Серые кардиналы (джен)

Просыпаться от рева доисторического монструозного будильника было неприятно. Просыпаться с головной болью было еще неприятнее. Самым же неприятным было то, что вчерашний день вспоминался с трудом, как события трехлетней давности. Декан Гриффиндора, вроде бы, приходила, родители, вернувшиеся из стоматологического кабинета, кажется, подписали документы на поступление... Я вроде бы съездила на Косую аллею...

Вроде бы. Вот это «вроде бы» меня и добило окончательно. Как я могла не запомнить во всех красках свое первое личное знакомство с магией? Быть такого не может! Сидя в кровати и обнимая колени, я раз за разом пыталась восстановить в голове вчерашний день, и каждый раз, примерно с момента появления моего будущего бравого декана — никаких фактов, одни ощущения. То приторное счастье от того, что я поняла, что я волшебница, то воодушевление, граничащее с истерией, по поводу моей будущей учебы в самой лучшей школе магии Великобритании...

— Так, стоп! Счастье от того, что я "поняла, что я волшебница"? Какого лешего, я это поняла еще в тот момент, когда очнулась в этом теле...

Мысль пришла и начала медленно, но верно обустраиваться в моем сознании, заодно разбудив паранойю. Все эти приторно-яркие эмоции просто не могли быть моими! А раз они не были моими, то и ждать, что жизнь в магическом мире будет понятной и приятной, не приходилось.

— Мозгоправы, мать вашу,— прошипела я сквозь зубы и отправилась искать родителей.

Оба родителя сидели на кухне, пили утренний кофе, спрятавшись за утренней прессой и радуя глаз утренней же потрепанностью. Их постные лица вызывали у меня отчетливое раздражение, но надо было как-то начать разговор, чтобы сравнить воспоминания...

— Э-э-э... Мам, пап, а вы вчера подписали контракт с Хогвартсом?

— Да подписали мы твою чертову бумажку,— вызверился Дэн,— но я хочу тебе сказать, юная леди, что впредь ты не сможешь добиваться своего позорными скандалами вроде того, что ты нам устроила вчера. Да, я согласен, что некоторые способности необходимо развивать и небезопасно оставлять ребенка с силой, но без знания, как этой силой пользоваться. Но при всем этом, извини, но я не понимаю твоей истерики по поводу поступления в эту школу.— Дэн просверлил меня раздраженным взглядом.

— Ты же хотела получить высшее образование! Ты же хотела стать дантистом, как мы. И вдруг вся в слезах и соплях ты требуешь отпустить тебя в аналог профессионального колледжа, в котором за семь лет ты выучишь в лучшем случае десять предметов, которые несовместимы с высшим образованием. ДЕСЯТЬ, Гермиона!— Дэн подскочил со стула и, нависая надо мной, бил словами наотмашь.

— Оксфорд, Кембридж, Кардифф, практика... — он загибал пальцы в сантиметрах от моего носа. — Все это, значит, тебе уже не интересно, да?! Неужели моя дочь оказалась поверхностной вертихвосткой, падкой на всякую блестящую мишуру?! Я очень разочарован, дочь, очень. — отец вылетел из кухни. Благо, на кухне не было двери, иначе хлопнул бы от души.

Я сглотнула. В какой-то момент Дэн выглядел практически страшно.

— Я не считаю, что твой отец выбрал наилучший способ выразить тебе наше мнение, но, в общем, я с ним согласна. Гермиона, что случилось? Я тебя не узнаю. — прокомментировала мама.

Внутри поднялась дикая, безумная обида, на язык рвались очень резкие и, что уж там, мерзкие слова. Титаническим усилием воли я проглотила колючий комок в горле, медленно выдохнула...

— Мам, я не знаю, что происходит.

Эмма открыла рот, чтобы что-то сказать, но я остановила ее.

— Подожди. Пожалуйста, не перебивай. Это очень важно. Я не знаю, что со мной. Я помню, что не собиралась ни на что соглашаться без исчерпывающей информации о Хогвартсе. При этом я практически ничего не смогу тебе рассказать ни о школе, ни о поездке на Косую аллею. Я планировала посоветоваться с профессором МакГоннагал о том, как совместить обучение по двум программам. — мой голос по мере повествования все повышался и только осознанным усилием у меня получалось не перейти на крик. — Я не знаю, что происходит, мам. Я плохо помню вчерашний день. Я проснулась с жутчайшей головной болью и с желанием засесть за новые книги, которые, вроде бы, купила вчера. Только,— истерично всхлипнув, я продолжила,— я абсолютно не помню, какие и когда. Что самое странное, меня тянет сесть за них, не дочитав те, что я читаю сейчас. Это странно и на меня не похоже. Я с момента пробуждения на взводе и единственное, что хочу сделать — это громко хлопнуть дверью у тебя или у отца перед носом, хотя понимаю, что никаких причин так себя вести у меня нет. Понимаю, это звучит, как бред, как очень слабое оправдание, но, пожалуйста, поверь мне, поверь в меня. Происходит что-то очень неправильное, чему у меня нет объяснений.

По мере изложения лицо Эммы вытягивалось все больше, а брови поднимались все выше. Когда я наконец замолчала, она резко притянула меня к себе, обнимая, и сказала чуть дрожащим голосом:

— Если честно, я сама не понимаю, что на нас нашло. Как наваждение какое-то. Мы не собирались ничего подписывать. Когда ты начала клянчить, по-другому и не скажешь, чтобы мы отпустили тебя в эту чертову школу, у меня как будто красная пелена на глаза упала. И я, и твой отец, безумно разозлились ни с того ни с сего. Как по волшебству...

— Почему "как"? Что мы знаем о волшебстве? Сваливать собственные реакции на внешние факторы — трусость, но... Если животное выглядит, как собака, лает, как собака и ведет себя, как собака, то высоки шансы, что животное и является собакой.

— Да, если реакции для нас не свойственны, проявились в одно и то же время у всех троих, хотя с нами такого никогда не происходило и... Ладно. Сейчас ты, дочь, выпьешь успокоительного... Нет, мы все выпьем успокоительного. Я позвоню Дебби. Я ее вчера попросила взять журнал с записями домой, как знала… Пусть отменит все встречи на это утро. И... Дальше решим по ходу пьесы.

Опытным путем за неделю было выявлено, что друг на друга родители реагируют спокойно, а мое присутствие вызывает у обоих не то, чтобы отторжение, но некий дискомфорт, желание раздать всем сестрам по серьгам и объяснить политику партии. На расстоянии двух комнат наваждение проходит, буквально до состояния "и чего это я".

Что касается меня, я заметила, что чтение "магических книг" меня успокаивает. Внутренняя истеричка засыпает, я становлюсь вполне благодушной и веселой. Финиш, короче.

— Мерзость какая, — ругнулся Дэн. — Извини, Гермиона. Я зол не на тебя, а на ситуацию.

— Да я понимаю, пап, — вздохнула я, — это безумно неприятно, но что делать — ума не приложу. Видимо, нам была дана некая установка. Происходящее обретает хоть какой-то смысл, если допустить, что целью профессора являлось нас как следует поссорить и установить между нами дистанцию. Это, и правда, омерзительно, но сделать вряд ли что получится. Единственное, что нам доступно в данной ситуации — минимизировать последствия. Скорее всего, закладка не долговечна и нужна только для того, чтобы ненадолго отдалить нас друг от друга и гарантировать таким извращенным способом то, что я тридцать первого августа поеду в школу.

— Да, я думал об этом, как и о том, чтобы обратиться к властям, либо поискать возможной помощи в "магическом", — он буквально выплюнул это слово, — мире. Но довольно скоро я пришел к тем же выводам, что и ты. Мы уже смогли однажды обыграть систему — благодаря твоей выдержке и нашей вере в тебя. Кто знает, если слишком сильно дергаться, возможно, даже это призрачное преимущество будет потеряно.

Ну что же, господа волшебники просчитались не только относительно наших личных качеств. Если они думали, что той жалкой горки книжек мне хватит до сентября, то они меня серьезно недооценили. За эту неделю я просмотрела и законспектировала все купленные учебники и книги для внеклассного чтения. Осталось закончить «Взлет и падение Темных Искусств» и, считай, основные моменты программы первого года школы я прошла. Поскольку последняя книга читается, как посредственная художественная литература, до завтра я ее закончу.

— Мам, пап, я тут подумала, что неплохо было бы найти репетитора, чтобы за оставшееся время максимально натаскать меня по стандартной школьной программе. Я бы тоже предпочла разобраться сама или с тобой, пап, — поспешила сказать я, заметив движение Дэна, — но... не в нашей ситуации. В идеале, надо найти кого-то, кто согласится и в дальнейшем учить меня заочно.

— Кстати, об учителях, было бы недурно найти тебе репетитора по магическим предметам, — задумчиво протянула Эмма.

— А ведь ты права, дорогая! Дочь, как Алиса в кроличью нору, проваливается в абсолютно новый мир, а из всех знаний у нее только учебники за первый курс! И абсолютно никаких связей в магическом мире на случай вопросов или проблем... А не съездить ли нам, дамы, в тот самый Окосевший переулок?

— Как вариант, пап. Давай решать вопросы по мере их поступления?

Родители в силу возраста и любви к единственной дочери, пытались держать себя в руках, а я, с опытом двух замужеств за плечами, без особых проблем сдерживала истеричные порывы, не доводя напряженную ситуацию до кризиса.

Мне нашли репетитора, француза по имени Ксавье, студента Оксфорда, которому пришлось остаться на острове на каникулы. Знакомый знакомых, он после третьего занятия, растянувшегося на три часа, начал столоваться у нас, проводя со мной все свободное время. Это и понятно: домашняя еда и семья, свободно говорящая на его языке. Да и я старалась вести себя максимально ненавязчиво, интересовалась его любимой генетикой и была готова слушать его сутки напролет.

По большей части, наше общение проходило на английском, но на отвлеченные темы мы болтали исключительно по-французски. Темами разговоров были жизнь Ксавье в Париже, его друзья и музыкальная группа, где он был гитаристом. Он был фанатом Металики и Пинкфлойда и, в целом, очень уважал рок. Однажды я со смехом напомнила ему фразу Леннона, что французский рок — это, как английское вино, то есть — одно название.

— Ну, в общем и целом — да, французских рок-групп, качественных, я хочу сказать, мало. Но у нас есть Noire Desir! — запальчиво вступился за отечественный рок Ксавье. И в подтверждение своих слов запел Aux sombres heros de l'amer.(1)

Я быстро вышла. Ксавье был уверен, что я убежала, спасая уши от его вокала. Несмотря на то, что вокал, и правда, был сомнительного качества, убежала я не из-за него, а потому, что этот разговор слово в слово напоминал наши дебаты с мужем. Он тоже был французом. Он тоже увлекался игрой на гитаре. Он тоже обожал Noire Desir. Господи, только бы он выжил...

Я постояла в ванной, засунув покрасневшие руки под струю холодной воды, потом кое-как собрала себя в кучу, нацепила на лицо улыбку и вернулась в комнату. Это был первый раз, когда занятие с Ксавье стало для меня пыткой. Первый и последний, больше я себе подобных слабостей на позволяла.

К посещению Косой аллеи мы готовились основательно. Ну как готовились? Мы, скорее, основательно ругались. Родители ни в какую не хотели отпускать меня одну. Для меня же было ясным, как день, что маглы в магическом мире ничем не смогут помочь, скорее, подвергнут себя неминуемому и безосновательному риску. Дэн был глух ко всем моим аргументам, а я их за неделю нашла и придумала огромное количество. Очередное обсуждение в очередной же раз заканчивалось эпическим скандалом.

— Да что ты понимаешь, сопливая девчонка! Тебя в обычный Лондон отпускать одну страшно, а ты ведь намылилась одна в эту его дебильную магическую часть! Да что я вообще с тобой это обсуждаю?! Я еду с тобой и точка, поняла меня? — рявкнул Дэн и выскочил из гостиной, где мы в очередной раз пытались обсуждать свои планы.

У Эммы, женщины мягкой и очень терпеливой, значительно лучше получалось держать себя в руках. Хотя чувствовалось, что в этот раз и она была на грани. Она сидела, напряженно выпрямив спину и нервно барабаня пальцами по столешнице.

— Значит так, дорогая. Теперь ты выслушаешь меня и выслушаешь очень внимательно. Твои рассуждения, в принципе вполне здравы. За одним исключением. Ты почему-то забываешь, что мы — твои родители. Постарайся вспомнить, что Дэн — твой отец. По нему уже сильно ударил тот факт, что в своем собственном доме он не сумел защитить свою единственную дочь. И он очень из-за этого переживает. А сейчас, ты, по сути, прямым текстом заявляешь ему, что он и впредь ни на что не будет годен как отец. НЕ ПЕРЕБИВАЙ! — заставив меня захлопнуть рот, рявкнула Эмма, — извини. Просто дослушай. Я понимаю, что у тебя и в мыслях не было унижать отца. Ты пытаешься его защитить. Но вспомни на секунду, что тебе одиннадцать и ты девочка. А ему тридцать пять и он, черт побери, мужчина. Мужчина, глава семьи, защитник. Ты хотя бы понимаешь, в какое положение поставишь его, отказавшись от помощи?!

Я слушала Эмму с опущенной головой и красными щеками. В прошлой жизни детей у меня не было и принципы отношений родителей и детей воспринимались с позиции выросшей дочери, родители которой жили в другой стране. Я забылась и забыла, что воспринимать мир и отношения с родителями с позиции тридцатилетней женщины и ждать, что это прокатит, как минимум, глупо. Было очень стыдно. Так стыдно, как с собственного детства не бывало.

— Извини меня, пожалуйста, — выдавила я, — я не видела ситуацию с этой стороны. Я пойду, найду отца и извинюсь перед ним тоже. Спасибо, что сказала мне все это.

— Я, возможно, была слишком прямолинейной. Просто подумала, что ты у меня уже взрослая и будешь способна это понять. Я рада, что не ошиблась.

— Я оказалась недостаточно взрослой, чтоб понять это самой.

— Это придет со временем. Возможно, когда у тебя появятся собственные дети. Да и то не факт, — хмыкнула Эмма. — Для любящих людей нормально приуменьшать опасность для себя и преувеличивать для тех, кто дорог. В твоем возрасте способность услышать — уже мудрость.

Про себя я решила, что, учитывая ситуацию, комплимент был более чем сомнительным.

В конце недели, мы с отцом снарядились на разведку.

Дэн позаимствовал у Эммы газовый баллончик. Мы оба нацепили солнцезащитные очки: основываясь на поверияx и легендax, нам показалось логичным в первую очередь защищать «зеркало души». Для такого случая, Дэн заменил свои элегантные "хамелеоны" на зеркальные Police, чуть ли ни на пол-лица.

Насмотревшись на балахон МакГонагалл, Дэн достал костюм, который в прошлом году использовал на Хэллоуин. Из-за лени искать что-нибудь этакое, он тогда приобрел по случаю костюм смерти — длинный черный балахон с капюшоном. Я же решила просто подобрать что-нибудь более-менее классическое, которое не шокировало бы обывателей пару-тройку десятков лет назад. Выбор пал на длинный льняной сарaфан в спокойных тонах.

Кое-как я вспомнила примерное местоположение "Дырявого котла" и мы поехали туда. На месте мы потыкалась туда-сюда, пока в Дэна не врезался странно одетый мужчина в подпитии, выходящий из грязного паба. Тот факт, что Дэн не видел этот паб в упор, подсказало нам, что мы прибыли по назначению. Дэн накинул балахон, положил руку мне на плечо, и мы вошли в паб. Заведение выглядело точно, как в книге Роулинг. А если честно, то просто грязно и отталкивающе.

— Добрый день, — обратилась я к трактирщику. Дэн держался за моей спиной на некотором расстоянии.

— Добрый, добрый, юная леди. Чем старый Том может вам помочь?

— Я в этом году поступаю в Хогвартс и хотела бы приобрести несколько дополнительных книг. Тех, что мы купили с профессором МакГонагалл, к сожалению, оказалось недостаточно. Вы не могли бы мне помочь с проходом на Косую Аллею?

— Кто я такой, чтобы мешать рвению к знаниям?! — хохотнул Том,— не поверите, юная леди, но Равенкло был и моим домом. Идемте.

Том подхватился, свистнул помощнику, чтобы тот подменил его за барной стойкой, и отправился открывать мне проход. Отец тихо следовал за нами на некотором расстоянии. Как ни странно, после того, как проход был открыт, трактирщик не засобирался обратно.

— Юная леди желает посетить Флориш и Блотс?

— Безусловно, мистер Том, — я постаралась улыбнуться как можно приветливей, — а также я хотела бы присмотреть себе почтовую птицу. Видите ли, я не купила ничего подобного, когда мы были здесь с профессором, а я... — тут я подпустила в голос неуверенности, — не знаю, как дальше сложится, но мне бы хотелось иметь возможность сообщать родителям, что со мной все в порядке.

Том нахмурился, но кивнул. "Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу," — подумала я.

В книжном я затарилась под завязку: магический свод законов; полная история Хогвартса; пара обзорных книг для детей с введением в основные науки магического мира и справочник по зельеварению. Последний не напоминал поваренную книгу семейки Аддамс, чем грешило школьное пособие, а давал информацию относительно ингредиентов зелий.

Мир сов встретил нас дезориентирующей звуковой и олфактивной атакой. В этом магазине основным товаром были совы, но встречались и другие птицы. Например, в углу сидел здоровенный шикарный ворон и с королевским презрением смотрел на птичий бедлам. Я поняла, что влюбилась окончательно и бесповоротно.

— Сэр, а вон тот ворон, он продается?

— Люцифер? Если честно, юная леди, я бы вам сам приплатил, чтобы вы его забрали. У птицы мерзкий характер. Я продавал его четыре раза, и каждый раз новый владелец возвращал его. Максимум на третий день.

— О... — я сделала пару шагов к птице, как зачарованная. — Как можно вернуть такого красавца?

Ворон недоверчиво покосился на меня и нахохлился.

— Сэр, я вас услышала, но готова рискнуть. Он великолепен. К тому же, мои родители не волшебники и, боюсь, появление сов рядом с их домом вызовет никому не нужный ажиотаж. Сколько я вам должна за Люцифера?

Продавец, не старый еще мужчина, посмотрел на меня, прищурившись, и, наконец, будто решив что-то для себя, ответил.

— Галеон. И я еще дам вам в подарок наплечник. Хотя на вашем месте я бы поостерегся сажать этого разбойника в опасной близости от своего лица.

— Жизнь без риска пресна, не правда ли? — улыбнулась я и полезла за кошельком. Том был так любезен, что сам обменял мне немного денег. По скромным подсчетам, при обмене я осталась в выигрыше. Курс Гринготса помнился мне более чем примерно, но не думаю, что галеон стоил всего три фунта.

Тем временем продавец вернулся со странной конструкцией из ремешков, которую тут же закрепил на моем плече, попутно объясняя, что и как надевается. Потом как-то бочком направился к Люциферу. Было видно, что он всерьез боится ворона.

— Тихо, тихо, приятель. Сейчас ты, как хороший мальчик, сядешь ко мне на руку и мы пойдем знакомиться с новой хозяйкой.

Ворон хрипло и противно каркнул.

— Нашли "хозяйку", — недовольно прошептала я, — чай, я не рабовладелица.

Люцифер смерил владельца лавки взглядом, хлопнул крыльями и, легко снявшись с насеста, слетел ко мне на наплечник. Плечо чувствительно потянуло вниз, но не это привлекло мое внимание. Я чувствовала тепло, сначала щекой, практически соприкасавшейся с крылом ворона, а потом теплом накрыло все тело. Ощущение защищенности заполнило сознание и было безумно приятным, хотя и продлилось всего доли секунды. Люцифер снялся со своего нового насеста и перелетел на прилавок. В таком положении его клюв находился на уровне моего лица. Он повернул голову и уставился мне прямо в глаза. В голове после странных ощущений было пусто и звонко, только отголосок радости, чистой и искрящейся, от того, что эта величественная птица, возможно, сочтет меня достойной, и мы сможем ужиться. Ворон вновь хрипло каркнул, а я, сбросив ступор, обернулась к владельцу лавки.

— Что мне еще может понадобиться, сэр? Специальная еда? У вас, возможно, есть брошюра о том как ухаживать за вороном?

— Нет. Вороны потрясающе неприхотливы, мисс, — протянул продавец, — выпускайте его почаще, он сам позаботится о себе. Я бы посоветовал вам держать нарезанную говядину где-нибудь поблизости. Вороны плотоядны. Но в отношении этой птицы — я бы поостерегся давать ему привыкнуть к крови...

Люцифер пронзил владельца лавки взглядом, который показался мне отчетливо неприязненным. Я же решила, что пора возвращаться.

— Большое спасибо за советы и помощь, сэр, — сказала я, выдавливая радостную улыбку, — вот деньги, я забираю Люцифера и наплечник.

— Я забираю плату и отдаю вам Люцифера и наплечник. Да сослужат они вам добрую службу! Доброго дня мисс,— поспешно проговорил владелец лавки и широко улыбнулся, потирая руки.

В голове всплыла мысль о том, что широкая улыбка — это отличный способ показать зубы. Тем не менее, распрощалась я с продавцом довольно мило.

— Ты понимаешь, какую формулировку использовала только что, юная леди?— спросил Том вкрадчиво.

— Э-э-э, нет... Это была какая-то особая формулировка?

— Вообще-то, да. Тем более сильная, что произнесена была при свидетелях. Теперь, если решишь вернуть птицу, денег тебе не вернут.

— Что ж, в таком случае, все складывается более, чем удачно. Возвращать живое, свободолюбивое существо — извращение. Если мы не сойдемся характерами, я, пожалуй, просто выпущу его на волю, чтобы он сам мог решить, как жить дальше.

Люцифер никак не прореагировал на мои слова. Он сидел на моем плече со спокойствием и величием сфинкса и лениво оглядывал окрестности. Ощущение покоя и безопасности вновь окутало меня, как только птица села на плечо и, признаюсь, ни за что на свете я бы не согласилась от этого отказаться.

Выходя с Косой аллеи на задний двор дырявого котла, Том, последние минут двадцать заметно нервничавший, резко прыгнул назад и, схватив одной рукой за шею человека в черном балахоне, другой наставил ему в лицо волшебную палочку, угрожающе светившуюся красным на конце.

— Что тебе нужно от ребенка, отребье?! — проревел трактирщик. — Думаешь я не заметил, чертов извращенец, как ты на нее пялился и что шатаешься за ней, как привязанный, с самого Котла?! Не смей, грязный...

— Сэр!! ТОМ!!!, — взвизгнула я, понимая, что отец, придушенный медвежьей хваткой здоровущего трактирщика и, вероятно, растерянный от внезапной атаки, может просто не успеть среагировать.

— Это мой отец!!!— обреченно заорала я, повисая на руке с палочкой.

Потревоженный слишком активными движениями, Люц взлетел с моего плеча на стену, громким карканьем добавляя в ситуацию еще немного драматизма.

— Отец? — сбавив обороты спросил Том. — Что ж ты, отец, с самого начала с ней не пошел, а ходил, прятался, как придурок?

— Дэниел Гренджер, — представился отец, потирая шею и неловко откашливаясь, — Том, не найдется ли у вас укромного угла, где мы могли бы спокойно побеседовать. Мне бы не хотелось рядом с Косой аллеей рассказывать о причинах, приведших меня сюда в таком виде.

— Ну пошли, отец, — все еще недоверчиво отозвался Том, удерживая меня за плечо и пытаясь таким образом обеспечить мою максимальную удаленность от странного родителя, — ты уж, не обессудь, Дэниел, но пойдешь ты впереди. Как зайдешь в бар, обойдешь стойку. Справа увидишь наполовину стеклянную дверь. Откроешь. Поднимешься на один пролет. Увидишь еще одну дверь. Деревянную с железными скобами. Там и жди. Иди. Я сразу за тобой.

Сердце грохотало в горле, а на языке был неприятный металлический привкус. Дэн тоже выглядел не очень. Он смотрел то на меня, то на Тома полубезумными глазами, не зная чего бояться больше и какое разрешение ситуации окажется менее плачевным. Пока все варианты казались... мягко говоря, не самыми лучшими. В этот момент Люц слетел со стены на плечо к Дэну. Видимо, эффект тепла и спокойствия срабатывал не только на мне. Дэн медленно выдохнул, прикрыв глаза, и кивнул, соглашаясь с требованием Тома. Через секунду он уже исчез в сумраке за дверью паба.

— Так, юная леди с вороном, теперь честно ответь мне: это действительно твой отец? Тебе, правда, не стоит его бояться? Ты уверена, что тебя стоит с ним отпускать?

Я громко и с облегчением выдохнула. Том беспокоился обо мне. И хотел помочь. А это значит, что мы, вероятнее всего, сможем договориться.

— Том, спасибо большое за вашу помощь и беспокойство, но это действительно мой отец, а его действия обоснованы заботой и беспокойством обо мне. Прошу вас, дайте ему возможность все вам объяснить.

— Хорошо, юная леди, ты подождешь нас в пабе за барной стойкой. Сэм за тобой присмотрит. Договорились?

— Договорились, — робко улыбнулась я.

Сэм был неразговорчивым парнем лет девятнадцати. Неровно растущая щетина и кругловатое лицо делали его попытки косить под Тома довольно неуклюжими и забавными. Он предупредительно трижды протер более-менее чистым полотенцем стакан и налил в него что-то вроде лимонада. Ответив кивком на мое выражение благодарности, Сэм отошел в другой конец барной стойки, чтобы желающие сделать заказ до меня просто не доходили.

Думать не получалось ни о чем. Как всегда после сильного всплеска адреналина, в голове было пусто. Придумывать варианты развития событий не хотелось: зачем гадать, если Том с отцом спустятся с минуты на минуту и сами все расскажут. Поэтому я просто потихоньку тянула лимонад из стакана и рассматривала бар и, через зеркало, расположенное на стене за полками, остальное помещение. Паб оказался не так плох, как выглядел на первый взгляд. Добротные дубовые столы были чистыми. Блюда на этих столах выглядели неплохо, а пахли и того лучше. Публика, и правда, особого доверия не внушала, но мало ли. Вон Дэн, уважаемый человек...

Полчаса спустя, открылась дверь, и появился Дэн. Стоило признать, что на его плече ворон выглядел значительно гармоничнее, чем на моем. Застыв в дверях, он задержал взгляд на мне и чуть заметно повел головой в сторону выхода, направившись туда сам, буквально секунду спустя.

Я одним глотком допила лимонад и спросила Сэма, сколько я ему должна. Тот отмахнулся и отвернулся к клиенту.

Я благовоспитанно поблагодарила Сэма и, попросив передать Тому пожелания всего хорошего, отправилась догонять Дэна.

— Как все прошло? — набросилась я на него, как только мы достаточно отошли от Котла и пару раз свернули.

— Отлично, значительно лучше, чем то, на что я рассчитывал, — широко и радостно улыбнулся отец. — Думаю, мы нашли тебе проводника в магический мир. Том — отличный парень и он магглорожденный. Поначалу он был настроен скептически, но по мере рассказа слушал все внимательнее. В общем, он предложил обращаться к нему, если нам что-нибудь понадобится. Ладно, не забивай себе голову. Теперь все будет в порядке!

В машине царила непринужденная, легкая атмосфера. Отец шутил и смеялся, мы весело подпевали исполнителям по радио. Люцифер, угнездившись между передними сидениями, внимательно поглядывал то на меня, то на отца.

— Пап, мы не ругаемся, ты заметил?

— Кстати, да... — протянул старший Грейнджер, — Том помахал своей деревяшкой и сказал, что вмешательство есть, но сам он его не снимет, а обращаться к специалисту не советует. Он сказал, что, судя по всему, заклятие временное и уйдет само. Раньше или позже — зависит от силы воли и личности заколдованного. Он сказал, что на тебе уже практически ничего не осталось. На мне еще есть, но через пару недель и это развеется. Теперь самое важное — не попасться снова и внимательно отслеживать изменения друг у друга, чтобы вовремя среагировать.

— Вот и славно!— улыбнулась я. — Пап, я купила свод законов. Я, конечно, могу попытаться разобраться сама, но, думаю, будет значительно лучше, если за книгу возьмешься ты. У меня останется больше времени на Ксавье и дошкольный курс по магии. А ты потом мне сжато расскажешь основные моменты.

— Хорошо устроилась, хитрюга!

— А то!

Дома никого не было: Эмма решила, что простой надо восполнять, и уехала работать. Мы использовали свободное время, чтобы приготовить ужин к ее появлению. Шутливо толкаясь и дурачась, мы споро нашинковали салат и замешали начинку для Киш Лорен, в процессе подсовывая кусочки бекона Люциферу, обозревавшему кавардак со спинки стула.

— Я дома, — прозвучало из коридора практически одновременно со звонком духовки, оповестившем о готовности пирога. — Я смотрю, все прошло хорошо,— улыбнулась Эмма.

— Мам, позволь представить тебе нового члена семьи. Этого ворона зовут Люцифер. Он не имеет ничего против бекона, но не является фанатом салата. Он поможет нам со связью, когда я буду в Хогвартсе. Помнишь сову, которая принесла мое письмо? Люцифер сможет так же и значительно лучше. К тому же, в отличие от совы, он не будет бросаться в глаза на улице.

— Да-да, — пробормотала Эмма потерянно.

— Дорогая, все в порядке? — спросил Дэн.

— Да, просто была не готова увидеть у себя дома ворона, не уступающего по размерам и стати Тауэрским. Но, оставим, это не важно. О, я смотрю, вы разорили мою кухню. И даже что-то приготовили. Садимся есть? — преувеличенно-бодро спросила она, наконец.

— Ага, Киш Лорен и салат из эндивия. От лучших шефов этой улицы, — бодро отрапортовал Дэн.— Которые, заметь, отлично ладят.

— Я заметила, — улыбнулась Эмма, — надолго ли? — погрустнев, прошептала она.

— Надолго-надолго, уж теперь я смогу об этом позаботиться! — прищурившись, ответил Дэн, — давайте есть, пока не остыло!

Так и повелось, учеба с Ксавье, который разве что свою зубную щетку к нам не перетащил, занятия по магии... Обычные каникулы и будни не вполне обычной школьницы.

С Люцифером у нас сложилась дружба довольно странная, но крепкая. Птица не соглашалась оставить меня ни на минуту и разве что в душ и туалет отпускала одну. Люц летал за мной, когда я бегала по утрам, сидел на столе, пока я занималась магией, и на спинке кровати, когда училась у Ксавье. При этом он вел себя потрясающе осмысленно. Казалось, он понимал все что я ему говорю. И как-то незаметно наши разговоры становились все более и более откровенными. Я рассказала ему о наших приключениях по вине МакКошки, делилась с ним успехами и переживаниями... Последних в свете приближающегося отъезда было больше.

И вот этот день настал.

(1) https://www.youtube.com/watch?v=pV0STUUak30