Иное (джен)

Существует ли Бог? С давних пор этот вопрос заботил не только верующих да философов, но и практиков, ежедневно сталкивающихся с запредельным — иномагов. Различные классификации предполагают множество сущностей, могущих называться богом с малой буквы. Автор перечислит их все, и каждой из них будет отведён раздел первой части данной книги. Последние разделы посвящены общим чертам таковых созданий.

Помимо этих, безусловно могущественных сущностей, бесконечное множество листов содержит сущностей иных, уникальных в своей силе, способных контролировать целые реальности, их пучки и даже сами листы. Большей частью эти сущности индивидуальны в своей природе и способностях. Описанию наиболее значимых из них посвящена вторая часть трактата. Последние её разделы — попытка автора обобщить черты и понять, что единого в природе тех, кто обладает околобожественной властью.

Третью часть трактата автор посвятил законам мироздания, являющимся универсальными во всех известных листах реальностей, выяснению личностности их природы, взаимодействию законов и принципов друг с другом. Среди таковых выделяется Принцип Равновесия, Принцип Троичности, Принцип Относительности и Принцип Разрушения как наиболее общезначимые и всепроникающие. Последние разделы третьей части посвящены поиску Божественного Закона, Бога как Закона и Принципа как Бога.

В четвёртой части автор подводит итоги предыдущих размышлений и выделяет значимые символы и общности божественного в разрезе мультиреальностных законов и соотношении с базовыми характеристиками листов. Окончание этой части посвящено более простой символике вечного и божественного, как она преломляется в разумах смертных и низших существ, подобных автору и читателю.

Сущностностное, философское и теоретическое, рассмотренное в четвёртой части, автор развивает в пятой части и переходит к практическим последствиям и предсказаниям, которые даёт концепция вечного и божественного. Вопрос о фальсифицируемости и конструтивной простоте проходит красной нитью через эту часть. Здесь автору приходится прибегнуть к достаточно сложным рассуждениям, частично теологическим, частично физическим и частично мистическим, а также упорядочиванию многочисленных подтверждений и мнимых опровержений.

Шестая часть является кратким изложением рассуждений по данной теме других авторов всех времён и достигнутых автором листов. Автор не будет подробно останавливаться на тонкостях чужих теорий и идей, но будет действовать по схеме «теория — следствия — факты». Можно увидеть, какие теории автор считает истинными или близкими к истине, а какие — теофилософской спекуляцией. Последние разделы этой части сопоставляют истинные или частично истинные теории с элементами авторской теории как метаконцепции.

Седьмая часть является дневником автора, составленным на долгом пути к вечному и божественному. Здесь автор уже не будет стараться сохранять максимальную объективность, доступность и последовательность изложения. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: эту часть сможет читать исключительно хорошо подготовленный в плане восприятия и фильтрации не-концепций иномаг. Автор позаботился, чтобы полностью не подготовленный читатель различил лишь поток бреда; подготовленный же иномаг сумеет воспринять личные впечатления автора при контакте с сущностями высочайшего масштаба, но иномаг, подготовленный лишь частично, может быть подвержен порче разума. Автор просит, чтобы последняя часть не открывалась иномагами, не являющимися мастерами в сфере разума и, желательно, сфере нереальности.

В заключении приводится несколько рекомендаций и предостережений любопытствующему читателю, жаждущему личной вечности и божественности.

Введение: о книге от автора

— Грэм, хватит уже читать! — окликает его новая подруга. Она — второй друг в его жизни. Это нормально, что оба друга — девочки? — Уже полшестого, пойдём смотреть на дурмстрангцев и шармбатонцев!

— Как я мог забыть! — хлопнул он себя по лбу и спрятал книгу в сумку. — Дурмстранг и Шармбатон, я обязательно должен с ними поговорить.

— Зачем? — слегка удивилась Джинни. — У тебя есть друзья по переписке?

— Нет, но я был бы рад им, — улыбнулся Грэм, уходя в мечты, где он будет самым лучшим археологом в мире и поймёт причины крушения каждой из загадочных древних цивилизаций и вообще узнает, как всё было на самом деле! — Просто в Дурмстранге и Шармбатоне совсем по-другому преподают историю.

— Ха, конечно! — фыркнула Джинни. — Там нет скучного призрака и историю учат нормально. Но тебе-то это зачем? Ты же знаешь о прошлом больше, наверное, самого Биннса.

— Ты не понимаешь, Джинни, — он закинул тяжеленную сумку с новой партией библиотечных книг на плечо. — История в каждой стране своя. Каждая школа стремится выглядеть самой лучшей, самой древней и самой элитной, поэтому эта история, — он обвёл рукой книжные стеллажи, — часто приукрашена и исправлена. Мне бы очень хотелось узнать мнение другой стороны.

— Это было очень мудро, — удивилась Джинни, и Грэм почувствовал, как краснеет. — Но нам надо поспешить, иначе не увидим их прибытие! Интересно, их привезут на каретах? Наверняка это будет что-то очень… — запнулась, подбирая слово.

— Крутое, — хмыкнул Грэм. — Это должно быть что-то очень крутое. Пойдём, я уверен, мы не опоздаем.

Большинство учеников и преподавателей — впрочем, профессоров Синистру и Трелони Грэм не заметил — уже выстроились перед замком. Небо потемнело, и в иссиня-чёрной бездне горели яркие звёзды. На мгновение Грэму показалось, что все здесь ждут не иностранных делегаций, а какого-то чуда. Как в древние времена, когда волшебники проводили магические обряды вместе с магглами, рука об руку же — общались с богами и духами. Теперь, начав изучать инореальность, Грэм не сомневался, что духи и, быть может, даже боги — это не художественное преувеличение. А жрецами были как раз иномаги, достигшие мастерства.

Не успел Грэм хорошенечько задуматься, как это заметила Джинни и больно пихнула его локтем. Он услышал окончание громогласного восклицания Дамблдора откуда-то сзади:

— …делегация Шармбатона недалеко!

— Где? Где? Где? — разнеслись вокруг вопросы оглядывающихся учеников, пока кто-то не ткнул пальцем вверх:

— Вон там!

Один за другим все подняли головы в указанном направлении. Нечто большое неслось по небу, быстро снижаясь.

— Это летучий дом! — уверенно заявил какой-то гриффиндорец.

Это и впрямь оказался почти дом, вернее огроменная карета, только летящая по воздуху, а не едущая по земле! Большая, буквально двухэтажная карета, запряжённая дюжиной золотых крылатых коней с развевающимися на ветру гривами. Вокруг раздались приветственные оклики, в основном тихие — все были заворожены зрелищем.

— Это огненные пегасы, — вспомнил Грэм. — В Шармбатоне вместо наших теплиц целый питомник волшебных зверей.

— Правда? — тут же услышал он любопытствующую Луну откуда-то из-за спины. — Мне точно-точно надо их обо всём расспросить! Эти огнепегасы такие лапочки!

Карета приземлилась и проехалась по инерции, остановившись прямо перед строем хогвартсцев.

— Я бы не надеялся, — заметил Энтони, тоже оказавшийся неподалёку. — Магические школы рассказывают друг о друге только самое общее.

— Смотрите! — воскликнула Джинни.

Из кареты вышла великанша! По крайней мере, ростом мадам Максим, директор Шармбатона — а это определённо была она — не меньше самого Хагрида. Впрочем, в чёрной атласной мантии, с опаловыми ожерельем и кольцами, Максим была странным образом элегантной.

— Она сильнее, чем кажется, — прокомментировала Луна, пока Дамблдор приветствовал гостью, а та представляла своих учеников — мёрзнущих в красивых, но тонких мантиях подростков, испуганно смотрящих на громаду Хогвартса. Да уж, Хогвартс… он впечатлял. Грэм вспомнил, как впервые увидел замок и испытывал такие же чувства, только к испугу примешивалось восхищение: неужели теперь и он будет причастен к его истории?

— Сильнее? — уточнил Энтони. — Да она больше Хагрида!

— Как волшебница, — невозмутимо пояснила Луна. — Как Флитвик, только он маленький, а она большая.

Энтони кивнул:

— Разумно. Она стала директором точно не за рост и великанские корни, — последнее он почти шептал.

— Ты говоришь, как будто это что-то плохое, — усмехнулась Джинни. — Но я слышала, что полукровкам волшебных рас тяжело даётся магия.

— Это неправда, — вставила Луна. — Просто магия должна быть здесь, — она коснулась своей груди напротив сердца, — и тут, — коснулась головы. — Так говорила моя мама.

Между тем Дамблдор закончил обмениваться репликами с мадам Максим, и профессора быстро раздвинули учеников Хогвартса, чтобы она и шармбатонцы могли пройти к главным воротам. На некоторое время установилась относительная тишина, прерываемая тихими разговорами учеников и преподавателей. Холодный ветер пробирал до костей.

— Луна, ты знаешь какие-нибудь согревающие чары? — не удержался Грэм.

— Айстасменти! — шепнула она, вычертив палочкой замысловатую фигуру и, улыбнувшись, указала на Грэма.

— Вау! — воскликнул тот. Ещё бы! Из палочки Луны дул горячий воздух, будто из фена! — Можешь научить? — в замке часто было холодно, но Грэм редко видел утепляющие чары. Большинству учеников было проще воспользоваться бесплатным бодроперцовым зельем и ходить с паром из ушей.

— Конечно, — робко улыбнулась Луна. — Я думала, все знают…

— …и строят из себя суровых англичан, — закончил Энтони.

Пример Луны быстро подхватили другие ученики: вскоре волосы каждого в толпе развевались под потоками горячего воздуха. Откуда-то появились бутыльки с бодроперцовым зельем, но учителя быстро отобрали их — видимо, пар из ушей дискредитирует Хогвартс. Зато тепло!

— Почему никто не сообразил раньше? — недоумевала Джинни, омываемая горячим воздухом сразу с пяти сторон, отчего её волосы путались, и она всё время их поправляла.

— Никто не делал, вот и остальные считали, что это запрещено, — ответил Энтони, покачав головой. — Глупость какая-то. Надо будет тоже выучить эти чары.

— Я помогу! — мгновенно откликнулась Луна.

Впрочем, ветряная вакханалия вскоре прекратилась: из озера показалась мачта корабля, и преподаватели велели заканчивать. Но все уже согрелись и резко повеселели, оживлённо обсуждая всплытие дурмстрангового… судна? Грэм сразу вспомнил о кораблях-призраках:

— Это же Летучий голландец!

Корабль скользнул к берегу, выбросил якорь и спустил трап. Если делегация Шармбатона была одета слишком холодно, то дурмстранговцы, напротив, оказались облачены аж в шубы. Первым с трапа сошёл директор Каркаров, одетый в совсем уж щеголеватые меха. После приветствия Дамблдора Каркаров подозвал к себе одного из своих учеников… и им оказался Виктор Крам. Джинни и большинство учеников Хогвартса чуть не захлебнулись от восторга.

— Крам учится в Дурмстранге! — чуть не кричала она, когда они поднимались вслед за гостями в Большой зал. — Надо будет взять автограф… нет, два… Три! Нет, девять автографов — на всю семью!

Луна просто игнорировала эти возгласы, Энтони морщился, Грэм тоже — Крам его не интересовал совершенно, как и квиддич. К сожалению, собратья по Хаффлпаффу, в основном, разделяли интерес Джинни — даже когда они зашли в Большой зал, громко переговаривались за столом. Вечер был безнадёжно испорчен, и Грэм начал чуть ли не заочно ненавидеть Крама.

— Мистер Даффи, — холодный голос заставил его остановиться около входа в гостиную.

— Профессор Снейп, — обернулся он, — что-то случилось?

— Случилось. В мой класс, немедленно.

В напряжённом молчании Энтони проследовал за Снейпом в кабинет зельеварения. Декан был явно не в духе. Но что Энтони сделал не так? Идей не было.

В кабинете было уже не прохладно, как в остальном подземелье, а прямо-таки морозно. Энтони захотелось подуть на себя тем тёпловоздушным заклинанием. Дуновения холода доносились с котла на парте напротив преподавательского стола.

— Сэр… — неуверенно начал Энтони. Замёрзнуть насмерть не хотелось, но и тревожить раздражённого Снейпа…

— Это «Дыхание йотунов», мистер Даффи, — не оглядываясь, буркнул Снейп, подходя к котлу, от которого исходили синие, чуть светящиеся пары. — Очень эффективное зелье. И готовится очень быстро. Почему?

— Редкий ингредиент, сэр? — предположил Энтони. Он замер в нескольких шагах от котла — чем ближе, тем холодней.

— Прах ревенанта, — Снейп трижды постучал по котлу, покрытому инием, затем и вовсе сунул палочку прямо в него — та моментально покрылась изморозью. — Возможно, вашего знакомого, Даффи? — он резко обернулся, и Энтони отшатнулся — казалось, его глаза метали молнии. Впрочем, он быстро опомнился и наклонил голову — смотреть в глаза легилименту вредно для сохранности мыслей. — Молчите? Почему я, ваш декан, ваш защитник и покровитель в Хогвартсе, узнаю о том, что вы втянуты в смертельно опасную авантюру, не от вас, не от профессора Райса, не от профессора Дамблдора, а от мадам Фло?

— Я не должен был говорить вам, — осторожно ответил Энтони.

— Я понимаю, — скривился Снейп, — что вам не терпится уйти из жизни. Так сложно было сказать декану, что вы собираетесь это сделать по причине собственной глупости? Объяснять вашу смерть мистеру Даффи старшему будет не профессор Дамблдор, не профессор Райс, а я.

— Я думал, профессор Райс… — поднял взгляд Энтони — и тут же понял, что это было ошибкой.

— Нет, вы так не думали, — усмехнулся Снейп. — Вы думали, что Райс сохранит в тайне, что он и сделал. Вы знаете, что каждый второй ученик Слизерина без объяснения причин исчезал именно у профессора Райса? Интересная статистика, не правда ли? Что я велел вам, когда вы соглашались ходить на инореальность?

— Говорить вам обо всех происшествиях, которые покажутся мне важными, — вздохнул Энтони.

— Очень хорошо, как сказал бы профессор Райс. Итак, я жду, мистер Даффи. Если вы не хотите, чтобы я написал вашему отцу подробный отчёт, рассказывайте всё — и без утайки! Что? Нет, не специально, — хмыкнул Снейп и повёл волшебной палочкой, шагнув к Энтони. Котёл скрылся за светло-коричневым барьером. Сразу стало теплее. Потом профессор сделал уже знакомое движение, и порыв тёплого ветра выдул из класса остатки холода. — Садитесь, — он пролевитировал себе стул с другой стороны ближайшей парты. — Садитесь и рассказывайте, мистер Даффи.