Просвет в Тумане (гет)

Миссия: Подружись с Акулой

День Второй

Класс

— Можно мне опять поиграть с твоими волосами? — я присела рядом с Кисаме и получила знакомый взгляд.

— Собираешься каж’день это делать? — почти прорычал он, обнажив сверкающие зубы в недовольной гримасе и, видимо, пытаясь меня напугать. Похоже, он не совсем верит в то, что я его не боюсь.

— Может быть, — ухмыльнулась я. Как можно бояться такой милоты?

— … Ладно, — он опустил голову обратно на парту и принял тот же скучающий вид, что и вчера. Победа!

— Сколько тебе лет? — спросила я, с удовольствием запуская руки в его волосы.

— Шесть, — проворчал он. Помолчал. — …тебе?

— Пять.

— Соплячка, — ухмыльнулся он.

— Эй! Тебе всего на год больше! — выдала я потрясающе остроумный и взрослый ответ. Ещё помолчали.

— Не могу понять, что тебе надо. Тебе должно быть что-то нужно, — он реально слишком умный для своего возраста. — Никто со мной не заговаривает, пока что-то не понадобится.

Или просто его достали. Скорее всего — и то и другое.

— Я хочу быть твоим другом и играть с твоими волосами каждый день. Ещё хочу с тобой потренироваться. Чтобы стать жопонадирающей куноичи, — честность — лучшая политика с тем, кто и Деревню покинет из-за их лжи.

— Ты говоришь правду, да? — я в замешательстве склонила голову набок. Конечно, правду. Большую её часть. — Я почую, если соврёшь.

Так я была права! Обоняние у акул похлеще собачьего. И теперь я знала, что он знает: я была с ним по большей части откровенна.

— И я тебе не доверяю.

Твою мать. Почти получилось! Как жаль, что я не могла выдать всех деталей.

— Но… я дам тебе шанс. Соплячка.

ДА! Моя внутренняя девочка-отаку разразилась восторженным писком.

— Может хоть прозвища получше придумаем? А то я стану называть тебя Данна[1], — как можно спокойнее ответила я. Это обращение слишком уж напомнило мне отношения между двумя знаменитыми Людьми Искусства. Хотя нынешний Кисаме моё замечание не поймёт. К счастью, судя по его лицу, такой титул ему по душе не пришёлся.

— Согласен. Нужны прозвища получше, — на его лицо вернулся звериный оскал… но мне хотелось думать, что он был немного, совсем чуточку более дружелюбным.

* * *

Тренировка

— Ты же клановая?

— Угу.

— Тогда почему я каждый раз с лёгкостью надираю тебе задницу? — мой тренировочный бой против Бесхвостого Биджу сильно смахивал на попытки дистрофичного комарика напасть на голодного и злого тигра. Или, точнее, на голодную и злую акулу. Стоявшую на двух ногах и в данный момент склонившуюся надо мной со своей обычной полузвериной ухмылкой.

— Потому что ты для меня чересчур эпичен, о великий сенсей, — обиженно фыркнула я, лёжа в грязи и пытаясь игнорировать восхитительную миленькую чиби-акулу. Наверняка опять останутся синяки.

— Тебе предстоит долгий путь, если хочешь быть… как ты там говорила? А, да, жопонадирающей куноичи, — заметил он, словно это не было очевидно.

— Знаю.

— Тайдзюцу у тебя не такое уж и плохое, — я наградила его унылым взглядом. — Что? Ты не настолько плоха, я видел и похуже, — он задумчиво потёр подбородок.

Тупая Акула! Перестань выглядеть так мило, когда меня критикуешь!

— Думаю, никакого ниндзюцу ты не использовала потому, что попросту не умеешь.

— Не-а. А ты нашёл, чем хвастаться. Сам-то только водяного клона умеешь делать! И то долго не удерживаешь!

— Это лучше, чем ничего.

— Грёбаная логика.

— И не думаю, что у тебя хватит терпения на гендзюцу, — продолжил он.

— Эй, лежачего не бьют! Что, так охота меня уесть? — зря я это сказала. Он вдруг опустился на одно колено и склонился надо мной, обнажив острые зубы в максимально жутком садистском оскале, какой вообще только возможен для шестилетки. Это было неожиданно близко и почти совсем не мило.

— Это я могу, — щёлкнул он челюстями. — Зубы у меня острые.

— Э-хе-хе-хе… — нервный смех у меня получился как-то сам собой. Не стоило мне забывать, с кем говорю. — Не-а! Я хорошая. А теперь отойди, а то я тебе в волосы своих мурашек напускаю.

Кисаме закатил глаза:

— Мурашки? Это самая страшная угроза, на которую ты способна? — тем не менее, он отодвинулся и встал. И даже подал мне руку, помогая подняться. — Нам предстоит много работы, если ты хочешь выжить в Кровавом Тумане, Конеко[2].

— Что? Котёнок? — я ухватилась за руку, поднялась и стала отряхиваться.

— По сравнению со мной ты — котёнок, — заявляет эта большая злобная акула, вновь вернув на лицо звериный оскал. Ну, пока не очень большая, но по сути… — Кроме того, когда ты сердишься, то похожа на шипящего котёнка.

— И всё же. Котёнок? — я предпочла проигнорировать комментарий о своей внешности.

— Или Суши.

— Я тебе не рыба!

— Тогда Конеко, — хихикнул он. — Идём, комок меха. Начнём следующий раунд.

Я ужасно сожалела о своей дурацкой идее на тему совместных тренировок.

* * *

День пятый

Класс

— Тебе не надоело играть с моими волосами?

— Ой, помолчал бы. Мы оба знаем, что тебе нравится.

— Хмпф, — он раздражённо опустил голову обратно на парту.

— И перестань притворяться сердитым. Видно же, что ты так делаешь только для поддержания своей пугающей репутации, — интересно, его мужское самомнение не пострадает, если я спрошу, как он делает свои волосы такими удивительно мягкими?

— Так значит ты всё-таки считаешь меня страшным.

— Не-а! А вот они считают, — я махнула в сторону наших одноклассников, взирающих на меня так, словно я бешеную собаку глажу.

— Да уж.

* * *

Тренировка

— Сегодня — кендзюцу, — Кисаме кинул мне палку. Я наградила его тяжёлым взглядом. Он предлагал мне посоревноваться с одним из будущих Семи Мечников Тумана.

В кендзюцу, бое на мечах.

Твою ма-ать…

— Посмотрим, что ты умеешь, Конеко, — улыбнулся он и сделал первый выпад.

* * *

День седьмой

Класс

Кисаме покосился на меня. Вздохнул и опустил голову обратно на парту. Походу я выдрессировала акулу!

— Клянусь, однажды я укушу тебя за руку, когда потянешься к моим волосам.

…а может и нет.

— Не-а, не укусишь, — я скорчила ему рожу, продолжая теребить синюю шевелюру.

— Это почему?

— Потому что я тебе доверяю, — я всецело полагалась на две основополагающие черты характера Кисаме — доверие и преданность.

— Тч… — он бросил на меня нерешительный взгляд. На долгую секунду повисла тишина. — Похоже, ты меня вычислила, кошка.

И замолчал.

Не буду отрицать, мысленно я станцевала джигу.

* * *

Тренировка

— Итак, я наконец-то узнала свою стихию чакры, — сообщила я, привычно устроившись в грязи.

— Хм? — Хошигаки снова стоял надо мной. Что-то в последнее время я слишком часто оказываюсь в таком положении. Уже со счёта сбилась, сколько раз наши тренировки так заканчивались. Так и привыкнуть недолго.

— Молния, — проинформировала я.

— У нас такую не часто встретишь, — Кисаме выглядел слегка заинтересованно. — Но с ней я тебе помочь не смогу, — задумчиво пробормотал он. — Потому что у меня стихия воды.

— Я в курсе, — ухмыльнулась я. — Но зато наши совместные атаки будут по-настоящему смертоносными. Вода и молния. Мало кому захочется испытать на себе такую комбинированную атаку.

Кисаме задумчиво поглядел на меня. А потом привычно ощерился в предвкушении хорошей драки. Я постепенно училась понимать, что означает тот или иной его оскал.

— Ты теперь не совсем слабачка, так что я подумаю. Ксо[3], признаю, кендзюцу у тебя приемлемое, а тайдзюцу лучше того, что было. Хотя в гендзюцу, конечно, полный провал. Давай посмотрим, как обстоят дела с ниндзюцу.

Ну… начало положено… вроде бы…

* * *

День семнадцатый

Класс

— От твоей дурацкой привычки в сон клонит.

— Типа вот почему твои оценки за тест были хуже моих?

— Да, — скорчил он кислую рожу. — И я, так уж и быть, позволю тебе дальше играть с моими волосами и буду тренироваться с тобой, пока будешь помогать мне с учёбой.

— Замётано.

* * *

Тренировка

— Тупая палка! Занозу мне посадила, — надулась я.

— Сама виновата. Нечего было пытаться превратить её в сыплющий молниями клинок. Бедная палка раскололась, — глупая акула прелестно выглядит, даже когда смеётся надо мной.

— Ну, ёпт, «бедная палка»! Где твоё сочувствие?

— Его вытеснило удивление. Оказывается, если ты посадишь занозу, то становишься похожа на грустного котёнка, Конеко.

— Выкуси, придурок!

Кисаме направился ко мне, сверкая оскаленными зубами:

— С прошлого раза не запомнила? Следи за своими словами.

— Уи-и! Я не это имела в виду!

— Так и подумал.

* * *

День восемнадцатый

Класс

— Знаешь, я думала, они привыкнут к тому, что я каждый день играю с твоей причёской, и перестанут пялиться. Ничего особенно интересного тут нет.

— Ха. Просто они — кучка придурков, — Кисаме одарил класс своим фирменным звериным оскалом. Дети синхронно «стекли» вниз по стульям, изо всех сил стараясь выглядеть как можно незаметнее.

— Я так и не поняла, почему они считают тебя таким страшным.

— Вот поэтому я наполовину уверен, что ты сумасшедшая.

— Ты меня любишь. Сам прекрасно это знаешь.

— Правильнее будет сказать «терпишь».

— О-о-о! Я тебя тоже люблю, Кисаме.

В ответ он изобразил свой самый надменный взгляд.

* * *

Тренировка

Я, кашляя и хрипя, лежала в луже, вся изгвазданная в жидкой грязи.

— Токи, ты в порядке? — взволнованный Кисаме похлопал меня по спине, пытаясь хоть как-то помочь. — Я… не ожидал, что Водная Тюрьма получится такой мощной…

— Всё… — я снова закашлялась. После чего наконец вновь смогла нормально дышать и говорить. — Всё в порядке. Но мне срочно нужно изучить какие-нибудь медицинские техники.

— Будем надеяться, у тебя они получатся лучше, чем гендзюцу.

— Выку… — начала было я. Хошигаки оскалился. — …знал бы ты, как я иногда тебя ненавижу.

— Но ты говорила, что любишь меня, Конеко, — ухмыльнулся он. — А сразу и то и другое невозможно.

Нестерпимо милая акула погладил меня по голове.

— Пошёл ты.

— Котёнок-извращенец.

— Я… да я!.. Гр-р!!!

— Акула: 7, Котёнок: 0.

* * *

День двадцать первый

— Хочешь зайти ко мне после уроков? Я уверена, ока-сан накормит тебя уймой всяких морепродуктов. Она по ним прикалывается так же, как мы с тобой, — моя рука продолжала приводить в беспорядок его шевелюру.

— А как же тренировка? — Кисаме приоткрыл глаз и глянул на меня, всё ещё лёжа на парте в ожидании начала занятий.

— Давай устроим выходной. У меня ещё с прошлой тренировки по кендзюцу синяки не прошли.

— Это потому что ты до сих пор не научилась ставить блок.

— Хватит увиливать от ответа, Кисаме.

Его взгляд забегал, выдавая один из редких моментов нерешительности:

— Что если… я ей не понравлюсь?

Что означало: «вдруг она не такая, как ты, и решит, что я монстр?». Я достаточно хорошо знала Кисаме, чтобы заметить, что здесь, в Кири, отношение к нему было таким же, как к маленькому Наруто в Конохе. И Хошигаки решил делать вид, что ему плевать. Чёрт, да он своим отношением к другим людям только сильнее плодил слухи о своей чудовищности. Хорошо хоть, он так обращался только с теми, кому не доверял. Или кого просто считал идиотами. Я была исключением, потому что смогла завоевать его осторожное доверие. Он считал меня не тупой, а двинутой.

— Ока-сан будет от тебя в восторге. Ей, как и мне, нравятся всякие милые штуки. А вы, господин, настолько прелестны, что это нужно преследовать по закону, — уверила я его.

— Эй! Я — акула! Я должен быть ужасающим, а не «прелестным», — запротестовал он.

— Продолжай так думать, Кисаме. Ну так что… идёшь?

Он стиснул свои острые зубы и зарычал. Потом вздохнул:

— Ладно, — бросил он на меня хмурый взгляд. — Но не обвиняй меня, когда твоя мама придёт в ужас от твоего друга, Конеко.

Он что… назвал меня своим другом?

Я изо всех сил старалась не расплыться в глуповатой улыбке и не исполнить победный танец на глазах у только что вошедшего в класс инструктора.

* * *

Квартал Судачи

— Ну разве ты не прелесть! — едва увидев Кисаме, моя мать схватила его в охапку и крепко обняла.

Хошигаки полузадушенно всхлипнул:

— Т-токи… с-спаси… в-воздуха… — Кисаме в отчаянии глядел на меня, и кожа его постепенно темнела от недостатка кислорода.

— Ока-сан, пожалуйста, не убивай моего друга, — захихикала я.

— О, Ками! Прости, пожалуйста! — она отпустила судорожно хватающего воздух Кисаме.

— Ока-сан, это Хошигаки Кисаме, — пока акула пытался отдышаться, я решила его представить.

— Рада знакомству, Кисаме-тян! — проворковала мама. Я и представить себе не могла, что он умеет принимать такие необычные цвета. На этот раз — небесно-голубой. Видимо, «побледнеть» его заставило использование в его отношении суффикса «-тян».

— Я т-тоже… Судачи-сан, — судя по взгляду, мама пугала его до дрожи.

— Ну-ну. Называй меня Акира, — подбодрила она.

— Эм-м… хорошо, Акира-сан, — Ха. Всемирно известный ужасающий ниндзя боится моей матери! Он бросил на меня взгляд, в котором ясно читалось: «теперь понятно, от кого ты заразилась безумием». Я только улыбнулась в ответ.

А затем мы заметили, что моя мама смотрит на нас с улыбкой Чеширского Кота, и было в её взгляде что-то такое, отчего мы оба вздрогнули и поёжились.

— Ч-что такое, ока-сан? — я почти что не хотела слышать её ответ.

— Ой, да ничего, просто смотрю, — улыбка не сходила с её лица. И взгляд был насквозь интриганский! — Я, наверное, пойду закончу с готовкой! Надеюсь, ты любишь рыбу, Кисаме-тян! — и она удалилась чуть ли не вприпрыжку, сияя, как начищенный пятак.

Теперь уже мы оба смотрели ей вслед с каким-то лёгким ужасом.

— Почему мне кажется, что она готовит какой-то хитрый план? — выдал ниндзя-акула, когда наконец к нему вернулся дар речи.

— Потому что она, походу, действительно его готовит, — вздохнула я. — Пошли, встретим нашу судьбу вместе.

— Мне почему-то кажется, что от этого станет только хуже, — проворчал Кисаме, всё же направляясь за мной в сторону кухни.

* * *

Она ничего не могла с собой поделать. Мальчик был таким милым… Как все детёныши хищников, у которых нежный пушок ещё не стал густой и жёсткой шерстью. Поэтому она не смогла справиться с искушением вдоволь его потискать. А затем, увидев, как её асоциальная дочь ему улыбается, её отношение к акульему мальчишке вообще дошло до слепого обожания.

Когда она заметила их безмолвный обмен взглядами и взаимопонимание, то всё решила окончательно.

Из них выйдет очень милая пара! Как жаль, что они пока такие маленькие.

Впрочем, не беда. Она была терпеливой женщиной. И вполне могла потерпеть до синеволосых внуков ещё несколько лет. Сейчас она просто чуть-чуть поспособствует их дружбе… а через несколько лет немного подтолкнёт — поможет увидеть друг в друге нечто большее. Да, отличный план!

В следующей главе:

— Что?.. Ягура становится Мизукаге?!

[1]Данна — яп. «господин», «мастер». Уважительное обращение младшего партнёра к старшему. Именно так Дейдара обращался к Сасори. И, что интересно, к самому Кисаме (Шиппууден #18).

[2] Конеко — яп. «котёнок».

[3] Ксо — яп. «дерьмо» (аналог нашего «чёрт»).