Иное (джен)

Что может быть круче крутой тачки? Только тачка ещё круче! Ха! Позади — пыльный след, впереди горячее солнце и дорога. Верный револьвер за поясом, и даже гундёж проповедника алых позади не трогает тебя. Во время такой езды ты беспросветно счастлив!

— …Да ославится Её путь во тьме веков, разрываемой алым светом Её крыльев…

— Слушай, чувак, — он аж запнулся, — можешь потише молиться? Я сказал, что довезу вас с ветерком, значит, довезу, но про кляп во рту мы не оговаривали. Усекаешь, друже?

— Ты угрожаешь принципалу Алого Феникса, еретик! — заворочался на заднем сиденье громила-телохранитель. Шишка алых хотел взять с собой обоих стражей, но двое просто не влезли на задние сиденья, а пускать кого-то на передние… твоя паранойя против.

— Алые, зелёные… Кто платит — тот и прав, — проворчал ты и вдавил газ. Телохрана с шишкой вдавило в заднее сиденье. — В этой глуши Алые — просто культ, один из десятков, чувак. У кого ствол и деньги — у того и религия сильней, усекаешь? А ствол и деньги сейчас у меня, так что верим в силу моей машины и не молимся вслух. На крайняк, если приспичило, приторможу, помолитесь на обочине, на свой страх и риск.

Жаль, что заглушающую переборку к пассажирскому салону просто не присобачишь — места нет. До цели… скоро. И привал не понадобится. И почему алые вообще его наняли? У них и свои авто, и свои базы, и конвой отправить не проблема. Нет, никаких вопросов, заплатили, риск приемлем — и вперёд. Но задница била тревогу: как бы в эту самую задницу не попасть!

Вытер пот, отхлебнул из фляжки, поправил пистолет и буркнул угрюмо молчащим алым:

— Вы как, обратно заказывать будете или надолго?

— Хорошо, что вы начали этот разговор, Сэм Робер. Мы хотели поговорить в посёлке, но ты мудро поднял эту тему раньше… — многословно отозвался принципал.

— Короче нельзя? — демонстративно поморщился ты.

— Конечно, Сэм, — умиротворённо — как можно быть умиротворённым в такой жаре? — кивнул принципал. А вот телохран скорчил угрожающую морду. Ха! — Нам необходимо следовать дальше. Я слышал, ты участвовал в поисковых экспедициях и прежде, верно?

— Участвовал. Куда дальше-то? — задница уверенно приближалась. Нет, отказаться ты мог всегда, но чуйка материлась — заткни священника, отвези и съёбывайся подальше. Подальше и побыстрее. Иначе жизни спокойной — век не видать.

— Видишь ли, Сэм, наша цель находится за пределами обжитой Испании.

— Да ну неужели, — не удивился ты.

Вернее, удивился, но тому, что в экспедицию отправился лишь принципал с мордоворотом. Остальные уже на месте? Тогда нахрен там ещё и принципал? Занятой человек же! С проверкой едет? И вообще, что за экспедиция? Ты ни о чём масштабном в последнее время не слышал. Опять рыщут в поисках чего-то «уникального, докатастрофного»? Ну-ну, ну-ну.

— Мы бы хотели, чтобы ты отвёз нас туда. Тысяча-две километров от посёлка. Может быть, меньше.

Или он тупой, или охренел, или никогда не был за пределами бункера.

— Нет, — коротко ответил ты.

— Но почему, Сэм? — искренне расстроился принципал.

— Потому что мне дорога моя машина, — честно сказал ты. — Серьёзно, чуваки, вы вообще в курсе, что за пределы сервисов дальше кэ-мэ пятисот — только в составе конвоя? Это, мать её, пустыня! Заглохнет движок — никто не поможет. А спасательный конвой заказать — знаешь, сколько стоит? И вы его не закажите. Вам же секретность нужна, а?

— Проклятье Первого Стража! — «выругался» церковник-телохран. Ругаться они не умеют тоже.

— Серьёзно? — усмехнулся ты. — Вы серьёзно такие блаженные, что не подумали об этом?

— Секретность, — коротко отозвался принципал. — Мы выехали как можно быстрее и тайно. Не было никаких совещаний и встреч. Взяли необходимый минимум — и поехали.

— Вот как, — задумался ты. Значит, дело и правду пахнет жопой. — И что за нужда такая?

— Только если ты согласишься провести нас к цели, Сэм, — ожидаемый ответ.

— Ну прекрасно, чуваки, — покачал ты головой, объезжая дюну. — Значит, предлагаете мне рискнуть угробить тачку за неведомо что? Извините, но я пас.

— Сэм-Сэм… — укоризненно качание головой в ответ — точно отражение твоего жеста в адском зеркале. — Нам необходимо проводник и защитник. Мы можем выдвинуться без машины, если это необходимо.

— Тысяча кэ-мэ по пустыне? Я не похож на сумасшедшего! — рассмеялся ты.

Мордоворот с принципалом переглянулись.

— У нас есть другое предложение, — молвил принципал. — Что, если ты будешь водителем на нашей машине?

— Ну допустим, я каким-то чудом доведу ваше авто до цели, — вслух размышлял ты. — Допустим, эти ваши тысяча-две не означают, что вы нихрена не курсе, где искать эту цель. Допустим. Как возвращаться-то будем? Гарантирую, на обратном пути машина сдохнет, и без сервиса её не починить.

— Вы когда-нибудь слышали о такой вещи, как капчалог? — спросил после паузы, будто решаясь, святоша.

— Возможно, — осторожно произнёс ты.

Капчалог! Наследство одной из экспедиций — волшебная карта, дающая способность хранить один предмет внутри. Без доставшегося в наследство «метода доступа» эта штука бы не заработала. Древняя техника, по слухам — вершина развития человечества — ещё перед Исходом, первой катастрофой, разрушившей Старый Мир.

— Святой Осси! — воскликнул принципал. — У тебя есть инвентека? Нет, нет, Сэм, не ври, я хорошо различаю ложь! — на лице ни тени возмущения, скорее удивление и… радость? Ну конечно, алые же за каждую древнюю штуковину должны трястись, но всё же… — Вижу, ты удивлён моей реакцией. Видишь ли, карты капчалога нельзя отобрать, и среди нас они — своего рода символ близости к Ней. Ты, как и я, отмечен, но если я получил метку, когда принимал сан, то ты добыл её сам, что означает Её благосклонность к тебе.

— Вот как, — карты раскрывать — в прямом и переносном смысле — ты всё равно не собирался. — И что с того, что я знаю о капчалоге?

— В моём капчалоге — три карты, — а на самом деле? — На двух из них находятся полностью снаряжённые машины, только что с техосмотра. У нас не возникнет никаких проблем с дорогой туда и обратно, даже если придётся бросить обе. Это допустимые жертвы.

— Допустимые жертвы, значит, — сквозь зубы сказал ты. Хотелось выпить — но нечего. Слишком давно ты не бывал в центре — выпивка кончилась, да и за рулём — опасно. — Что вы такое ищете, а?

— Чудо, — коротко ответил принципал; кажется, зовут его Герберт, а? А имя мордоворота ты не спрашивал. — И тебя, Сэм Робер, может ждать величайшая награда за помощь в наших поисках.

— И сколько это в евро? — криво улыбнулся ты. Величайшая, мать их, награда. Вроде созерцания этого их чуда, да?

— Безбожный еретик… — прошипел телохран.

— Тише, Паоло, тише, — успокаивающе молвил Герберт. — Разумеется, мы заплатим. Как насчёт десяти тысяч, наёмник?

— Пятнадцать, и я не торгуюсь, — торг? Дело привычное…

— По рукам, — довольно улыбнулся принципал.

Ты с трудом удержался, чтобы не раскрыть рот от удивления. И злости на самого себя. Больше надо было просить, больше! Но ничего, пятнадцать штук — это ты из своей крошки конфетку сделаешь! И ещё одну крошку купишь. И команду наймёшь? Давно пора расширяться, одному становится небезопасно даже здесь, не то что в центре — алые, вот, со своим «чудом»…

— Я готов использовать любые средства в нашем поиске, — правильно понял его молчание Герберт. — Ты известен как верный своим принципам человек, на которого можно положиться в трудной ситуации.

— Половину вперёд, — если за этим святошей гонится кто или он против своих выступает — как бы не лишиться оплаты.

— Как только отправимся к цели, не раньше, — и тут согласился! Жадность велит не отказываться, жопа предсказывает неприятности… но пятнадцать штук! С этим да плюс накопления — и новую жизнь начать можно. А если появятся связи с алыми, то можно и больше поднять.

— Согласен, чувак. Мы подъезжаем к ковчегу Сабинильяс. Вас не встречают?

— Конечно же, нет. Я говорил тебе о секретности, Сэм.

Ожидаемо. Значит, у входа в ковчег очередные бродяги. Ты активировал турель — с неё сполз некогда белый пылезащитный чехол. Чудненько. Теперь притормозить чуть раньше предела дальности турели, переключиться на её экран, разметить цели…

— Эй, ты что делаешь? — встрепенулся телохран.

— У ворот бродяги, — пояснил ты. — Наверняка ждут каких-нибудь придурков, тормозящих рядом с ними, чтобы пограбить. Тут недалеко руины этого… — с трудом выудил из памяти. — Сан-Луис-де-Сабинильяса. В прошлый раз тоже грабили, а мэру Сабинильяса, как всегда, на всё насрать.

И нажал пуск. Турель негромко зажужжала сервомоторами и выплюнула первую дозу целительного свинца. Пара бродяг из собравшейся группы повалилась, но остальные достали какое-то оружие и, пригибаясь, побежали к машине. А вот и жопа!

— Слушай, чувак, — повернулся ты к святоше. — Ты точно никому о себе не говорил? Им, по ходу, за нас награду назначили евро в миллион!

— Клянусь, Сэм, никому! — воскликнул тот.

— И твой телохран проболтаться не мог, конечно, — хмыкнул ты, дав задний ход. Турель продолжала методично отстреливать бродяг, закутанных в какие-то грязно-серые лохмотья. Те пытались стрелять в ответ. Один раз даже попали — пуля без толку ударилась по бронестеклу.

— Разумеется, — сухо подтвердил принципал.

Бродяги припустили со всех ног, сократив дистанцию между вами. Теперь ты понял, что бегущие впереди прикрывали телами тех, кто сзади, безоружных… Безоружных, бля?! Ты поддал назад — как раз вовремя, чтобы быть всего лишь осыпанным пылью после взрыва первой гранаты.

— Вот же ёб твою мать приключеньице!

В поднявшейся пыли турель потеряла целеуказание. Хреново. Ты ускорил задний ход, а турели щёлкнул тупо постреливать перед собой. Быстрее, быстрее! Позади дюна? Значит, поворачиваем. Эти камикадзе, похоже, и сами потерялись в пыли, но рассчитывать на это не стоит. А ведь предлагали же похимичить со стволом, дальнобойность повысить, но нет, всё жлобился и жлобился… дожлобился, бля!

— В нас что, гранату кинули? — дошло, наконец, до святоши.

— Наступательную, бля, — подтвердил ты. — Я не знаю, что вы там за секретность развели, но или это не бродяги, или им обещали лимона три — тем, кто выживет. Фух, оторвались.

Когда большая часть пыли осела, осталось только спокойно добить контуженных и кашляющих бродяг. Нет, ты бы не отказался взять языка, но это уже сделали — за тебя. Стража Сабинильяса.

Ты аккуратно подъехал к группе обирающих бродяг стражей и, заметив знакомое лицо, без колебаний открыл дверь и выбрался в ещё худшую жару, чем внутри, бросив пассажирам ждать внутри.

— Эй, Франциско, старина, а как насчёт моей доли?

— Где ты, там неприятности, а, Сэм? — крепко пожал твою ладонь смуглый — от природы, ты знал, что выбираться на солнце Франциско не нравится, вот тот и завязал с наёмничеством, осел в ковчеге. Младше большинства стражей — но и опытней их. Мэр Сабинильяса этот опыт ценил, и Франциско быстро возглавил стражу ковчега.

— А то, — улыбнулся ему. — Ну так что с добычей?

— И зачем тебе их пукалки? — Франциско выразительно покосился на турель. — Только багажник захламлять.

— Продать и купить непукалки, — хмыкнул ты на попытку отвертеться. — Ну что, будем считать, кого турель, а кого твои — или как обычно?

— Хрен с тобой, наёмничья морда, — махнул рукой Франциско. — Пятьдесят на пятьдесят, и по рукам?

— О’кей, — не продешевил ли? Хотя… разбираться с барахлом… — Выкупишь?

— Семьдесят за пукалки, гранаты отдельно посчитаем, — предложил Франциско.

— Договорились.

Вы скрепили договор ещё одним рукопожатием, и ты повёл машину в гостеприимно раскрытый Франциско гараж. Отдых с ночёвкой — будет время подумать и, быть может, изменить решение.

Эти бродяги… Защищать нанимателей от толпы шушеры, а то и наёмников вроде него самого — это далеко от мирного «довезти и увезти». Не то что бы ты не любил такие штуки. Любил. Но риск должен быть рассчитанным и хорошо вознаграждённым. Лучше жить без денег, чем умереть богатым. Тем более — богатым лишь потенциально.

— …значит, что-то в Альборанской пустоши? — задумался Франциско, отхлебнув бодяги, выдаваемой местными за самогон.

— В той стороне, — не менее задумчиво кивнул ты. — И мне не нравятся эти бродяги. Под пытками молчат, будто заколдованные. Вроде не лгут наниматели про секретность, так какого хрена они тут делают?

— Алый культ — дело тёмное, — многозначительное пожатие плечами. — Что там у них в кулуарах — только они да святая Гвен и знают.

— Гвен в это дерьмище заглядывать побрезгует, — усмехнулся ты, отхлебнув бодяги. Ничего так, под конец дня самое оно, не одну же воду пить.

— Меня, если честно, алые злят, — признался старый приятель. — Уж не знаю, что там во время Ночи творилось, нормальные люди по бункерам сидели, а не бродили между Красной Паутины, но эта их богиня — с тем же успехом могла только помогать, а останавливала святая Гвен с небес. А алые тут как тут — примазались к Гвен, и выехали на этом.

— В зелёные метишь? — прищурился ты. Самому тебе было совершенно насрать, что там на небесах, лишь бы деньги, тачка и на месте не стоять. А вот что Франциско заинтересовался — это плохой признак.

Франциско поморщился. Сплюнул. Бармен покосился на плевок, но ничего не сказал — кто же будет спорить с главстражником своего города? Только дурак, а дураки в барменах не задерживаются.

— Зелёные хуже. Оно, конечно, красивенько звучит — кара за извращение природы, перезагрузка, новый мир, божественный дар и прочая муть. Да только какой там дар-то, а? Если бы не святые Осси и Гвен, кто бы дар этот их получал хвалёный? Сожжённые Зеленью трупы? Да и дар этот — то-то алые со старой техникой зелёных давят. Вот и сейчас — бродяг зелёные наняли, заколдовали, некому больше, и что? Подохли, а тебе даже стекло не поцарапало. И дальше так же будет — какую бы херню из металлолома они бы себе ни смастерили, алые сделают то же самое по старым рецептам, но в сто раз круче. Алые, конечно, те ещё ублюдки, но они нам фильтры подкатили просто потому, что здесь несколько алых живут. Такая вот халява! И всем выгодно алых у себя держать — вот тебе и бескровный захват. Но, видит Осси, пока оно всем в плюс.

— Ненадолго, — вздохнул ты. — Думаешь, что я из центра убрался? Там, блядь, уже войны пошли, религиозные, мать их! Зелёным этот бескровный захват — кость в горле. А алые никогда не смирятся, что всех их святых называли «слугами Зелёного Господа». А умирают обычные люди, не культисты, не наёмники. И заказы пошли — спаси того, спаси другого, вывези из осаждённого ковчега, поддержи огнём наступление и прочее дерьмо. Помнишь Марко?

— Марко из Отморозков? — заинтересовался Франциско.

— Его самого. Сдох ни за хрен собачий. Беженцев вёз, а тут зелёные и налетели. Вроде как, эти беженцы — алые, а машины Марко — старая техника. Марко их послал, а те где-то ракетницы раздобыли. Ну и полёг с беженцами. Алые потом отомстили — а толку? Херня в центре творится, чувак, и это только начало. Готовься расстреливать всякую шушеру на подлёте — что красную, что зелёную, что мародёров.

— Да уж, — вздохнул Франциско и запил вдох богатырским глотком самогона. — Спасибо за предупреждение. Пойду своих обрадую. Ты как, завтра выйдешь или погостишь ещё?

— Скорее завтра, — решил ты. — Уж не знаю, прутся ли за нами зелёные, но лучше перебдеть.

— Живым параноиком лучше, — криво улыбнулся Франциско. — Хорошего отдыха, приятель.

Вышли поутру. Уже бодрствующий Франциско, щёлкая пультом управления ворот, бурчал что-то про сумасшедших. Твоя тачка осталась на ремонте — дел там было ещё на денёк, плату ты внёс, народ тут надёжный. Герберт вышел сразу, а вот его телохрана пришлось подождать. Когда он показался, ты сразу понял, в чём проблема — одежда! Видимо, раньше ручной мордоворот принципала никогда не одевался в пустыню, в отличие от Герберта. Зато в бурнусе и куфии выглядел он… впечатляюще. Одновременно грозно и как-то нелепо. Ты издал громкий смешок, смерив его взглядом, и кивнул принципалу, уже отслюнившему семь с половиной штук:

— Пошли.

— Эй, Сэм! — окликнул тебя сквозь сужающую щель чуть ли не полуметровых главных ворот ковчега Франциско. — У тебя есть план?

— Когда это у меня не было плана? — нарочито пафосно спросил ты.

— Никогда не было, — махнул рукой приятель. — Не изжарься там.

— Удачи.

Сориентировавшись по компасу, принципал повёл вас вдаль. Вскоре Сабинильяс исчез за горизонтом, а вдали показались руины Сан-Луис-де-Сабинильяса.

— Хватит, — сказал ты.

— Наконец-то, — вырвалось у мордоворота.

— Мы должны терпеливо переносить испытания, посланные свыше, Паоло, — занудно «поддержал» святоша.

— Зачем его вообще взял, если жару так переносит? — хмыкнул ты.

— Некого больше, — огрызнулся Паоло. — Агенты зелёных пронюхали бы о наших планах, но тебе не понять всей важности миссии, еретик.

— Не стоит так называть отмеченного Её десницей, — наставительно отметил Герберт. Демонстративно взмахнув рукой, он «извлёк» из инвентеки машину — прямо перед собой. И впрямь — полностью снаряженный военный внедорожник. Восстановленный алыми из какой-то рухляди, не особо надёжный — в отличие от грубых поделок зелёных — зато быстрый и технологичный. Но твоя тачка, конечно же, круче! — Прошу.

Двери были открыты, ключ зажигания внутри. Сойдёт. Конечно, сначала ты чуть ли не обнюхал авто, мало ли, чего там алые напридумывали, пока телохран с принципалом парились на задних сиденьях — рядом с собой пускать ты их по-прежнему не собирался. Наконец, решил, что сойдёт, и погнал.

Гнать на «святой» тачке понравилось. Сцепление с песком получше, чем у твоей крошки, скорость повыше, слушается лучше. Но без брони и турели всё это — херня. После первого привала ты понял, что не спросишь — наниматели так и будут в молчанку играть, о чём-то тихо переговариваясь. Ну уж нет! Ты должен знать, во что ввязался.

— Во что ввязался… — протянул святоша. — Видишь ли, Сэм, наш орден не столь монолитен, как кажется мирянам и даже обычным верующим, получившим ранг послушника. Прости за это многословие, — заметил выражение лица? Тебе никогда не нравилось словоблудие. — Оно необходимо для ясного понимания ситуации. Условно наш орден можно поделить на так называемых технократов, социалов и фанатиков. Это неточно, но достаточно для объяснения. Технократы — те из нас, кто считают священным долгом, прежде всего, восстановление и совершенствование технологий во имя Её и святого Осси. Социалы считают главным возвращение человечеству нормальной организации и кооперации — именно они проповедуют нашу веру. Я же, как и мой друг Паоло, считаемся фанатиками.

— Дай угадаю, вера, вера и ничего, кроме веры? — с неприязнью уточнил ты.

— Безусловно, — без тени смущения подтвердил святоша. — Мы — самая мирная и пассивная часть Алого ордена. Конечно, мы считаем важным и технологии, и расширение влияния, но главной для нас всегда является вера. Именно мы превращаем неофитов, завлечённых миссионерами социалов, в истинных братьев по вере. Работаем мы и с технократами. Нас интересуют не столько технологии, сколько упоминания, знаки, следы — всё, что могло бы рассказать нам о Ней, Её воле и Её провозвестниках — святой Гвен и святом Осси.

— Вот как, — только и сказал ты. — И что, мы едем на поиски какого-то священного знака, чувак?

— Почти, Сэм, — улыбнулся Герберт. — Мои коллеги нашли упоминание о месте, где находится ключ.

— Ключ? — он может всё объяснить нормально, без намёков и наводящих вопросов?

— Ключ приведёт нас к сокровищу, ценность которого невозможно вообразить, — объяснил святоша. — Послание не оговаривает, что это за сокровище, но оно невероятно важно для нас всех.

— Нас? — поднял ты брови. — Алых?

— Всех людей, — невозмутимо поправил Герберт. — Человечества, Сэм, это нечто, важное для всего человечества! Нечто, оставленное нам в помощь Ею века назад.

— И что дальше? Будем ездить по руинам? Как он вообще выглядит, этот твой ключ?

— Он внутри особого хранилища, — объяснил святоша. — Иначе бы не сохранился. Он должен находиться в месте жительства одного из близких помощников святого Осси. Раньше оно располагалось на острове, но теперь, боюсь, это целая гора.

— То есть, в руины нам не нужно? — уточнил ты — и повернул руль. Никаких поисков среди кишащих бродягами с гранатами руин! Лучшая новость этого дня. — Вот бля!

Свернул ты поздно. У бродяг нашлись наблюдатели, и за вами уже рвануло три тачки. На крыше одной из них громоздился уродливый пулемёт. Ну и что теперь делать без турели и брони?

— Абзац, — коротко констатировал Паоло.

— У тебя есть идеи, как отбиться, Сэм? — как ни в чём не бывало поинтересовался святоша. Фанатизм как непробиваемое спокойствие? Что-то новенькое, блин.

— А то, — ухмыльнулся ты. — Как я уже говорил… — достал из походного рюкзака на соседнем необходимое, открыл дверь, — у меня всегда есть план, — и бросил управляемые мины наружу.

— Что ты…

— Сейчас немного тряханёт, — предупредил ты.

Очень удачно, что пулемётная тачка едет первой. Очень удачно, что вы в пустыне, и за вами охрененное облако пыли. Очень удачно, что тачки бродяг уже разогнались и ты можешь прикинуть, когда они въедут в низину между дюнами следом за вами. Ну а всё остальное — ты достал пульт и приготовился — дело техники — нажал.

Вам повезло. После того как рванул первый авто бродяг, у второго то ли мозг водителя, то ли руль заклинило, и он врезался в останки первого. Ну а как ещё взрыв, грохот столкновения и единственную обогнувшую дым и пыль машину объяснить? Туда и дорога. Остался только один грузовик, полный не бродяг, а совсем уж бандитов. С, мать его, гранатомётом!

В сторону! Резко вывернул руль, сбивая прицел. Жахнуло рядом. Ёбанные гонки со смертью! Ещё раз в сторону! Второй взрыв прогремел дальше — косорукость прогрессирует? Ты завернул за дюну, временно уходя из зоны обстрела.

— Я, блядь, всё понимаю, но откуда у этих выродков гранатомёт, чуваки? — спросил скорее чтобы сбросить напряжение. Нужна холодная голова. И нужно что-нибудь придумать! Сколько у бандюков гранат-то? И какого хрена именно тут дюны слишком большие, чтобы они успели заехать за следующую? И ёбанный песок — никакая манёвренность, жив не иначе как милостью Гвен, проклявшей стрелка рукожопием.

— Возможно… — начал что-то гнать святоша.

Тебе как-то не до болтовни. Бросить мину? Инте… Сердце точно обожгло морозным ветром. В сторону! Взрыв чуть подкинул машину и затемнил всё нахрен пылью и песком. Если бы не твоя интуиция, закалённая годами наёмничества, вы бы уже валялись обугленными трупами.

— Заткнись и молись, — крикнул на принципала.

— Святая Гвен защитит нас, — увере… блядь, скорее упорото ответил фанатик. А как ещё это назвать? Какая уверенность, ес…

Ты вильнул в сторону. На этот раз гранатамётчик почти попал — машину подбросило и едва не перевернуло, ты чудом удержал управление. Следующий выстрел — вы трупы.

На вершине ближайшей дюны показалась фигура в чёрном — какого хрена он ещё не сгорел? — плаще. Фигура подняла неизвестное оружие — отсюда ты не мог разглядеть, что это — какая-то винтовка? Тогда почему не опёр её на плечо — отдачи нет? Но смертоносность чуялась даже так, издали, по силуэту. Синий луч соединил винтовку и что-то за вами. Бахнуло.

— Благодарю, святая, — склонил голову Герберт.

— Это мужик, а не святая — возразил ты. — И как бы он нас не кокнул заодно, чуваки.

На месте бандитов остался дымящийся кратер. Ты притормозил. Да, такой штуке сопротивляться бесполезно… и ты её уже хочешь. Вопрос: как добыть пушку у этого чувака, если она вдруг одна такая?

— Он был послан святой Гвен, — принципал уже отстегнулся и вылезал из машины.

— Он был там до твоей молитвы.

— Всё будущее открыто Её провозвестникам, — мягко улыбнулся святоша, выбрался наружу — мордоворот, естественно, за ним — и крикнул:

— Уважаемый сэр, вы не могли бы спуститься к нам?

«Уважаемый сэр» молча смерил их взглядом через прицел винтовки, опустил её — к твоему облегчению — и соизволил спуститься. Ты снял предохранитель своего револьвера и опустил стекло, прицелился — пока только мысленно. По мере приближения смог разглядеть чувака. Лицо скрыто белой маской. Тяжёлый чёрный плащ, капюшон, футуристического вида чёрная винтовка. Да как он, чёрт побери, не сжарился?!

— Спасибо за помощь, уважаемый сэр, — слегка поклонился святоша. Они, мать его, в пустыне после боя, что за церемонии? — Можно ли узнать, как вы оказались в этом пустынном краю?

— Стреляли, — хрипло усмехнулся незнакомец в маске. — А что здесь делаете вы, господа?

— Мы ищем некую… святыню, — аккуратно ответил Герберт. Ну хотя бы не прямым текстом! — Безусловно, вас послала нам в помощь сама святая Гвен Её волей. Возможно ли, чтобы вы помогли нам в наших поисках? Безусловно, у нас найдётся награда, величайшая награда для такого героя, как вы.

Лесть-лесть-лесть… Не сработает. Этот чувак не из падких на лесть — ты буквально чуешь, что при желании он распылит вас на атомы. Вот он склонил голову — задумался? Ты не отрываешь глаз от его рук. Дёрнутся вскинуть винтовку — прикончишь.

— Величайшая… я согласен, — прохрипел незнакомец. — Моё имя… ничего вам не скажет. Называйте меня Храбрым Воином, или просто Храбрецом — это прозвище.

— Моё имя Герберт, и я имею честь быть принципалом Алого ордена, — представился — он что, впрямь пересмотрел старых фильмов? — святоша.

— Паоло, — кивнул мордоворот. — Наш водитель — Сэм.

— Рад знакомству, — как можно дружелюбней оскалился ты. Как прибавка к мощи этот Храбрец хорош, но, чует твоя жопа, ничего хорошего из этого не выйдет! — Чувак, можешь стрелять из своей пушки на ходу?

— Нет проблем, — невозмутимо прохрипел тот.

Ты пустил чувака справа от себя, передвинув рюкзак. Незаметно перепрятал заряженный и снятый с предохранителя пистолет в левый карман. Врагов надо держать ближе, чтобы проще было продырявить башку, хе-хе. Плавно вжал газ. Поднимая пыль, тачка устремилась в глубины пустынь.

Преследования не было. Прошло полдня и десяток остановок — ты не доверял старой дерьмовой технике, и не зря — прежде чем святоша радостно воскликнул, едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть на сиденье и не тыкнуть пальцем в приближающуюся гору. Фанатики такие упоротые, бля!

— И что дальше? — поинтересовался ты у пассажиров, когда вы объехали гору со всех сторон. Отвесная хренотень! Забраться на такую? Нереально.

— Я помогу, — только и сказал Храбрец, выбираясь из машины.

А дальше ты, наконец, осознал, какую ёбанную мощь держит он в руках под видом винтовки. Винтовки? Это адов демон, лично приручённым святым Осси и воплощённый в безобидную, мать её, форму!

Храбрец щёлкнул рычажком, одним из нескольких на дуле винтовки — непрактично, но какая нахрен практичность с такой мощью?! — и нажал на спусковой крючок, плавно поведя дулом. Поток насыщенно синей херни из дула неторопливо полетел в сторону обнажённой горной породы… и испарил её. Просто испарил! Было — и не стало! Нет, в бою эта хрень слишком медленна, но он же снесёт любой ковчег просто поведя туда-сюда дулом!

Храбрец поднялся на образовавшуюся площадку — совершенно холодную! — и снова повёл дулом. Поднялся на следующую. И снова повёл. Поднялся — повёл, поднялся — повёл… Оставив тачку, вы втроём последовали за ним по, мать их, «ступенькам». Храбрец поднимался по периметру, выстраивая «винтовую лестницу». Молча охреневая, вы следовали за ним, пока не ступили на бывший берег острова.

— Куда дальше? — невозмутимо спросил Храбрец.

— Воистину, вы — Её посланник! — поклонился ему принципал — мордоворот неодобрительно на него покосился. Разлад в стройных рядах алого фанатизма? Похрену. — Я… сейчас…

Святоша огляделся. Ничего особенного на острове не было. Небольшой кратер близ центра, руины какой-то хрени рядом. Впрочем, святоша это хренью не считал — вон, как засветился весь, будто Гвен поцеловала!

Ты засунул руки в карманы, естественно, сжимая левой револьвер. Карманы глубокие, оружие незаметно. Вы поторопились за святошей, чем ближе к цели, тем больше волнующимся.

Руины оказались, сюрприз-сюрпиз, заваленными. Потрескавшиеся кирпичи не выдержали и обвалились. Храбрец без затей повёл винтовкой, на этот раз — быстро. Небольшая синяя волна испарила лишь завал. Вы вошли. Малость петляния по коридорам, полным какого-то докатастрофного мусора, естественно, вызывающего молчаливый экстаз у принципала, и вы у цели. Стальная дверь.

— Нет! — воскликнул принципал, едва не бросаясь под дуло Храбреца. — Мы не можем рисковать, сэр Храбрец. Не здесь. Это… это святое место. Я знаю более медленный, но более безопасный способ.

И извлёк из капчалога… Серьёзно? Ахаха, блядь, он извлёк комплект сварщика! Сварку, переносной генератор, защитный костюм. И мордоворот мигом в него переоделся и приступил к «взлому» двери. Ну, по крайней мере, не бомба, которая тут всё к хренам обрушит. Хотя, направленный взрыв… Ты покосился на рюкзак, святоша красноречиво покосился на тебя. Ну и ладно, развлекайтесь, а ты выберешь камушек поудобней и передохнёшь.

Храбрец молча устроился рядом. Святоша остался стоять. Здравый смысл он ещё не промолил, на сварку не смотрел, но чувствовалось, что ему хочется. Мда.

— И что там внутри? — спросил ты, просто чтобы что-то сказать.

— Святыня, — отозвался принципал. — Нечто, что Она, в своём священном знании, оставила нам в дар. Нечто невероятное, нечто, способное изменить мир — и ключ.

— Любопытно, — нейтрально заметил Храбрец. — Значит, ваша богиня знала, что вы придёте за её дарами?

— Она знает всё! — с пылом воскликнул святоша. Да уж, чем ближе к цели, тем хуже держит себя в руках. А казался спокойным типом… — Она была бы всеведуща, но всеведение невозможно. Однако она видит и знает столько, что с нашей, смертной точки зрения она — всеведуща и всезнающа!

— Я закончил, — как-то мрачно сообщил телохран. Что с алыми не так? Один возбудился не хуже малолетки в общей бане, другой стал похож на смотрителя трупного биореактора.

— Прекрасно, превосходно, друг мой Паоло! А теперь давайте же войдём и исполним нашу миссию!

За сталью оказалась деревянная дверь… то, что ей когда-то было. Стоило коснуться — она рассыпалась трухой. Ты поспешно закрыл глаза и уткнулся носом в рукав. Вскоре трухля осела и вы, наконец, вошли.

В центре небольшого зала располагалось странное устройство. Цветок с закрытым бутоном и таймер. Куча нулей, затем 01:00. 00:59. 00:58…

— Это не бомба? — с сомнением спросил ты.

— Она знала! — с восхищением обошёл вокруг цветка святоша, не решаясь его коснуться. — Сейчас это технологическое чудо дарует нам… кха!

Храбрец без замаха ударил святошу прикладом в челюсть. И навёл на них пушку.

— Об этом она тоже знала, придурок? — хрипло спросил он. — Дёрнетесь — трупы.

И шагнул бочком к цветку.

— Знала, знала! — воскликнул принципал. Он сумасшедший? — С самого начала я знал, что ты — часть нашего испытания, ложный посланник Гвен, последнее препятствие, ибо добыча чуда не может обойтись без угро…

— Умри, — синяя вспышка, и нижняя половина святоши упала, пачкая пол кишками и кровью. Верхняя просто пропала, как камень до этого. А вот и жопа! — Не дёргайтесь и молчите — будете живы. Эта тварь, конечно, знала, что я сюда приду, но не знала, что я могу. Но я осторожен, алые прихвостни, очень осторожен, пусть меня ведёт пустота в душе и ярость в сердце, я не глупец, чтобы действовать наобум, нет… — он просто псих. Ну какого хера тебя окружают полные психопаты, а? Чем ты перед Гвен провинился, что она такую хуйню регулярно тебе делает?

— Что смотришь так, ублюдок? — хмыкнул псих, не отрывая прицела от тебя. Впрочем, ты не сомневаешься, что и мордоворота он прикончит в мгновение ока. Реакция — не чета даже твоей. — Я не сумасшедший. Иногда хочется выплеснуть всё это в лицо придурков вроде вас, её безвольных марионеток. Не зыркай! Я не су… Есть!

00:00. Цветок раскрылся, и на пол покатился полупустая банка-склянка с чем-то радужно-святящимся внутри и какой-то прибор.

— Ха! Как и заказывали, — видимо, безумец улыбнулся под маской. — Теперь сделайте шаг назад. Ещё один. Ещё! Хватит.

Храбрец медленно, не выпуская из прицела, держа винтовку одной рукой — хотя с отсутствием отдачи ему похрен — подобрался к склянке, поднял её, осмотрел.

— Уже потратили. И на что, интересно, можно потратить половину? Ох, как бы я хотел выпить всё — но нельзя, нельзя… — он поставил склянку на пол, присел, откупорил одной рукой, но не тронул. Вместо этого он вернулся к цветку, вернее, к устройству с клавиатурой, подключённой к нему, набрал какую-то комбинацию. И всё — не отрывая взгляда от них, вслепую! Ты бы уже начал действовать, но как-то хотелось жить. Целым, а не половинкой, как святоша.

Цветок раскрылся, над ним зажглось белое сияние. Храбрец стащил одной рукой маску — всё равно из-за хренового света и глубокого капюшона лицо было не разглядеть — вернулся к склянке, поднял и… отвлёкся!

— Нет! — шепнул Паоло. — Не сейчас, иначе смерть!

Ты снова замер, напряжённо наблюдая, как радужная капля из склянки капает в темноту капюшона. Храбрец опустил склянку и закупорил её.

— Молодцы, — снова ухмыльнулся. — Не самоубийцы, не такие, как этот мёртвый придурок. А теперь я уйду.

Он шагнул к раскрытому цветку, дуло чуть отвернулось, и ты начал действовать. Палец надавил на спуск давно уже направленного на психа револьвера. Одновременно ты метнулся в сторону. Бах! Враг выпустил оружие из покалеченной руки, синий луч уткнулся в стену. Обвал? Пронесло. Бах! Успел пригнуться, и ты только выбил каменную крошку. Третий выстрел сделать не успел — с нечеловеческой силой Храбрец оттолкнулся и прыгнул в белое сияние. Цветок закрылся.

— И что это, блядь, было? — спросил ты, поднимая винтовку. С этой штукой ты ни за что не расстанешься, ха! И впрямь, мёртвый чувак прав — величайшее сокровище. И похер на бабло, эта пушка тупо бесценна!

— Это был один из Её врагов, — спокойно произнёс мордоворот, будто ничего и не произошло. — Герберт прекрасно исполнил свою роль, а ты смог нанести ему вред. Спасибо, еретик.

Паоло подобрал склянку, точно величайшим сокровищем была она, затем прибор, напоминающий останки старых… как их там… планшетов, да.

— Вы это спланировали? — не поверил ты.

— Мой телохранитель не врал, — подтвердил мордо… блядь, да, по ходу, он нихрена не мордоворот — но кто? — Она предупредила нас, и мы подготовились. Поменялись ролями — послушник Герберт, мой телохранитель, взял на себя роль принципала, а мне повезло с внешностью, чтобы отыграть глуповатого телохранителя. Он убил главного из нас, провоцировавшего на убийство, уверился, что без руководства мы не рискнём своими жизнями и ушёл. Жаль, ты не убил его, еретик, но это было предрешено. Такого демона, как он, не может убить простой человек, даже отмеченный Её благословением.

— И что дальше? — ты восстановил душевное равновесие и зарядил револьвер. На всякий случай.

— Твоя миссия выполнена, — пожал плечами Паоло. — Деньги, — повёл рукой, и из воздуха — инвентеки! — появилась толстая пачка евро. Ты спешно прикарманил её, рассовав по карманам. — Можешь быть свободен.

— Что, и пушку не потребуешь? — хмыкнул ты.

— Во-первых, я не самоубийца, — спокойно ответил принципал, пакуя в инвентеку сначала устройство, а затем склянку. — Во-вторых, тебе она действительно пригодится. Герберт обещал тебе величайшее сокровище? Я дам к нему ключ. Ключ на ключ — это равновесный обмен, — и появил из капчалога устройство, один в один похожее на этот самый Её дар. Ты принял его, потому что почему бы и нет? — Он некогда был оставлен Ею специально для такого, как ты. Сам разберёшься, что с ним делать. И пойдём, — он оглянулся на таймер на цветке. — Нужно будет выставить здесь охрану, чтобы встретить демона во всеоружии.

— Не проще взорвать эту штуку? — предложил ты.

— Эта «штука», капсула времени, пережила падение из космоса, — качнул головой принципал. — Не уверен, что даже водородная бомба сможет ей повредить.

— Ну и похрен, — когда она раскроется, ты уже наверняка подохнешь. Например, от рук охотников за твоей замечательной пушкой, хе-хе. Надо бы поменьше ей светить.

Вы вышли наружу. Ты направился было к «лестнице», но остановился — Паоло за тобой не пошёл. Он вытащил из инвентеки… что бля?! Вертолёт! Долбанный вертолёт, как в старых, мать их, фильмах! И залез в кабину пилота! Надел шлем, запустил эту херню и умотал куда-то вдаль! Какого… какого ещё хранят эти алые в своих закромах?

Успокоившись, ты спустился вниз. Презрительно осмотрел авто. Поставил на него мину. Отошёл. Взорвал. Туда и дорога ненадёжной хрени. Извлёк из единственной карты своего капчалога точную копию своей тачки, только что с техобслуживания, снаряжённую и готовую в путь. На всякий случай сразу включил турель, вдавил газ и врубил музон. С ветерком!