Восемнадцать - четырнадцать (гет)

Несколькими часами ранее...

Городок Элингтон на окраине Лондона был давно известен своими дивными парками и декоративными растениями. Садовников, впрочем, городок не жаловал, ибо люди сами делали все возможное для облагораживания своего места проживания. Тем более, что для этого не требовалась какая-либо физическая сила, ибо каждый житель в Элингтоне был волшебником. Каждый год в городке проводились соревнования по наиболее изящной цветущей изгороди, порой выставляя напоказ невероятные произведения искусства. Во многом, разумеется, из-за Помоны Стеббль, преподавателя травологии Хогвартса, уж она-то знала в этом толк. Однако очередное соревнование было омрачено крайне неприятным происшествием, настолько редким в здешних окраинах, что около дома в центре города, где это случилось, собралась толпа зевак.

Произошло убийство.

Каждый в Элингтоне знал друг друга чуть ли не с рождения, отчего уровень преступности здесь стремился к абсолютному нулю. Люди не запирали двери домов и могли отсутствовать часами, не беспокоясь за сохранность своего имущества. Но чтобы такое... Уже сам факт произошедшего казался жителям из ряда вон выходящим, о чем они наперебой твердили двоим людям, что не имели никакого отношения к этому городку. Один из них хромал на обе ноги, опирался на толстую трость и имел нечто наподобие лица, предварительно перемолотого в блендере. Его всевидящий волшебный глаз сновал в глазнице в разные стороны, не давая паранойе сойти на нет. Второй же человек не был еще настолько профдеформированным, однако он тоже посматривал на зевак синими стеклянными глазами. Они стоили друг друга, оба израненные и оба оказавшиеся здесь не по своей воле. Грюм и Седрик вошли в оцепленный дом, где уже работали остальные следователи и авроры.

— Ну и вонь...

С этим Седрик не мог не согласиться со своим ментором. Домишко был маленьким, с уютно обставленной мягкой мебелью. Стены и шторы делали дом светлым и теплым, но вот одна немаловажная деталь все портила. Вернее две — объект всеобщей суматохи в Элингтоне и исходящий от этого объекта гнилой смрад. Седрик надел перчатки и подошел ближе к жертве. Сказывалась его неопытность в подобных делах, без рвотных позывов смотреть на труп перед собой нужно было еще уметь, а он не умел.

"Ну и работенку я выбрал, — подумал он, тщательно осматривая труп на предмет улик, — еще и отец руку приложил."

Перед ним находилась женщина лет сорока — сорока пяти, ухоженная и одетая в домашнее хлопковое платье. Ее тело по рукам и ногам тонкой проволокой было приковано к стулу прямо в центре помещения. Конечности жертвы были перебиты, из них проглядывала засохшая кровь. Седрик всмотрелся в лицо жертвы, вернее, в то, что от него осталось и удостоверился, что его первое расследование, вероятно, станет самым необычным в его карьере, по крайней мере, до поры до времени. Нижняя часть лица осталась нетронутой — на тонких губах была нанесена светло-красная помада, на щеках виднелся тональный крем. В целом, складывалось ощущение, что женщина либо собиралась куда-то, либо кого-то ждала, судя по тому, как в мочках ушей были серьги, и на пальцах кольца. Однако Седрика насторожило не это, а то, что у женщины находилось вместо верхней части лица.

— Похоже, кто-то очень постарался и не стал обыденно устранять свою цель, — заметил подошедший к нему Грюм, — нечасто такое увидишь.

— Вы как всегда учтивы, Аластор, — Седрик отстранился от трупа и достал из внутреннего кармана куртки записную книжку, — но, боюсь, это так.

У женщины отсутствовал верх лица. Более того, скальп затронут не был, как и прическа, просто складывалось ощущение, что некто просто выжег глаза и нос жертвы, оставив после этого пустые глазницы и носовой хрящ.

— Ну? Что скажешь? — Грюм кивнул одному из авроров и помахал рукой. — Эх, всё знакомые лица.

— Я не нашел никаких следов борьбы, — Седрик внимательно осмотрел область шеи жертвы, аккуратно закатал рукава платья и окинул взглядом колготки. — В воздухе нет запаха кислот или щелочи, да и характер ран не химический.

— Стало быть, у нас поехавший пиромант затесался. Ладно, юнец, ты лучше допроси очевидцев, а я вместе с аврорами проверю помещение.

— Кстати, Аластор, — он настороженно осмотрел помещение и всех присутствующих волшебников, — почему здесь нет магловских криминалистов?

— Скотленд-Ярд передал это дело нам, сослались на то, что территория полностью подконтрольно Министерством магии.

"Спихнули все на нас, да? — Седрик недовольно сморщился и направился к выходу. — Хотя им давно известно существование нашего мира, даже наш Министр на короткой ноге с Палатой лордов. Ну и к чему тогда Статут о секретности, если о магии знают практически все?"

Едва он вышел из дома, как тут же начал с силой вдыхать свежий воздух. Прохладная и свежая вечерняя погода немного привела его в чувство, пусть и ненадолго. Ему не особо часто доводилось допрашивать очевидцев, ибо ему немного не хватало жесткости в этом плане. На эту роль куда лучше подходил Грюм, подумал Седрик, направляясь в сторону толпы зевак. Тому и говорить ничего не надо было, люди сами несли ему информацию, прекрасно зная, кем был Аластор и насколько тот был настойчивым и проницательным. Тем не менее головной боли у Седрика стало теперь больше.

"Мало в Министерстве нас гоняют, ха? — он с неудовольствием цокнул языком. — Ладно, соберись".

— Минуточку, мисс, — он подошел к одной из напуганных женщин рядом с домом, — могу я задать вам пару вопросов? Это не займет много времени.

— Эм, да, конечно, — женщина явно перепугалась не на шутку, очевидно, ее редко допрашивал представитель Министерства, если с ней это вообще когда-либо было. Она сжалась и стиснула руки в кулаки, боясь встретиться с Седриком взглядами, и неудивительно, почему. — Что вы хотели узнать?

— Для начала имя жертвы, — он открыл записную книжку и сделал пару записей карандашом, — вы ее хорошо знали?

— Ох, эм... ее звали Розария Бэллс. Она медсестра, кажется, — женщина вздрогнула, увидев, как Седрик приступил к записи.

— Она всегда здесь проживала?

— Да, конечно. Мы давно уже соседи... были.

— Соседи? — он поднял на нее взгляд. — Это упрощает дело. Перед убийством вы разговаривали с ней?

— Да не особо, так, обмолвились пару раз словами...

— Перед ее убийством она вела себя как-то странно? Была ли напугана? Приводила с собой кого-нибудь?

— Не знаю, поможет ли это вам... — соседка убитой явно не была готова к такому напору, но и Седрик был виноват. Нехватка опыта невольно побудила его начать давить.

— Мисс, у нас не дружеская беседа, — он провел карандашом черту под своими записями. — Если выяснится, что вы от нас что-то скрыли, то вы станете подозреваемой, и разговаривать с вами мы будем совсем иначе.

— Ох, да... простите, что же я...

— Нас интересует любая информация, — Седрик подождал, пока женщина немного успокоится, — любая мелочь касаемо Розарии, что угодно.

— Розария... как вам сказать... — та смотрелась по сторонам и чуть приблизилась к нему, — она по девушкам.

Он замер и недоверчиво глянул на нее, однако соседка выглядела более, чем уверенной. Вот уж точно, подумал он, его первое дело останется с ним в памяти надолго.

— По девушкам? То есть, она практиковала гомосексуальные связи?

— Да, — женщина заколебалась. — Поначалу мне это лишь казалось, но она периодически приводила домой молодых девушек на ночь. Я рано встаю на работу, поэтому видела, как они выходили из ее дома на рассвете.

"Снимала девушек на ночь, и не одну и ту же, — Седрик выругался про себя, пока делал записи. Если это было так, то круг их поиска значительно расширялся. — Уже знаю, кто этим будет заниматься. Я."

Разумеется, соседка Розарии не вела отчет по количеству спутниц убитой, как и о внешности любовниц, однако его интересовал последний случай.

— В ночь перед убийством она приглашала к себе кого-то?

— Я не могу сказать наверняка, я же не шпионила за ней, но... да, припоминаю, — женщина призадумалась. — Розария тогда привела к себе в дом девушку.

— Можете дать нам ее описание? — Седрик приготовился к записи. — Хотя бы приблизительно. Рост, походка, голос, внешность — что угодно.

— М-м-м, я видела ее мельком, но... она высокая, у нее были черные короткие волосы. Голоса я не услышала, простите.

— Высокая брюнетка с короткой стрижкой, — он сделал несколько заметок. — А лицо?

— Не рассмотрела, это правда.

— Что ж, уже что-то.

Наверняка причастных уже допросили, подумал он. Он с Аластором прибыл на место происшествия немного позже, так что те факты, что только что озвучила соседка убитой, уже были записаны. И тем не менее, Грюм не просто так отправил его сюда. Тот без устали твердил ему о нарабатывании опыта в подобных моментах, чего другие следователи и авроры, впрочем, не одобряли. По их мнению, Седрик был еще слишком незрелым для таких вещей, однако его наставник так не думал. Чего уж там, после инцидента в лабиринте он один из первых, кто связался с ним и предложил эту должность. Возможно, старый аврор увидел в нем что-то, что не могли рассмотреть другие преподаватели.

"Куда катится мир, — он захлопнул книжку и засунул во внутренний карман, — что даже ушедших в отставку вытягивают на работу вновь. Что ж, неудивительно, если учесть то, что произошло. Черт, Гарри, куда же ты пропал?"

— Простите, мистер.. эээ...

— Диггори, — он посмотрел на встревоженную и опечаленную женщину, которая переминалась с ноги на ногу, — что-то еще?

— Мистер Диггори, кто, по-вашему, мог сделать с ней подобное? — она в ужасе посмотрела на дом. — Я ее давно знаю, она хороший человек, пусть и с таким странным времяпрепровождением. Она никогда не ругалась с нами и была всегда вежливой.

— Среди соседей все такого мнения?

— Мало кто уезжает отсюда, так что приезжих у нас нет уже который год, — она покачала головой в печали. — Все мы знаем друг друга, и Розарию тоже. Никто не мог этого с ней сделать.

— Я ценю ваше доверие, однако произошло убийство. Но спасибо за предоставленную информацию. Мы свяжемся с вами, когда нам понадобится та или иная информация.

— Конечно.

Когда она удалилась прочь, он посмотрел ей вслед и нахмурился. Судя по тому, что он услышал, местные сразу же выявили бы убийцу, будь он отсюда. Такова уж специфика немногочисленного социума — о человеке узнавали все и сразу, даже если он еще не родился. Стало быть, произошло вмешательство извне, о чем свидетельствовали методы проведения досуга Розарии Бэллс. С большой долей вероятности убийцей была последняя приглашенная в гости.

Седрик вошел в дом снова, прошел мимо охраняющих комнату авроров и встал рядом с Грюмом.

— Ты закончил?

— Да. Аластор, Розария была лесбиянкой, и в ночь перед убийством она привела домой черноволосую девушку.

— Да, юнец, это мы уже знаем, — подал голос один из следователей, проверяющий камин. Грюм с досадой крякнул.

— Ну будет тебе, это его первая вылазка. А что соседи? — он с гордостью посмотрел на сконфузившегося Седрика.

— Судя по всему, Бэллс приглашала к себе не местных. Ее соседка не помнит ни одну из приглашенных девиц.

— Тц, еще она проблема на мою задницу, — похоже, они вдвоем были на одной волне, раз тот так отреагировал.

Седрик прошелся по комнате и остановился около туалетного столика. Зеркало сразу же услужливо продемонстрировало его обезображенное лицо с искусственными глазами. Он провел пальцами по шрамам и вспомнил дьявольский хохот обезумевшей вейлы. Обида за такую несправедливость жгла его до сих пор. Седрик недоумевал, почему его показания по поводу убийства Крама следователи приняли к сведению, а то, что кричал ему Гарри в лабиринте и что он принял — нет. Флер явно манипулировали, он видел лозы из ее волшебной палочки, когда они вошли ей в руку. Это, по сути, было еще одной причиной, по которой Седрик принял предложение Грюма вступить в ряды следователей. Не было исключением и то, что таким образом его старательно держали при себе, дабы он не сболтнул чего лишнего.

"Тц, — он пальцами ущипнул складку кожи на переносице, — только не снова..."

Его часто мучали головные боли, едва он начинал вспоминать тот кошмар, что приключился с ним три года назад. От этого ему порой казалось, а не разыгралось ли у него тогда воображение, однако шрамы на лице цинично это опровергали. Он помнил итог его показаний, тогда следствие посчитало его воспоминания поврежденными и недостаточными. Седрик помнил вкус Сыворотки правды, вернее, его полное отсутствие. До сих пор он не мог понять, почему он начал сомневаться в своих словах и нести ахинею под действием Сыворотки. Он же все помнил, все прочувствовал на своей шкуре.

"А была ли это Сыворотка на самом деле? Хм?" — его взгляд остановился на полочке с духами.

Даже несмотря на вонь в помещении, туалетный столик стал неким оазисом, чей запах хоть как-то перебивал смрад трупной плоти. Седрик посмотрел на занятых следователей, надел перчатки вновь и начал обследовать духи. Розария явно имела хороший вкус на парфюм, в этом он убеждался всякий раз, когда он подносил к носу очередной открытый флакон. Каждый запах идеально подходил привлекательной женщине в возрасте — дурманящий, дразнящий, сильный, но не чрезмерно, с полным отсутствием резкости или заспиртованности. Его рука протянулась к очередному флакону, и Седрик замер. Судя по количеству жидкости, этими духами Розария пользовалась чаще всего. Открыв флакон, он поднес его к носу и вдохнул приятный цветочный аромат с нотками ванили и шафрана. Что-то заставило его взять флакон с собой и подойти к телу.

— Что такое, Диггори? — Аластор отвлекся от разговора с аврором и посмотрел на то, как его младший коллега поднес лицо к шее убитой и стал тщательно внюхиваться.

— Запах не похож, — пробормотал тот, поочередно сверяя запах флакона с шеей Розарии, — это странно.

— Что у тебя?

— На ее туалетном столике несколько флаконов с духами, — Седрик выпрямился и протянул флакон Грюму. — Эти духи использовали чаще всего. На трупе его запаха нет, вместо него на Розарии какие-то более резкие. Судя по ее предпочтениям она бы не стала их покупать.

— Нашел время дохляка нюхать, — Аластор передал флакон следователю, — но ты молодец, подметил такую вещь быстрее, чем все остальные.

— Спасибо, — столь редкие слова похвали сделали на душе Седрика чуточку теплее, но он тут же собрал свои мысли в узду. Они были на месте происшествия, поэтому сантименты можно было оставить на потом. — Стало быть, убийство произошло либо после тесного физического контакта, что неудивительно, зная повадки убитой, либо ее опрыскали специально. Предположительно это сделала либо последняя приглашенная девушка, которую описала соседка Розарии, либо иной человек под Оборотным зельем.

— Либо же переодетый в девушку педераст, — подытожив, хохотнул Аластор. Седрик запнулся и с явным неодобрением покосился на него.

— А вы, я посмотрю, интересно мыслите.

— Парнишка, за столько лет службы в Аврорате, а теперь и у следователей, начинаешь понимать, что порой самая безумная догадка оказывается истиной. Мотай на ус, пока я жив.

— Не поспорю, — Седрик с этим согласился, ибо опровергнуть не мог. Опыт старого волшебника с кучей заслуг мог указать ему на то, что нужно всегда рассматривать самые невероятные идеи и не выпускать их из виду до самого конца. — Стало быть, есть вероятность применения Оборотного зелья. Ингредиенты продаются только в Косом переулке или же их провозят контрабандой.

— Хочешь наведаться в переулок? — Аластор не без гордости кивнул следователям рядом с ними, мол, смотрите, какой у меня смышленный малец. Те за спиной Седрика молча показали большой палец.

— Да, надо разузнать, были ли покупки ингредиентов за последнее время. У продавцов по любому ведется учет. Если нет, тогда начну копать под контрабандистов.

— А ты не думал, что у злоумышленника зелье было давно готово?

— Нужно проверить все возможные варианты, — Седрик покраснел от осознания того, что он проглядел самую очевидную деталь. Начав копать глубже и глубже в одном направлении, у него появилась привычка не обращать внимания на очевидные детали. Грюму это, само собой, не нравилось, но тот виду не показывал.

— Про вариант с педерастом не забудь, — тот хлопнул его по плечу и направился в спальню жертвы.

— Тут уж забудешь... хм?

"Мелкие детали на поверхности? — Седрик посмотрел вновь на Розарию. — Детали, что прямо перед тобой."

Он приблизил свое лицо к лицу убитой, стараясь не смотреть на его верхнюю часть. Достав палочку, он наколдовал маленький огонек света и поднес его ко рту жертвы, после чего немного наклонил угол освещения.

— Простите, эм, — он повернул голову в сторону следователей, — вы ведь не трогали ее?

— Осмотрели только вещи, — те покачали головой, с любопытством наблюдая за его действиями. — Ты бы тоже поменьше возился с трупом.

Но у Седрика было иное мнение на этот счет. Он увидел подтверждение их слов — будучи накрашенной, на лице Розарии макияж остался нетронутым. Следовательно, убийца не брался за него руками, не волочил женщину по полу и вообще не совершал с ней никаких насильственных актов. Складывалось ощущение, что Розария сама села на стул, позволила себя связать и выжечь себе лицо. Седрик внимательно всмотрелся, а затем осторожно поместил палец между губ жертвы и провел им по ряду зубов. У убитой был неправильный прикус, часть передних зубов сильно перекрывала нижний ряд, и это в какой-то степени помогло ему протиснуть палец в зазор и разжать ей рот.

— Эй, ты что делаешь? — Аластор вышел из комнаты и застал Седрика за этим занятием.

— У нее во рту что-то есть, — тот направил огонек света в открытую ротовую полость, — видите?

Когда он пальцами подцепил предмет и вытащил его изо рта, перед ними предстал сложенный в несколько раз лист формата А4. Грюм и Седрик переглянулись и развернули лист. Убийца явно решил не просто оставить за собой настолько изощренное преступление, видимо, этого ему показалось мало. Прямо перед их глазами было послание от него, адресованное им или же никому.

— "Грех очистит только смерть"? Да еще из газетных вырезок, — Аластор ткнул пальцем в бумагу и хмыкнул, — грамотно. Решил поиграться с нами, да еще и скрыл свой почерк. Ох-х, ну и работенки нам прибавится. Очередного психа придется ловить. Ну, Диггори, отличное у тебя посвящение в работяги, поздравляю. Пойдем отсюда.

— Что вы думаете по этому поводу? — они вышли на улицу под покров опустившегося мрака, освещаемого уличными фонарями и светом соседних домов.

— Думаю, что пора пропустить рюмашку, — стук трости об асфальт вторил его шагу, оставляя после себя гулкое эхо.

— Не рановато ли?

— Я согласился вновь встать в строй не ради бумажной волокиты. Министерство совсем из ума выжило.

Если уж такой прожженный человек, как Грюм, заметил это, то все уже было на поверхности. Даже внутри Министерства все давно не в порядке, хотя был ли в нем порядок, оставалось на обсуждение. Слишком много стало недосказанного, особенно после вмешательства Отдела Тайн в расследование инцидента со сгоревшим особняком Реддлов.

"Нам пытаются заткнуть рты? — он подошел в своему ментору и взял его под локоть, готовясь к аппарации. — Грех очистит только смерть... Значит ли это, что это наказание за ее дела? Раз так, то здесь есть религиозная подоплека".

* * *

Поезд добрался до конечной станции ровно к полудню. Путешествие было долгим, но по итогу оно стоило того. Многие его пассажиры приезжали сюда отнюдь не в первый раз, однако были и те, кто видел представшие перед ними красоты впервые и давался диву, насколько окружащий их мир был удивительным и многогранным. Коротко стриженая рыжеволосая девчушка с огромным чемоданом в руках была как раз из тех новоприбывших. Пыхтя и отдуваясь, она встала рядом с такими же как она — мелкими зеваками, уставшими после ночной поездки. Девочка во все глаза смотрела на старших пассажиров, которые никоим образом не показывали своего удивления или восхищения, и думала, что через год и далее она будет вести себя так же.

"Это уж точно волшебство, — подумала она, — нет, ну реально".

Глупо было осуждать ее за такие мысли. Она никогда ранее не знала не то, что о Шармбатоне, а о магии в принципе, как и ее родители. Ее мама и папа были маглами, так что в перманентном шоке пребывала не только она. Родители чуть не грохнулись в обморок, когда обнаружили в почтовом ящике маленькое аккуратное письмо с печатью Шармбатона. Мыслей о том, что это был розыгрыш, не было вовсе, их троих сразу окутало чувство неумолимой правды. Как итог, девочка стояла на перроне и смотрела вдаль, туда, где на холме располагался высокий замок из белого камня. По своему виду он напоминал скорее бастион, величественный и внушительный. На его шпилях развевались ярко-синие флаги с гербом школы, вокруг башен кружили волшебные четырехкрылые птицы, что своим клекотом приветствовали новоприбывших. Сам замок словно взирал на всех свысока, снисходительно приглашая к себе в гости всех достойных и предупреждая оставшихся незваных гостей. Это и был Шармбатон — место, что совсем скоро станет для нее новым домом.

— Не расходитесь, держитесь все вместе! — крикнул им машинист поезда. — К вам уже направился преподаватель!

"Преподаватель... — подумала девочка с восхищением и тут же виновато пригладила свои короткие волосы. На фоне девочек, что стояли рядом с ней, она выглядела совсем уж по-мальчишески. — Надо было и мне нацепить платье".

Подумала и скривилась. Не было в ее скудном гардеробе ничего подобного, за что ее можно было посчитать за маленькую леди. Лишь удобные шорты и комбинезоны, но она сама была виновата, никто ее не тянул за язык говорить маме, что ей нужно именно это. Сейчас девочка стояла и с потаенной завистью смотрела на своих сверстниц. Кое-что привлекло ее внимание, точнее, кое-кто — чуть поодаль ото всех стояла девчонка, которая ну очень уж бросалась в глаза. Начало сентября было жарким и душным, все стояли и обливались потом, и тем не менее, та стояла с накинутым на голову глубоким капюшоном. Судя по материалу, он был сделан из плотной ткани, дабы не просвечивать сокрытое лицо. Девочке стало дурно от того, насколько же незнакомке было в данный момент душно.

"Ненормальная, что ли? — подумала она. — Смотрю на нее, и самой становится жарче."

Однако ее мысли прервал силуэт вдали, кто-то направлялся к ним со стороны Шармбатона. Не нужно было быть вундеркиндом, чтобы понять, что это и был преподаватель. Когда человек приблизился к ним на достаточное расстояние, будущие первокурсники разглядели его получше и не смогли сдержать ропота восхищения. Это была высокая статная женщина, одетая в темно-синюю робу с тростью в руках. Судя по всему, трость была лишь обманкой, хранящей в себе волшебную палочку. Женщина шла уверенной быстрой походкой, держа спину идеально прямо, от поднявшегося ветра ее угольно-черные вьющиеся волосы развевались на ветру, придерживаемые лишь синей шляпкой-котелком. Едва она остановилась перед группой первогодок, она обвела их взглядом и заговорила. От ее голоса у толпы пошли мурашки по коже, настолько он был сильным и мягким одновременно.

— Приветствую вас на вотчине французской магии, юные леди и джентльмены, — женщина сняла шляпку и сделала небольшой реверанс, — мое имя Жизель Т`око, я являюсь куратором первокурсников, а также преподавателем магической зоологии, — с этими словами она бросила косой взгляд на девочку поодаль с капюшоном на голове и улыбнулась краем рта, — ныне и впредь Шармбатон станет для вас обителью тайн и загадок, которые вам предстоит разгадать. Совсем скоро вы все станете частью нашей большой семьи, но пока это не произошло, хочу вас предупредить, — она нахмурилась, — дисциплина внутри стен школы суть первое правило. Без нее ваше дальнейшее пребывание окажется под очень большим вопросом. Вы все из разных семей, разного происхождения, вероисповедания и даже... — она вновь глянула на ту девочку, — разной крови. В Шармбатоне это не имеет никакого значения. Сейчас разбейтесь по парам и следуйте за мной.

Она круто развернулась и направилась обратно в замок, не дожидаясь первокурсников. Те сразу поняли, что здесь нянчиться с ними никто не будет, поэтому поспешили выполнить ее слово. Рыжая пацанка, что слушала преподавателя с разинутым ртом, опомнилась не сразу, поэтому пару она себе нашла едва ли не самой последней. Кто бы мог подумать, но ее спутницей стала та сама чудачка. Встав рядом с ней, они вдвоем двинулись в сторону Шармбатона.

"Как-то неловко, что-ли? — рыжая смотрела то себе под ноги, то на свою спутницу. — Может, поговорить с ней? Хотя я ее совсем не знаю. Бли-и-ин."

Она чувствовала нечто крайне странное, идя рядом с ней. Да, она волновалась, ибо впервые видела и осознавала такие вещи, но девочка в капюшоне заставляла ее сердце биться быстрее. Ее охватила странная пленительная тревога, и не сказать, что ей это не нравилось. Опустив взгляд, она увидела на пальчике незнакомки маленькое колечко с синим камушком. На детской руке оно смотрелось малость нелепо, но у нее было стойкое чувство, что лучше ему все-таки быть, иначе...

— Хватит на меня пялиться, — из-под капюшона раздался тихий и нервный голос, — это неприятно.

— Че? Ох, извини, я просто... — та спохватилась и отвела взгляд. Разумеется, так неприкрыто всматриваться в незнакомого человека было грубо. — Правда, извини.

— Ничего, я привыкла, — до ее ушей раздался печальный смешок, — и все же больше так не делай, Авелин Д`анджело.

— Э? Откуда ты знаешь меня?!

— Чемодан, — коротко ответила она и указала пальцем на бирку, — проще простого, хотя это тоже было грубо. Мы квиты.

"Да что с ней не так? — с досадой подумала Авелин, глядя на спутницу. — Я вообще ее не понимаю."

— Тогда могу я узнать твое имя? Ты ведь уже знаешь мое.

— Зачем? А хотя... ты ведь все равно узнаешь его, не так ли? Семь лет в одной школе... — почему-то ее голос задрожал, как и пальчики на ручке чемодана. Видимо, девочка боялась чего-то. — Флер Делакур.

Она отвернулась и задрожала. Было в ее поведении что-то, что встревожило Авелин. Складывалось впечатление, что Флер не хотела афишировать ей свое имя. Нет, не так — она боялась этого. Нечто стояло за спиной этой девочки и таилось в ее имени, плюс был еще один факт, который она упустила из виду. Флер не стояла ото всех поодаль, это от нее отошли, стараясь не смотреть в ее сторону. Человек-невидимка, не более.

— Очень приятно, — к горлу Авелин подступил ком, — надеюсь, мы подружимся.

— Что, прости? — Флер остановилась.

Испуг и неверие в ее голосе еще больше обескуражили Ави. Даже если ее лицо было скрыто под тканью, та сразу поняла, какое выражение лица было у собеседницы.

— Я что-то сказала не так? Это ведь нормально.

— Нет, погоди, я не про это. Ты... не знаешь меня? Не знаешь мою семью? Мою... кровь?

— Ты про группу крови? — Ави непонимающе покачала головой. — Ну, мои родители доктора, но я как-то не задумывалась о своей группе крови...

— Доктора? Не целители? — Флер приблизилась к ней и тут же стушевалась. — Так ты не знаешь... твои мама и папа маглы, верно?

— Звучит как оскорбление, но раз тут так принято, то да, я думаю, — Ави пожала плечами. — Если честно, я до сих пор не могу поверить в...

— Не говори со мной больше. Ни здесь, ни в школе, никогда.

После этих слов Флер поправила капюшон на своей голове и ускорила шаг, оставив обескураженную Авелин наедине. Дружба, не успев зародиться, тут же погасла, не оставив шанса разгореться вновь. По крайней мере, так они думали...

* * *

И все же шок не отпускал первокурсников ни на миг. После распределения на факультеты и торжественного пира, их во главе со старостами направили по жилым палатам. Шармбатон был велик снаружи, но внутри стен он был просто колоссальным. Быть может, в дело вмешалась магия, но это действительно казалось так. Авелин до сих пор не могла отойти от величественных статуй воинов вдоль стен Главного зала. Те стояли на пьедесталах, неподвижные и решительные. Краем уха она услышала от выпускников, что как-то раз давным-давно на Шармбатон было совершено нападение, однако жертв со стороны обитателей школы не было вовсе, как и раненых. В обороне никто не участвовал, ведь все оказалось куда проще — эти статуи были безмолвными стражами, что по воле директора могли ожить и вынести приговор всем незваным гостям. Так и случилось тогда. Но не только пугающее было в Шармбатоне, отнюдь. Едва первокурсники вместе с Авелин вошли в свое жилое помещение, как те с изумлением охнули. Их гостиная буквально светилась изнутри. Высокие стены с колоннами до самого потолка, роскошный камин, обилие мягкой мебели, огромная книжная полка — все это было совсем уж в диковинку для Ави, которая и о магии-то ничего толком не знала. Их староста остановился и повернулся к ним.

— Направо идет лестница в комнату мальчиков, по прямой — спальня девочек. Ваши кровати уже имеют бирки, так что вы не запутаетесь. Прошу, обустраивайтесь, через два часа всех первокурсников будут инструктировать преподаватели и старосты. Мы проведем вам полную экскурсию по Шармбатону. С завтрашнего дня начинается ваше обучение, — после этих слов их староста поклонился им и направился к выходу из палаты.

Мальчики, весело галдя, поспешили направиться к лестнице, ну а Ави вместе с группой девчонок прошли в свою комнату. Их встретило большое круглое помещение с высоким потолком. По радиусу были выставлены двухъярусные кровати с тумбами, и, действительно, каждая кровать была именной. Ави досталась кровать рядом с окном на первом ярусе. Подойдя к ней, она прямо в одежде с размаху плюхнулась на нее, ощутив спиной мягкость и тепло.

"О-ох, — от усталости и сытого пира ее начало клонить в сон, — ну и денек. Как же лень что-либо делать. Но я так рада. Волшебство, да?"

Она прикрыла глаза и собралась было немного прикорнуть перед предстоящей экскурсией, как нечто побудило ее не делать этого. Нечто, что ей сразу не понравилось и, к сожалению, только ей. Ави хорошо знала, что такое издевательства. Будучи ученицей обычной магловской школы, она успела насмотреться на подобного рода занятия. Неважно, каким был социум, внутри закрытой вечеринки существовали свои правила, свой ход жизни, своя иерархия. Были лидеры, были обычные усредненные фигуры, и обязательно, без каких-либо исключений, были аутсайдеры. Люди, которые чем-то отличались ото всех, которые понимали это и боялись что-либо противопоставить толпе и, в частности, лидеру этого самого социума. Такой человек мог быть замечательным и верным другом, прекрасной личностью и просто не быть мразью, но это не имело никакого значения. Социум, особенно состоящий из детей — страшное место, где никогда не будет места для жалости и морали. В их группе тоже был такой человек. Этот человек стоял посреди комнаты и посреди лужи воды.

— О-ох, я искренне извиняюсь, — с ехидцей хихикнула одна из девочек, всем своим видом выдавая себя за лидера, — рука просто дрогнула, нечаянно пролила на тебя вазу.

Ложь, особенно такая гнусная и очевидная, вывела бы из себя кого угодно, однако жертва травли стояла спокойно со склоненной головой. С ее белокурых волос на пол и одежду стекала вода, скулы и челюсть девочки были напряжены от едва сдерживаемых эмоций. Ави уже видела ее лицо, той пришлось снять с себя капюшон во время отбора на факультет — это была та самая Флер Делакур. Травля, впрочем, началась еще до прихода в спальню. Она и Ави были отобраны на один факультет, однако никто не желал сидеть рядом с Делакур. Той пришлось ютиться на самом краю стола и терпеть насмешливые взгляды со стороны, а так же скомканные салфетки, летящие в ее голову. Авелин не была поборницей справедливости, однако ей не очень понравилось такое отношение, к тому же она так и не поняла, за что ее так. Флер с виду была вполне обычным ребенком, если опустить тот факт, что она была до безумия красивой.

"Быть может из-за этого? — подумала она и тут же вспомнила слова Флер о том, чтобы она с ней не разговаривала. — Какого черта?"

— Если вы закончили, я бы хотела пройти к своей кровати, — девочка говорила тихо и монотонно, однако из-за обиды и такой несправедливости ее голос дрожал.

— Ой, дорогуша, но ты ведь уже у своей кровати, — обидчица указала пальцем на пол, — вот, посмотри.

— Эй, а это не слишком? — пыталась было вмешаться ее подруга, но задира подняла руку.

— Для человека может быть, но ведь кое-кто не человек, — с упоением пропела она и подошла к Флер вплотную. — Все мы знаем это, не так ли, выродок? Ты, видимо, думала, что заручишься помощью у преподавателей, раз мадам Максим тоже получеловек?

— Повторюсь, — Флер ниже склонила голову, ее мокрые волосы закрыли ее сморщенное от подступающих слез лицо, — пожалуйста, дайте мне пройти к кровати.

— Так ты еще и глухая вдобавок, — задира пинком отправила чемодан Флер прочь. От удара тот раскрылся и разбросал по спальне ее пижамы, повседневную одежду и нижнее белье. — Я же сказала тебе, ты теперь спишь на полу. Если, конечно, не хочешь, чтобы мы обрили тебя налысо.

Ави настороженно встала и приблизилась к толпе. Ее взгляд переместился вниз на руки Флер. Она увидела, как та медленно и незаметно прокручивала большим пальцем кольцо, что было надето на указательный палец. Сейчас оно, подобно гайке, спускалось все ниже и ниже, и именно в этот момент что-то внутри Авелин буквально завопило о том, что нужно это немедленно остановить. Кто знал, что могло произойти, едва кольцо снимается с пальца, но явно что-то очень нехорошее, если брать во внимание то, что делали сейчас с Флер. Авелин сама была трусихой, но в этот раз она решила перебороть себя.

— А не лучше ли это сделать в туалете? — внимание толпы направился в ее сторону. Она пожала плечами, чувствуя, как у нее дрожат коленки. — Ведь сюда в любой момент может зайти староста, а это опасно.

— А что, неплохая идея, — главная задира показала ей большой палец и кивнула своим подругам в сторону выхода. — Лишние неприятности нам не нужны, верно?

"Прошу тебя, не смотри на меня так, — Ави видела, с каким выражением лица Флер на нее глянула, — это ради тебя же."

Она просчиталась. Ведя толпу глумливый девочек и их жертву куда глаза глядят, она ни на йоту не задумывалась о том, что она делает и к чему это может привести. Слова Жизель якорем лежали в ее голове, однако странное чувство чуждой ей справедливости заставляли ее петлять по коридорам школы. Чем дальше она шла, тем сильнее ее охватывала паника. Шармбатон был для нее чертовым лабиринтом, и это потихоньку начали осознавать все.

— Эй, — окликнула ее задира, — мы что-то долго идем. Ты точно знаешь, куда нас вести? Ты ведь тоже первогодка.

— Естественно, — не моргнув глазом соврала Ави, — мой брат выпустился отсюда, он мне многое рассказал.

— По тебе не скажешь, ходишь тут с раскрытым ртом.

— Ну, одно дело слушать рассказы, совсем другое — увидеть, так? — толпа поддержала врунишку кивками.

"Черт, черт, да где же этот долбанный сортир?! — сама же Авелин паниковала будь здоров, — не стоило мне этого делать..."

Однако отчужденный взгляд Флер, что шла позади всех, заставлял ее идти дальше. Ави чувствовала исходящую от нее странную силу, однако та предпочла молча терпеть и не высовывать носа. Еще и эти странные слова про кровь и про то, что она ничего не знала, будучи из семьи маглов. Авелин казалось, что во всей этой травле было скрыто что-то еще, что-то, что не относилось к самой Флер напрямую. Такая недосказанность только сильнее злило ее, поэтому, когда в очередной раз главная задира собралась обратиться к ней, она остановилась около какой-то двери без вывесок и повернулась к толпе.

— Все, пришли, — она почувствовала, как ее сердце запрыгало в районе горла, — брат был прав, фиг разберешься в этом Шармбатоне.

— О-о, отлично, — толпа мигом преобразилась, показав на своих лицах хищное удовлетворение. Все как один повернули головы к Флер, а та словно поняла, что ее ждало, и затряслась. Ее взгляд, направленный к Ави, мог прожечь металл. Обида и предательство, вот и все, что можно было сказать об этом взгляде.

"Не боись, что-нибудь придумаем..."

Действовать нужно было быстро. Авелин никогда не славилась задиристостью и борзостью, и могла постоять за себя лишь словами, однако в данной ситуации они не помогли бы вообще. Помещение, куда они зашли, не было туалетом вовсе, но пустой аудиторией. На партах лежали чьи-то сумки, доска вдоль и поперек была исписана мелом. Страные формулировки, зарисовки взмахов палочкой и прочее — все это ждало Ави в будущем, а сейчас ей нужно было решить одну маленькую проблемку. Улюлюкающая толпа сразу смекнула, что их провели, однако Авелин среагировала сразу же. Ее целью была та самая задира, остальные мало ее интересовали. Она схватила ее за волосы и со всего размаху ударила ту прямо в нос. Задира истошно завизжала, чувствуя, как по ее лицу хлынула горячая кровь. Завязалась потасовка, Ави чувствовала каждый удар, попавший по ней, было очень больно, но страха не было вовсе. Она словно понимала, что так и должно было быть, что это и есть правило драки — никаких правил. Она частенько смотрела по телевизору спортивные мероприятия, в частности, единоборства, но спорт и потасовка — абсолютно разные вещи. В ход шло все возможное, и ее противницы знали это тоже. Лишь когда дверь в аудиторию распахнулась настежь, и их всех расшвыряло в разные стороны, Ави вздохнула с облегчением.

— Это что еще такое?! — на свою беду их нашла именно Жизель. Ярости ее не было предела, она походила на разъяренную фурию. — Первый день! Вы умудрились проигнорировать мои наставления в первый же день!!! Вы все, мигом за мной!!!

* * *

На них кричали, их корили, сверлили яростным и осуждающим взглядом. Кабинет директора потихоньку пустел, отпуская по очереди всех провинившихся. Главную задиру запрягли наказанием так, что и подумать было страшно, и вот наедине с исполинской директрисой остались лишь двое. Та, кто начала все это безобразие, и та, что была причиной. Эти двое стояли бок о бок, склонив головы, ожидая приговора. Олимпия Максим, глава Шармбатона, стояла перед ними, сложив на груди огромные руки и смотрела на них сверху вниз. Авелин и Флер ощущали себя перед величественной и грозной статуей на подобии тех, что находились в Главном зале, однако устрашающий дух был не сравним.

— Мадам Т`око ведь ясно выразилась, не так ли? — голос Максим был тих и суров. — Покуда я директриса, ни одно правонарушение не пройдет безнаказанным.

— Но мадам, она же... — Ави открыла было рот, но ее перебили.

— Это моя вина, — подала голос Флер. Той тоже досталось в той потасовке, на ее лице и руках виднелись синяки и ссадины. Девочка пропустила отличный удар прямо по губам, отчего те пылали алым цветом, как распустившаяся роза. — Я не попросила помощи у преподавателей или старост, уверена, этого бы не произошло.

— Ах, вы уверены, мисс Делакур? В таком случае это все меняет... наверняка именно это вы хотели услышать, — Максим нахмурила брови, — однако я не потерплю такого отношения к Шармбатону, к учебе и ко мне. Мисс Д`анджело, вам есть что сказать напоследок?

— Простите? — душа девочки ушла в пятки, она бросила косой взгляд на стол директрисы и увидела свернутый и запечатанный сургучом свиток. Максим проследила за ее взглядом.

— На моей практике такое впервые, но я это переживу. За ваше хамское поведение и пренебрежительное отношение к словам преподавателя вы будете исключены из Шармбатона. Теперь идите в спальню и пакуйте вещи.

— Но мадам! — Авелин расплакалась. — Как так?! Это ведь они все начали! Они начали издеваться над ней! Почему я?!

— То, что произошло между ними, должно быть только между ними, — Максим тяжело вздохнула. — Несмотря на то, что вы из одного факультета, моя задача — воспитать в вас сильных личностей, которые способны постоять за себя не только и не столько кулаками. Особенно это касается вас, мисс Делакур, и вы знаете, почему.

Флер пребывала в раздумьях. Она смотрела то на директрису, то на зареванную Ави, ее руки сжимались и разжимались. Наконец, она подняла голову и тихо молвила:

— Тогда я тоже уйду отсюда.

— ?!

— Я так старалась попасть сюда, вы... вы ведь мой кумир, мадам Максим, — Флер безучастно уставилась в стену, — вы ведь как и я... и все же из-за того, что эта дурочка вмешалась... она ведь из семьи маглов и ничего не знает о вейлах. А сейчас вы приравниваете невежество к пороку и пытаетесь обрубить единственную возможность для нее встать на путь магии.

Ави проигнорировала то, что ее назвали дурой, она переводила взгляд то на мрачную Флер, то на директрису, которая молча вглядывалась в избитое лицо Делакур. Что-то должно было произойти, каким бы их разговор ни был. Наконец, Максим вздохнула и повернулась к своему столу.

— Раз вы говорите, что невежество это не порок, то я могу это принять, — она взяла со стола скрученный пергамент и вручила его Флер, — но и проигнорировать такое варварство в стенах моей школы я не собираюсь. Даю вам неделю, — она обвела взглядом их обеих, — через неделю для вас двоих будет отдельная контрольная работа по магической зоологии. Хоть этот предмет и начнется у вас через год, исправление невежества должно быть у вас на первом месте. Библиотека будет в вашем распоряжении. Если вы не сдадите контрольную на Превосходно, то вы оба вылетите отсюда. Ах, да, на вас еще и написанный свиток о вейлах и Превосходно по всем домашним заданиям за эту неделю.

— Ч-что?! — обе девочки охнули в ужасе, но мадам Максим была непреклонна.

— Это ваши слова, мисс Делакур, поэтому и свиток будет так же у вас. Точнее, свитки, — директриса коснулась палочкой свитка, и из него вылезла идентичная копия, — один на ваше имя, другой на имя мисс Д`анджело. А насчет Рози, той, что начала издеваться, не думайте, что ее наказание на этом закончится. А теперь ступайте.

"Это а-а-а-ад!" — Ави еле плела ноги позади Флер и в панике не знала, куда ей идти, где бы ей спрятаться. Ее напарница, напротив, шла молча с выпрямленной спиной.

— Эм, Флер? — робко спросила она. — Ты... ты как?

Но та промолчала. Она дошла до того места, где они и должны были быть во время драки, а именно до уборной, и молча зашла внутрь. Немного помявшись, Авелин проследовала следом за ней. Внутри не было ничего из ряда вон выходящего, такие же туалетные кабинки были и в ее школе. Флер стояла у раковины и смывала с себя запекшуюся кровь.

— Флер, послушай, я правда хотела помочь. Понимаю, ты сердишься, ведь ты могла как-то решить проблему сама, но мне стало не по себе.

— Закрой свой рот, тупая дура, — Флер резко выпрямилась, развернулась на каблуках, и влепила той пощечину мокрой ладонью. Жжение от удара было невероятно сильным, как и сильной была злоба в горящих глазах Флер. — Раз ты понимаешь, можешь пойти нахрен отсюда?! Кто тебе сказал, что мне нужна была твоя помощь?! Я всего лишь хотела одурманить их и успокоить, но тут вмешалась ты!!!

— Да что на тебя нашло?! — Ави стало страшно. Она никогда не видела подобного зрелища. Флер смотрела на нее хищными птичьими глазами, в которых не было ни капли сострадания и человечности. — Я просто хотела...

— Не смей более проявлять свою мерзкую жалость ко мне, — Флер с пренебрежением посмотрела на нее, — от дебильной магловки я и слышать подобного не желаю.

— Чт... да ты охренела?! — Авелин рванула к ней и схватила ту за ворот новенькой мантии. — Снова по роже схлопотать захотела?!

— Рискни, и тогда никакой реферат тебя не спасет, — едко ответила та, без тени страха всматриваясь оппонентке в лицо. — И что это за нелепая ложь насчет брата? Если бы он у тебя был, вряд ли бы ты додумалась до такого безответственного поступка. А теперь отпусти меня.

— Нет...

— Что ты сказала?!

— Я понятия не имею, что с тобой приключилось, и почему все на взводе, лишь завидев тебя, тут ты права, — Ави стиснула ткань сильнее, — но мне глубоко насрать на это. Говоришь, что я поступила по-хамски?! А сама-то?! Я ведь хотела... я никого здесь не знаю, мне чуждо это место, я просто подумала...

— В подруги мне набиваешься? — Флер сощурила глаза. — После того, что произошло? После того, что ты видишь прямо сейчас? Я же чудовище.

Последняя фраза утонула в глухой тишине уборной. Девочки смотрели друг на друга и не могли сказать что-либо друг другу. Их миры, их восприятие окружающей действительности, даже их родословная и характер — они были полной противоположностью друг другу. Они оба не смогли бы понять друга даже при огромном желании. И все же они стояли как вкопанные, ожидая какого-либо сигнала, момента, импульса, чего-то, что могло бы сдвинуть их с мертвой точки. Одна тянулась ко всему неизвестному, за что и оказалась под угрозой исключения, другая же осознанно всех отвергала, будучи гонимая тем, кем являлась. Странный случай свел их вместе, оставил на их теле отметины, а на душе неясность. Ави медленно разжала руку и отошла на шаг.

— У вас всегда так принято?

— О чем ты?

— Я-то думала, что волшебный мир отличается от моего, — она отвела взгляд в сторону и почувствовала отвращение, — однако ничего не меняется. Сколько?

— ?

— Сколько тебе лет?

— Столько же, сколько и тебе, дура, — Флер вздернула бровь. — Одиннадцать.

— И сколько из них ты чувствовала себя счастливой?

Этот вопрос выбил из Флер весь дух. Она не терпела жалости со стороны других людей, ибо воспринимала это как проявление слабости. Испытывая жалость окружающих, она чувствовала себя слабой и никчемной. Однако девчушка напротив вовсе не жалела ее. Тон ее голоса говорил совсем о другом. Авелин чувствовала гнев.

— Ты странная, — Флер усмехнулась, — вот уж прилипала, ничего не скажешь.

— Как я и говорила, мне насрать на то, что там о тебе думают, как и на свое невежество. Речь сейчас не обо мне. Тебя все устраивает? Видать, тебе нравится ощущать себя вечной жертвой и срываться на тех, кого это не устраивает. Кончай строить из себя принцессу, собери сопли в кулак, у нас много работы.

— О чем ты?

— Нас еще не исключили, — Ави направилась к выходу, — а это значит, что пора взяться за ум. К тому же, — она повернула голову к Флер и язвительно ухмыльнулась, — не думаешь ли ты, что твоя пощечина осталась незамеченной? Как сдадим все тесты, я выбью из тебя все желание махать своими ручками. И с Рози тоже.

— Хех, — Флер рукой пригладила волосы назад и улыбнулась, — держу пари, ты и пальцем тронуть меня не сможешь...

Раз за разом, снова и снова, их противостояние выливалось наружу, заставляя их по иному смотреть друг на друга. Их непримиримое соперничество крепло с каждым днем, как и крепло доверие. Они не любили друг друга, но эти эмоции были искренними и чистыми, и именно поэтому Флер Делакур в какой-то момент поняла, что рядом с ней был человек, которому она могла бы открыть свою душу.

И она это сделала...

Тугие горячие капли воды орошали ее шею и спину. Душевую давно заволокло туманом от пара, укутывая девушку в кабинке вместе с льющейся водой. Она стояла под душем, оперевшись рукой об стену из кафеля, второй рукой закрывая лицо. Давние воспоминания вновь проявили себя, и Ави снова переживала те самые моменты. Ее рука сместилась с лица и коснулась щеки, туда, где давным-давно горел след от пощечины Флер.

"Я ведь так и не вернула ей должок, — Авелин закрыла глаза и уперлась лбом в стену, ощущая, как струя душа стала обжигать ей спину, — сама хороша, идиотка."

С недавних пор она полюбила обжигающий душ. Быть может, тем самым она раз за разом пыталась смыть с себя факт своей никчемности, что было возможно разве что таким образом. Ави потянулась к ручке смесителя и остановила поток. Ее тело распарилось достаточно, чтобы начать ощущать легкую слабость и головокружение, поэтому Ави решила, что с нее хватит. Выйдя из душевой, она ощутила резкий контраст — прохладный сухой воздух дома привел ее в чувство. Авелин, несмотря на свое состояние, периодически ловила себя на мысли, что ей хотелось бы принять такой же распаривающий душ вместе с парнем. Одиночество, особенно такое затяжное, мало помалу рисовало в голове все более отчаянные картины. Она вошла в свою спальню и в очередной раз бросила взгляд на фотографию на тумбочке. Подойдя к ней, Ави взяла фото в руки.

— Всё улыбаетесь? — она мягко провела пальцем по изображению. — Вам не надоело?

Разумеется, фото не могло дать ей ответа. Гарри и Флер приобняли друг друга и помахали ей рукой. Ави помнила этот момент, будто это произошло вчера. Флер тогда проявила невиданную для нее напористость и заставила Гарри сняться вместе с ней. Сразу видно, что отношения изменили ее, сделали более мягкой, но также и более зависимой. Что касалось Гарри, то тот помешался на своей пассии, и уже тогда Авелин испытывала тревогу на этот счет. Она прекрасно знала, что Флер никогда бы не стала одурманивать его, поэтому его поведение было результатом его же детской слабости. По итогу оба сгинули, оставив Ави одну наедине с тлеющей обидой, горем и завистью.

— Грейнджер, вот же сучка, — она глянула на себя в зеркало туалетного столика и с презрением окинула свое голое тело, — ты ведь этого и добивалась, да?

Рядом с фотографией лежал и адрес, написанный Гермионой специально для нее. Пару раз Ави порывалась сжечь его ко всем чертям, и каждый раз она не могла, что-то внутри нее останавливало ее и не позволяло разрушить эту спасительную нить. Она долго стояла на месте, решая, что же ей делать дальше. Лица семейства Делакур всплыли перед ее глазами. Гонимая несчастная семья была для нее непосильной моральной ношей, из-за чего она все реже навещала их. Ави чувствовала себя виноватой перед малышкой Габи, однако поведение Апполин выбивало ее из равновесия.

"Я тоже хороша, — она принялась неторопливо одеваться, — откладываю все на потом. Когда-нибудь, потом, еще успеется, может быть, в следующий раз. А когда он будет?"

С такими мыслями она жила эти три года. Ави просто законсервировала себя в стенах дома и начала ждать чуда, которое все вернет на свои места. Как итог — Грейнджер на пороге.

Напялив на себя свой обычный прикид, она взяла с полки кусок пергамента с адресом и спустилась вниз. Ее решение не было принято окончательно, по крайней мере, выслушать предложение Гермионы все же стоило. Ави захватила пару пачек сигарет, кошелек с наличкой и вышла на улицу. Судя по тому адресу, что дала ей Грейнджер, ехать ее предстояло долго и с пересадками. Девушка повернулась к своему дому и коротко кивнула. Со стороны это выглядело довольно глупо, но та была благодарна этой своеобразной раковине, что укрыла ее на какое-то время. Раздался хлопок аппарации, и Ави исчезла.