Таймлесс. Рубиновая кровь (гет)

Головокружение вернулось внезапно. Гермиона с силой вцепилась в перила, чуть не задев висевшее на стене огромное зеркало, и застонала сквозь зубы. Третий раз за неделю — да что с ней такое! И ведь нет никого рядом, как назло.

Она подняла голову и, увидев свое отражение, едва не оступилась: из зеркала на нее смотрела брюнетка с гладкими прямыми волосами и яркими голубыми глазами. Ну что за глупые шутки! И кому только в голову пришло подсыпать ей за обедом «Волшебный порошок Уизли»?

Рон уверял, что чары продержатся максимум неделю, но от этого было не легче. А еще он утверждал, что Гермионе так даже лучше. Наверное, он хотел ее поддержать, но в итоге они снова поссорились. Ну и пусть ищет утешения у Лаванды!

Гермиона тяжело вздохнула, взгляд вновь упал на зеркальную гладь... Гермиона смотрела на новую себя и не узнавала: так непривычно.

Неожиданно она почувствовала слабость, в животе все сжалось, голова закружилась, как при полете на метле. Перед глазами поплыло, и Гермиона начала оседать на лестницу.

— Грейнджер, что с тобой? — успела она услышать знакомый голос, перед тем как провалиться в темноту.

* * *

Когда Гермиона пришла в себя, то обнаружила, что лежит на холодных каменных ступеньках. Над ней склонился какой-то незнакомый юноша. Он был красив, но какой-то опасной, хищной красотой. Их глаза встретились, и Гермиона вздрогнула.

— Кто ты и что здесь делаешь в столь поздний час? — спросил он.

Гермиона молчала.

— Не припомню, чтобы в Хогвартсе разрешалось носить такие короткие юбки. — Жестко усмехнувшись, он скользнул взглядом по ее ногам.

Гермиона резко села и одернула юбку. Обычная школьная форма из-за пристального внимания незнакомца ощущалась необычайно неуютной и тесной. А вот его одежда казалась какой-то старомодной.

Что произошло? Гермиона быстро огляделась. Та же лестница, то же зеркало. Где она очутилась? Или… когда?

— Кто ты? — требовательно повторил свой вопрос незнакомец.

Гермиона непроизвольно закусила губу — и его зрачки расширились. На один краткий миг Гермионе даже почудилось, что в них мелькнул отблеск адского пламени.

— Я Том Реддл, староста школы, и вправе требовать объяснений!

— Лорд Волдеморт, — в ужасе прошептала Гермиона.

— Ты знаешь, кто я? — спустя мгновение прошипел он, подавшись вперед.

Гермиона не могла вымолвить ни слова, она будто оцепенела.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе уйти? — Его рука опустилась ей на бедро. Гермиона дернулась, и тотчас затылок пронзила острая боль, мир вокруг закружился — но перед тем как потерять сознание, она успела почувствовать знакомое кручение в животе.

* * *

В следующий раз Гермиона очнулась в чьих-то объятиях. И этот кто-то ее куда-то нес. Когда она попыталась пошевелиться, затылок отозвался тупой тягучей болью.

— Ты ударилась головой о ступеньку, Грейнджер, — раздался голос над ее ухом.

— Малфой? — удивленно протянула Гермиона.

— Нет, Мерлин собственной персоной, — съязвил он.

— Куда ты меня несешь?

— В кабинет директора. И, будь любезна, прибереги свои вопросы для Дамблдора.

Гермиона прикрыла глаза, мысли путались. Волдеморт, Малфой, Дамблдор? Что же, Моргана побери, творится?

* * *

— Ничего страшного, мисс Грейнджер, — закончив колдовать над Гермионой, вынесла вердикт мадам Помфри. — Гематому я убрала, ранка скоро затянется. Но я бы посоветовала вам хорошенько отдохнуть.

— Ничего страшного? — тихо буркнул Драко, косясь на испачканный кровью рукав. — Скажите это моей новой рубашке.

— Спасибо, Поппи, — поблагодарил мадам Помфри Альбус Дамблдор. — Думаю, мисс Грейнджер в полном порядке.

Мадам Помфри слегка поморщилась и, собрав зелья и мази, покинула кабинет.

Когда дверь за ней закрылась, директор окинул Драко и Гермиону задумчивым взором и негромко произнес:

— Что ж, мисс Грейнджер, полагаю, я должен вам кое-что объяснить. — И он начал свой невероятный рассказ.

Гермиона, затаив дыхание, ловила каждое его слово.

То, что с ней произошло… просто не укладывалось в голове. Она прыгнула во времени, да к тому же умудрилась столкнуться нос к носу с молодым Волдемортом. Цитируя эту белобрысую язву Малфоя: «Сказочное везение». И ведь не поспоришь.

Перемещаться в прошлое могли лишь избранные, носители гена путешественника во времени, те, в чьих жилах текла особая кровь.

— Но это невозможно, — растерянно пробормотала Гермиона. — Откуда у меня мог взяться этот ген? Мои родители…

— Боюсь, мисс Грейнджер, вас удочерили, — мягко прервал ее Дамблдор. — Другого объяснения у меня, увы, нет.

Гермиона подняла на него глаза.

— Носителями гена могут быть только члены двух семей. У рода де Виллер он передаётся по мужской линии, у Монтроузов — по женской. Полагаю, вы и есть пропавшая дочь Елены Шеферд, урожденной Монтроуз.

— Этого не может быть, — прошептала Гермиона, потупившись. — Мне нужно поговорить с мамой и папой.

— Разумеется, — кивнул Дамблдор. — Но не сейчас.

Гермиона бросила на него возмущенный взгляд.

— Поверьте, это для вашей же безопасности, мисс Грейнджер. А сейчас позвольте мне продолжить.

В минувшие пятьсот лет переноситься во времени могли единицы, а точнее — всего десять магов. Одним из них был небезызвестный граф Сен-Жермен. Именно он основал Орден Хранителей, призванный оберегать путешественников, и он же отыскал хронограф — бесценный артефакт, при помощи которого удалось обезопасить неконтролируемые прыжки в прошлое.

— А как же будущее? — не сдержавшись, спросила Гермиона. Ее глаза уже горели жаждой новых знаний.

— Грядущее туманно, — уголками губ усмехнулся директор. — Путешественники всегда перемещались лишь назад во времени.

Согласно сохранившимся Хроникам они могли перенестись как на тридцать, так и на двести лет назад, но не позже даты своего появления на свет.

Дамблдор, положив в рот лимонную дольку, замолчал, давая Гермионе возможность осознать услышанное.

— Каждому путешественнику соответствует свой камень, — спустя минуту вновь заговорил он. — Вы Гермиона — Рубин, последняя из Двенадцати

— А Малфой, я так понимаю, Изумруд? — вскинула брови Гермиона. — Полагаю, он не просто так здесь оказался, хоть и не де Виллер?

— Бери выше, Грейнджер. Я — Алмаз, — усмехнувшись, вставил Драко.

— Мистер Малфой — так же как и вы, носитель гена. Разгадка кроется в истории его семьи.

— Нет, Грейнджер, меня не усыновили, — быстро ответил Драко, предупреждая следующий вопрос Гермионы.

Драко Малфой без сомнения являлся наследником Люциуса Малфоя, но вот его французский предок, младший отпрыск графа Малфуа, был внебрачным сыном одного из де Виллеров и несовершеннолетней сестры графа. Малфуа не смог бросить племянника на произвол судьбы и официально признал сыном.

— Как ты понимаешь, сведения не подлежат разглашению, — Драко повернулся к Гермионе. — Буду благодарен, если ты сохранишь все в секрете.

Гермиона на секунду опешила. Малфой раскрывает ей семейную тайну? Он будет благодарен? Куда катится волшебный мир?

— Никто не ожидал, что именно мистер Малфой окажется Алмазом. Ведь рождение всех путешественников во времени было предсказано до минуты. Могу лишь предположить, что из-за некоторых малоприятных событий высшие силы распорядились иначе.

— Малоприятных? — настороженно переспросила Гермиона.

Дамблдор вздохнул и вновь пустился в объяснения.

Хронограф не только помогал путешественникам избегать неконтролируемых прыжков, он хранил в себе их кровь. Пророчество гласило, что, когда Круг Крови замкнется, раскроется Тайна Двенадцати.

— Одному Мерлину известно, что это за тайна, нам ее узнать уже не суждено, — вмешался Драко и тут же умолк. Слово вновь взял профессор Дамблдор.

Во время Второй мировой маггловской войны Хранители и последние путешественники во времени были истреблены Флорентийским Альянсом, монашеским орденом. В один из своих скачков в прошлое граф Сен-Жермен перешел дорогу религиозному фанатику, виконту ди Мадроне, тем самым положив начало многовековому противостоянию, закончившемуся победой Альянса. Впрочем, сам Флорентийский Альянс просуществовал после этого недолго. Его уничтожил Геллерт Гриндевальд, который, как и многие жаждущие власти, стремился разгадать эту тайну. Гриндевальд смог спасти хронограф, но тот был сильно поврежден. Со временем артефакт и то, что осталось от Хроник Хранителей, оказались в руках Альбуса Дамблдора.

— Хронограф все еще способен контролировать временные прыжки, но вот что касается Круга Крови… — Дамблдор замолчал и развел руками.

— То есть все напрасно, — тихо произнесла Гермиона.

Драко хмуро кивнул.

— К тому же, мы привязаны к этому проклятому ящику до конца наших дней. Если не хотим, конечно, каждый раз проваливаться во времени неизвестно куда, — раздраженно добавил он.

— Вы и мистер Малфой должны элапсировать в среднем три часа в день, дабы избежать неконтролируемых прыжков, — пояснил Дамблдор.

— Элапсировать?

— Хронограф отправляет вас в прошлое в определенное время, и вы проводите там несколько часов.

— То есть сидим в Выручай-комнате где-нибудь в девятнадцатом веке и, образно говоря, плюем в потолок, — усмехнулся Драко.

— Но это бессмысленно! — воскликнула Гермиона.

— С точки зрения «великой» тайны — да, а если говорить о безопасности — здравый смысл все-таки присутствует, — тоскливо вздохнул Драко. — К слову, нас еще и Тот-Кого-Нельзя-Называть разыскивает.

Гермиона побледнела. Дамблдор с укором посмотрел на Драко.

— Его интересуют путешественники во времени, Алмаз и Рубин, — обратившись к Гермионе, пояснил директор. — То, что это вы и мистер Малфой, ему не известно.

— Ему очень нужна Рубин, и ищет он брюнетку с голубыми глазами. — Драко испытующе посмотрел на Гермиону. — Кто бы мог подумать, что из-за шутки Панси все так закрутится.

Гермиона нахмурилась. Значит, ее новый облик — дело рук Паркинсон. Впрочем, сейчас Гермиона была той даже благодарна.

Как выяснилось, Лорд Волдеморт искал Рубин особенно рьяно. Девочка должна была родиться пятнадцатого сентября одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года, но беременной Елене Шеферд каким-то чудом удалось скрыться от Пожирателей смерти. Осенью ее тело нашли в Темзе, по заключению авроров, молодая мать, приняв яд, прыгнула в реку. Ребенок пропал без вести.

— Получается, она… — голос Гермионы дрогнул, на глаза навернулись слезы.

— Спасла вас, — негромко закончил Дамблдор.

— А что насчет Алмаза? — справившись с эмоциями, Гермиона взяла себя в руки.

— В пророчестве говорилось, что мальчик родится в июне одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Но он и его мать скончались во время родов. Отец, последний из рода, — Фальк де Виллер — пережил жену всего на год. — Дамблдор ненадолго умолк, будто о чем-то размышляя, а затем заговорил вновь:

— Судьба распорядилась так, что Алмаз все-таки родился, но в одна тысяча девятьсот восьмидесятом. И с этого момента, я считаю, верить пророчествам Хранителей больше не стоит.

— Почему? — не удержалась от вопроса Гермиона.

Глаза Дамблдора за очками-половинками озорно сверкнули, и он произнес:

 

Опал и янтарь — это первая пара,

Агат задает в си-бемоле, он с волчьим оскалом,

Вступает с напевом аквамарин,

Следом за ним изумруд и цитрин,

Близнецы-карнеолы, они в скорпионе, два братца,

Нефрит, номер восемь, засыпать и дать настояться,

В ми-мажор затянул турмалин,

Сапфир — светлый фа, тот, что прямо за ним,

Далее, гордою поступью льва,

Алмаз, это семь, и одиннадцать — два.

Время — опасней реки не найти,

Рубин — вот конец и начало пути.

 

— Рубин должна была родиться последней, — поняла Гермиона, уголки ее губ дрогнули.

— Именно, мисс Грейнджер, — с грустью улыбнулся Дамблдор, — но, полагаю, убийство последних путешественников во времени, заставило провидение, как бы правильно выразиться, изменить свои планы.

Гермиона в задумчивости прикусила губу. Драко резко отвернулся.

— Что ж, — Дамблдор поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен. — Вам пора на ужин. Я буду ждать вас через час в Выручай-комнате. Не стоит откладывать элапсацию. Особенно вам, мисс Грейнджер: следующий неконтролируемый прыжок может произойти уже этой ночью.

* * *

Драко и Гермиона не спеша шли по коридору, размышляя каждый о чем-то своем. Когда они повернули за угол, то чуть нос к носу не столкнулись с Сивиллой Трелони. Профессор внезапно остановилась и, подняв на них затуманенный взор, потусторонним голосом изрекла:

 

Капля рубиновой крови осталась.

Лорд не забыл, скоро он позовет.

Прошлое вновь повторится сначала

Алмаз не покинет, скоро придет.

 

Трелони вздрогнула и помотала головой, точно стряхивая наваждение. В следующий миг она непонимающе посмотрела сначала на Гермиону, затем на Драко и, не сказав больше ни слова, прошла мимо.

Драко и Гермиона обменялись обеспокоенными взглядами.

* * *

Хронограф стоял на небольшом круглом столике, призывно сверкая двумя огромными драгоценными камнями: бриллиантом и рубином. Остальные десять камней отсутствовали, и, судя по пустым полуразрушенным выемкам, их просто выдрали.

По виду бесценный артефакт напоминал каминные часы. Присмотревшись, Гермиона поняла, что это никакие не часы, а странный аппарат из полированного дерева и металла с бесчисленными кнопками, клапанами и колесиками. Все поверхности были расписаны солнцами, лунами, звездами, пестрели рунами и замысловатыми узорами.

— Вы перенесетесь в одна тысяча девятьсот пятьдесят шестой. Довольно спокойный год, хотя для Выручай-комнаты это неважно. Здесь всегда безопасно, ведь магия комнаты подстраивается под вас, — произнес Дамблдор, настраивая хронограф. — Мистер Малфой, прошу вас.

Драко подошел к артефакту, открыл крышку и приложил к отверстию указательный палец. Через мгновение послышалось тихое гудение, пришли в движение зубчатые шестеренки. Гигантский бриллиант вдруг засветился изнутри, озарив лицо Драко, и в следующий миг Малфой исчез на глазах у изумленной Гермионы.

— Мисс Грейнджер, прошу. — Дамблдор сделал приглашающий жест. — Ни в коем случае не покидайте Выручай-комнату: никто не знает, что может случиться, если нарушить естественный ход событий. И, пожалуйста, не забудьте учебники. — Он кивнул на небольшую сумку, перекинутую через ее плечо.

Гермиона несмело приблизилась и протянула руку. Прошептав заклятье, Дамблдор сделал надрез, собрал несколько капель крови и движением палочки отправил их в хронограф, внутри которого тут же послышались щелчки, стук и жужжание. Казалось, воздух потеплел, рубин коротко вспыхнул — и все стихло. Спустя еще секунду ранка на руке Гермионы затянулась.

— Теперь ваша очередь, — Дамблдор указал на отверстие.

Она вставила палец — в подушечку тотчас вонзилось что-то острое. Рубин снова засветился, слепя глаза. А потом ноги Гермионы подогнулись, и она, приземлившись на мягкий ковер, оказалась… прямо в объятиях Малфоя.

— Нет, карий цвет определенно лучше, — протянул Драко, не в силах оторвать взгляда от ее глаз. Гермиона моргнула и тут же отпрянула.

— Зачем ты изменил комнату? — возмущенно спросила она.

— Когда я элапсировал впервые, от неожиданности упал и отбил себе всю за… в общем, больно было, — запнувшись, объяснил Драко.

— Так это для меня? — Гермиона не смогла скрыть удивления.

Драко не ответил.

— Располагайся, — спустя минуту неловкого молчания вновь заговорил он.

Гермиона достала из сумки книгу и, сняв обувь, с ногами устроилась в большом мягком кресле. Драко хмыкнул.

— Что? — нахмурившись, Гермиона оторвалась от чтения.

— Как на тебя похоже, — усмехнулся Драко. — Взять в прошлое учебники.

— Ты меня совсем не знаешь, — фыркнула Гермиона.

— И поэтому хочу это изменить.

Гермиона чуть не выронила из рук книгу. Драко зашагал по комнате.

— Ты не понимаешь, я чуть от счастья не умер, когда узнал, что не один такой. Когда ты исчезла у меня на глазах — боялся поверить, думал, что брежу. — Остановившись, Драко упал в кресло напротив. — Даже когда Дамблдор все подтвердил, мне еще часа полтора понадобилось, чтобы осознать случившееся.

— И тебя не смущает мой статус крови? — с иронией протянула Гермиона.

— Во-первых, Елена Шеферд была чистокровной. — Гермиона нахмурилась, собираясь что-то сказать, но Драко не дал ей такой возможности: — Да будь ты хоть дочерью русалки и гоблина! В тебе есть этот чертов ген, а, значит, ты… со мной.

Гермиона вздохнула и отложила книгу.

— Ладно… Может, тогда кое-что прояснишь? — тихо спросила она. — Как Дамблдор о тебе узнал?

— Две недели назад я исчез на его глазах. И слава Мерлину, что только на его. — Драко побарабанил пальцами по подлокотнику. — Я пробыл в прошлом около двух минут, даже толком понять ничего не успел, как вернулся обратно.

Гермиона закусила губу. Драко отвел глаза.

— Будь добра, не делай так.

— Как?

— Забудь, — теперь уже вздохнул он.

Воцарилась тишина.

— Волдеморт уверен, что путешественников двое, хотя ребенок де Виллеров умер.

Драко пожал плечами.

— Я знаю лишь то, что он разыскивает коренастого шатена. Откуда эти сведения, понятия не имею.

В комнате вновь стало тихо.

— Все это в голове не укладывается, — наконец выдавила Гермиона и посмотрела на Драко.

Тот вернул ей пристальный взгляд и кивнул, соглашаясь.

* * *

Прошла учебная неделя. Они элапсировали вместе каждый день, и Гермиона с изумлением обнаружила, что с Малфоем интересно. Он оказался начитанным, умным и чертовски обаятельным. Они общались каких-то пять дней, а Гермионе уже казалось, что она знала этого Драко всю жизнь. Да и общая тайна сближала надежней любого заклятья.

Наступила суббота, и Дамблдор позволил Гермионе навестить родителей. Вот только с одним условием: ее должен сопровождать Драко. Ничего против она не имела, и в то же утро портключ перенес их в дом Грейнджеров в Лондон.

Встреча прошла тяжело. Мама почти все время плакала, отец хмурился. Гермиона понимала, что они по-прежнему ее любят, что она не перестала быть их маленькой девочкой, но принять правду оказалось сложнее, чем она думала.

Родители признались, что действительно ее удочерили. Они не могли иметь детей, но расстаться с мечтой завести ребенка были не в силах. Младенца в корзине им подкинули прямо на порог. В пеленках они нашли записку, в которой говорилось, что малышку зовут Гермионой и родилась она девятнадцатого сентября. Без сомнения, Елена Шеферд не случайно изменила дату.

Дом Гермиона покидала с тяжелым сердцем. И если бы не поддержка Драко, у нее началась бы банальная истерика.

А так, выйдя за дверь, она всего лишь изо всех сил вцепилась в его рубашку и тихо всхлипнула. Драко не стал отстраняться, лишь безмолвно гладил ее по волосам, а когда Гермиона наконец подняла на него заплаканные глаза, бережно поцеловал.

* * *

Беда случилась в воскресенье после элапсации.

Когда Драко и Гермиона, держась за руки, вернулись из прошлого, Дамблдор лишь понимающе улыбнулся в густую бороду и принялся упаковывать хронограф в красную бархатную ткань. И в этот миг Гермиона исчезла, просто испарилась на глазах у оторопевшего Драко.

Пророчество Трелони начало сбываться.

* * *

Гермиона приземлилась в середину нарисованной на полу пентаграммы, и на ее запястьях тут же защелкнулись два массивных браслета, палочка откатилась в сторону и переломилась пополам.

Гермиона в изумлении посмотрела на свои руки. На левом браслете тускло светился гладкий черный камень, правый же сверкал крупным алым кристаллом. Гермиона вскинула голову и встретилась с холодными глазами Тома Реддла. Он сидел на диване напротив и внимательно ее рассматривал, в его зрачках плескался маниакальный блеск. Это был определенно не тот семнадцатилетний Том, с которым она встретилась неделю назад. На нее смотрел взрослый мужчина, возраст которого определить было сложно. Его лицо по-прежнему хранило отпечаток былой красоты.

— Здравствуй, Рубин. Вот мы и встретились снова, — на его губах зазмеилась легкая усмешка. — Столько лет… Впрочем, для тебя, по моим расчетам, не прошло и недели.

Волдеморт взмахнул рукой, и Гермиона против воли поднялась на ноги. Браслеты жгли кожу.

— Не сопротивляйся, это бессмысленно. Подойди.

Гермиона сделала несколько шагов и упала перед Волдемортом на колени. Ее била мелкая дрожь.

— Глупо, — прошипел он и, взяв Гермиону за подбородок, поймал ее испуганный взгляд. — Двадцать лет на осознание, поиск информации, изготовление артефактов. — Он коснулся зачарованного металла. — Мне уже не раскрыть тайну Двенадцати, увы. Но в моих руках теперь твоя кровь. Ты — в моих руках.

Левый браслет больно царапнул кожу. Из ранки заструилась теплая влага. Волдеморт поднес запястье к губам и слизнул несколько красных капель. Через мгновение его лицо озарилось, он будто помолодел.

— Я все не мог понять, отчего не могу забыть тебя… Все дело в крови! Ты знала, что она несет по твоим жилам бессмертие?

Гермиона опешила. Волдеморт вновь усмехнулся.

— Рубин — вот конец и начало пути. Рубин замыкает Круг Крови. Рубин — это бесконечность.

Гермиона вздрогнула.

— Я не в силах разгадать тайну хронографа, но я смог разгадать тебя. И теперь ты будешь со мной. Вечно.

Он склонился и впился в ее губы жадным поцелуем, больше похожим на укус. Гермиона попыталась отпрянуть. Тщетно. Запястья вновь обожгло.

Наконец он отстранился.

— Как я здесь оказалась? — ее голос дрожал.

— Это стоило мне двух браслетов Морганы и… осколка души, — Волдеморт кивком указал на украшение с черным камнем. — Но без твоей крови, оставшейся тогда на ступеньках, ничего бы не получилось. — Он бросил быстрый взгляд на алый кристалл. — Подчинить время и пространство не так-то просто, девочка.

Гермиона в ужасе взирала на свои руки.

— Браслеты не позволят тебе вернуться в будущее. И не пытайся от них избавиться — это бесполезно. Если только спалить адским пламенем.

Волдеморт жестко усмехнулся и вновь склонился над Гермионой. У той потемнело в глазах.

— Отдыхай. — Он резко выпрямился. — Через пару часов ты полностью придешь в себя. И я вернусь. — Волдеморт направился к двери.

На пороге он обернулся и тихо, на грани слышимости, произнес:

— Как странно, я не в силах прочесть твои мысли. Твоя кровь — еще и защита. Ты настоящая находка. — И он вышел из комнаты. Гермиона без сил осела на пол.

* * *

Уже больше часа она пыталась снять злосчастные кандалы, но, кроме двух сломанных ногтей и новых ожогов, не добилась ровным счетом ничего.

Оставив наконец попытки освободиться, Гермиона подошла к зарешеченному окну: за стеклом раскинулся парк, вдали виднелись массивные ворота. И ни одной живой души.

Гермиона закусила губу и подумала о Драко. Если верить пророчеству Трелони, он придет, не оставит ее. Они обязательно выберутся.

В следующий миг скрипнула дверь, заставив Гермиону резко обернуться, — и в комнату проскользнул невысокий коренастый шатен. Ее сердце забилось у самого горла.

— Гермиона, — тихо позвал он, — Это я, Драко.

— Оборотное зелье, — прошептала она в ответ.

— Десять баллов Гриффиндору, — он растянул губы в такой знакомой и за несколько дней ставшей уже родной улыбке.

Она кинулась к нему, и он сжал ее в крепких объятьях.

— Я чуть с ума не сошел, когда ты исчезла. Мы с Дамблдором перевернули все вверх дном, пока не напали на твой след. — Он мельком взглянул в окно. — Мы в поместье Крэббов. И нам пора уходить, зачарованный пожар скоро здесь камня на камне не оставит.

Гермиона тихо всхлипнула, с ее души будто горный тролль спрыгнул.

— Я так боялся опоздать. — Он погладил Гермиону по все еще прямым волосам. — У меня осталось не больше получаса.

— Что нужно делать? — Гермиона нашла в себе силы отстраниться первой.

— Стой спокойно, — негромко сказал Драко, затем поднял волшебную палочку и прошептал неизвестное Гермионе заклинание.

Их запястья соединили полупрозрачные нити.

— Когда я перенесусь в будущее, ты последуешь за мной, — негромко пояснил он.

— Я не смогу, — помотала головой Гермиона и показала Драко кандалы.

Тот ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи нечто завернутое в плотную ткань.

— Не шевелись, — предупредил он, осторожно доставая клык василиска, и в ответ на удивленный взгляд Гермионы пояснил: — Порой мне кажется, что Дамблдор знает все.

Спустя несколько минут браслет с черным камнем запузырился и с шипением упал на пол.

Внезапно клык вылетел из рук Драко и с силой вошел в его грудь. Драко захрипел и завалился на осевшую на колени Гермиону. Она вскрикнула и повернула голову — на пороге стоял Лорд Волдеморт. Пальцы Гермионы медленно потянулись к клыку.

— Даже не думай, — приказал Волдеморт; повинуясь взмаху его палочки, смертоносный зуб в мгновение ока покинул тело Драко и откатился к окну.

Гермиона, всхлипнув, склонилась над Драко. Она с ужасом всматривалась в его остекленевшие глаза. Жизнь ушла. Он больше не дышал.

Спустя несколько долгих мучительных секунд она подняла на Волдеморта полный ненависти взгляд и, погладив сверкающий на правом запястье кристалл, с ледяным спокойствием протянула:

— Адское пламя, значит? — Тело Драко начало таять. — Адеско Файр!!! — Мгновение — и на нее обрушилась огненная лавина.

* * *

Ее собственный крик оглушал, сливаясь с завыванием зачарованного пламени. Языки огня жалили, ослепляя, заставляли корчиться от невыносимой боли.

Внезапно все закончилось — и тьма отступила. Гермиона проснулась.

Она находилась в школьной больничной палате, лежала на кровати. Рядом на стуле, уронив голову на руки, спал Драко. Она медленно села и, не смея поверить в происходящее, тронула Драко за плечо. Тот, вздрогнув, очнулся — и в следующий миг кинулся к Гермионе и обнял.

— Твои глаза снова карие, — негромко сказал Драко, когда к нему вернулся дар речи, и погладил кончиками пальцев ее непослушные волнистые пряди.

— Ты жив, — тихо прошептала она.

— Жив, — эхом отозвался он и, усмехнувшись, добавил: — Не зря же именно я родился последним из Двенадцати.

— Выходит, мы оба бессмертны? — Гермиона одарила его неверящим взглядом.

— Выходит, что так, — ухмыльнулся Драко. — Неплохая компенсация за все эту нервотрепку с временными прыжками.

— И мы сможем помочь Ордену Феникса, — выдохнула Гермиона. — Возможно, наша кровь сможет кого-то спасти.

Драко кивнул.

— Вот только я не хочу жить вечно, — с горечью произнесла она.

— Дамблдор рассказывал, что в Хрониках было одно пророчество, в котором вскользь упоминалось, что Рубин будет жить, пока сама этого хочет.

Гермиона закусила губу.

— Я просил тебя так не делать? — предвкушающе протянул Драко. Гермиона улыбнулась. — Тогда — пеняй на себя. — И он коснулся ее губ своими.