Волшебное стекло (джен)

Было довольно холодно, поэтому на костюм из драконьей кожи Петунья набросила зимнюю мантию. И решила ее не снимать. Со своими спутниками она снова встретилась у станции Хогсмит. Кроме Риддла, Долохова и МакНейра присутствовал и Руквуд.

С помощью порт-ключа они перенеслись на то же самое место. Заснеженный лес выглядел по-настоящему сказочным.

— Ах! — не удержалась Петунья. — Это же чудо!

— Нас ждут новые работы? — усмехнулся Риддл.

— О, можно столько всего сделать! Этот рисунок заснеженных и покрытых инеем веток на фоне неба великолепен! Можно и фон сделать цветным, даже черным. Только нужно придумать, что это будет.

— Красиво, — согласился МакНейр, — я обязательно куплю. А фонарик такой можно? Но с не очень темным стеклом? Например, с нежно голубым?

— Хорошо! — кивнула Петунья. — Я попрошу мистера Кэррингтона оставить его для вас.

— Давайте сперва к единорогам, — напомнил Руквуд, — мисс Шервуд, не будет большой наглостью с моей стороны попросить у вас половину флакона? Очень нужно. Я заплачу.

— О, конечно!

Петунья еще раз огляделась вокруг и заметила на горизонте Хогвартс. Настроение тут же испортилось.

— Вам не нравится этот замок? — заинтересовался внимательный Риддл.

— Замок ни при чем, — вздохнула Петунья, — дело в моей младшей сестре. Она учится на третьем курсе. Гриффиндор.

— С ней что-то случилось?

— Даже не знаю.

— Мисс Шервуд, я когда-то тоже учился в Хогвартсе. Возможно, смогу ответить на ваши вопросы. Давайте так: сначала разберемся с нашими делами, а потом поговорим. Хорошо?

Петунья кивнула. Почему-то она доверяла странному мистеру Риддлу.

Озерцо не замерзло. То ли там били горячие ключи, то ли так действовала магия места. И рядом обнаружилось несколько единорогов. Их вожак снова позволил взять у себя кровь. А пока Петунья с ним договаривалась, ее спутники собрали с окрестных кустов несколько прядок волос этих существ.

— Опять пауки? — спросила она, честно разделив кровь с Руквудом.

— Зимний папоротник, — ответил Долохов, — он растет только в одном месте этого леса. Но если и там окажутся пауки, то мы с ними разделаемся.

— Никогда не слышала о зимнем папоротнике, — удивилась Петунья.

— Это весьма редкое волшебное растение, — пояснил Риддл, — используется в некоторых зельях. Сейчас увидите. Давайте руку.

Они аппарировали на небольшую лужайку. У подножья вековых деревьев обнаружилось чудесное растение, больше всего похожее на прекрасное кружево, сотканное из хрусталя и серебра. Но тут путешественники оказались не одни. На хлопок аппарации обернулся бородатый великан в странной клочковатой шубе.

— Вы чегой-то? — спросил он, снимая с плеча арбалет.

— Хагрид? — усмехнулся Риддл. — Какая встреча! А ты что тут забыл?

Петунья прищурилась. Значит, это и был тип, разводивший противных пауков. Сам же Хагрид стиснул зубы и вцепился в арбалет. Руквуд небрежно взмахнул волшебной палочкой, и арбалет в руках лесника осыпался трухой.

— Некрасиво наставлять оружие на людей, — лениво проговорил Риддл, — вдруг выстрелит. В Азкабане тебя давно ждут.

— Это из-за тебя! — прорычал Хагрид, озираясь. В его руках появился странный розовый зонтик с оборочками.

— Экспеллиармус! — не удержалась Петунья.

Зонтик вырвался из руки Хагрида и прилетел к ней.

— Как это у вас получилось? — обалдел Долохов. — Экспеллиармус действует только на волшебные палочки.

— Да? — переспросила Петунья.

— МОЕ-Е-Е! — заревел лесник, кидаясь к ней.

МакНейр ловко сбил его с ног каким-то незнакомым Петунье заклинанием. Руквуд забрал у Петуньи странный зонтик.

— Очень интересно! — проговорил он. — Так-так-так! Замаскированная волшебная палочка. У осужденного преступника, который этой самой палочки лишен. Азкабан, Хагрид, это Азкабан. Прямо сейчас отправлюсь в аврорат.

Лесник взревел и бросился со всех ног в чащу.

— И как его теперь ловить? — вздохнул Риддл. — В Запретном лесу? Ладно, этот чудо-зонтик в аврорат все равно сдать надо. А пока соберем папоротник.

Петунья тоже сорвала несколько стебельков для мистера Принца. Руквуд показал ей, как их правильно сохранить.

— Давайте быстрее! — сказал МакНейр. — Надо опередить в министерстве Дамблдора.

— Мисс Шервуд, — сказал Риддл, — к сожалению, наша беседа откладывается. Но мы обязательно поговорим.

— Хорошо, сэр, я буду ждать, — сказала Петунья.

Порт-ключ перенес их к станции, а уже оттуда Петунья отправилась к себе в лес.

Приключение получилось очень странным. Лесник явно не был человеком. Лили что-то говорила о том, что он живет в какой-то хижине на опушке Запретного Леса. Но дело было не в этом. Очень может быть, что у волшебников лесниками служили именно такие типы. В конце концов, в лесу водились опасные животные. Но почему этот лесник сразу наставил арбалет на их компанию? Он явно знаком с Риддлом и остальными. Даже пытался его в чем-то обвинить. Странно. Вот уж кого никак нельзя даже представить рядом. Элегантный мистер Риддл и страшилище из леса. Хотя он сказал, что тоже учился в Хогвартсе. Хагрид уже тогда был лесником? Скорее всего, конфликт был связан с пауками, которых разводил лесник, а Риддл и компания убивали. Но тут она была всецело на стороне своих знакомых. Если уж эти пауки убили маленького кентавренка, то могли и нападать на людей. А ведь в Хогвартсе учатся дети! Зонтик тоже был очень странным. Почему лесник прятал в нем волшебную палочку? Руквуд сказал про осужденного преступника, которого этой палочки лишили. Надо будет посмотреть, за какие преступления так наказывают. Петунья взвесила на ладони полученный от Руквуда мешочек с деньгами. Очень вовремя. Как раз должны были подвезти ее заказ в Мунго. Тратить основной капитал она не хотела, наоборот, старалась пополнять. К тому же надо было снова покупать серебро. Да и золота остался один брусочек. А на бокалы ко Дню святого Валентина уйдет немало — золотых деталей на картинках хватало. А пока стоило наведаться в Мунго. Зимний папоротник наверняка заинтересует мистера Принца. Да и заказ стоило оплатить.

Принц был рад получить ценный ингредиент, а Шаффик любезно угостил Петунью чаем.

— Были в Запретном Лесу? — спросил он.

— Да. Такая странная история… — Петунья с благодарностью взяла печенье. — Мистер Шаффик, вы не знаете, почему лесник ненавидит мистера Риддла?

— Риддла? — переспросил Шаффик. — А… Слизерин. Старостой еще был. Тогда произошла очень странная история, мисс Шервуд. Было несколько нападений на учеников, а одна девочка погибла. Как же ее звали-то? Октавиус, ты не помнишь?

— Помню только, что ее Плаксой дразнили, — ответил Принц.

— Ну вот, — продолжал Шаффик, — был большой скандал. Даже Хогвартс грозили закрыть. Тогда Том Риддл и выследил Хагрида, у которого был какой-то монстр. Хагрид учился на Гриффиндоре. До этого тоже был какой-то скандал, но я не в курсе. Тоже что-то связанное с какими-то то ли животными, то ли еще чем, что Хагрид держал у себя под кроватью. Скандал замял Дамблдор, он тогда был деканом Гриффиндора и заместителем директора. А потом погибла девочка. Хагрида арестовали, в наказанье сломали палочку. А Дамблдор взял его на поруки и уговорил директора Диппета оставить это чучело при школе лесником. Мы еще тогда возмущались, помнишь, Октавиус, что старого Паркера уволили. Он был мужиком суровым, но никаких монстров точно не разводил.

Петунья покачала головой. Ничего себе! Не только оставили преступника при школе, да еще и честного человека с работы выперли. Дамблдор ей нравился все меньше и меньше. Если меньше возможно, конечно.

— У него была волшебная палочка, — сказала она, — он ее в зонтике прятал.

— В зонтике? — удивился Принц. — То-то я не мог понять, зачем ему этот дурацкий зонтик. Думал, он так Дамблдору подражает. Тот вечно на клоуна похож. Ну и новости вы принесли, мисс Шервуд! Давненько я такого не слышал.

— Он где-то в лесу остался, — сказала Петунья, — Хагрид, я имела в виду.

— Ловить кого-то в Запретном Лесу можно до второго пришествия Мерлина, — сказал Шаффик, — но могут дать указание, чтобы его хватали сразу, как выйдет к людям. Вот развлечение будет! Кому скажи…

— Неужели в Хогвартсе будет нормальный лесник? — вздохнул Принц. — Как-то не верится.

— Хуже Хагрида точно не будет, — ответил Шаффик.

Петунья рассчиталась за свой заказ и убрала в карман мантии уменьшенную металлическую коробку с нужными ей химикатами и реактивами.

— Теперь разберусь с заказом, — потерла она руки, — докуплю серебра и золота и займусь своим проектом ко Дню святого Валентина. И еще фонарик для мистера МакНейра надо сделать. Пожалуй, и парочку экранов для камина с таким рисунком можно будет создать. Мне так понравились заснеженные деревья!

— А флаконы будут? — заинтересовался Шаффик.

Петунья на мгновение прикрыла глаза.

— А знаете, — сказала она, — можно и несколько наборов для косметики сделать. Глушеное темно красное, синее или даже черное стекло с таким рисунком? М-м-м? Да и бокалы тоже. Спасибо за идею, мистер Шаффик, с меня флакон.

— Вы его разбаловали, мисс Шервуд, — хмыкнул Принц, — а вы знаете, что миссис Шаффик вынуждена все держать в коробочках? Даже специи.

— Ну и ничего такого, так даже удобнее, — совершенно не смутился Шаффик, — жена сама признала это.

— Святая женщина, — проговорил Принц.

Петунья хихикнула. Главный целитель Мунго был неподражаем.

Она распрощалась со своими друзьями и отправилась в мастерскую, чтобы разложить химикаты. А назавтра ее ждала работа с кровью единорога. Все-таки интересно, чем занимается Руквуд… Как бы узнать?

Что показательно, работа с магическим стеклом ей давалась все легче, это отмечал и Шаффик.

— Ничего удивительного, мисс Шервуд, — сказал он после последнего осмотра, — вы взрослеете. Постоянные тренировки и серьезная работа стимулируют вашу магию к дальнейшему развитию. И это отлично. Современное поколение, увы, лениво до ужаса. Именно поэтому даже потенциально сильный маг может превратиться практически в сквиба из-за банальной лени. Все великие маги постоянно работали над собой. Что показательно, нужна именно постоянная работа, использование мощных и затратных заклинаний и проведение ритуалов. Кстати, многие игроки в квиддич к тому времени, когда выходят в тираж, часто становятся очень слабыми магами. Они тратят все время на полеты, а это не дает ничего в плане развития магии. Некоторые так выматываются, что их не хватает даже на бытовую магию. И мы получаем практически магических инвалидов.

— А знаете, — нахмурилась Петунья, — у магглов то же самое. Я читала в журнале, что многие спортсмены часто полностью изнашивают свой организм и не доживают до старости. А ведь еще всякие препараты есть, стимуляторы, которые они принимают.

— Вот-вот, — Шаффик покачал головой, — ради минутной славы и участия в зрелище для толпы — такие жертвы? И кому это надо? Впрочем, в том же Хогвартсе квиддич нужен. Хоть какая-то разрядка. Правда, устроено все не лучшим образом. Состав команд не меняется годами. Но кто будет слушать целителей, когда на кону Кубок Хогвартса?

— Или олимпийская медаль, — пробормотала Петунья. — Значит, я здорова, мистер Шаффик, и могу заниматься своими бокалами, флаконами и экранами?

— Флаконами особенно! — важно поднял указательный палец Шаффик, и они весело рассмеялись.

— Но расслабляться все равно не стоит, — отсмеявшись, сказал Шаффик, — вы носите артефакт, который я вам дал?

— Конечно, сэр!

— Вот и славно.

Артефакт переносил в Мунго в случае потери сознания. Но его можно было активировать и четким приказом в случае ранения или травмы. Удобная вещь, которая действительно могла спасти жизнь, представляла собой тонкую цепочку с небольшой пластиной, на которой была изображена эмблема целителей — скрещенные волшебная палочка и кость.

Теперь можно было заняться изготовлением бокалов, фонариков, флаконов и экранов для каминов. Петунья с восторгом погрузилась в работу. А когда все было готово, поняла, что доставлять все это великолепие в магазин Кэррингтона будет долго и упорно. Пришлось заказать в лавке, торгующей сумками и чемоданами, большой ящик с множеством отделений. На ящик были наложены чары облегчения веса и расширенного пространства, а каждое отделение дополнительно зачаровано, чтобы находящийся в нем предмет не разбился. С одной стороны к ящику крепились колеса, а с другой была ручка. Туда влезало очень много всего. Стоил ящик сто галлеонов, но Петунья решила, что на таких вещах экономить не стоит.

Кэррингтон был в восторге. Появился и владелец магазинчика «Котлы», у которого опять заказали рамки для фонарей.

— Уже и зима заканчивается, — поясняла Петунья, — но вот только-только увидела эту красоту в лесу. И не удержалась. Тут разных цветов вещи, а рисунок один. Этот вот фонарик я обещала мистеру МакНейру.

Кэррингтон тут же отложил фонарь и приглушил свет, чтобы все могли полюбоваться игрой отсветов пламени на каминных экранах. Заметив, что миссис Кэррингтон выставила в витрину темно-красный кувшин и набор бокалов, подтянулись и другие любопытные.

— Какая красота! — пробормотала мадам Малкин. — Тоже такой экран хочу! Чур, мой вон тот, темно синий! И набор флаконов! А такой фонарь можно и как ночник использовать.

— Точно! — согласился Фортескью. — А на следующую зиму я хочу набор креманок и вазочек с таким рисунком. Цвет обсудим.

— А это ко Дню святого Валентина! — сказала Петунья, доставая бокалы. — Первые образцы.

Миссис Кэррингтон даже за сердце схватилась.

— Ой, да она ему подмигивает! А кавалер-то, кавалер! Ну, точно на День святого Валентина. Надо на видное место поставить. Такой подарок прелестный!

Резко звякнул колокольчик. Петунья поставила бокалы и обернулась. Этого типа она не знала, но он ей сразу не понравился.

— Ведьма, именующая себя Анабелл Шервуд! — напыщенно проговорил новый посетитель. — Вы арестованы!

Все, кто был в магазине, замерли.

— Моуди, ты совсем сдурел? — первым пришел в себя Кэррингтон.

— А… а в чем меня обвиняют? — испуганно спросила Петунья, вспоминая, как Шаффик велел ей сразу же обращаться к нему, если к ней привяжется аврор с такой фамилией.

— Пошли, там разберутся! — не стал вдаваться в подробности Моуди.

— Никуда я не пойду! — припечатала Петунья. — Это произвол! В Мунго!

Ее уже затягивало в воронку перемещения, когда на нее прыгнул аврор. Так они и возникли посреди кабинета Шаффика.

— Это еще что такое? — услышала она незнакомый голос. Но разбираться с голосом и его обладателем у Петуньи не было ни желания, ни возможности. Она здорово ударилась об пол при приземлении. Да еще и наглый аврор свалился сверху.

— Аврорат совсем мозги растерял? — этот голос принадлежал Шаффику, и Петунья выдохнула с облегчением. — Моуди? Это еще что такое, я вас спрашиваю? Экспеллиармус! Инкарцеро! Мобиликорпус! Мисс Шервуд?! Мерлин, что с вами? Этот негодяй напал на вас?

Петунья медленно села, держась за локоть. Испуганно нащупала волшебную палочку. Цела! Шаффик бережно помог ей встать и также бережно усадил в кресло. Теперь она увидела того, с кем разговаривал главный целитель до ее эпического появления. Лорд Абраксас Малфой собственной персоной. В соседнем кресле сидел офонаревший Люциус. Напротив двери болтался в воздухе надежно связанный заклинанием Моуди.

Перед Петуньей появился флакон с зельем.

— Успокоительное, — пояснил Шаффик, — выпейте и расскажите, что случилось.

Петунья всхлипнула и покорно выпила зелье. Моуди что-то прорычал. К уже наложенным на него заклинаниям добавились Силенцио и Петрификус Тоталус.

— Извините, пожалуйста, — сказала Петунья, — но вы сказали, что… что лучше к вам. Но я совсем ничего не понимаю. Я привезла новый товар мистеру Кэррингтону. Бокалы, фонарики, экраны для камина. Мы их рассматривали. Покупатели зашли. А тут он. И сразу говорит, что я арестована. Но я ничего не сделала. А он… он ничего не сказал. Просто арестована. И все. Я испугалась.

Шаффик деловито вывернул аврору карманы. Присутствующие с интересом наблюдали за тем, как он выкладывает добычу на свой стол. Носовой платок не первой свежести. Кошелек с гербом Гринготса. Несколько монет разного достоинства. Мешочек с дымолетным порошком. Какая-то коробочка. Флакон с зельем.

— Кое-чего не хватает, — заметил лорд Малфой. — А именно ордера на арест. И как все это понимать? Так в чем же обвиняют мисс Шервуд? Или это была попытка похищения? Мистер Шаффик, я могу воспользоваться камином? Мне бы хотелось задать пару вопросов начальнику аврората. И главе ДМП заодно.

— Конечно-конечно, — тут же согласился главный целитель, — а я пока зафиксирую травмы. Мисс Шервуд, покажите-ка ваш локоть. И стоит взять воспоминания об инциденте.

— Чаю закажите, — подал голос Люциус, — успокоительное вещь хорошая, но чай тоже не помешает.

— Да-да, сейчас все будет.

Скоро в кабинете стало тесно. У Петуньи взяли воспоминания о нападении, которые тут же и рассмотрели в больничном Омуте Памяти.

— Моуди, это уже ни в какие ворота не лезет! — треснул кулаком по столу начальник аврората. — Я устал от ваших выходок! И от жалоб на вас! Вы отстранены от работы до выяснения всех обстоятельств. И я не думаю, что хочу и дальше видеть вас в аврорате. Сдайте личный жетон и волшебную палочку.

— Уничтоженное пугало на огороде мистера Лавгуда, — стал перечислять глава ДМП, — якобы при его создании применялась темная магия. А это просто был рисунок на старом горшке. Морда, правда, получилась страшная, не спорю. Арест торговца в Хогсмите. Темно-магические тянучки. Я так не понял, в чем там было дело. Убитый кот миссис Байкли, который якобы следил за Моуди. Проверить несчастное животное на анимагию — это слишком сложно. Теперь нападение на мисс Шервуд. Надо еще узнать, не пострадал ли кто из очевидцев. Что темно-магического было в этих прекрасных вещах, а, Моуди? Надеюсь, что пока я тут с вами разбираюсь, все не раскупят, я обещал жене набор флаконов.

— Я сделаю еще, если надо, — вздохнула Петунья, которую напоили чаем с капелькой бренди.

— Нарушение Статута Секретности, — ответил Моуди, — Уизли сказал.

— Еще один идиот, — прокомментировал лорд Малфой. — Мисс Шервуд, вы когда-нибудь колдовали при магглах?

— Только при родителях, — ответила Петунья.

— А колдовство при родителях магглорожденных волшебников нарушением Статута не считается, — сказал начальник аврората, — и это все знают. Пусть сюда приведут Уизли, надо все выяснить до конца. Вы позволите, Майкл?

— Конечно, — сказал тот, — мне самому интересно.

Минут через пять авроры доставили испуганного Артура Уизли.

— Он за мной следил, — тут же наябедничала Петунья.

— Подтверждаю, я свидетель, — сказал Люциус.

— Так что там за история с нарушением Статута? — поинтересовался глава ДМП.

Трясущийся рыжий извлек из кармана и увеличил лампу. Петунья сперва замерла, но потом поняла, что именно эту видит впервые. Ее она точно не реставрировала.

— Вам знакомо это, мисс Шервуд? — спросил начальник аврората.

— Да, сэр. Это лампа. Но именно эту я вижу в первый раз. Вы позволите? Вот, видите клеймо? Это произведение фирмы Тиффани. Они были очень популярны в конце прошлого века и в начале этого. У нас дома тоже такая есть, от моей бабушки осталась. Я тоже работаю в технике Тиффани, хотя мне намного проще, чем магглам, это очень кропотливая работа.

— Тиффани? — переспросил лорд Малфой.

Петунья стала рассказывать о знаменитом художнике и его открытии. О прекрасных витражах, лампах и прочем.

— Ну, Уизли? У кого вы стащили эту лампу? И при чем тут Статут Секретности? Тем более что даже если бы мисс Шервуд и продала свое изделие магглам, в этом не было бы нарушения Статута. При магглах нельзя колдовать, а продавать им не волшебные изделия — пожалуйста!

— Но ведь все говорили, что это чудо… — пробормотал Уизли.

Начальник аврората схватился за голову.

— Мерлин, спаси нас от дураков!

— Так ведь Малфой купил! — вспомнил Уизли. — Этот, как его — экран. Разве Малфой купил бы маггловское?

Оба Малфоя закатили глаза. Шаффик хихикнул.

— Похоже, кое-кто считает, милорд, что у вас дома абсолютно все магическое.

— А еще, что мы с сыном не в состоянии оценить красивую вещь, — скривился Абраксас. — Экран великолепен и отлично смотрится в малой гостиной. Меня заинтересовал рассказ мисс Шервуд про витражи. Не отказался бы от нового садового павильона с такими. Но это дело будущего.

— Составляем рапорт, — вздохнул начальник аврората, — мисс Шервуд, прошу принять извинения за моего теперь уже бывшего подчиненного. Уверен, что подобное больше не повторится. Типы, подобные Моуди позорят, честное имя британского аврората.

— Как хорошо, что все разрешилось, господа! — кивнула Петунья. Начальник аврората ей понравился.

Из камина выглянул еще один аврор.

— Показания и воспоминания у очевидцев взяты, — отчитал он, — мистер Кэррингтон подал иск за разбитые чашки и два бокала. Все уже восстановлено. Сэр… Там пресса.

— Никуда не денешься, — вздохнул глава ДМП, — придется отмываться от дерьма. Что будем говорить? Откуда у мисс Шервуд порт-ключ в Мунго?

— Я и дал, — пожал плечами Шаффик, — мисс Шервуд чувствует сильную усталость и некоторое истощение после работы с драконьей и единорожьей кровью. После создания каждого артефакта она проходит полное обследование. Это не секрет, под период восстановления и график заказов подстраивался.

— Это действительно так, — кивнул лорд Малфой, — я свидетель.

— Так вот, на случай внезапного недомогания я и дал мисс Шервуд этот порт-ключ. Нельзя же допустить, чтобы пострадала такая талантливая мастерица. Это законный случай.

— Да, конечно, — согласился глава ДМП, — ну пошли общаться с прессой. Надо успокоить общественность. Мисс Шервуд, вы в состоянии сейчас отправиться на Диагон-аллею, чтобы ваши знакомые удостоверились, что вы живы и здоровы?

— Да, сэр, — сказала Петунья, — смогу. Мне намного лучше. Большое спасибо всем вам.

В кабинет заглянул мистер Принц.

— Что тут у вас такое? Я что, пока готовил зелья, все пропустил? Добрый день, джентльмены! Мисс Шервуд, вы в порядке?

— О! Октавиус тоже может рассказать заинтересованным лицам и журналистам, сколько флаконов из магического стекла мисс Шервуд просто пожертвовала Мунго, — тут же заявил Шаффик, — между прочим, мы и авроров лечим. Благодаря таким флаконам, можно наварить некоторые зелья про запас, а не готовить их каждый раз впопыхах. Вы, Руфус, должны знать, что не при всех ранениях можно применять чары Стазиса.

— В самом деле? — переспросил начальник аврората. — Мисс Шервуд, примите мою благодарность. Но, господа, не надо все-таки совсем уж уничтожать нашу репутацию. Я распоряжусь, чтобы любая информация, касающаяся мисс Шервуд, тут же попадала ко мне. Авроры умеют быть благодарными. А я лично напомню парням, благодаря кому их вылечили.

Петунья смущенно улыбнулась. Ее взгляд упал на лампу, которая все еще стояла на столике у камина.

— Ой, — сказала она, — а чья она, кстати? Сэр, такие лампы дорого стоят. К тому же эта может быть памятной вещью. Как у моей мамы. Знаете, она хранила лампу даже после того, как разбился абажур. Я недавно смогла ее отреставрировать. Просто необходимо вернуть ее хозяевам.

— Да-да, вы совершенно правы, — тут же согласился начальник аврората, — грабить магглов недопустимо. Ребята, выясните, где этот олух взял лампу, и верните ее владельцам.

— Будет сделано! — рявкнули авроры.

Принц в полном шоке переводил взгляд с одного оратора на другого. Его вкратце ввели в курс дела.

— Кошмар какой! — возмутился зельевар. — Майкл совершенно прав. Чаша работы мисс Шервуд, которую оплатил лорд Малфой, позволяет мне готовить зелья более высокого качества. Я могу прочитать лекцию о свойствах стекла с добавлением крови единорога. И о том, чем опасна работа с ним для мастера. А флаконы мисс Шервуд делает для нас совершенно бескорыстно. Она очень талантлива, и я уверен, что мы увидим настоящие шедевры, которые она создаст.

Моуди и Уизли увели, а остальные переместились на Диагон-Аллею. Там уже было настоящее столпотворение.

— Жива! Жива наша девочка! — крикнула миссис Кэррингтон, как только увидела Петунью. — Не смейте обижать нашу мисс Шервуд!

— Спокойно! Спокойно! — воспользовался Сонорусом глава ДМП. — Не волнуйтесь! С мисс Шервуд все в полном порядке! Сейчас будут даны объяснения!

— «Ежедневный пророк»! Как вы прокомментируете аврорский произвол, мистер Скримджер?

— «Ведьмополитен»! Мисс Шервуд! Все ведьмы магической Британии беспокоятся о вашем здоровье! И очень интересуются вашими новыми работами. Серия «Зимний лес» будет продолжена? И планируете ли вы что-то новенькое ко всем праздникам? Не только ко Дню святого Валентина?

— «Вестник зельеварения»! Скажите, вы планируете воссоздать известные шедевры Сигрейвов?

Петунья испуганно уцепилась за Шаффика и Принца. Такого напора она не ожидала.

Начальник аврората и глава ДМП стали давать пояснения. К Петунье протолкались Кэррингтоны и Фортескью с кофе и бренди. Сверкали вспышки колдокамер.

— Ишь, додумался — на девчонку нападать! — слышалось из толпы. — Знаем, что таким надо! А этот Уизли…

— Он за ней следил еще летом, — делилась воспоминаниями продавщица мадам Малкин, — такой ужас! Мерзкий тип этот Уизли, вот что я вам скажу. А ведь женатый человек.

— А что жена? Если такая красотка, да еще талантливая и при деньгах…

— Так у нее родители магглы и сестренка в Хогвартсе учится, — сказал еще кто-то, — наверняка содержать приходится.

— Да какие там деньги! На одном материале разоришься! — махнула рукой мадам Малкин. — Но как благодаря мисс Шервуд наша аллея преобразилась. Такая красота!

— Точно, точно! Красота! А ведь и для Мунго работает! И когда успевает!

У Петуньи кружилась голова. Домой ее доставил мистер Принц. Вместе с тортом от Фортескью, конфетами, лимонадом, вином, элем и еще кучей всего.

— Пусть отоспится, — сказал он потрясенным Эвансам, — потом за своим артефактом сходит. Я ей зелья дал. А это все от благодарных клиентов. Надо будет вам сигналку какую на дом установить. Но это потом. Пусть спит.

— Конечно, — сказал мистер Эванс, — сейчас уложим. Бедная наша девочка!

На следующий день Петунья осталась дома. Просто потому, что проспала. Мистер Эванс уже ушел на работу. Миссис Эванс заварила свежий чай и выставила на стол паштет и копченую рыбу.

— С ума сойти, сколько всего, — сказала она, — мистер Принц сказал, что это от твоих клиентов.

— Я ведь много делаю для владельцев магазинов, — ответила Петунья, — и вообще всех знаю, кто на Диагон-Аллее торгует. Они очень милые люди.

— Тут еще эту вашу колдовскую газету доставили. Даже читать жутко. Туни, мы с отцом очень за тебя волнуемся.

— Ничего, мама, за меня сам начальник аврората заступился. И глава Департамента Магического Правопорядка.

— Так-то оно так, дочка. Да только от мелких сошек тоже много чего зависит. Никогда не стоит недооценивать мелкую гадину. Такая не постесняется в спину ударить. Или еще чего.

Петунья набросилась на еду. Есть хотелось зверски. Миссис Эванс налила себе чаю и с улыбкой смотрела на дочь.

-Какая ты у меня красивая! — сказала она. — Знаешь, я даже переживала, что тебе непросто будет. Хотя внешность тоже не гарантия. А иногда и мешает. Но мне нравится, как ты теперь выглядишь.

— Ой, совсем забыла! Сейчас вернусь в лес и заберу свой кулон. Ни к чему соседей пугать. И животных своих проведаю. Я вчера не вернулась, они точно волнуются. Они же у меня волшебные.

— Сейчас соберу гостинцы твоим питомцам, — кивнула миссис Эванс. — Передавай им привет.

— Обязательно. Где там газета?

— А вон там, в гостиной лежит. Я прикрыла журналом, чтобы в глаза не бросалась.

«Ежедневный пророк» впечатлял. Ушлые журналисты взяли интервью у большинства обитателей Диагон-Аллеи. Похоже, что Моуди сумел достать почти всех, включая Олливандера, который был несколько не от мира сего и обычно ни на кого не обращал внимания, если речь шла не о волшебных палочках и их составляющих. Похоже, что нечто темно-магическое бравый аврор пытался найти даже в кондитерской Фортескью. Кошмар! Наверное, раньше торговцы не жаловались именно потому, что многие ингредиенты действительно могли оказаться в списке запрещенных. Да и мало ли, какие чары они использовали, чтобы уберечься от воров и недобросовестных покупателей. А теперь всех прорвало. Еще бы! Ничем не спровоцированное нападение на юную мастерицу, которая делала для всех красивые и нужные вещи. Интервью с Шаффиком. С Принцем. Благодарность от аврората и ДМП. Ничего себе! Оказывается, даже самого Моуди лечили зельем из тех запасов, что Принц держал во флаконах из драконьего стекла. А то лишился бы, паразит, ноги. И он после этого…

Петунья очень захотела проклясть мерзавца чем-нибудь покрепче. Даже жалко, что она таких проклятий не знает. Ничего, научится.

Но стоило уже отправляться в лес, сделать еще несколько пар бокалов. В окно постучала сова. Еще одно письмо?

Мистер Риддл предлагал встретиться и поговорить. А почему бы и нет? И она написала короткую записку с согласием.

Сова вернулась довольно скоро. К новому письму прилагалась небольшая пластинка на шнурке.

«Это порт-ключ в Малфой-мэнор. Вам абсолютно нечего бояться, лорд Малфой дает вам гарантии неприкосновенности. Я бы не решился пригласить вас в чужой дом, но на Диагон-Аллее мы с вами привлечем всеобщее внимание», — значилось в записке.

Петунья подумала, но решила, что отказываться будет глупо. К тому же после вчерашнего к ней действительно будет приковано всеобщее внимание, нормально поговорить просто не получится. Стоило наведаться в домик, переодеться в приличную мантию, а потом уже отправляться в гости. Малфой-мэнор, с ума сойти! Зато, возможно, увидит знаменитых павлинов.

Сказано-сделано, и вот Петунья уже активирует присланный порт-ключ. Ее перенесло прямо к воротам самого настоящего замка. Сказочного замка с белоснежными стенами, высокими башнями и изящными галереями. Хогвартс на этом фоне смотрелся несколько грубовато. Ворота гостеприимно распахнулись. И Петунья пошла по расчищенной от снега дорожке к высокому крыльцу.

Ее встретил домовик в накрахмаленной наволочке с вышитым гербом.

— Мисс Шервуд! — пропищал ушастик. — Вас ждут!

Ждали ее в небольшой комнате, обставленной роскошной мебелью. Навстречу поднялись оба Малфоя и мистер Риддл.

— Счастлив, что вы согласились, — наклонил голову Риддл.

— Разве можно отказаться от приглашения в Малфой-мэнор, — слегка улыбнулась Петунья. Все-таки она волновалась.

— Прошу!

Ее усадили в кресло. На низком столике появился поднос с кофейным сервизом.

— Мисс Шервуд, — мистер Риддл проследил за тем, как домовик разливает кофе, — я буду несколько прямолинеен. И заранее прошу меня за это извинить. Надеюсь, вы понимаете, что вчерашнее нападение на вас было неслучайным? И обвинение также неслучайно было настолько нелепым и даже смехотворным?

— Думаю, да, сэр, — ответила девушка, — но я все равно ничего не понимаю.

Он кивнул и отпил глоток кофе.

— Видите ли, Моуди, конечно, фанатик и психически неуравновешенный человек. Но даже у него хватает мозгов, чтобы не бросаться на известных и значимых персон. Именно поэтому на его выходки долгое время смотрели сквозь пальцы. Ваш, с позволения сказать, «арест» был нужен для того, чтобы вас напугать. Думаю, что если бы вы согласились пойти за ним, надеясь, что все разъяснится, то вас бы грубо обыскали и допросили с Веритассерумом. Вы знаете, что это такое?

Петунья испуганно кивнула.

— А если бы вы попытались активировать порт-ключ в свою мастерскую, то он точно так же, как попал в Мунго, попробовал бы увязаться за вами. Вряд ли у него бы что-нибудь вышло, но вы были бы напуганы. И боялись бы за родителей.

— Но ведь он мог выследить меня дома… — пробормотала Петунья.

— Безусловно, мог. Но ему было необходимо, чтобы «арест» произошел при свидетелях. При ваших друзьях. А потом взял бы с вас клятву о неразглашении. А ваша репутация, увы, сильно бы пострадала. Помните? То ли он украл, то ли у него украли…

Петунье стало дурно. Гадость какая!

Абраксас вздохнул.

— Может быть, бокал вина? — спросил он.

Петунья покачала головой.

— Спасибо, нет. Я даже подумать не могла, что может случиться что-то подобное. Хотя…

— Вы же довольно тесно общаетесь с Принцем и Шаффиком, — заметил Риддл, — они не могли не намекнуть вам, что ваш талант, да еще связанный с именем Сигрейв, не может не привлекать внимания. Талант надо оберегать. Холить и лелеять. Всячески способствовать его развитию. А еще его очень хочется взять под контроль. А это может его убить. Ведь если начать ограничивать Мастера или будущего Мастера, то он выгорит.

— Да, мы об этом говорили, сэр. И я знаю, что при существующих законах запрещено или сильно ограничено почти все. Если бы чиновникам не надо было лечиться, они бы и Мунго закрыли.

Малфои переглянулись.

— Так и есть, — согласился Абраксас.

Риддл придвинул Петунье сахарницу, но она покачала головой и отпила кофе. Напиток был сварен изумительно.

— Попытки ограничить или загнать магию в какие-то рамки были всегда, — сказал Риддл, — но самые дикие законы приняты после войны с Гриндевальдом. Уж очень немецкие маги напугали обывателей. По идее, прошло достаточно времени, чтобы истерия пошла на убыль, но этого почему-то не происходит. Что несколько странно.

— Вы говорите про темную магию? — спросила Петунья.

— А что вы думаете по этому поводу? — спросил Риддл.

— Я не являюсь специалистом в этих вопросах, — ответила Петунья, — но мне не нравится, когда что-то запрещают, даже не разобравшись. При этом, насколько я знаю, некоторые ритуалы могут спасти жизнь. А трансфигурацию, которая насильно изменяет форму живого, изучают в Хогвартсе. Я вообще не понимаю этого разделения. Разумеется, если причиняется вред, то в этом нет ничего хорошего. Но кто будет определять меру вреда и пользы?

— Вы только что наговорили достаточно, чтобы вас взяли на заметку, — усмехнулся Абраксас, — хотя это всего лишь здравый смысл. Фанатики, как бы им этого не хотелось, не могут расчленить магию. При этом, допуская, что без некоторых вещей не обойтись, они «позволяют» изучать какие-то разделы. Причем в очень урезанном виде. За собой они оставляют должность контролеров. А магия или есть, или ее нет. Ее невозможно контролировать.

— Совершенно верно, — кивнул Риддл, — обывателям это кажется нормальным. Большинство из них пользуются только бытовой магией. Все остальное внушает им страх. Они готовы согласиться на этот контроль. Ведь им терять нечего.

— Но ведь многие боевики перестают себя контролировать и действительно могут быть очень опасны? — проговорила Петунья.

— Да, это факт, — согласился Риддл. — Кстати, такое увлечение боевой магией в ущерб всему остальному тоже проявилось после войны с Гриндевальдом. Этакая гонка вооружений. Сторонники тотального контроля превращают себя в монстров во имя неких возвышенных идей, а их противники стараются защититься. В пример можно привести того же Моуди. Он опасен для окружающих, но себя считает этаким воином Света, спасающим мир от «злобных темных магов». Даже если этот маг — милая девушка, увлеченная красотой и создающая замечательные вещи. Вы внушаете этим типам страх просто потому, что они вас не контролируют. Не могут влезть вам в голову, внести туда свои закладки. Привязать вас клятвами и заставить не развиваться и творить, а штамповать что-то им на потребу.

— Закладки? — переспросила Петунья. — Вы говорите «закладки»? Скажите, пожалуйста, насколько это опасно?

— Вы столкнулись с чем-то подобным? — насторожился Риддл.

— Не я сама, — Петунья на мгновение прикусила губу, но все-таки решилась. — Понимаете, речь идет о моей младшей сестре. Лили очень избалованная девочка. Но раньше она не была нетерпимой. У нас были кое-какие конфликты. И… я попросила мистера Принца наложить на нее кое-какие заклинания. Просто… просто чтобы она не выслеживала меня и не устраивала скандалов. И вот мистер Принц и упомянул эти закладки. Причем сказал, что они очень грубые, даже топорные. А ведь Лили бывает только в Хогвартсе и дома. Ну, еще за покупками к школе ездит. И все.

Мужчины переглянулись.

— Вы уверены? — переспросил Абраксас.

— Так сказал мистер Принц, а я в таких вещах не разбираюсь. Но зачем мистеру Принцу выдумывать?

Риддл побарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

— Должен заметить, что это уже слишком, — сказал он, — даже странно, что Принц еще не бьет тревогу. Хотя… он может и не знать всех последствий. Все-таки это не самая распространенная информация. Мисс Шервуд, я благодарен вам за эти сведения. Это многое объясняет. Ментальная магия — очень тонкая наука. Можно считать воспоминания человека — это называется Легиллименция. Если тот, кого читают, сопротивляется, то ему можно буквально выжечь мозг. Окклюменция позволяет закрыть свои воспоминания от считывания. Она требует очень большой концентрации и долгих тренировок. Вершиной мастерства считается способность создавать ложные воспоминание. Есть заклинание Обливейт. Его часто используют на магглах, которые становятся случайными свидетелями колдовства. Оно просто удаляет кусок памяти. Тут тоже надо действовать осторожно, чтобы не навредить. Неумело наложенный Обливейт полностью лишает человека памяти. А вот закладки… Они могут изменить личность. А грубо наложенные — эту личность разрушить. Сами понимаете, что это значит.

Петунья в ужасе прикрыла рот рукой.

— Принц порядочный человек, — заметил Абраксас, — но он ничего не может поделать.

— Но почему? — спросила Петунья.

— Потому, что это не запрещено, — ответил Риддл.

— Как так?!

— Очень просто, — он слегка развел руками. — Дело в том, что специалистов в ментальной магии не так много. Есть некий набор приемов, которыми широко пользуются. Тот же Обливейт, о котором мы уже говорили. В Мунго применяют или его, или более легкие чары забвения. Бывают случаи насилия, или человек становится свидетелем какого-то страшного события. Тогда это необходимо. Закладки выглядят похоже. Нужно обладать или большим опытом, чтобы их различать, или они действительно должны быть грубыми и топорными. Тут есть еще одна опасность. Ваша сестра пока вынуждена возвращаться в Хогвартс. Если снять у нее закладки, то их вернут на место. А вот это намного опаснее.

— Но что же делать? — спросила Петунья.

— Надо поймать за руку, — сказал Абраксас, — а это непросто. Ваша сестра магглорожденная. Магглокровки часто странно ведут себя, с точки зрения магов, я имею в виду. Своей силой целители ее обследовать не могут. При угрозе разоблачения ей могут устроить тотальный Обливейт. Или несчастный случай.

— Одного мальчика забрали из Хогвартса, — вспомнила Петунья, — его зовут… Сириус Блэк. А мистер Принц поговорил с его родителями.

— И, заметьте, Блэки скандала не устроили, — сказал Риддл.

— Но… я могла бы оплатить обучение сестры… — сказала Петунья. — Я хорошо зарабатываю.

— Мисс Шервуд, — вздохнул Абраксас, — это не так просто. Ваши родители в мире магии никто. Они не смогут забрать вашу сестру из Хогвартса. А вы или любой другой маг получите опеку над сестрой только в случае их смерти.

— Нет, — замотала головой Петунья, — нет… нет.

— Думаю, что можно будет что-нибудь сделать, — проговорил Риддл. — Со временем. Сейчас ни в коем случае нельзя дать понять тому, кто это сделал с вашей сестрой, что его подозревают. Он чувствует себя в безопасности и может совершить ошибки. Уверен, что есть и другие жертвы. Но как узнать?

— Мистер Принц говорил, что он не станет разговаривать с Поттерами из-за их спеси, а их сын дружил с Блэком, — вспомнила Петунья. — В той же компании есть и еще два мальчика, но я про них вообще ничего не знаю.

— Мисс Шервуд, не волнуйтесь. Занимайтесь своим делом, а в этой грязи будем копаться мы, — Риддл мягко улыбнулся. — Мне будет очень больно, если в вас погаснет тот огонь, то восхищение прекрасным, которое я видел в Запретном Лесу. Какие у вас планы на будущее?

— Планы? — Петунья отвлеклась от дурных мыслей. — О, я хочу отработать некоторые навыки, а потом попробовать создать свой первый артефакт. Знаете, эти картинки на бокалах, они требуют такой тщательной прорисовки. Это хорошая практика. А летом я хочу попробовать создать ледяной котел. Это артефакт, который позволяет готовить зелья при низкой температуре.

— В самом деле? — переспросил Риддл. — Ну, считайте, что заказчики у вас уже есть. Знаете, маги ужасно жадные. Даже если что-то такое есть, то хочется больше и больше. Лишних артефактов не бывает. Если вам понадобится помощь, то дайте мне знать. Я не буду выспрашивать у вас, где находится ваша мастерская. И выпытывать секреты тоже не стану. Хотя и хочется. Но я знаю, какие клятвы дают те, кто учится мастерству. И ни за что не захочу навредить вам и вашему Дару.

Вернувшись в свой домик, Петунья долго сидела у камина, глядя в огонь. Кот забрался ей на колени, а сова привычно устроилась на спинке кресла.

Слова Риддла не выходили у нее из головы. И было ужасно жаль Лили. В своде законов про ментальное воздействие было мало что написано. Да, Обливейт накладывали на магглов, ставших свидетелями волшебства. А ментальной коррекции подвергали жертв насилия или тех, кто пережил что-то страшное. Для этого требовалось или согласие родителей и опекунов, если пострадавший не отвечал за себя или свои поступки, или же такой маг сам обращался за помощью, желая избавиться от воспоминаний о пережитом ужасе. Наверное, следы такого воздействия и выглядели так же, как те самые закладки. Почему же у Лили они такие грубые? Работал не специалист? Но кто сделал такую гадость?

Она вспомнила Вальбургу Блэк. Если уж такая дама не устроила скандал на всю магическую Британию, то дело явно было проигрышным. А она никто. Остается надеяться на помощь Принца и Риддла. И стараться делать себе имя, учиться и работать, чтобы ее слово что-то значило в этом мире. И постараться самой помочь младшей сестре.

Дома обнаружилось письмо от Кэррингтона, который извещал, что раскуплено все. И что волшебники завалили магазин заказами. Ящик мисс Шервуд не пострадал и дожидается ее в кладовке. Да, надо было работать. Тем более что это отвлекало от тяжелых мыслей. Да и деньги не будут лишними. Вдруг придется платить за лечение Лили? А ей еще родителям помогать. Она хотела купить им хороший коттедж где-нибудь в сельской местности. Или в чистеньком пригороде. Где у них будет свой садик без дышащей на ладан ткацкой фабрики и вонючей речки по соседству.

Так что Петунья капитально впряглась в работу. Бокалы, кувшины, флаконы, экраны для камина, вазы и фонари из «Зимней серии». Парные бокалы ко Дню святого Валентина. Вазочки из молочного стекла, расписанные сценками, скопированными с карт. Она как челнок сновала между мастерской и магазином со своим ящиком.

Если верить слухам, то ее обидчиков уволили из министерства. Уизли перебивался случайными заработками. На Диагон-Аллее его видеть никто не хотел, и он, в конце концов, получил место в компании, производящей метлы. А где устроился Моуди, никто не знал. Новых нападений или претензий к Петунье не было, но она не расслаблялась, понимая, что это только временная передышка.

Было несколько заказов на чаши из драконьего стекла и один — на чашу из стекла с кровью единорога. Аврорат официально оплатил большой набор флаконов для Мунго. Именно это обстоятельство, а так же интервью Шаффика и Принца, вызвали еще большее уважение к юной мастерице. Все хорошо усвоили, что драконье стекло позволяет иметь запас редких зелий, потому больным и раненым не нужно ждать, пока Мастер зелий все сварит. А во всей Британии драконье стекло высочайшего качества делала только мисс Шервуд.

Зима закончилась, наступила весна. Миссис Эванс смирилась с тем, что старшая дочь проведет большую часть лета вне дома. Мистер Эванс тоже не возражал. Он видел, как трудилась его дочка, как она уставала. Было и несколько заказов на реставрацию старинных ламп от старичка-антиквара. Слухи о том, что мистер Кумбс знаком с изумительным специалистом по художественному стеклу, потихоньку расходились по Коукворту и окрестностям. Риддл не проявлялся.

О том, что в Хогвартсе начались пасхальные каникулы, Петунья узнала, столкнувшись с Дамблдором на Диагон-Аллее. Он поздоровался, но почему-то назвал девушку мисс Эванс. Ей это, честно говоря, не понравилось. Она совершенно не стыдилась своего имени и родителей, но в мире магии ее знали как мисс Шервуд. А в исполнении директора Хогвартса это выглядело так, словно она самозванка. Стало противно. Даже захотелось спросить, не спутал ли он ее с сестрой, но Петунья удержалась. Противный старик, что с него взять. Наверное, привык, что все студенты ему в рот смотрят, а она к его намекам не прислушалась. Ну и пикси с ним. Надо сказать, что постепенно Петунья переняла речевые обороты магов и вовсю поминала Мерлина и магических существ. Мистер и миссис Эванс над этим дружелюбно посмеивались. А вот в школе уже приходилось буквально хватать себя за язык.

Ах, как же Петунье хотелось поскорее перебраться в свой домик! Она купила новое постельное белье, обновила занавески в спальне и гостиной, обзавелась разными приятными мелочами. Перетащила туда кое-что из своих вещей и потихоньку забивала кладовку продуктами. Крупы и макароны, соль, сахар, мука и специи. Чай и кофе. На кладовку были наложены специальные чары, так что там нашлось место и для овощей. Да и та же копченая колбаса и в обычных условиях неплохо хранилась. Главное, чтобы жарко не было, и помещение проветривалось. Несколько банок разных паштетов. Рыбные консервы. Копченый окорок. Сыр. Шоколад. Собственно, осталось только молоко, мясо и свежая рыба, но тут уж придется выбираться в лавки. Эти продукты Петунья планировала закупить в последний момент и сохранять под Стазисом. Как и свежий хлеб.

— Вижу, как тебе не терпится, — вздыхала миссис Эванс, — ничего тут не поделаешь, хочется собственное гнездышко иметь. Но ты же будешь часто заходить? И белье в стирку приноси. Сама говорила, что там все вручную делать придется. А у нас хорошая машинка, благодаря тебе. Нечего ей простаивать.

— Чары очищающие есть, — ответила Петунья.

— Чары чарами, — не согласилась миссис Эванс, — а стирка стиркой. Мало ли что. Мне может в радость что-то для тебя сделать. Приноси.

— Я деньги оставлю, — Петунья с удовольствием откусила от свежей булочки, — мало ли что понадобится. С уборкой помогу. И на покупки для Лили деньги дам. Там не так уж и много, но зачем возиться с обменом, если у меня галлеоны есть. И заходить часто буду. Надо же вам сладости и мороженое приносить.

— Это да, — улыбнулась миссис Эванс, — конфеты у волшебников просто изумительные. Обычные после них и есть не захочешь. И мороженое чудесное.

Петунья обменяла в Гринготсе двести галлеонов. Получилась весьма крупная сумма, и родители пообещали, что не потратят ее быстро. Но все равно было приятно, что она может оставить им целую тысячу. Она и так постоянно подкидывала небольшие суммы и покупала что-нибудь по хозяйству. В маггловские магазины ходила миссис Эванс, но ведь существовали и восхитительные деликатесы из магазинчика по соседству с кафе Фортескью. Замечательные сладости. Эльфийское вино. В глубине бара притаилась и бутылка огневиски, который мистер Эванс признал слишком крепким, но стоящим напитком. Вкуснейший лимонад и эль по старинным рецептам. Сливочное пиво Эвансы не оценили, а вот эль пришелся по вкусу. Настоящий вересковый. Да и домашний сидр был хорош.

Отъезд состоялся в день прибытия Лили из Хогвартса. Петунья тщательно убрала дом своих родителей, починила все, что могла. И отдала матери деньги и специально купленные продукты.

— Туни, это слишком много, — покачала головой миссис Эванс, сноровисто убрав в холодильник и буфет вкусности. — Ты и так на нас много тратишь.

— Мам, купи себе новые босоножки, — сказала Петунья, — и красивую соломенную шляпу. И на ярмарку можно будет съездить. Да и папе что-нибудь может понадобиться. Тут ведь никогда не угадаешь.

— Ну ладно, — сдалась миссис Эванс, — а на ярмарке я и для тебя что-нибудь куплю. Свеженькое. А сегодня не забудь булочки. Специально пекла.

Лили появилась в середине дня и была страшно удивлена, что сестра съезжает.

— Зато у тебя будет почти что своя комната, — сказала ей Петунья, — это очень облегчает жизнь. Пока, не скучайте, я буду часто заходить.

И, поцеловав родителей и помахав сестре, Петунья подхватила сумку с оставшимися вещами, пакет с булочками и вышла на улицу. Соседи должны были увидеть, что она направилась к остановке автобуса. Так, на всякий случай. А исчезнуть можно из любого закоулка.

— Ну вот, мои дорогие, я и дома, — сказала она довольным Кэрту и Майе.

И на сердце стало как-то удивительно легко.