой, и она пошла туда, где поблескивала вязь заклинания, наложенного умелой рукой Алекса Пьюси. Слизеринцы сидели вокруг кровати спящего Майкла Крэгги. Он был бледен, под глазами налились кровоподтеки — травматические очки. Лора держала его за безвольно лежащую ладонь, сидя на полу возле койки. Сольвейг зашла к ним за ширму, убедилась, что ее не видно из-за загородки другим посетителям лазарета, и сняла с себя Чары Невидимости. Пьюси тут же приподнял для нее купол Заглушающих, пропуская внутрь. Сольвейг села рядом с ним на пустой стул.

— Ну, что? — спросил, наконец, Флинт, переводя взгляд с Крэгги на нее.

— Что с Майком?

— Ушиб головного мозга средней тяжести. Мадам Помфри сказала, что вовремя оказанная медицинская помощь... Короче, он сейчас в лечебном сне. Нам разрешили тут посидеть чуть-чуть, только если мы не будем шуметь, — сказал Пьюси.

Сольвейг погладила Майкла по плечу.

— Поправляйся, Крэгги, — прошептала она.

— Что сказала Макгонагалл? — спросил Флинт, и Сольвейг пришлось выдохнуть:

— Давай не здесь.

— Тебя выгнали из команды? — обеспокоенно посмотрел на нее Боул, и Сольвейг помотала головой:

— Нет. Флинт, если ты хочешь знать, то пойдем выйдем из крыла.

Он кивнул, попросил Пьюси забрать Хиггс от постели Крэгги силой, если она будет сопротивляться, и выпоить ей успокоительные. После этого он пошел вместе с Сольвейг в коридор.

Она очень сжато пересказала произошедшее, стараясь не смотреть Флинту в глаза. Тот во время ее рассказа только сжимал ладони на подлокотниках кресла, в котором сидел у камина в маленькой гостиной, которую предоставила им Выручай-комната, борясь с желанием вставить комментарий. Когда Сольвейг замолчала, все так же не глядя на него, сам подошел к ее креслу, взял за подбородок и мягко повернул к себе.

— Я не буду говорить тебе, что ты дура, Ларсен, потому что сам поступил бы так же.

Он раскрыл ей объятия, и Сольвейг доверчиво прижалась к его груди, спрятав голову у основания его шеи. Они посидели так несколько минут, молча, пока Сольвейг не спросила:

— У Макфейла перелом позвоночника задел спинной мозг?

— Насколько я понял, нет, — покачал головой Флинт, отстраняясь. — А что? Бросилась бы его лечить?

— Ну, — пожала плечами Сольвейг, поднимаясь на ноги, — не знаю, если бы понадобилось варить ему зелья или еще что-то, я бы не отказалась. Я понимаю, что это я его травмировала...

— Он едва не сбросил тебя с метлы.

— Я его — сбросила.

— Это игра.

Сольвейг понимала, что Флинт будет на ее стороне хотя бы потому, что он ее капитан, что он тоже слизеринец, но все же чувствовала свою ответственность перед хаффлпаффцем и его истеричной матерью и знала, что Флинт тоже борется с чувствами внутри себя.

— Вечером Малфой скажет, когда состоится дуэль.

— Тогда я пойду с тобой к Малфою, — заявил Флинт.

— И все решат, что сказанное Хопкинсом — правда.

— Ты этого боишься? — уточнил Флинт.

— Нет, — Сольвейг посмотрела ему в глаза. — Но еще несколько дней назад этого боялся ты.

— Плевать, кто что решит, — Флинт решительно притянул ее к себе и снова сжал в объятиях. Сольвейг обхватила его за плечи и снова уткнулась носом ему в шею, чувствуя, как расслабляется под руками Флинта ее спина. Она ощущала себя абсолютно защищенной сейчас, как будто ни Больничного крыла, ни кабинета Макгонагалл, ни рыдающей Макфейл, ни орущего Хопкинса в этой жизни не существовало. Только маленькая комнатка на два кресла, журнальный столик и камин — и они с Флинтом, стоящие в обнимку посреди этой комнатки.

— Так, мисс Ларсен, — начал Малфой, — дуэль завтра в семь утра в Дуэльном зале. Можно использовать любые незапрещенные заклинания.

— То есть все, кроме Трех Непростительных? — уточнила Сольвейг.

— Все условно разрешенные, я подготовил для вас выписку, — он протянул Сольвейг свиток. — В 6-45 я жду вас у своего кабинета. Оденьтесь...

— Я знаю, как одеться на бой, сэр. Этому меня учили.

— Конечно, мисс Ларсен. Вот, держите, — Малфой выставил на стол перед Сольвейг три фиала.

— Умиротворяющий бальзам, Охранное зелье и зелье Сна-без-Сновидений, — безошибочно определила Сольвейг, подходя ближе.

— Выпьете все, — велел Малфой. — Спать ложитесь немедленно, завтрашнее утро для вас будет непростым. Секундантом мистера Хопкинса стал мистер Макфейл, что не удивительно. В качестве колдомедика я имел смелость пригласить мистера Эдриана Пьюси. Он любезно согласился поприсутствовать. Распорядителем дуэли будет мистер Теодор Нотт. Это наследник Лорда Дракона, Главы Ковена боевых магов.

Сольвейг кивнула: про Ковен она кое-что, конечно, слышала, да все в Дурмстранге слышали. Посмотреть на мистера Нотта было бы очень занятно.

— Спасибо, сэр.

— Идите спать, мисс Ларсен. И не забудьте о Будильных чарах.

— Доброй ночи, профессор, — сказала Сольвейг и вышла из кабинета зельевара, сжимая между пальцами три флакончика.

Она не боялась. Стоило просто представить, что это учебный бой с условно сильным противником, — и вести себя соответствующе. Дуэльный этикет в них вбил еще на первом курсе, семилетним соплякам, Мастер Лёккен. Сольвейг пожелала гостиной Слизерина спокойной ночи и ушла к себе в спальню. Она успела только переодеться в пижаму, как в дверь поскребся Флинт.

— Во сколько дуэль? — спросил он. Сольвейг настояла, что пойдет к Малфою одна, и Флинту пришлось уступить.

— Утром. Ты будешь спать еще.

— Да ты что, я не усну, — покачал головой Флинт.

— Я дам тебе зелье Сна-без-Сновидений, погоди, — Сольвейг прошла к своей тумбочке и достала нужный фиал — с зельем, которое сама варила на уроке. — Выпей, когда будешь ложиться. И не волнуйся за меня. Все будет хорошо.

— Ладно, — Флинт спрятал бутылочку в карман брюк. — Не знаю, что говорят перед дуэлями... Порви его.

— Непременно, — она обняла Флинта за плечи и выставила в коридор.

Надо было идти в душ и ложиться спать.

Завтра важный день.

Будильные чары подняли ее в 6-15 утра, и Сольвейг успела привести в порядок волосы, хитро скрутив их в пучок и заколов маггловскими шпильками, — ее обычная прическа для практических занятий по боевке, еще раз взглянула на приготовленную с вечера одежду: черную тонкую водолазку и чуть эластичные обтягивающие черные же брюки. Ботинки были обыкновенными, в каких ходила каждый день. И в Дурмстранге в таких ходила на все занятия, и в Хогвартсе решила, что лишним не будет. Правда, вторую палочку придется из правого ботинка вытащить. Малфой отметил специально, что можно пользоваться только одной палочкой. Ну, на этот случай у нее есть некоторые навыки владения беспалочковой магией. И в ее арсенале все боевые заклинания Скандинавии. Она не представляла, чем занимается по жизни мистер Хопкинс, и какое воспитание (о, никакого!) ему было дано в детстве, чему его учили в кругу семьи, но знала, что не зря училась на факультете Гриндельвальда. Там учили всякому.

Восемь лет занятий Боевой магией не могут пройти даром.

Она не проиграет человеку, который посмел оскорбить ее.

В условленное время она стояла перед дверью Малфоя, уже занеся руку для стука, но тот открыл раньше. Конечно, на двери стояли Сигнальные чары.

— Как настроение? — поинтересовался Малфой, пока они поднимались из подземелий.

— Великолепное, сэр.

— Я прошу тебя, Ларсен, не нарывайся, — попросил Малфой уже у самых дверей Дуэльного зала, внезапно переходя на ты. — Просто останься живой.

— Вы плохо верите в меня, профессор, — покачала головой Сольвейг. — Я не подведу.

— Ну, с Мерлином, — вздохнул Малфой и открыл перед Сольвейг дверь Дуэльного зала.

Мистер Нотт оказался высоким широкоплечим мужчиной с растрепанными в художественном беспорядке черными волосами и пронзительными льдистыми глазами. Его хитрая улыбка, с которой он знакомился с Сольвейг, до боли напоминала оскал крупного ящера. Не зря его отца называют Лордом Драконом. Было в Нотте что-то такое... опасное. На вид он был ровесником Малфоя.

Брат Алекса оказался точной копией слизеринского старосты, разве что мистер Пьюси был старше Алекса лет на двадцать или около того. Но тот же острый нос, те же темные волосы, те же аристократические длинные пальцы. Если бы Сольвейг не знала, что мистер Пьюси колдомедик, что он отец Арчи, она бы, пожалуй, подумала, что стоит держаться от такого человека подальше. Если Нотт декларировал свою опасность, заявлял о ней всем своим видом, причем ни капельки не рисуясь, — как ему только это удавалось? — то Пьюси без этого всего просто был похож на хищную птицу. Сольвейг вдруг подумала, что у них с мистером Пьюси могут быть одинаковые Патронусы.

Сразу после знакомства с врачом и распорядителем дуэли в зале появились Хопкинс и Макфейл.

Нотт подозвал к себе секундантов и врача, они еще раз обговорили порядок проведения дуэли, Нотт осмотрел волшебные палочки противников, найдя их пригодными и в отличном состоянии (на несколько секунд он задержался над палочкой Сольвейг — жесткая, грецкий орех, 12 дюймов, сердечная жила дракона), и предложил секундантам в последний раз напомнить противникам о возможности примирения.

— Будет меня еще всякая соплюха пугать! — рявкнул Хопкинс, когда Макфейл передал ему слова Теодора Нотта.

— Я не позволила бы себя оскорблять даже Локи, спустить он в Мидгард, — процедила Сольвейг. — Примирение невозможно.

— Раз примирение невозможно, прошу занять ваши позиции, — пригласил Нотт. — Напоминаю, что дуэль ведется "до результата". Разрешены все боевые заклинания, включая так называемые темные из условно незапрещенного Министерством магии списка. От себя могу лишь просить: не хотелось бы омрачать стены этой школы смертоубийством. Хогвартс достаточно насмотрелся на смерти шестнадцать лет назад.

Сольвейг отдала Малфою свою мантию, взяла протянутую им палочку. Подошла к отметине своей позиции и склонила голову в дуэльном приветствии.

— Храни тебя Салазар, — прошептал Малфой так, что только Сольвейг услышала, и отошел к мистеру Макфейлу. Секунданты наблюдали за боем, стоя параллельно дуэлянтам.

От пущенного в нее Ступефая Сольвейг уклонилась, невербально посылая в Хопкинса связку из трех видов Режущих чар, сожалея, что Сектумсемпра, придуманная Мастером Снейпом, является условно запрещенной. О ней мало кто знает... но, видимо, в Министерстве магии решили подстраховаться. На большинство знакомых всем семикурсникам Хогвартса заклинаний Сольвейг отвечала Зеркальным Щитом, щекоча Хопкинса мерзкими Режущими. Она сразу поняла, что соперник слабее нее, было видно, по жестам и появившейся одышке, что Хопкинс — обычный клерк, проводящий больше времени за бумажной волокитой, чем за настоящим колдовством. Она гоняла его двадцать минут ради чистого удовольствия, а когда заклинания Хопкинса пошли по третьему кругу, выбила палочку, наслала на него немоту и Удушающие. Хопкинс схватился за горло, пытаясь разорвать невидимые путы, хватая воздух раскрытым ртом. Сольвейг, не спуская палочки, смотрела за его мучениями с вежливым любопытством.

— Довольно! — попросил Макфейл, выпуская вверх сноп красных искр. Малфой кивнул, выпустил из палочки зеленые искры.

— Ларсен, хватит.

Сольвейг выдохнула и опустила палочку. Она подумала уже было и Stumhet с противника снять, отвернулась, вытирая вспотевший лоб рукавом водолазки, но тут Хопкинс, невербально призвавший свою палочку, ударил в нее чем-то отвратительно темным, аж гнилью пронзило воздух, и Сольвейг, почуявшая полет заклинания затылком, ушла от него перекатом под Щитом, брошенным мистером Ноттом. Она автоматически превратила запонки Малфоя и Нотта в кинжалы и резко махнула руками, отправляя их в Хопкинса. Тот успел только зажмуриться и закрыться руками.

Сольвейг остановила кинжалы в миллиметрах от его тела, удерживая на весу.

— Мистер Хопкинс принимает свое поражение? — осведомился Малфой, оборачиваясь к Макфейлу.

— Принимает, — решил секундант Хопкинса, и Малфой кивнул Нотту. Тот объявил поединок завершенным и потребовал немедленно зачехлить палочки. Сольвейг подняла свою прижатую коленом палочку и засунула ее в ботинок. Хопкинс тоже свою куда-то убрал. После осмотра мистером Пьюси они с секундантом быстро откланялись и ретировались из Дуэльного зала.

— Кажется, я должна вам новые сорочки, — пробормотала Сольвейг, возвращая мужчинам их вернувшие свою изначальную форму запонки.

— О, мисс Ларсен, не стоит. Что одна сорочка против удовольствия наблюдать красивый бой? — улыбнулся мистер Нотт, и Сольвейг поежилась под его взглядом. — Дурмстранг, не так ли?

Сольвейг отрывисто кивнула и вытянулась по струнке.

— У вас отличная школа Боевой магии, — заметил Нотт. — Я непременно покажу отцу воспоминания об этой дуэли в Думосборе.

— Почту за честь, сэр.

— Если бы вы были юношей, я бы составил вам протекцию в Ковен. Но женщины Ковена — это не бойцы.

Сольвейг вежливо улыбнулась. Пьюси, улучив момент, наложил на нее все виды Диагностических, какие Сольвейг знала, и, найдя ее состояние удовлетворительным, предложил выпить Умиротворяющего бальзама и пойти завтракать.

— Вы однокурсница моего брата, не так ли, мисс Ларсен? — спросил он, когда Сольвейг надевала свою мантию.

— Все верно, мистер Пьюси. И у вас чудесный сын.

— Знакомы с Арчибальдом? — сразу же смягчился колдомедик.

— Да, имела удовольствие, — кивнула Сольвейг. — Я покину вас, если вы не возражаете? Мистер Нотт, мистер Пьюси, была рада знакомству. Профессор Малфой, — она улыбнулась каждому по очереди и поспешила в Больничное крыло. Ей нужно было узнать у Помфри, не обнаружилось ли у перелома позвоночника Кевина Макфейла неприятных осложнений.

В крыле было тихо, лишь тихонько зазвенели в кабинете Помфри Следящие чары, когда Сольвейг заглянула за ширму к Крэгги. Его лицо заметно порозовело, синяки под глазами стали бледнее. Наверно, Помфри разрешила им заживать естественным путем.

С позвоночником Макфейла все было значительно лучше, чем напридумывала себе мать мальчишки и чем опасалась сама Сольвейг. На предложение помочь с зельями Помфри ответила вежливым отказом, но поблагодарила:

— Профессор Малфой говорит, у вас настоящий талант к зельеделью, мисс Ларсен. Но лучше не распаляйтесь, занимайтесь тем, что вам ближе.

— А если мне ближе квиддич? — спросила Сольвейг медиведьму.

— Тогда играйте в квиддич. Я уже поняла, что у вас блестящая боевая подготовка и солидный опыт в полевой колдомедицине... Но это все совсем не для девушки, — покачала головой мадам Помфри.

— Я не наследница, мне можно, — выдавила из себя улыбку Сольвейг, снова вспомнив о грядущей помолвке.

— Постарайтесь направить свою энергию в мирное русло, мисс Ларсен, — попросила Помфри, поглаживая Сольвейг по ладони. — А за мистера Макфейла не волнуйтесь: на той неделе он уже будет носиться по коридорам, как молодой этонский жеребец.

— А как там Крэгги?

— С ним тоже все будет в полном порядке, — пообещала Помфри и попросила Сольвейг из крыла.

* * *

Воскресным утром на кухне дома номер двенадцать по Гриммоулд Плейс, Лондон, за закрытыми под Муффлиато дверьми старший аврор Гарри Поттер спорил со своей женой, спортивным корреспондентом "Пророка" Джиневрой Поттер, рассыпавшей перед ним на столе ворох колдографий из Женевы.

— Джин, да эти снимки ничего не доказывают! Смотри, эта твоя девица везде стоит вполоборота, а то, что у нее черные волосы — ну, так и у меня черные!

— Гарри, наш колдограф клянется, что она похожа на Беллатрикс.

— А он ее видел, Беллатрикс-то, когда-нибудь не на газетных вырезках? Джин, эта Сольвейг всю жизнь жила в Норвегии, в Дурмстранге мне ответили, что она правнучка известного артефактолога лорда Ларсена. Понимаешь, она не может быть Блэк!

— Давай ты просто признаешься, что не хочешь мне поверить и сначала мечтаешь пообщаться с Малфоями!

Поттер глубоко вздохнул и досчитал до десяти и обратно.

— Джинни, — он внимательно посмотрел на жену, — только с Нарциссой Малфой Беллатрикс вообще была когда-либо близка. Не с Андромедой же мне говорить о дочери Беллатрикс! Сама подумай, мы видели Беллатрикс в 1997, никакого намека на скорые роды!

— Гарри, — покачала головой миссис Поттер, — существует множество скрывающих фигуру и меняющих внешность чар, просто мужчины зачастую даже не догадываются об их существовании. Наверняка Беллатрикс просто использовала одни из них. Давай поедем в Хогвартс и поговорим с этой Ларсен?

— Леди Малфой ждет меня к ланчу, дорогая. Если хочешь, я покажу ей снимки.

— Я ничего не хочу, — буркнула Джиневра, призывая колдографии в стопку и подавая их мужу. — Это ты решил найти эту Электру. Вот и ищи на здоровье.

— Спасибо, — кивнул Гарри и пошел собираться. Нарцисса Малфой не терпела опозданий.