Восемнадцать - четырнадцать (гет)

Каждый ученик Хогвартса хотя бы раз задумывался, сколько всего неизвестного хранили в себе эти стены. Даже выпускники, обошедшие замок от и до, не могли со стопроцентной точностью заверить, что знали о нем все. Так, например, первый удар колокола мог достичь ушей только преподавательского состава, по крайней мере, так было до недавних пор.

Пока массивный колокол не переставая разносил низкий звон по коридорам замка, Гарри неумело поправлял красно-желтый галстук в полоску, и каждый раз тот норовил сбиться или сползти вниз. Это его злило и он умоляюще посмотрел на профессора МакГонагалл, что стояла рядом с ним, на что та укоризненно покачала головой.

— Мистер Поттер, это даже не смешно. Может, вы и шнурки не знаете как завязывать? — она все же помогла ему разобраться с удавкой на шее, легко взмахнув палочкой. — Относитесь серьезнее к своему виду. Неслыханно…

— Простите, профессор, — Гарри благодарно улыбнулся ей и встал рядом, — просто не могу сдержать волнение.

— Ну еще бы, только недавно вы входили в эти двери, а теперь стоите вместе со мной и встречаете учеников. И о чем директор только думает?

Гарри и сам хотел бы это узнать, однако нарастающий гул выкинул все лишние мысли из головы. Он чувствовал волнение и в то же время невероятную радость. МакГонагалл ободряюще хлопнула его по плечу.

— Просто стойте рядом и не позорьте меня перед первокурсниками. Хотя, думаю, это будет проблематично.

Толика правды в ее словах была, подумал Гарри, и на всякий случай пригладил волосы на лбу, скрыв шрам в виде молнии. Гул все нарастал, и спустя несколько минут массивные резные ворота медленно раскрылись, впустив внутрь замка ветер, дождь и промокших до нитки учеников. Они напирали друг на друга, силясь войти первыми и убраться подальше от того хаоса, что творился снаружи. Гарри ухмыльнулся — он еще с утра знал о кошмарной погоде и о том, что последует дальше, и не прогадал. Пивз, целый день готовя свой «мокрый» сюрприз, неожиданно появился из-за колонны и начал обстреливать незадачливых детей водяными бомбами.

— ПИВЗ! — рявкнула МакГонагалл и, уклонившись от очередного снаряда, резким движением палочки отправила того в нокаут. — А ну, убирайся отсюда! Ты дождешься у меня!

Отсмеявшись, Гарри начал наблюдать, как ученики, подойдя к нему и МакГонагалл вплотную, начали озираться по сторонам. Это заставило его вспомнить свой первый раз в стенах Хогвартса, тогда он волновался не на шутку, и судя по лицам совсем юных учеников, они тоже.

— Гарри, — он различил чей-то шепот в толпе, но тут декан Гриффиндора взмахнула рукой и наступила тишина.

— Первокурсники, сейчас вы пройдете в Большой зал, где состоится распределение по факультетам. Факультет, на который вы попадете, станет вашим домом на протяжении всего времени обучения. За заслуги и знания вам будут присуждаться очки, за наказания и нарушения они будут отниматься. Тот факультет, который наберет большее количество очков, получит кубок школы. Сейчас выстраивайтесь в одну линию и идем за мной. Остальных студентов, — она грозно посмотрела на рыжих близнецов, — попрошу не толпиться и встать после первого курса.

Гарри сразу же отошел в сторону, пропуская вперед до ужаса напуганных первокурсников, попутно ища глазами своих друзей. Сердце радостно забилось, едва он увидел мелькнувшую в толпе пышную гриву каштановых волос.

— Гермиона! — он почувствовал, как кто-то сильно сдавил его в районе ребер, заключив в крепкие объятия. — Давно не виделись! Как ты?

— Неплохо, Гарри! Я так соскучилась, — она сияла улыбкой, осматривая его с головы до пят. — Ты так вырос, надо же! Это профессор Макгонагалл сказала тебе стоять с ней?

— Нет, директор попросил меня. Значит, первокурсников не сплавляли на лодках?

— Хагрид сказал, что директор был обеспокоен погодой и решил не рисковать. Если уж мы промокли до нитки, то представь, каково было бы им.

— Да уж, ты права. Кстати, а где Рон?

Тут он заметил, как ее улыбка малость поблекла, а в глазах появилась тревога. Ничего не понимая, Гарри увидел последних, кто подошел ко входу в Большой зал. Это были Рон с Фредом и Джорджем, и судя по их виду они были явно чем-то обеспокоены, но увидев Гарри, тут же радостно улыбнулись ему.

— Здравствуй, дружище! — Рон сгреб его в объятья и похлопал по спине. — Ты как? Я имею в виду... ну... ты понял...

— Опять ты, дорогой братец, за свое, — Фред шутливо дал ему подзатыльник, — не видишь, Гарри сам вышел встретить тебя!

— Значит, все отлично, правда Гарри? — вторил ему Джордж, так же отвесив Рону подзатыльник. — Бьюсь об заклад, ты уже обшарил все закоулки замка...

— ... узнал тайные ходы...

— ... и секреты...

— ... может, расскажешь нам? — закончили они хором. Гарри не удержался и прыснул.

— Ну вы, ребят, не меняетесь, — он заметил, что кроме них в коридоре никого уже не было, — пойдемте, займем свои места, а то МакГонагалл рассердится.

— Кстати, Гарри, не подскажешь нам, что тебя подтолкнуло перекрасить волосы? — Фред с Джорджем переглянулись. — Неужели у тебя появился кумир? И кто же это? Неужели Малфой?

Гарри кинулся на них с кулаками. Хохоча и уворачиваясь, близнецы подхватили его за руки и потащили в Большой зал, несмотря на громкие протесты.

— Мальчишки, — Гермиона закатила глаза.

* * *

Ученики постепенно заняли свои места и стали ждать распределения. Сев на свое место, Гарри посмотрел на преподавательский стол, во главе которого сидел профессор Дамблдор и что-то говорил на ухо профессору Синистре. Снейп летучей мышью восседал напротив стола Слизерина, неусыпно наблюдая за поведением своих подопечных. Глядя на него, Гарри испытал странную смесь отвращения и благодарности. Как бы сильно он его не ненавидел, именно он, за исключением Эмбер и профессора Дамблдора, остался в замке и отпаивал его успокаивающим эликсиром.

— А где новый преподаватель защиты от Темных искусств? — спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров.

Еще ни один преподаватель защиты от Темных искусств не продержался у них больше трех семестров. Гарри бы очень хотел, чтобы профессор Люпин преподавал у них и дальше.

— Может, они не сумели никого найти? — Рон заозирался по сторонам. — Черт, я голоден, скорее бы ужин.

Гарри посмотрел на Дамблдора и усомнился в том, что такой великий человек не смог найти замену. Соединив концы длинных тонких пальцев и положив на них подбородок, словно уйдя мыслями куда-то очень далеко, он устремил взгляд в потолок, глядя сквозь свои очки-половинки. Гарри тоже поднял глаза к потолку. Тот, благодаря колдовству, отображал все то, что в самом деле происходило в небе, и никогда еще он не видел его таким хмурым.

Тем временем Профессор МакГонагалл выставила перед столпившимися в центре зала первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. Гарри посчастливилось видеть данное событие впервые в силу различных обстоятельств, никак не связанных с его желаниями. В первый год он сам проходил распределение, во второй год он вместе с Роном прилетел в школу на фордике "Англия" и получил за это неслабый нагоняй, а в прошлом году Гарри большую часть ужина провалялся в больничном крыле из-за дементора, появившегося в поезде.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядите на табурет, — обратилась она к новичкам. — Когда Шляпа назовет ваш факультет, вы встанете и пройдете за соответствующий стол. Акерли, Стюарт!

По залу разнесся взволнованный шепот. Все уже были готовы к традиционной песне шляпы, что исполнялась каждый год, однако в этот раз распределение началось молча. Гарри повернул голову в сторону преподавательского стола. Дамблдор как ни в чем ни бывало смотрел в потолок, да и остальные преподаватели не показывали своего недоумения.

Тем временем вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Волшебную шляпу, надел ее и сел на табуретку.

— Когтевран! — объявила Шляпа.

Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему месту за когтевранским столом, где все приветствовали его аплодисментами.

— Бэддок, Малькольм!

— Слизерин!

Стол в противоположном конце холла забурлил от восторга. Гарри видел, как хлопал Малфой, когда Бэддок присоединился к слизеринцам, и невольно заметил, что его неприятель с нескрываемым злорадством смотрел на Рона и близнецов. Фред и Джордж засвистели, как только Малькольм Бэддок сел на свое место.

— Это странно, — Гермиона закусила губу, — это очень-очень странно. Быть может… а, неважно.

— О чем ты? — Гарри заинтересованно посмотрел на нее.

— Ты разве не читал "Пророк"? Все об этом только и говорят.

— О чем говорят?

— Одна из Школ магии была разрушена, — Гермиона нахмурилась, — поверить не могу...

— Ты про Драконий язык? — подал голос сидящий рядом Невилл. — Бабушка мне рассказывала об этом, говорит, что она специализировалась на укрощении драконов.

— Сейчас все Министерство на ушах, — Рон переглянулся с однокурсниками. — Перси уже изрядно успел достать своими рассказами, как он со своим начальником все лето пробыл в Китае. Черт возьми, целая школа! Я думал, что такие места надежно защищены.

— Они и так защищены, — мрачно ответила ему Гермиона, — к примеру, Хогвартс с момента его основания постоянно подвергался нападению неприятелей и кочевников вплоть до введения Статута о секретности... — тут МакГонагалл грозно посмотрела на них, и они замолчали.

Когда последний ученик был распределен, в Большом зале поднялся привычный гул, который, впрочем, тут же затих. Профессор Дамблдор встал и, выйдя из-за стола, подошел к табурету с Распределяющей шляпой. Он что-то шепнул МакГонагалл, и та быстрым шагом направилась к задней двери. Зал замер — поведение профессоров было более чем подозрительным, а тем временем Дамблдор обвел учеников взглядом и заговорил. Его голос был тих, однако Гарри мог поклясться — его услышал каждый ученик в этом зале.

— Прежде чем мы приступим к нашему замечательному пиршеству, я хотел бы хотел попросить вас подождать еще немного. Наша школа взяла на себя обязательство протянуть руку помощи нашим зарубежным друзьям, поэтому эти стены станут новым домом не только для первого курса. Профессор МакГонагалл, пожалуйста.

Когда та открыла заднюю дверь за преподавательским столом, Гарри расслышал чьи-то легкие шаги, и спустя миг увидел, как в Большой зал вошел человек в совершенно незнакомой ему форме. Это была девушка маленького роста, одетая в длинное серое пончо до колен, полностью скрывающая руки. Ее лица не было видно из-за странной конусообразной шляпы. Дамблдор ободряюще приобнял ее и сказал ей несколько диковинных на слух слов.

В зале воцарилась тишина. Все как один наблюдали за тем, как гостья с одобряющего кивка директора осторожно села на табурет и, аккуратно сняв свою шляпу, показала всем свое лицо. Гарри почему-то сразу же сравнил ее с Чжоу, и результат был явно не в пользу первой. Лицо девушки было маленькое, аккуратное, с детскими чертами, и не шло ни в какое сравнение с красотой Чжоу. Единственное, что он подметил в ней — очень длинные, угольно-черного цвета волосы, они были стянуты в тугой хвост на затылке. Едва МакГонагалл опустила шляпу ей на голову, как не только макушка, но вся голова утонула в дряхлой ткани, отчего по залу прошелся смешок. Шляпы вздрогнула, прошамкала безобразным провалом вместо рта и заговорила. Понять, что именно она говорила, было невозможно, так что Гарри решил проследить за реакцией Чжоу. Та внимательно слушала Шляпу, порой кивая головой, и ее лицо постепенно светлело.

— Неужели…

— Когтевран! — шляпа выкрикнула это слово уже на английском.

Под шквал аплодисментов девушка встала и, взяв направление на особо бурные овации, направилась к столу когтевранцев. Гарри отметил, как Чжоу неотрывно смотрела на нее, сияя улыбкой.

— Везет же умникам, — Симус залихвастски присвистнул, — у них уже вторая китаяночка. Зуб даю, она в зубрежке посоревнуется с нашей Гермионой.

— Ха-ха, — та театрально закатила глаза, впрочем, не переставая хлопать в ладони, — зато Чжоу будет с кем поговорить на родном языке, это ведь здорово, правда?

Однако Гарри, смотря на новоиспеченную когтевранку, так не думал. Та, едва сев за стол, сложила руки на коленях и смиренно склонила головку. Падма Патил, что сидела рядом с ней, попыталась ее разговорить, но потерпела фиаско — видимо та либо вообще не знала английского, либо знала, но не желала общаться. Он мог ее понять — потерять в одночасье всех своих друзей, это было слишком тяжким бременем, чтобы вот так запросто забыть.

— А точно все будет в порядке?

— В порядке или нет, но эта китаяночка будет моей, чур не распускать лапы! — Симус вовсю пялился на нее. — Только вот жаль, что имени ее не назвали.

— А теперь, думаю, пора себя побаловать вкусным ужином, — Дамблдор взмахнул руками, и столы заломились от всевозможных яств. — Приятного аппетита!

Зал потонул в звоне посуды и оживленном гомоне. Рон начал уплетать все, до чего мог дотянуться, да и Гермиона на удивление не отставала, однако у Гарри совсем не было аппетита, его что-то начало беспокоить. Ему начало казаться, будто в знакомой ему мелодии была пропущена важная нота, от этого он чувствовал себя не в своей тарелке. Было ли это связано с отсутствием нового преподавателя по защите от Темных сил или неожиданным переводом ученика из другой школы — Гарри не мог понять. Рон с астрономической скоростью опустошал тарелки, Гермиона что-то обсуждала с сидящей рядом Парвати. Гарри был счастлив увидеть их снова, но все же то самое, очень мимолетное чувство проникло в его душу вновь, и ему как никогда прежде захотелось побыть одному, все обдумать. Его друзья еще не знали о том, что произошло в ванной старост, слова Миртл все никак не могли выйти у него из головы. Несмотря на то, что Гарри всецело доверял своим друзьям, он начал сомневаться, стоило ли им рассказывать об этом, учитывая то, каким Рон был хмурым совсем недавно.

Наконец, когда ужин подошел к концу, Дамблдор вновь встал со своего места.

— Теперь, я хотел бы объявить вам еще одну важную новость, — он улыбнулся множеству студенческих лиц. — В ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

Его слова произвели настоящий фуррор — зал буквально взорвался от восторженных криков.

— ДА ЛАДНО?! — оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, подлив масла в огонь. Со всех столов донесся смех, даже Дамблдор понимающе хмыкнул.

— Нет, мистер Уизли, я вполне серьезен. За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее Департамент магического сотрудничества и магических игр и спорта пришел к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности.

Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

— Я хочу в этом участвовать! — Джордж не мог усидеть на месте, в его глазах буквально блестели эти самые тысяча галлеонов.

Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными. И еще, я не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас. А теперь уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Бегом!

С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.

— Они не могут так поступить! — заявил Джордж Уизли, который не присоединился к людскому потоку в дверях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. — Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?

— Они не помешают мне участвовать, — упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. — Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!

— Пойдемте-ка, — предложила Гермиона. — Если вы не пошевелитесь, мы тут надолго застрянем.

Они направились к выходу из Большого зала. Гарри, немного помешкав, придержал друзей за рукава мантии. Подождав, пока остальные ученики покинут зону досягаемости, он спросил напрямик:

— Рон, что-то стряслось? — Гермиона от его слов напряглась, но он не придал этому особого значения. — Ты выглядишь невеселым.

— Рон, — Гермиона мягко коснулась его плеча, на что тот горько усмехнулся.

— Послушайте, я…

— О-о-о-о, смотрите-ка, кто тут у нас, — Гарри инстинктивно сжал руки в кулаки. До его ушей донесся до боли знакомый ненавистный голос, — шрамоголовый, грязнокровка и сын уголовника.

— Чт… нет! — он еле успел среагировать и схватил Рона за плечи, пока тот рвался с кулаками на Малфоя. — Да что с тобой?!

— Да ладно, Поттер, ты не знал? Похоже, что всему рыжему семейству еще долго предстоит питаться помоями, — Малфой скривил губы в отвратительной усмешке. — Папашку то арестовали, да, Ронни?

— Заткнись! — взбешенный Рон выхватил палочку, однако Гермиона среагировала быстрее.

— Экспеллиармус! — тонкая красная молния выбила палочку из его рук.

— Ой, как страшно. Ну, удачи тебе, выродок, — Малфой картинно всплеснул руками и вальяжно удалился, оставив Гарри наедине с друзьями.

— Твоего папу арестовали? — он не мог поверить своим ушам.

Рон поднял укатившуюся от него палочку и сунул в карман мантии. Былое ощущение спокойствия улетучилось, едва Гарри посмотрел на его лицо, что было темнее тучи.

— Ты ведь его знаешь, он просто помешан на магловских штуках. Отец работал сверхурочно, и это заметили "сверху". После повышения его перенаправили охранять особо важные артефакты. Один из них пропал, и всю вину повесили на... — его губы задрожали, — извини, я...

Больше он ничего не успел сказать — Гермиона решительно шагнула к нему навстречу и крепко обняла.

— Перестань, слышишь? — она похлопала его по спине. — Все образуется, постарайся не думать об этом, ладно?

— Ребята, — Гарри боролся с сомнениями, однако после того, как Рон раскрылся ему, то он решил последовать его примеру.

Он рассказал им все — его время в замке, беседы с директором, а так же случай в ванной старост. Реакция друзей была предсказуема — поначалу они были напуганы, но последняя новость заставила Рона нахмуриться, а Гермиону и вовсе скептически фыркнуть.

— И ты серьезно веришь в предсказания?

— Гермиона, ты не понимаешь, — Гарри взволновался не на шутку, — я тоже так считал до поры до времени, однако в тот раз Трелони предсказала про Петтигрю и Вол... Сами-Знаете-Кого, и это сбылось! Я... я отчетливо помню ее голос, — он вздрогнул и поежился, — и он в точности такой же, как был у Миртл.

Гермиона вдруг тихо охнула.

— В чем дело? — Рон недоуменно посмотрел на нее. Та надкусила ноготь на большом пальце, о чем-то размышляя.

— Гарри... если честно, я не верю в предсказания, но... возможно доля правды в этом есть... ты опять кого-то потеряешь... опять...

— Я думаю, надо посоветоваться с Сириусом, — он не хотел лишний раз беспокоить крестного, однако Дамблдор молчал, а помощи от четырнадцатилетних друзей было немного.

— Гарри, — Рон выглядел как никогда серьезным, — пообещай мне... нет, пообещай нам, что не станешь пытаться пробиться в чемпионы.

— Если ты не заметил, мне четырнадцать и...

— И успел заполучить философский камень, победить василиска и отогнать дементоров, будучи пораженным неизвестными чарами, — Гермиона взяла его за руку. — Рон прав, в последнее время с тобой творятся странные вещи.

Он всмотрелся в лица своих друзей. Рон, чей бледный вид совсем не походил на тот, что был раньше, Гермиона с решительным блеском в глазах. Он вздохнул и улыбнулся им.

— Обещаю... однако ничего гарантировать не могу.

* * *

Гостиная Гриффиндора все никак не могла успокоиться от оглушительной новости. Турнир Трех Волшебников! Событие поистине мирового масштаба, и где? В Хогвартсе! По такому случаю Фред и Джордж, все еще обиженные на слова Дамблдора, решили наведаться на кухню и притащили с собой всевозможной закуски и сливочного пива. Публика встретила такой щедрый жест радостными криками, и не прошло и часа, как в гостиной стало жарко. Однако не всем такое бурное веселье пришлось по нраву — Гермиона сразу же удалилась в спальню для девочек, не забыв напомнить о завтрашних занятиях. Так же не мог разделить со всеми восторг и Рон, самым первым уйдя с вечеринки. И, наконец, Гарри, у которого начала потихоньку болеть голова от шума.

Он уже готовился ко сну, разделся и, устроившись в кровати поудобнее, по привычке достал карту Мародеров.

— Кого ищешь? — появившийся в спальне Симус как мартышка прыгнул к нему на кровать.

— Тебе какое дело?

— Дай посмотреть, — Невилл и Дин, что зашли сразу за ним, расплылись в одинаковых улыбках.

— Уже все уши нам прожужжал про ту китаянку. Влюбился малый, — Дин пожал руками.

Гарри самому стало любопытно, так что он перелистнул карту и остановился на башне Когтеврана. Взяв ориентир на азиатские имена, он сразу же нашел Чжоу в своей кровати.

— Вот, вот она! — завопил Симус, за что получил в живот тычок палочкой.

— Не ори, Рон спит, — Гарри кивнул за одернутый полог, за которым спал его друг. — Так, где ты ее нашел?

Маленькая точка стояла около окна башни, как показывала карта, ее имя было подписано китайскими иероглифами. Как в случае с Чжоу, Гарри легонько коснулся палочкой по ее имени, и иероглифы перестроились на английский лад.

— Сяо... Цзинь Ши.

— Теперь доволен? — Гарри спихнул Симуса с кровати и одернул полог. — Спокойной ночи, герой-любовник.

Не став слушать его гневные высказывания, он погасил фонарь и очистил карту. Ранее он считал, что Хогвартс был единственным в своем роде, однако это оказалось не так. Гарри стало интересно, какими были студенты других школ, попутно вспомнив слова Дамблдора про Турнир. Он невольно представил себя на месте Чемпиона, держа в руках Кубок посреди бесчисленной ликующей толпы. Впереди стояла Чжоу с сияющей улыбкой, с таким прекрасным взглядом, полным обожания... Гарри был очень рад, что его мысли не мог никто увидеть. Устроившись в кровати поудобнее, он закрыл глаза. Сон медленно завладевал его разумом, Гарри потихоньку начал засыпать, и в последний миг в его сознании вспыхнуло лицо Миртл, ее рот, покрытый трещинами, и те слова, что впечатались в его сознание словно клеймо.

Ты опять кого-то потеряешь.