В лабиринте кривых зеркал (джен)

…И понял, что вновь оказался в проклятом цеху двенадцать-«Ди», только с другой стороны: «трансформаторная будка» (или то, что от неё осталось) располагалась чуть правее, в соседней стене; в противоположном углу, где-то в невообразимой туманной дали находился выход из цеха на Кроу-лейн. Черный Плащ прислушался — сосредоточенно, напряженно, до звона в ушах: тишина, никого нет… Правда никого? Где бравые бритоголовые ребята, где ВОРГ? Еще не выбрался из бункера?

Он осторожно двинулся вдоль сборочной линии к далекому выходу, пригибаясь, прячась за громоздящиеся тут и там металлические станины, прижимаясь к их надежным крепким бокам, замирая от каждого шороха. Ему казалось, он улавивает за спиной легкие осторожные шаги: шорх, шорх… Чья-то тихая крадущаяся поступь то нагоняла его сзади, то слышалась сбоку, то доносилась едва различимым шелестом из-за ближайшего угла. Впрочем, стоило ему остановится и замереть, странные звуки замирали тоже — то ли невидимый преследователь таился от Дрейка, то ли действительно был лишь плодом его разыгравшегося воображения. Или это просто крысы? Эхо? Голос огромного пустого пространства, отзывающегося призрачными отзвуками на его собственные опасливые шаги? И никто, злорадно ухмыляясь, не крадется за ним следом, не целится из пушки ему в спину, не выслеживает его на этом дремучем кладбище брошенных механизмов? Дрейк старался об этом не думать; если бы ему удалось незамеченным выскользнуть из цеха и выбраться с территории верфи…

Короткий стон — откуда-то со стороны. Или просто свист ветра, ворвавшегося в помещение через пробоину разбитого окна?

Дрейк застыл. Показалось?

Где-то над его головой что-то натужно и визгливо скрипнуло, разнесся по цеху долгий тоскливый всхлип потревоженного механического левиафана. Черный Плащ вздрогнул и съёжился, стараясь сделаться незаметным, но вокруг все оставалось по-прежнему: густела со всех сторон стылая тишина, и, погруженные в эту тишину, как в перину, дремали ржавые груды металла, бывшие когда-то деятельными механизмами, агрегатами и станками. Покоились на потолке мостовые краны, молчаливо свесив бессильные ржавые подъемники, торчали под разными углами манипуляторы и захваты, протягивая друг к другу причудливые металлические длани, чуть поодаль, унылая и скособоченная, висела на стальных цепях огромная болванка промышленного магнита. Выждав еще несколько секунд, Дрейк собрался с духом, приподнялся и огляделся — и заметил неподалеку, под лестницей, кучу разноцветного тряпья, небрежно брошенного на груду пустых коробок: странное яркое пятно в этом тускло-коричневом мире пыли, ржавчины и запустения. Что бы это могло быть? Движимый любопытством, подозрением и неприятными предчувствиями, Черный Плащ осторожно подобрался ближе — и наконец сумел рассмотреть заинтересовавший его разноцветный ворох во всех подробностях.

И даже ничуть не удивился своей находке.

Это был Квага. О, черт возьми!

Живой? Или… мертвый?

Мертвые не стонут, напомнил себе Дрейк. Он чуть помедлил, потом, оглядываясь, прячась за лестницей, подполз к Кваге — тот был бессильно распростерт на полу, бледен, хладен и недвижим. Кусая губы, Черный Плащ вгляделся в его застывшее поблекшее лицо, потом осторожно протянул руку и взял за тонкое, бледно-голубоватое запястье. И тут же нащупал пульс — слегка торопливый и суматошный, но, в общем, вполне приличный для мертвеца. Шепотом чертыхаясь, Дрейк придвинулся ближе и легонько похлопал Квагу по щекам.

— Эй, очнись! Ты живой?

Квага по-прежнему не отрывал глаз. Но его пересохшие губы дрогнули — и между ними нерешительно показался кончик серовато-розового языка.

— Кажется, нет… — со стоном прохрипел он. — Я, наверное, умер…

— Правда? — Дрейк вполголоса выругался. — Ну, тогда я пошел?

Квага схватил его за рукав.

— Он в меня стрелял.

— ВОРГ? — Черный Плащ нервно оглянулся.

— Да… — Квага, наконец приоткрыв глаза, длинно жалобно всхлипнул. — Я был там, на втором ярусе… Вон за той железной штукой… А он начал в меня целиться! Прям пушки свои наставил! И я… упал… Мне показалось, он меня убил… — Он был бледен и напуган, и вид у него был болезненно-страдальческий, хотя ни крови, ни вываливающихся на пол кишок, ни еще каких-либо признаков смертельного ранения Дрейк на нем не обнаружил. Похоже, Квага сверзился с лестницы — за секунду до того, как ВОРГ открыл огонь — на груду пустых коробок, и потому серьезно не пострадал, отделался по большому счету ушибами, синяками и ссадинами. Но самого себя он явно представлял смертельно раненным, истекающим кровью и находящимся на грани жизни и смерти. — Я… умру? — дрожащим голосом прошептал он.

— Когда-нибудь умрёшь, — честно сказал Дрейк. — Но я не думаю, что вот прям щас. Подняться сможешь?

Квага явно был озадачен таким поворотом дела.

— Не знаю… Я что-то сломал.

— Ты сломал штабель пустых коробок.

Квага, кряхтя и постанывая, еще секунду лежал неподвижно, переваривая происходящее, затем слегка шевельнулся, словно желая убедиться, что его руки-ноги по-прежнему на месте, не отсохли, не отломались и не утратили маневренности. Наконец собрался с силами и несмело приподнялся на локте.

— А где?

— Что?

— Ну… остальные? И… и… — он запнулся. — Эта штука?

— Понятия не имею, — пробормотал Дрейк. — Нам надо как-то выбираться отсюда…

Как выбираться? Этого Черный Плащ сказать не мог… Где ВОРГ? Где камуфляжные ребята? В цехе царила тишина — нездоровая какая-то тишина, неспокойная, полнящаяся шорохами, смутными шумами, невнятным потрескиванием, едва слышным позвякиванием. Вдруг ожил и, дрогнув, с душераздирающим скрипом слегка изменил положение свисающий с потолка железный подъёмник, рывком подался в сторону — и вновь замер, слегка раскачиваясь, точно суставчатая конечность притаившегося под сводами металлического динозавра. Дрейк невольно поёжился: вот черт! Что еще за мистика?.. Квага, собравшись с духом, наконец, покряхтывая, выкарабкался из груды мятого картона, и — где на четвереньках, где ползком, где пригнувшись — они двинулись к дальней стене цеха, маячившей впереди за длинной сборочной линией. Что, если все выходы из здания оцеплены, и у дверей нас поджидают веселые камуфляжные ребята, мрачно подумал Дрейк. Ведь наверняка поджидают… Внезапно позади что-то оглушительно громыхнуло, раскатился по помещению глухой, давящий на уши гул и громкий скрежещущий лязг, и Черный Плащ присел от неожиданности.

Что-то произошло. Что-то изменилось.

Рассек сумрак цеха белый галогенный луч. Пробежался по потолку, уперся в противоположный угол, осветил обшарпанные стены, громоздкие силуэты станков, острый клюв притулившегося неподалеку ржавого агрегата. Квага застыл на месте и испуганно завертел головой.

— Что это? — хрипло прошептал он.

Дрейк не ответил. Он стоял на коленях, и потому отчетливо ощутил, как под чьей-то тяжелой поступью дрогнул бетонный пол. «Ззззз… брямц»! — послышалось чуть в отдалении. Тишина. «Ззззз… брямц»! Пауза. Знакомое пощелкивание шарниров. «Ззззз… брямц!» «Ззззз… брямц!» Ближе… ближе…

ВОРГ?

Да когда же у этой чертовой штуки сядут батарейки?

Дрейк прижался к полу.

Краем глаза он уловил движение в соседнем проходе: что-то громоздкое, тяжелое, металлически поблескивающее двигалось вдоль сборочной линии… не двигалось — пёрло, воняя порохом, нагретым металлом и машинной смазкой, тяжело переставляя ноги-тумбы, позвякивая и бряцая, посвистывая поршнями — что-то огромное, страшное, бездушное и неживое, мертвое, как груда старого железа, но притом искусно притворяющееся живым. Проклятый металлический голем, адская машина, инновационный прэттовский «пылесос», черт бы его побрал…

Выбрался из бункера, голубчик? И теперь рыщет по цеху в поисках добычи? Есть ли у него датчики движения и инфракрасные сенсоры? Наверняка есть…

Дрейк отшатнулся. Куда бежать? Некуда…

ВОРГ остановился. Совсем рядом. В щели между стыком соседних станков Дрейк видел его ноги-тумбы: серо-серебристые трапециевидные блоки на мощных рессорах, составленные из множества гибких и подвижных сочленений-частей. К подошве одного из них прилипла старая газета.

— Мегавольт! Это Мегавольт! Там! Заметил? — дергаясь, вдруг просипел Квага. Он указывал куда-то вверх, на второй ярус, где нависало над цехом паутинистое переплетение лестниц и решетчатых мостков, но, мельком бросив туда взгляд, Черный Плащ ничего примечательного не обнаружил. В самом деле Квага видел на мостках своего дружка, или просто очень хотел увидеть?

— Тихо! — Дрейк поспешно увлек спутника под какой-то железный гроб. Луч галогенного света вновь метнулся по потолку, потом притормозил, вернулся назад, словно нащупывая добычу, прошёл над головой Дрейка. Чёрный Плащ сжался в комок — и телом, и духом… Луч остановился совсем близко, в нескольких футах… пошарил по полу… неторопливо описал полукруг… переполз ещё ближе… осветил причудливую клыкастую морду ближайшего сварочного аппарата. Вряд ли ВОРГу, оснащенному датчиками и тепловизором, для того, чтобы найти в мертвом цехе что-то живое, был нужен свет, но почему-то именно это приближающееся гниловато-бледное пятно наводило на Дрейка беспредельный ужас, словно вместе с ним подкрадывалась сама холодная лапа смерти, пыталась нащупать добычу, выцепить из спасительного полумрака и неумолимо ухватить за глотку. Предательское пятно света было уже совсем рядом… медленно обтекло сварочный станок, скользнуло на пол, придвинулось ближе… замерло белёсым блином в нескольких дюймах от беглецов… Еще секунда — и Черный Плащ увидит в его свете собственную ногу, кончик кроссовка, неосторожно высунувшуюся в щель из-под железной станины...

У Дрейка перехватило дыхание. Сердце его, до сих пор колотящееся в груди подобно раненной птице, внезапно замерло, превратилось в камень, встало в горле пробкой — казалось, оно больше никогда не оживет, не оттает, не начнет биться… Но — вдруг! — чуть помедлив на месте, бледный световой луч затрепетал и стремительно отодвинулся, отдернулся, умчался куда-то в противоположную сторону…

ВОРГ явно счёл более интересным что-то, происходящее сейчас в другой стороне цеха. Но что?

Этого Черный плащ не знал — да и не хотел знать… Он попытался шевельнуться, распрямиться, выбраться из-под железного брюха станка и — не смог. Пережитый стресс словно ударил его обухом по затылку: его трясло, руки-ноги постыдно отнялись, ватное тело было обмякшим, непослушным, тряпичным, чужим.

Теперь стало ясно, что внимание ВОРГа привлекло какое-то короткое движение на втором ярусе. Там действительно кто-то был — Мегс? Бушрут? Кто-то из камуфляжных ребят? Ну нет, уж они-то явно не отважатся сейчас сунуться в эту жуткую клетку… Загнали беглецов внутрь, запустили сюда ВОРГа, как волка в курятник, а сами наверняка несут бдительную вахту снаружи, полные решимости никого отсюда не выпустить! Уроды бритоголовые...

ВОРГ громко лязгнул затворами. Развернул корпус, шаря по железным фермам галогенным лучом.

Что-то негромко прошелестело в полумраке.

— Получай, гнида! — донесся злобный скрипучий возглас. Длинный оголенный провод упал на макушку ВОРГа — другой конец провода был зажат в кулаке Мегавольта, который, перегнувшись через перила, стоял на металлических мостках как раз над «головой» робота. Мегс, видимо, пропустил через провод электрический разряд, ибо стальной торс ВОРГа дрогнул и на секунду окутался трескучими голубоватыми искрами — но только на секунду; каким-то невообразимым движением робот извернулся, захватил свой конец провода трехпалой клешней и, резко дернув, вырвал его из рук Мегавольта. Рассыпая искры, провод с шорохом упал и сложился на полу неряшливой грудой. ВОРГ, окутанный едким запахом паленой резины, резво развернулся всем корпусом, отступил на шаг и открыл огонь.

Загрохотали пулемёты, завизжали пули, выбивая из металла фонтанчики искр.

Но Мегса на мостках уже не было.

Зато откуда-то сбоку раздались резкие хлопки одиночных выстрелов: банг! банг! Кто это стреляет? Антиплащ? У него, кажется, были пистолеты… Пустая затея! Все равно, что кидаться гравием в тяжелый бронированный танк… Или Антиплащ мыслит отстрелить роботу датчики и фотоэлементы, ослепить его, лишить, так сказать, органов чувств, вывести из строя передатчик, подавляющий беспроводной сигнал? Во всяком случае, что бы там, сзади, ни происходило, оно явно перетянуло внимание ВОРГа на себя, и дало Кваге и Дрейку некоторый шанс улизнуть. Они вновь ползли прочь меж какими-то причудливыми конструкциями, а позади них грохотали пулеметы, извергался огненный дождь, сыпались искры, лязгало железо и вообще в страшных конвульсиях кончался мир. Стрельба, крики, скрежет и грохот, визг пуль по металлу… Дрейк старался не оборачиваться.

И он, и Квага были поглощены сейчас единственным стремлением — убраться как можно скорее и как можно дальше.

Через несколько секунд выстрелы стихли, и умолкло под сводами насмешливое эхо, только где-то в глубине помещения что-то негромко, вяло, застенчиво потрескивало. Беглецы приостановились, тяжело дыша, замерли, вымученно и вопросительно взглянули друг на друга. Вновь со всех сторон на них наползала гулкая сторожкая тишина, заволакивала цех, будто холодный кладбищенский туман. Что там произошло, отчаянно думал Черный Плащ. Где Мегавольт и остальные? Что они там задумали, эти идиоты? Удалось ли им обезвредить ВОРГа и вывести из строя его «глушилку»? Где, черт возьми, выход? Где, где? Сколько до него ещё? Где искать спасения? Куда теперь двигаться, в каком направлении?

Квага, всхлипывая, утер дрожащей ладонью лицо.

— Куда… куда делась эта штука? — едва слышно просипел он.

Дрейк молча покачал головой. Он вынул телефон, который дал ему Антиплащ, и бросил взгляд на экран, но, как и следовало ожидать, значок мобильной связи по-прежнему был категорически перечеркнут. Значит, ВОРГ, увы, оставался цел-невредим и обретался где-то неподалёку. Дрейк осторожно выглянул из-за угла — и тут же увидел робота.

ВОРГ стоял в конце прохода. Короткое нападение и удар тока никакого впечатления на него, по-видимому, не произвели, он по-прежнему был настороже, в полной боевой готовности, по-прежнему, неторопливо поворачиваясь туда-сюда, посвистывал сочленениями и искал добычу. Галогенные фары его пригасли, одна из них была разбита — но зато ярко вспыхнул на корпусе красный дьявольский «глаз», точно зловещее Багровое Око, пытающееся проницать клубящуюся вокруг чуткую неверную мглу.

Квага схватил Дрейка за руку.

— Что он делает? — прошептал он, икая.

— А черт его знает…

— Надо отсюда уматывать…

— Как, гений? Там, снаружи, бритоголовые ребята с автоматами…

Квага, дергая себя за мочку уха, нервно хихикнул:

— Можно спуститься в подвал, он сообщается с соседним цехом. А там есть разбитое окно в уборной.

— Где спуск в подвалы?

— Вон там.

Квага указывал куда-то в угол, на темную нишу в стене, подобие небольшого коридорчика — он был не освещен, и Дрейк никак не мог разглядеть, что находится в его сумрачной глубине. Впрочем, чтобы до этого коридорчика добраться, надо было перебежать через открытое пространство, а любое движение наверняка привлечет к себе внимание ВОРГа. Но и оставаться на месте тоже было нельзя — если робот двинется вперед, в проход, то неминуемо их обнаружит… Как ни пытайся спрятаться, затаиться и вжаться в самую узкую щель, от инфракрасных датчиков не скроешься за грудой холодного металла, никак не пригасишь свое жизненное тепло, не перестанешь светиться разноцветным силуэтом на мониторе.

Он отпрянул — ВОРГ вдруг резко повернулся в их сторону. Повел туда-сюда пулеметами и подобрался, щелкнув затворами. Увидел?

— Сюда! — прохрипел Квага. Он юркнул под ближайший станок и пополз прочь, извиваясь всем телом, как уж, Дрейк, особенно не раздумывая, последовал за ним. «Ззззз… брямц!» — раздалось позади. «Ззззз… брямц!» «Ззззз… брямц!» ВОРГ времени зря не терял: опять загремели пулеметы, за спиной Черного Плаща пули застучали по камням и металлу. В том, что беглецы обнаружены, не было — увы! — никаких сомнений. Пока их отделяло от ВОРГа несколько тонн железа и металлических конструкций, и роботу требовалось время, чтобы обойти громоздкие махины станков, но он был полон решимости как можно быстрее сократить это расстояние — и приближался… приближался…

Впрочем, к его «ззззз… брямцанью» присоединился теперь еще один долгий лязгающе-дребезжащий звук: «дзе-е-ерг». «Ззззз… брямц! Дзе-е-ерг!» — разносилось по мертвому цеху. «Ззззз… брямц! Дзе-е-ерг!» — видимо, ВОРГ все-таки понес потери, какая-то металлическая часть отвалилась от него и теперь волочилась за ним по полу, лязгая при каждом шаге. И была в этом приближающемся, тоскливо разносившемся под высокими сводами «ззззз-брямц-дзерганье» непреодолимой силы безнадега, что-то зловещее и абсолютно неотвратимое, что-то такое, от чего хотелось обреченно лечь на холодный бетон и больше не рыпаться, не двигаться, не шевелиться, покорно дожидаться неминуемого конца…

Дрейк стиснул зубы. Нельзя поддаваться отчаянию, сказал он себе. Нельзя! Ни в коем случае… нельзя… нет…

Но до ведущей в подвал спасительной двери было еще так далеко!

Какие-то дряхлые железные фермы, станины, пол, выложенный потрескавшейся керамической плиткой… справа — мрачная, ощетинившаяся захватами установка… слева — невнятная конструкция со сложной системой поршней и похожий на огромный саркофаг пресс-утилизатор… прямо — ржавая решетка, груда каких-то изношенных деталей и битых кирпичей, перегораживающая проход… за ней, в другом конце неглубокого коридорчика — дверь в подвал… За ней! За этой небрежно сваленной в коридорчике горой металлолома и строительного хлама!

Обойти эту чертову груду было невозможно. Она занимала собой все пространство от стены до стены.

Здесь были какие-то железные скелеты, остовы станков, решетки, металлические полосы, куски арматуры, детали механизмов, коленчатые трубы, битые круглые лампы из толстого стекла, проволока, скрученная немыслимым образом — все это было пересыпано пластами штукатурки и кусками кирпичей и свалено на полу небрежной кучей, и в здравом уме Дрейк ни за что не решился бы сюда лезть, но раздумывать и прислушиваться к здравому смыслу было некогда, и Черный Плащ осторожно ступил на эту гору мусора, надеясь миновать её в несколько шагов, и битые кирпичи опасно подались под ним, как тугая болотная вода, и изъеденные ржой железные листы зашевелились, точно живые, и что-то заскрежетало, и сдвинулось, и поползло с глухим стуком и треском, но обращать на это внимания было некогда, потому что ВОРГ наступал на пятки, он был уже рядом, его «ззззз-брямц-дзерганье» раздавалось совсем близко, над головой, в ушах, в мозгу у Дрейка оно раздавалось, тысяча чертей, в печенках, в самом нутре…

Квага, вскарабкавшийся на мусорный склон следом за Дрейком, вдруг громко взвизгнул — пронзительно и испуганно, точно подстреленный заяц. Черный Плащ на мгновение обернулся:

— Что?..

На секунду ему показалось, что в его спутника угодила пуля — Квага повалился на чертову груду металлолома и жалко дергался на ней, что-то судорожно хрипя и подвывая от страха. Черный Плащ похолодел: ну что опять за напасть? ВОРГ его подстрелил? Ранил? С ним случился припадок? Что?

— Нога…

— Что?

— Я застрял!..

Черт возьми! Это просто должно было случиться!

Один из проржавевших железных листов, на который Квага имел неосторожность поставить ногу, неожиданно хрустнул, лопнул, подался под ним, нога его провалилась в открывшуюся щель — и ступня накрепко увязла в острозубом ржавом изломе, точно попавшая в жадный медвежий капкан. Квага, постанывая от ужаса, бестолково дергал ногой, пытаясь её освободить — безуспешно, его кроссовок застрял в слишком узкой щербатой щели и никак не желал оттуда выдёргиваться…

Дрейк растерялся. Оцепенел. Пришёл в отчаяние. Всё это — в какую-то крохотную долю секунды.

Это был конец. Финиш. Катастрофа! Game over.

— Кроссовок! Снимай кроссовок! — судорожно прохрипел Дрейк.

Квага, всхлипывая, вздернул голову. Ужас на его перекошенном бледном лице мешался с мольбой. Пот — со слезами.

Он был в панике.

— Не могу… Я не могу!

— Живо! — заорал Дрейк. ВОРГ был совсем рядом, Черный Плащ слышал за ближайшим углом его неумолимую тяжелую поступь. Но и до спасительной двери в подвал оставалось всего ничего, шагов десять, не больше. Десять шагов!

Ну что за невезуха! Почему сегодня всё, буквально всё против них? Дрейк бросился к Кваге и принялся помогать ему вытаскивать из ловушки проклятую ногу. Дернул раз и другой… попытался отогнуть край кривого ржавого листа... бесполезно! Груда искореженного железа крепко держала свою добычу. Какого черта, в исступленной бессильной ярости думал Дрейк. Какого черта я должен подыхать прямо здесь и сейчас, вот так глупо и так нелепо, в двух шагах от спасения!

«Ззззз… брямц! Дзе-е-ерг! » — гремело из-за угла. Четко. Неотвратимо. Ужасающе близко. «Ззззз»! «Брямц»! «Дзе-е-ерг»!

Дрейк понял, что они не успевают.

В следующую секунду робот выступил из-за крайней станины и остановился в проходе, в нескольких шагах от беглецов.

Черный Плащ даже не успел толком испугаться.

Вспыхнули фары — белым ядовитым светом, словно злобные бешеные глаза мифологического чудовища, поймали добычу в перекрестие прицелов. Дрейк замер. Этот проклятый галогенный свет, резкий и ослепляющий, оказывал на него поистине гипнотическое воздействие. Его будто парализовало на несколько мгновений — на те несколько мгновений, в течение которых ВОРГ, тоненько, по-птичьи, посвистывая, поворачивал корпус. Время загустело, как кисель: медленно, невыносимо медленно робот делал шаг вперёд и поднимал убийственные орудия. Черные дыры стволов уставились на беглецов, и в этот момент Квага, не выдержав, истерически забился и пронзительно взвыл от ужаса — и ВОРГ тотчас поймал его на мушку, и разрядил в него пулемёты, и десятки пуль насквозь прошили беспомощное тело Рыжего, и оно, инертное и окровавленное, нелепо задергалось под градом свинца, за доли секунды Чёрный Плащ успел это увидеть во всех подробностях…

Мысленно.

Потому что выстрелить ВОРГ все-таки не успел.

За мгновение до этого, дрогнув, ожил огромный промышленный магнит, свисавший с потолка на толстых ржавых цепях. С леденящим кровь скрежетанием он скользнул вперёд по направляющим, на секунду завис над роботом — и опустился вниз, неумолимый, как перст Зевеса.

Раздался гулкий металлический лязг.

Несмотря на устрашающе-запущенный вид, магнит был в превосходном рабочем состоянии, его тяжелая туша притянула к себе ВОРГа легко и непринужденно, словно жестяную игрушку, обездвижила и увлекла за собой — и в следующую секунду робот взмыл в воздух, накрепко влипший в магнитную болванку и потерявший управление, слегка покручиваясь всем корпусом, нелепо и бессистемно подергивая манипуляторами. Взвизгнули пулеметы, коротко и беспомощно — и тут же захлебнулись: мощное электромагнитное поле губительно действовало на тонкую электронику ВОРГа, вносило смуту в его нежный кибернетический «мозг» и приводило к сбоям в работе «искусственного интеллекта»…

И в этот момент — господи, наконец-то! — чёртов квагин кроссовок все-таки прекратил сопротивление и поддался, ступня пленника выскочила из ловушки, точно пробка из бутылки.

Всхлипывая и подволакивая ногу, Квага отчаянно устремился следом за Дрейком к двери в глубине коридорчика.

Она была чуть приоткрыта, и куда-то вниз, во тьму, уходила бетонная лестница — но, прежде чем нырнуть в спасительный полумрак подвала, Дрейк обернулся… И успел увидеть, как, оттащив ВОРГа прочь, в глубину цеха, магнит небрежно сбросил добычу в бункер утилизатора. С чудовищным металлическим громом робот грянул в крепкий гробоподобный короб; он ещё неуклюже возился там, беспорядочно изрыгал огонь, грохотал пулемётами, стучал манипуляторами по бортам, пытался поднять себя в вертикальное положение, выкарабкаться наружу, но уже пошла вниз тяжелая крышка пресса, приводимая в движение гидравлическим поршнем, и опустилась со скрипом, с гудением, с леденящим кровь скрежетом — и долгий, душераздирающий, ввинчивающийся в уши взвизг разнесся по цеху… Наверно, это всего лишь скрежетал лопающийся и сминаемый в кашу металл, но было что-то невыносимо ужасное в диком нечеловеческом визге — жалоба, и ярость, и злобное отчаяние — что-то такое, отчего Дрейку показалось, что дьявольский этот оглушительный вопль мог бы принадлежать вовсе не бездушному железному механизму, а какому-нибудь жуткому демоническому обитателю дантова ада…

Мерзкий этот звук ещё стоял у него в ушах, когда они с Квагой друг за другом проскользнули в приоткрытую дверь и ссыпались по узкой лестнице в сырую подвальную темноту.

И почти тут же, не успел Дрейк перевести дух, как эта мутная темнота крепко схватила его за шиворот.

— Тихо!

Чья-то рука опустилась Черному Плащу на плечо… Попались! Попались! В лапы подстерегающих их беспощадных бритоголовых ребят! Неужели все, что им только что довелось пережить — это сумасшедшее бегство, и смертный ужас, и трепет, и нестерпимое отчаяние! — всё это было зря?! Чёрный Плащ судорожно рванулся, пытаясь выкрутиться, развернуться к противнику лицом и как следует достать его кулаком по физиономии, а заодно въехать коленом ему в живот…

Во мраке кто-то страдальчески охнул.

— Тише! Тише ты, не дергайся, это всего лишь я…

Дрейк наконец узнал этот мягкий бархатный баритон.

Темнота вокруг медленно рассасывалась: сквозь узкие окошки под самым потолком в подвал робко прокрадывалась невыразительная серость пасмурного осеннего дня. В этом слабом неверном свете рядом обрисовалась знакомая фигура Бушрута — Репейник, опасливо поглядывая на Дрейка, отступил на шаг и нервно поправил измятый, разорванный и сбившийся набок воротничок рубахи.

— Божечки мои, — измученно, срывающимся голосом прохрипел за спиной Черного Плаща Квага, тяжело дыша. — Репей… Репей, это ты, что ли? Гос-споди! — Он громко судорожно шмыгнул и растерянно потер кулаком нос. — А где остальные?

— Здесь, неподалёку. — Бушрут, все ещё стараясь держаться от Дрейка на безопасном расстоянии, окинул их обоих внимательным, придирчивым и обеспокоенно-сочувствующим взглядом профессионального медика. — Вы целы?

— П-п… почти. — Квага опять всхлипнул. Что-то неразборчиво пробормотал полушепотом, присел на корточки и принялся осторожно потирать пострадавшую ногу. Кривя губы, добавил глухо и жалобно, плачущим голосом: — Пожалейте меня, что ли, придурки, я сегодня чуть не умер! Целых два раза! Или даже три... За нами охотилась эта чокнутая консервная банка! Чуть на молекулы нас не распылила...

— Мы заметили, знаешь ли, — нервно отозвался Репейник. — Что ж — скажите спасибо Мегавольту. Это он включил рубильники и дал электричество в цех, чтобы запустить магнит и попытаться избавиться от этой штуки. — Он потер руки и отрывисто усмехнулся. — По-моему, вышло неплохо, э?

— Да уж, — пробормотал Дрейк. — А самое главное — очень вовремя. — Он зябко поёжился: от пережитого потрясения его все еще мутило, било и колбасило так, что постыдно слабели колени и тряслись руки. Непослушными негнущимися пальцами он вытащил из кармана мобильник и взглянул на экран. — Странно… Слушай, ВОРГ погиб, его «глушилка» больше не должна работать! Но связи по-прежнему нет. Почему?

Бушрут хмыкнул.

— Да просто потому, что у бритоголовых ребяток в фургоне наверняка установлен еще один подобный излучатель помех. Кстати, надо сматываться, пока они не сообразили, куда мы делись… Можно попытаться выбраться отсюда через подвалы, Квага, ты, кажется, должен знать дорогу. Но сначала надо встретиться с остальными... Идите за мной — вот здесь, вдоль стены. Только поаккуратнее, смотрите под ноги: тут много камней, арматуры и битого стекла, можно ненароком напороться...

* * *

…Грязь, обломки, брошенное тряпье… Вульгарные постеры с обнаженными девицами. Безвкусный рисунок на противоположной стене — озеро с тощими, уродливыми, посеревшими от пыли лебедями. Распластавшийся на полу старый журнал, видимо, оброненный в спешке, похожий на убитую птицу… Томб с яростью пнул его сапогом. Искать попрятавшихся где-то по подвалам проклятых крыс уже не было времени; пока остальные пытались выковырять из-под пресса останки ВОРГа, они с Кулаком спустились в разгромленное Убежище. Пробираясь через вусмерть раскуроченную роботом стальную дверь, Томб три раза споткнулся о какие-то обломки, дважды отбил мизинец на ноге и один раз порезал запястье о щербатый стальной излом — все это отнюдь не способствовало улучшению его и без того отвратительного состояния духа.

— Мерзавцы! Сволочьё! Они за это поплатятся! Ох, как поплатятся! — На Томба было страшно смотреть: его мрачная обезьянья физиономия побагровела от злобы, уголок рта непроизвольно подергивался, обнажая желтоватые зубы — и этот лютый яростный оскал упустившего добычу хищника выглядел поистине ужасающе. — Всех пущу в расход, гадов!

— Хватит бухтеть. Смотри, как бы тебя самого не пустили в расход, умник, — сердито проворчал Кулак, брезгливо поддев носком ботинка валявшийся на полу железный блин с торчащим сбоку блестящим носиком. После некоторого сомнения Томб опознал в этом несчастном «блине» расплющенный чайник… видимо, сбросив горемычную посудину на пол, ВОРГ нечаянно наступил на неё своей мощной лапой. — Думай, что ты теперь скажешь Прэтту!

— Заткнись!

Действительно — что он теперь скажет Прэтту? «Экспериментальный образец» погиб, был раздавлен в хлам, превратился в брикет измятого металла и вряд ли теперь подлежит восстановлению… конечно, все можно начать заново, воспроизвести робота с нуля, но на это понадобится время… В ВАОН явно не оценят такой шутки! Прэтт будет в бешенстве! Чертов коп опять ушел, а про существование ВОРГа теперь известно не только ему, но и этим обалдуям из «Четверки». В расход, всех в расход, мерзавцев, пусть только попадутся нам в лапы! Но сейчас некогда об этом думать… надо быстрее погрузить то, что осталось от ВОРГа, в фургон, и убираться отсюда подобру-поздорову, пока на верфь не нагрянула вездесущая въедливая полиция и дотошные репортеры…

Томб с яростью пнул несчастный журнал еще раз.

— Пошли отсюда, — буркнул Кулак. — Нечего тут больше ловить…

Томб свирепо ощерился. Чертова ссадина у него на запястье до сих пор слегка кровоточила, и он медленно слизнул текущую по руке струйку крови, с нездоровым удовольствием смакуя на языке её вязкий, солоновато-металлический вкус — это хоть немного могло утолить обуревающую его сейчас жажду крови. И все-таки рваный кровоточащий порез следовало перевязать или, на худой конец, хотя бы заткнуть какой-нибудь подходящей тряпицей и, оглядевшись, Томб взял висевший на спинке ближайшего стула красный вязаный шарфик.

«Гейл Андерс» — угадывались буквы в украшавшей шарфик тонкой затейливой вязи.