Путешествуя по мирам (джен)

Северус, 20 июля — 24 августа 1998

Жизнь Северуса изменилась после того, как он избавился от чудовищного талисмана. Само собой, главной задачей стало восстановить школу до сентября. Работа предстояла огромная: не только отстроить стены и отремонтировать здание, но ещё избавиться от чёрных и зловредных заклинаний. Непривычно, что коллеги готовы помогать и охотно выполняют его распоряжения. Они разделили обязанности, и всё равно Северус сильно выматывался из-за огромного количества дел. Разговоры с чиновниками, подрядчиками, родителями детей, встречи, распоряжения, борьба с заклинаниями требовали много времени. Северус был нарасхват. Случались и мелкие, но неприятные стычки. Так, несколько членов попечительского совета потребовали, чтобы он посадил на цепь Леди, поскольку адская гончая якобы представляет для людей огромную опасность: напала же она на великана, разодрала же горло Сивому! Их не волновало, что после битвы она ни разу ни на кого не огрызнулась и не зарычала. А он не хотел привязывать собаку, потому что, во-первых, зверюга находила в Хогвартсе заколдованные места и держала людей на расстоянии от них, а во-вторых, более удобного и аккуратного переносчика писем, посылок и тяжёлых предметов в замке трудно было найти. Леди даже куриное яйцо в пасти не раздавила бы. По замку она передвигалась фантастически быстро; видно, нашла какие-то тайные ходы.

Хогвартс был построен так, что ремонтировать его пришлось изнутри, постепенно двигаясь наружу. Основатели позаботились о том, чтобы одно разрушение не тащило за собой следующее, а противники, даже проломив внешние стены здания, упёрлись во внутренние. Основатели, правда, не подумали, что нападение может произойти изнутри. Больше всего пострадали относительно новые пристройки, которые появились в XVIII — XIX веках, когда на первом месте были соображения о красоте зданий, а не о мощных бастионах. Северус кинулся в работу, и это было средство забвения. Конечно, он мог бы, как покойный Дамблдор, не вникать в мелочи, а лишь распоряжаться. Но тогда появилось бы слишком много свободного времени и чувство вины грызло бы куда сильнее. В Хогвартсе оно ощущалось ярче, чем в Лондоне. Некоторые помещения Северус вообще хотел бы закрыть, чтобы никто туда не мог попасть…

Если бы он тогда не сбежал из школы, если бы вернулся, если бы помешал Пожирателям, если бы… Он обрывал себя: не хватало ещё снова впасть в апатию! Однажды выяснилось, что и Минерву Макгонагалл мучают страшные «если бы». Оба они стояли в том коридоре, где произошёл обвал, и наблюдали, как рабочие аккуратно возводят новую стену. Макгонагалл вдруг всхлипнула и быстрым шагом пошла прочь. Неожиданно для себя Северус двинулся за ней и осторожно взял за локоть. Декан Гриффиндора тотчас остановилась, глянула него полными слез глазами и пробормотала:

— Если б я сообразила, что вам можно довериться, Северус! Если бы мы... — тут она вырвалась и чуть не вприпрыжку удалилась.

И, естественно, все коллеги без исключения теперь смотрели на Северуса другими глазами. «Для полной стабильности следует поддерживать их отношение», — невнятно объяснил он себе. Вообще между всеми ними установилось молчаливое понимание. Вечерами они собирались в учительской, чтобы поболтать, даже Трелони приходила. Само собой, все разговоры были о Хогвартсе — но не о погибших. Однако Сибилла Трелони Северуса последнее время бесила. Ему казалось, что таскается сюда эта горе-прорицательница только для того, чтобы докучать ему. Сядет и уставится, словно в трансе, пока с ней кто-нибудь не заговорит. Наедине она лезла к нему с глупыми своими «видениями», из-за чего порядком напугала пару раз. Заявилась к нему в кабинет, чтобы узнать нагрузку на будущий год, и вдруг хриплым чужим голосом, да с завываниями, заговорила:

— В Аид ты сошёл, из Аида ты вы-и-и-и-шел. В паутине вы умерли двое, но оба вы жи-и-и-вы… Вы оба исчезнете-е-е… Вы мертвы-и-и-и…

Северус, растерявшись, несколько секунд слушал её бредни, а потом схватил Трелони за предплечья и сильно встряхнул. Она тотчас очнулась и своим обычным голосом заверещала, что это он себе позволяет?

Крайне неприятна была встреча с Трелони в книжном магазине. Надо же было ей оказаться там, когда Северус отправился во «Флориш и Блоттс» вместе с Легенс! Чёртова пифия, конечно, зависла около полок с литературой о гаданиях.

— Здравствуйте, Сибилла, — сказал Северус. Елена, улыбаясь, стояла рядом.

Трелони повернулась к ним, и растерянное выражение лица, обычно свойственное ей, вдруг изменилось. Она выпучила глаза и шарахнулась прочь.

— Вы… вы… — она попятилась.

— Что ж, не будем мешать, — с досадой сказал Северус. Елене он тихонько пояснил, что Трелони — дама своеобразная. Сам направился к полке с новинками, а Елена застряла в отделе «История». Встретились они у кассы. Трелони с открытым ртом была тут как тут, стояла в проходе. Смотрела она всё так же дико. Елена потянула Северуса к выходу. И тут Трелони вдруг заговорила:

— Не верь ему! Он — твой Феррант! Брось его! Он — твой Феррант!

К счастью, какая-то пожилая волшебница пришла на помощь: сунула под нос Трелони нюхательные соли. Предсказательница мгновенно пришла в себя и удалилась с извинениями. Легенс, конечно, спросила, что ещё за «феррант» такой, заклинание, что ли? «Понятия не имею, — ответил Северус. — Единственно, могу сказать, что возникает ассоциация со словом «железо». Но самому ему «Феррант» втемяшился в голову... Северус подумывал о том, чтобы избавиться от Трелони, если она при каждой встрече станет вещать что-нибудь. И так коллеги уже заметили особой интерес Сибиллы к его персоне. Но сначала нужно вытрясти из пророчицы сведения. Он не сомневался, что какое-то зерно истины в её бреднях есть. После случая в книжном Трелони с полмесяца его не тревожила, и тогда он сходил к ней в покои, угостил «настойкой пророков», которая помогала «отверзть закрытое око». Сильное зелье, и употреблять его рискованно, но Северус не сказал Трелони, что именно та пьет. В результате Сибилла впала в транс и выбрала довольно непривычный способ гадания: планшетку! Ничего осмысленного не вышло, набор слов. «Хватай сон машина-змея кино человек синий сон-огонь». Всё же Северус листок со словами забрал. Он не придал бы этой ерунде значения, если б не Флорец. Когда Северус вместе с Легенс рассматривал хозяйство профессора Спарут, все эти теплицы с чудесными растениями, и Северус рассказывал о них, Флоренц неожиданно присоединился к ним. Он поздоровался с Легенс за руку. Северус мысленно отметил этот удивительный факт. А Флоренц сказал, что хочет поговорить с директором наедине, когда тот будет свободен. Северус пришёл в его кабинет, кентравр встретил его у дверей. Флоренц был необычно серьезен. Чаще всего лицо его было печально-отстранённым, и всем своим видом он словно бы сообщал: «То, что я знаю, вам недоступно». Это Северуса раздражало. Но сейчас Флоренц был сама заинтересованность. Он даже лёг, чтобы Северусу не приходилось смотреть снизу вверх. А он в который раз подумал, какие же эти создания крупные, неудивительно, что греки думали, будто кентавры пожирают людей… Флоренц заговорил:

— Из-за Елены началась Троянская война. Елена — необычное имя. Ты должен завладеть ею навсегда. Она нужна нам, директор.

Северус опешил и не сразу нашёл, что сказать.

— Кому: нам?

— Всем нам.

Он замолчал. А Северус начал раздражаться. При чём тут Троянская война?

— Но знай: она смотрит четырьмя глазами, — кентавр тщательно подбирал слова. — Смотреть четырьмя глазами опасно! Два ока закрыты, не слепы. Поторопись, иначе навсегда опоздаешь!

Эта речь Северуса разозлила. Какого чёрта! Что ещё за туманные рекомендации? «Навсегда опоздаешь» — каково? Должно быть, со своим лицом он не совладал, потому что кентавр добавил:

— Не стоит сердиться, директор. Знание является мне вне слов, я лишь впитываю его, как воду. Когда говорю, оно словно бы ускользает. Просто поверь. Ты ведь и сам чувствуешь мою правоту. Завладей ею.

— Раз не можешь говорить на эту тему, может, скажешь хоть, что тут за слова? — и Северус протянул кентавру листок с «пророчеством» планшетки.

Флорец прочитал его.

— Абракадабра. Никакого смысла, кроме одного: «хватай», — ответил кентавр. — Так всегда бывает, когда человек пытается предвидеть. Не стоит слушать Трелони. — И неожиданно добавил: — Если станет совсем трудно, обратись к оракулу.

Такое завершение разговора поразило Северуса. Что ещё за «станет трудно»? Какой ещё оракул? И легилименцию не нужно было применять, чтобы сообразить: больше кентавр не скажет ничего.

Северус и так-то собирался заняться загадкой по имени «мисс Легенс». Сначала изучил её воспоминания. Уже в тот момент, когда выудил их из её разума, обнаружил, что они так и горят эмоциями. Таким был лабиринт, взрыв, его собственный портрет и всё, связанное с заклинанием «псюхен пемпейс психопомп». Из-за этих частей памяти тяга к Легенс усиливалась так, что дыхание перехватывало, едва в сознании всплывало её имя. Северус ощущал себя мухой в паутине: западне и страшной, и желанной, и необходимой. Очень ярким был и кусок, в котором появились двое мужчин в чёрном. Один — маггл лет тридцати, до зубов вооруженный и легко пускающий в ход пистолеты, второй — черноволосый волшебник в годах. Но места, где происходили связанные с этими людьми события, Северус так и не смог опознать. Он понял, конечно, что чародей и маггл действуют и в волшебном, и в маггловском мире, но вот где именно, так и не определил. Ни слова Северус не мог услышать, хотя люди и разговаривали, а по губам читать Северус не умел. Эти воспоминания вызывали у него неприятные ощущения. И был там чёрный участок, притягательный и ужасный одновременно… А сама Легенс… Ну, она нужна ему. Нужна, и точка. Кто же это в здравом уме станет разбрасываться ценностями?

Случайно он узнал, что Легенс встречается с Фредом Уизли. Вот чего он мог допустить! Не хватало ещё, чтоб Елена ускользнула! Впрочем, Легенс и с ним охотно видится. У Северуса не раз возникало ощущение, что та хочет поговорить с ним о чём-то важном. «Надо прояснить всё раз и навсегда» — решил он наконец. Отправил Легенс сову с письмом, в котором пригласил совершить «увлекательную экскурсию по магическому Лондону», а встречу продумал до мелочей. Явился он к ней в магггловской одежде и с букетом цветов, да ещё и воспользовался специальным ароматическим зельем. Елена впустила его в номер и засуетилась. Сама она была одета как обычно: в джинсы и футболку с изображением двух магглов.

— Ты подождёшь немного? Я… я… не рассчитала… Я как-то…

«Отлично, магия аромата действует», — подумал Северус.

Легенс ушла в другую комнату переодеваться, а он от нечего делать стал рассматривать книги на столе. Большой том в яркой обложке оказался «Альберт Бирштадт: жизненный путь и творчество». Это была книга о маггловском художнике. Северус стал листать её и вдруг наткнулся на репродукцию, которая шарахнула по глазам! «Белые горы Нью-Гэмпшира» — вот то место, где они с Еленой оказались, когда он поцеловал её в хижине! Северус даже запах леса ощутил, даже пение птиц услышал. Другие изображения в книге были вполне обычными. Он опять открыл ту, особенную картину, и тотчас почувствовал, что альбом Бирштадта — не последняя тайна. Северус отложил его и дальше действовал, как в полусне. Словно бы помимо своей воли брал книги, наугад открывал и прочитывал несколько предложений. Ненужные тома откладывал. Что ищет, самому себе объяснить не смог бы. Умберто Эко, «Остров накануне». Северус начал читать, и тут же в глаза ему бросилось знакомое слово! «Феррант, полномочием своего небытия, — сообщила книга, — действовал за спиной Роберта, а Роберт прикрывался Феррантом. Постепенно привычка виноватить несуществующего брата в том, чего Роберт не совершал, перешла в порок приписывать ему…» Северус лихорадочно перевернул страницу и снова впился глазами в строки. «Может, мы вышиваем сюжет по ничтожным обрывкам канвы; но присутствие отсутствующего брата будет иметь определяющее значение для нашей повести». Северус захлопнул книгу. Плохо соображая, что делает, трясущимися руками попытался запихнуть её за пазуху. Потом на миг замер и взял себя в руки. Уменьшил том и положил в карман, и то же проделал с альбомом Бирштадта. Надо сделать так, чтобы Легенс забыла об этих злосчастных покупках. Всю стопку книг он заколдовал. Теперь Елена не вспомнит, сколько их было. Когда она вернулась, он стоя читал «Уилта» Тома Шарпа. Вернее, делал вид, что погрузился в книгу. «И как, интересно, я смогу посмотреть на Легенс, если едва не трясусь от возбуждения? — мрачно подумал он. — Может, найти предлог, чтобы уйти?»

— Как я тебе? — раздался в тишине голос хозяйки. Северус вздрогнул и тотчас посмотрел на неё. — Я никогда не носила шёлковые мантии, — кокетливо сказала Легенс.

— Великолепно. Тебе очень идёт! — неискренне отозвался он. — Идём?

— Конечно.

На самом-то деле он хотел оказаться в своем кабинете в Хогвартсе и подумать обо всех странностях. Но раз начал игру, нужно продолжать. Он повёл девушку смотреть достопримечательности магического Лондона. Они побывали на Графском Дворе, в Вестминстерском аббатстве — волшебной его части, конечно, сходили в ресторан. Легенс светилась от счастья и во всю кокетничала с Северусом. Он даже засомневался, не переборщил ли с чарами. Провожая Легенс в гостиницу, раздумывал, как лучше закрепить волшбу. «Не подозревал, что она легко поддаётся такому колдовству, — подумал Северус. — Как настойчиво зазывает к себе!» Всё же он решил, что совместить полезное с приятным можно и позже. Прощаясь, поцеловал Легенс, и они несколько минут не могли оторваться друг от друга, пока он не отстранился. Чары аромата подействовали на обоих.

К воротам Хогвартса он трансгрессировал прямо из гостиницы, и быстрым шагом отправился в директорский кабинет. По пути к нему присоединилась адская гончая и сразу же ткнулась носом в карман с книгами. «Хотел бы я знать, что ты такое», — пробормотал ей Северус. В директорской лаборатории его ждало разочарование: книги, которые едва не жгли ему руки, теперь вдруг показались самыми обычными. «Наверное, я просто успокоился», — объяснил он себе. Спать не хотелось, и он взялся за «Остров накануне». Первые же главы произвели на него тягостное впечатление из-за Ферранта. «Надо бы поговорить с Трелони, — лениво подумалось ему. — Потом. Позже. И дело с Легенс не стоит пускать на самотёк». Так он и поступил. Даже коллеги заметили перемену. Профессор Слизнорт, когда они с Северусом и Флитвиком изучали очередную «ловушку», сказал, что любовь творит чудеса, а Флитвик поддакнул. «Ловушку» они ликвидировали, но в тот же день Леди обнаружила новую. «Иногда мне кажется, им конца не будет», — заметил Слизнорт. «Хорошо хоть, это не высшее колдовство, а грубятина, — ответил Флитвик. — Иначе мы с ними ещё помучились бы».

Через три недели в газете «Милая чародейка» — слащавой смеси из гороскопов, рассказов о любви, кулинарных рецептов и сплетен об известных магах — появилась заметка «О Чувствах, которые Сильнее горестей». В приторной статейке рассказывалось о «самых ярких парах месяца». Среди Уизли с Поттером, Уизли с Грейнджер, Лавгуд с Томасом оказались и Снейп с Легенс. Северус разъярился, но поделать ничего было нельзя. Хорошо хоть, обошлось без фотографий — не всем так повезло. «Ну и физиономия тут у Поттера», — злорадно подумал он. Ещё через неделю Люциус Малфой прислал сову с просьбой о встрече. По его делу шло расследование, но до суда об аресте и речи не шло. Для встречи Люциус выбрал любимый Северусов «Квадривий». Выглядел Малфой неважно. Едва они поздоровались, Люциус сказал:

— Я опасался, что ты не придёшь, Северус.

— Не такой уж я негодяй, как ты думаешь, — ответил тот.

— Знаешь, Северус, я всегда считал, что умею жить лучше тебя.

— Хорошенькое начало разговора, — кисло заметил Северус.

— Думал, ты ничем, кроме зелий, не занимаешься, — Малфой проигнорировал его тон. — Когда ты занял моё место при Тёмном лорде, я решил, это случайность, всё объясняется моими промахами. Но теперь я так не думаю. Ты не моё место занял. Ты занял своё истинное место. И сейчас происходит то же самое. Прими мои поздравления.

— Ты о чём это?

— Сам знаешь.

— Я тебя не понимаю, — Северус терялся в догадках.

— Понимаешь, только почему-то не хочешь признать. Ты женишься на Елене Легенс. И я совершенно уверен, что брак у вас будет Нерушимый.

— Ну и что? — Северус не понимал, какое Люциусу-то дело?

— Будем называть вещи своими именами. Елена Тарквиний — лакомый кусочек. О таком выгодном союзе можно только мечтать!

Северус был потрясён. Уж о Тарквиниях-то он вообще не думал после талисмана-«якоря», книг и воспоминаний Легенс! Таинственная связь между ними волновала его куда больше.

— Какие, к чёрту, Тарквинии? — растерянно ответил он.

— Понимаю, почему Дамблдор и Тёмный лорд верили тебе! — воскликнул Люциус. — Блестяще изображаешь чувства, которых не испытываешь, Северус. Но зачем сейчас-то это делать?

Обалдевший Северус брякнул первое, что в голову пришло:

— Так ты думаешь, что я гонюсь за выгодой? — едва выговорил эти слова, сразу захотел взять их обратно.

— Не такой ты человек, Северус, чтоб вот так влюбиться и совершать безумства вроде поспешной свадьбы. Уж я-то тебя знаю. И великая любовь к Лили Поттер со всем этим никак не вяжется. Твои отношения с Легенс выглядят как альянс, чем они и являются. Кингсли это сразу понял. Вот что значит чистая кровь! Он — человек предусмотрительный. Потому-то тебе всё простили даже и при лживых воспоминаниях. Кингсли-то сразу сообразил: Тарквинии выступили на стороне Дамблдора, а тебя выбрали, как самого удобного агента.

— Ты отлично знаешь, что Тарквинии не вмешиваются в политику! — сердито сказал Северус. — Если даже Елена Легенс из их семьи, это ничего не значит. Выбор у них — личное дело каждого.

— Но в данном случае, Северус, они всё-таки вмешались. Ты же не думаешь, что очаровательная мисс Легенс взяла такие редкие артефакты без ведома своего paterfamilias (1)? Нет. Она действовала с его соизволения, а значит, её отправили тебе на помощь. Со стороны может показаться, что Легенс преследовала личные цели. Но тебе-то не нужно объяснять, что за личными целями стоят кое-какие другие.

— Повторю: Тарквинии в политику не вмешиваются. Дамблдор встречался с лукумоном, хотел добиться, чтобы Тарквинии выступили против Тёмного лорда. И он получил отказ — точно так же, как сам Тёмный лорд.

Но Люциус только усмехнулся в ответ.

— А тебя не удивляет, что Легенс дала отставку безухому Уизли? Посмотри на себя, Северус. Никакая девушка при таком раскладе тебя не выбрала бы. Молодой весёлый парень, симпатяга, школьная легенда, или ты — мрачный сухарь средних лет, — Люциус многозначительно усмехнулся.

Северус напрягся: он наложил на Легенс любовные чары. Неужели их засекли? По идее, не должны бы… Если только колдовство не искали специально…

— А сам-то ты как это объясняешь? — перешёл он в наступление.

— Да просто. Мало ли, кто там ей понравился! Рaterfamilias потолковал с ней и объяснил, в чём состоит долг перед семьёй.

— Хорошо. Предположим, Тарквинии вмешались. Но какой им толк в этой свадьбе?

— Не прикидывайся болваном! — раздражённо бросил Люциус. — Тем самым они заявили: всё, нейтралитет ушёл в прошлое, мы теперь — активные наблюдатели.

— Тогда им проще было выдать дочь за Кингсли.

— Кингсли не подходит: он — политик, к тому же чистокровный… Раньше я не замечал, чтобы ты приуменьшал свои достижения! — с досадой сказал Люциус. — Тарквинии обратили на тебя своё благосклонное внимание, а ты это зачем-то отрицаешь. Вон и собаку эту всюду берёшь с собой. — Люциус указал на Леди.

— Она сама ходит. Её не остановишь.

— Ещё одно доказательство, что Тарквинии тебе покровительствуют. Или демонстрация — уж как посмотреть. Главное: они предложили тебе в жёны миловидную девушку, а не страхолюдину какую-нибудь. Они считаются с твоими чувствами… Хотя я допускаю, ты знаешь куда больше, чем говоришь.

Они стали тянуть вино. Северус задумался. Надо полагать, Малфой не единственный, кто разделяет такую точку зрения. Самому Северусу ничего подобного в голову не приходило.

— А ты-то чего добиваешься, Люциус? — Северус отлично знал, что до главного они ещё не добрались.

— Меня рано или поздно отправят в Азкабан. Я хочу, чтобы ты стал покровителем Драко. Ему сейчас будет трудно. Работу он сразу не сможет найти, а на наше имущество кое у кого в Визенгамоте уже глаза разгорелись. Думаю, немалую часть конфискуют. Тем более и прецеденты такие уже были, хотя и очень давно.

— Сомневаюсь, что могу быть покровителем. Да и что я смогу предложить Драко?

— Просто не отворачивайся от него и Нарциссы. Сейчас всё знакомые чураются нас. А ты — фигура, тебя послушают.

— Драко меня терпеть не может. Ты же знаешь.

— Драко тобой восхищается. Даже ставит мне в пример: вот, мол, Снейп вовремя понял, на какую лошадь ставить, а наша семья — в числе побеждённых. Тем более что в битве мы не участвовали.

— Ты знаешь, что я принёс Непреложный обет?

— Но ты ведь исполнил клятву.

— Половину. Так что я и так не бросил бы Драко и Нарциссу.

— Я могу на тебя надеяться?

— Я подставлял тебя когда-нибудь? — вопросом на вопрос ответил Северус.

— В свете последних событий, Северус, я уж и не знаю, — усмехнулся Люциус. — Как ты ловко отвечал на допросе! В тебе погиб актёр.

Северус не стал с ним спорить.

— Тебя послушать, так я демоническая фигура, Люциус.

— Как знать, как знать… Тарквинии тебя не просто так выбрали. Но мне, пожалуй, пора.

Они распрощались. Северус решил пройтись, на ходу легче было обдумывать разговор с Люциусом. Каков подтекст, и есть ли он вообще, и не был ли это способ сообщить что-то? «Как же всех их интересует мой предполагаемый роман!» — подумал он. В конце концов, решил, что есть куда более важные дела, чем размышлять о короткой встрече.

Следующая неделя оказалась сравнительно лёгкой, так что можно было подумать не только о директорских обязанностях, но и самом себе. Например, не откладывая в долгий ящик, поговорить с Трелони про Ферранта. Северус взял с собой книги, которые стащил у Легенс, и отправился к пророчице. Он точно знал, что Трелони у себя, но та не пожелала открывать и даже не отвечала на стук. Измором Северус её не смог взять: через дверь она отделалась сообщением, что больна. «Только зря протаскался!» — с раздражением подумал он. У него была железная уверенность, что Трелони наврала: последнее время она избегала его так же, как ранее преследовала. «Ладно, потом её отловлю», — решил он и отправился на первый этаж к Флоренцу. В его кабинет вчера доставили какую-то диковинную чашу для предсказаний, и по традиции нужно было проследить за установкой. Дело нудное и долгое, Северус надеялся при помощи разговора с Трелони сократить время своего присутствия на этой процедуре. Кентавр встретил его у дверей, они поздоровались и заговорили о чаше.

— Скоро закончат, — сообщил Северусу Флоренц. — Часа через два-три.

— Занятные у тебя представления о «скоро», — кисло ответил Северус.

— С утра возятся. А что это за книги у тебя в руках, Северус?

— Так, маггловские, — неохотно ответил он.

— Подарки Елены? — кентавр проницательно глянул на него. — Можно взглянуть?

Северус молча протянул Флоренцу книги. Кентавр пролистал их и вернул волшебнику.

— Разгадал ты тайну Елены Троянской? — и снова Северус поймал острый взгляд Флоренца. — Трелони тебе не поможет. Уж очень она боится.

«И какому это идиоту явилась блажь обзывать кентавров «разумными созданиями»? — подумал Северус. — Ещё неизвестно, кто из нас «создания»! Была-не была, он что-то знает и предлагал помощь».

— Нет, не разгадал. Когда ты говорил об оракуле, имел в виду эту чашу?

— Вовсе нет. Однако до того как обратиться к оракулу, ты должен сформулировать вопрос.

— Кажется, вопрос готов.

— Напоминаю тебе: вы, варвары, позабыли смысл гадания. Вы гадаете на будущее. Занятие бессмысленное и опасное, никогда ни к чему хорошему не приводило. Мы же всегда гадали, чтобы узнать волю богов, или спрашивали, как поступить, или просили дать совет. Но нет больше полиса в Дельфах, нет пифии, и никто не сможет объяснить смысл пророчества.

Он замолчал. Северус понял, что опять кентавр ждёт от него чего-то.

— Оракул Аполлона не был единственным, — заметил он.

— Да, — с облегчением ответил Флоренц. — Я могу отвести тебя к Трофониеву оракулу. Когда ты будешь готов? Время не ждёт.

Сеаерус быстро обдумал ситуацию.

— Через три дня.

— Я буду ждать тебя в девять утра в субботу на Мятной поляне.

— Хорошо.

Три дня тянулись, как резиновые, Северус никак не мог дождаться, когда же они кончатся, — и это при том, что у него было много дел. Утром в субботу он до того разнервничался, что явился чуть ли не за час до назначенного времени. Кентавр был точен, как часы: прибыл минута в минуту. На плече у него висела раздутая сумка, откуда торчали два факела.

— Кирие, Северус. Пойдём, маг! — торжественно сказал Флоренц. — По дороге никаких вопросов.

Северус двинулся за кентавром. Они углубились в запретный лес, и через некоторое время Северус перестал ориентироваться. Солнце постепенно поднималось в небе, и на полянах стало припекать. Потом стали попадаться явно южные травы; Северус и не предполагал, что они растут в лесу. В полном молчании они с кентавром пробирались через заросли словно бы без всякой тропы, а у Северуса возникало всё больше вопросов: лес уже явно был не английский, да и солнце грело куда сильнее, чем полагается. Он мог бы поклясться, что ничего подобного в окрестностях Хогвартса нет. Пришлось снять сюртук, расстегнуть рубашку и закатать рукава. Лес превратился в платановую рощу, а затем спутники вышли на асфальтовую дорогу. «Что, если нас увидят магглы? — подумал Северус и тотчас успокоил себя: — Впрочем, Флоренц знает, что делает». Асфальтовая дорога постепенно стала просёлочной, а двигались они теперь вдоль скалы. «Это путешествие никогда не кончится!» — сердился Северус, у которого ноги уже устали с непривычки, к тому же пришлось тащиться в гору. На такую долгую прогулку он не рассчитывал и не догадался взять с собой воды. Наконец они вошли в небольшую рощицу, причём маг так и не смог опознать деревья.

— Не пей воды из ручьев, Северус, — кентавр наконец-то нарушил молчание. — Мы почти на месте, еще немного.

Ручьи они сначала услышали, а потом увидели. Вода звонко скакала по камешкам и создавала маленькие водопадики; два потока текли почти параллельно, нигде не сливаясь. Флоренц из обоих наполнил кувшины. И верно, путь их был закончен: по нахоженной дорожке они подошли к пещере. Над камнем поработали человеческие руки: украшенный меандром вход походил на жерло хлебной печи.

— Раньше тут был храм, и жрецы, и нужно было приносить жертвы, — пояснил кентавр. — Мишура должна была смутить ум магглов, которые явились сюда. Но тебе всё это не нужно. Только выпей воды из источников Забвения и Памяти, а потом полезай туда, — он указал на трещину в скале.

Флоренц протянул ему сначала один кувшин, потом второй.

— Там сначала будет лестница, потом она закончится, и тебя сильно потянет вниз, — наставлял он. — Ты окажешься в пещере. Там очень трудно колдовать. Зажги факелы и жди. Если покажется, что они потухли, это хорошо.

— Так я останусь без света? — Северус вовсе не горел желанием оказаться в полной темноте.

— Нет, — терпеливо ответил Флоренц. — Огонь тебя не покинет. Сюртук оставь здесь.

— Там разве не холодно?

— Нет. Иди же!

Всё было точно так, как сказал кентавр; снизу тянуло запахом реки. Северус какое-то время пробирался по каменному коридору. Наконец он оказался в небольшой пещере со сталактитами и крупным белым камнем в центре. Что делать дальше, не знал. «Чёртов Флоренц, не мог толком объяснить!» — с раздражением подумал Северус и уселся на камень. Потом вдруг увидел, как пламя факелов дёрнулось без всякого дуновения ветра, а затем словно бы потускнело. Стало темнеть, факелы не разгоняли мрак. Северус почувствовал, что он не один.

— Что же ты хочешь знать? — раздался во тьме голос. Ни женский, ни мужской; чуждый слуху звук.

— Ответы на вопросы!

— Так спрашивай же.

— Кто такая Елена Легенс?

— Ты.

— Этого мало. Я хочу знать всю правду.

— Правда страшна. Ты действительно хочешь знать?

— Да!

— Закрой глаза.

Северус подчинился и начал падать назад; показалось, что его столкнули с неба: он словно бы нырнул в звёздный поток. Упал он в серебристую паутину и закачался в ней.

«Очнись!» — прозвучал голос оракула.

Северус оказался в магловском кинотеатре во время сеанса; перед глазами был экран.

Он увидел уютную комнату с бледно-жёлтыми обоями и потолком в виде ясного неба, и сообразил, что камера показывает то, на что смотрит невидимый пока герой фильма. Раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказал мужской голос.

Гостей было четверо: старик с длинной седой бородой и длинными волосами, одетый в фиолетовую одежду; изуродованный человек с протезом вместо ноги и лицом в шрамах; черноглазый брюнет в черной мантии; мужчина с сединой в волосах, в поношенной одежде и с несколько одутловатым лицом. Брюнета Северус сразу узнал: «колдун в чёрном». Его лицо тотчас дали крупным планом, а через секунду уже крупный план другого мужского лица — «героя», чьими глазами Северус и воспринимал происходящее. Это был «маггл в чёрном». Именно эта пара в воспоминаниях Елены занимала центральное место.

— Вы подавали мне весло! — сказал маггл колдуну. — И это вы говорили, что я должен плыть!

Тот сделал легкий поклон и ответил:

— Как я вижу, лечение прошло удачно.

Крупный план сменился общим, а затем камера выделила старика.

— Здравствуйте, Джон, — сказал он. — Меня зовут Альбус Дамблдор, а это — Аластор Грюм, Северус Снейп и Римус Люпин.

Северус Снейп в кинотеатре выпучил глаза. Экран тотчас потемнел, Северусу снова показалось, что он падает на спину. Но он удержался на ногах и тотчас обнаружил, что по-прежнему сидит в пещере.

Как может быть, что Северус существует здесь и сейчас, и Хогвартс тоже, но одновременно магглы видят всё это в кино? Не реальный магический мир, вовсе нет. Они видят его другим, но мир, несомненно, тот же. Актёры нисколько не похожи на тех, кого играют. И это он узнал из воспоминаний Легенс! Это она видит два мира! Один реальный, второй иллюстрация. Вот что имел в виду Флоренц! «Смотрит четырьмя глазами» — это оно и есть! Но как, как?

И опять он оказался в полумраке кинотеатра, на экране застыл кадр с магглом и волшебником. Слева на сиденье рядом с Северусом кто-то сидел, хотя ещё миг назад никого не было. Отчего-то Северус опасался смотреть на него.

— Ты всё ещё хочешь получить ответ? — спросил некто, и Северус тотчас бросил на него быстрый взгляд. Ничего страшного: фигура, сотканная из серебристой паутины, то и дело меняющая очертания из-за пульсирующего света. — Хочешь знать всё?

— Да!

— Ты не существуешь, Северус, — сказал паутинный человек. — Тебя нет!

— Чушь! Я живой, я чувствую!

— Ты только что произнёс фразу из фильма. Ты выдумка. Герой из книжки. Я могу доказать.

— Так докажи, — с усмешкой сказал Северус. — Снова нужно закрыть глаза?

— Нет.

И мир взорвался. «Атомная бомба», — была последняя мысль Северуса.

А затем он увидел белёный потолок и лампу с голубым абажуром в виде колокольчика. С трудом повернул голову, и пришлось вращать глазами. Стены выкрашены в салатовый цвет. От усилий у него заболела голова.

— Пошевели ногами, — раздался в его голове голос паутинного человека.

Северус попробовал и не узнал, получилось ли что-нибудь.

— Не можешь, — констатировал голос. — Теперь выясни, что с тобой.

Северус стал ощупывать себя и обнаружил, что с правой рукой что-то не так. С трудом он дотянулся до лица и ощутил пальцами — что? корку? — на длинных рваных ранах. При всём том Северус не испытывал ни боли, ни страха. Он просто участвовал в эксперименте, вот и всё. Обычный, да нет, необычный, эксперимент. Эксперимент и не более. Чего пугаться? На самом-то деле ведь он находится в пещере, разве нет?

— Нет! — выкрикнул в разуме паутинный человек. — Ты здесь! Исследуй!

Северус послушался. Левой рукой шевелить было легче…

Его тело было женским!

Он закричал.

— Заткнись! — рявкнул человек. — Ты нас погубишь!

Но маг не мог замолчать. Тогда собственная Северусова левая ладонь против его воли зажала рот, пальцы больно впились в щёки. Но кричать он не перестал. Только теперь это не был звук. Вопило всё тело: напряглись до боли мышцы живота, шеи, рук, лица, и конца этому мучению не было. В ушах стоял звон. Потом вдруг всё прекратилось, и тело стало расслабляться.

«Я в девичьем теле», — неожиданно спокойно подумал он.

— Нет! — тотчас откликнулся паутинный человек. — Ты и есть Елена. Лицо изуродовано, правая рука плохо двигается, а ноги мертвы. Нет никакой надежды на выздоровление. Она решила сбежать из этого изломанного тела. И вот разум обманул себя сказкой. Лучше жить в вымышленном мире, чем в страшной реальности. Посмотри на тумбочку у кровати. Там книга. Прочти название.

С огромным трудом маг повернул голову и нашёл взглядом книгу. На корешке было написано: «Гарри Поттер и Принц-полукровка».

Северус даже не удивился. Никакого беспокойства он теперь не испытывал, словно бы оно ушло вместе с криком.

— Кто же тогда ты? Ты ведь не оракул?

— И да, и нет! Я — оракул оракула, наставление! Я — Насса, страж. Я всегда с ней. Но иногда она… пленяла меня. Мы давно здесь лежим, её сбила машина. И вот Легенс унеслась в сказку. А Проспектенс решила её выдернуть оттуда.

— Их две? — спокойно спросил Северус. Имя стража — «Насса», что значит «западня» по-латински — его нисколько не взволновало.

— Нет! — нервно ответил Насса. — Одна в двух лицах! Но теперь Проспектенс опасна! Тебе так тяжело прикасаться к Елене, потому что Проспектенс всякий раз нападает! Она хочет тебя подчинить! Морочит тебя всеми этими птицами, садами и лучами! Она окончательно свихнулась! Это она хочет, чтобы ты применил легилименцию.

— Ты-то почему так переживаешь? — невозмутимо спросил маг. — Это ведь ты отправил ко мне Флоренца? — сообразил он вдруг.

— Проспектенс хочет нас убить! — крикнул паутинный человек. — Как только ты легилиментируешь Елену и отдашь ей её воспоминания, Легенс узнает то, что знает Проспектенс. Если это произойдёт, они сольются, а мы исчезнем! Ты хочешь жить или выберешь смерть?

— Если я не существую, то и умереть не могу. Разве не так?

— Не так! — ответил Насса. — Здесь, в реальности, есть только увечная Елена. А мы все живём в мире, который создал её разум. Туда нам и нужно вернуться. Это и есть жизнь.

— Что же такое смерть?

— Исчезновение. А впрочем… — голос оракула изменился. — А впрочем, ты можешь оставаться здесь. Я не стану тебе помогать и на твой зов не приду. Ты будешь ходить под себя, не умоешься без чужой помощи, видеть правым глазом не сможешь, и правая рука тебя плохо слушается. Потом они решат, что хватит тебе валяться в больнице, и тебя на коляске отвезут домой к Елене. Ты не просто инвалидом будешь! Ты считаешь себя Северусом, но на деле-то ты — Елена! Чокнутый инвалид — как тебе перспектива? Они ещё и от безумия начнут тебя лечить. Привлекает тебя мир без магии, где ты — сумасшедший немощный чужак?

Воцарилась тишина. Северус очень ярко представил себе будущую жизнь. Но ведь всё это не происходит на самом деле. По-настоящему он сейчас грезит.

— Это не грёзы, сколько раз тебе повторять?? — заорал Насса. — Я же тебе доказал!

— Ты нервничаешь, страж. Слишком сильно нервничаешь.

— Потому что я знаю, как велика опасность! А ты вовсе не спокоен, Северус. У тебя шок. Ты цепляешься за мысль, что «всё это не происходит на самом деле», что «это эксперимент», что «это неправда»!

— Мысли мои ты читать можешь, — сказал он. — Это совершенно не похоже на легилименцию.

— Конечно! Здесь вообще нет никакой магии! Как же меня бесит твоя тупость!

— Наверное, ты прав. У меня шок.

— Ты хочешь жить или выберешь смерть? — настойчиво повторил Насса. — Ты хочешь умереть??

Северус никак не мог понять, что именно настораживает его в словах собеседника.

— Да нет в моих словах подвоха! — нетерпеливо откликнулся оракул.

— А почему я? Почему ты сам нас не спасёшь?

— Я не могу! Ты самый стабильный из всех! — воскликнул паутинный человек. — Ты даже сейчас разговариваешь так, словно ничего странного не происходит. Я сам не действую, я только направляю и подсказываю. Убьёшь нас или спасёшь? Решай!

Северус ощутил панику в голосе Нассы.

— Что нужно сделать?

— Взять на себя управление! Контролировать! Уничтожать любую опасность! Изолировать чёрный участок сознания. Управление и контроль — вот спасение!

— Как этого достичь, раз Елена одна в двух лицах?

— Избавься от Проспектенс! Одну опасную вещь ты уже уничтожил. Найди остальные и сделай то же самое! Меня не спрашивай, я не знаю, что это за предметы! Но ты их в любом случае почувствуешь. Знай: контроль и управление. Скажи, вернёшься туда или тут останешься?

На этот глупый вопрос ответ мог быть только один.

— Конечно, я вернусь.

— Тогда забудь всё, что видел здесь!

Мир снова взорвался и накрыл его огненной волной...

…Северус пришёл в себя. Он лежал навзничь, одной рукой вцепившись в факел, а другой в волшебную палочку. Губы пересохли, он облизал их. Солёный привкус. Подняться он не смог. «Да уж, оракул — жуткое испытание, — подумал Северус. — Ни за что не соглашусь повторить». Чувствовал он себя так, будто только что перенёс круциатус. А надо ведь ещё и вылезти из пещеры! Флоренц сюда протиснуться не сможет…

— Флоренц! — слабо крикнул он в сторону выхода. — Флоренц!

Тот сразу же откликнулся.

— Профессор Снейп! Северус! — голос кентавра звучал глухо. — Сам выберешься или вытащить тебя?

— Вытащи! — ему показалось, все силы ушли на этот хриплый крик.

Хорошо хоть факел не погас. Через некоторое время Северус увидел, как из лаза заскользила светящаяся зелёным верёвка. Конец её обвил тело, и сразу же его потянуло к выходу. Он зажмурился, чтобы земля не попала в глаза.

— Как же хорошо видеть солнечный свет! — выдохнул Северус, когда кентавр вытянул его из пещеры.

Флоренц тотчас дал ему воды.

— Вижу, тебе был оракул. Неприятное ощущение, но стоит затраченных сил.

— Неприятное — ещё мягко сказано.

Северус лежал, наслаждаясь теплом и солнцем, всей грудью вдыхая воздух, напоенный запахами трав.

Флоренц спросил:

— Оракул был ясным? Нужно истолковать его?

Северус задумался и понял, что ни слова предсказания в его разуме нет!

— Я ничего не помню! — воскликнул он. — Ничего! В чём дело, Флоренц?

— Значит, так и должно быть, — ответил кентавр. — Но оракул с тобой, не беспокойся.

Флоренц вдруг улёгся перед ним и указал себе на спину, Северус с трудом забрался на кентавра, верёвка сама собой привязала его к крупу существа. Внезапно ему показалось, что они с Флоренцем здесь не одни. Некто сверлил мага взглядом.

— Флорец, здесь кто-то есть? — тихонько спросил он.

— Нет.

Пока они добирались до дома, Северус на ходу задремал, а проснулся, только когда его аккуратно взяли за плечи огромные могучие руки.

— Хагрид, — вяло среагировал он.

— Ага, ну я, да. Где же это вас с Флоренцем носило? — обеспокоенно спросил Хагрид. — Кэрроу и лес испоганили своими заклинаниями?

— Мне нужно отдохнуть, Рубеус.

— Я тебя отнесу к Помфри, директор.

— Нет! У тебя отлежусь.

К счастью, лесничий не стал спорить, отнёс Северуса в хижину, и тот провалился в сон. Пробудился он бодрым и энергичным. Хагрид уже возился у плиты.

— Чай сейчас будем пить. Тебя там вчера обыскались было. Я сказал, что ты у меня. Ты прям, как Дамблдор.

Нельзя сказать, что Северусу понравилось сравнение, но он воздержался от комментариев. За чаем Хагрид рассказывал о том, как Дамблдор тоже побывал в лесу по какому-то делу и после чуть не упал на пороге Хагридова дома. Северус, слушая, в который раз убеждался, что лесничий вовсе не так прост, как кажется. «Да и есть ли в Хогрварте хоть кто-нибудь простой? — размышлял он. — Разве только Макгонагалл, у неё всё на виду… А остальные-то каковы!» Как ни странно, чай у Хагрида оказался отличный, хлеб — свежий и ароматный, ветчина — словно её поставляют королеве. «Где же каменные кексы, где же чудовищное пойло?» — вслух Северус этого не стал отмечать. Когда он уходил, Хагрид сказал:

— Ты заходи ещё, Северус.

— Обязательно, — ответил он и подумал: «Кто бы мог подумать, что у Хагрида может быть такой пронзительный взгляд? Ясно, почему Дамблдор готов был ему доверить свою жизнь».

Северус внезапно вспомнил об очень важном деле и поспешил в свои апартаменты. Там он разжёг камин, подкинул побольше поленьев и, когда загудело мощное пламя, бросил в огонь книгу Умберто Эко и альбом Бирштадта. Дождался, пока всё превратится в золу, и вызвал эльфов, чтобы они вычистили даже стенки камина.

Потом отправился к Макгонагалл за уточнёнными списками учеников — не гонять же её саму! — но на втором этаже его перехватил подрядчик строителей, и начался долгий разговор о сроках окончания работ, местами с повышением тонов. Нормальная, привычная и родная реальность вступила в свои права. Ничто не омрачало её теперь: сложные загадки бытия были разгаданы.

Примечания:

(1) Рaterfamilias — «отец семейства», глава римской фамилии. Он имел право распоряжаться жизнью и смертью своих домочадцев.