file#5: День рождения капитана Хикса (джен)

Супертраккер медленно, словно нехотя, вылез из-за Луны, и Земля вновь предстала перед ними во всем великолепии.

Тяги у корабля было не занимать, и Иван направил корабль прямо к планете, наплевав на законы небесной механики. Гравикомпенсатор успешно справлялся со спрогнозированными перегрузками…

Планета росла на главном экране с каждым часом. Иван невольно залюбовался голубым, перламутровым шариком Земли — все же прекрасна родная планета, сколько уже миров он повидал, а Земля — лучше всех!

Он эту мысль высказал вслух, на что Жакуй, который в последнее время практически постоянно торчал в рубке, стараясь не давать грустить Ежевике, заметил, что своя планета по шерсти гладит, а чужая — против.

— Ежевика, а мы точно третьего ноября прибываем? — спросил Иван.

— Нет, на несколько дней раньше. Надо же подготовиться. И Землю посмотрим, хотя бы сверху… Интересно же!

— Вот это хорошо… А… Может, даже и приземлиться удастся где-нибудь в тихом месте, погулять?

— Странно, — сказал Жакуй, — такая красивая голубая планета, а называется — «Земля». Я думал, она коричневая…

— Ой, ребята! — воскликнула Ежевика. — Я сейчас передачу с Земли поймала, в радиодиапазоне — до чего смешно они колебания электромагнитного поля используют… Передают, что через четыре часа в космос отправится корабль с двумя собаками на борту — Лисичкой и Чайкой! Ваня, будь добр, принеси книжку, почитаем про них, интересно же…

Иван сходил за книгой и принялся ее листать.

— Ежевика, а тут нет никаких данных про этих собак. Вообще ничего…

— Наверное, они в историю не попали… Бедняжки! — вздохнула Ежевика. — Полетели, посмотрим поближе, как там собачки. Заодно и потренируемся, как мы Лайку будем ловить.

— Может, полет не состоялся? — предположил Жакуй.

— Вот и узнаем… — сказал Иван.

«Ежевика» приблизилась к планете и зависла над космодромом со странным названием «Байконур».

— Интересно, что это такое — «байконур»? — спросила Ежевика.

— Бай-конур — это дом отдыха для собак, пятикосточный… — авторитетно заявил Жакуй. — «Конура» — отель для собак, у нас на Бастет целая сеть их есть.

О космодроме Иван и Ежевика узнали из книги, о его примерном расположении — тоже. С орбиты они быстро и легко нашли шестиугольную забетонированную площадку, напоминающую чертеж гайки в разрезе.

Вокруг площадки-космодрома расстилалась степь. Прекрасно был виден стапель в центре «гайки», различные постройки и даже автомобили. Блеснули на солнце проволочки рельс железной дороги, что вела прямо к стапелю.

«Ежевика» зависла над поверхностью на высоте около трехсот километров, это создавало прекрасный обзор для наблюдения за происходящим на площадке. Иван и Жакуй набрали бутербродов и развалились в креслах, глядя на выводимую на большой монитор картинку.

На космодроме суетились люди и машины, причем было удивительно наблюдать, что роботов не было, машинами управляли люди.

Ракета была какая-то кургузая, короткая и толстая, штуки, похожие на детерминаторы, располагались по кругу, с четырех сторон ракеты, и казались такой же толщины, как основной корпус. Точь-в-точь — кактус, что был в каюте у Ветрова, поливать который кроме самого старпома дозволялось лишь Ежевике, пока дед не сделал систему самополива.

— Ежевика, вызови Джакобо Казимировича, — попросил Иван. — Ему будет интересно посмотреть, как запускали раньше в космос корабли.

Ежевика позвала, и Родригес ответил, что обязательно подойдет к началу старта, попросив сообщить, когда с космодрома начнут исчезать рободокеры или кто там в «том» времени есть. Наверняка это будет непосредственно перед стартом.

Прошло ещё два часа томительного ожидания. Люди и машины вдруг как-то быстро пропали, а из-под ракеты повалил дым.

— Начинается… — с восторженным придыханием сказала Ежевика. — Дядя Джакобо! Быстрее сюда! Начинается! — вдруг крикнула Ежевика так громко, что Жакуй подскочил в кресле, извернулся в прыжке и замер на подголовнике, вцепившись в него когтями.

— Ежевика, ня!.. — укоризненно уставился он на хозяйку. — Я так поседею раньше времени!

— Прости, котя! — улыбнулась та в ответ. — Я не нарочно.

В рубке появился Родригес, и как раз в этот момент, точно только этого и ждала, ракета взлетела, опираясь на столб огня и дыма.

Зрелище впечатлило всех, а стармехом, получившим наглядную демонстрацию «технологии прошлого», было помещено в десятку лучших виденных шоу, аккурат между финальным боем Гладиаторских игр прошлого года — Терминабубл против Рэмбазы, и кустарным роликом создания самогона за авторством брата Мыколы, что прекрасно иллюстрировал три никогда не приедающихся зрелища: как течёт, как горит, и как кто-то над непрекращаемостью этих процессов работает.

— Ого, класс! — сказал Родригес. — Смотрите, хладагенты по корпусу струятся… Или что там у них…

Тем временем ракета поднималась все выше и выше, но Ежевика легко удерживала ее в поле экрана. Вскоре от ракеты отвалились те штуки, что напоминали детерминаторы.

— Она сломалась! — вскрикнула Ежевика.

— Да нет, — пояснил Родригес. — Это портовые дроны-тягачи, они корабль до номинала разогнали, а теперь возвращаются назад, в боксы.

Вновь вспыхнул факел в торце постройневшей ракеты, и она поднялась уже выше «Ежевики» и стала отклоняться сильно к западу, выходя на орбиту. Иван направил корабль вслед за ней.

Пламя погасло, и труба ракеты вдруг отломилась, большая часть полетела, кувыркаясь, куда-то к Земле, а меньшая, сверкнув вспышкой, вновь выпустила струю огня.

— У меня прямо мурашки по спине, когда она так делает, — пожаловался Родригес. — И ведь понимаю всё, но как будто действительно на куски разваливается…

Тем временем, то, что осталось от ракеты, напоминало уже большой воланчик, к которому прилепили маленький рожок с мороженым. В конце концов воланчик тоже отпал, и на орбите остался только один рожок.

— Что-то я не понял, — сказал Родригес. — Это что, вот ради этой штуковины весь сыр-бор, что ли? А остальное — в утиль?

— Похоже, что так, дядя Джакобо, — сказала Ежевика. — По крайней мере, дроны просто шлепнулись на грунт планеты, и похоже, что больше они уже никуда не полетят.

Прошло еще несколько минут. Крохотный рожок космического корабля землян вышел на орбиту и наматывал свой первый виток. «Ежевика» летела параллельно, но отставая на пару километров и немного правее.

— Ого, со спутника пошла телеметрия! — сказала хозяйка. — Вот, полюбуйтесь.

На возникшем новом экране побежали колонки каких-то данных.

— И что же это? — спросил Иван.

— Данные зашифрованы… Интересно, зачем? — задала Ежевика вопрос и сама же на него ответила: — Ага, наверное, для того, чтобы никто другой, кроме хозяев ракеты, не мог их прочитать.

— Можешь расшифровать? — спросил Иван.

— Уже. Элементарный код. Смотрите, что передают!

Ежевика открыла еще один экран, на котором появилось несколько чисел. Они время от времени менялись то в большую, то в меньшую сторону.

— Я могу с достаточной уверенностью предположить, — сказал Жакуй, — что вот это, — он вытащил из своей подушечки один коготь и ткнул им в цифру, — частота пульса собак, это — артериальное давление, а то — температура тела.

Он провел когтем по своим вибриссам, как бы приглаживая их.

— Про остальные данные не скажу. Непонятно.

— Остальное — это техническая информация, — начал говорить Родригес. — Явно передают о количестве радиации и ультрафиолета...

Родригес хотел еще что-то добавить, но слова застряли: над спутником вдруг задрожало, заходило ходуном марево, искажающее пространство, и вдруг возник черный, как космическая пустота, диск. Размеры его были примерно такие, как у «Ежевики», может, чуть больше. Диск имел утолщение по центру, к краям же его толщина практически сходила на нет.

— Чей это корабль? — удивилась Ежевика. — Явно не земного происхождения…

Черный диск тем временем выпустил из нижней своей части черный, будто это был негатив, луч.

— Эй, что он творит?! — воскликнул Родригес. — Это же когерентный мюонный луч!

— Что это? — спросила Ежевика.

— Это… Оружие, древнее оружие. Оно гасит жизнь, высасывает энергию, по крайней мере, из большинства организмов… Это смерть.

На экране, где бежали числа телеметрии, вместо восьми показаний появились нули.

— Что… произошло? — непонимающе спросила Ежевика. — Что с собаками?

— Их только что убили, — глухо сказал Родригес. Вот эта штуковина, — он кивнул на диск, — только что умертвила собак.

Ежевика побледнела, еще не все осознав, посмотрела на друзей:

— За что?

Никто не ответил, так как Жакуй и Иван не оправились от шока, а Родригес просто пожал плечами.

— Надо его остановить! — закричала Ежевика. — Я ему скажу, что так нельзя!

Корабль резко ускорился, и диск стал расти на экране.

— Подожди, Ежевика, надо все обдумать, — попросил Иван. Но хозяйка или не услышала его, или проигнорировала.

— «Ежевика» вызывает неизвестный корабль! «Ежевика» вызывает неизвестный корабль-убийцу! — требовала она связи всеми возможными способами — от квантового канала до голографической передачи. Но черный диск оставался безмолвен.

— Я снимаю маскировку, — сказала Ежевика. — Пусть душегуб нас увидит!

По экрану пробежала волна — маскировка была отключена.

— Может, не стоит… — начал Иван, но в этот момент черный диск резко прыгнул в сторону, словно от испуга, встал на ребро по отношению к планете и выпустил черный луч прямо в корпус «Ежевики».

— Ничего себе, — прошептал Родригес. — Он атакует «Ежевику»! Эти поганцы не знают, что против нас мюонная пушка бесполезна...

По всем кораблю раздались сигналы боевой тревоги, загорелись тактические дисплеи, точно как тогда, у планеты Це.

— Мне надо быть в машинном отделении, дочка! — вскричал Родригес. — По боевому расписанию!

Убедившись, что черный луч смерти не оказывает никакого влияния на чужой корабль, диск провернулся на пол-оборота, и из его края выстрелил другой луч, белый, ярчайший. Луч прошелся по бортам «Ежевики», испаряя лак и мелкие части оборудования. Но там, где лак исчезал, борт становился зеркальным, и луч бессильно отражался, рассеивался в пустоту.

— Ежевика, давай, быстро, уходим от него, — заволновался Иван, — сейчас они что-нибудь еще придумают…

Ежевика рывком развернула корабль, заставив порозоветь датчик гравитационных и инерционных перегрузок, изменив движение по орбите на противоположное за долю секунды. НЛО, видимо, обладал такой же технологией и без труда повторил маневр.

— Диск на хвосте, Ежевика, — сказал Иван.

— Вижу… — сквозь зубы проговорила Ежевика. — Сейчас я…

Но договорить она не успела: страшный удар сотряс корабль, вокруг кресел вспыхнули и замерцали овалы силовой брони. Это означало, что корабль получил пробоину.

— Он попал в меня! — закричал Ежевика. — Я теряю управление, я не чувствую двигателей…

— Черт! Ежевика, он опять приближается! Прыгай!

— Куда?

— В прошлое! Куда угодно!

Диск выпустил ярко светящуюся черточку. По корпусу опять грохнуло, экраны мигнули.

— Прыжок! — закричала Ежевика. — Держитесь!

Черный диск замер. Там, где только что был фиолетовый космический корабль, слабо светилось туманность, быстро рассеиваясь в пространстве. Цель пропала.

Диск, неожиданно потерявший противника, выглядел озадаченным.

По корпусу НЛО заискрились, забегали тысячи искр, весь диск вдруг стал прозрачным, а затем вовсе исчез.