Темнее оранжевого (гет)

— Ацуи! Заткнись и не говори им ничего! — прошипела фигуристая блондинка, зажав своему брату рот.

— Что произошло? — спросил Даруи, разглядывая самодовольно ухмыляющихся Золотого и Серебряного братьев.

— Внутри нас — запечатывающая техника, — пояснила Самуи. — Если мы скажем своё самое употребляемое слово, нас засосёт в эту тыкву и запечатает навсегда.

— Удивительно, что вы это знаете! — рассмеялся Серебряный брат, сжимающий огромный диковинный меч.

— Под запретом любимое слово? — фыркнул Даруи. — Как в детской игре в «секретики»? Не ожидал, что легенды Кумо после смерти впадут в детство.

Золотой брат в бешенстве стал раздувать ноздри и таращить глаза с чёрными белками. Наконец, он махнул опахалом, зажатым в его руке.

— Башоусен: Хи но Маки!

Из-под красно-белых перьев вырвалась огромная струя пламени. Поверхность моря, на которой стояли шиноби, вскипела и окуталась паром.

— Горячевато! — воскликнул Ацуи, отскакивая от огненной струи.

— Ацуи, ты идиот! — воскликнула сестра, в ужасе наблюдая, как фигура брата искажается, и его затягивает в тыкву, зажатую в руках Гинкаку. Самуи застыла в оцепенении.

— Ацуи!

Она не успела пошевелиться, когда за её спиной возник Серебряный брат и взял её в удушающий захват.

— Я всегда говорил: «Молчанье — золото». — усмехнулся Кинкаку. — Слова — это источник всех бед, верно, Гинкаку?

— Абсолютно! — ответил Серебряный. — Когда люди не могут захлопнуть свой рот — они всегда страдают!

— Знаете, — послышался новый голос. — иногда без слов не обойтись.

Золотой и Серебряный братья повернули головы и с удивлением уставились на три пылающие золотом фигуры. У каждого были чёрные полосы на груди, а на шеях раскинулись ожерелья из чёрных запятых.

Даруи воспользовался моментом и воскликнул:

— Рантон: Рейза Сакасу!

Из его протянутых рук вырвался веер лучей и ударил, огибая Самуи, прямо Гинкаку в грудь. Мелькнула золотая огненная молния, и пошатнувшаяся Самуи почувствовала, что её подхватывают сильные руки. Она посмотрела на прижимающего её к себе незнакомого шиноби, как вдруг её взгляд зацепился за полоски на щеках, идентичные полоскам Золотого и Серебряного братьев. Искра узнавания мелькнула в её голубых глазах.

— Наруто!?

— Кто вы такие? — воскликнул Гинкаку, подымая свой чудной меч.

— Что вы там говорили о словах? — насмешливо спросил Кинкаку, замахиваясь Банановым Веером.

— Очень просто, — усмехнулся Наруто, неохотно поставивший ошалевшую Самуи на морскую гладь, напоследок ласково проведя пылающей рукой по её щеке. — У меня много любимых слов. Но в данный момент кое-что мне нравится особо.

Все три Наруто вытянули вперёд правые руки.

— Баншо Тенин!

Неведомая сила вырвала из рук братьев Банановый Веер, меч и гигантскую тыкву. Наруто схватили каждый своё Сокровище Мудреца.

— Знаете, ребята, — насмешливо произнёс один из Узумаки. — а ведь есть ещё множество прекрасных слов!

— Ты прав! Ха-ха, вернее, я прав! — поддержал его другой клон. — Просветим этих придурков?

Двое Наруто вытянули вперёд левые руки.

— Шинра Тенсей!

Непреодолимая сила ударила в братьев, и они запрыгали по поверхности воды, словно плоские камушки, брошенные уверенной рукой. Наруто ухватил фигуристую блондинку за талию и привлёк к себе. Сжимающая веер рука, как бы ненароком, прошлась по упругой ягодице.

— Скажи мне, прекрасная Самуи-тян, — прошептали губы, почти касающиеся её собственного рта. — У тебя есть парень?

Блондинка ошеломлённо мотнула головой. Один из Наруто проворно забрал веер из рук своего собрата. Освободившаяся рука скользнула вперед и слегка сжала прекрасную полную грудь. Вторая рука переместилась с талии на ягодицу. Наруто прижался ртом к удивлённо приоткрытым губам Самуи, и его язык змеёй проскользнул внутрь. Оцепеневшая куноичи чувствовала, как от пылающих золотой чакрой рук, исследующих её тело, расходится, наполняя её, восхитительное тепло. На секунду забывшись, она ответила на поцелуй, представив, что вместо этих пускающих слюни при виде её груди придурков из родной деревни, она, наконец, нашла Того Самого, своего сказочного принца. Этот принц не собирался томно вздыхать при виде своей принцессы — наоборот, его губы были настойчивыми, а руки — требовательными. Внезапно Самуи почувствовала вдалеке сильную давящую чакру. Её глаза распахнулись, и она сказала, глянув через плечо Наруто:

— Они возвращаются — это некруто!

Наруто неохотно оглянулся. Окинув небрежным взглядом две алые шестихвостые фигуры, которые мчались к ним, вздымая мириады брызг, он сказал:

— Не беспокойся, милая. Ребята с ними сейчас разберутся! — и снова прильнул к Самуи в страстном поцелуе.

Через плечо своего принца Самуи распахнутыми глазами видела, как два золотых силуэта метнулись наперерез братьям. Как руки из золотой чакры вонзились в алые ауры покрова биджу. Как этот покров покрывается золотым пламенем и втягивается в тела клонов Наруто. Как один из клонов разносит ударом голову ошеломлённого и беспомощного Кинкаку, а другой отрывает обмотанную Золотой Верёвкой Ясности руку Гинкаку. Закрыв глаза, она забылась в страстном поцелуе.

Из блаженной нирваны её вырвал голос клона Наруто.

— Самуи-тян, прости, что отвлекаю. Эти придурки не хотят подыхать!

Куноичи вновь открыла глаза. Рядом с ними стоял Узумаки, руки чакры которого сжимали четыре Драгоценных Сокровища Мудреца.

— Может ты знаешь, как пользоваться этими штуками?

* * *

На высоком скалистом утёсе стояла розововолосая темнокожая девушка и играла на своей свирели чарующую мелодию. Вокруг неё неподвижными статуями замерли шиноби Объединённой Армии, а снизу стоял тучный парень с оранжевыми волосами и необычной причёской.

Парень держал под мышкой какого-то несчастного шиноби Ивы, окутанного голубой чакрой. Он использовал странную технику поглощения — жертва в его руках иссыхала, лицо несчастного прорезали морщины.

Девушка оторвалась от игры на своей свирели. Кожа её посветлела, волосы налились алым цветом, а украшавшие голову рога полностью исчезли. Куноичи злобно усмехнулась.

— Давненько не виделись с тобой, жирный кусок говна.

— Таюя, я же говорил — девушке не пристало ругаться.

— Завали ебало, жирножопый! — огрызнулась красновласка.

— Да, жирный! — послышался новый голос. — Такая красотка как Таюя-тян может говорить как хочет!

Куноичи резко обернулась. На соседнем утёсе стояла пылающая золотая фигура.

— Ты кто, блядь, такой? — спросила Таюя.

— Ах, моё сердце разбито! — насмешливо сказал парень. — Милая Таюя-тян не помнит меня! Пусть наша встреча была мимолётна, но она навсегда останется в моей памяти.

Таюя прищурила свои карие глаза с чёрными белками.

— Ты тот маленький оранжевый пиздюк из команды листоёбов, гнавшейся за Саске Учиха?

— Прекрасно! — рассмеялся Наруто. — Рад, что оставил след в твоём сердце.

— Я не знаю, что за хуйня здесь творится, — сказала девушка. — Но ты сейчас подохнешь!

— С тобой, прекрасная Таюя, хоть в Чистый Мир! Но у меня есть встречное предложение!

— Какое, блядь?

— Давай сделаем наоборот!

— Наоборот? Ты ебанулся?

— Не совсем, милая. Давай я верну тебя в мир живых, а ты пойдёшь со мной на свидание!

— Ты точно ебанулся! Я мертва уже больше трёх лет! Эй! Вы что, блядь, размножаетесь еблей в жопу? — сказала она, увидев ещё пару Наруто, присоединившихся к собеседнику.

— О сексе поговорим на нашем чудесном свидании, — рассмеялся Наруто. — После чего мы сможем проверить твою теорию. Гедо: Ринне Тенсей но дзюцу!

Вокруг Таюи взметнулось облако пепла, и засиял ярко-зелёный свет.

— Что это, блядь, такое? — сказала она, недоверчиво ощупывая рукой свою тёплую живую щеку.

— Это приглашение на свидание! — ухмыльнулся один из двух оставшихся Наруто.

— Хуй тебе, а не свидание! — куноичи вскинула свою свирель, но Наруто сверхъестественно быстро оказался рядом с ней, обхватил за талию и нежно, но непреклонно отвёл инструмент от её губ.

— Ты знаешь, красавица, некоторым женщинам не идёт ругаться! — Наруто бросил свирель своему собрату. — Но только не тебе. Наоборот, тебе это придаёт ещё больше шарма. Пойдём со мной, милая. Я всегда буду с тобой. Я никогда тебя не брошу, защищу от любых невзгод!

— Мне не нужна твоя ёбаная защита! — закричала девушка. По её шее начали расползаться изломы Проклятой Печати, кожа потемнела, волосы выгорели, и глаза засияли золотом. — Я и так достаточно сильна.

Наруто рассмеялся и подхватил брыкающуюся куноичи на руки, мешая вырваться своей золотой чакрой.

— Тогда я помогу тебе стать сильнее! Будь моей! Будь всегда со мной! Я всегда буду верен тебе и остальным моим женщинам! Я помогу тебе достичь любых высот. Я — не Орочимару! Я не выброшу тебя, как сломанную игрушку!

Таюя смотрела в золотые глаза джинчурики в поисках фальши и обмана. Но она видела в них только искренность и любовь. Щёки её покрылись тёмным румянцем, а голос дрогнул.

— Но, блядь, как же призвавший нас очкастый пидарас Кабуто? Он ведь этого не оставит!

— О, не беспокойся о Кабуто, — усмехнулся Узумаки. — Скоро он получит пизды, как огрёб твой жирный напарник.

Девушка дёрнула головой и увидела, как Джиробо, включивший второй уровень Проклятой Печати, безуспешно пытается вырваться из хватки золотой чакры, удерживающей его за горло. Он опять попытался применить поглощающее дзюцу, но чакра ему не подчинилась, стекая к клону Наруто.

— Почему, блядь, у жирножопого ничего не получается?

— Потому что я скопировал дзюцу поглощения у S-рангового нукенина, — рассмеялся Узумаки. — Ну что, пойдём, милая, нам тут делать нечего.

— Убери, блядь, свои руки с моей жопы, мудила! — зарычала она на Наруто, удобно устроившего девушку у себя на руках.

— Прости, но нет. Это твоя вина, что она такая округлая и упругая.