Диктатор (джен)

— Вы, чистокровные, не знаете, что это такое, быть нищей полукровкой!..

— Но ваш ответ все же "нет", не так ли? Что ж… Тогда, мисс Хиллвуд, я ничем не могу вам помочь. Вы можете быть свободны…

Доведенная до истерики первокурсница факультета Рейвенкло в слезах выбежала из кабинета профессора ЗОТИ, а Долорес Амбридж убрала с лица свою привычную, пусть и кажущуюся слегка фальшивой, вежливую улыбку.

— Знаю ли я? Эх, девочка, как никто другой знаю… — тяжело вздохнув, пробормотала Амбридж.

И это было абсолютной правдой.

Иногда результатом внезапной встречи двух абсолютно чуждых друг другу миров является рождение мира нового, сильного или красивого, взявшего лучшее от обоих своих родителей. Но гораздо чаще такая встреча кончается трагедией или уничтожением одного или обоих миров сразу. В летописях можно найти много тому примеров, и история семьи Амбридж могла бы стать очередным ярким подтверждением такой печальной закономерности.

Несколько десятилетий назад случилось так, что чистокровный волшебник Орфорд Амбридж влюбился и взял в жены магглу Эллен Кракнелл. Вскоре у красавицы жены родилась дочка, а через несколько лет еще и сын. Женщина стала классической домохозяйкой и занималась воспитанием детей, тогда как муж, работая в Министерстве Магии, обеспечивал своих детей. По описанию, вроде бы, можно только позавидовать такой семье, не так ли? Но, увы. Не все на деле было настолько радужным, каким казалось на первый взгляд.

Занимаемая Орфордом должность полностью соответствовала его магическим способностям — младший помощник второго письмоводителя — "подай-принеси-пошел на х… не мешай". На таком месте сложно рассчитывать на успешную карьеру или хотя бы на заработок не только больших, но даже и просто нормальных денег, так что семья Амбриджей жила очень, скажем так, небогато. И самое страшное, Орфорд даже и не мечтал о большем, несмотря на все скандалы, которые ему закатывала его жена. Полное отсутствие амбиций ничуть не лучше чем их чрезмерность. Эллен, сидя дома, за рутиной повседневных дел и отсутствия средств, быстро растеряла былую красоту, рано постарела и быстро превратилось в классическую стервозную "пилу". Ко всему прочему, в отличие от старшей сестры, сын и возможный наследник потенциального нового магического рода оказался сквибом.

В итоге семья медленно, но верно распадалась. Маггловская часть закономерно тянулась друг к другу, тогда как отец все сильнее и сильнее любил не жену или сына, а именно волшебницу-дочь, несмотря на то, что "Долли" совсем не отвечала ему должной взаимностью. Выросшая на редкость капризной и строптивой, Долорес, ненавидевшая, когда ее называли Долли, ко всему прочему, в отличие от отца, имела весьма и весьма серьезные амбиции. И откуда бы только что взялось? Неумная, невысокая, нескладно сложенная и некрасивая, с личиком, чем-то напоминающим собаку породы боксер, Долорес в своих девичьих мечтах грезила о богатстве и власти, тогда как по жизни, из-за скромных доходов отца, на котенка полукниззла ей пришлось копить почти два года, отказывая себе во всех мелких детских радостях.

С котенком, кстати, связано первое в жизни мисс Амбридж серьезнейшее разочарование. Долорес, будучи фанатом кошачьих и завсегдатаем (насколько это возможно для несамостоятельного ребенка, живущего не в Лондоне) магазина "Волшебный Зверинец", и раньше замечала, что волшебные кошки как-то странно реагируют на ее присутствие. Недовольно шипят, отодвигаются и абсолютно не желают подставляться под поглаживание. И до тех пор, пока интерес девочки был чисто "платоническим", хозяйка магазина могла потворствовать своим питомцам в пренебрежительном отношении к возможной покупательнице. Но когда Долорес, сжимая в ручках накопленные галеоны, указала пальчиком на понравившегося ей котенка, путей для отступления не осталось. И отчаянно сопротивляющийся комочек шерсти был торжественно вручен юной хозяйке.

Как оказалось, ей на беду.

И дело было не в привередливости кошек, а в самой Долорес. Выведенные колдунами давным-давно магические кошки инстинктивно старались держаться подальше от ребенка, чтобы невольно не навредить ему. Но когда выхода нет… Быстрый взмах маленькой лапкой, коротенькая царапина, мгновенно распухшая и сочащаяся гноем и… падающая в обморок покупательница.

Хорошо, что есть аппарация и больница Мунго, хотя и так, как показало обследование, ничего смертельно опасного у девочки не оказалось. Просто необычно сильная, но описанная в трактатах аллергическая реакция. Цена вопроса полного излечения — каких-то двести галеонов, а на купирование острой реакции хватило и возвращенных за котенка трех галеонов, то есть половины от заплаченной суммы.

Ясное дело, что с такими доходами, как у ее отца, о возможности излечения Долли могла даже и не мечтать. Пришлось усмирить свою страсть и держаться от кошек подальше? Потому что альтернативой было превратиться в один большой ходячий гнойник. Скрепя сердце, Долорес выбрала первое, а чтобы процесс шел не так болезненно, отец на последние кнаты купил дочери колдографию так понравившегося ей котенка. Дешевая замена, но сколько детских слез было пролито глядя на нее… Уже много позже, излечившись от аллергии и имея возможность купить себе любого котенка, Долорес попробовала завести одного, но… Не понравилось. Даже с учетом помощи специально выделенного на уход за котом домового эльфа, дом Амбридж, бывший до появления четвероногого царапающегося комка шерсти, дисциплинированно чистым, превратился в невесть что. Везде шерсть, неприятный запах, беспорядок… В итоге, колдографии на тарелочках оказались заметно лучше котят настоящих.

В Хогвартс уже не совсем маленькая Долли ехала с тайной надеждой, что в ее судьбе все изменится к лучшему. Что она найдет много новых друзей-магов, ибо с магглами, после того как соседские мальчишки несколько раз ее жестоко обсмеяли, она общаться отказывалась, подведя под это обоснование: "Мерзкие, тупые и не умеющие колдовать твари". Отец ее понял и принял такое объяснение, однако после частого повторения этих и им подобных слов вполне закономерно, что отношение немагической части семьи Амбридж к дочери и сестре стало совсем холодным.

— Хм… — голос Шляпы внутри своей головы, несмотря на все рассказы своего отца, все же очень сильно поразил одиннадцатилетнюю девочку. — Любопытный случай. Редкий. Есть и очень амбициозные намерения возвыситься, и в то же время желание найти преданных друзей. И куда же мне тебя направить? Слизерин или Хаффлпафф?

— Конечно же Слизерин!

— А почему не Хаффлпафф?

— Ну…

— Вижу… Но ты зря презираешь их. Впрочем, это тоже знак, да. Хотя мне и кажется, что ты совершаешь ошибку, но… СЛИЗЕРИН!

Так одним совершенно обычным вечером, на самом деле оказавшимся ключевой жизненной развилкой, жизнь Долорес резко изменилась. И нельзя сказать, что к лучшему. Что бы там ни говорили, слизеринцем тебя делает не кровь, не семья и не Шляпа. Раз и навсегда истинным слизеринцем тебя может сделать только факультет. Но глупо было бы рассчитывать на то, что жизнь бедной, некрасивой и нечистокровной девочки на факультете очень обеспеченных аристократов-пуристов будет легкой. К сожалению, поняла это Долорес гораздо позже, а поначалу все было... совсем не так уж и плохо, как могло бы быть. Спасало правило: "факультет — это семья", и, как это ни парадоксально, но и далекая, это мягко говоря, от признанных стандартов красоты внешность. Чистокровным красоткам нравилось то, как компания страшилы-полукровки оттеняет их собственную изящность и ухоженность. С учетом того, что у Долорес в семье не было волшебницы, дабы растолковать присущие ведьмам "женские хитрости", а плохие отношения с матерью отрезали и маггловские, то удивляться такому факту было глупо. Как бы там ни было, хотя особой дружбы у Долорес ни с кем не сложилось, но и полным изгоем на факультете она не стала.

А потом детство, умильное в простоте своих проблем, резко закончилась. Амбридж повзрослела, потому что впервые по-настоящему влюбилась.

В своих сердечных предпочтениях она оказалась совсем неоригинальной. По шестикурснику Рейвенкло, магу-полукровке Альфреду Роузстоуну, вздыхала добрая половина всех девчонок Хогвартса, начиная курса этак со второго. Естественно, абсолютно никаких шансов у Амбридж, как у подростка в поре "гадкий утенок", к тому же откровенно не блистающей красотой и манерами, не было, но… Сердцу не прикажешь, тем более в таком вот возрасте.

Посмотрев на оказываемые Амбридж, со всей скованностью юности и одновременно беспардонностью отсутствия правильного воспитания, Роузстоуну знаки внимания, ее "подруги" придумали очень неординарный для их возраста план. Зацепившись языками на тему темных искусств, слово за слово, девушки поспорили. Амбридж была абсолютно уверена в себе, ее конфидентки — как бы тоже, так что вскоре банк оказался составлен очень привлекательный. На кону со стороны "подруг" стояло дорогое платье и набор косметики "Неотразимая ведьма", невероятно желаемые Долорес в силу близящегося новогоднего бала-маскарада. Амбридж же со своей стороны, из-за отсутствия у нее соответствующей суммы, рискнула и поставила желание и, естественно… выиграла!

— Я могу поклясться, — говорила проигравшая "подруга", — что и заклятия на платье, и зелья, корректирующие твою внешность и привлекающие к тебе внимание, продержатся как минимум сутки. Все по-настоящему. Выигрыш твой, долг чести мой, — и глядя на недоверчиво посматривающую на нее софакультетницу, тяжело вздохнула. — Как с тобой, полукровка, тяжело. Понимаешь, в нашем кругу расплачиваться за поражения приходится абсолютно честно, иначе окажешься в пустоте. С не держащими слово обманщиками просто никто никаких дел иметь не будет! Так что на балу ты сможешь поставить на колени просто кучу парней. Пожалуйста, не трогай только наших… — с мольбой в голосе попросила она Амбридж.

— Ха! Я подумаю…

Как бы там ни было: "честь… слово…", но выигрыш Амбридж проверила. Как смогла. И на первый, да и на второй взгляд все действительно было без обмана. К сожалению, историческую фразу: "Бойтесь данайцев, дары приносящих!", Долорес не знала...

Хотя, поначалу, ничего не предвещало страшного финала. Приняв дорогие зелья толстенькая и низенькая Долорес стала стройной фигуристой девушкой и произвела на балу настоящий фурор. Много юношей пытались заглянуть под ее маску, пытаясь угадать имя или получить обещание свидания. А потом, ближе к двенадцати, ровно спустя двадцать четыре часа и одну минуту после слов слизеринки "…как минимум сутки…" с Долорес повторилась история Золушки. Действие Зелья Красоты окончилось и одновременно с ним спал эффект трансфигурации с платья. И Амбридж, не успев даже ойкнуть, оказалась полуголой посреди Большого Зала. Ведь эффектное, предельно облегающее фигуру розовое платье было рассчитано на высокую и стройную, а не на низенькую и пухленькую девушку. Вот и треснуло оно, расползшись на куски по швам...

От последовавшего за этим дружного хохота, казалось, рухнут стены зачарованного еще Основателями замка.

Как в любом хорошем плане, здесь одним ударом достигалось сразу несколько целей. Жестоко наказывались "провинившиеся" парни, которым было совсем не здорово узнать, к кому именно они клеились. Ставилась на место наглая полукровка. И, что самое важное, троица слизеринок производила на всех заинтересованных лиц весьма и весьма достойное впечатление своим воображением и практическими навыками. Хотя и не без изъянов. Правило "факультет — это семья" они достаточно сильно нарушили такой пусть и не откровенной, но все же подставой. "Но ведь дуре-полукровке честно сказали — срок действия сутки. И кто ей виноват, что она главного не услышала или не придала этому значения?"

О том, что сбежавшая с бала Долорес всю ночь где-то в замке горько прорыдала в обрывки своего платья, "подруги" догадывались, но не придавали этому значения. "В конце концов, это всего лишь полукровка…" Правда, если бы они узнали, что думала и в чем клялась смертельно оскорбленная ими девочка, быть может, их мнение бы и изменилось. Самые страшные поражения как раз и происходят именно из-за такого вот пренебрежительного отношения к своим врагам.

"Я отомщу им! Всем! Клянусь! — яростно шептала Амбридж, размазывая по щекам горячие слезы. — А этот розовый цвет… Пускай он совсем мне не идет! Пусть я никогда не забуду этого позора!.. Пусть! Но он сделал меня сильной, лишил иллюзий, что я могу надеяться на дружбу и любовь… Так что я принимаю от Магии этот гейс! И буду носить его как флаг моих будущих и прошлых побед!"

Как и свойственно молодости, терпения в претворении своих планов у Долорес не было, и она накинулась на одну из своих "подруг" со всем пылом юности, надолго отправив ее подлитым ядовитым зельем в Больничное Крыло. Однако тут уже Абридж оказывалась кругом неправой. Как официально — нападение на ученика, так и по неписанным правилам аристократических традиций, где "одиннадцатая заповедь" — "Не попадайся!" — является первой и единственной.

Тем более, согласно мировоззрению ее чистокровных недоброжелательниц, обиды — прерогатива аристократов и только аристократов. А всякая там чернь права обижаться не имеет по определению, и уж тем более обижаться на кого-то, стоящего настолько выше. А раз знать свое место холопка не желает, то ее нужно проучить! И с этого момента жизнь Долорес в Хогвартсе превратилась в тот ад, который в небольшом тесном коллективе могут создать только женщины своей провинившейся товарке.

Внешний мир тоже не баловал девушку радостными событиями. Шестнадцатый год жизни вообще у Амбридж оказался очень насыщенным. Семья Амбридж окончательно распалась. Эллен Кракнелл, захватив с собой сына, ушла из семьи и магического мира в родной маггловский к своим родителям, которые в свое время, кстати, были против ее женитьбы на этом… человеке. Не так уж сильно и переживавший по этому поводу отец продолжил как ни в чем ни бывало работать в Министерстве на своей убогой должности. После такого у Долорес не осталось даже иллюзий о возможности нормального детства или юности, а также поддержки семьи в будущей карьере. Напряженные же, мягко говоря, отношения со свидетелями того позорного бала-маскарада практически заставили Долорес отдавать все свое время и силы учебе и библиотеке. В итоге Хогвартс покинула уже полностью состоявшаяся стерва. Закаленная нападками "подруг", лишенная всяческих иллюзий о своей женской привлекательности, а поэтому стойкая к лести, и… с выжженной завистью и ненавистью душой. Усугублялось это вынужденно выученным уроком почтения к чистокровным и четкое понимание, что не имея достойных предков добиться чего-либо хорошего в магическом мире невозможно. И куда ей было с таким настроем податься? Правильно. Только в Министерество.

Случаются и счастливые совпадения. Благодаря одному такому вот совершенно неожиданному Амбридж устроилась на работу в Министерество Магии на должность младшего стажёра в Отдел борьбы с неправомерным использованием магии. И не прошло и года, как приставка младший в названии исчезла — ровно на год раньше, чем заведено. Усердная беспринципность, преданность покровителю и крайняя мстительность — вот те три кита, благодаря которым Амбридж успешно росла в чинах. А уж начавшаяся гражданская война, с ее неизбежными кадровыми перестановками и чистками неблагонадежных, сделала благодаря демонстрируемым ей качествам Амбридж очень и очень востребованным кадром. Умных и красивых всегда полным полно, а вот преданных и работящих даже в полном чудес магическом мире всегда не хватает. В итоге Долорес вознеслась на такую высоту, куда во времена учебы в Хогвартсе бедной школьнице даже в самых радужных снах не могло привидеться.

Чем выше пост, тем шире возможности и сильнее соблазн злоупотребления ими. Не смогла с ним справиться и Абридж, решив выполнить свою давнюю мечту — стать… чистокровной.

Как оказалось, это совсем не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Нет, никаких темномагических ритуалов для этого не нужно. Более того, вообще не обязательно использовать магию. Нужно просто хорошо поработать с архивами, выбрать устраивающую фамилию, которой собираешься назваться и… жестоко и беспощадно карать тех, кто говорит что это неправда. Ах, да, еще постараться убрать родственников. Ой, никакой крови или криминала: отец просто вежливо ушел на пенсию, роль которой играла небольшая сумма в галеонах, ежемесячно выплачиваемая самой Амбридж. И оказывается, что правда совсем никому не нужна, если с апологетом кривды опасно связываться или, наоборот, выгодно самому считать точно так же! Удивительно!

Конечно, гринготтскую магическую проверку, что сразу подтолкнуло Долорес в усиленном изучении магии крови, было так не пройти, до запертых сейфов и скрытых мэноров не добраться, о чем ей весьма по-хамски заявили в свое время гоблины, но… так ли уж это нужно? На таком посту себя не обеспечит только полный недоумок или уникальный бессеребренник, которые, впрочем, никогда в принципе на этом месте не смогут оказаться.

Говорят, что если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага. А если речке еще аккуратно помочь… Вот только однажды обжегшись на мести, теперь Амбридж планировала операции воздаяния с холодной головой и с еще более ледяным сердцем.

До определенных магов, таких как, например, Дамблдор, который не только не защитил ее от той непотребной шутки, но к тому же еще и весело вместе со всеми тогда смеялся, ей было, конечно же не добраться, но остальные… остальные свое так или иначе получили. Но троица интриганок, которая "помогла ей повзрослеть", стояла в списке Амбридж на особом месте. С ними она клялась поступить жестоко, и свое обещание выполнила.

Красивые ведьмочки-содержанки подобны люмосу. Пока богатый маг держит их, хе-хе-хе, на конце своей волшебной палочки, до тех пор они ослепительно сверкают, затмевая собой всех вокруг. Но как только звучит "нокс", в данном случае имеющий форму, вроде: "прощай", то судьба их резко меняется.

Именно по стезе содержанки и пошла самая красивая из трех закадычных подружек-одноклассниц, выдавивших из Долорес целое Черное Озеро слез. Пять лет яркой славы за спиной прошлого главы департамента магического правопорядка, а потом — безвестный конец где-то в трущобах Лютного. И Амбридж, подбросившая через третьи руки весьма пикантные картинки его пассии с другими любовниками, здесь была совершено ни при чем…

Со второй оказалось все еще проще. Она, что уже совсем немыслимо для чистокровной слизеринки того времени, спуталась с созданным Дамблдором для противодействия Тому-кого-теперь-не-следует-называть Орденом Феникса. "Вот что с нормальными ведьмами делает любовь! Ирония ситуации в том, что я от такой глупости превосходно защищена именно благодаря этой вот мерзавке! Которая, как оказалось, может только учить других, но не учиться сама!" — подумала тогда Амбридж и отправилась на встречу с одним из своих должников, которые массово образовались у нее в те времена, когда она еще не сидела в роскошном кабинете и не общалась со своими подчиненными через отчеты и приказы, а сама бегала в компании пары престарелых авроров по сигналам о нарушении "Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних". Что только не пообещают маги, особенно полукровки, у чистокровок есть чем откупиться и без этого, ради того, чтобы их палочку не сломали!

К предателям по вполне понятным даже на эмоциональном уровне причинам во все времена относились гораздо хуже, чем просто к врагам. И когда Упивающиеся по наводке Амбридж узнали о таковой, судьба слизеринки-одноклассницы была решена. Судя по увиденному в омуте памяти, а именно таким было выставленное Амбридж условие передачи информации, смерть для девушки стала тем самым, так любимым Дамблдором, пресловутым Великим Благом…

Что же касается третьей, то, с одной стороны, ее судьба оказалась лучше, а с другой — гораздо хуже. Гадкая подставная ситуация, образовавшийся компромат, запугивание Азкабаном и ежедневное непереносимое психологическое давление — и вот из гордячки-чистокровки Муфальды Хопкирк получается на редкость преданный домовой эльф. И никакой темной магии, Империусов и Конфундусов! Исполнительная, покорно сносящая все нападки ведьма с гордостью уровня половой тряпки… Зримое подтверждение достигнутого в жизни! Исход гораздо более приятный для Амбридж, чем просто смерть когда-то дико бесившей ее девушки. Ведь смерть — она иногда слишком легкий и быстрый выход из положения…

А вообще, последние годы для Амбридж были просто чудесными. Видимо, судьба или Магия решили воздать ей за все претерпленные в детстве мучения, а также по заслугам оценить безжалостную по отношению к себе работоспособность. Правильная ставка на Фаджа, как на очередного покровителя, в итоге продвинула ее фактически на второе место в иерархии Магической Британии. И пусть на этом втором месте она была не одна, да и первое делили как минимум двое-трое, но прогресс для некрасивой нищей девочки без связей был просто астрономическим. "А мне сейчас чуть больше сорока… Кто знает, кто там станет следующим Министром? Или послеследующим… — в довольно частых в последнее время приступах властолюбия думала Долорес. — Декларируемая позиция на выдавливание из разряда поддерживаемых Министерством слоев населения всякого отребья: магглорожденных, сквибов, полукровок с примесью крови мерзкой нелюди… В общем, моя позиция удачно совпала с тем, что негласно продвигают в последнее время Министры, причем, что очень важно, совпала с детства, что отменно характеризует мою искренность. Так что, у меня есть все шансы… Нужно только избавиться от лишних «первых» и, желательно, «вторых»…".

Амбридж ничего не забывала и до поры до времени старалась избегать конфронтации с Дамблдором. Однако это не значит, что она не пыталась найти компромат на текущего директора Хогвартса или способ, как побольнее задеть Дамблдора. В идеале — насмерть, ибо только идиот ради одной только мелочной мести будет обзаводиться такими врагами. И осторожно, через вторые-третьи руки собирая информацию, поощряя интерес обиженных лично Дамблдором на поиск компромата, Амбридж такое больное место нащупала.

Хогвартс! Вот один из главных столпов власти Альбуса Дамблдора! Магия сильнейшего Источника. Контроль над доступом к Запретному Лесу — уникальному возобновляемому источнику реагентов для зельеварен Британии. Напряжение родителей, чьи дети всецело зависят от благосклонности директора и назначаемых им профессоров. А сколько студентов, отучившись там семь лет, выходили в большой мир с полностью промытыми "Высшим благом" мозгами? Не перечесть! Именно благодаря "хорошим мальчикам и девочкам" паутина Дамблдора все плотнее и плотнее окутывала Министерство, подбираясь к самым вершинам власти! Именно поэтому Хогвартс невероятно важен для планов Дамблдора, но, одновременно, является и его единственным по-настоящему слабым местом! Ведь силу великого мага отнять можно только с жизнью (и то, не обязательно — есть некоторые не очень приятные для "отнимателей" варианты); должность в МКМ ничего особого не дает, зато чтобы сейчас сместить Директора нужно всего ничего! Нет, конечно, раньше бывало так, что пост Директора доставался победителю в магической дуэли и зачастую его "брали с трупа". Но это еще в те века, когда действовало Право Вызова, а сейчас-то на дворе век Закона! И нужно всего лишь так или иначе убедить дюжину магов — членов Попечительского совета. И все! Но до поры до времени эти идеи так и оставались всего лишь умозрительными фантазиями, пока… Пока Фадж, у которого Дамблдору был какой-то долг, ну или директор владел неким серьезным компроматом на Министра, окончательно не порвал все отношения с Альбусом. Видимо, наконец пришла пора почистить вершину властной пирамиды, скинув вниз лишние первые, или вторые, смотря как считать, лица в Магической Британии.

Так как же скинуть директора, который крепко держит в своих руках не только школу, но и немалую часть Магической Британии? Идея у Амбридж была следующей. Согласно Кодексу Хогвартса прямая обязанность директора — охранять жизнь и здоровье студентов. И если эту обязанность директор не выполняет в должной мере, или если им очень сильно недовольны, то его может снять не только Магия, но и банальный Совет Попечителей.

"Кодекс Хогвартса… — мысленно усмехнулась Амбридж. — С ним та еще интересная история. Жаль, что в свое время я не сунула в него носа. Права и обязанности там встречаются те еще. Как, например, предоставляемое во время "лунного цикла" в обязательном порядке успокоительное и обезболивающее зелья, а также, по желанию, частичное освобождение от занятий… А обязанность учениц не беременеть до окончания пятого курса? Или требование к уходящим на родовую войну ученикам предварительно магической клятвой отказаться от обучения? Особенно пикантно смотрится право учеников при получении наказания в объеме больше чем двадцать плетей, разделить его, хм, процесс, на несколько приемов! Жаль, как жаль, что она не читала его на пятом курсе! Уж она бы развернулась после того мордредова бала! Ведь защита жизни и здоровья область ответственности директора и профессоров, тогда как защита чести и достоинства — лично ученика, так что я имела абсолютно законное право на месть!"

Впрочем, при неизменности принятых Основателями законов, оставалась возможность эти законы непротиворечиво дополнить. "Согласно видению директора", как сказано в Кодексе, и "при единогласном согласии Попечителей" — уже относительно современная надстройка. Основатели не были дураками, и оставили такую возможность, понимая, что с течением бесчисленных веков окружающая обстановка может сильно измениться.

Так, например, в свое время прекратились телесные наказания студентов. "Жаль. Очень жаль, что Дамблдор сделал это! При Диппете с моих "подружек" спустили бы шкуру, и не единожды! Хотя, за ту попытку отравления и с меня тоже… Увы. Никакой закон не совершенен. Самое смешное, что совсем избавиться от телесных наказаний было нельзя: ни отменить, ни "временно приостановить", как внесенные в одну из основных статьей Кодекса Хогвартса. Однако, хотя их и нельзя отменить формально, фактически их давно уже не используют. Как так вышло? А до изящности просто, нужно отдать ему должное. Просто по приказу Дамблдора профессорам запрещалось назначать таковые, заменив их отработками! Но я-то Дамблдору лицо не подотчетное! И могу использовать все, что хочу, например — вот его!"

Естественно, Фадж перед отправкой в Хогварст строго предупредил Долорес, что ему нужен мирный и подконтрольный Хогвартс с определенными проблемами Дамблдору, и совсем не нужен очередной скандал, задевающий лично его имя вообще и Министерство — в частности. Поэтому ученики в определенных пределах были защищены.

"Защищены, это да, — продолжала размышлять Амбридж. — Однако то, что Корнелиус не узнает, то и ему, и мне, не повредит и даже не обеспокоит, не так ли?" — и Амбридж достала из ящика стола роскошное черное перо.

Данный артефакт, созданный когда-то лично Амбридж, являлся побочным продуктом ее поисков способов обмануть гоблинские защиты на крови. Идея была, конечно, хорошая: тыкаешь себе в руку, беря каплю для подписи, а перо пишет заранее заправленной чужой. Но в итоге, несмотря на все усилия, получилось совсем другое. Вот это вот: хоть и не колешь себя в палец, а перо все равно пишет кровью. Но кровью того, кто его держит сейчас в руках, и при этом копия написанного выдавливается его коже. Кровью. Изнутри.

"Да. Хоть на что-то сгодится. Увы, но нужно признать честно — стать великим артефактором мне не суждено. Впрочем, многие и такого не добиваются! Ладно, — перо полетело обратно в ящик. — Посмотрим, как завоют "хорошие мальчики и девочки" Дамблдора. Тем более, что благодаря двум этим… студентам, Уизли, мне легко найти тех, кто находится в прямой и неприкрытой оппозиции мне, а значит, и Министерству. "Амбриджит", ха-ха-ха! Наивные юноши, думающие, что как-то и чем-то смогут меня задеть. Вам до самой распоследней слизеринки еще расти и расти! Что может быть лучше придуманной вами болезни, чтобы найти преданных Дамблдору сторонников? Его "симптомы" уже достаточное доказательство сопротивления, и… О, да! Наказания!

А еще оставался самый лучший вариант, что не выдержав давления на своих студентов, Альбус вспылит и уйдет сам. Вряд ли, конечно, чтобы такой прожженный интриган страдал бы из-за пролитой ребенком слезинки, но шанс все же ненулевой. Ведь есть еще и общественное мнение, которое так отлично, хоть и достаточно недешево в галеонах, умеет направлять, куда нужно, мисс Скиттер. А сколько было потрачено лично моих денег на спонсирование ее поиска информации о грешках Альбуса Дамблдора, даже вспомнить страшно. В моем детстве такая сумма была не то что в руках не держана, но даже и смутно представима… А что поделать, если хорошие профессионалы, пусть даже и заинтересованные лично, и денег стоят соответствующих?

Конечно, такой умный и жесткий противник, как Дамблдор, не мог не понимать, что пропуск в свою святая святых откровенного врага — первого заместителя Фаджа, не пройдет бесследно для его планов. Правильной игрой для Дамблдора было бы вообще не доводить до такого. Даже принципиальной возможности не оставить, наняв, наконец, нормального преподавателя ЗОТИ. А теперь ни помешать мне, ни убрать меня из Хогвартса, он уже не может. Точнее, может, но это будет откровенное нападение на Министерство и переход от войны политической к войне магической. Гражданской. А Министерство такого не допустит никогда, что и означает визит арест-команды преданных лично Фаджу авроров в кабинет директора Хогвартса. А против пары-тройки сыгранных пятерок авроров-боевиков не устоит ни один маг, насколько бы великим он ни был! А если и устоит, то именем Дамблдора будут пугать детей не хуже, чем именем Того-кого-не-называют. И директор не может это не понимать. И он, конечно же, все понимает. Дураки и прекраснодушные мечтатели на таких должностях, по себе знаю, не водятся. Но при этом Дамблдор все же допустил меня сюда. Зачем? Чего он хочет этим добиться? Тянет время? Для чего? И для чего продолжает распространять бредовые слухи с помощью своего карманного героя-Поттера…

О да, Поттер… Мальчик-который-выжил, подвиг которого, кстати, стал широко известен магам со слов именно Дамблдора. Еще одна важная для директора Хогвартса пешка. Скорее даже не пешка, которая с игроком не имеет никакой обоюдной связи, а магически связанный фамильяр. Чрезвычайно, по недоказанным слухам, магически сильный мальчишка, которого Дамблдор прятал где-то первые одиннадцать лет, воспитывая из ребенка своего верного последователя. До этого лета Корнелиус все еще надеялся, что можно будет переиграть Дамблдора на его поле, превратив чужую пешку в свою фигуру, но, увы. Турнир Трех Волшебников и последовавшие за ним события, с одной стороны, подтвердили силу и удачливость дамблдорова героя, а с другой — уничтожили последнюю надежду на мирное сосуществование.

Интересно, как у Дамблдора получается так задуривать головы, причем без всякой магии, что дети готовы перечеркнуть свое собственное будущее ради желаний своего кумира? Ни одна, с которыми я говорила приватно, ни одна(!) не согласилась! А уж я умею отбирать тех, с кем можно работать… Глупые курицы! Как они собираются жить дальше?! Им же везет гораздо больше, чем мне! Тут покровительство просто падает им в руки, причем гораздо раньше, чем мне самой, а они вертят носом, все цепляясь за своего "Великого Человека — Дамблдора"! Дуры! За Министерством будущее!"

В раздражении Амбридж машинально смяла чье-то эссе по ЗОТИ, поставила за него жирное "Т" и отбросила пергамент в сторону. Только вторая чашка чая и дополнительная пара испеченных хогвартскими умельцами-эльфами пирожных смогли пригасить пламя ее крайнего неудовольствия.

"Вот только зря, очень зря Поттер продолжает болтать всякую чепуху, цель которой поколебать единство и преданность общества Министерству Магии и Министру. Я понимаю, что покровителю следует быть верным, но… Забывать о том, что, служа ему, ты сразу же безусловно становишься врагом врагам своего господина, не следует. Похоже, Поттера в этом следует просветить. Намека, с отправленными к его маггловскому братцу дементорами и судом, как видно, ему оказалось недостаточно. Магглом больше, магглом меньше, я даже не понимаю, отчего так тогда ругался Фадж… Ладно. Сейчас вопрос в том, как усилить нажим на Дамблдора? Или, действительно, превратить лояльных сторонников Министерства во что-то вроде официальной организации? Той же Инспекционной Дружины, как предложил Крэбб?..."

Идея с Инспекционной Дружиной, то есть, дружиной Генерального Инспектора оказалась просто великолепной. Конечно, Амбридж назвала бы ее немного по-другому. Инквизиторской. В честь магглов, которые в средние века наводили на магов настоящий ужас. На тех самых магов, которые спокойно призывали демонов и хладнокровно поднимали мертвых! Конечно, потом маги изящно отомстили, облив грязью память давно сгинувших борцов с нечистью, но… Но, как совершенно правильно заметил Крэбб: "негативных параллелей, могущих бросить тень на Министерство и его полномочного представителя, которых можно избежать, лучше избежать". Тем более, так получилось даже лучше. "Дружина Инспектора" Это… будоражило воображение. Невероятно горячило кровь! Позволяло на пару мгновений почувствовать себя героиней древних баллад, прославляющих в том числе и отчаянных ведьм, сколачивавших в благословенные древние века себе огромные королевства одной лишь личной силой и магией.

"…Нет, — Амбридж привычно отбросила туман мечтаний о власти и мести в сторону. — Вряд ли Дамблдор даст разрешение. Чтобы произошло такое, ему нужно как минимум быть не директором Хогвартсе, а тихо и спокойно лежать в могиле. Да и страшно далекие, это еще если очень вежливо и мягко сказать, от объективности члены отряда из одних только слизеринцев обеспечили бы ему очень уж отталкивающую славу! Эх… Это была бы весьма прискорбная ошибка с моей стороны. Не следует бездумно делать ее одноцветной, зелено-серебристой. Нужно будет поддержать хотя бы видимость общефакультетскости… Конечно, с точки зрения будущей полезности для Министерства, каждый слизеринец стоит как бы не сразу троих студентов Гриффиндора, Рейвенкло или Хаффлпаффа. Да и месть через детей всем этим надутым чистокровным снобам, что травили ее на змеином факультете в детстве. А также набор среди нынешнего поколения лично преданных соратников. Не всегда же они будут детьми? Но... золотое правило гласит: "сначала — дело, а все развлечения — потом!" Так что, Дружине Инспектора обязательно быть, но позже. И, быть может, даже и не в Хогвартсе…"

— Профессор Амбридж? — в кабинет профессора поскреблись, и за открывшейся дверью нарисовался невысокий черноволосый юноша с узнаваемым шрамом на лбу. — Я на отработку…

— Ах, да. Проходите, мистер Поттер.

Пока студент с неприязнью в который раз рассматривал убранство ее кабинета, Амбридж с все возрастающим раздражением наблюдала за героем Магической Британии. "Приперся! Смотрит на меня, как авгурей на нунду! И как мастерски притворяется, строя из себя скромного, даже забитого мальчика! Такие вот с виду тихони на самом деле всегда и есть истинные заводилы в любой подростковой компании. Мерзкий полукровка! Хм. Я как раз искала, как побольнее задеть Дамблдора? Почему бы и нет? Заодно намекну всем нежелающим прислушиваться к моим щедрым предложениям, что "морковки" у меня могут и закончится, зато "палок" хватит на всех! Быть может это, а заодно факт, что даже их кумир вполне себе прикосновенен, сделает их более сговорчивыми?"

— Присаживайтесь, мистер Поттер. Сегодня на отработке вы опять будете писать. Берите перо, — Амбридж достала из ящика созданный ею артефакт и протянула его Поттеру, — и начинайте…

"М-да. "Герой магического мира…" Голова настолько дубовая, что ею он не только не понимает предельно прозрачных намеков заткнуться, но даже способен отбивать Авады. Великое достижение! Это тебе не Крэбб… А ведь они одного возраста! Жаль, что такой интересный юноша достанется какой-нибудь молодой курице. С единственным достоинством, что родословная, уходящая в глубину веков кучей давно закопанных стариков и старух. Зато визгливую, криворукую и без приданого! На богатую меня он бы никогда бы даже не… Стоп. Так. Чистокровный лорд. Член Палаты. Хм… Неженатый. Непомолвленный. Так-так. Как интересно! С серьезными долгами. С врагом-Боунс, на которую мне накинуть уздечку проще, чем домовому эльфу щелкнуть пальцами. Так-так-так! А с другой стороны — я. С деньгами. С влиянием на Боунс. С влиянием на Министра. Но с легким изъяном в родословной… Возраст? Ах, это ерунда! Так-так-так-так! Как интересно! Нужно срочно кое-что выяснить! Но, не торопиться… Главное — не торопиться…"

— Мистер Поттер. На сегодня вы свободны. Идите! А нет, стойте. Сядьте на место. Скажите, что вы думаете про старосту Хаффлпаффа Эрнеста МакМиллана? Понятно, что вы редко пересекаетесь, и только на уроках. Нет. Я не спрашиваю про его прегрешения. А про его друзей, нечистокровного Финч-Флетчли и лорда Крэбба?.. Он вам не нравится? А почему?

"Вот сейчас и начнем собирать информацию…"