Гарри Поттер и варианты бытия (гет)

...Добби, одетый в детскую футболку и шорты, стоял у двери в больничное крыло Хогвартса и теребил шапочку. Тогда, три года назад, Люциус Малфой предусмотрел всё, кроме одного: как поведёт себя психика специально выведенного для служения волшебникам псевдоразумного существа, оказавшись в противоестественных для этой психики условиях? Конечно, речи о том, что домовой эльф начнёт собственную игру идти не могло, ему для этого просто мозгов не хватит, но вот о том, что в условиях постоянного давления противоречивых, взаимоисключающих мотиваций эта самая психика может давать непредсказуемые спонтанные реакции Малфой просто не подумал, а зря...

– Господин Аластор Грюм, сэр! – воскликнул Добби, как только отставной аврор покинул больничное крыло: – Добби должен сказать кое-что важное!

– Ну что тебе? – рыкнул Грюм, оборачиваясь. Этому звезданутому домовику он не верил ни на йоту. Надо же! Свободный домовой эльф! В этот бред могут поверить только грязнокровка Грейнджер да идиот Поттер, и единственно потому, что о настоящей жизни волшебников они знают только от помешанных на магглах Уизли.

– Добби должен сказать что-то важное о сэре Гарри Поттере.

Грюм на секунду задумался. У него теперь два выхода: дать этому малфойскому шпиону (а в том, что домовик шпионит для Малфоев, опытный аврор ни на секунду не сомневался) хорошего пинка в сторону лестницы и забыть о его существовании или выслушать? Прикинув так и эдак отставной аврор решил, что спустить это ушастое недоразумение с лестницы он всегда успеет, а вот если выслушать, можно будет понять чего хотят Малфои. В том, что домовик принёс малфойскую дезу Грюм тоже ни на секунду не сомневался. Он кивнул в сторону открытого класса и рыкнул в своей обычной манере: "Пошли!"

– Итак? – спросил Грюм, усевшись на стул. Добби при этом остался стоять.

– Добби просит сэра Аластора Грюма не искать сэра Гарри Поттера.

"Понятно, – смекнул сэр Аластор Грюм, – малфойские происки!" Однако в слух он сказал другое:

– Почему это?

– Потому, – лицо домовика вдруг ожесточилось, – что сэру Гарри Поттеру сейчас хорошо там, где он есть! А все хотят вернуть его сюда, чтобы снова делать ему плохо!

– А где он есть? У Малфоев? Отвечай!

– Его здесь нет! И вам его не найти! Туда нельзя попасть! Это и здесь и не здесь! Это здесь но по-другому и никто не сможет вернуть сэра Гарри Поттера сюда, чтобы ему снова стало плохо! Вы сами виноваты!

Мордочка Добби стала какой-то злорадной и он исчез с тихим хлопком.

Грюм потряс головой: "Что за бред? Что значит здесь и не здесь?" По-хорошему на бредни полоумного домовика надо было плюнуть и забыть, но сказалась старая аврорская привычка отрабатывать все версии, поэтому врем. и.о. Главы Ордена Феникса покинул Хогвартс с твёрдым намерением сначала посетить старого дамблдоровского приятеля Элфиаса Доджа. Вообще-то, весь этот бред следовало сбагрить самому Дамблдору, разбираться с такими вещами по его части, но директор Хогвартса лежал сейчас в больничном крыле стукнутый на голову, вот и приходилось привлекать к делу его дружков, таких же как и он любителей всякой заумной мути...

...Добби материализовался в кабинете Люциуса Малфоя.

– Слушаю тебя, Добби, – поднял голову хозяин кабинета. В ответ домовик вывалил на голову своего настоящего хозяина всё то, чем он несколькими минутами раньше компостировал мозги Грюма. Некоторое время Люциус напряжённо думал, потом взял в руки элегантное зеркальце в золотой оправе и постучал по нему волшебной палочкой:

– Цисси, зайди ко мне срочно.

– Что-то случилось? – Спросило зеркальце.

– Пришёл Добби и несёт какую-то чушь. По-моему, по твоей части...

* * *

Вот уже второй час Гарри вместе с Джинни, как выяснилось – своей невестой, гулял по парку поместья своих родителей. Вернее, Джинни уже второй час показывала юноше его собственный парк И рассказывала заодно их историю:

– ...ну а после той ёлки в Министерстве ты пригласил меня сюда. Мама сильно сердилась, всё говорила что-то про богатеньких сынков, которым нужна игрушка, тогда папа встретился с твоими родителями и после мне разрешили ходить к тебе в гости.

– А у вас в Норе я бывал?

– А как же! Ещё и с Фредом и Джорджем подружился, вы вместе такие фокусы устраивали! Правда, маме кажется, что они больше не с тобой дружили, а из тебя деньги вытягивали на эти фокусы. Мама с папой им не давали, а как ты появился, так они стали каждый день чего-то взрывать. Уж сколько она на вас жаловалась твоим родителям!

– Они в этом году заканчивают школу?

– Да, и хотят открыть свой магазин, типа Зонко. Твой папа обещал помочь, только маме не говори, рассердится.

– Почему?

– Она думает, что это не серьёзно, хочет, чтобы они работали в Министерстве, а чего там хорошего? Вон папа, всю жизнь в там просидел, и ничего не заработал, ладно бы ещё интересно было.

– Ну а дальше что? – Гарри вернул разговор в прежнее русло.

– Дальше? Ты к нам в гости ходил, я – к вам, на всех праздниках были вместе, а перед школой принято заключать помолвки, вот твой папа и предложил нас обручить. Мама сначала пыхтела, потом согласилась, но, думаю, на неё Дамблдор надавил.

– А ему-то чего надо?

– Ну как же? Поттеры – старинная семья, держитесь за свою независимость, занимаетесь тёмной магией, даже меня кое-чему научили. А тут такая возможность влиять на вас. Он и мне пытался на мозги капать, только дудки! Я и сама кое-что вижу!

В этот момент сознание Гарри заволокло словно туманом и он вдруг оказался в парадной зале имения (которую он ещё не видел, но почему-то знал, что это именно она). Он стоял перед небольшим возвышением, рядом в белом платье стояла сияющая Джинни, сурового вида человек читал что-то на непонятном Гарри языке под звучание торжественной музыки. Видение продолжалось мгновение и снова Гарри оказался на посыпанной гравием дорожке парка. Обеспокоенная Джинни трясла его за рукав:

– Гарри! Гарри! Что с тобой?

– Не знаю... как будто видение...

– И что ты видел?

Гарри рассказал.

– Да, так всё и было, – подтвердила Джинни, – за два дня до того, как ты поехал в Хогвартс.

Какое-то время они прогуливались молча, наконец Гарри смог сформулировать очень болезненный для себя вопрос:

– Джинни, если, как ты говоришь, мои родители тёмные маги и всё такое, почему тогда они не с Вольдемортом, а с Дамблдором?

Да, в этом мире тоже был свой Вольдеморт, только здесь он не исчезал на много лет и потому скопил огромную силу. Но и противники у Вольдеморта были здесь намного более могущественными. Кроме Дамблдора Тёмному Лорду здесь противостоял союз независимых семей – мощное объединение потомственных магов и Поттеры с Малфоями были одними из лидеров этого объединения. Это юноша уяснил из утренней беседы с родителями. Уяснил он так же и то, что здесь Поттеры не питают особого уважения к Дамблдору и не являются его верными последователями.

– Ну, насчёт тёмных магов ты конечно загнул, – задумчиво отозвалась Джинни, – но тёмной магией занимаются во всех старинных семьях... Почти во всех, как же без этого. Твой папа говорит, что магия едина, нельзя выкинуть её часть. Так, в конце концов и всю магию придётся запретить. Да вот посмотри хотя бы на нас: живём по министерским указам, и что? Вконец обнищали.

Гарри решил, что обсудит этот сложный вопрос после, с отцом, а сейчас лучше подробнее узнать о "своей" жизни в этой реальности. В реальности, которую он всё больше и больше хотел считать своей.

Оказалось, что здесь Гарри очень хорошо находил язык с любой живностью, особенно со всякими ящерами и змеями.

– Даже угольного полоза завёл! В руки его брал, везде с собой таскал, однажды к нам принёс. Что с бедным Ронни было, когда он у него из тарелки сосиску уволок! В школе даже поговаривали, что ты змееуст.

– А я не был змееустом? – немного настороженно спросил юноша.

– Мне ты ничего не говорил.

Вот ещё отличие. Его отличие от местного, "настоящего", Гарри. Юноша снова начал было извиняться за то, что на самом деле он это не совсем он, не совсем настоящий, но Джинни его решительно оборвала.

– Если бы ты был не настоящий, я бы сразу поняла, – сказала она очень серьёзно. – И вообще, пошли! – девушка словно решилась на что-то и потянула его в глубь парка.

Довольно быстро они подошли к укрывшемуся в тени высоких деревьев фамильному склепу Поттеров. Гарри замер. Он не понимал, чего хочет Джинни, но видеть собственную могилу ему совершенно не хотелось. Вдруг из-за камня поднялась угольно-чёрная змея:

– Хоссссяин вернулссся!

Неожиданно для себя Гарри обрадовался, словно встретил старого знакомого, которого не видел несколько лет.

– Ассспид! Ты ждал меня! – прошипел он в ответ и вздрогнул. Откуда он мог знать имя этого змея?

– В сссвоих сстранссствиях хосссяин обрёл дар говвворения сссс нами? – Спросил змей. – Я сссчассстливвв. Мне этого не хввватало.

– Можно взять тебя в руки?

– Тебе не надо ссспрашшшивать! Я всссегда рад этому!

Аспид быстро переполз на шею хозяина, обвился на привычном месте (сам Гарри так и не понял, откуда он знает и это) и снова принялся рассказывать:

– Дввва дня насссад твой пепел оссстыл совсссем. Я шшшдал шшшто будет, и вот ты пришшшёл. Пришшшёл горасссдо более ссильным, чем раньшшше...

– Так ты всё-таки змееуст! – топнула ногой Джинни. – А мне не говорил!

– Здешний я не был змееустом, – ответил юноша, и добавил. – Хочешь, спроси у Аспида.

– Ага, только для этого мне самой надо быть змееустом. И, кстати, если ты на самом деле не тот Гарри, откуда тогда знаешь, как зовут Аспида?

Этот вопрос поставил Гарри в тупик...

...В гостиной особняка, тем временем, шло обсуждение. Лица собравшихся были не столь радостные.

– Вечно скрывать его мы не можем, – сказал Люциус Малфой, – поэтому надо уже сейчас думать о том, как объяснить его возвращение.

– А что здесь объяснять? – вскинулась Лили. – Отвергнутый в другой реальности ребёнок пришёл туда, где его любят и ждут.

– Даже будь твоя теория общепринятой, – возразил ни кто иной, как Сириус Блэк, – слишком многие хотят надавить на сохранившие независимость семьи. Вряд ли они упустят такой удобный случай. Надеюсь ты понимаешь, что это значит?

– Обвинение в некромантии, арест Гарри "до выяснения", – ответил Джеймс вместо жены. – И дальше его судьба будет зависеть только от результатов торга.

– Пока он находится на наших землях, он не досягаем... – неуверенно начала Лили, но её перебил Блэк.

– И на землях Блэков, и Малфоев, могу добавить ещё несколько семей, но прятаться вечно он не может, к тому же, существует масса способов выманить его. И в результате мы возвращаемся к исходной точке: Что противопоставить Дамблдору? Кроме грубой силы, естественно.

– Противопоставить ему можно только Вольдеморта, – Малфой был внешне спокоен, его нервозность выдавало только то, что он барабанил пальцами по столу.

– Нет, – отрезал Джеймс. – Повесить на себя его клеймо будет ещё хуже, чем уйти в полную изоляцию!

– А никто и не предлагает тебе вступать в Пожиратели, – ответил Люциус, – вполне достаточно будет, если Санта узнает, что ты серьёзно рассматриваешь такую возможность. Повод у тебя имеется, думаю, стоит написать красноглазому о сложившейся ситуации и аккуратно спросить о том, какую позицию он готов занять.

– И что? – не выдержал Сириус.

– А мои люди позаботятся о том, чтобы это письмо прошло через руки Снейпа.

– Тогда нас обвинят в сношениях с врагом, – возразил Джеймс.

– А если написать не красноглазому, а Каркарову? Спросить о возможности поступления Гарри и Катрин в Дурмштранг? – предложила Лили. – Смысл тот же, но формально нас обвинять не в чем.

– Думаю, это плохая идея, – вдруг подала голос Нарцисса. – Учитывая небезызвестное всем пророчество и отношение к нему Дамблдора с Вольдемортом.

– А на пророчестве, между прочим, можно сыграть... – задумчиво протянул Сириус.

– Не позволю! – Лили даже вскочила со своего места. – Вы только посмотрите как этот старый мерзавец взялся за Невилла! Я не хочу того же для Гарри!

– Как я поняла из рассказа Гарри, – задумчиво сказала Нарцисса, – там он тоже как-то завязан на это пророчество. Почему бы не воспользоваться этим здесь для его защиты?

– Как! – со стоном воскликнула Лили. – Как только Дамблдор узнает об этом, он тут же возьмёт Гарри в оборот, и мы его больше не увидим!

– Не всё так плохо... – задумчиво произнёс Люциус. – Что если объединить оба эти плана?...

...На обед дети пришли усталые, но довольные прогулкой, поэтому не сразу обратили внимание на некоторое напряжение, которое царило среди взрослых.

– Джинни, – осторожно начала разговор Лили, – сколько ты можешь оставаться у нас, чтобы о тебе не начали беспокоиться?

– Я часто бываю у вас, – пожала плечами девушка, – думаю, дня три никто не хватится. Могу написать своим, что задержусь ещё на пару дней. Только бы Рон не припёрся.

– Если бы Джинни согласилась... – осторожно попытался вставить слово Сириус, но Лили и Нарцисса хором оборвали его:

– НЕТ!

– Ладно, ладно, – Блэк примирительно поднял руки, – только я не понимаю, почему нельзя воспользоваться обычными отводами?

(Отвод – специальный ритуал или заклинание, с помощью которого чёрный маг переносит негативные последствия своих действий на кого-то другого.)

– Во-первых, Гримм ты бродячий, – яростно сверкая глазами процедила Лили, – ситуация с Гарри слишком нестабильна, чтобы мы могли позволить себе рисковать, а во-вторых, я хочу делиться своей радостью, а не пить чужое горе. Да и для Гарри эти отводы всё равно аукнутся.

– Хорошо, хорошо... – Сириус откинулся на спинку стула. – Но тогда у нас всего три дня.

– Пять, – возразил Люциус.

– Из них только три гарантированных.

– Ну что ж, – подвёл черту Джеймс, – тогда не будем тянуть... – и принялся раздавать указания.

А Гарри только непонимающе хлопал глазами, переводя взгляд с одного взрослого на другого...

В результате почти все взрослые разошлись, остались только Поттеры.

– Мама, папа... – жалобно спросил Гарри, – почему нельзя рассказать о моём появлении Рону? И что нельзя делать Джинни? И почему из-за меня столько хлопот?

– Джинни носила по тебе траур с тех пор, как... – Лили сглотнула ком в горле, – как это случилось. И если она сейчас появится где-то, хотя бы и дома, в другом платье, то ей придется объявить что ты вернулся.

Гарри уставился на девушку. Неужели всё так серьёзно? Это было таким контрастом с его "родной" реальностью... "Наверное это и в самом деле мой мир!" – подумал он. А Джинни, тем временем, лучезарно улыбаясь подтвердила:

– Да! Я загадала, что если буду носить траур не снимая, ты вернёшься! Ведь тогда ничего не осталось, только по пеплу определили... А сегодня я сожгла все эти наряды!

И тут же начала ябедничать:

– А он даже не говорил мне, что он змееуст!

– Здесь я не был змееустом! – начал оправдываться Гарри.

– Ага! А подтвердить это может только Аспид! И что мне делать? Вольдеморта спрашивать? – Джинни жалобно посмотрела на Лили.

– Думаю, – ответила та, – ты можешь просто поверить. А теперь скажи мне, вы были у склепа?

– Да, а что? Ой! Я и забыла... простите...

– Ничего, Джинни, всё в порядке, просто больше туда не ходите. А где Аспид?

– Здесь, – ответил Гарри, доставая змея. Тот сразу же принялся обнюхивать своим языком тарелку хозяина. А юноша спросил: – А почему мне нельзя подходить к склепу?

– По моим расчётам, – ответила Лили, – к тебе уже должны возвращаться здешние твои воспоминания. Если ты слишком приблизишься к своей могиле они вернутся все разом и ты можешь потеряться в них.

– А он, между прочим, вспомнил нашу помолвку и Аспида, – снова подала голос Джинни. В этот момент сознание Гарри снова заволокло туманом и...

...Он стоял в галерее, по которой первокурсники выходили в Большой Зал на встречу с распределяющей шляпой. Перед ним стояла разъярённая МакГонагалл, а сам Гарри упрямо смотрел ей в глаза и в то же время успокаивающе поглаживал злобно шипящего Аспида.

– Это не гадюка, а гадюк! – бросил ей вслед Гарри...

– ...Гарри, Гарри! – Джинни снова трясла его за рукав: – Ты опять что-то вспомнил?

– Да... – юноша ошарашенно кивнул. – Я вспомнил, как ругался с МакГонагалл из-за Аспида...

Джинни заулыбалась:

– Помню как Ронни об этом написал, а мама потом пол дня пила успокаивающие зелья!

Тут Гарри опять ухватился за потерянную было мысль:

– А почему нельзя, чтобы Рон узнал обо мне?

Услышав это Лили вздохнула:

– Понимаешь, Гарри, со многими из тех, кто там был твоими друзьями, здесь твои отношения складывались... несколько иначе.

– И мы с Роном и Гермионой не дружили? – в голосе подростка сквозили удивление и обида.

– Видишь ли, ты должен сам вспомнить свою жизнь здесь, это действительно необходимо. Если я расскажу тебе, то это будут уже не твои воспоминания, ты заменишь их фантазиями на тему моих рассказов. А это может сделать тебя сумасшедшим.

Гарри кивнул. Как всё оказывается сложно...

* * *

Небольшое пояснение для любознательных читателей:

Многих наверное удивил ручной гадюк юного Поттера, ведь в широко известной книге "Волшебные твари и где их найти" ни слова не сказано об угольных полозах. Однако кто сказал, что в этой книге описаны все известные виды волшебных животных? Вот, например, что мы читаем у Брэма в его фундаментальном труде "Редкие, исчезающие и малоизвестные волшебные существа":

"Чёрный угольный полоз (он же чёрный ужас, антрацитовая смерть, ждущий в тени, таящаяся смерть, смерть из тени): Ближайший родственник сибирского огненного полоза и уральского золотого полоза, многие исследователи вообще считают их подвидами одного вида. В пользу такого мнения говорит и способность угольного полоза порождать огонь, причём не так, как делают это драконы, а поджигая окружающий материал вдоль всего своего тела.

Сей малоизвестный змей достигает в длину до трёх метров и до пяти сантиметров в толщину. На удивление, распространён он гораздо шире, чем принято считать и обитает преимущественно не в угольных копях, а в самых обычных лесах. Причиной того, что люди редко сталкиваются с ним является то, что ведёт он преимущественно ночной образ жизни, а чёрная окраска хорошо скрывает его в ночной тьме. Прячется же он днём весьма необычным образом: имея способность проползать сквозь камень и дерево, он выжигает внутри толстых деревьев замкнутые полости, которые и использует как дневные убежища, а также устраивает в них гнёзда, в которых выводит потомство. Так же сей полоз выжигает полости в горючих камнях, и прежде всего в пластах угля. Последнее и послужило тому, что люди чаще всего сталкиваются с ним именно в угольных копях: в темноте подземелий, проложенных среди пластов чёрного угля эти змеи практически невидимы, а потому людям случается наступить на них или схватиться за них рукой. А какая змея, снабжённая ядом, не пустит в этом случае свои зубы в ход? К тому же, шахтёрам часто случается вскрывать полости, которые полозы приспосабливают под гнёзда, а эти змеи отчаянно защищают своё потомство. Вот отсюда и пошло несколько неверное их название и несправедливая дурная репутация как чёрного убийцы горняков. Однако, если бы простой обыватель знал, как часто во время воскресного пикника он опирается спиной о дерево, в котором самка чёрного ужаса выводит своих змеёнышей, наверное леса наши давно бы обезлюдели. Лесорубы же избегают неприятных встреч с этими змеями потому, что деревья у нас рубят тогда, когда молодое поколение полозов уже расползлось и гнёзда опустели.

Но самое удивительное в них – это их взаимоотношение с человеком. Начать надо с того, что угольный полоз совершенно не переносит неволи. Учитывая его способность проползать сквозь камень (а стало быть и стекло) и дерево задача его удержания становится весьма непростой, клетка должна быть целиком из метала и состоять из весьма мелкой сетки. Но в такой клетке, даже очень просторной, полоз быстро чахнет и погибает. И приручить его насильно нет никакой возможности, даже для змееуста.

Но случается, очень редко, и до сего дня ни разу не случалось со змееустами, что угольный полоз сам приползает к человеку и начинает искать его дружбы. Если человек откликается на этот призыв, то полоз становится его верным другом и защитником. Такой полоз прекрасно понимает своего хозяина, никогда не причинит вреда ни ему, ни членам его семьи, и даже прощает малым детям их неловкость и некоторые обиды, правда не следует допускать, чтобы обид было слишком много, ибо тогда полоз может обидеться и уйти. Трудно сыскать друга более преданного. Случалось, что защищая своего хозяина, эти змеи жертвовали жизнью, а учитывая, что их яд по силе уступает только яду василиска, защита эта оказывается очень действенной. Если же хозяин оставляет этот мир раньше полоза, то змей остаётся жить при его семье и продолжает её охранять.

Как и почему полоз выбирает человека себе в друзья нам неведомо. Возможно, если когда-нибудь подобная удача произойдёт со змееустом, мы сможем узнать ответ на этот вопрос"

Кстати, Гарри как-то спросил Аспида, почему именно его выбрал змей. "Ты мне понравился", – ответил Аспид, ничего более путного добиться от него не удалось.