Шалом, Хогвартс! (джен)

Эта история берет своё законное начало у небольшого магазинчика на Абрикосовой улице города Одесса. Добропорядочный раввин, Исаак Соломонович, вразвалочку ходил по тротуару и бросал долгие взгляды на влюбленные парочки, идущие навстречу. Ах, а ведь он тоже когда-то был счастлив со своей Сарочкой! Да только померла баба три года назад, оставив бедного мужчину одного на старости лет. Несмотря на то, что ему было всего сорок семь, Исаак Соломонович с каждым днем все сильнее убеждался, что он стар, как солевая смерть. Родной сынок Шмулик умотал на родину в Израиль, где быстрехонько нашел себе балаболку Зиву, нарожав в следующий год двойняшек — Якова и Розочку. Валюты у него было совсем ничего, поэтому посещал Тель-Авив Исаак исключительно раз в год.

Со всеми этими дурными и неприятными сердцу мыслями он доплелся до кабака, в коем бывал каждое воскресенье. Хозяин заведения, высокий черноглазый старикан с густыми пушистыми усами, радушно встретил раввина и немедленно предложил выпить стаканчик горькой.

— Арбэн, та я забыл немного денег дома! — всполошился Исаак Соломонович, ударив себя по карманам. — Може ты дашь запросто, как старому другу?

Арбэн нахмурился и пошевелил бровями.

— Ты меня знаешь, с меня не убудет долг, — заговорщически подмигнул раввин.

— Ладно, чего уж там, — громко сказал Арбэн, словно хотел, чтобы его услышали и другие посетители заведения.

Хорошо зная нрав хитрого народа, он смекнул, что коли не будет свидетелей столь щекотливой беседы, уже никогда не сможешь вернуть себе в кошель валюту.

Опрокидывая стакан за стаканом горячей водки, Исаак Соломонович в сто пятидесятый раз повествовал хозяину кабака историю своей недорогой и маленькой жизни. Он смотрел заплывшими глазами на Арбэна, чесал горбатый нос, говорил о том, что сроду не знал шикарной жизни, что хорошо бы зарезать сибе ножиком, и все спрашивал: «Почему так?» Но Арбэн молчал, задумчиво потирая седые виски. Так прошел весь день. Наконец, Исаак Соломонович шумно встал из-за стола, нахлобучил на голову большую меховую шапку, заправил в сапоги широкие штаны и незаметно слинял из кабака.

На улице сгущалась темнота. Спотыкаясь о собственные ноги, захмелевший раввин спешил домой на Дерибасовскую улицу. Холодные капли дождя ударили в лицо Исаака Соломоновича, и он от неожиданности имел неосторожность оступиться и упасть прямо-таки в глубокий канализационный люк. Он потерял сознание.

С трудом очнувшись, Исаак Соломонович оглядел помещение, в котором непосредственно оказался. Это был огромный зал со сводчатым потолком, какого он отродясь не видал. Лежал раввин на сухой чистой простыне, укрытый шерстяным одеяльцем, заботливо подпихнутым под его плотные бока. Тут-то его схватил мандраж. Сперва еврей думал, что поймал златую белочку и на самом деле находится на своей родной Дерибасовской. Но все надежды рухнули, когда он увидел стремительно приближающуюся к нему незнакомую женщину в причудливом колпаке.

— Аластор, как вы себя чувствуете? — спросила она встревоженным голосом.

— Все хорошо, Минерва, — не задумываясь, сказал Исаак Соломонович, утвердительно кивая головой.

Женщина приятно улыбнулась.

— Я полагаю, что вы не собираетесь отменять уроки?

— Э-э-э… Ну что вы, конечно нет, — равнодушно ответил раввин, а сам внутри так и собрался в комок.

Минерва с подозрением посмотрела на него, но ничего не сказала. Она попрощалась с мужчиной и вышла из госпиталя, тихо прикрыв за собой дверь. Оставшись в одиночестве, Исаак Соломонович попытался встать на ноги, чтобы поскорее сбежать из этой мутной шараги, в коей он невольным случаем оказался, но внезапно обнаружил, что не имеет голени. Истошно взвыв, он на одной ноге допрыгал до большого зеркала у соседней кровати, опираясь на ледяные стены замка. Увиденное настолько потрясло законопослушного гражданина, что он не выдержал и горько заплакал. Перед ним стоял абсолютно неизвестный светловолосый человек, не имеющий левого глаза.

* * *

Всю оставшуюся ночь Исаак Соломонович, он же Аластор Грюм, в чье тело он по воле отца-случая попал, не смыкал своего испуганного глаза, прислушиваясь к таинственным шорохам. За массивной дубовой дверью, окованной металлическими пластинами, он слышал тихое старческое шарканье, нечленораздельное бормотание и злое мяуканье кошки, пришедшей по его заблудшую душу.

— Стало быть, я умер, — вслух рассуждал Исаак Соломонович. — И ежели я умер, то где я?

Поутру явилась пред ним неизвестная дама в лечебном халате и поинтересовалась его здоровьем. Попытавшись сделать самый что ни на есть независимый вид, честный раввин твердым голосом заявил, что чувствует себя превосходно, словно спелый огурчик, выросший в славном диком лесу. Услыхав об огурцах, мадам расхохоталась, нелепо прикрыв ладошкой рот. Быстренько смекнув, что ляпнул полную чепуху, Исаак Соломонович вежливо извинился и решил осведомиться, где же он таки находится.

— Вы в школе чародейства и волшебства Хогвартс, — встревоженно сказала женщина.

Она поправила на голове чепчик, почесала веснушчатый нос и принялась собирать лекарства, разбросанные по всей прикроватной тумбочке.

— Хогвартс, — повторил про себя Исаак Соломонович. — Что-то знакомое. Да... Абы чего дурного не вышло.

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете, Аластор?

— Да, мадам Помфри, — вылетело у Исаака. — Мамочка моя, покойница, спаси, — затрепетал мужчина, — что же за сумасброд происходит. Получается, что поганое тело помнит, кто оно такое! Гадость!

— С вами все в порядке? — с опаской спросила мадам Лекарственные Препараты.

Видимо, последнюю фразу добропорядочный раввин выкрикнул вслух.

— Проверяю… э-э… голосовые связки, — часто-часто закивал Лжегрюм-Подбитый-Глаз.

На том и покончили. Мадам Помфри удалилась в свою комнату, смерив напоследок мужчину холодным подозрительным взглядом. Исаак Соломонович надел на себя серую рубашку, яко сотканную из дыму, нацепил на спину желтовато-коричневый плащ, неожиданно для себя вставил точным и резким движением железный протез голени в бедро, тяжело вздохнул и покинул больничное крыло.

— Надобно уроки посетить. Уроки. Защита от темных искусств, — мелькнуло в мыслях у Исаака Соломоновича.

Но мужчина совершенно не понимал, что за уроки он должен проводить и, главное, для кого. Ведь заграничная шарага была непохожа ни на обычную деревенскую школу, ни на столичный университет, в коем он успел проучиться аж три года. Так бы Исаак Соломонович и бродил бессмысленно по коридорам Хогвартса, да только вот наткнулся на крайне недоброжелательного демона в летучем пончо.

— Аластор, — сказал черный ледяным голосом. — Уже выздоровели, не так ли?

Исаак кивнул и принял воинственную позу. Коли этот чертяка будет нападать, так он быстро ему нервы вставит!

— Что же, рад, очень рад, — сквозь зубы прошипел мужчина в пончо.

"Вот злыдень!" — подумал Исаак Соломонович.

— А вас, собственно, милейший, как зовут? — спросил Лжегрюм старательно скучающим голосом, как будто бы собирался запросить немного маслица к завтраку.

Мужик в пончо так и затрясся от желчи.

— Декан Слизерина. Профессор зельеварения. Северус Снейп.

— Да, мне так и думалось, — вздохнул Исаак Соломонович.

Он потуже затянул пояс и, пожелав декану Слизерина, профессору зельеварения Северусу Снейпу приятного времяпровождения, продолжил свой путь по неизведанным местам. Шел он, шел, да и увидел призрака, любезно обменивающегося репликами с милым портретом. Исаак Соломонович охнул от страха, и пошатнувшись, непременно упал бы в обморок, коли за спиной не оказался бы славный малый старшекурсник, подхвативший профессора ЗОТИ под белые рученьки.

— Профессор Грюм, вы чего? — испуганно пробормотал ученик.

— А ты еще что такое? — деликатно поинтересовался профессор Подбитый Глаз.

"Не иначе как Долгопупс", — стукнуло в голове у вежливого раввина.

— Это же я, Невилл, — брякнул мистер Долгопупс, почему-то смущенно опустив голову.

— Невилл, а не подскажешь, где в этом заведении можно отыскать мой кабинет?

Долгопупс боязливо покосился на Исаака Соломоновича, который подбоченившись, смотрел на него, как на новый вид богомолов.

— Ну, так вы сейчас ведете… у Гриффиндора… у Слизерина...

Незнакомые слова так и запетляли в разуме бедного еврея.

— Гриффиндор, Слизерин. Да черт с ними! Ты мне скажи лучше, где кабинет этот?

— Следуйте за мной, профессор Грюм, — сказал мистер Долгопупс.

Невилл вел Исаака Соломоновича настоящими змеиными путями. Маршрут их пролегал чрез огромные коридоры, каменные арки, громадные двери и… летающие лестницы. Почувствовав под ногами движение, Лжегрюм на всякий случай схватился за сердце, но ничего страшного вовсе не произошло. Ступени доставили Исаака Соломоновича и мистера Долгопупса прямо к кабинету защиты от темных искусств. Но в мыслях мужчина называл их исключительной защитой от высших темных чар.

В помещении оказался народец крайне молодых лет. Покрутив своим магическим глазом, Исаак Соломонович насчитал семнадцать особей мужского пола и девятнадцать женского. Все они крайне внимательно смотрели на немного удивленного профессора.

— Шалом, ребята!— ляпнул Исаак Соломонович, шумно сев на раздолбанный стул.

— Здравствуйте, профессор Грюм, — промолвили студенты Гриффиндора и Слизерина, странно переглянувшись между собой.

"Исаак, ну шо ты как нелюдь! Не подавай виду, что ты нечаянно прибыл из Одессы. Вычислят, и чик-чик тибэ ножичком! Соберись уже!" — наставлял себя похрабревший раввин с улицы Дерибасовской.

— Значит так, — суровым голосом пробасил он, — кто готов отвечать домашнее задание? А?

Темноволосая кудрявая девчушка, сидевшая на первой парте, смело подняла руку.

— Говорите, мисс Грейнджер, — сказал Лжегрюм, сейчас не обратив внимание на очередное мудрое прозрение.

— На прошлом уроке вы задали нам самостоятельно найти информацию о вампирах. Вампир — это нежить, питающаяся кровью. Цвет кожи — мертвенно-бледный. Глаза — черные… — на одном дыхании выпалила Гермиона, захлопав глазами.

Понимая, что сейчас на него свалится неимоверное количество непонятной информации, Исаак Соломонович вскочил со своего скрипевшего места и предупредительно выбросил ладони вперед.

— Вы умница, мисс Грейнджер. Садитесь, отлично! — выкрикнул он, глядя как Гермиона снова раскрыла рот.

Грейнджер довольно хмыкнула и опустилась на стул рядом с парнишкой, вдруг показавшемся впечатлительному раввину очень знакомым.

— Гарри Поттер. Это же Гарри Поттер!

"…А кто такой Гарри Поттер? Позже разберемся, на тебя все вон как вылупились!"

— Да-а, сегодня говорим о вампирах, — протянул Исаак Соломонович, почесав свою светлую голову.

"Атас! Исаак, вскипяти свою голову! Маменька давно же что-то рассказывала об этих, как их... вампирах... О-о!"

— Все мы знаем о вампирах! — воскликнул Лжегрюм, с облегчением вздохнув. — Кровопийцы! Прислужники темных сил, вот кто они! Убийцы! Маньяки и фашисты!

— О чем это он? — тихо спросил Гарри Поттер у Гермионы.

Грейнджер только пожала плечами. Ей было очень интересно слушать профессора.

— Промеж глаз им осиновый кол иль серебряную пулю засадить! И все, откинет копыта, — продолжал свою пламенную речь профессор Грюм.

И долго бы Исаак Соломонович говорил о кровососущих, да заставил его прерваться маленький белобрысый гаденыш с последней парты, нешумно посмеивающийся над его словами.

— Встать! — рявкнул Лжегрюм, тыкнув пальцем в невежду.

Парень поднялся.

— Ваше имя, молодой человек!

Слизеринец перестал улыбаться. Он заткнулся и опустил голову. Было видно, что малец слегка напуган.

— Имя! — затопал ногой Исаак Соломонович. — Мне нужно имя!

— Малфой, — проблеял белобрысый, — Драко Малфой.

— Явитесь на отработку в субботу, мистер Малфой! Садитесь!

"Ишь, на моих уроках беседы вести надумал. Чертяка!"

Малфой, белый как накрахмаленная простыня, сел за парту и уставился в пол, не смея поднять бесстыжих глаз на разъяренного профессора Грюма.

Оставшееся время урока Исаак Соломонович провел довольно спокойно, пустившись в рассуждения о дурных союзах, в которые могут вступать вампиры.

— Странный он какой-то, — сказал Гарри Поттер, едва переступив порог кабинета ЗОТИ.

— Мне тоже его поведение показалось подозрительным, — кивнула Грейнджер. — Но, может быть, он просто не выспался?

— Думаю, ты права, Гермиона.

Студенты Гриффиндора с чистой душой пошли на урок трансфигурации. А Исаак Соломонович, собрав в свой махонький чемоданчик тетради учеников с домашним заданием, отправился на поиск столовой. Он еще не догадывался, какие неприятности встанут у него на пути.