Тёмный Командир - 2 (джен)

Как жить на тёмной стороне, когда твой отец — помешанный на ловле тёмных магов министерский служащий? Тихо, незаметно, тайком мечтая о первых рядах. Барти Крауч-младший, как никто другой, прочувствовал эту негласную истину на своей шкуре.

Пятнадцатилетнему слизеринцу, чудом попавшему в стан Пожирателей, только и оставалось, что быть мальчиком на побегушках для своих, более старших, товарищей. Но Барти не был бы собой, если бы лишь сидел сложа руки. Всё это время он слушал, наблюдал, скрупулёзно запоминая каждую, даже самую незначительную мелочь. Благо, отличная память его никогда ещё не подводила. А уж мастерски прятаться Барти умел с детства, и со временем навыки его лишь совершенствовались.

Он не жаловался, прекрасно понимая, что в глазах многих оставался лишь зелёным юнцом, которого прибрал к рукам милорд из-за сведений, предположительно поставляемых из самого Министерства. Но сердце каждый раз замирало от восхищения, стоило только поблизости пройти кому-то из Ближнего Круга или же Теней. Все они были взрослыми, могущественными магами, слово которых имело вес даже на общих собраниях. И хотя Тёмный Лорд существенно прислушивался лишь к своему супругу, возглавляющему собственный отряд, почти любой, приближенный к «верхушке», мог высказать своё мнение.

Лишь за год на тёмной стороне Барти смог собрать немало интересной информации практически по каждому из этого списка. Которой, к слову, делиться пока ни с кем не спешил. Крауч просто не мог понять, как именно распорядиться своими знаниями, и какие за этим могут потянуться последствия. Поэтому терпеливо выжидал, молча продолжая своё тихое дело, пока однажды не столкнулся в безлюдном коридоре с командиром, что шел куда-то, против своего обыкновения, совершенно один.

Очень часто Барти рисовал у себя в голове подобные сцены, мечтая перед сном или за скучным учебником, но ни одна из версий даже и не приблизилась к реальности. Слова, так долго крутившиеся в голове, прозвучали до одури нелепо и крайне неожиданно как для Гарольда, так и для самого Крауча.

— Возьмите меня к себе, командир.

Несколько секунд стояла лишь звенящая тишина, Гарольд решительно не мог припомнить ничего об этом пареньке, который первый и единственный (как оказалось позднее) осмелился произнести свою просьбу лично командиру.

Цепко просканировав Барти взглядом, Гарольд только покачал головой. Мальчишка, что ещё даже не заслужил Чёрную Метку, кроме того — с опасным родством и непредсказуемым поведением. Командир не даром опасался: Крауч-младший был для него лишь очередным ребёнком, которого втянули в опасную затею.

— Не нужна тебе эта война, парень.

Его фраза ещё долго звучала в голове Барти Крауча, что так и остался посередине коридора в одиночестве. Сердце колотилось, будто после стремительной пробежки, а в носу неприятно щипало от горькой обиды.

Но это стало не концом его пути, а лишь отправной точкой.

Ещё неделя ушла на то, чтобы чётко обрисовать себе цель и средства её достижения. Информация, лежавшая дотоле ненужным грузом, вдруг оказалась ценнейшим приобретением. Нужно было лишь подкорректировать свои действия.

Маскировочные заклятия следовало накладывать тонкими, равномерными плёнками, иначе сильный маг мог почуять их. Аккуратно, слой за слоем, не торопясь… И не приведи Мерлин, дать заклятиям пересечься между собой! Исход в таких случаях был слишком непредсказуем, но одинаково печальным. Для всех сторон. Последний штрих в подготовке — приглушение шагов. Хоть Барти за всё время своих пряток в доме отца и Хогвартсе научился передвигаться крадучись, почти бесшумно, перестраховаться было никогда не лишним.

Вдох. Выдох. Вдох…

Глубокое размеренное дыхание постепенно становилось всё более поверхностным, не меняясь в скорости. Магия, взбудораженная сотворением заклинаний, вновь улеглась. Мысли и чувства сокрылись за барьерами. Всё, можно было начинать.

Одиноким призраком Барти преодолел несколько отделявших его от тренировочного зала поворотов. Как раз вовремя — к месту почти одновременно потянулись Тени. Они негромко переговаривались между собой; изредка доносились смешки. Отряд собирался на тренировку.

Барти уже выяснил, что в целях то ли тайны, то ли дополнительной безопасности зал запечатывался командиром, когда последний маг переступал порог. И за всё время тренировки никто не входил и не выходил оттуда. Поэтому у Крауча был лишь один единственный шанс. Идею пробраться в зал до того, как придут Гарольд и все остальные, парень отмёл сразу же — он не был уверен в том, что не будет обнаружен в пустом, хоть и просторном помещении.

Первая стадия прошла гладко: никто не обратил внимания на Барти, когда он нагнал группу. Самое тяжёлое было — не задеть никого ненароком, сохраняя при этом скорость движения и ясность разума. Один единственный всплеск магии — и его обнаружат, неловкое касание — и его обнаружат, неосторожно громкая мысль…

Лишь только проскользнув через тяжёлые, двустворчатые двери, Барти позволил себе немного расслабиться. Оставалось дело за малым — дождаться, пока командир запечатает зал. Потом можно было только надеяться на то, что юного проныру не выгонят взашей, когда он обнаружит себя.

Казалось, даже время замерло, и что-то оборвалось внутри, когда Гарольд обвёл взглядом своих бойцов, столпившихся в центре зала. Но Барти, почти распластавшийся по дальней от командира стене, за спинами Теней замечен не был. И, наблюдая, как Гарольд широкими взмахами накладывает печати, запирая вход, Краучу было сложнее всего счастливо не рассмеяться. Он смог! Смог!

Отряд всё так же непринуждённо переговаривался, но стоило только командиру круто развернуться к ним, как все разговоры разом стихли. Шаги мужчины гулко отдавались под каменным сводом, когда он двинулся к нестройной шеренге магов. Барти немного волновался, но всё ещё почти нечеловеческими усилиями держал маскировку, ожидая нужного момента. Как вдруг Гарольд резко остановился, не доходя до Теней. Он чуть нахмурился, будто бы прислушиваясь к чему-то и уже через пару мгновений безошибочно нашёл глазами невидимку. Сердце Крауча пропустило удар.

— Опять ты, парень?

Тени непонимающе зашептались, Барти же никак не мог выдавить из себя ни слова, слишком уж неожиданным стало его обнаружение.

Гарольд едва заметно усмехнулся:

— Господа, обернитесь, пожалуйста.

Маги, всё ещё слабо понимая происходящее, послушно выполнили просьбу командира, но ситуации это особо не прояснило. Барти лишь больше вжался в стену.

— Долохов! — окликнул тем временем своего негласного заместителя командир.

— Да, сэр? — осторожно отозвался тот, всё ещё сверля взглядом противоположную стену — как бы нелепы ни казались приказы Гарольда, они всегда выполнялись безукоризненно.

— Видишь что-нибудь… необычное? — командир, казалось, веселел с каждым мгновением.

— Да нет… — протянул нерешительно Антонин, взгляд его метался по залу, в поисках хоть чего-нибудь, что могло так заинтересовать Гарольда.

— Уилл? Джефф? — продолжал вопрошать тот, но маги лишь качали головами. — Регулус?

Блэк, стоящий чуть поодаль от остальных, настороженно прищурился.

— Кажется… — он сделал шаг вперёд, будто бы никак не мог рассмотреть что-то. — Там кто-то есть, командир.

— Точно, — Гарольд удовлетворённо кивнул и вновь со смехом обратился к невидимке: — Скидывай с себя чары, парень, мы тебя нашли.

Прошли долгие несколько секунд прежде чем Барти, крепко стискивающий палочку в подрагивающих пальцах, появился перед Тенями, разом вызвав волну шепотков. Долохов, отчего-то дёргая Мальсибера за рукав мантии, ошеломлённо вытаращился на возникшего из пустоты мальчишку:

— Это вообще кто такой, ребят?

Командир весело фыркнул, не сводя, однако, взгляда с непрошеного гостя.

— Посетил нас сегодня, господа смертники, мистер Бартемиус Крауч… младший. А зачем он это сделал, — Гарольд вышел чуть вперёд, оказавшись ближе всех к парню, — я бы хотел услышать от него самого.

В горле у Барти пересохло, но он уверенно вскинул голову. Не это ли тот момент, которого он выжидал?

— Вы всё знаете, командир, — мальчишечий голос, едва окрепший, звучал сейчас ещё тоньше, чем обычно.

Усмешка Гарольда стала ещё шире, но взгляд тут же посуровел.

— Я сказал ещё тогда, парень. Не место тебе на войне.

Весь отряд, затаив дыхание, ожидал решения командира. И даже известные весельчаки не спешили вставлять свои комментарии, дабы заполнить напряжённую тишину. Барти же вдруг ощутил прилив уверенности, почувствовав, что сиюминутно его выставлять никто не собирался.

— Это мне решать, — на этот раз фраза прозвучала так, как должна — решительно и твёрдо.

— Вот как, — пробормотал командир, чуть приподняв брови, и помедлив всего пару мгновений, кивнул: — Хорошо. Выживешь — возьму к себе. Не справишься… тебе же хуже. Жалеть я никого не собираюсь.

Услышав такие заветные слова, Барти едва не издал восторженный вопль, но ошалелую улыбку сдержать всё же не смог, чем здорово повеселил Теней, что уже, не скрываясь, подтрунивали между собой над наивным новичком. Вот только дальнейшее развитие событий очень быстро убавило восторг Крауча до почти мизерного уровня.

Казалось, командир делал всё, чтобы доставить парню побольше трудностей: переставлял пары, усложнял задания или вовсе кардинально менял их, стоило только у Барти чему-то начать хоть более-менее сносно получаться. Остальные лишь смеялись, с готовностью переключаясь с одного на другое, отпуская беззлобные шуточки и комментарии, отчего-то казавшиеся младшему Краучу куда обиднее злобных насмешек Пожирателей. И хотя вся тренировка больше походила на изощрённое издевательство, даже малые намёки на издёвку командиром пресекались тут же, но Барти это заметить уже не успевал.

Сказать, что ему было трудно, значило — не сказать ничего. Каждый из Теней весьма ожидаемо даже по одиночке превосходил парня на порядок, а уж боевыми парами, коими их ставил командир словно бы в насмешку, и подавно. К концу тренировки Крауч был выжат полностью. Так, что даже не было сил подняться с пола, куда он в очередной раз шлёпнулся, уворачиваясь от заклятия. Сейчас Барти отчётливо чувствовал себя ужасно жалким, ощущая на себе смеющиеся взгляды магов, и лишь последние крупицы гордости не позволяли жгучим слезам навернуться на глаза.

Тени, правда, и не думали насмехаться над беднягой; воображение и самооценка Крауча сыграли с ним по своему обыкновению дурную шутку. Напротив, «старички» даже прониклись стойкостью парнишки, хотя и было весьма забавно наблюдать, как Гарольд специально менял план тренировки, дабы устроить новичку полную проверку, который (уже ни для кого не было секретом) станет после неё полноправной Тенью. Всё же пробраться к ним в зал мимо эмпата стоило очень и очень многого.

Спина уже начала потихоньку замерзать даже сквозь плотную мантию, но Барти не мог пошевелиться. Вместо этого он просто лежал на холодном каменном полу зала, тщетно пытаясь найти в себе ещё хоть каплю силы. В наступившей тишине вдруг почти нестерпимо громко прозвучали тихие шаги Гарольда — он подошёл к загнанному сверх меры парню и опустился рядом с ним на корточки.

— Ну что, Барти, — собственное имя, прозвучавшее из уст командира, подействовало на Крауча странно окрыляюще — тот назвал его так впервые. — Не передумал ещё к нам?

Парень едва заметно улыбнулся, но в глазах его читалась твёрдая решимость с затаённой радостью пополам:

— Конечно, нет, сэр!

* * *

«Просто выжил на тренировке».

Крауч сказал это со смехом, и даже из голоса его пропали те настороженно-жёсткие нотки, которые проскальзывали до этого. После того разговора Драко ещё пару дней не мог нормально спать — в голове то и дело крутились навязчивые мысли. Он даже взял за привычку бродить окольными путями до библиотеки, почти каждый раз отлучаясь в начале их ученических собраний, в надежде выловить ещё хоть кого-нибудь из Теней. К сожалению, взрослые маги либо вообще не появлялись в поместье, либо старательно избегали Драко, потому что как бы тот ни плутал, никто на его пути не встречался…

— Наследник Малфоев, — раздалось вдруг совсем рядом — за своими мыслями парень совсем не следил, куда несли его ноги. Как видно, зря.

Тёмный Лорд собственной персоной остановился всего в нескольких шагах от мальчишки, что, по всей видимости, забрёл на верхние этажи по дикой случайности. И чтобы это понять, не нужно было быть легилиментом. К счастью для Малфоя, Реддл пребывал на редкость в хорошем расположении духа, потому тот и не рисковал быть сиюминутно проклятым за дерзость.

— Где твоя группа?

— М-милорд, я… — Драко тщетно пытался справиться с внезапно накатившей робостью, но разом онемевшие губы совершенно не слушались.

Реддл же, смотря на побледневшего до состояния первого снега мальчишку, лишь с трудом сдерживал смех. Гарольд, все уши прожужжавший супругу насчёт своего недовольства по поводу младшего Малфоя в меноре, даже и не догадывался, какую почву для веселья сам же и приготовил.

Из всего заикающегося блеяния парнишки милорд различил лишь что-то насчёт «черпания опыта у старшего поколения», что добавило немало пунктов в графу его хорошего настроения. Ещё минут десять назад Том терпеливо и с должным сочувствием во взгляде выслушивал Гарольда, жалующегося на «юнца, крутящегося вокруг, вместо того, чтобы учиться, как полагалось».

— А… наслышан, — губы Реддла скривились в некоем подобии ухмылки, а в голове особенно чётко всплыла заманчивая идея, как «подколоть» супруга. — Если ты так хочешь попасть к Теням, то уже должен знать, что всеми их делами заведует Гарольд. Даже у меня там недостаточно власти.

Ужас Драко плавно перетекал в полнейший шок. Он и представить не мог, что с ним будет говорить сам Тёмный Лорд. Да ещё как! Том тем временем уже почти откровенно веселился, наблюдая за сменой эмоций на лице младшего Малфоя. За всеми важными делами, что преследовали его в последние лет двадцать, он давно позабыл, каково это — доводить людей до полуобморочного состояния одними лишь словами.

— Но я удивлён, — продолжал рассуждать Реддл, словно бы и не обращая внимания на парня. — Вы ведь с ним, насколько мне известно, сокурсники. Совсем немногие могли бы похвастаться такой возможностью, да и… люди успевали впечатлить Гарольда куда за более короткий срок.

— Мы с ним, — Драко вдруг нашёл в себе силы ответить: слишком уж выжидающим был взгляд у Тёмного Лорда. — Н-не совсем ладили, милорд.

— Вот как, — губы Реддла вновь дрогнули: все силы его были в данный момент сосредоточены на том, чтобы не дать волю безумному хохоту — слишком уж комичной виделась эта ситуация со стороны. — Значит — учись хорошо, юный Малфой. Быть может… ты сможешь пригодиться настолько, что я лично рекомендую тебя Гарольду.

И милорд, теперь уже почти не сдерживая себя, продолжил свой путь, тихонько посмеиваясь, остановившись лишь в самом конце коридора. Малфой не нашёл в себе силы даже развернуться, так и оставшись стоять, пригвождённый к полу, когда в спину ему донеслось последнее:

— А от моих рекомендаций, как знаешь, мало кто отказывается…

Желание шастать по менору после этой встречи у Драко отпало разом, оставив после себя неприятный привкус чего-то до одури пугающего, приправленного острыми нотками безумия.

И что только это было?

* * *

— Лунатик! Эй, Луна... — чуткий слух оборотня уловил шум, производимый Сириусом Блэком, ещё задолго до того, как его позвали.

— …тик? — чуть было не поперхнулся окончанием мужчина, почти нос к носу столкнувшись с вышедшим из ближайшей палатки другом.

Долго, правда, его замешательство не продлилось, и Сириус, не обращая внимания ни на кого другого, бросился обнимать товарища, которого не видел слишком давно. Он уже несколько дней кряду подбивал клинья к командиру, пока не достал его вконец до такой степени, что тот сам вызвал Фенрира, попросив вожака не только пустить неугомонную Тень в стаю, но и лично проследить за Блэком. Сивый, как ни странно, долго упираться не стал; он лишь окинул насмешливым взглядом своего человеческого щенка, да и прихватил Сириуса чуть ли не за шкирку. Чего тянуть? Всё равно возвращаться надобно было.

Ремус, сейчас во все глаза разглядывающий друга, будто бы вернулся на пару десятков лет назад. Слишком уж Блэк похож был на себя в молодости, разительно отличаясь от своей более поздней версии, после побега из Азкабана. Сам же Люпин ощущал себя всё ещё несколько больным и дезориентированным. Как объяснили ему товарищи — это было вполне нормально после снятия всей той ментальной перенастройки, что длилась почти всю его сознательную жизнь.

— Ты как тут вообще? — разом севшим голосом спросил, наконец, Сириус, нарушив неловкое молчание.

Люпин отвечать не спешил, он лишь несколько заторможено перевёл взгляд на вожака, превратившегося внезапно, по велению инстинктов, из главного врага чуть ли не во второго отца, и, дождавшись уверенного кивка, вновь посмотрел на друга.

— Ну, вы пока посидите тут, голубки, — подтолкнув Блэка к Люпину, хохотнул Фенрир, справедливо рассудив, что в самом сердце стаи с этими двумя ничего не случится. — Попозже приду, как наворкуетесь.

И, начисто проигнорировав недовольный взгляд Сириуса, отправился к себе, беззаботно насвистывая что-то. Дела сами собой, к сожалению, не делались — а вожак стае нужен был всегда. Наконец, когда яркая футболка Фенрира скрылась за соседними палатками, Ремус пожал плечами, отвечая на повисший в воздухе вопрос:

— Нормально. Осваиваюсь понемногу…

— Точно всё в порядке? — Сириус, схватив друга за плечи, заглянул ему в глаза.

На этот раз на лице Люпина даже появилось некое подобие улыбки, он вдруг отчётливо осознал, что дружеские чувства к Мародёрам и Блэку, в частности, никуда не делись, как в тайне опасался оборотень. Многое изменилось после той встречи с «девушкой-ангелом». Люпину даже казалось, что вся его прошлая жизнь проходила в каком-то неясном тумане, и лишь теперь он смог взглянуть на мир по-настоящему.

Оборотни больше не казались кровожадными тварями. Пробыв в стае уже почти неделю, Ремус с затаённой тоской осознал, что они тоже были… людьми? Со своими заботами и невзгодами, внутренним укладом и трудностями. Отверженные, не принимаемые обществом, но здравомыслящие и вполне дружелюбные. Было очень горько думать о том, что ноша, которую он нёс на своих плечах все эти годы, легко разделялась с другими... Но так ли несчастны они были на самом деле? С удивлением, но никак не ужасом, Люпин встретил в стае и детей, и стариков. И, хотя другие оборотни относились к нему скорее с опаской, молчаливая поддержка Фенрира была почти физически ощутима.

Сейчас стая Сивого нашла себе постоянное пристанище — милорд вместе с парой магов оградили довольно немалую территорию, вдали от любых людских поселений. Теперь их дом представлял собой магически защищённый палаточный городок, где они впервые за все годы послевоенных скитаний ощутили себя хотя бы в относительной безопасности. Люпин раньше и не думал, что Тёмный Лорд способен заботиться о своих прислужниках. Правда, отношение к нему у Ремуса мало поменялось — он хоть теперь и понимал мотивы и смысл идей Волдеморта, всё равно не мог принять безрассудную жестокость и огромное число жертв этих войн. Как однажды сказал ему Сириус, Люпин не был солдатом, и никогда им не стал бы.

— Ре-емус! — протяжный зов Блэка, как никогда похожий на собачий скулёж, вызвал у оборотня лишь смущённую улыбку, разом вытаскивая того из задумчивости.

— Прости, Бродяга. Я немного задумался.

Сириус лишь хмыкнул, покачав головой. Эту особенность его друга — «улетать в седьмые облака» прямо посредине разговора — не могло изменить ничто. На душе заметно потеплело.

Друзья, не сговариваясь, двинулись вперёд, неспешно прогуливаясь по нешироким улочкам, что образовывали плотно стоявшие палатки.

— Здесь куда более умиротворённо, чем я себе представлял, — выдал вдруг Сириус, проследив взглядом за дурачащимися в траве детьми лет пяти-семи, что играли прямо вместе с волчатами.

— А ты думал, мы все тут сидим в клетках и скалимся друг на друга? — невесело пошутил Ремус, сцепив руки перед собой.

Блэк лишь усмехнулся, притянув к себе друга за плечи. Они немного помолчали, пока Сириус не решился задать вопрос, по всей видимости, сильно мучающий его с самого прихода на земли стаи.

— Слушай, Лунатик, — шёпотом начал тот. — А чего эти в шкуре-то? Сейчас же день… и не полнолуние даже.

Ремус, не удержавшись, прыснул со смеху.

— Ты действительно не знаешь, Бродяга, или просто прикидываешься?

— Чего такого-то? — возмутился тут же Сириус, всё ещё искоса поглядывая на молодняк.

— Это двуликие, — глубоко вздохнув, пояснил Люпин, решив не испытывать любопытство друга и дальше. — Они появляются на свет волчатами и только года через два-три впервые обретают способность принимать человеческий облик. Не думал же ты, что все тут, как я, обращённые?

Столь привычный лекторский тон Ремуса успокаивал. Сириус задумчиво зарылся рукой в свои волосы, и вдруг совсем нетипично для себя покраснел.

— Ну, дела… А как женщины-то справляются? Это же… ну…

Тут уж Ремус не смог сдержать смеха, настолько комично выглядел сейчас его друг.

— Так ведь они тоже, как ты выразился, «в шкуре» ходят, — отсмеявшись, наконец, ответил он. — Тело их само решает, когда безопаснее всего принять другую форму… защита потомства — базовый инстинкт, Бродяга.

Сириус лишь фыркнул, весело подмигнув какому-то малышу, что с интересом вытаращился на незнакомца. Мальчик несмело улыбнулся и поспешил вернуться к друзьям, то и дело оглядываясь на Блэка до тех пор, пока мужчины не скрылись за поворотом.

— Преподавать тебе надо, Луни, — задумчиво протянул Сириус, пряча руки в широких карманах.

Тот лишь качнул головой:

— Кто же меня к детям допустит? Не будь смешным, Бродяга.

— Ну, например, я, — раздался звучный голос совсем рядом, а на грубо сколоченной скамейке в нескольких шагах от друзей обнаружился и сам Фенрир, расслаблено вытянувший ноги и жмурившийся на яркое солнце.

Ремус непонимающе посмотрел на вожака, Сириус же задорно толкнул друга в бок.

— Вот видишь!

Люпин только шикнул на излишне прямолинейного Блэка, подойдя к Фенриру ближе. Тот лениво приоткрыл один глаз.

— От вожака в стае нет секретов, — предупреждающе обронил он.

— Не много ли доверия… — Ремус вновь неловко сцепил перед собой руки, словно пытаясь оградиться от остальных. — Я ведь…

Фенрир предупреждающе рыкнул:

— Ты всего лишь мой блудный щенок. Хватит об этом.

Видимо, данная тема мелькала в разговорах этих двоих довольно часто, и Сивому, совершенно не отличающемуся терпением, уже надоело доказывать Люпину одно и то же.

— Детям нужно учиться, — продолжал Фенрир, несколько смягчившись. — Как знаешь, с преподавателями-волками нынче у нас туго. А тех, кто сохранил способность к магии, и того меньше.

Ремус тяжело вздохнул. Идея преподавания всегда была для него безумно притягательной, именно поэтому он, почти не раздумывая, согласился вести ЗОТИ в Хогвартсе. К сожалению, никто более не оказался столь смел, как Дамблдор, чтобы допустить оборотня к детям. И после того, как общественность узнала тайну профессора Люпина, больше он работу найти так и не смог.

— Много детей-то? — невинно поинтересовался Сириус, который мёртвой хваткой уцепился за возможность отвадить друга от тяжёлых мыслей.

Фенрир хохотнул:

— Довольно, чтобы избавить взрослого волка от любых других забот.

Колебания Ремуса были вполне понятны и тому, и другому, но они не допускали и мысли о том, что Люпин не смог бы справиться с этой задачей. Кроме того, Фенрир давно уже искал как всесторонне образованного учителя (людям он не сказать, чтобы доверял, а обращать кого-то взрослого было… чревато), так и работу для своего неожиданно вернувшегося в стаю щенка. И объединить решение этих двух проблем для вожака виделось очень притягательным.

Да и неуверенная улыбка Ремуса говорила сама за себя. Долго тот упираться и так не будет, но Фенриру было чем, а точнее кем, заинтересовать мага, поставив решающую точку в этом споре.