Harry Potter & NarniShir (джен)

«Как же я люблю их…» — думала она, в то время как ее пальцы медленно и нежно скользили по корешкам давно заученных наизусть томов. Джейн Остен — «Переписка», Джеймс Джойс «Улисс» и, наконец… — здесь ее пальцы немного задрожали от волнения, она остановилась и глубоко вздохнула, — Дж. Р. Толкиен «Властелин колец», К.С Льюис «Хроники Нарнии», а дальше… Да, сейчас они стояли рядом, на одной полке, и это не было пустым самовнушением. Умом Джоан понимала — она вполне заслуживает право поставить свои произведения в этот ряд. Но где-то в глубине души простая учительница французского, с детства мечтавшая стать писателем, все еще не могла до конца поверить, в то, что ее заветное желание все же исполнилось.

Ее указательный палец следовал причудливым линиям надписи Дж. К. Роулинг «Гарри Поттер и философский камень». Ее взгляд пробежал до конца полки — до самых «Даров Смерти» и остановился на точке за пределами книжного шкафа — на окне. За окном творилось нечто невообразимое. Вместо обычной лондонской мороси, предписанной зимой в связи с глобальным потеплением, на улице безумствовала самая настоящая метель. Снег не падал, он крутился в сумасшедшем вихре, исполняя фигуры высшего пилотажа. У Джоан возникло странное желание — почувствовать на себе это буйство стихии. Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, она подошла к окну и повернула ручку — рама послушно открылась, в комнату ворвался колючий вихрь.

Дверь за спиной у Джоан грохнула пушечным выстрелом так, что задрожал весь дом, писательница резко обернулась и в шоке застыла на месте. На самом деле то, что она увидела, произошло за несколько секунд, но для нее время будто растянулось — словно в замедленной съемке она смотрела, как бывшие строго параллельными полу полки ее любимого книжного шкафа лучиками расходятся в разные стороны. Как летят на ковер, раскрываясь и шелестя страницами, дорогие сердцу тома, как клонится на бок, а потом с грохотом рушится казавшийся таким невесомым белый книжный шкаф.

А в это время бушевавший в комнате, несомненно, самый нахальный и бесшабашный из отпрысков Борея продолжал развлекаться. Он поднял со стола и закружил в воздухе кучу бумаг — все черновики Джоан, (некоторые она с таким трудом отыскала!) — они были нужны ей, чтобы начать работу над «Энциклопедией Гарри Поттера». Грубиян-ветер разбросал их всюду, смешав с книгами на ковре, которые и без того уже валялись в беспорядке — некоторые, раскрывшись в воздухе еще при падении шкафа, в полете соединились листами друг с другом, и теперь лежали словно обнявшись.

— Как там писал этот русский? — подумала прекрасно образованная мадам Роулинг. — Все смешалось в доме… Вот уж воистину!

Дрожащими руками она закрыла, наконец, проклятое окно. И, оценивающим взглядом окинув разгром, направилась к двери, стараясь не наступать на валяющиеся тут и там тома. Добравшись до цели, Джоан замерла от страха во второй раз за день и бессильно опустилась на ковер. Дверь перекосилась так, что надежды самостоятельно открыть ее не было. И ждать помощи в ближайшие часы тоже было неоткуда — Нил с детьми отправились в парк развлечений, решив дать ей возможность спокойно поработать. Сотовый телефон уютно устроился на прикроватной тумбочке в спальне, завтракая током из розетки. Телефон в кабинете она давно ликвидировала как ненужную и отвлекающую от работы деталь.

— Все! — подумала Джоан.

— Не-ет, — ответил вкрадчивый голос у нее за спиной, — ЭТО еще не все!

В третий раз за день она оцепенела, и, на сей раз, это был не шок, и не страх, это был самый настоящий ужас, от которого волосы на голове зашевелились. Джоан знала этот голос, и то, что она сейчас его слышала, могло означать только одно — мир окончательно и бесповоротно перевернулся с ног на голову.