Иное (джен)

После еды и разговоров Дамблдор вызвался лично развести гостей по спальням. Райс пояснил:

— Профессор поговорит с каждым из вас. Надеюсь, — бросил взгляд на Дамблдора, — без давления и хитрости?

— За кого ты меня принимаешь, Этан! — всплеснул Дамблдор руками — Джинни в очередной раз удивилась разительной разнице между двумя Дамблдорами. Её «родной» казался гораздо более мудрым, понимающим и будто бы мягко светящимся изнутри. Этот Дамблдор мало того, что выглядел моложе, но и был скорее… умным? Умным, а не мудрым, знающим, а не понимающим — да только знания его были как бы не всеобъемлющи! Если бы не его зацикленность на исследованиях, он бы нравился Джинни гораздо больше «родного», в котором было что-то… от политика.

— За хитреца, одержимого любопытством? — тонко улыбнулся Райс. — Надеюсь на твоё чувство меры.

— Поверь, оно не подведёт, — энергично кивнул Дамблдор. — Приступим к экспериментам?

— Веди.

Они… уходят? Джинни растерянно переглянулась с Грэмом… А потом прямо из воздуха появился её Дамблдор — на шее его красовались маленькие песочные часики. Это ведь… Она обернулась к Грэму — тот подтвердил:

— Хроноворот.

— Именно, молодой человек, именно! Прошу за мной, Грэм, нам есть, о чём поговорить.

Дамблдор увёл Грэма куда-то в лабиринт лестниц и коридоров… и появился, снова с хроноворотом:

— Луна, нет ли у тебя каких-нибудь просьб?

— У вас есть место, где можно выгулять кота? — сфокусирована Луна на нём взгляд.

— Какого вида кот? — заинтересованно уточнил Дамблдор.

— Самого лучшего! — «подробно» ответила Луна — Джинни не могла не улыбнуться на непосредственность подруги.

— Кхм, — погладил профессор бороду. — Пойдём, посмотрим на твоего питомца…

Следующий Дамблдор забрал с собой Энтони — им достаточно было лишь переглянуться понимающими взглядами. Это какая-то особая «магия безмолвного понимания»? Джинни вздохнула. Наконец, появился пятый Дамблдор и жестом показал идти за ним:

— Значит, Джинни Уизли. Честно говоря, я не знаю, что могу получить от тебя, Джинни, и чего ты желаешь взамен. Грэм желает знаний — и щедро делится своими. Луна выгуляла Магнуса и походя подтвердила несколько интересных гипотез об «идеальном иномаге». Мы поговорили с ней об Игре и её подруге — простой дружеский разговор ко взаимному удовольствию. С Энтони у нас была серьёзная сделка, — Дамблдор покачал головой. — Мальчик далеко пойдёт. Ну а чего желаешь и что можешь дать ты?

— Я не знаю, — просто ответила Джинни. — Вы говорили про энергию в моей палочке…

— Давай определимся, — остановил Дамблдор, прежде чем она задала вопрос. — Этан может немало рассказать тебе об этой энергии, являющейся, похоже, одним из воплощений аспекта Жизнь, а значит, такой обмен будет нечестным. Лучше расскажи, как её добыла — я никогда не видел такой… квинтэссенции.

И Джинни рассказала. О том, как Энтони вынудили открыть дверь. Об охотящихся за ними тварями. О самой жуткой, на которую даже смотреть нельзя без патронуса рядом. О том, как профессор Райс переместил их в отражение и как они сражались против уродливого щупальцевого монстра. Как Грэм кинул кинжал, как она высосала через него саму жизнь твари, как сосредоточила её в кинжале, как позже под руководством профессора Райса переместила силу из палочки Грэма в свою, а часть влила в волшебную рябину. Не упомянула только, что эта рябина — теперь её якорь.

— Вот, значит, как. Позволишь коснуться твоей палочки? — спросил Дамблдор после рассказа. — Обещаю, я не трону ни её, ни энергию внутри неё.

Джинни протянула ему палочку — вцепившись в неё, кончиком вперёд. Так, на всякий случай. Это всё Том! Из-за его постоянных подначек и замечаний она скоро станет параноиком!

Дамблдор и вправду только коснулся кончика палочки, задумчиво нахмурился:

— Тис и сердце дракона. Универсальная, энергичная, склонная больше к быстрой и меткой, нежели медленной и мощной магии. Помогает хозяйке учиться и учится вместе с ней. Изготовитель — Гаррик Олливандер, тысяча девятьсот восьмидесятый год. Неплохой сосуд.

— Сосуд? — переспросила Джинни. Он всё это узнал от одного прикосновения? Или это та самая иномагия сферы времени?

— Сосуд для жизненной энергии, — пояснил Дамблдор. — На востоке эту энергию называют праной, имея в виду всё же более узкое понятие — одно из частых видоизменений, доступных для управления человеку. Другое восточное понятие, более близкое — ци. Но это всё-таки не прана и не более всеобъемлющая ци — в твоей палочке содержится огромное количество аспекта. А значит, ты будущий игрок и имеешь роль или Разбойницы, или Вора Жизни. Я бы склонился к Разбойнице — не обижайся, но ты слишком добра для Вора. Очень любопытно, что ты попала сюда в такой подходящий момент… — Дамблдор замер — на лице его мелькнуло озарение. — Ну конечно! Как я мог рассчитывать защититься от мастера аспекта? Она подобрала момент, когда ты попадёшь сюда, и подтолкнула вас в нужном направлении.

— Хранящая? — Джинни крепче сжала палочку. Вот уж с кем больше пересекаться не хотелось!

— Именно, — на миг на лице Дамблдора мелькнула тревога — или Джинни показалось? — Мне не нравится, когда мной манипулируют, но я обязан спросить — ты можешь выпустить Жизнь обратно из палочки?

— Куда выпустить? — не сразу сообразила Джинни.

— В пространство, — нетерпеливо пояснил Дамблдор. — Подумай, если хочешь, я помогу провести тебе эксперимент — мне крайне важен ответ.

Джинни только вздохнула и «отпустила» немножко энергии из палочки — та розовым сиянием развеялась вокруг. Джинни ощутила живость и силу, стоило розовому облачку коснуться кожи. Дамблдор… Это восторг!? Но чему он так радуется?

— Как думаешь, сколько мне лет, Джинни? — неожиданно спросил Дамблдор. — Я родился в тысяче восемьсот восемьдесят первом году, как и «ваш» Дамблдор.

— Мы в прошлом! — озарило Джинни.

— Хорошая догадка, но нет, — покачал Дамблдор головой. — Мы в будущем относительно вас. Сейчас две тысячи третий год, прошёл один век и двадцать четыре года с момента моего рождения. Но выгляжу я моложе, не так ли? Прикоснись ко мне — ты должна ощутить.

Джинни заворожённо — предчувствуя, что сейчас поймёт что-то особенное — коснулась протянутой руки Дамблдора пальцем. И ощутила. В нём бурлила Жизнь! Не как в её палочке — но по сравнению с обычным человеком… И постепенно она поняла — это была не его Жизнь. Она была… другой. Джинни не могла объяснить. Словно … заёмной? Но как можно занять чужие жизненные силы? В голове созрела страшная загадка, и Джинни отшатнулась.

— Тихо! — властности в голосе Дамблдора было немного, но Джинни замерла — сила его голоса была в какой-то убедительности, будто бы разъяснения, что успокоиться — это правильно. — Знаю, что ты подумала, но я не так называемый «энергетический вампир». Всё гораздо сложнее. Итак, не желаешь узнать, как сложилась наша история дальше, после победы моего друга, остановленной Второй Мировой и короткой войны, закончившейся миром во всём мире?

— Случилось что-то плохое? — поняла Джинни по интонациям. — Но вы же так же стали директором Хогвартса и всех спасли?

— Ты видишь здесь хоть одного человека? — невесело улыбнулся Дамблдор. — Духи, демоны, домовики, роботы, даже несколько разумных ИИ — и никого из людей, — кто такие «ИИ», Джинни не знала, но уже ощутила, что Дамблдор не скажет ничего хорошего. — Я, конечно, попытался стать директором. Хогвартс — замечательное, полное тайн и возможностей место. А когда чего-то хочет ближайший к Великому Кайзеру, мир прогибается. Я стал директором… — пауза — Дамблдор нахмурился. — Худшим директором в истории Хогвартса. Поверь, даже Финеас Найджелус Блэк был полезным и популярным директором по сравнению со мной! Я был полон научного энтузиазма и равнодушия к людям, Джинни. Куда может завести такой директор школу? После нескольких смертей от моих творений мы серьёзно поговорили с Геллертом, и школу перенесли. Нам пришлось выдумать совершенно головоломный политический план, устроить несколько, не побоюсь сказать, терактов — и замок остался в моём и только моём распоряжении. Поверь, он того стоил.

— Вы убивали учеников? — с трудом осознала Джинни смысл его слов. Дамблдор. Который. Убивает. Учеников!

— Не я, — вздохнул тот. — Представь себе, что Хагрид, ваш Хагрид, выпустил голодного и злого дракона погулять, а тот нашёл учеников. Хотел ли Рубеус кого-нибудь убить?

— То есть, — поняла Джинни, — вы просто что-то такое изобретали, а кто-то из учеников…

— Был тогда увлечён новыми теориями, — подтвердил Дамблдор. — Не заботился о безопасности. Я не гриффиндорец, Джинни, пойми — мне просто всё равно, что будет с людьми, пока это не касается моих исследований. Геллерт гораздо добрей и прозорливей меня во всём, что касается людей. Он отдал мне Хогвартс, и я превратил его в свою личную лабораторию. Это было время чудес, Джинни, время, когда мои открытия воистину перевернули мир. Например, я в одиночку подчинил целый параллельный план и привёл в этот мир духов-служителей, которые, безусловно, хуже домовиков — но их было так много, что мы, наконец, смогли организовать эффективную службу безопасности! Хм, — он качнул головой. — Прости, Джинни, это тебе неинтересно и непонятно. Так или иначе, мне дали рычаг Хогвартса, и я перевернул мир. Мой гений, пачка хроноворотов и несколько работающих только на мои решения университетов. Помнишь, я спрашивал, сколько, по твоему мнению, прожил? За те десять лет для меня прошло все сорок. И я о том не жалею, уж поверь, особенно сейчас — если бы не то время, не те достижения, мы бы уже пали.

— Пали? — а вот и то, к чему подводил Дамблдор. У Джинни пробежали мурашки по коже. — Но вы же захватили мир?

— Этот мир — да. И это единственная причина, почему он жив и развивается, а не пал, как тысячи, а может, и миллионы прочих, столкнувшихся со Строителями. — Джинни отчётливо передёрнуло от тона, которым Дамблдор произнёс это слово, что от него не укрылось. — Чувствуешь, не так ли? Строители — это маготехническая цивилизация, в основе которой лежит технология — или магия, даже я не уверен — так называемого «разделения», или просто «деления». Я не знаю, как они научились делать это, но… Вместо тысячи слов, позволь, я покажу.

— Прямо здесь? — Джинни хорошо запомнила о том, что этот неправильный Дамблдор «случайно» убил кого-то из учеников.

— Это несмертельно, просто странно, — криво улыбнулся тот и достал «из воздуха» кинжал. Кривой формы, без украшений, со странным символом на рукоятке — Дамблдор дал его рассмотреть. — Это символ инь-ян, часть древней китайской философии и, как оказалось, практики пришельцев. Достаточно направить свою магию в кинжал и сделать вот так…

Дамблдор вертикально взмахнул кинжалом прямо перед лицом Джинни — та в испуге отшатнулось. Он с ума сошё… что это!? Сквозь левую половину тела прошёл будто бы лёд, словно призрак пролетел, только холоднее, страшнее, словно… мертвяще! Сквозь правую — знакомая волна Жизни, слабая, но приятная и бодрящая. Вместе же… Если бы не поддержавший за плечо Дамблдор, она бы упала на пол.

— Можешь стоять? — уточнил «худший директор», когда она, наконец, выпрямилась. Джинни кивнула, тяжело дыша. — Вот и чудно, как сказал бы Райс. Этот кинжал — один из фэньли, это тоже китайское название, часто мы называем их просто делителями. Как видишь, кинжал делит часть Единого ещё на две части, словно разрезает надвое — на Жизнь и Рок, два противоположных аспекта, две сбалансированные силы, находящиеся в равновесии. В нормальном состоянии Жизнь и Рок напоминают положительные и отрицательные заряды, как ядра атомов и электроны… ох, прости, я забыл, что физику в вашем Хогвартсе не изучают. Словом, представь себе, что Единое состоит из бесконечно близких, переплетённых друг с другом противоположных, противостоящих и, вместе с тем, дополняющих друг друга аспектов. Если смешать синие, зелёные и красные краски, то будет чёрный, а если смешать синее, зелёное и красное свечение — белый. Поскольку аспекты всегда уравновешивают друг друга, их влияние почти не заметно — лишь изредка то один, то другой становится чуть сильнее — и этого хватает, чтобы определять ход развития всего и вся. Но если суметь каким-то образом разделить единство хотя бы двух аспектов… — и замолчал, уставившись куда-то в пространство.

— То что будет? — наконец, нарушила молчание Джинни, более-менее пришедшая в себя. Этот Дамблдор и вправду безумный! Но… И почему он молчит? — Что будет, профессор?

— Я не профессор, — меланхолично отозвался тот. — У меня нет официальной должности и звания. Просто Дамблдор. Почти нарицательное, — и хмыкнул. — Надеюсь, я не слишком абстрактно тебе описал? Демонстрация должна была помочь ощутить, что такое фэньли на самом деле. Если я правильно разделю, то поток Жизни могу направить в себя, а поток Рока — ну, например, куда-то в пространство. Сплошная польза на первый взгляд, не так ли?

— А… — не сразу нашлась Джинни. — Значит, вы поэтому и молодой? Но вы так сказали…

— Не обязательно выбрасывать Жизнь в кого-то, можно её… аккумулировать. Собирать, накапливать и удерживать. Примерно так, — Дамблдор сунул руку в доселе незаметный карман в мантии и извлёк оттуда небольшой мерно мерцающий розовый кристалл, растущий из металлической подставки. — Возьми, попробуй.

Джинни взяла, на этот раз без колебаний — она сразу почувствовала знакомое сияние. И вправду, в кристалле оказалась жизнь. Или — Жизнь? Её было много. Не так, как в её палочке — но гораздо больше, чем в обычном человеке, даже этом Дамблдоре. Невольно — как и всегда от прикосновения к Жизни — на лицо наползла улыбка.

— Ты можешь выпустить её? — привлёк её внимание Дамблдор, протягивая руку.

— Легко, — ответила Джинни, с сожалением отдавая кристалл.

— Если хранить такой кристалл рядом с живым существом, — поведал «не профессор», пряча кристалл обратно, — то Жизнь будет медленно перетекать в него. Мы заимствовали у Строителей немало таких кристаллов. Благодаря ним я, Геллерт и многие замечательные люди живы и не стареют. По моим прикидкам, одного малого кристалла Жизни хватит на пару веков. А есть ещё большие кристаллы и неведомых размеров Великий Кристалл Жизни. Ну как, видишь проблему? Не торопись, подумай.

— Рок? — после нескольких секунд неуверенно спросила Джинни. — Но вы же сказали…

— Так выглядит на первый взгляд, — грустно улыбнулся Дамблдор. — «Куда-то в пространство» — звучит совсем не страшно? А если я уточню, что этим пространством будет наш воздух, наши земли, наши реки, моря и океаны, горы, леса и луга? Жизнь останавливает, оборачивает вспять старение, заживляет раны, гипотетически может даже воскресить — мне удавалось сделать это с маленькими животными и растениями. Жизнь способствует приспособлению и развитию, восстанавливает запас сил, даёт бодрость, согласно последним моим экспериментам — может буквально изменять и улучшать плоть и душу, позволять накапливать магию и новые способности, в том числе инореальные, игнорировать всевозможные естественные ограничения… — и резко, хлёстко — Джинни аж дёрнулась. — А что делает Рок? Это холодная сила смерти и предопределённости. Вместо живого развития — мёртвая стагнация. Однако и он может делать сильнее — но какой ценой? Это сила мертвеца, сила одержимого, сила безвольного робота, сила послежизни и дожизни. Как думаешь, Джинни, что сделает эта сила, если позволить ей разливаться по миру бесконтрольно?

Джинни молчала, осмысляя. Она не знала, как отвечать и как реагировать. Сказанное Дамблдором просто обрушивалось на неё — и она чувствовала, что он не преувеличивает, даже напротив, скрывает страшные подробности.

— На самом деле, всё не так плохо, — эти слова совсем не успокоили её. — У вторгнувшихся в наш мир Строителей есть кристаллы Рока, аккумулирующие и его. Проблема в том, что Рок Строители используют в своём оружии и своей технике, поэтому наш мир всё равно страдает от его переизбытка, равно как и от истощения Жизнью. Видишь ли, Строители называются Строителями не просто так. Они строят так называемый жизнепровод, великий проект «Осушитель». Проще говоря, они оставляют в побеждённых мирах лишь Рок, высасывая Жизнь, передавая её по «жизнепроводу» в так и не найденный нами свой родной мир. Не знаю, зачем им столько Жизни, но если ты можешь свободно высвобождать этот аспект из кристаллов, то мы можем обратить их систему против них же самих, высвободив всю Жизнь из Великого Кристалла обратно.

— Но я… — захлебнулась в информации Джинни.

— Постой, — жестом остановил её Дамблдор. — Сейчас, в этот момент мы всё равно ничего не можем сделать — не найден родной мир Строителей, да и нет у нас сил к нему пробиться, мы не до конца разобрались с работой жизнепровода… Но что для иномага время? — криво улыбнулся Дамблдор. — Мы побеждаем, Строители отступают. Пока же ты можешь задержаться здесь на неделю и сделать доброе дело — выпустить Жизнь из захваченных кристаллов просто в пространство, помочь нашей Земле излечиться. Подумай. И поверь, я могу многое предложить в обмен. Ступай, — он подтолкнул её к открытой двери — Джинни не заметила, что они, оказывается, уже пришли. — Кровать готова, душ за дверью справа, туалет — слева. Обдумай мои слова, ответишь после завтрака. Приятных сновидений.

И закрыл дверь. Приятных сновидений!? После всего, что он сказал?

— Как думаешь, один такой кристалл вернёт мне тело, Джин? — раздался задумчивый вопрос.

— Том, как ты!?..

— Как я могу? Легко, Джин. По лицу этого Дамби видно, кристаллов у них сколько душа пожелает, а вернуться к жизни и освободиться от нашей связи выгодно и для меня, и для тебя.

Джинни села на кровать и сжала голову руками. Ну почему всё это обрушилось на неё?

— И соглашайся на предложение Дамблдора, — посоветовал Том, растворяясь в воздухе. — Поверь, благодарность таких, как он, многого стоит.