Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Токио-3. Кацураги Мисато

Когда я приехала за пилотами, первым до меня добрался директор школы.

— Здравствуйте, Кацураги-сан, — поклонился он мне.

Пришлось вылезать из машины и кланяться в ответ.

— Кацураги-сан, ну нельзя же так!!! — возмутился директор, когда ритуалы обязательной вежливости были пройдены.

— Вы это о чем? — «удивилась» я, хотя догадаться, о чем речь было несложно.

Теперь, когда Хига-сан отбыла в лучший (или худший, сообразно земным заслугам) мир — отчеты второго отдела стали поступать ко мне, и, соответственно, узнала я и о новой стычке пилотов с Кимура Кишо и Мидзуно Муро. Слово надо держать, так что Кимура Кичиро уже написал заявление об увольнении по собственному желанию, и, кажется, готовился к переезду со всей семьей. Мидзуно Има пока что держится, но, думаю, перспектива принять участие в таком важном вторичном проекте, как «беличьей кисточкой править погрешности окраски Евангелиона» — добьет и ее. Благо, работниками они были вполне средними, и в списках «сотрудников особой важности», в отличие от обоих пилотов — не значились.

— Разве можно так поступать с людьми из-за ребяческой выходки? — возмутился директор-сан.

Я пожала плечами.

— В настоящий момент ситуация такова, что проблемы пилотов — это проблемы всего человечества. И, как высокопоставленный офицер НЕРВ, я предпочитаю решать проблемы человечества превентивно, не дожидаясь, пока, как говорят русские, «Большой Песец покажется на горизонте».

— При чем здесь полярная лиса? — удивился Куроно-сан, и некоторое время мне пришлось потратить, объясняя директору школы особенности русской табуированной лексики.

В школе прозвонил звонок, и ученики с грохотом посыпались из дверей. Синдзи и Рей вышли отнюдь не в первых рядах, но и сильно задерживаться не стали. Так что я вежливо раскланялась с директором, усадила ребят и рванула с места.

От школы и до самого конференц-зала штаба НЕРВ дети выпустили руки друг друга только когда проходили турникеты входного контроля. А через лабиринт я тащилась за детьми, отчетливо понимая, что если я, как старшая по возрасту, званию и должности, попробую взять на себя руководство этим процессом — к конференц-залу мы доберемся как раз тогда, когда надо будет везти ребят обратно в школу. И решение себя оправдало. До точки назначения мы добрались существенно быстрее, чем я вообще считала возможным. Правда, повторить маршрут в одиночку — я не возьмусь. Ну, вот как они ориентируются в этих совершенно одинаковых переходах?!

Токио-3. Штаб НЕРВ. Акаги Рицко

У самых дверей дети притормозили и вежливо пропустили Мисато-тян вперед. Но мое место среди участников заседания — оборудовано монитором, а я — не зря занимаюсь, в том числе, и контролем камер внутреннего наблюдения в Геофронте. Так что тот факт, что ребята фактически протащили своего командира от входа до конференц-зала — отнюдь не прошел мимо моего внимания.

Пока приглашенные рассаживались, я с умилением рассматривала парочку, устроившуюся позади Мисато. Они так трогательно сидели, держась за ручки, что не хотелось даже вспоминать, что из-за Аянами погибла моя мать. Впрочем, с другой стороны, мама убила Рей-тян, так что этот счет можно признать закрытым.

— Доктор Акаги, — обратился ко мне Командующий Икари, когда все собрались. — Сегодня начнем с Вас.

Я поднялась.

— Прежде всего, я должна принести извинения Икари Синдзи-куну. После проведенных исследований Ангела мы повторно промоделировали отступление Евангелиона с учетом полученных данные. Пилот оказался абсолютно прав: Ангел успевал догнать его и либо наносил неприемлемые повреждения, — (о том, что в 80% вариантов эти повреждения приводили к гибели пилота, а шанс на выживание тех двоих альтернативно умных — и вовсе можно было бы рассмотреть разве что в электронный микроскоп — я предпочла не упоминать), — либо проникал в Геофронт через эвакуационную шахту. Синдзи-кун, как ты сумел рассчитать то, с чем не справился величайший суперкомпьютер?

— Я не «рассчитывал», — Синдзи-кун пожал плечами. — Мне просто показалось, что будет именно так — и я предпочел не проверять. Были, знаете ли, прецеденты.

Я достала из кармана монету в 50 йен, подкинула ее и, поймав, прижала к руке, не посмотрев на то, как она опустилась. На мой вопросительный взгляд Синдзи-кун чуть улыбнулся и ответил:

— Решка.

Я подняла руку. Монета лежала обозначением номинала верх. Конечно, при всего двух вариантах можно было просто угадать… но все-таки, результаты эксперимента говорили о том, что эксперименты следует продолжать. Я вздохнула. Откуда бы взять несколько лишних часов, чтобы приделать их к суткам? Но придется что-то придумывать. Или спихнуть на помощников несколько интересных и многообещающих, но, увы, второстепенных направлений.

Токио-3. Штаб НЕРВ. Аянами Рей

Перед дверями в конференц-зал я слегка затормозила. Кацраги-тайи ведь сказала, что будет «собрание офицеров НЕРВ»… А я… Я — всего лишь «элемент системы управления Евангелионом», к тому же — неисправный. Но Икари-сан уверенно потащил меня за собой. Что ж… Если Командующий Икари, заметив мое присутствие, прикажет уйти — я уйду. А нет — так нет. Раз так хочет Икари-сан.

Смысла игры доктора Акаги я не поняла… Но мне вспомнилось, что в одной из прочитанных мной книг рассказывалось об «экстрасенсах» — людях, с необычными способностями, способными читать мысли, предсказывать будущее, находить потерянное. Возможно ли, что Икари-сан прочитал мысли доктора Акаги? Пожалуй — нет. Она же сама не знала, как упала ее монета. А вот предсказание будущего… это хорошо сочетается с тем, что Икари-сан просчитал ситуацию в бою лучше, чем три величайших суперкомпьютера, хранящих личность Акаги Наоко, моей убийцы, гениальной ученой.

Правда, в той книге говорилось, что все, собранное автором — это слухи и «симптомы массового помешательства, возможно — дополняемые воздействием сильных гипнотизеров». Однако, научный метод мышления диктует, что при несовпадениях выводов теории с фактами — следует усомниться именно в теории.

Меня охватило какое-то странное, но, несомненно, приятное ощущение. Кажется, в книгах по психологии это называется «гордостью». Я горжусь тем, какой у меня командир!

Конечно, нельзя сказать, что у меня «никогда не было ничего своего». Одежда, учебники, еда — все это я имею возможность покупать в достаточном количестве, чтобы удовлетворять свои потребности. Но до сих пор из вещей, которыми мне действительно хотелось обладать — у меня были только поломанные очки Икари-сама. Я даже не знаю, как они оказались у меня в квартире, но я храню их, как самую дорогую вещь. Но… Как ни крути — это «очки Икари-сама». Они не «мои», наверное, даже можно сказать, что я их «украла», ведь Икари-сама не разрешал мне их брать.

Конечно, Икари-сан — это не «вещь». Но он однозначно «мой командир», а Хикари-сан даже говорит, что он — «мой парень». И я горжусь тем, какой он у меня замечательный!

— Кацураги Мисато-тайи, — произнес Икари-сама. — Вы внесли в повестку заседания пункт о рассмотрении докладной записки одного из Ваших подчиненных. Слушаем Вас.

— Вот, — Кацураги-сан выложила на стол перед Командующим знакомый лист. — Поскольку это — официальный документ, мне пришлось подвергнуть текст, написанный Синдзи-куном — строгой цензуре… — как же так? Она же сказала Икари-сану, что бы он «писал цензурно»? Неужели Икари-сан не смог удержаться в рамках? Я посмотрела на Икари-сана. Он выглядел довольным. — …однако, должна сказать, что я полностью согласна и с первоначальным, неотцензуренным вариантом. Условия проживания пилота Аянами — не могут быть признаны «приемлемыми».

— И что Вы предлагаете?! — вскочила Браун Джессика-сан. — Аянами-кун — нестабильна! Кто будет отвечать, когда она сорвется и устроит погром среди мирных жителей?!

Икари-сан приготовился вскочить, но Кацураги-тайи положила ему руку на плечо. Поэтому ответила Браун Джессике-сан доктор Акаги.

— На чем основывается Ваше утверждение о нестабильности пилота Аянами? — спросила начальник научно-технического отдела, при этом очки в кармане ее халата сверкнули в свете ламп.

— Мне странно, что об этом спрашиваете именно Вы, доктор Акаги! — деланно удивилась начальник отдела вторичных проектов. — Ведь именно Аянами-кун убила Вашу мать!

Я вздрогнула. Эта часть моей истории… Я бы не хотела, чтобы она стала известна Икари-сану!

— Моя мать совершила самоубийство, — холодно ответила доктор Акаги. — И это было отражено в соответствующих документах следственной комиссии.

— Они что угодно понапишут, чтобы только защитить это отродье! — взвилась Браун-сан. — Но мы-то с Вами знаем…

— Говорите только за себя, — прервала возмущающуюся женщину доктор Акаги. — Я лично — не знаю ничего подобного. И хотя смерть мамы представляется мне несколько… загадочной, объявлять ее доказательством чего бы то ни было, на мой взгляд, не слишком разумно!

— Да вы только посмотрите, как она на меня зыркает! — задергалась Браун-сан. Я отвела глаза, потому как поняла, что действительно смотрю на эту женщину… не вполне подобающим образом.

— Как раз то, что она «зыркает», — усмехнулась доктор Акаги, — и является свидетельством ее уравновешенности. Потому как если бы Вы при всех назвали «отродьем» меня — я бы в Вас уже чем-нибудь запустила.

— Она побила своих одноклассников! — голос Браун-сан уже откровенно срывался на визг.

— Конечно, — кивнула доктор Акаги. — Дураков, которые не понимают нормальных слов японского языка — необходимо бить. И я бы посоветовала этим «невинно побитым» одноклассникам «заболеть» и не ходить в школу на срок, достаточный для перевода в другую школу. Потому как первый лейтенант Икари может оказаться не столь сдержанным и уравновешенным, как его подчиненная.

— Обязательно окажусь, — буркнул под нос Икари-сан. — Мы с ними еще не закончили.

— Пилот Аянами не смогла активировать Прототип и сорвала его в берсерк! — привела новый аргумент Браун-сан. — Да она чуть было не убила Командующего Икари!!!

Я опустила глаза. Во время попытки активации Ева действительно ударила кулаком прямо туда, где за бронестеклом стоял Икари-сама… Только чудом он не пострадал! А потом — кинулся спасать меня, чуть было не убившую его! Мне было стыдно…

— Вероятность успешной активации Евы оценивалась как одна десятитысячная, — усмехнулась Акаги-сан. — Вас удивляет, что столь маленький шанс не выпал?!

— Но… — Браун-сан заметалась, не встречая поддержки.

— Но, раз уж сомнения возникли — их надо учитывать, — вмешалась в разговор Кацураги-тайи. — И, чтобы Вас успокоить, я, Кацураги Мисато, капитан войск ООН и начальник оперативного отдела НЕРВ, согласна взять задачу контроля «нестабильной» и «опасной» пилота Аянами на себя!

— То есть?! — Браун-сан плюхнулась в свое кресло.

— То есть я предлагаю переселить пилота Аянами ко мне, — улыбнулась Кацураги-тайи. — В моей квартире есть еще одна свободная комната. И Аянами-тян, судя по всему, не возражает против того, чтобы ее занять.

— Рей-тян? — Икари-сама посмотрел на меня…

— Я не возражаю… — от охвативших меня чувств невиданной силы, я чуть было не перешла в нефункциональное состояние.

— Отлично, — кивнул Икари-сама. — Документы — получите в канцелярии, а пока они их готовят, пусть Рей-тян погостит у Вас… неофициально.