Томоджин (джен)

Восточный базар поражал воображение и оглушал какофонией звуков, расцветок и ароматов. К тому же, это была его магическая часть, хотя на первый взгляд ассортимент был все тот же. Том даже на несколько секунд зажмурился, невольно ухватившись за миссис Уизли. Столько здесь было всего! Продавцы в балахонах и халатах зазывали покупателей в свои крошечные, забитые товаром лавочки. Кое-что стояло прямо на земле. Тут же что-то жарилось и парилось. Одуряюще пахло какими-то экзотическими маслами и духами. В глазах рябило от ярких тканей, вычурных украшений, медной посуды. Тут же работали чеканщики и ювелиры. Том чуть не споткнулся о целую кучу восточных туфель, вываленных на кусок ткани.

— Ну вот, — сказал Билл, — это и есть знаменитый каирский базар.

Глаза разбегались. Том сжал в кулаке два галлеона от мистера Уизли, которые точно лишними не окажутся. Хотя и на все тридцать семь галлеонов мало что можно было купить. Нет, Том, разумеется, читал сказки. Те самые, где на восточном базаре обязательно отыщется неприметная, а то и просто невидимая для обычных людей лавочка, и скромный герой на последние деньги купит там неприметное колечко, которое позволит ему управлять всеми стихиями сразу. Или старую лампу, в которой живет джинн. Или странный амулет, которые откажется ключом от волшебного города, где он станет правителем. Туфли-скороходы. Ну, или что-нибудь еще в этом же духе. Но это же были сказки. Наверняка даже на волшебном базаре такие вещи не продаются. Или стоят целое состояние. Которого у него, Тома, нет. Но можно же хотя бы помечтать. Тем более что и миссис Уизли отпустила его руку, чтобы схватить за шиворот близнецов. Да и остальное семейство смотрело куда угодно, но не на рыжую девочку в легком платьице и соломенной шляпе. Может быть, стоило попробовать зайти хотя бы в эту лавочку?

Том вряд ли мог сказать, чем именно его привлекла эта лавка. Может быть тем, что в нее никто не зазывал? В лавку вела обычная открытая дверь, занавешенная темной блестящей тканью. Только почти черная ткань и мерцающие искорки на складках. И все.

За занавеской тоже не обнаружилось ничего яркого, завораживающего. Несколько витрин, в которых пылились какие-то свитки, обломки камней с выбитыми иероглифами, крошечные кувшинчики, несколько ожерелий из ярко-синих камней. Задрапированные все той же тканью стены. И… все?

Том неуверенно осмотрелся. Но разве он не этого хотел? Разве не в такой лавке можно купить что-то по-настоящему волшебное? Или… потерять последнее…

— И что же ты ищешь? — вдруг услышал Том.

Хотя нет, он это не услышал. Голос просто раздавался у него в голове.

Том моментально отвлекся от созерцания папирусов и уставился на человека, которого, в этом он бы поклясться, до этого в лавочке не было. Какой странный человек. Да и человек ли? Просто фигура, замотанная до самых глаз в темную ткань. Том и видел только глаза. Очень темные, почти черные, подведенные черной краской. Страшные. Наверное…

Фигура скользнула вперед, просто пройдя сквозь витрину с товаром. Миг, и она стоит почти вплотную, а сухие прохладные пальцы, касаются лица Тома, скользят по вискам, поддевают подбородок.

— Девочка и мальчик, — шелестит все тот же голос, — как интересно. И чего же ты хочешь? Понять? Отомстить?

— Кто вы? — Том с трудом преодолевает наваждение. — Что вам нужно? Я…

— Ого! Какой сильный мальчик! Или все-таки девочка?

Том, конечно же, знал и об легиллименции, и об окклюменции, но сейчас это не имеет никакого значения. Просто потому, что он сам откинул тяжелую ткань и вошел в странную лавку, словно подписывая разрешение на… познание себя? Все вдруг закружилось у него перед глазами, в голове стало невероятно легко, в ушах зазвенело. И он потерял сознание…

И очнулся. Все в той же лавке.

— Боги не всем дают новый шанс, — услышал Том все тот же шелестящий голос у себя в голове.

— Кто вы? — снова спросил Том.

В ответ послышался тихий смех.

— Разве это важно? Ты слышал что-нибудь о волшебных лавках?

— Это те, где можно купить волшебное кольцо или лампу с джинном за одну монету? — несколько обиженно спросил Том. — Я читал об этом. В сказках.

— У меня нет волшебного кольца и замечательной лампы, — без сожаления проговорил голос, — но есть кое-что, что тебе пригодится. Да, это будет забавно. Но мне не нужны деньги, что ты сжимал в кулаке. И те, что у тебя в кошельке, тоже. Мне нужно это.

Тонкие длинные пальцы поддели ожерелье из драконьих чешуек, что Том надевал только для того, чтобы его считали девочкой.

— А что я скажу … — Том замялся, назвать Уизли родителями он не мог.

— Скажешь, что поменялся на что-нибудь. Ты же умеешь лгать. А от меня ты получишь нечто большее. Тебя настоящего никто не сможет увидеть. Никто не догадается, что от этой девочки, кроме тела, остались только воспоминания. Как тебе такой подарок? Я уверен — ты не можешь от него отказаться.

— Я согласен, — тут же проговорил Том.

— Вот и славно. Но ты должен еще что-нибудь купить. Из моей лавки никто не уходит без покупки.

Том огляделся.

— А сколько стоит это ожерелье? — спросил он, указывая на витрину.

— Две золотых монеты, что ты все еще сжимаешь в кулаке, — ответил голос, — это ляпис-лазурь. И на этом ожерелье нет вредоносных чар.

Том даже не заметил, как отдал два галлеона, а ему на шею надели новое ожерелье. И быстро и ненавязчиво выставили из лавки.

Шум пестрого восточного базара вновь обрушился на Тома, не замечавшего тишины лавки, оглушая и маня, а когда Том оглянулся, то никакой занавеси в помине не было. Только куча расшитых туфель по-прежнему пылилась под жарким солнцем Каира. И никаких Уизли поблизости.

Том несколько минут просто стоял на месте. Что показательно, к нему никто не приставал, никто не интересовался одиноким ребенком, не звал за собой. Может быть, дело было в ожерелье из странной лавки? Или в чем-то еще? Том тряхнул головой. Ну что ж, он и хотел чего-нибудь необычного. Вот оно и случилось. А теперь он мог спокойно осмотреться. Вообще-то, если он скажет, что выменял новое ожерелье, то ему нужно на что-то потратить еще два галлеона. А то еще решат, что раз не потратил, то ему и не нужно. С Уизли стоило держать ухо востро. Но что купить? После до сих пор казавшегося невероятным приключения в исчезнувшей лавке яркие вещицы на многочисленных прилавках Тома не интересовали. Покупать еду не стоило, мало ли что. Может быть, подойдут эти туфли? Или кожаная сумка необычной для Европы формы? Глиняный кувшин? Непонятные снадобья из местной аптеки? Или масляную лампу купить? Вряд ли ему повезет еще раз.

— Сколько стоит? — спросил Том, указывая на бронзовую лампу, украшенную затейливым узором.

— А сколько заплатишь, маленькая гостья? — белозубо улыбнулся торговец.

Том даже замер. Да, Билл же говорил, что нужно торговаться.

— Вот! — Том протянул два сикля, оставшихся от вчерашних покупок.

— Держи! — лампа оказалась у него в руках. Вот это да! Чудеса продолжаются.

— Джинни!

Упс, нет, чудеса определенно закончились. Миссис Уизли была тут как тут.

— Джинни! Ты с ума сошла?! Разве так можно?! Где ты ходишь?!

— Большое спасибо! — Том вежливо поклонился продавцу ламп.

— Тебе спасибо! Удачи тебе и счастья!

— Пусть ваша торговля идет удачно, — почему-то сказал Том.

Торговец снова улыбнулся. Миссис Уизли схватила Тома за руку и поволокла куда-то в сторону.

— Разве так можно! А если бы они тебя…

— Мама! — Тому было так жалко, что его грубо вытащили из самой настоящей сказки. — Я просто поговорила с этим человеком. И все! И никуда не ходила. Мне лампа понравилась.

Семейство нашлось через несколько лавок.

— Джинни, — удивился Билл, — а это у тебя откуда?

Его палец указывал на ожерелье.

— Я поменялась! — Том помнил, что рассказывать этим людям про странное происшествие в таинственной лавке не стоило. — Одна девочка захотела мое из драконьих чешуек. А мне отдала свое. И все!

— Сейчас же сними!

— Это мое! — Том прижал к груди лампу, не давая заодно снять с себя ожерелье.

Билл несколько раз взмахнул палочкой.

— Ничего плохого на этом ожерелье точно нет, — сказал он, — обычные чары от воров и сглаза. Другое дело, что вещь явно не из дешевых. А вот лампа совершенно обычная. Мам, все в порядке. Но ты, Джинни, больше так не делай. Здесь легко попасть в беду.

— Я помню, — кивнул Том, — я просто задержалась. Это вы ушли от меня.

Все члены семейства тоже успели нахватать покупок: большая сумка, какие-то бурнусы. Рон держал в руках… Том прищурился, точно, вредноскоп.

— Это подарок для Гарри! — сказал Рон.

— Он не настоящий, Рон, — вздохнул Билл, — обычная поделка для туристов.

— Красивая лампа, Джинни, — улыбнулся Чарли. — Ты думаешь, что в ней живет джинн?

— Она просто мне понравилась, — пожал плечами Том, — красивая. И необычная.

— Ну, что? Пошли дальше? — спросил Билл. — Раз уж все нашлись? Вон там продают специи. А там — оружие. Гончары работают в этом ряду.

— Оружие! — загорелись глаза у близнецов.

— Никого оружия! — тут же заявила миссис Уизли. — Где специи, Билл? Мы идем туда!

Вечером в палатке семейство возилось со своими покупками.

— Классная лампа, Джин! — заметил Билл. — Смотри сюда!

Он поднес руку к фитилю, на конце которого тут же разгорелся яркий огонек.

— Ой! — удивился Рон, отвлекшийся от своего вредноскопа.

— Лампа реагирует на магию волшебника, — пояснил Билл, — и ее резервуар зачарован, в нем всегда будет масло.

— Значит, я все-таки купила волшебную лампу? — спросил Том, с восторгом глядя на свое приобретение.

— Мы же были на волшебном базаре, — усмехнулся Билл. — Конечно, она волшебная. Хотя и без джинна. Удобная и стильная вещь. Настоящий сувенир. И масло не прольется. А чтобы она погасла, достаточно дунуть на огонек. Дуй!

Том дунул, и яркий огонек тут же пропал.

— Неужели такую вещь можно купить всего за два галлеона? — спросил мистер Уизли.

— Папа, на восточном базаре никогда не угадаешь. Торговец может вдруг отказаться что-то продавать тебе. Или существенно сбросит цену. Может даже сделать подарок. Джинни ему чем-то понравилась. Или была первой покупательницей в этот день, и он сделал скидку, чтобы приманить удачу. Так часто бывает. А вот ожерелье стоит проверить еще раз.

Том неохотно передал украшение. Билл взмахнул палочкой.

— Да, все чисто, — повторил он, — но если эта вещь была у ребенка, то на ней и не могло быть вредных чар. Можешь носить смело. Сам камень дает удачу и благополучие.

— Все-таки дорогая вещь, — пробормотала миссис Уизли, — вдруг родители того ребенка будут против?

Билл пожал плечами.

— Это вряд ли, — сказал он, — местные верят в интуицию. Раз девочка захотела поменяться, значит, так тому и быть. А защита от сглаза не помешает в любом случае. В Англии такого тоже хватает.

— Похоже, что лучше всех деньгами распорядилась Джинни, — усмехнулся Чарли. — Нужно будет и себе такую лампу купить. Занятная вещь.

— Давайте ужинать! — позвала всех миссис Уизли. — Сегодня был тяжелый день. Завтра возвращаемся домой.

Том зевнул и убрал лампу в сумку. Впечатлений море. О многом нужно было подумать, но спать хотелось зверски. Ничего! Подумать он и дома сможет. А пока действительно стоило поесть и завалиться спать.

Наутро сразу после завтрака начались сборы. К счастью, в маленькой палатке все вещи быстро нашлись. И можно было просто свалить их в кучу, чтобы потом разобраться дома. Том бережно прижимал к себе сумку с лампой. И проверил кошелек в кармане. Ожерелье он надел сразу же, как проснулся. Мало ли что, а так целее будет. Как бы на его покупки кто глаз не положил.

Миссис Уизли нежно обняла на прощание Билла. Потом точно так же потискала Чарли — тот оставался в Египте. Наконец был активирован порт-ключ, и все, кто возвращался домой, переместились во двор «Норы».

Том тяжело вздохнул. Вот и кончилось приключение. Вроде и побывали в сказочной стране, а всех воспоминаний — как спали вповалку и по очереди в туалет ходили. Кому скажи… И только ему чуть-чуть повезло: встретил какое-то таинственное существо и получил потрясающий подарок. А у остальных и этого не было. Но жалеть Уизли Тому не хотелось. Сами виноваты.

А пока стоило отправиться к себе в комнату и разложить вещи. Тьфу ты! Хрен разберешь, где чье. Его платье соседствовало с ночной рубашкой миссис Уизли и носками… наверное, Рона. Вот пусть мамаша и разбирается, раз не умеет вещи собирать.

И Том решительно направился в свою комнату, где первым делом поставил на обшарпанный туалетный столик свою волшебную лампу. Настроение сразу же улучшилось. Том задернул занавески и поднес руку к фитилю. И счастливо вздохнул, увидев огонек. Магия никуда не делась. Красивое ожерелье заняло свое место на углу зеркала. В полумраке все это выглядело таинственно и привлекательно. Не хватало только какой-нибудь яркой ткани. И свитков папируса. Том даже пожалел, что купил у странного незнакомца ожерелье, а не что-нибудь другое. Но тогда ему казалось важным, чтобы купленная вещь была адекватной взятой у него. Логично же, когда подобное обменивается на подобное. Да и свиток с загадочными письменами у него бы точно отобрали. Ожерелье — вещь девчоночья, на нее будет меньше желающих.

В дверь постучали. Том не успел крикнуть «Войдите!», как дверь открылась. На пороге стоял Рон.

— А если я тут голая? — спросил Том. — Ты чего вламываешься? Маме скажу!

Рон махнул рукой. Его внимание моментально привлекла лампа.

— Ты ведь ее Гарри в подарок купила? — спросил он.

— Чего? — обалдел Том. — При чем тут Гарри?

— Ну… — братец замялся, — он же тебе всегда нравился. И вообще…

— Нет, — Тому абсолютно точно не хотелось расставаться с волшебной вещью, — лампа моя.

Рон расслабился и довольно кивнул. Том прищурился. Бред какой! Или… ну, конечно. Братец купил вредноскоп в подарок Поттеру. Неужели боится, что подарок сестры окажется лучше, чем у него? Вот ведь…

— Классная лампа! — сказал Рон. — Ты вполне могла бы подарить ее Гарри. Или отдать мне. Мы вместе тебя спасали. А я все свои деньги потратил.

— Обалдел?! — поинтересовался Том. — Сам свои денежки потратил, никто не заставлял. И только попробуй тронуть лампу!

— Не очень-то и хотелось! — задрал нос Рон. — А ты жадина!

— Иди отсюда! — Том еле удержался от более грубых выражений. — И если еще раз войдешь в мою комнату без разрешения, я маме скажу. Понял?

Помяни боггарта…

— Джинни, что ты кричишь? Что тут у вас такое?

— Мама! Рон вошел ко мне без спроса! И хочет отобрать лампу! — Том вошел в роль маленькой фурии.

— Рон, в комнату к девочке без спроса входить нельзя! И зачем тебе лампа Джинни?

Тот сопел, понимая, что сила не на его стороне.

— Я думал, что это подарок для Гарри, — наконец выдавил из себя он.

— Для Гарри? — переспросила миссис Уизли. — Да зачем Гарри эта лампа? Ты ему купил вредноскоп? Ну вот, а я торт испеку. Или пирог.

Том раздвинул занавески и задул огонек. Лампу стоит припрятать. А то как бы еще желающие не нашлись. Молли положила на кровать платье, которое Том так и не надел. Остальные вещи, видимо, отправились в стирку.

— Конечно, — сказала миссис Уизли, — это очень красивая лампа.

— Это моя лампа! — напомнил присутствующим Том. — Мне нравится, как она горит. Я буду ей пользоваться.

Рон убрался из его комнаты. Молли покивала и последовала за ним.

— Скоро будем обедать, — напомнила на пороге она.

Том остался один. Неужели ему придется и здесь защищать свою собственность? Только этого не хватало! Да нет, изымать лампу силой Уизли вряд ли будут. Раз уж сразу не отобрали. Это не дыню сожрать, это вещь. В памяти Джинни ничего такого не было. Все ее игрушки были только ее. Да и Рон пытался вести какие-никакие переговоры. Поттеру, может, чего и причиталось, но раз миссис Уизли не была настроена делать ему дорогие подарки, то надрываться и отрывать от сердца полюбившуюся вещь не обязательно. С этим Поттером еще разбираться надо. Это ведь по его милости Том вроде как помер, а теперь вселился в тело Джинни. Хрен ему, а не лампу!

Вновь захотелось припрятать лампу понадежнее, но затем Том отказался от этой идеи. Пусть стоит на видном месте. Если что, можно будет сразу же поднять крик, не найдя ее на привычном месте. И обедать уже пора.

До ужина Том просматривал записи и старые учебники Джинни. Этим давно стоило заняться. И дело было не только в домашнем задании на летние каникулы. Как бы действительно не спалиться по-глупому, продемонстрировав знания и умения, которых у девочки не могло быть по определению.

А после ужина приперся Дамблдор. И вот это было уже интересно.

Том нынешнего директора Хогвартса и бывшего своего профессора трансфигурации ненавидел всей душой. И… нет, не боялся. Опасался. Старый хрен обладал слишком большой властью. И почему-то всегда использовал ее во вред Тому. Это было уже даже привычно. Обидно, но привычно, как английская погода. От паразита было совершенно непонятно чего ожидать, а это было неправильно. Том привык к отношениям «ты — мне, я — тебе», к переговорам и торговле. С Дамблдором такое не прокатывало. Это было непонятно и неприятно. К тому же Том не забыл той волны липкого ужаса, которая накрыла его, когда он понял, что старый хрен отлично знает, кто виновен в смерти идиотки Миртл. То, что Том был виноват лишь косвенно, в расчет не принималось. Дамблдор знал. А Тому оставалось ждать, что он потребует за свое молчание. Ужасное чувство, просто ужасное.

Теперь Том был виноват в смерти странной крысы-анимага. Причем крысу он уничтожил сознательно. И опять это как-то касалось Дамблдора. От этого становилось жутко. Но деваться было некуда. Оставалось полагаться на удачу и обещание странного существа из лавки на каирском базаре, что никто не догадается, что место Джинни занял Том.

Дамблдор, несмотря на то, что здорово постарел, совсем не изменился. В смысле — все повадки остались прежними. Все такой же велеречивый, снисходительно-добродушный. И вроде как величественный. Это помогло Тому собраться. Враг не изменился, враг здесь. И это сейчас главное.

— Египет, — закатывал глаза директор Хогвартса, — волшебная страна! Древние тайны. Пирамиды. Сокровища. Загадки. Как же я вам завидую!

Том мысленно пожелал старому хрену пожить в тесноте в палатке. Но Уизли-старшие только расплылись от удовольствия. Том замер. Они что… То есть, эти… Они действительно считали ЭТО нормальной туристической поездкой?! Да они даже внутри пирамид не побывали. Так, рядом попозировали. У них и колдографий нет, только та, что в «Пророке».

— Хорошо съездили, — сказала миссис Уизли, — с Биллом повидались. Отдохнули всей семьей. Как в старые добрые времена. Все было хорошо. Только вот Рон расстроился. У него крыса пропала.

— Крыса? — Дамблдор внимательно посмотрел на Рона. — Ах, да! У тебя был питомец. И что же с ним случилось, мальчик мой?

Тома передернуло. Это обращение ему всегда хотелось вбить Дамблдору в глотку.

— Я не знаю, — Рон шмыгнул носом, — Паршивец все время был. И вдруг пропал.

Дамблдор покачал головой.

— И никто ничего не видел? Жалко крысу.

Том напряженно размышлял, придуривается ли старый хрен, или его действительно интересует троллева крыса. Вообще, все это было странно. На фига Уизли отчитываются директору Хогвартса о том, что случилось с питомцем их сына? Точно тут что-то не так.

— А ты, Джинни, не видела, что случилось с крысой? — спросил Дамблдор.

Ого! Вот это да!

— Нет, — равнодушно ответил Том. — Да кому она нужна, эта крыса. Она облезла вся. Наверное, подыхать пошла. А может от жары убежала. Рон ее все время в кармане таскал.

Версия была так себе. Но настоящая крыса давно бы или сдохла, или сбежала. Нормальной жизни у грызуна не было.

Рон ожидаемо надулся. Близнецы хихикнули. Перси покачал головой. Но, кажется, директор удовлетворился ответами.

Потом их погнали из-за стола, и Том отправился к себе в комнату. С этой крысиной историей точно было что-то не так. В голову пришла шальная мысль: а не Дамблдор ли спрятал странного анимага у Уизли? Но это было бы полным садизмом. Из памяти Джинни следовало, что крысюку здорово доставалось от близнецов. Да и Рон отравлял ему жизнь. Кому понравится постоянно сидеть в кармане? Тут и животному дурно сделается, не только человеку. К тому же в Хогвартсе было довольно много кошек. Поэтому просто оставить крыса без присмотра Рон не мог, постоянно запирал. Странно, очень странно… Но пока, кажется, Дамблдор ничего не заметил. Так что игра продолжалась.

Встреча с директором Хогвартса все-таки здорово взволновала Тома. Он весь искрутился на кровати. Потом плюнул, открыл окно. Зажег свою лампу и сел перед зеркалом. Почему-то так лучше думалось.

Дамблдор всегда был тем, кто портил Тому весь расклад. Тот сперва просто злился, а потом стал задумываться. В чем был смысл того, что декан Гриффиндора пристально следил за студентом Слизерина? Почему он был так предубежден против некоего Тома Риддла? Прокручивая в памяти самую первую встречу со своим недругом, Том убедился, что Дамблдор был настроен против него еще при самой первой встрече. Почему? Только потому, что Том был приютским? Это было даже где-то понятно. Но обидно.

Многие считали, что те, кто рос в приюте, были порочными с рождения. Уже к одиннадцати годам Том с этим смирился. И даже немного бравировал, как и другие. Он приютский, он дикий зверь, а не домашний питомец. Он выживет там, где те, кто вырос у любящих родителей, смогут только визжать и молить о пощаде. Но все равно было обидно. Очень. Ему и нужно-то было не так уж и много. Признание. Да, всего лишь признание его талантов! А тех, кто не хотел признать добровольно — убедим и заставим.

Том здорово злился на себя, когда понял, что сам дал ненавистному профессору компромат на себя. Расхвастался! Ах, он умеет заставить что-то сделать, причинить боль обидчикам. Со змеями разговаривает. Но ему тогда казалось, что это и есть волшебство. Магия. Сила. А Дамблдор… Да плевать на Дамблдора! У него сейчас другие проблемы. Нужно срочно выяснять, что же случилось за эти годы, пока он пробыл всего лишь воспоминанием в дневнике. Хотя бы для того, чтобы не исчезнуть окончательно. Он будет очень осторожен и больше не попадется. Он дотерпит до Хогвартса. Стиснет зубы и будет общаться со всеми Уизли. Сколько там времени осталось-то? Не так уж и много. Можно вспомнить свои первые каникулы, когда до дрожи хотелось учиться и колдовать, а приходилось терпеть, стиснув зубы. Хорошо еще декан согласился наложить на его вещи магглоотталкивающие чары, можно было не беспокоиться о сохранности учебников и, главное, волшебной палочки. А здесь хоть кормить нормально будут. Так что он потерпит.

И приняв это решение, Том задул лампу и отправился спать.