Приют раненых душ (джен)

Зайдя в каюту, капитан первым делом обратил внимание на стол, на котором всё было как-то совсем не так. Оглядев внимательным взглядом Айсена и Фейнбрахта, он покачал головой:

— Понятия не имею, чем вы тут занимались, но приведите-ка в порядок сначала стол, а потом себя. Оба. А потом господина Айсена ждёт новость. Вас, Вальтер, тоже. Возможно, она вам понравится. А, может, и нет...

Они определённо нашли какой-то общий язык. Иначе чего так переглянулись?

— Есть. — Фейнбрахт убрал со стола пустые стаканы и вышел из каюты, чтобы отмыть все-таки эти кошкины синие пятна с лица.

— Я, конечно, не буду тебя заставлять, — протянул Отто, обернувшись к Карлу, — но считаю, что тебе лучше отдохнуть.

То ли они с капитаном шли так медленно, то ли виною была банальная усталость, но путь до каюты Бюнца показался Карлу вдвое длиннее обычного. Несколько раз палуба пыталась поменяться местами с небом, и лейтенант даже отстраненно заметил, какая же сегодня звездная ночь — или это звездочки у него перед глазами? Пересиливая себя, Леманн шел следом за командиром и наконец-то был вознагражден. Вот и каюта. Они на месте.

Конрад Айсен обнаружился на привычном для себя месте, выглядел он вполне целым, что не могло не радовать. Во время боя могло случиться всякое. Присутствие мичмана Фейнбрахта сперва удивило, но, с другой стороны, кто-то же должен оставаться рядом с Айсеном.

— Доброй ночи, господа, — поприветствовал лейтенант ожидающих объяснений Конрада и Вальтера, но от спасительного косяка, служащего ему опорой, шагу не сделал.

Отто поморщился, внимательно изучая лейтенанта, не отходящего от дверей и, недовольно цокнув, протянул руку:

— Гордый северный орёл, не иначе... Будь так любезен, вцепиться в меня и отцепиться от дверей, они хорошие, они не виноваты. А меня всяко не жалко.

Несколько секунд Карл обдумывал предложение, решая, что лучше — поддаться слабости или попытаться дойти самому, но тогда далеко не факт, что его не придется ловить по пути к полу.

— Помогите мне, господин капитан, — выбрал он наконец-то худшее из зол, — я, кажется, не рассчитал сегодня силы.

При появлении капитана все мысли сразу вылетели у Айсена из головы, и он только зашарил рукой по постели, чтобы найти простыню. Второй рукой он нервно пригладил волосы, одновременно прошептав себе под нос нечто, отчего бабочка исчезла.

— Ага, ты как обычно, — кивнул капитан и помог лейтенанту дойти до койки, на всякий случай посадив его подальше от Айсена. Мало ли. Он опять смотрит волком, будто его застрелить собрались. Ему нервной улыбочки сейчас не хватает, и всё, подписывай билет в один конец. Странный малый. Чего он так шарахается?

Вальтер молчит. Значит, пошалили тут. Кажется, он видел бабочку, но... Показалось, наверно. Откуда ей тут взяться?

Подумав немного, Отто сел между Карлом и Айсеном и радостно объявил:

— Господин Айсен, вы переезжаете! И, кстати, я должен сказать вам спасибо. За Карла. Это ведь ваших рук дело?

При этих словах Айсен вздрогнул и недоверчиво посмотрел на него, но понял, что отнекиваться не стоит.

— Да, — ответил он. — Вы не рады?

Когда Вальтер зашел обратно, Конрад ошарашенно смотрел на капитана. «Значит, сначала стоит подождать, пока капитан выскажется, а потом уже влезать со своими рапортами и прочим», — подумал он.

Только при словах капитана Карл вспомнил главную причину всего с ним сегодня приключившегося. Он ведь был ранен. Шрапнель, говорят. Вот только странно, от ран не осталось практически ни следа. Только ноет противно правая сторона груди и плечо.

— Лекарь Хенрик не хотел ко мне даже подходить после этого, — покачал он головой. Хотя лекарь явно не желал видеть странного пациента и по несколько другим причинам. — Если все обстоит именно так, как мне сказали, я в неоплатном долгу перед вами, сударь.

И снова спокойствие и вежливость, словно щит. Только так и никак иначе.

— Полагаю, что дело обстоит именно так, — подтвердил Айсен. — Я увидел, как вас ранило, и не сдержался, несмотря на то, что не питаю к вам тёплых чувств. Что же до благодарности, то я не считаю себя вправе требовать что-то в ответ.

— Не рад? — Отто даже язык прикусил от неожиданности. — Возмутительно! Конрад, почему вы всегда думаете обо мне какую-то гадость? Я вам безмерно благодарен за спасение Карла. Хотя Хенрика вы взбудоражили изрядно. Я перед вами в долгу, можете иметь это в виду, а Карла не слушайте, он бредит.

— Я не брежу, капитан, — возразил Карл, которого разрывало между двумя желаниями: уйти в себя полностью, или высказать то, что думает. Странное состояние, чем-то схожее с лихорадкой, овладело им.

— Я ценю вашу честность, господин Айсен, — вновь обратился он к Конраду. — И в ответ могу сказать лишь одно — вы мне нравитесь. И я вам благодарен.

Капитан предпочёл пересесть на стул, развернув его спинкой к постели:

— Вальтер, коль скоро вы снова с нами, извольте объяснить свой внешний вид, которым вы нас порадовали несколько минут назад... А потом мы перейдём к делу.

— Мне надо было написать некую бумагу, и я случайно опрокинул чернильницу. Потом, забыв о том, что руки у меня были испачканы, по неосторожности коснулся лица. Это причина, — постарался доложить Фейнбрахт как можно более ровным тоном. Он надеялся, что капитану не придет в голову спросить, какую именно бумагу: перспектива долгого объяснения причин своего решения ему душу не грела, хотя он и осознавал ее неизбежность.

— Некую? — капитан приподнял брови, демонстрируя удивление. — А конкретнее? А то больно вы что-то нервничаете.

Вот так захочешь поговорить о делах, а не получается. Ну, что у них случилось на этот раз?

Поведение мичмана настораживало, но в таком состоянии Карл был просто не в состоянии внимательно наблюдать.

— Прошение об отставке. Точнее, рапорт, — постарался Фейнбрахт выдержать взгляд капитана. Над его головой определенно начали сгущаться грозовые тучи. — Я переоценил свои силы. Иногда случается. Так что прекращение моей службы, как мне думается, пойдет кораблю скорее на пользу.

Капитан не просто разъярился, а даже озверел. «Кажется, перед увольнением мне предстоит немало красочных минут», — подумал Фейнбрахт.

— На пользу кораблю пойдут чистые палубы и сытые матросы, — язвительно заметил капитан. Повернувшись к Айсену он требовательно напомнил:

— Господин Айсен, вам принесли одежду. Так оденьтесь наконец.

Ну, надо же, переоценил он, видите ли. Пиздит как дышит. И ведь в глаза, в глаза врёт! Молодец. Достойно похвалы. Но кошки с две. Бюнц таким тоном разговаривал редко, но возражать ему доселе не смели:

— Нет. Если вдруг вы не поняли, Фейнбрахт, вам отказано. Сейчас вы проводите господина Айсена в каюту Карла. — Когда речь зашла об Айсене и Карле, Отто немного успокоился и в голосе его взамен стали прорезалась озабоченность. — Я не знаю, как долго, но временно он поживёт там. Покидать каюту без сопровождения ему по-прежнему категорически воспрещается. Вы останетесь при нём, у вас неплохо получается ладить. За дверью должен ошиваться Мейнард, передайте ему, что он свободен и что старший лейтенант Леманн в ближайшее время будет пребывать в каюте капитана. И чтобы по пустякам его не беспокоили. Потом вернётесь, ибо я жажду подробностей об этой ахинее с рапортом. Свободны.

Закрыв глаза, Отто медленно сосчитал до десяти. Да, это определённо успокаивает. Подойдя к буфету в дальнем углу каюты, он налил что-то в стакан, взял бутылку вина и отпил прямо из горла. Постояв пару минут глядя в столешницу, капитан подошёл к Карлу, отдавая стакан:

— Настойка душицы. Выпей, пожалуйста. И ляг поспать. Ты плохо выглядишь.

Голос его звучал уже тихо и спокойно.

Карл мог многое возразить по поводу того, что отставка мичмана Фейнбрахта касается и его самого, но промолчал, понимая: если и он сейчас скажет хоть слово поперек, может случиться что-то…неприятное. Покорно приняв стакан, лейтенант залпом осушил его и вернул обратно.

— Не отпускайте его, капитан, — попросил Леманн, — он не ведает, что творит. Как и мы все сегодня.

Больше не сказав ни слова, он лег и закрыл глаза.

— Слыхали, Вальтер? — Капитан смерил мичмана укоризненным взглядом. — Никуда вы от нас не денетесь.

После признания Карла Айсен заметно покраснел. Он с явным облегчением надел рубаху и камзол и встал у двери, ожидая, куда его поведут. Он видел, что капитану плохо, но не знал, чем ему помочь.

Нет, знал и трусил!

— Да, капитан, — склонил голову Фейнбрахт, пытаясь спрятать мимолетную улыбку. Отвечать на подначки не хотелось. У него еще будет достаточно времени, чтобы попрепираться с капитаном по куда более важным вопросам.

Ну надо же, Леманн, хоть и выглядит так, что краше в гроб кладут, тоже решил поучаствовать в деле возвращения блудного мичмана на путь истинный. «Никто не обещал тебе, что будет легко, что капитан махнет рукой и выдаст тебе напутственный пинок», — напомнил он себе.

— Идемте, Конрад. — Он взял пленника под руку и толкнул дверь. Оставалось надеяться, что хотя бы он не начнет допытываться о причинах такого решения Фейнбрахта.

В последний момент Айсен опомнился. Решившись, он бросился к капитану и крепко обнял его за пояс. Магия вспыхнула в нем, потекла по рукам, покидая его.

Это длилось всего пару секунд, а потом он отпустил капитана.

Ещё немного, и Бюнц останется фактически один. Он никак не мог решить, хорошо ли это... Мысли прервал Айсен, налетевший, словно вихрь, вцепившийся в него и почти сразу отпустивший.

— Что это вы вдруг, Конрад? — рассмеялся капитан. — Я думал, вы боитесь меня.

Хочет обниматься, почему бы и нет? Может, шарахаться перестанет. Было бы неплохо найти с ним, наконец, общий язык.

Конрад попытался спрятать улыбку. Капитан был замотан настолько, что даже не почувствовал прилива сил, который должна была дать магия.

— Конрад? — негромко кашлянул Вальер, напоминая пленнику о приказе капитана.

Отто внимательно изучал Айсена, пытаясь понять логику его поступка... Но не смог. Гадать можно вечно, а времени так мало. Бюнц кивнул в сторону двери и Фейнбрахта:

— Вас ждут. Вальтер, не забудьте вернуться.

— Доброй ночи, капитан, — вспомнил Конрад о вежливости и последовал за Вальтером.

Каюта Леманна находилась недалеко от капитанской, так что, к счастью, по всему кораблю таскаться не пришлось. Там же обнаружился и скучающий Мейнард.

— Приказ капитана. Пленника переводят в эту каюту, покидать ее без надзора он не имеет права. Дежурить круглосуточно, подберите свободных людей для этого.

Мейнард кивнул. Фейнбрахт открыл дверь каюты и отступил на шаг, пропуская Конрада. «Так, масляная лампа, даже зажженная, есть, значит, без света он не останется».

— Ложитесь, Конрад. Доброй ночи вам, — пожелал он и захлопнул дверь.

Мейнард продолжал все так же таращиться в темноту. Возвратившись к капитанской каюте, Фейнбрахт хотел постучать, но вспомнил, что этим может разбудить Леманна. Он приоткрыл дверь, стараясь не скрипеть, и шепотом спросил:

— Разрешите войти? Я не помешаю?