Иное (джен)

Ты снова становишься Элизой Даттон. И ты спишь. На этот раз никакого Адольфа. Он приходит или в начале сна — и как только узнаёт? — или в конце, проверить, как потренировалась, или не приходит вовсе. И всё-таки, он клёвый чувак и без его науки ты не имела бы сейчас новых уровней!

Ты сидишь на полянке из камней, парящей над натуральной бездной — бездной чёрно-синей, где-то чёрной, где-то тёмно-синей, а где-то иссиня-чёрной. Кажется, стоит отвести глаза, как оттенок меняется. В каких только странных местах ты не появляешься в начале сна! Обычно быстро меняешь довольно тревожные ландшафты на что-нибудь поспокойней, но сейчас эта чёрно-синяя бездна странным образом внушает тебе доверие.

— Привет! Ты Эльза, да?

— Привет, — оборачиваешься к… эм, что это за штука, говорящий чайник? Давненько у тебя не было таких странных гостей! И… и, кажется, это не очередное порождение сна, а что-то… иное. Ты поднимаешь волшебную палочку. «Инос детрактум», так? — Кто ты?

— Конечно, не Эльза, Элиза, верно? Привет-привет, я легендарная шляпа погибели, будем знакомы, любить и жаловать не прошу! — пыхтит старый чайник. — Заглянул на огонёк, смотрю, шаман сидит, одна и скучает, дай, думаю, скуку развею и вообще, разве это дело — сидеть без дела? Буду твоим делом, не против?

— Ты не легендарная шляпа погибели, — только и можешь сказать. Что это за типа чудо-юдо вообще?

— Угу, я просто кровавый вторник вечером вчера в четверг, — хихикает чайник, медленно трансформируясь в девочку, выкованную неведомым кузнецом из стали. Рот девочки неподвижен, а вот глаза — жёлтые, яркие! — быстро бегают туда-сюда. — Дух я, дух, не видишь, что ли?

— Я не должна была тебя пускать, — вздыхаешь ты.

— Правда? — девочка-чайник быстрым движением откручивает левой рукой правую кисть из гибкого металлического сустава и подносит к лицу. — Моя загадочница снова будет спать?

— Откуда дух взялся в моём сне? — прогнать или не прогнать? Выглядит и ощущается неопасной — но мало ли, что это за штука?

— У тебя необычный сон, — кукла сноровисто прикручивает кисть обратно, сжимает-разжимает пальцы. — Я тут немного потерялась! Светотоннель такой скучный, ну я и пробила стенку, а то в конце всё кончается, кроме тортов. А там такая белая дорога, чистая и яркая, ну я и полетела по ней, дальше дырка, дальше расколотая тьма. Побегала, полетала, тьма и собралась вместе, смотрю — вокруг цветные пузыри! Я и нырь в ближайший — тут как тут!

— Подожди, хочешь сказать, — трёшь ты лоб, — что ты типа умерла, не захотела, эм, идти дальше, потом пошла по какой-то белой дороге и… нет, не знаю, что ещё за расколотая тьма. А потом ты, выходит, попала в мой пузырь сна? И вокруг таких полно, выходит?

— Ну и ну, верно-преверно! — восхищается рободевочка. — Я осколок, посмертный осколок иномага. Или пожизненный? Не знаю, не знаю! Её звали стрелкой, Фло, милая была особа, жаль, почти не помню, любила танцевать с огнём и хладом? Последний танец был неудачным, и появилась я!

— Значит, тебя зовут Фло? — посмертный осколок… о таком в книге об иномагии не было, но мало ли чего там не было? К тому же, ты её ещё не дочитала. — Красивое имя.

— Фло, Фло, Фло, — напевает девочка. — Не-а, я не Фло, Фло умерла или нет, а я Флора? Да, размером меньше, именем побольше — Флора! — в тот же миг Флора превращается в из рободевочки в настоящую девочку в пёстром ситцевом платье. — Так лучше, правда? Я красивая? — делает танцевальное па, красуясь. Ты невольно улыбаешься. — Вот видишь, красивая! Больше не скучаешь? Можно я поживу у тебя?

Ты ещё раз вздыхаешь. Ну, одним плохим решением больше, одним меньше… Пусть!

— Живи.

— Ха, обхитрила, щупальцевые бяки! — и показывает фигу чёрно-синей бездне. — Не найдёте, не найдёте! — и поясняет: — Там такие монстры плавают с щупальцами, чуть меня не съели! Теперь не найдут, пока не выгонишь! Ты же не выгонишь, ведь правда?

— Правда, правда! — кажется, теперь во сне тебе скучать не придётся. Если выйдет отдохнуть вообще! Дух типа читает это на твоём лице — или видит твои эмоции? Адольф говорил, такое возможно. — Я буду тихим чайником и закипать в пакет!

Снова трёшь лоб. Во сне же типа не может заболеть голова? Не могла. До этой гостьи.

— Не хочешь побывать снаружи? — интересуется Флора. — Я тут посторожу.

Снаружи ты не бывала. О том, что есть «снаружи» — знала только в теории, по «Вводному курсу в иномагию», у Адольфа не спрашивала, сама не проверяла — да и как проверишь, если твой «пузырь сна» привязан к самой тебе? Ты даже не можешь протестить, движешься ли вместе — или это просто иллюзия! А вот Луна уходить из твоего пузыря или выводить тебя умела. Тебе так и не довелось попробовать — с Адольфом как-то не до экспериментов, а без постороннего якорь нужен, типа точка отчёта, неконтролируемая тобой.

Флора не выдерживает очередной период твоего молчания и снова спрашивает:

— А что ты тут делаешь, летаешь, прыгаешь, грустишь или смеёшься?

— В смысле? — выдавливаешь из себя.

— А, ха, ну, во снах что делаешь? — разъясняет Флора. — Я вот во снах спала или гадала, если была живой, а не как сейчас.

— Я типа… — снова задумываешься. — Просто отдыхала, когда была одна? — ты что, вправду ничего для себя, а не друзей во снах не делала, кроме редких исследований возможностей? Боже, неужели ты настолько бесполезна?!

— Правильно! — Флора поднимает палец и наставительно изрекает — иначе и не скажешь! — Во сне надо отдыхать от реальности, а в реальности — от сна.

— К чёрту! — внезапно решаешь ты. — Ты точно посторожишь? Именем клянёшься? — ты помнишь заметку, что такая клятва не то чтобы идеальна, но многое значит, особенно если имя духа волшебнику известно.

— Нет проблем, в таких мелочах не вру, — хмыкает гостья. — Я, Флора, осколок Фло, клянусь, что буду охранять этот домен от опасностей и не причиню ему сознательного вреда. Сойдёт?

— Сойдёт, — облегчённо улыбаешься ты. — А ты не какой-нибудь типа поедатель пузырей сна, которые бессознательно их съедают вместе с владельцами?

— Ты забавная, — улыбается Флора в ответ. — А то я бы призналась, будь таковой! Ну что, якори домен на меня и плыви вовне, там, во тьме, забавненько. Захочешь вернуться — проснись и засни, так проще, чем обратно лететь.

Ты скорее интуитивно чувствуешь, что значит «якорить на Флору», чем понимаешь. Но сделать это и впрямь легко. Просто сделать гостью центром, «прицепить» к ней пространство сновиденья — и ты свободна! Странное ощущение — будто «разделась» — сняла с себя невидимую тяжесть и одновременно податливое удобство. Ты всё ещё можешь управлять пузырём, но уже не так… полновластно.

Подлетаешь к далёкой границе сна. Она упругая, пружинит под давлением. Как выйти? Оглядываешься на далёкую Флору. В своём пузыре ты не ограничена дальностью, и чётко различаешь её взгляд. Оценивающий и поощрительный одновременно. Поворачиваешься к стенке. Ты… сможешь? Снова оглядываешься на Флору. Ведь сможешь? У тебя нет такой веры и воображения, как у Луны, нет воли к победе, как у Киры и Гвен, нет живости Веры, чьих чувств хватает буквально «раскрасить» сон, углубив, усилив все ощущения в разы одним присутствием, нет ума Осси, Кристо и Леона, нет видения Аркина, нет… Что у тебя есть?

Ты поворачиваешься к прочной стенке и закрываешь глаза. У тебя есть терпение и, наверное, чуть-чуть понимания от каждого из них? В конце концов, ты бессонный шаман, а шаман — договаривается. Ты оглянулась на первого встреченного духа. С Флорой же договорилась? А чем отличается эта стенка от Флоры? Только отсутствием интеллекта. Значит, твоим уговорам сопротивляться не способна! Нужно просто попросить.

— Почему не пускаешь меня? — шепчешь ты.

Снова касаешься границы пузыря снов и пытаешься ощутить её. Не сразу, но это удаётся. Ты чувствуешь типа сгущение пространства, естественную, обусловленную разницей между твоей личной и общей нереальностью мембрану. Граница между менее реальными и более реальным. А ты такая же реальная, как сон, и потому не можешь пройти. Совсем не обязательно пробивать силой — да и возможно ли это? Ты просто должна «пореальнеть».

Сосредотачиваешься. В конце концов, сосредотачиваться и медитировать ты умеешь. Теперь всего немного изменить своё восприятие. Вокруг лишь сон, а ты — настоящая. Реальная. Всё иллюзии, но ты — есть.

Протянуть руку. Ладонь свободно прошла сквозь «плёнку». Оглядываешься в третий и последний раз. Весь пузырь и Флора кажутся размытыми и ненастоящими и вместе с тем неестественно яркими. Сон. Поворачиваешься к границе и решительно пролетаешь сквозь.

Щупальца! Ты едва не отпрянула, не вернулась обратно, когда из тьмы за пузырём выплыло длинное фиолетовое щупальце. А потом… а потом ты услышала и увидела. Огромное чудовище, напоминающее переплетения клыков, глаз и щупалец шептало. Казалось, шёпот просачивается прямо в голову — и с каждой секундой ты всё больше и больше понимаешь.

Ты замираешь перед чудищем (страхоужасом) и медленно осознаёшь, что оно пытается тебе сказать. Оно давно желало с тобой встретиться. У него есть послание от всех них (страхоужасов!). Но ты… Нет, ты не понимаешь, сколько ни слушаешь, сколько ни пытаешься вникнуть. Ты видишь видения какого-то масштабного магического боя. Ты видишь сотни мелькающих лучей заклятий. Ты видишь разгорающееся белое сияние — и вспышку белого пламени, затапливающего всю битву. Ты ощущаешь, будто кто-то теряет что-то важное.

Видение изменяется. Теперь ты видишь саму себя, направляющую палочку на Хранящую Время. А потом возле тебя возникают другие фигуры. Ты не различаешь их. И мощная, превосходящая всё, что ты можешь представить (так ты понимаешь — ты не видишь это чётко) атака устремляется к фигуре, окутавшейся алым сиянием — и срывает с неё капюшон, чтобы…

Мелькающие Красные Мили (что это? эти змеящиеся штуковины, похожие на кровеносную систему?) в темноте — и ты сама, бессильно вертящаяся от удара… чьего? И половина тела пролетающего рядом — неужели он (кто?!) мёртв? Твоя душа, полная мрачной решимости отомстить — кому?

Переключение. Теперь ты висишь в фиолетовой мгле, поднимаешь палочку… и всё изменяется, ты вновь паришь в паутине Красных Миль — и фиолетовой же пыли, бессильно вертясь, пытаясь сосредоточиться, чтобы увидеть…

Шёпот проникает в самые глубины твоей души. И неожиданно ты осознаёшь, что он тебе — враждебен. Страхоужас не просто хочет — он требует и склоняет. То, что он говорит — не обязательно правда. Или правда только с определённой точки зрения. Осколки не обязательно соединятся обратно в предмет. Жертва должна быть доброволь…

Ты мотаешь головой, пытаясь прийти в себя. Страхоужас тянется к тебе щупальцами — типа неловко, точно заторможенно. Ты окончательно приходишь в себя. Рука рефлекторным, отработанным с Адольфом движением выхватывает палочку (из воздуха), ты выкрикиваешь чудищу в бесчисленные глаза и пасти:

— Ступефай!

Тварь не оглушает, нет — просто относит лёгким ударом от тебя подальше, не давая дотянуться. Но, кажется, страхоужас тоже приходит в себя — и ты снова слышишь ядовитый шёпот! Выкуси, отвратительный монстр:

— Петрификус тоталус!

Ты ощущаешь, как заклятье невидимым импульсом (воли? веры? чуда?) стегает по твари — но парализует лишь ближайшие щупальца. Из пастей продолжает раздаваться шёпот. Ты стараешься сосредоточиться. Ну же, ты лучше всех медитируешь, давай, давай, нет ничего, кроме палочки, идеального произношения и идеального намерения, давай, Элиза, во имя Луны, у тебя получится, мать его, давай!

— Конфундо!

И снова ты чувствуешь, как волшебство проникает в мозг… чёрт, что у страхоужаса вместо мозга-то? Короче, проникает в него и будто щёлкает невидимый переключатель интереса к тебе — и шёпот стихает. Ты выдыхаешь и усилием воли направляешься обратно, в свой пузырь сна. Хватит с тебя приключений на сегодня!

Но не тут-то было! Проклятый пузырь уже улетел! Только сейчас ты замечаешь, что пузырей много и они медленно дрейфуют туда-сюда. Твой был типа тёмно-синего цвета… но тут таких штуки три! Который тебе нужен? А если войдёшь, застрянешь, когда выйдешь — окончательно потеряешься? Вот же чёрт!

— Эй, ты потерялась, девочка?

Ты оборачиваешься и видишь… вау, это демон, да? Закрученные оранжево-жёлтые рога, чёрные волосы, серая кожа, жёлтые (не как у кошек, жёлто-зелёные, а чисто жёлтые!) белки глаз и чёрные зрачки, красная мантия с символом шестерёнки, как у Хранящей, и… типа крылья? Только как у бабочки, а не демона!

— Ты кто? — на всякий случай направляешь на неё палочку. Мало ли что! Ты, блин, и так облажалась с этим типа «путешествием за пределы сна»!

— Меня зовут Арадия, — представляет странная… полудемон? — Ты тут впервые, не так ли? Я помогаю душам сориентироваться после смерти, но ты определённо живая и выглядишь растерянной.

Фу-у-ух, она хотя бы не пытается тебя убить, просто запутать. Или ты типа ничего не понимаешь об этом месте? Но её мантия… нервирует.

— Я Элиза, — представляешься ей. — Ну да, я типа тут потерялась. Я вышла из своего пузыря снов, налетела на страхоужаса, типа избавилась от него, но пузырь куда-то уплыл! — и добавила на всякий случай. — Он был тёмно-синий.

— Ты интересная, — заразительно улыбается Арадия — кажется, или у неё все зубы острые!? — и ты невольно улыбаешься в ответ. — Дай подумать, — она внимательно осматривается, а потом уверенно указывает пальцем куда-то во тьму. — Твой — там.

— Спасибо! — искренне благодаришь ты — не только за помощь, но и за то, что она не стала навязываться или расспрашивать. С трудом разглядываешь тёмно-синюю точку и устремляешься… чёрт, плетёшься к ней как черепаха! Так ты его ни за что не догонишь!

— Берись за руку, — догоняет тебя Арадия.

Ты с некоторой дрожью — которую Арадия попросту не замечает — берёшь её за руку. Обычная тёплая рука, только кожа другого цвета! Арадия взмахивает крыльями и летит… почему-то в другую сторону! Ты пытаешься вырваться, но хватка полудемона — полудемона ли? — слишком цепкая, и ты буквально болтаешься грузом следом за ней. Но вот вы оказываетесь… перед тёмно-синим пузырём! Но как? Она же говорила…

— Здесь, в Дальнем Кольце, недостаточно просто лететь к цели, — поясняет Арадия. — Ты ведь не игрок Пространства, Света или Времени?

Вы подлетаете почти вплотную к стенке пузыря.

— Нет, наверное, нет, — вздыхаешь ты. — Я ещё не знаю свою роль.

— Обязательно узнаешь в своё время! — улыбается Арадия — да сколько же в ней эдакого заразительного оптимизма! — В Дальнем Кольце пространство и время очень спутаны, поэтому нужно немного иначе видеть мир и постранствовать тут, чтобы быстро перемещаться. Я, например, Дева Времени, и мне понадобилось немало времени, чтобы этому научиться! И всё-таки интересно, какая у тебя роль? Но мне кажется, что тебя ждут внутри, — она кивает на пузырь снов.

— Погоди! — ты видишь, что Арадия уже собирается улететь. — А кто ты вообще такая? Ты полудемон?

— Я тролль, дурилка! — смеётся она и неожиданно толкает тебя прямо в пузырь.

Когда ты прекращаешь кувыркаться и типа «сравниваешься реальностью» с внутренностью пузыря, то слышишь тихий вздох и строгий голос Адольфа:

— Ну и чем же ты думала, позволь узнать?