В лабиринте кривых зеркал (джен)

На верхних этажах ШУШУ стояла зловещая тишина. С наступлением вечера вся жизнь сосредотачивалась в другой половине здания, в полицейском управлении; здесь же, в этом канцелярском царстве бесчисленных бумаг, отчетов, протоколов, актов, постановлений и прочей невнятной документации, господствовала пустота и поистине кладбищенская безжизненность, только гудела где-то в конце коридора неупокоенная люминесцентная лампа. Было что-то жуткое в этих длинных мрачных переходах со множеством запертых помещений по обеим сторонам, что-то такое мистически-неуютное, что трудно заметить днем в деловой офисной круговерти, когда справа и слева хлопают двери, и скрипят принтеры, и постукивают клавиши компьютеров, и отовсюду доносится запах кофе, и все усиленно делают вид, будто заняты какой-то нестерпимо важной деятельностью…

Время подбиралось к девяти часам вечера, и весь аморфный офисный планктон уже давно расползся по домам. Только из-под двери лаборатории пробивался лучик света, в чем, в общем-то, не было ничего удивительного — Сара Беллум частенько засиживалась допоздна над своими проектами. Впрочем, сейчас она была явно не одна. Вместе со светом из-под неплотно прикрытой двери просачивались и негромкие голоса:

— Значит, все сведения на диске? Вы все сделали так, как я велел? Отлично. Помните о сохранении коммерческой тайны! Да! Вы будете отвечать по закону, если информация о ваших разработках выйдет за стены этой лаборатории. Что ж, вы хорошо поработали, мисс Беллум… Деньги перечислены на ваш счет. Да, можете считать, что грант у вас в кармане.

Дрейк замер. Это был голос Прэтта.

Что он тут делает?! Ах да, наверняка явился за «пылесосом»… За программой, называемой «искусственным интеллектом», за той самой программой, которая, в слегка измененном виде, должна быть загружена в электронные мозги чудовищного ВОРГа. Чтобы сделать робота автономным и не требующим постоянного человеческого контроля, чтобы позволить ему свободно передвигаться по городу, самому принимать решения и выбирать цели! Черный Плащ похолодел. Страшно представить, на что будет способно такое оружие. Оружие нового поколения и новейшего, ранее невиданного спектра действия. Оружие, находящееся в полном распоряжении бандитов, террористов и полубезумных главарей ВАОН! Да уж, Сара Беллум хорошо поработала, черт бы её побрал! Впрочем, она-то до сих пор свято уверена, что «искусственный интеллект» предназначен всего-навсего для выпуска инновационной модели пылесосов…

Хотя одно, конечно, другому не мешает. Угу.

Дрейк решительно взялся за до блеска натертую частыми прикосновениями дверную ручку и рывком распахнул дверь.

— Не делайте этого, мисс Беллум!

Лаборатория была погружена в полумрак, горела лишь настольная лампа, освещала письменный стол, какие-то разбросанные по нему папки и бумаги, приоткрытую дверцу сейфа неподалеку, из которого, видимо, Сара Беллум и доставала нужные документы. Чуть поодаль темнел БАЛДА, выключенный и расслабленно сгорбившийся, опустивший к полу все свои бесчисленные многосуставчатые манипуляторы и оттого похожий на подтаявшего, унылого мартовского снеговика. Беллум и Прэтт живо обернулись на звук раздавшегося голоса.

Сара Беллум растерянно поправила очки — увидеть здесь и сейчас Черного Плаща она явно не ожидала. А вот Прэтт, если и был застигнут появлением неожиданного визитера врасплох, вида такого ничем не подал. В полумраке лаборатории Дрейк не видел его лица, но на секунду ему показалось, будто губы Прэтта дрогнули в довольной улыбке.

— А, это вы, Черный Плащ. На ловца и зверь бежит.

— Что?

— Отчасти понимаю ваше негодование. Но вы опоздали, дружище, все бумаги подписаны. Права на «искусственный интеллект» отныне принадлежат мне, и я могу использовать его по своему усмотрению.

Черный Плащ шагнул вперед.

— Нет. Не можете.

Прэтт взирал на него насмешливо.

— Это еще почему? По какому праву вы позволяете себе подобные заявления? Вы думаете, что вправе диктовать мне свои условия, э? Окститесь, дружочек... Я дорого заплатил за эту программу, и не собираюсь расставаться со своей собственностью исключительно вам в угоду.

— В таком случае мне придется вас задержать, — сухо объявил Дрейк.

— Да ну? На каком основании?

— По подозрению в связях с террористами и содействии криминальной организации ВАОН.

Сара Беллум непонимающе крутила головой.

— Что? Вы о чем?.. Черный Плащ! Объяснитесь! Да что здесь происходит, в конце-то концов?

— Господин Прэтт, — сказал Дрейк сквозь зубы, — и его, э-э… его присные разработали в тайной лаборатории боевого робота… механического солдата, мобильный оружейный модуль, напичканный всяческими орудиями истребления. И теперь хотят наделить его «искусственным интеллектом». Создать оружие, способное самостоятельно ориентироваться на местности, свободно передвигаться, находить цели и действовать автономно, сообразно обстоятельствам…

Прэтт расхохотался — громко и с нарочитой веселостью, точно приглашая всех присутствующих позабавиться над таким нелепым и явно безумным предположением. Но никто это начинание не поддержал, и его неприятный, грубовато-лязгающий смех канул в окружающую тишину тяжело и бесследно, точно камень в глубокий пруд.

— Вы бредите, Черный Плащ? Или пьяны? Или пересмотрели слишком много фантастических фильмов, а?

Глаза Сары Беллум, и без того казавшиеся неестественно увеличенными за толстыми линзами очков, стали еще больше.

— Я… не понимаю, — произнесла она негромко, чуть ли не шепотом. — При чем здесь какие-то роботы, оружие, боевые машины… Что за ерунда? «Искусственный интеллект» предполагается внедрить в новую модель пылесосов…

— Пылесосов?! — закричал Дрейк тоже почему-то шепотом. — Да каких к черту пылесосов, а? Я видел вашу лабораторию, Прэтт! Я видел ВОРГа! Я не могу допустить, чтобы эта адская штука обрела компьютерные мозги, которые… которые… позволят этой груде металла беспрепятственно разгуливать по городу и выполнять задания ВАОН! Мисс Беллум, вы что, не понимаете… вы не понимаете, какого монстра вы пытаетесь создать этими вашими разработками… уже почти создали, а? Эта чертова программа не покинет стен этой лаборатории, или… или…

— Или что? Вы спятили, Плащ? — глухо рявкнул Прэтт. — Какого черта вам не дает покоя эта злосчастная программа? Это ваша "идея-фикс", что ли, так? Да поймите же вы, идиот, что прогресс не остановить! Ну, допустим, сейчас вы изымете у меня этот проклятый диск и запрете его в сейфе под грифом «секретно». И что? Ну вот что дальше-то, а? Рано или поздно «искусственный интеллект» все равно будет создан — если не сейчас, то через пять-десять лет… если не здесь, то в другом месте… если не мисс Беллум, то другим человеком. Вы этого не понимаете, что ли?

— Понимаю, — сухо сказал Дрейк. — Но надеюсь, что к тому времени Комиссия по правам человека поймет всю опасность подобных разработок и наложит на все исследования в этом направлении запрет.

Прэтт кисло поморщился — точно надкусил незрелый лимон.

— Ух, какие громкие слова! Вы либо конченный болван, либо наивный идеалист, Черный Плащ… либо и то и другое вместе, честное слово. Смешно вас слушать.

Сара Беллум нерешительно поправила очки.

— Э-э… простите, что вмешиваюсь в ваш конструктивный диалог, господа… но, мне кажется, в свете всего вышесказанного… наверное, и в самом деле будет лучше, если вы пока оставите диск с программой в ШУШУ, господин Прэтт. До… выяснения всех обстоятельств. И во избежание всяческих недоразумений.

Прэтт, возведя очи горе, тяжело, устало вздохнул. Склонил голову на грудь. Потер друг о друга плотные мясистые ладони. Вытянул перед собой ноги и небрежно покрутил носками ботинков — сначала левым, потом правым. На лице его стыло брюзгливо-досадливое выражение человека, которому смертельно опостылело биться о глухую непробиваемую стену чужого идиотизма.

— Мисс Беллум. Да ответьте мне наконец внятно: почему, ну вот почему, собственно, я должен это делать? Из-за пьяной болтовни этого олигофрена? Вы что, сами не видите, что он несет бред? Какая-то секретная лаборатория, какие-то фантастические роботы… Это же настоящее безумие… шизофренический делириум чистой воды! Ведь он ничем — абсолютно ничем! — не может свои слова подтвердить! Никаких разумных слов и доводов я ни от вас, ни от него так и не услышал — и, подозреваю, никогда не услышу. Кроме того, — он поднял голову и посмотрел на Сару Беллум в упор: очень холодно, хищно, чуть ли не угрожающе. — Кроме того, хочу вам напомнить, что вы уже подписали все бумаги, в том числе и отказ от патента, как мы и договаривались перед заключением сделки. Деньги на указанный вами счет тоже перечислены. Все свои обязательства по договору я выполнил, значит, программа и все её составляющие принадлежат мне. Разве не так? Или вы хотите лишиться гранта?

Сара Беллум растерянно молчала. Лишиться гранта она совсем не хотела.

Что ж, тоскливо подумал Черный плащ, подобного развития событий я и ожидал. Осталась одна надежда — на Хоутера… что он сумеет решительно вмешаться, как-то «заморозить» ситуацию, использовать свое влияние и потребовать провести в «Тау-сити» немедленный обыск, пока не стало поздно… Или уже — поздно? Шеф обещал быть в ШУШУ после девяти, но отчего-то задерживается... Когда он сюда явится — и явится ли вообще? Хоть он-то мне поверил, или тоже счел мои слова бредом нездорового человека? Принял ли мои подозрения всерьёз? И, вот еще интересный вопрос — с кем он придет в ШУШУ? Один? С отрядом вооруженных полицейских? Или, черт возьми, с парой крепких ласковых санитаров со смирительной рубашкой?

— Вы оставите программу здесь, Прэтт, — твердо, не терпящим возражений тоном произнес Черный Плащ. — Тут с ней ничего не случится. Вы получите диск после того, как будет проведен обыск на вашей фабрике.

Прэтт хрипло усмехнулся.

— Обыск? Ну-ну. Сначала вы будете иметь дело с моими адвокатами, Черный Плащ. У вас нет оснований для моего ареста. Подозрения должны основываться на конкретных фактах, а всякую отсебятину типа «мне что-то показалось» или «я видел это во сне» вы можете свернуть трубочкой и засунуть сами знаете куда. Я неплохо изучил законы, мой дорогой.

— Прежде, чем начать их нарушать? И вступить в преступный сговор с ВАОН?

— У вас есть доказательства этому, а? — Прэтт нехорошо прищурился. — С таким же основанием я могу утверждать, что это вы подозреваетесь в связях с ВАОН, мой друг! Право, может быть, вы и в самом деле — двойной агент, а? Может быть, вы подосланы моими конкурентами? Может быть, вам самому нужна эта программа? И сейчас вы пытаетесь запугать меня для того, чтобы её заполучить?

За спиной Сары Беллум раздался негромкий шорох. Дрейк быстро обернулся — и увидел одного из рослых бритоголовых ребят, стоящего в проходе между лабораторными столами. Ну конечно, глупо было думать, что Прэтт явится сюда без своих верных телохранителей, и что при этом бравые ребята будут вооружены только бесконечной любовью к ближнему и вежливыми улыбками… Раздумывать было некогда, дело принимало решительный оборот; Черный Плащ проворно отступил в угол и выхватил из кобуры пистолет.

— Мисс Беллум, поднимайте тревогу, быстро! Кнопка под столом.

Сара Беллум испуганно отшатнулась:

— Что…

Договорить она не успела: другая неясная тень выступила из полумрака лаборатории и метко опустила ей на голову резиновую дубинку. Сара Беллум закатила глаза и безмолвно повалилась вперед, прямо на Дрейка, он едва успел чисто рефлекторно её подхватить. Очки её соскользнули с носа и с негромким звяканьем шлепнулись на пол. Но оценивать причиненный им ущерб у Черного Плаща не было времени, ибо тень, вооруженная дубинкой (или чем-то еще более внушительным) надвинулась на него угрожающе и стремительно…

Он метнулся в сторону, уходя от удара, и понял, что не успевает… Ему удалось уберечь голову, но резиновая дубинка с лету обрушилась ему на ухо, и мир вокруг него раскололся во вспышке боли. Он пошатнулся, в глазах его на секунду потемнело и раздвоилось, рука, державшая пистолет, ослабла… Мелькнула перед глазами ухмыляющаяся физиономия Прэтта. Нападающий быстро шагнул ему наперерез и отрезал от «тревожной кнопки», но Дрейк еще мог — мог! — выскочить в коридор и попытаться поднять тревогу. С трудом сохраняя равновесие — так у него кружилась голова — он шатнулся по направлению к двери, до которой было всего несколько шагов…

Кто-то бросился на него из темноты — но Черный Плащ успел уклониться, принять противника на плечи и перекинуть его через себя, точно тюк с тряпьем. Выход был совсем близко… Дрейк уже видел маленькую стеклянную коробочку пожарной тревоги, висевшую на стене возле двери: «Выдавите стекло и нажмите красную кнопку»… Если бы удалось до неё добраться… если бы удалось… Еще немного… совсем чуть-чуть, осталось только протянуть руку…

Дверь внезапно распахнулась. Хоутер?.. Нет! Навстречу Дрейку шагнул коренастый широкоплечий человек в плохо подогнанном по фигуре сером твидовом пиджаке. У него был гладкий, лысый, как колено, череп и холодные, глубоко посаженные глаза — будто два кусочка гранита, вбуравленные в скважины под крутыми выпуклыми выступами надбровий. Он отрывисто усмехался, и во рту его поблескивал золотой зуб…

Хоть он и сменил свой армейский камуфляж на неприметное гражданское одеяние, Черный Плащ сразу его узнал.

Это был Томб.

Он резко выбросил вперед кулак — и в этом кулаке оказался зажат стальной кастет… Дрейк не сумел увернуться — сбитый с ног, он покатился по полу, и все перед ним смешалось серовато-мутной, размазанной по пространству кашей. Кто-то навалился на него сверху — кто-то неимоверно тяжелый, плотно сбитый, сильный и огромный, точно бизон. Черный Плащ справился бы с одним противником, даже с двумя… Но их было двое, трое, четверо, они не желали дать ему время опомниться и прийти в себя, они были вооружены дубинками и кастетами и без промедления пустили их в ход, и вырвали оружие из пальцев Дрейка, и скрутили ему руки за спиной, и по лицу ему приехала резиновая дубинка, и перед глазами вновь все поплыло, и рот наполнился чем-то теплым, терпковато-соленым…

Вероятно, на какое-то время он все-таки успел потерять сознание, потому что в тот момент, когда ему наконец вновь удалось сфокусировать взгляд, дислокация вокруг него странным образом изменилась. В безупречно тихой, чистой и чинной лаборатории Сары Беллум царил теперь хаос и бедлам: кто-то прошелся по столам и шкафам не то дубинкой, не то бейсбольной битой, разгромил аппаратуру, лабораторную посуду и дисплеи компьютеров, выгреб из сейфа и ящиков стола все бумаги с чертежами, программами, схемами и расчетами. Валялись на полу в беспорядке какие-то журналы и толстые справочники, жалкой бесформенной грудой темнел неподалеку опрокинутый навзничь и разбитый на части БАЛДА. Сам Дрейк обнаружил себя стоящим на коленях в проходе между лабораторными столами, и один из прэттовских громил держал его за волосы, заставив откинуть голову назад. Томб, хмуро посмеиваясь, стоял рядом — и в руке его тускло и зловеще поблескивал пистолет: черный табельный "глок", изъятый у пленника.

Прэтт был спокоен и хладнокровен, точно сытно отобедавший удав:

— Томб! Вы заставили себя ждать. Проверили коридоры?

— Да. Все чисто, — Томб небрежно передернул плечами, поудобнее умащивая на них явно здесь неуместный, неуклюже топорщащийся серый пиджак.

— Отлично. Возьми бумаги в сейфе и на столе, там может оказаться что-нибудь интересное…

— А что делать с теткой?

— Оставь её. Она нам нужна. Она будет свидетельницей.

— А этот? — Томб приставил пистолет пленнику к виску.

Прэтт поморщился.

— Ну-ну, не сейчас. У меня на него далеко идущие планы. Я надеюсь, мои ребята слегка охладили ваше неуёмное желание вот прям щас упечь меня за решетку, Черный Плащ, а?

Кто-то пнул Дрейка сапогом в живот, и на секунду перед глазами его потемнело… Черный Плащ с трудом сумел сдержать невольный стон боли и судорожно перевести дыхание. Рот его опять наполнился кровавой слюной...

— Хватит, Томб! Я же сказал — не здесь! — прошипел Прэтт. — Не здесь, слышишь!..

Он по-прежнему сидел на стуле — с таким вальяжным и невозмутимым видом, точно разгром и краткое месилово, случившиеся в лаборатории, не имели к нему ни малейшего отношения. Усмешка его не предвещала Дрейку ничего хорошего.

— Вот так. Остыли, мой дорогой? Черт бы вас побрал, я намеревался закончить здесь все дела без шума и пыли, но вы сами вынудили меня перейти к решительным действиям! Хотя, ей-богу, мне жаль вас убивать, Плащ. Вы по-настоящему умная, наглая и неустрашимая сволочь, а я, знаете ли, привык ценить подобных людей. Но, к сожалению, вам с детства вбили в голову какие-то дурацкие ценности и идеалы, которым вы по жизни слепо и неукоснительно следуете. Увы.

Дрейк закрыл глаза. Его тошнило, и к горлу неодолимо подкатывал горький тоскливый ком ужаса и отчаяния. Он внезапно увидел себя со стороны: жалкий и беспомощный, хрипящий от боли, скрюченный на полу баранкой и лишенный способности к сопротивлению, проигравший по всем статьям… Проигравший — но не побежденный, черт побери! Не сдавшийся на милость победителей, нет! Какого черта эти шакалы до сих пор с ним не расправились, чего они ждут? У них на него "далеко идущие планы", да? Это какие? Переломать ему дубинкой все кости — прежде, чем неминуемо отправить на тот свет? Собрав последние (весьма жиденькие, надо признать) остатки мужества и значительно пострадавшей гордости, он рывком вскинул голову и внутренне сжался, готовый к очередному удару.

— Ну почему же именно «слепо»? — через силу прохрипел он. — Может быть, это был мой осознанный выбор, вы об этом не думали?

Прэтт хмыкнул.

— Значит, с вами, безнадежным идеалистом, все еще хуже, чем я предполагал. Вы понимаете, кому вы перешли дорогу, Черный Плащ? Вернее, попытались перейти? Умоляю, не воображайте, будто вы реально представляете для меня какую-то угрозу, голубчик. Уверяю вас, вы для меня не препятствие… не камень и даже не палка, попавшая в колесо, вы, право, такая незначительная песчинка, былинка под гусеницей танка, что мне даже неохота тратить на вас время. Что ж, не могу не признать, что вы сражались отчаянно и отважно — но потерпели поражение, причем настолько глубокое, что даже сами вряд ли можете это себе представить. Диск со всей информацией и программой останется у меня. А вы… Вы сыграете последнюю уготованную вам роль — сыграете полностью в моих интересах… Томб! — Он бросил взгляд на часы. — Давай-ка, привяжи меня скотчем к креслу, только аккуратно, без фанатизма. Я даю вам пятнадцать минут на то, чтобы вы могли выйти из здания и убраться отсюда. После этого я постараюсь "освободиться" и поднять тревогу, надо инсценировать нападение и отвести от себя подозрения...

— А этого куда? — Томб небрежно толкнул Дрейка носком сапога в бок.

— Вы возьмете его с собой.

Томб выпятил губу:

— Какого черта! Это еще зачем?

Прэтт рассердился:

— Затем, что именно он станет главным подозреваемым, неужели не понятно? Делай, как я велел, мне некогда сейчас объяснять...

— Ладно, ладно, как скажете, босс. Но как, по-вашему, мы протащим его мимо охраны — там, внизу?

— Вы не пойдете через проходную. Попробуйте выйти через грузовой вход, там нет охраны... Возьми у него карту доступа.

— А что дальше?

— Сами знаете что… Ему слишком многое известно! Только — чтобы ни одна живая душа не нашла труп! Понял, Томб?

— У черного хода точно нет охраны?

— Не должно быть, по крайней мере... Но если вам не повезет... Рассчитываю на твою решительность, амиго, вас никто не должен увидеть! Надеюсь, уж этого-то тебе не надо объяснять?..

* * *

Следующие несколько минут вновь выпали из памяти Черного Плаща: удар по голове погрузил его в пограничное состояние между явью и нереальностью, сознание его выключилось, но как будто не до конца… Что-то говорил Прэтт, что-то отвечал Томб, торопливо топали обочь чьи-то крепкие берцы. Дрейк смутно осознавал, что его куда-то тащат, взвалив на плечо, но не мог ни сопротивляться, ни каким-либо образом принимать участие в происходящем... Мягко зашумел лифт, и его плавное движение вниз вызывало у Дрейка очередной приступ тошноты. Потом его опять куда-то волокли, толкая и пиная, потом возникла какая-то заминка, шум голосов — какой-то невнятный, доносящийся как будто издалека, словно сквозь толщу воды. Внезапно — громом! — прозвучал резкий окрик:

— Кто такие?.. Стоять!

Мелькнула впереди смутная фигура. Охранник? Манекен? Привидение? Томб вскинул руку, и в гулкой тишине раздался громкий хлопок… хлопок? Или выстрел? Фигура пошатнулась и как-то неуверенно, точно в замедленной съемке, повалилась вперед, вскинув руки. Томб что-то хрипло выкрикнул, но что именно, Дрейк был не в состоянии понять... Он пришел в себя оттого, что в лицо ему ударила плотная струя холодного воздуха.

Они находились на заднем, хозяйственном дворе ШУШУ. Слева стояли мусорные баки, справа — какие-то грузовики, пикапы, жмущиеся друг к другу бетонные блоки, штабеля накрытых брезентом досок, мокро поблескивал асфальт в свете фонарей. Дрейка, подхватив под белы рученьки, неласково волокли через двор два кадавра в спортивных куртках, натянутых поверх камуфляжной формы — волокли вперед, к воротам, от которых навстречу им двигался микроавтобус "мерседес" с тонированными стеклами, черный и зловещий, как катафалк. Боковая дверца микроавтобуса распахнулась, Черного Плаща втащили внутрь и швырнули на пол в проход между сиденьями. Голова у него гудела, его по-прежнему мутило, все происходящее воспринималось с трудом и словно бы с двухсекундной задержкой, он понимал, что вновь близок к обмороку...

Кто-то тяжело дышал у него над ухом. Потом заговорил: торопливо, сбивчиво, глотая окончания слов, захлебываясь не то от быстрого бега, не то от волнения:

— Что там с охранником? Вы видели? Видели, а?.. Томб! Ты его застрелил, что ли? Застрелил?

— Да какого дьявола! — Это был хриплый голос Томба. — Кто знал, что он тут подвернется… Ладно, черт с ним! Он теперь никому ничего не скажет! В машину, живо!

— Только мокрухи нам не хватало...

— Дурак! Я вот из этого пистолета стрелял, ты что, не понял? Из того, который принадлежит нашему копу! Это только сыграет нам на руку, дополнительная улика... Все, хватит болтать! Гайес, двигай!

Голоса отдалились — видимо, Томб отошел, чтобы сесть в кресло рядом с водителем. Кто-то хрипло закашлялся у Дрейка над ухом — и громко, со смачностью истинного виртуоза плевков харкнул на асфальт. Зашаркали рядом чьи-то ноги, заскрипели сиденья. С шумом захлопнулась дверца салона — и черный микроавтобус, скрипнув шинами, рывком устремился вперед, в мрачную неизвестность…