Волшебное стекло (джен)

Ехать в автобусе в костюме из драконьей кожи вряд ли стоило. Маги, конечно, народ эксцентричный, но такой наряд — это не чучело стервятника на шляпе, которое Петунья как-то видела у одной ведьмы. Любой может догадаться, что она отправляется в лес. Но не переодеваться же при новых знакомых. Хотя… она вполне могла слегка увеличить свою повседневную мантию. Из-под нее только сапоги видны будут. Решено. И снять в любой момент можно. А там — один взмах палочкой, и в любом кармане поместится.

— Хогсмит! — объявил кондуктор. — Станция!

Петунья специально прикинула время, чтобы успеть снять мантию. Но на платформе уже был какой-то тип. Ну и пусть смотрит! Ничего интересного точно не увидит. Через минуту уменьшенная мантия отправилась в карман, а сама девушка с независимым видом стала осматривать окрестности.

Раздалось два хлопка, и неподалеку появились два мага. Тоже в костюмах из драконьей кожи. К ним тут же двинулся тот, что стоял на платформе, на ходу сбрасывающий и уменьшающий плащ с капюшоном. Хм…

— Добрый день, мисс Шервуд! — поприветствовал ее Риддл.

Двух других она не знала. Ей представили Антонина Долохова и Уолдена МакНейра.

— Ну что, мисс Шервуд, готовы к походу в Запретный Лес? — усмехнулся Риддл. Тогда держитесь рядышком. Уолден нашел нужное вам и нам место и зачаровал порт-ключ.

Петунья вместе со всеми прикоснулась к металлическому стержню, и вся их компания пропала с негромким хлопком.

Появились они на плоской площадке у вершины довольно высокой скалы. Петунья огляделась. Вдалеке виднелись башни Хогвартса. А вокруг расстилался лес.

— Как красиво! — пробормотала девушка.

— Еще бы! — усмехнулся Уолден. — Отсюда недалеко до озерца, где часто бывают единороги. Сперва мы проводим вас туда. И подстрахуем. А потом можно будет наведаться к паукам. Основное гнездо у них в другом месте, туда просто так не сунешься. Но тут появилась как бы дочерняя колония. И лучше от нее избавиться. Жалко рогатых лошадок. А мы наберем яда и яиц. У вас флаконы с собой?

— Хрустальные, — сказала Петунья, — я несколько взяла. Не только для крови.

— Во-о-о-от, еще и яду можно будет нацедить. Если он вам не нужен, то продадите. Он дорогой. А хотите, можно и в Мунго пожертвовать. Они точно не откажутся.

Тем временем Риддл просто шагнул с края скалы и плавно опустился на землю. Петунья даже рот от изумления приоткрыла. Вот это да!

— Не бойтесь, мисс Шервуд! Я вас отлевитирую.

Он достал волшебную палочку, и Петунья почувствовала, как ее бережно приподнимает в воздух. Через несколько секунд она стояла рядом с ним. Долохов и МакНейр просто аппарировали.

До озерца действительно было недалеко. Тропинка оказалась довольно удобной, да Петунья прекрасно умела ходить по лесу.

— Здесь есть тропинки? — спросила она.

— Тут бывают не только единороги, но и кентавры, — пояснил МакНейр, — вот с ними точно встречаться не хочется. У них мозги набекрень, никогда не знаешь, что учудят. То начнут нести ерунду про яркий Марс, то стрелять из луков. О, сонное дерево? Кому кора нужна?

— А ее используют в зельях? — Петунье было интересно.

— Конечно. Причем в лечебных. Держите!

Несколько полосок коры заняли свое место в кармане. Зачем же отказываться от вещей, которые могут пригодиться? Риддл и Долохов тоже взяли себе коры. МакНейр махнул рукой.

— Вон! — показал он. — Смотрите! Пасутся. Мисс Шервуд, вы осторожненько к ним подходите. Еще издалека начинайте говорить. Если они согласятся дать вам крови, то сделайте надрез на шее и наполните флакон. Больше одного брать нельзя, они жадных не любят. У вас нож есть? Держите! Шею режьте неглубоко, да вы сами увидите вену, что от уха вниз параллельно гриве спускается. Ее удобнее всего. Исцелится он сам, не волнуйтесь. А мы тут будем, чтобы они не волновались. Но подстрахуем. Не бойтесь!

Петунья выглянула из-за куста и замерла от восторга. Единороги были прекрасны. Три совершенных животных пили воду из маленького лесного озерца.

Осторожно, стараясь громко не дышать, девушка двинулась вперед. Единороги оторвались от воды и повернули головы в ее сторону. Она остановилась.

— Привет! — тихо сказала она. — Вы такие… такие красивые! Вы же не обидите меня, правда?

Она подошла еще на несколько шагов. Самый крупный из единорогов двинулся к ней. Он внимательно смотрел прямо в глаза незваной гостье.

— Мне нужно немного твоей крови, — тихо сказала она. — Пожалуйста! С ее помощью я сделаю красивые чаши, которые помогут другим людям.

Единорог подошел к ней и склонил голову, подставляя беззащитную шею. Петунья осторожно вскрыла вену и подставила флакон. Тот быстро наполнился серебряной кровью. Рана затянулась сама собой.

— Спасибо тебе! — поблагодарила Петунья. — Большое спасибо!

Единороги величественно удалились в лес. А Петунья вернулась к ожидающим ее магам. Внутри нее все трепетало в восторге от соприкосновения с таким чудом. Но Петунья постаралась «удержать лицо» в компании серьезных джентльменов. Все-таки она уже не девочка, а мастер. Нужно соответствовать.

— Ну что, — Долохов был весь в предвкушении, — зададим жару паучкам?

Риддл предложил даме руку, и вся компания аппарировала обратно к скалам.

— Вон пещера, — показал МакНейр, — еще не успели все паутиной затянуть, а то бы здесь очень мерзко было.

Паутина огромными седыми клочьями свисала с нескольких деревьев. На пещеру же было просто неприятно смотреть — толщина паутины была пугающей, а цвет местами бурым. Точно не от грязи.

— Это еще что, — заметил МакНейр, — я как-то видел, что у основного гнезда творится. Ужас настоящий. Там в паутине кентавренок запутался.

— Эту пакость Хагрид завел, — сказал Риддл, — всегда был идиотом. И обожает всякую мерзость.

— А может и не идиотом, — прищурился Долохов, — сюда теперь в одиночку не сунешься. Да и не в одиночку тоже. А этот лесник приносит старику все ценное, что есть в лесу. Но разводить дополнительные колонии — это уже чересчур. Они же все живое пожрут. Ну что, ударим! Мисс Шервуд, давайте-ка мы вас на скалу подсадим. Мало ли что. Костюм от яда защитит, но эти твари высоко прыгают. Ни к чему рисковать.

Петунья с радостью согласилась. Связываться с пауками, которые плетут такую паутину, у нее не было ни малейшего желания.

Маги аккуратно отлевитировали ее на верхушку скалы, а затем подошли поближе ко входу и дружно ударили по пещере заклинаниями. Оттуда тут же повалили пауки. Петунья с трудом удержалась от истошного визга. Это были настоящие монстры. Но маги действовали слаженно, не позволяя паукам ни напасть, ни убежать. Минут через пятнадцать небольшая площадка оказалась полностью усеяла трупами пауков, а маги вошли в пещеру. Еще минут через десять они выбрались оттуда. МакНейр левитировал большой кокон из паутины. Риддл взмахнул палочкой и струя ревущего пламени ударила по входу. Видимо, чтобы гарантировать гибель всех обитателей пещеры.

— Ну как, мисс Шервуд? Готовы спуститься?

Ее бережно опустили вниз.

— Какой кошмар! — пробормотала она. — Они ведь могут и человека сожрать?

— Легко, — ответил Долохов. — Хорошо, что они ночные твари.

— Знаешь, мне это не нравится, — заметил МакНейр, — уж очень у них здоровая кладка. Давайте по-быстрому соберем яд и уйдем отсюда.

Петунья понятия не имела, как собирать яд у пауков, и ее флаконы наполнил МакНейр.

— Держите, — сказал он, — пригодится. Самое интересное, что его используют в целебных зельях.

Риддл внимательно осмотрел поле боя и снова достал стержень. Миг — и они вернулись к станции.

— Нас наверняка засекли, — сказал Риддл, — но это неважно. Мисс Шервуд, если к вам пристанут с неудобными вопросами, то ничего не объясняйте. Вы имели полное право побывать в лесу. Вот и все!

— Хорошо, мистер Риддл, и спасибо вам за помощь. Это было незабываемое приключение.

— Вот и славно. Вас куда-нибудь доставить?

— Нет, благодарю. Я вам напишу, когда чаша будет готова. У вас есть пожелания по ее форме и размерам?

— Мне подойдет что-то вроде того, что вы приготовили в прошлый раз.

— Хорошо. До свидания.

— Жду вашу сову.

Петунья распрощалась с джентльменами, отошла в сторону и активировала порт-ключ. Ей надо было разобраться с добычей.

В домике она первым делом отнесла флакон с кровью единорога в свою мастерскую, а потом сняла защитный костюм. Ну и приключение! Хорошо, что в ее уютном лесу такое не водится. Она вообще видела только мелких животных. Самым крупным был барсук, живущий в норе под большим дубом.

— Мистер Кэрт, это было что-то, — рассказывала она, заваривая чай, — никогда бы не подумала, что увижу живых единорогов. Это… это совершенство! И я очень рада, что пауков там больше нет. Вдруг у единорогов есть маленький, который не сумеет отбиться от этих тварей? Кентавренка же убили. Тут и взрослый единорог может не справиться. Кошмар! А Хогвартс издалека смотрится даже лучше, чем вблизи.

Надо было проверить расчеты. Жаль, если такой редкий и дорогой ингредиент пропадет. А еще был яд и кора сонного дерева. Петунья задумалась. Она мало понимала в таких веществах. Вдруг им нельзя долго храниться? Или чары Стазиса им повредят? Были же противопоказания. К тому же рано или поздно ей понадобятся зелья. Почему бы не заручиться поддержкой зельевара? И Майя полетела к мистеру Принцу.

«Дорогой, сэр! Так получилось, что у меня есть три флакона с ядом пауков из Запретного Леса. Мне сказали, что их используют для приготовления целебных зелий. И еще немного коры сонного дерева. Если вас это интересует, то мы могли бы встретиться на обычном месте в пять часов.

С уважением, А. Шервуд».

Мистер Принц ее уже ждал.

— Во что еще влезли? — мрачно спросил он.

— Ни во что, — ответила Петунья, доставая флаконы с ядом и кору. — Вот. Я не знаю, как их правильно хранить. Думаю, вы лучше разберетесь.

Принц даже поперхнулся. Но тут же достал волшебную палочку и проверил.

— Свежий! — обалдел он. — И кора тоже. Что вы хотите взамен?

— Сэр, в дальнейшем мне понадобятся зелья. Я точно не смогу их сварить. Поэтому я отдаю вам это в счет нашего взаимовыгодного сотрудничества.

Принц тут же убрал все предложенное.

— А теперь расскажите мне, как вас угораздило разжиться этим богатством?

— Мне, как вы помните, была нужна кровь единорога, — сказала она, — и один знакомый предложил сходить с ним и его друзьями в Запретный Лес. Они очень сильные и опытные маги, так что мне было нечего бояться. Я взяла кровь у единорога, а мои знакомые уничтожили одну из колоний этих пауков. Яду было много, так что и мне хватило. А дерево рядом росло. Взамен я пообещала, что первую чашу я продам мистеру Риддлу. А вторую я хотела предложить Мунго. Только это будет через несколько дней.

— Риддл, значит, — пробормотал Принц, — ну что ж, этого следовало ожидать. Он всегда интересовался сильными артефактами и неординарными людьми. Но с ним в лесу вы действительно были в безопасности. Мисс Шервуд, вы настоящая авантюристка, но я согласен варить для вас зелья в любой момент, когда они вам понадобятся. И я очень благодарен за эти ингредиенты. А по поводу чаши я поговорю с Майклом. Пусть напрягает благотворителей. И… что там насчет флакончиков?

— Я еще раз проверю расчеты, — ответила Петунья, — на пару штук должно хватить.

— И не забудьте провериться у Майкла. Мало ли что.

— Слушаюсь, сэр!

— Девчонка… — проворчал Принц. И улыбнулся.

Кровь единорогов требовала даже больше магической энергии, чем драконья. А уж ограничений при производстве было просто великое множество: начиная от времени суток и заканчивая одеждой мастера. До этого Петунья не сталкивалась с настолько подробно расписанным ритуалом, все-таки единорожья кровь была весьма требовательным и капризным ингредиентом. Но это касалось именно подготовки процесса, получение стеклянной массы для заготовки оказалось довольно простым по сути, но максимально энергозатратным. Всего несколько капель сперва надо было смешать с ртутью. Иначе никакой реакции бы просто не было. Затем получившийся шарик очень осторожно помещался в расплавленную стеклянную массу. А потом — только держать щиты.

Это не было похоже на извержение вулкана. Вверх взметнулся серебряный сверкающий фонтан, который надо было во что бы то ни стало удержать в пределах рунного круга. Сияющее нечто, чему и название было трудно подобрать, рвалось на волю, как живое существо. Петунья чувствовала, как у нее дрожат руки и подгибаются колени. Но не могла и на мгновение оторваться от опасного чуда, не смела даже моргнуть. Казалось, что потеря контроля лишь на мгновение тут же испортит все. Наконец фонтан уменьшился в размерах, давление на щиты ослабло. И через пару минут в тигле переливалась всеми цветами радуги похожая на расплавленный металл масса. Остатков сил Петуньи хватило только на то, чтобы активировать Стазис. И доползти до кабинета, где она хранила зелья. Укрепляющее помогло, но сперва надо было отлежаться и отдышаться. Петунья отправилась в спальню.

На кровать тут же вспрыгнул кот, потоптался и улегся под бок, свернувшись калачиком. Петунья заснула.

Проснулась она через пару часов. Вставать ужасно не хотелось. Но надо было сделать уроки для обычной школы и отправляться домой.

Было даже забавно решать задачки и писать эссе после того, как только что творила настоящее волшебство. К тому же постоянные упражнения на концентрацию и сложные расчеты здорово упрощали ей жизнь. Учебник было достаточно прочитать один раз. Главная мысль легко выделялась, а после сложных арифмантических формул обычные уравнения казались ерундой.

Надо сказать, что Петунья действительно хотела получить аттестат обычной школы. Ну… хотя бы потому, что Хогвартский ей не светил, пусть хоть что-то будет. Может и смешно, но совсем исчезнуть из обычного мира она почему-то боялась.

Чаша для Риддла была готова на следующий день, и Петунья отправила Майю с письмом. Было чертовски любопытно, зачем таинственному мистеру Риддлу понадобилась такая вещь. Чаши из подобного стекла использовали для обеззараживания довольно редких ингредиентов, которые плохо переносили стандартное очищение. В той же печени дракона водилось весьма много специфических паразитов. Если их удаляли с помощью чар, то ингредиент терял часть полезных свойств. Не критично, конечно, но для некоторых зелий это имело значение. А вот если измельченную в кашицу печень выдерживали в такой чаше, то все полезные свойства сохранялись, а паразиты — нет. И это был самый известный пример. Хотя формально в такую чашу можно было налить воду из лужи, чтобы потом спокойно пить.

Пора было собираться. Вряд ли важный заказчик захочет долго ждать. А деньги сами не ходят.

Риддл действительно уже дожидался ее в магазине. Мистер Кэррингтон даже охнул, когда увидел готовое изделие.

— Все в порядке, — заказчик тщательно проверил свою покупку. — То, что мне нужно. Мисс Шервуд, один мой хороший знакомый тоже хочет такую чашу.

— Я обещала следующую сделать для Мунго, — ответила Петунья, — и мне надо будет восстановиться. Честно говоря, работать с драконьей кровью было легче.

— Да, — кивнул Риддл, — я слышал об этом. Слишком сильный ингредиент. Тогда я оставлю заказ здесь, а мистер Кэррингтон известит моего друга, когда все будет готово.

— Конечно, — улыбнулась Петунья.

Мешочек с деньгами был еще более увесистым.

— Вы сейчас в Мунго? — спросил Риддл. — Могу помочь с аппарацией.

— Это было бы неплохо. Спасибо, мистер Риддл.

Чашу забрал домовик. А Петунью доставили прямо к входу в Мунго. Риддл откланялся, а она отправилась к Шаффику.

— Ну, что ж, — сказал тот, обследовав ее диагностическими чарами, — неплохо.

— Я приняла укрепляющее.

— Вот еще, специально сварил, — Принц выставил флаконы. — Майкл, может, хоть один раз устоишь перед своей страстью?

Тот тяжело вздохнул. Два флакона, словно отлитые из серебристого металла, притягивали его со страшной силой.

— Такого у меня точно нет, — сказал он, — и я всего один возьму. Все остальные — твои.

— Как тебя жена с твоей коллекцией еще из дома не выселила, — покачал головой Принц, — это же ужас! Наверное, домовики только тем и заняты, что с твоих обожаемых флакончиков пыль стирают.

— Я сам ими занимаюсь, — хмыкнул Шаффик, — разве можно это доверить домовикам! И потом, ты просто ничего не понимаешь в прекрасном.

Петунья пила чай и посмеивалась. Главный целитель Мунго был таким забавным. Один из флаконов все-таки отправился в ящик его стола.

— Поговорим о стоимости чаши, — сказал Шаффик. — Я уточнил у коллег, это будет стоить пятьсот галлеонов. Деньги на покупку дают Малфои.

Петунья кивнула. Это были большие деньги.

— Форма и размер? — спросила она.

Принц протянул ей пергамент. Ему была нужна более широкая чаша, чем Риддлу.

— Два дня вам не стоит сильно напрягаться, — сказал Принц, — и я так понял — еще два дня на изготовление? Может быть, все-таки нужна страховка?

Петунья покачала головой.

— Вы рискуете, — заметил на это Шаффик. — А что касается секретов мастерства, то для того, чтобы их выведать, надо в этом хоть что-то понимать. Да и клятвы существуют. Хотя, это ваше дело, конечно. Но если надумаете, то я или Октавиус будем рады вам помочь. Извините, что я об этом говорю, но в вашем возрасте очень легко переоценить свои силы.

— Я понимаю, — сказала Петунья, — и, возможно, воспользуюсь вашим предложением. Но мне нужно о многом подумать.

— Да ясно все, — вздохнул Принц, — можете не объяснять. У самого хватает вещей, за которые светит приличный срок. Хорошо еще, что опасные ингредиенты можно тут хранить. А книги… — он махнул рукой. — Избавь нас Мерлин от идиотов во власти.

— Это точно, — согласился Шаффик, — мне вчера целитель Кимберли жаловалась. Привезли к ней пострадавшего в какой-то заварушке аврора…

— Моуди, что ли? — фыркнул Принц. — Вот кого не жалко! Опять с темной магией боролся?

— Они какую-то лавку в Лютном шерстили, — пояснил Шаффик, — и что-то там у них рвануло. Артефакт какой-то. Ну, Патриция диагностирует поражение темной магией, вытаскивает у этого деятеля из ноги здоровенный осколок. И просит отдать воспоминание о внешнем виде артефакта, чтобы посмотреть в справочнике, что это может быть. Так этот… накатал донос. Дескать, зачем это целителям справочники с описанием темно-магических артефактов? Хорошо, что у Скримджера мозгов хватило хода этой телеге не давать. И откуда такие идиоты берутся? Кстати, мисс Шервуд, если к вам привяжется аврор Аластор Моуди, сразу же жалуйтесь мне. Это сущая пиявка. Мозгов нет, есть только рефлексы. И ненависть к темной магии.

Петунья даже поежилась.

— Фанатик, — подтвердил Принц, — чем и опасен. Хорошо, что у него власти не так много. Но жизнь отравить может.

— Спасибо, что предупредили, — поблагодарила Петунья.

— Я никогда не понимал, откуда берется такая ненависть к темной магии, — задумчиво проговорил Шаффик, снова разливая чай. — Нет, я осознаю, что не все справляются с нагрузкой. Особенно это опасно для боевиков, которые легко превращаются в настоящих садистов, используя темные заклинания. Но если все под контролем? И никому не причиняют вреда? По мне, так лучше пусть изучают под чутким руководством опытного наставника, чем сдуру чего-нибудь натворят. Хоть будут знать, что это такое, чем опасно.

— Моуди — боевик, — ответил Принц, — так что там эмоции могут бить через край. Самое смешное, что такие как он вполне могут считать, что им-то можно убивать и пытать. Дескать, справятся. Меня больше Дамблдор беспокоит. Он же вроде ничего такого не отмочил? Или было что-то? У меня внук в Хогвартсе учится, так много чего интересного рассказывает. На Гриффиндоре есть парочка шутников, они сперва и к нему цеплялись, но Северус им спуску не дает. Да и притихли, когда я парня признал. Так вот, выходки у них очень жестокие. Садистские даже. Но считается, что ничего страшного не происходит, они же не используют темную магию.

— В самом деле? — удивился Шаффик. — Вот это новости! Да я тебе сейчас навскидку с десяток заклинаний приведу, которыми и убить, и изувечить можно. Кости удалить, как из рыбы. Кожу содрать. А ведь это обычные кулинарные заклинания. Да просто можно с лестницы спихнуть. И кто это так резвится в школе, что его еще к ответу не призвали?

— Наследнички Поттеров и Блэков, — сказал Принц. — Конечно, на то, что магглокровкам и беднякам вечно больше доставалось, всегда сквозь пальцы смотрели. Но давали понять, что у всего есть предел. У них там еще парочка прихлебал есть, я их не знаю. Так что вчетвером на одного получается. Дамблдор телесные наказания отменил, но некоторых пороть просто необходимо. Раз уж так радеет за благо и всеобщую любовь, то мог бы родителям сказать, чтоб мозги своим оболтусам вправили. Это же страшно представить, что там вырастет. Я уж сам не выдержал, Ориону Блэку намекнул, что его сынок всю семью позорит. Главное, второй сын у них — нормальный мальчик. Что такое со старшим?

— И правильно, — согласился Шаффик. — Кстати, а ведь было дело, что из Хогвартса ребят доставляли. Я думал — квиддич. Надо будет узнать. У меня внук на следующий год в Хогвартс поступает, еще не хватало, чтобы и с ним что-то случилось. А с Поттерами ты не говорил?

— Поттеры… Там спеси больше, чем у всех Блэков вместе взятых. Это с Орионом и Сигнусом можно разговаривать. Да и сыночек у них единственный, долгожданный и избалованный. Тут скорее вызова на дуэль дождешься за клевету на кровиночку, чем нормальной реакции. Еще своего оболтуса на Северуса натравят. И ябедой ославят. Хотя Северус не жаловался. Я из него чуть ли не клещами все вытянул.

Петунья слушала со страхом. Ведь на этом самом Гриффиндоре училась Лили. Как бы и ее травить не начали. Надо будет сестру расспросить. Осторожно и ненавязчиво.

Принц поймал ее взгляд и мягко улыбнулся.

— Извините, мисс Шервуд. Это так естественно — переживать за своих. Пообедаете у нас? Эйлин будет рада.

— Спасибо, с удовольствием! — улыбнулась Петунья.

— Я понял, что вы переживаете за сестру, — сказал он, когда они оказались в поместье Принцев. — Думаю, что ей ничего не грозит. Разве что она перейдет дорогу какой-нибудь сильной и злопамятной ведьме в охоте на выгодного жениха. Поттер и Блэк вряд ли опустятся до разборок с девочкой. Это не принято. Но не потому, что ведьмы не считаются достойными противниками.

— Мне стало не по себе, когда вы рассказали, что мальчишки травили Северуса, — ответила Петунья. — Мы с ним друзьями не были, но такого я бы никому не пожелала. А почему они к нему привязались?

— Полукровка без поддержки семьи, — грустно усмехнулся Принц, — бедняк. Вы же знаете, как жили Снейпы. Да еще и с гонором. Не соизволил поклониться двум богатым бездельникам. Отвечал и огрызался. Он умеет за себя постоять. И отомстить тоже. Да еще и язва, каких мало. Северус будет сопротивляться и говорить гадости своим врагам, даже если они начнут с него заживо сдирать кожу. Он Принц до кончиков ногтей. Знали бы вы, чего мне стоило разговорить его. Но я тоже Принц, и за мной опыт и авторитет.

— Но это же ужасно, — Петунья даже поежилась, — если тебе кто-то неприятен, можно же просто не общаться.

— В маггловской школе такого не бывает? — спросил Принц.

— По-всякому бывает, — честно ответила Петунья, — но мне это в любом случае не нравится.

— Если Орион Блэк не пропустил мои слова мимо ушей, — сказал Принц, — то есть шанс, что хоть одному «шутнику» вправят мозги. А без компании безобразничать не так интересно. О, чувствуете запах! У нас сегодня ростбиф. Прошу!

Миссис Снейп была очень рада видеть Петунью.

— Вы — молодец! — искренне проговорила она. — Я когда-то мечтала варить самые сложные зелья, так что могу вас понять. Мне очень нравятся вазы, которые купил отец. Я сперва думала, что это камень.

— Искусственный авантюрин, — улыбнулась Петунья, — это стекло с добавлением меди. Оно сперва прозрачное, а после дополнительных нагреваний меняет цвет.

— Да? Как интересно.

Было видно, что миссис Снейп интересуется совершенно искренне.

После обеда разговор снова зашел об обучении, о правилах.

— Мне так жаль, что я не могу дома пользоваться волшебной палочкой, — вздохнула Петунья. — И от родителей скрываться приходится. Я даже денег им подкинуть не могу.

— Пока вам действительно не стоит открываться родителям, — сказал Принц, — но я не понимаю, почему вы не колдуете дома. Втайне от родителей и пока сестры нет — вполне можно.

— Но… М… То есть, она сказала мне про контроль. Что на доме специальные чары.

Принц почесал кончик носа.

— Та женщина, которая передала вам Дар, так сказала? Это не совсем правильно. Чары контроля накладывают на волшебную палочку. Фактически, этот контроль распространяется на магглорожденных. Это выглядит несправедливым, но вы же понимаете, что ошибиться довольно легко, а ребенок даже не сможет позвать на помощь опытного волшебника. Чистокровные и полукровки спокойно колдуют, тут вся ответственность на родителях. Обычно и учатся колдовать родительской палочкой. В маггловском доме не стоит проводить энергозатратные ритуалы. Ну и с черной магией баловаться тоже не нужно. Но тут реакция будет именно на сильный магический выброс. Бытовое колдовство точно не засекут. Я ведь колдовал у вас дома. Думаю, что ваша знакомая в Хогвартсе не училась. Знает про запреты и контроль, но ничего конкретного. И хотела дополнительно напугать вас, чтобы никто не заподозрил, как вы получили силу.

Петунья нахмурилась.

— Но знаете, я, пожалуй, поддержу ее и тоже посоветую вам воздерживаться от колдовства дома, — продолжал Принц, — вы вполне можете проколоться. Это такая привычка, от которой практически невозможно избавиться.

Эта мысль была очень здравой. Но как же хотелось… В конце концов, она вполне могла принести домой тайком волшебную палочку и просто кое-что сделать. Петунья вздохнула. Что она может сделать? Починить что-нибудь? По мелочи она и так это делает, а что-нибудь крупное родители тут же заметят. Вот если бы она могла обменять в банке галлеонов пятьсот и просто дать маме. Да даже красивую вазочку подарить. Ничего нельзя. Скорей бы Лили заканчивала свой Хогвартс. Или случилось бы что-нибудь, что позволило бы ей не скрываться... А что такого должно произойти? Переворот в мире магии? Эх, мечты…

Чаша для Мунго была готова в срок. С доставкой помог мистер Принц. В кабинете Шаффика обнаружился уже знакомый Петунье Люциус Малфой. С ним был очень похожий на него джентльмен, только заметно старше. Наверное, отец. Так и оказалось, его представили как лорда Абраксаса Малфоя. Именно он и оценивал качество чаши.

— Да, — кивнул он после тщательной проверки, — качество отменное. И я согласен, что госпиталь святого Мунго нуждается в этой вещи. Вот деньги, мисс Шервуд.

— Большое спасибо, сэр, — пробормотала Петунья.

Шаффик открыл бутылку вина.

— По бокалу? Надо же отметить такую покупку.

Все согласились.

— Вы сможете изготовить такую чашу и для меня? — спросил лорд, довольно бесцеремонно разглядывая мастерицу. — Я сам зельеварением не увлекаюсь, как и мой сын. Но это хорошее вложение денег. К тому же кто-нибудь из моих потомков может и увлечься зельями. У нас когда-то была чаша из такого стекла, но ее умудрился разбить еще мой прадедушка. Работа Сигрейвов.

— У меня уже есть заказ, — сказала Петунья, — но я с удовольствием сделаю чашу и для вас. Только меня каждый раз проверяет мистер Шаффик, чтобы не было истощения.

Лорд кивнул и отпил из бокала.

— Вы необычная девица, — неожиданно сменил тему он, — несомненно талантливая и сильная ведьма. К чему вам псевдоним? Это какая-то игра, или у вас есть основания скрывать свое подлинное имя?

— Papa! — пробормотал Люциус.

— Мне плевать на ваши пари, — отмахнулся лорд Малфой. — Я просто хочу донести до этой юной леди мысль, что она может заиграться в таинственность. Сильные ведьмы в цене, мисс Шервуд, вы не можете этого не знать. Я могу поверить в последнюю представительницу древнего Рода, предки которой растратили состояние, и которая старается это состояние вернуть собственным трудом. Или что там еще придумали досужие сплетники? Но обычно имя скрывают в том случае, если оно чем-то замарано. Или если вы рождены вне брака и не хотите раскрывать имя своей матери. А это уже серьезно. Поэтому, если вы просто играете в таинственную принцессу инкогнито, вам стоит это учесть. Иначе о достойном браке придется забыть. Разве что это не входит в ваши планы на будущее. Но ведь планы могут и измениться. А от сплетен будет очень сложно избавиться.

Петунья вспыхнула.

— У меня действительно есть причины скрывать свое настоящее имя, сэр, — сказала она, — но не потому, что я его стыжусь. И я родилась в законном браке.

Лорд снисходительно улыбнулся.

— Поверим на этот раз. Но вы все-таки подумайте о моих словах. Люциус, разберись с заказом.

— Да, отец.

Малфои допили вино и отбыли. Шаффик тяжело вздохнул.

— Не обращайте внимания, все не так плохо. У вас есть полное право хранить свое имя в тайне. И я уверен, что ни один достойный волшебник вас в этом не упрекнет.

Но Петунье почему-то показалось, что не так уж он в этом и уверен.

Принц грустно улыбнулся.

— Лорд Малфой несколько прямолинеен, — сказал он, — но я думаю, что эту проблему мы решим. Вам действительно не стоит играть в таинственность. Но вы этого и не делаете. Поговорят и забудут. А талант и сила всегда в цене.

— Им всем настолько нечем заняться? — вопрос прозвучал даже немного жалобно.

— Некоторым, — вздохнул Шаффик. — Праздность и скука, с этим ничего не поделаешь. А вы им интересны.