Пути исправления (гет)

Рон — Пэнси. Дело о проклятой кошке

Аврор и его стажёрка прибыли ранним утром в пригород Эдинбурга к дому той самой ведьмы, которая утверждала, что её кошка подверглась атаке тёмной магии и теперь сеет смерть по всей округе. У соседей гибнут животные, её курятник полностью разорён. А поскольку всеми предполагаемыми последствиями тёмной магии занимался аврорат, то и это заявление попало на стол Гиббса. Он, как водится в подобных случаях, отложил его на дальнюю полку, где хранились дела не первостепенной важности. В тот момент, когда Уизли обратился с просьбой урезонить стажёрку, Гиббсу в голову пришла идея, как убить двух зайцев — решить дело и поручить стажёру работу. В итоге ранним утром Рон и Пэнси оказались в затуманенном дворике старой ведьмы, где каждый куст кричал о том, что хозяйка дома не дружит с головой. Пэнси смотрела на Рона исподлобья, костеря его последними словами за то, что он притащил её в такую глушь.

— Ну и что мы тут делаем? — спросила Пэнси, оглядывая двор.

— Ты слышала Гиббса, — буркнул Рон, предвкушая «интересный» день. — Твоё первое задание. Вперёд к хозяйке!

Пэнси смерила его тяжёлым взглядом и поднялась на крыльцо. Дверь была древняя, опутанная паутиной. Пэнси постучала, но никто не открыл.

— Ты уверен, что адрес верный, Уизел? — презрительно глядя на Рона, спросила Пэнси.

— Громче стучи, она же старая, — закатив глаза, ответил Рон. Но второго стука не потребовалось. За дверью послышалось шарканье, копошение, затем она приоткрылась.

— Кто вы? Зачем пожаловали? — вещала хозяйка загробным голосом.

— Мисс Паддифут, меня зовут Рональд Уизли, я — сотрудник аврората, а это мой стажёр, — протараторил Рон. — Мы пришли по поводу вашего обращения.

— О, наконец-то эти вечно занятые шишки прислали кого-то, чтобы помочь спасти мою бедную Китти, — запричитала старушка, открывая дверь гостям. — Проходите.

Пэнси первой ступила в дом и замерла на пороге, следом вошёл Рон и тоже остановился. В лицо пахнуло застоявшимся запахом кошачьей мочи.

— Проходите скорее, — поторопила старуха, выглядывая из комнаты. — Китти может пробраться в дом.

После её слов дверь за гостями захлопнулась. Пэнси была в ужасе от антисанитарии, Рон брал показания и в местах похуже, поэтому лишь усмехнулся, глядя на стажёрку.

— Если не сменишь характер, тебя ждёт такое же будущее, — заметил он вскользь, проходя мимо неё дальше в дом.

— Заткнись! — был ответ леди. Она расправила плечи и пошла в комнату, стараясь не дышать.

В гостиной её ждало второе потрясение: около двух дюжин кошек. Глаза Рона заслезились, а Пэнси впервые за всё время жалобно посмотрела на него. Сама же хозяйка чувствовала себя превосходно, сидя в окружении домашних питомцев и грызла печенье, взятое с тарелки, по которой мгновение назад прошёл один из котов.

— Присаживайтесь, — предложила она. Рон глянул на диван, тот был занят кошками. — Сгоните их и садитесь.

Рон замахал руками, но кошки и не думали сдвигаться с мест. Он взглянул на Пэнси.

— Давай постоим, — тихо прохныкала она. Рон кивнул, удивившись её тону, но ликуя в душе, что она получила такой урок. Он глазами указал ей на блокнот, куда вчера она записала надиктованные им вопросы для потерпевшей.

— Итак, миссис Паддифут, — начала Пэнси сдавленным голосом, ибо чтоб произнести хоть слово, необходимо было вдохнуть воздух.

— Мисс, — поправила женщина. Рон хмыкнул, Пэнси закатила глаза.

— Мисс, Паддифут, — попытка номер два. — Расскажите, что произошло?

Старуха как будто сорвалась с цепи, принялась без умолку рассказывать всё о своей жизни, о том, как у неё появилась Китти и далее по списку, не давая Пэнси и слова вставить. Рон всё это время ходил по комнате и следил за стажёркой, которая делала пометки в блокноте. Кошки обтирали ей ноги, она дёргалась и была готова убить их всех голыми руками. Поначалу ситуация забавляла Рона, но когда прошёл час, а хозяйка так и не добралась до сути, начал нервничать и он.

— Паркинсон, ты закончила? — спросил он, как будто не слушал.

— Последний вопрос, — тут же сказала она, опуская глаза в самый конец списка. — Мисс Паддифут, кто, по-вашему, мог заклясть Китти?

Лучше бы она сказала, что вопросов больше нет! Ибо глаза старухи расширились, она вся затряслась и поведала такую историю вселенского заговора, по сравнению с которой все интриги Волдеморта были просто детскими шалостями без грамма непредсказуемости.

Наконец, часа через три, показания были записаны, а Рон и Пэнси покинули дом, пообещав во всём разобраться.

Едва дверь за ними закрылась, они припустили с этого двор наперегонки. Лишь убежав на приличное расстояние, они остановились.

— Это был просто кошмар! Мои волосы навеки пропитались запахом кошек! — первой воскликнула Пэнси. — Бабка просто рехнулась!

— Ладно бабка, — сказал Рон, восстанавливая дыхание. — Кошки эти, вонища! Если не найдёшь себе мужика, то можешь занять этот дом после её смерти.

— Очень смешно, Уизел, — скривилась Пэнси. — Ты там не очень морщился от запаха. Дышал полной грудью. Буду спорить, что в твоём нищенском доме такая же вонь.

— Лишнего не болтай! — сурово сказал Рон. — У меня дома нет животных, во-первых, и уборка проводится каждый день, во-вторых, ну а в-третьих, моя мама отличная хозяйка!

— Мне это неизвестно! — возразила Пэнси, встав перед Роном. — Не знаю, как живут предатели крови!

— Мы лишь по твоему мнению предатели, — ответил Рон, глядя ей в глаза. — Но оно, к счастью, никого не волнует.

— Я бы никогда не стала с тобой общаться, если бы не стажировка, Уизел, — ворчала Пэнси, стоя с ним лицом к лицу. — По мне, так ты не лучше Грейнджер.

— Я и не спорю, Паркинсон, — тут же сказал Рон. — На свете мало людей лучше Гермионы, но вот, что я скажу: нравится тебе или нет, но кровь моя так же чиста, как и твоя. Ты можешь называть меня как хочешь, но это не изменит факта, что по крови мы равны.

— Я никогда этого не признаю! — громче сказала девушка, делая шаг назад. Они итак стояли слишком близко и его голос странно на неё действовал.

— Меня это ни капли не заботит, — легко проговорил Рон, пожав плечами. — Сейчас ты не лучше магла, у тебя нет палочки. Отчёт придётся писать вручную.

— У меня уже мозоли от пера, — захныкала Пэнси, направляясь вслед за Роном к порталу на холме.

* * *

Гарри — Грег. Дело о мёртвом почтальоне

Гарри и его подопечный прибыли в деревушку близ Кардиффа после полудня. Поливал нещадный дождь, настроения не было вовсе. Зонт был всего один, уместиться под ним вдвоём из-за габаритов Гойла не представлялось возможным. Район был наполовину заселён маглами, поэтому использовать заклинания запрещалось. Портал привёл их на задний двор небольшого трактира. Они обошли его и остановились перед входом. Внешне заведение напоминало «Кабанью голову». Гарри надеялся, что здешний владелец не такой угрюмый, как Аберфорт Дамблдор.

Увидев трактир и проведя аналогию с едой, Гойл обрадовался, поэтому вошёл первым. То, что это было зря, Грег понял слишком поздно. А именно в тот момент, когда оказался подвешенным вниз головой к большой люстре.

Гарри закатил глаза и с порога крикнул:

— Добрый день, мы из аврората.

Из-за стойки показался мужчина с бородой и палочкой в руке. Подслеповатыми глазами он сначала посмотрел на «повешенного», затем на второго юношу.

— Мерлин! — воскликнул мужчина. — Зрение меня подводит так, что я порой не могу отличить сиклей от кнатов, но даже я узнал вас, мистер Поттер. Я Джон, Джон О’Грейди.

— Рад знакомству, сэр, — улыбнулся Гарри.

— Сейчас я освобожу вашего приятеля, — засуетился мужчина и занёс палочку.

— Это необязательно, — тут же сказал Гарри, опуская руку О’Грейди. — Моему стажёру будет полезно поработать в таком положении. Новая методика — взгляд со стороны.

— Ну, если угодно, мистер Поттер, — старик не стал спорить, бросив на Гойла тревожный взгляд. Грег как раз начал возмущаться, но Силенцио быстро решило и эту проблему.

— Итак, мистер О’Грейди, — бодро сказал Гарри, раскрывая блокнот. — Что произошло с вашим почтальоном?

— Я знаю Джима всю жизнь, — начал рассказа мужчина, указывая жестом в сторону стойки, чтоб присесть. Гарри покорно принял предложение, бросив взгляд на стажёра, который болтался под потолком, напоминая тётушку Мардж, в тот день, когда она в последний раз приезжала в их дом на Тисовой улице. Хозяин таверны рассказал, что почтальон Джим пользовался уважением в деревне, жители часто приглашали его в дом, когда он приносил письма.

— Постойте, — перебил Гарри, соображая. — Почтальон был маглом?

— Нет, ему просто нравилась эта работа, — ответил старик. — В этой деревне большая часть семей — маглы. Мы с ними ладим и живём в согласии. Никто из них за столько лет так и не узнал, что мы волшебники.

— А ваша ловушка? — спросил Гарри.

— Действует лишь на волшебников, — ответил мужчина.

— Слышал, Гойл, — громко хохотнул Гарри, снимая заклятие немоты. — Ты оказывается не сквиб, раз ловушка сработала.

— Я доберусь до тебя, Поттер! — сдавленно проговорил Грег и попытался подтянуться к верёвке, но это было за гранью его возможностей.

— Может снять парня, а? — спросил Джон.

— Я сам, — взмахнул палочкой Гарри, Гойл брякнулся на пол со всего размаху и заскулил. — Так, мистер О’Грейди, почему вы обратились в аврорат из-за смерти всеми любимого почтальона?

— Это была не просто смерть от приступа или вроде того, — мужчина понизил голос. — Это была авада.

— Вы уверены? — спросил Гарри, нахмурив брови. Гойл уже поднялся с пола и подошёл к Гарри, открывая рот, чтобы что-то сказать, но был остановлен жестом.

— Уж я чувствую тёмную магию, поверь мне, — тихо проговорил О'Грейди, посматривая на Гойла. — Паренёк вот тоже чувствует.

Гарри догадался, что речь о тёмной магии, свидетелем применения которой Гойл был неоднократно. Он бросил быстрый взгляд на стажёра, тот опустил голову.

— Ладно, сэр, — громко сказал Гарри. — Где тело?

Как оказалось, почтальона уже похоронили. Посещение могилы ничего не дало. Когда Гарри вернулся в трактир О'Грейди, там уже были люди. Мужчина шепнул оглушающее и посмотрел на Гарри.

— Да, — сказал он тут же. — С похоронами поторопились, ну да ладно. Вы видели кого-то подозрительного на этой неделе?

— Боюсь, что нет, — ответил хозяин трактира. — Хотя Мелисса, местная сплетница, говорила, что видела двух незнакомцев. Они якобы обосновались в сарае на отшибе, но я туда сам не ходил, так что утверждать не берусь.

Гарри с Гойлом распрощались с трактирщиком и отправились к сараю. Его осмотр был также безрезультатен, как и визит на могилу. Визуально всё было нормально, поэтому Гарри решил всё же наведаться к местной сплетнице. По дороге он рассуждал вслух, это всегда помогало думать яснее:

— Убийство авадой старого почтальона, это всё, что мы имеем. Сарай и тот пуст.

— Но ты же не мог не заметить, что там творили волшебство, — сказал Гойл.

— Разумеется, я заметил, — ответил Гарри, удивившись, что он не один. Про стажёра он и думать позабыл. — Но что это за магия?

— Поттер, включай голову, — сказал Грег, оглядывая Гарри с превосходством. — Поверь мне, что сарай, что могила — просто кишат остаточной магией и она совершенно точно тёмная.

— Откуда ты знаешь? — спросил Гарри с интересом.

— Я видел тёмную магию, Поттер, творил её сам, — Грег понизил голос и вмиг стал серьёзным. — Возможно, ты не помнишь ощущений, когда при тебе укокошили Диггори, но как ты в рейдах участвовал?

— Я не расследовал, — даже не подумав огрызнуться, сказал Гарри. — Меня привлекали к сражениям и поимке преступников. Так говоришь, почтальона, действительно, убили авадой?

— Без сомнения, — сказал Грег, отчего-то чувствуя подъём сил. Чуть позже он понял почему: его мнение кому-то интересно. И в тот же момент ненависть к Поттеру пропала. Он даже улыбнулся. — Идём к сплетнице?

— Не диктуй мне, что делать! — для проформы бросил Гарри, думая о словах Гойла. Отправляясь с ним на это задание, он и не предполагал, что тот может быть полезен. Гарри зашагал в сторону деревни.

— Куда идём? — спросил Гойл, еле поспевая за Гарри.

— К сплетнице, — ответил наставник ровным голосом.

— Как я и говорил, — сам себе сказал Грег и прибавил шагу.

— Помолчи, — ответил Гарри абсолютно беззлобно, а через некоторое время слегка улыбнулся. Всё же он был неисправимым альтруистом и всегда верил в лучшее в людях.

* * *

Гермиона/Драко. Азкабан

Выйдя от Гиббса, Драко и Гермиона походкой висельников вернулись в кабинет Грейнджер. Осознание понемногу накрывало обоих. Первой пришла в себя Гермиона.

— Ох если бы ты знал, как я ненавижу тебя! — выкрикнула она, подходя к Драко и тыкая того в плечо. Малфой бросил на неё злой взгляд. — Как, скажи мне, можно быть таким идиотом?!

— За языком следи, Грейнджер, — Малфой испепелял девушку взглядом. — Если бы ты меня не доставала, то ничего подобного не случилось бы!

— Слушай, — глаза Гермионы сузились, она выпятила подбородок. — Припомни-ка, как мы оказались в кабинете Гиббса, умник?!

— Ты меня достала! — выкрикнул Драко. — Но я не знал, что за моё недовольство тобой он отправит нас в Азкабан!

— Неужели ты не понял, что глава аврората не из тех людей, с кем проходят подобные номера? — Гермиона выкрикивала каждое слово в лицо Драко. Он даже не думал отойти, как ни странно. — Ты что, по его лицу не понял, что он очень занят, и беспокоить его не стоит?! Честное слово, Малфой, я была о тебе лучшего мнения! В определённом смысле, конечно.

— А ты?! Неужели не могла меня остановить, если так хорошо читаешь по лицам! — упрекнул Драко. Гермиона так и замерла, раскрыв рот.

— Я же останавливала, — воскликнула она. — И до того, как ты вошёл, и даже внутри! Всё из-за твоей тупой упёртости!

— Иди ты! — сказал Малфой, потому что больше нечего было возразить. — Ты за меня отвечаешь, так что вина полностью твоя.

— Долго думал? — спросила Гермиона, поднимая бровь. В душе бушевал гнев на нерадивого стажёра, который её элементарно подставил. В этот момент в комнату влетел самолётик, в котором значилось, что всё готово к отправке, и они должны явиться в назначенное место. Гермиона без слов пихнула записку Драко, тот прочёл текст и, скомкав листок, выбросил его в мусорную корзину. Далее в гробовом молчании два горе-волшебника отправились в кабинет № 48.

На пристани стоял небольшой лодочный сарай. Сюда прибывали волшебники, если были без заключённых. Малфой и Грейнджер огляделись на местности. Шум океана за стенами сарая совсем не успокаивал, наоборот распалял нервы. Ветер дул холодный, хотелось кого-то убить. Оба без труда нашли бы жертву. Гермиона ещё раз бросила злой взгляд на стажёра, который его не видел, потому что смотрел на заросшие плесенью и мхом стены и морщился. Они без слов покинули сарай и отправились к самому зданию тюрьмы. На улице поливал проливной дождь, а Гермиона была без палочки, что, безусловно, радости не прибавляло.

— Ненавижу это место, — процедил сквозь зубы Драко.

— Я думала, оно тебе как дом родной, — не удержалась от комментария Гермиона, проклиная того, по чьей вине она тут без палочки.

— Заткнись, Грейнджер, бесишь! — зло выплюнул Малфой, преграждая путь и сверля глазами.

— Уйди с дороги, а то физиономию расцарапаю, — пригрозила Гермиона, возвращая злой взгляд. Она обошла Драко и пошла дальше.

В двух шагах от ворот она остановилась. Впрочем, они тут же открылись. Проштрафившиеся товарищи вошли. Внутри их встретил волшебник средних лет, но очень могучего телосложения. Такой, который и без палочки способен усмирить заключённого.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — поприветствовал он. — Я Амос Филлинс, главный надзиратель.

— Приятно познакомиться, мистер Филлинс, — ответила Гермиона с улыбкой, принимая протянутое полотенце. От дождя и злости она вся продрогла. Хорошо, что надзиратель предложил большое тёплое полотенце. — Меня вы уже знаете, а это мой стажёр — Малфой. Драко Малфой.

Лицо надзирателя вмиг ожесточилось, он тут же опустил руку с полотенцем, которое мгновение назад протягивал Малфою. Драко мысленно обрадовался, что не успел протянуть руку, а то это было бы то ещё позорище. Гермиона поспешила сгладить нервную обстановку. Она впервые видела этого надзирателя, но это и неудивительно. Тот единственный её визит имел место год назад, а от других авроров она знала, что никто долго на этой должности не задерживается. Многие просят перевод, а тех, что не просят, меняют всё равно через год-два, чтобы они сохранили свой моральный облик. Место было жутким, даже без дементоров.

— Вам сообщили, какого рода работу мы будем выполнять? — спросила Гермиона, заполняя паузу, возникшую из-за неприязни надзирателя к её стажёру, которую он даже не потрудился скрыть.

— Да, — коротко кивнул мужчина. — Я провожу вас в архив. Гиббс вас не щадит.

— Он просто ответственный начальник, — вступилась Гермиона, когда они с Малфоем шли вслед за Филлинсом ко вторым дверям.

— Не защищайте его, юная леди, — хохотнул надзиратель. — Мы вместе учились на Когтевране, и уже тогда он был суров сверх меры.

— Вы однокурсники?! — искренне удивилась Гермиона. Узнать, что её босс был когда-то студентом, стало неожиданностью. Ей казалось, что он всегда был таким взрослым и серьёзным. — Это интересно.

— Вы забавная, мисс Грейнджер, — сказал Филлинс, останавливаясь перед дверями. — Он заслал вас сюда без палочки, в компании этого стажёра, поручил муторную работу, а вы всё равно отзываетесь о нём с теплотой.

— Я просто уважаю его, — беззаботно ответила Гермиона. — А для стажёра это полезная практика.

— С этим не поспоришь, — ответил мужчина. Драко фыркнул, отвернувшись. — Сейчас быстрым шагом идём в центр зала, никого не слушайте и не вступайте в беседы.

Гермиона кивнула, Малфой насторожился. Двери открылись. Троица пошла. Едва они прошли мимо первых камер, пространство огласили крики:

— Эй, народ, вы только поглядите, кто к нам пожаловал! Это же сынок Люциуса!

Драко перестал дышать, слыша оклики со всех сторон. Голоса множились, заполняя собой всё вокруг. Гермиона бросила на него быстрый взгляд и успела заметить беспокойство в глазах, которое через секунду сменилось привычной надменной маской. Осанка стала ровнее, он гордо пошёл к лифту. Голоса кричали, словно чайки за стенами. Эти звуки сильно били по мозгам и нервировали. Пока они шли, пока поднимались в лифте, истеричные вопли не прекращались:

— Малфой, как там папочка?

— Как мило, что ты пришёл, Драко!

— Твой отец трусливый пёс!

— Снюхался с аврорами, предатель!

— Неверный! В точности как твой мерзкий отец!

— Сын труса — сам трус!

— Сдохни ты и вся твоя семейка!

Чем выше поднимался лифт, тем больше было криков. Они складывались в единый гомон и сводили с ума. У Гермионы сразу разболелась голова, Драко же смотрел перед собой стеклянными глазами.

— Вы можете что-нибудь сделать? — обратилась Гермиона к надзирателю.

— Уже приехали, — констатировал тот. На последних двух этажах располагались комнаты сотрудников, различные кабинеты, архив, поэтому гул голосов заключённых постепенно стихал. Когда лифт остановился и все вышли, то криков не было слышно вовсе.

— Здесь звукоизоляционные чары, — пояснил Филлинс. — Пройдёмте сюда.

Он сопроводил их до двери с надписью «Архив».

— Необходимые вам данные лежат на столе, письменные принадлежности там же, — инструктировал мужчина, поворачивая ключ в замке. — Я делаю обход каждые два часа, поэтому буду навещать вас не чаще. Если что-то понадобится, то пишите записки и отправляйте пневмопочтой, раз вы без палочек. Обеды, ужины по расписанию.

Надзиратель открыл дверь. Гермиона и Драко вошли в помещение с тусклым освещением, столом по центру, парой стульев и бесконечными рядами полок, уходящими вглубь комнаты. На столе возвышалось десять стопок пергаментов.

— Располагайтесь, — ободряюще сказал Филлинс. — Я бы прислал вам кого-нибудь на подмогу, но Гиббс, тот самый, которого вы защищали, в своём письме заверил, что будет проверять почерки, так что извините. Желаю удачи.

Гермиона кивнула надзирателю. Он удалился, закрыв дверь. Она оглядела комнату и остановилась взглядом на стажёре. На Драко не было лица, хоть он и старался не подавать виду. Из-за того, что полотенце ему никто не дал, волосы всё ещё были мокрыми и слипшимися как сосульки. Гермионе вдруг стало жаль его, он она тут же одёрнула себя, списав всё на своё природное милосердие, а не на сочувствие Малфою. «Все эти крики он заслужил», решила Гермиона и громко прокашлялась, садясь за стол. Малфой никак не отреагировал. Гермиона поджала губы и, вздохнув про себя, заговорила:

— Надеюсь, ты не расстроился из-за криков?

— Нет, — ответил Драко через мгновение. — Я привык к подобной реакции. Удивлён, что ты не вторила им в унисон.

— За кого ты меня принимаешь, Малфой! — воскликнула Гермиона, жалея, что начала этот разговор. — Просто твоё лицо как автобусом переехало, вот я и спросила.

— Не прикидывайся злюкой, Грейнджер, — устало бросил Малфой, занимая стул на противоположной стороне стола. — Я вижу по твоим глазам, что тебе жаль меня.

— Вовсе нет, — нервно дёрнула плечами девушка. — С чего мне жалеть тебя?

— Потому что ты гуманистка, — ответил Драко, тяжело вздыхая. — Ты хочешь меня ненавидеть, но когда видишь, как мне желают смерти десятки людей, то сопереживаешь.

— Не заметила, что тебя задели их крики, — проворчала Гермиона, пододвигая к себе стопку пергаментов. — И полотенцем делиться не стану!

— О, это уж точно лишнее, — ответил Малфой, беря вторую стопку. Гермиона принялась нервно строчить, а Драко задержал на ней взгляд, пытаясь представить себя на её месте. Если каждый заключённый кричал бы: «Сдохни, грязнокровка!», то смог бы он, как она, сопереживать ей? «Не смог», ответил бы он час назад, но сейчас он уже не был так уверен в этом ответе.

В течение двух часов тишину комнаты нарушал лишь скрежет перьев по пергаменту. Когда пришёл Филлинс и принёс кофе, Гермиона едва закончила переписывать первую стопку. Через мгновение закончил и Малфой.

— Принёс вам кофе и булочки, мисс Грейнджер, — с улыбкой сказал Филлинс, оглядывая масштаб проделанной работы. — Вижу вы тут надолго.

— Ничего страшного, сэр, — отмахнулась Гермиона. — Работа довольно-таки занимательная.

— Говори за себя, — тут же вставил своё слово Драко. Филлинс смерил его быстрым взглядом.

— Если вам скучно, — добрым голосом сказал надзиратель. — Я могу устроить вам экскурсию по тюрьме. Тут сплошь и рядом ваши знакомые.

Малфой сверкнул глазами, Гермиона подавила усмешку, когда Филлинс ей моргнул. Затем он ушёл, пообещав в следующий раз принести что-нибудь посытнее.

— Завела себе поклонника, Грейнджер, — едва дверь за надзирателем закрылась, проговорил Драко. — Как по мне, то он староват.

— Для тебя может быть, — ответила Гермиона, закатив глаза. — На мой взгляд, мужчина интересный.

— Фу, — скривился Драко. — Уизел в курсе, что ты предпочитаешь старичков?

— А причём тут Рон? — не поняла Гермиона.

— А не он разве твой женишок? — сдвинув брови, спросил Драко. — Или ты всё же выбрала очкарика?

— О, Малфой, кого я выбрала, пусть тебя не касается, — громко ответила Гермиона. — В одном можешь быть уверен, кем бы он ни был, ему не кричать вслед «трус», «предатель», что там ещё было?

— Как же ты бесишь, Грейнджер! — задрав голову к потолку, проговорил Драко. — Лучше бы меня припахали к уборке территорий, чем к стажировке под твоим руководством.

— Когда вернёмся, можешь подать официальное прошение на имя министра с просьбой о пересмотре назначения, — на одном дыхании произнесла Гермиона.

— Вот бы ты задохнулась и лопнула, — проворчал Драко.

— Ни за что не доставлю тебе такой радости, — парировала девушка без капли злости. С всклокоченными волосами, без привычного лоска Малфой выглядел таким приземлённым, что Гермиона улыбнулась. Но через секунду она снова стала серьёзной, взглянув на Малфоя широко распахнутыми глазами. К счастью, он строчил текст, не поднимая головы и её улыбку не видел. Гермиона вздохнула с облегчением, её минутную слабость не заметили.

Прошло больше шести часов. «Писари» ориентировались лишь по визитам Филлинса. Всякий раз это были короткие разговоры, как будто он просто проверял, живы ли они. В последний свой визит он предложил им прерваться, но оба единогласно отказались возвращаться в это место снова, решив сидеть до победного. Надзирателю было всё равно, он не стал спорить.

Ещё через час сон сморил обоих. Они почти одновременно склонили головы на стол и уснули прямо поверх пергаментов.