Novice (джен)

— Десять баллов Гриффиндору, мистер Уизли! — почти не скрывая удовольствия, объявила МакГонагалл. Обращенный в шляпу кролик кого угодно мог ввести в заблуждение, ибо обладал теперь высокой тульей, потертыми полями и даже — оказался украшен широкой лентой.

«Будь внимателен — и только. Рассказать об этом невозможно, тем более в письме — даже показать это непросто, и я не ручаюсь, что сумел бы. Просто смотри внимательно, смотри уже с радостью и с предвкушением — и ты ее увидишь, эту тайную суть, пусть и не сразу…»

На расчет, подготовленный полчаса тому как, Нэт взирал безо всякой радости, а даже напротив, с тоской. Зверек, мирно жевавший лист салата на его парте, прял ушами. Прекрасно видел Нэт его блестящую серую шерсть, тонкие усы, шевелившийся розовый нос и маслянисто-черные, глупые глаза. Более же — ничего.

— Ждете кого-то, мистер Баркер?

— Я? Нет, профессор.

Послушно подняв палочку, все же запустил трансформацию. Ему не хотелось колдовать. Может быть, поэтому…

«Ты спросил, как это возможно, мертвую плоть превратить в живую. А как ты почувствовал тогда жизнь в холодной глине? Она стала дышать у тебя в руках прежде, чем ты вылепил жабры…»

«Вряд ли бывает что-то по-настоящему мертвое… Даже “Глоток” был как живой…»

— Баркер! Вы что делаете!?

Кролик превращался медленно, по шагам уравнения. Сначала укоротились хвост и уши, потом обернулась черным фетром шерсть. Зверек запищал, в ужасе, когда, так же неспешно, тело его стало расплющиваться и вытягиваться.

— Прекратите сейчас же! Прекратите мучить животное…

Последним превратился отчаянно дрожавший нос — расплывшись в ленту, такую же точно, как у Уизли. Теперь на парте у Нэтана была шляпа — ничуть не хуже, чем у других, а даже и лучше, но с соседних столов смотрели на нее так, будто это был только что освежеванный котенок.

— Да это просто… Неужели вы не знаете, почему трансфигурацию живых объектов принято проводить быстро?!

— Я не хотел допустить ошибку.

— Никакой ошибки вы бы не допустили, — возмутилась МакГонагалл, — и вам это прекрасно известно! Я не добавлю баллов за это издевательство!

«Ну и пусть…» — рассеянно погладил фетровый бок. Почти как настоящий. Только холоднее — и где-то внутри, невыносимо искаженное волшебством, разрывалось кроличье быстрое сердце.

«В книгах ты найдешь еще много противоречащих мнений. Говорят, что жизнь вечна, говорят — что она рождается и уходит, говорят, что она никогда не исчезает насовсем, а только рассеивается в тончайшую пыль, что все в этом мире пропитано жизнью. И не так уж важно, откуда она возникла, если она возникла под твоими пальцами. Это вопрос практики, а не веры…»

— …сделали это нарочно, и если вы подобное повторите еще хоть раз…

Нэт поднял глаза. Профессор полна была праведного негодования, которое в ней, всегда такой нарочито спокойной — было странно наблюдать.

— А в чем, простите, разница? Разве у Уизли кролик там, в шляпе, ничего не чувствует? Ему даже хуже. Он и не понял, что с ним. Своему я хотя бы дал время привыкнуть.

— Привыкнуть? — задохнулась МакГонагалл. — Это кролик. Он не поймет, что с ним, как бы медленно ни происходило превращение.

От шляпы на стол падала мягкая тень — из окна било последнее осеннее солнце. Нэт сжал губы и отвернулся.

— Мамочка моя, — шептала девочка соседке за его спиной, — Я больше никогда не смогу… Бедные, пушистые…

— Откуда известно, профессор, — собрался Нэт с духом, — что зверь ничего не поймет? Он ведь чувствует, он живой.

— Кролик — всего лишь животное, — сказала вместо ответа МакГонагалл, мгновенно превращая его шляпу обратно, — лучше, если он не будет чувствовать.

Кролика пришлось ей ловить чуть не за уши — в круглых глазах плескался неподдельный страх. Еще некоторое время зверек метался по клетке, куда профессор его опустила, пока не замер в углу.

— Это я говорю для всего класса, — декан Гриффиндора сердито оглядела присутствующих. — Если вы совершаете трансформацию правильно, подопытным экземплярам совершенно ничего не грозит. Позволите мне, мистер Уизли?

Билл поставил свою шляпу на стол — и, секунду спустя, белое создание, как ни в чем не бывало, принялось обратно за салат.

— Видите разницу, мистер Баркер? Своему вы только намеренно причинили боль и напугали!

— Вижу, профессор. И на его месте, — он кивнул на кролика, — я предпочел бы испугаться, но знать.

Никто из класса с ним не согласился, как ни странно. Разве что Уизли на минуту задумался, прикидывая варианты. В конце концов, он, все же, решил, что права МакГонагалл — и Нэту достался от него очередной осуждающий взгляд.

«Правильно Снейп про них говорит. Стадо баранов. Как рагу из этих "бедных и пушистых" есть — тут у них совесть не просыпается. Кстати, Гебер ведь об этом предупреждал…»

Устроившись на подоконнике в северной башне, Нэт вынул «Метафизику превращений» и открыл нужную страницу.

«…не примет иной пищи, кроме произрастающих на воле трав и злаков…»

В комментариях Мерсер ехидно указывал, что колдуны из северной Европы, напротив, предпочитали непрожаренное мясо диких птиц, для достижения «единения с духами».

«Птица, — писал он, — есть в их понимании символ души, а живая кровь — символ жизни…»

«Так я ничего не добьюсь. Они действительно друг другу противоречат. Гебер пишет о каких-то сосредоточениях, а северные маги — о священном танце душ, который виден только "скрывающим разум"…»

«Еще раз благодарю за зелье — тебе совсем не стоило так беспокоиться. Мне жаль, что из-за моего недуга поиски затянулись. Почти весь последний месяц я не мог уйти от Вены дольше, чем на сутки…»

Мысли о Юнгане — и тонкая кромка пергамента под пальцами — напомнили Нэту о Запретной секции и книгах, в которых наверняка описано то самое проклятие.

А если он все правильно рассчитал, то шанс до них добраться был у него только один.

— Храбрый оказался человек, борец Даркан, — голос у профессор Сингха все тот же, хрупкий, потрескавшееся под солнцем дерево. — Храбрый человек, но совсем не терпеливый, и не очень умный. Как мы убедились, если бы не старая вдова, подарившая ему волшебное яйцо с красным желтком, он бы из ущелья никогда не вернулся.

Тюрбан сочувственно качнулся. Класс, уставший стоять (в начале урока индус предложил им проверить выдержку и одним махом истребил все стулья), слушал не слишком внимательно.

— А теперь, чтобы не быть голословными, перейдем к практике, — улыбнулся профессор. — Рассаживайтесь.

На полу появились знакомые всем циновки — страдальчески переглянувшись, ученики расселись по местам. Под практикой Дхарам Сингх понимал вовсе не «поспешные взмахи волшебной палочкой».

Нэт с наслаждением расправил плечи. Чтобы «проверить выдержку», он с самого начала урока не двигался вовсе — и это оказалось куда сложнее, чем просто стоять, как все, переминаясь с ноги на ногу. Он-то знал, что его, с его многолетними бдениями в дедовом подвале, получасовым стоянием не пронять — как говаривал Балтазар, «сидя варят только безногие старухи, лапшу».

— Первые три упражнения вы проделаете сами, а потом я покажу еще одно, новое. Оно вам понравится. Начнем по моему хлопку, все вместе, — профессор наколдовал циновку себе и тоже устроился, скрестив ноги.

Нэт улыбнулся про себя и медленно выдохнул. Это пусть МакЛагген жалуется, что здесь не показывают боевых заклинаний — а ему, да и всем слизеринцам, и без боевых заклинаний было очень даже хорошо.

Первое собрание дуэльного клуба в четверг началось с того, что Нотт устроил перепись.

— Профессор придет позже, — сказал он, — а все, кто хочет участвовать, должны подписаться здесь, — и положил на стол длинный свиток.

Первыми поспешили поставить подписи первокурсники. Старшие же, собравшись в стороне, говорили о чем-то своем.

— Я не верю, что Мор сильнее. Пусть у него и второй разряд, зато Эд…

— Еще раз скажи, что Эдвин в Дельфах турнир выиграл…

— А то тебе в прошлые семнадцать никто не поверил, Белби.

— Если честно, думал, хоть в последнем году повезет. Бёртона помните?

— Его любая муха могла ступефаем пристукнуть.

— Он теперь снова в министерстве работает, в отделе контроля перемещений.

— Индус, может, и хорош, только уж очень все медленно показывает. Да и что показывает — к ТРИТОНам это не имеет никакого отношения!

— Чудак ты. Кто в этой школе к экзаменам по защите на уроках готовится?

Нэт устроился в углу, в кресле, мрачно уставившись в пергамент. Вывести из рецептов ибн Амадха метод, позволяющий сделать неопределимым любое зелье, у него никак не получалось. Только он успевал порадоваться, что отыскал закономерность, как, откуда ни возьмись, выскакивало очередное исключение, и «закономерность» эта оборачивалась «набором фактов безо всякой структуры». Сейчас он смотрел на двухдневной давности расчеты и чувствовал себя дурак дураком. Разве можно было не вспомнить про крыло грюмошмеля! И про реакцию Сендживоя, если уж на то пошло! Весь прошлый год торчал в библиотеке, изучил вдоль и поперек материал к СОВам, а тут вдруг забыл — кто он после этого?!

Шли на ум только гоблинские ругательства.

— Ты почему не записываешься, Баркер? — Нотт окликнул его через всю гостиную, когда ругательства подошли к концу, а ошибка, увы, так и не была исправлена.

— Я разве должен?

Времени на дуэльный клуб было жалко... Теперь-то, когда он видел в оставленных собственным пером строчках — и бесстыдную поспешность выводов, и даже ничем не подкрепленные домыслы, казавшиеся еще недавно незыблемыми, как исключения Гэмпа. Думал, что учится летать, а сам загнал себя в тупик.

— Нет, ты не должен, — ответил староста, подходя поближе, — но для тебя это неплохой шанс. Странно, что ты не хочешь.

Кинштайн кивнул в их сторону и что-то шепнул своему приятелю-коротышке. Тот тут же засмеялся.

Нэт оторвал на мгновение взгляд от страницы. Как ни странно, смеялся не один только Хиндли — еще несколько третьекурсников. Девчонки тоже. Прищурившись, он поднялся с места — Ян и Юстин оба замерли.

«Крысы подвальные так замирают, стоит зажечь свет».

Подошел к столу и, окунув в чернильницу перо, вывел свое имя в списке.

«Все равно ничего сейчас не напишу дельного…»

Как раз в этот момент отползла стена, открывая выход в подземелья.

— Все в сборе? — спросил у Нотта появившийся на пороге профессор. Черная мантия его в этот раз казалась чуть короче, чем обычно, но, может быть, это была только игра света.

«А вот он бы наверняка… Он бы про Сендживоя сразу вспомнил…»

— Все здесь, сэр.

Не было нужды этого говорить. Те, кто только что обсуждал уроки — уже молчали, все сидевшие давно были на ногах. Нэт прятал пергаменты в сумку — запоздало соображая, что в тишине его всем слышно. Снейп, впрочем, в его сторону не глядел.

— Мистер Мор, мистер Эглсби?

Мор и Эглсби выступили вперед — оба волновались, это было заметно: Оберон спрятал руки в рукава, чего никогда не делал, а приятель его перестал вертеть в пальцах палочку.

— Очень хорошо, — почти мягко сказал профессор. — Следуйте за мной.

Он вывел весь Слизерин за собой в подземелья. Повернул от гостиной вправо. Только успел Нэт подумать, что они направляются точь-в-точь туда, где он в прошлом году прятал свои зелья, как профессор остановился у стены и проговорил пароль. Проход, открывшийся перед ними, вел к лестнице, а та уходила вниз, хотя, казалось — куда еще ниже?

Ниже оказался довольно просторный зал, освещенный белыми светильниками и украшенный слизеринским гербом — серебряный змей вился в зелени, наводя на мысль о раннем снегопаде. Зал был пуст, не считая камина и скромного стола, за которым прятался деревянный стул.

— Дуэльный клуб, — заговорил Снейп, движением руки зажигая огонь в камине, — предназначен для самостоятельного приобретения и закрепления навыков по защите от темных искусств. Из чего следуют две вещи. Во-первых, это студенческая учебная группа, и руководить ею буду не я, чтобы, как выразился директор, «не давать вам нечестного преимущества перед другими студентами» — а ваши старшие товарищи, — профессор остановил взгляд на шестом курсе.

— Однако, желающие, если таковые найдутся, смогут обратиться с вопросами и ко мне, — добавил он, — во время, до, или после этих занятий. Расписание часов висит в гостиной. Во-вторых, и в главных, заниматься вы будете защитой от темных искусств. Любые заклинания, проклятия и сглазы выше третьего уровня опасности по министерским спискам запрещено использовать в стенах школы.

— Если же вы, совершенно случайно, не знаете или забыли, к какому уровню относится магия, которую вы хотите применить, — продолжил профессор, предупреждая возможные возражения, — проконсультируйтесь у мистера Мора, он неплохо знаком с Реестром.

«И ручаюсь, свел он это знакомство примерно так же, — думал Нэт, замечая на лице у упомянутого Мора горькую усмешку, — как я — с Кодексом магической Британии…»

— Ответственность за организацию, в том числе, за безопасность этих занятий в мое отсутствие лежит на мистере Море и мистере Эглсби, — Снейп снова поглядел на шестикурсников. — Всеми необходимыми знаниями они обладают. На случай же экстренной ситуации, камин в зале соединен с моим кабинетом и с больничным крылом.

«Засим остаюсь…»

Но услышал Нэт как раз другое:

— Приступайте, — профессор выложил на стол тяжелую стопку пергаментов, в которых нетрудно было узнать домашние работы по зельеварению.

«Даже так…»

Потом поярче зажег свет у стола и проверил остроту пера.

Большинство старших переводило взгляды — с зачинщиков на своего декана — и обратно. Если они чего и ждали, то уж точно не этого.

— Разделимся по возрасту, — прочистил горло Мор, когда стало ясно, что более ничем Снейп ему помогать не собирается, — первый, второй и третий курс занимаются с Обероном.

— Мы, с первачками? — шепотом возмутился Тиллстоун, — И что мы отрабатывать будем? Заклятие щекотки какое-нибудь?

— Никакой щекотки, — отрезал Оберон. — Поднимите руки те, кто хоть раз видел настоящую дуэль волшебников.

Руки, как ни странно, подняли почти все.

— Когда только успели? — Эглсби, усмехнувшись, оглядел младших, среди которых единственными, кто так и стоял, хмурясь, были Сэм Тайер и рыжая толстушка с третьего курса.

— Значит, надобность в демонстрации отпадает, — как-то очень быстро согласился Мор. — Просто разделимся по парам и займемся основами.

Никто не двинулся с места.

— Мы бы не отказались посмотреть, Весп, — возразил кто-то из старших.

— Точно.

— Порадуешь нас?

Вежливого интереса в их словах было только наполовину. Слишком уж ждали ответа. Мор медленно улыбнулся.

— С кем же, — он откинул челку. — С тобой, Эд?

— Давай лучше с Ноттом, — ответил тот, кого называли Эдом, невысокий крепыш, которого из-за спин пятикурсников почти не было видно, — а то что-то он в последнее время притих.

— Ну же, в учебных целях, староста?

Нотт, непонятно зачем, оглянулся на Снейпа. Профессор ему ничего не сказал, разве что перо отложил.

— В учебных целях, — согласился, наконец, Герард.

Если поклон, которой отвесил ему Мор, можно было назвать шутливым — то его, ответный, никак.

Публика быстро отступила к стене, освобождая место. Нэт видел со своего края всех — и вытаращившего глаза Кинштайна, и семикурсников, серьезно считавших шаги. Забава эта, кажется, была для них не внове. Азарт на лицах большинства от Нэтана не укрылся — как и внимательный, долгий взгляд, которым взвесил ситуацию мастер зелий.

— Защиту поставьте, мистер Мор, — напомнил декан, и его тихий голос без труда перекрыл замиравшие шепотки.

Этими словами невидимая пружина, скрутившая воздух между рыжим Мором и щурившим глаза старостой — была растерта в пыль. То, что начиналось, как игра, но не было, на самом деле, игрой, продолжилось, как скучная отработка, когда они оба, одновременно, стали возводить между собой и остальными звеневшую от магии преграду.

— На счет три, — объявил Эглсби, взявший на себя роль арбитра.

Нэт чувствовал запах щита — были там липа и морская горькая соль, которые друг с другом не слишком-то уживались. Поморщившись — с удивлением заметил тень такого же неодобрения — на лице у профессора. Староста и капитан уже смотрели друг на друга, выставив палочки.

— Три, — прозвучало негромко, но все услышали.

Начала Нэт разглядеть не успел. Две белые вспышки, слившиеся в одну. Череда красных молний — от Мора. Светильники на стенах потеряли яркость от силы удара. Нотт коротким жестом отбил все молнии обратно, а потом вдруг упал, как подкошенный. Веспасиан призвал палочку из его окаменевших пальцев и раскланялся. Ухмыляясь, наклонился, помог своему противнику подняться.

Все аплодировали. «Тоже мне, дуэль, — с грустью думал Нэтан. — Нотт что угодно мог сделать, когда Мор к нему вот так подошел…»

— Чем Герард отбивал, ты видел?

— Чем бы ни отбивал, все равно ведь одно пропустил.

— А ты бы не пропустил?

— Это была связка Бретта?

— Да, связка Бретта, — коротко кивнул капитан. — А теперь разобьемся на пары.

«И щит он не удержал. Нотт удержал, даже на пол свалившись, а он — нет…» Действительно, там где подняты были два щита — остался только один, истонченный, но все еще хранивший как будто липовую сладость.

Эглсби проследил за тем, как разошлись по парам младшие. Нэт ничуть не удивился, оказавшись вновь — лицом к лицу с Тайером.

«Это даже начинает надоедать…»

Но, видно, больше никто не хотел подставляться, да еще и на глазах у профессора. Профессор, впрочем, только посмотрел, как они расходятся по своим местам, не более. Одним взглядом вогнал Мора в краску — но ничего не сказал. Проверял работы.

— Займите позицию, — объявил Эглсби, обозревая те, от силы, десять пар, что получились из младших трех курсов.

Сэм оглядел остальных — и поставил ноги точь-в-точь, как Рёдер. Потом руками развел, будто извиняясь — я, мол, не умею. Нэт на это даже усмешкой не ответил.

«Прибедняется…»

— Номер первый выполняет атаку — номер второй — защиту. Потом меняетесь. Каждая пара — по моей команде.

На другом конце зала старшие уже тренировали что-то из программы, и им никто не говорил «по команде». Пятикурсники нарисовали мишень на стене и били в нее прицельно.

— Не знаешь защиты? — Оберон бросил на ту сторону зала почти завистливый взгляд. — Уклоняйся. Да, ты, я тебе говорю. Селвин, нечего ухмыляться, что ты локти растопырил, взлететь захотел?

Двое самых младших так и не смогли друг в друга попасть, и с подозрением косились на соседей.

— Леннет, подожжешь ей волосы, будешь сама варить бальзам. А ты, Уилкс, главное, кричи погромче.

Кто-то падал, отброшенный магией, или заливался неконтролируемым смехом, у кого-то отрастали на руках зеленые когти — впрочем, большинство третьекурсников успевали наколдовать щиты в ответ.

— Finite, — бросал Эглсби неудачникам и переходил к следующей паре. — Лестрейндж, запястье отпусти, нечего горбиться. Вот так. Теперь, может, и получится.

— Долго мне ждать, Баркер? — блондин помог упавшему Лейстренджу встать, а Оберон, наконец, добрался и до Нэта с его напарником.

Гладкая береза отдавала ладони тепло. Нэтан чувствовал себя так, будто его заставляли драться с Харфи. Или с Оливией. Даже хуже. А ведь всего-навсего тренировка. На лице же у первокурсника — плохо скрываемый вызов.

От его быстрого, срывающегося «Tarantallegra!» закрыться щитом было просто. И в досаде закушенную губу — смешно наблюдать.

«Нет, ты не увернешься…»

Увернуться Тайер действительно не успел. Когда он только начал движение, Нэтан уже ловил его палочку.

— А теперь еще раз, Баркер, со мной. Я думал, это шутка, про невербальные, — Эглсби встал в позицию. — Давай, на счет три.

Минут через десять остальные уже окружили их плотным кольцом — Нэт чувствовал, что вспотел и тяжело дышит. Эглсби стрелял очень быстро — пару раз он почти не успел поднять щит. Наконец, закрывшись от оглушителя и попытавшись попасть в шестикурсника таким же, свалился от внезапной подножки.

— Раз уж ушел в оборону, так терпи, — ухмыльнулся Оберон, взъерошивая кудри. Он ничуть не запыхался. — Реакция у тебя ничего. А вот стоишь ты, как попало.

Нэт поднялся, отряхивая мантию.

— И падать не умеешь совершенно.

— Что у вас тут? — донеслось со стороны.

— Да вот, Баркер.

— Я же говорил тебе, — подошел МакКелби, — этот может.

— Ладно, Мор сказал — основы, значит будут основы, — вспомнил, наконец, Эглсби. — Встаньте все обратно, как стояли, нечего толпиться.

«Ноги чуть шире плеч, вес на переднюю… Все видят, как у Рёдера? Локти, запястья свободные…» — Оберон мучил их целый час, показывая, как надо стоять — а потом, как группироваться, когда падаешь. Те, кто умели — или быстро разобрались, как это делать, перешли, собственно, к заклятиям.

К концу занятия Нэт свою палочку уже ненавидел.

— Еще раз! На счет три.

— Я тоже больше не могу, — признался Сэм.

У него получалось все лучше и лучше. И хотя все заклинания он выкрикивал вслух, все же успевал иногда уворачиваться, а один раз даже поднял слабую защиту.

— Хочешь, покажу тебе согревающее? — Нэт поглядел в сторону старших.

Седьмой курс в полном составе что-то выспрашивал у профессора.

— Уже прочитал про него, спасибо. Слушай, а есть такое заклинание, чтобы обувь не мокла?

— Водоотталкивающее? Есть. В учебнике за четвертый курс. Там, правда, надо уметь площадь рассчитывать.

— А кто-то не умеет? — не понял Тайер. Потом усмешку спрятал. — Точно. Тут же в нормальных школах не все…

«Почему же, все-таки, я его терпеть не могу? — удивлялся Нэтан, глядя первокурснику в спину. — Вроде, не дурак. Не наглый. Старается даже…»

Когда занятие закончилось, старшие все еще толпились у учительского стола, некоторые даже записывали.

«Представить только. Подходишь к мастеру Снейпу и спрашиваешь... Извините, сэр, я тут случайно читал “Итог совершенства”… Вы мне не скажете, почему я никак не могу подобрать скрывающие агенты для сыворотки Кромби? Она ведь с первым ядом практически идентична, только когтя виверны в ней нет, и действие обратное…»

О Гештинан. Это так глупо, даже в мыслях.

«А остаточный заряд вы как рассчитывали, мистер Баркер? — передразнил себя сам. — Надеялись без модификаций свести баланс с агентами к нулю?»

«Ну и лопух же я, профессор… Конечно, Рашд ибн Амадх для своих ядов изменял рецепты… Но я в затруднении, сэр. Видите ли, сравнить рецепты ядов я не могу, потому что у меня нет допуска в Запретную секцию…»

«Или нет, еще лучше, — Нэт не заметил, как улыбнулся. — Выдайте мне, пожалуйста, разрешение в Запретную секцию, будьте так добры… С радостью обещаю вам потрошить крыс хоть целый месяц… хоть целый год…»

— Прекрасный урок, благодарю вас, — тюрбан снова качнулся.

Индус по-прежнему кланялся в конце каждого занятия.

— Спасибо, профессор, — бормотали студенты, торопясь за дверь. Многим среди этих странных ковров было неуютно.

Нэт остался последним, и выйти не спешил. С длинного ворса, как всегда, соскальзывали искры, стоило к нему притронуться. Синие, зеленые, желтые лианы оплетали звериное тело — казалось, если бы не они, гигантская кошка сейчас, шипя, шагнула бы в класс.

«Все-таки, лучше он, чем Флитвик. Тот пропишет шкафа полтора золотой классики, да еще и декану нажалуется… А Стебль тем более…»

Профессор Сингх молчал и ничуть этим молчанием не тяготился.

— Сэр? Я хотел спросить…

Улыбка на смуглом лице стала чуть тоньше.

— Вы добавили мне баллы, как и всем…

— А у вас упражнение не получилось, — кивнул старик. — Но вы смогли сделать больше, чем все остальные. Вы ушли куда дальше. Они не понимали, что делают — а вы понимали. Потому-то у вас и не получилось быстро.

«Он имел ввиду, что я слишком много думаю?»

— Я очень удивился, встретив здесь, в Англии, — легко сказал Сингх, — такого юношу, как вы. Даже среди моих соотечественников такие люди — редкость. Мир полон чудес.

Нэтану показалось, что кошка с ковра блаженно щурится — но нет, она все также шипела, выгибая спину. Тему разговора, однако, стоило сменить.

— Этот Даркан, про которого вы рассказали. Он ведь вовсе не был смелым. Его назвали — «ворон», не похоже на имя храбреца? Довольно странная история, но она совсем не о храбрости.

— О чем же она, по-вашему?

— О тактике. О том, как распорядиться оружием, которое найдется под рукой. Стратегом его, конечно, назвать трудно — но это, может быть, потому, что он не считал духов серьезными противниками…

— Ворон? — улыбнулся профессор. — Да. Про его заносчивость в Индии ходят легенды.

Он помолчал немного. Потом вдруг добавил:

— Как жаль, что вы не хотите быть воином. Ни один мастер не отказался бы от чести учить такого ученика.

В глазах зарябило. Нэт потерял голос, и не знал, как найти.

— Впрочем, я уже стар…

«Он не знает, о чем говорит…»

— А вы не хотите быть воином.

— Да, — просто сказал Нэтан, вернув себе, наконец, способность изъясняться словами, — я хочу совсем другого.

— Что же вам мешает? Вы говорите так, как будто у вас нет никакой надежды.

За окном собирались снова тучи — тяжелое, серое покрывало. Начинал накрапывать дождь — из тех, что мешают воду со льдом. Здесь же, в царстве ковровых джунглей, по-прежнему царило безмятежное лето.

— Мне дали понять… что… В общем, я совершил одну непростительную глупость. Теперь вряд ли кто-то согласится…

«Зачем я рассказываю? Если бы вы все знали, вы бы со мной так не говорили… Вообще бы не говорили».

Сочувствие в чужом лице читать было как-то неудобно.

— Непростительных поступков не так уж и много, — сказал индус, — а душа ваша еще цела.

— Моей заслуги в этом нет.

Кровь прилила к лицу.

— Мне кажется, выбор у вас все-таки был. И вы выбрали верно.

«О чем мы говорим… И разрешения мне теперь не видать, как ушей своих…»

— Есть один человек, — начал все-таки Нэтан, издалека, не питая больших надежд, — один человек, которому я очень благодарен…

Индус улыбнулся. Глаза в мелкой сетке морщин искрились золотом.

— Только с ним приключилось несчастье… а я хочу помочь.

«Befrielse av Andar нужно слышать в оригинале, у Мерсера перевод, да к тому же, не лучший. Задавай вопросы, если разберешься… Ты спрашивал, нашел ли я Гебера — увы, нет. Последний экземпляр, о котором я знал, пропал еще при Гриндевальде. Как только смогу аппарировать, напишу из Праги — там, кстати, должен быть один старый знакомый твоего отца. Тогда к Йолю я хотя бы нападу на след…»

— Уверен, что вы будете осмотрительны. Мой совет вряд ли вас порадует, но я, все же, скажу. Далеко не все люди готовы принять помощь, когда им ее предлагают.

Длинное черное перо почти не скрипело.

«…для дополнительного исследования разрешить использовать материалы из Запретной секции библиотеки. Дхарам Сингх».

Старик повернул на пальце перстень, ударил по нему дважды — и поставил рядом с подписью синюю печать.

— Я надеюсь, у вас все сложится хорошо.

— Спасибо, сэр.

Уже почти добравшись до библиотеки, он все же остановился и перечитал. Никак не мог поверить глазам — но вот они, четыре короткие строчки и круглая роспись. Присмотрелся к печати, поднес к глазам.

Рычащий лев, со змеей на шее.