Novice (джен)

Фунт — 12 унций

Унция — 8 драхм

Драхма — 3 скрупула

Скрупул — 20 гранов

(из аптекарских мер и весов)

Отношение старших курсов к Нэтану после той памятной ночи в гостиной Слизерина ничуть не изменилось в лучшую сторону. Все последовавшие дни (и не только дни, как он узнал, попав в засаду, возвращаясь с Астрономической башни) у них словно не находилось другого дела, кроме как лишний раз напомнить ему, кто есть кто, и как важно, откуда ты родом.

— Эй, Баркер, отнеси это к гостиной хаффлов, — и Нэту ничего не оставалось как прятать по требованию Мора или того же МакКелби бомбы-вонючки у входов в чужие гостиные, бегать на кухню за пирожными и возвращать не им взятые книги в библиотеку. Частенько и после отбоя. Отказаться — или попасться в неудобный момент на глаза преподавателям он не осмеливался, однако это заметно мешало делать домашние задания.

Сокурсники с других факультетов обходили его стороной как зачумленного: в теплицах, где они пересаживали какие-то фыркающие луковицы, Сьюзан махнула было ему рукой, но подружки тут же стали ей шептать в оба уха, бросая в его сторону воинственные взгляды.

Гриффиндор оказался еще хуже — случайно застряв после трансфигурации в коридоре, Нэт был мгновенно разоружен каким-то верзилой и выбрался из передряги только после того, как на горизонте замаячил завхоз. Виновная сторона тотчас смылась — он же еще с полчаса ползал на коленях, разыскивая палочку, и бормоча проклятья. Весь следующий вечер провел в библиотеке над фолиантом с защитными заклинаниями, в котором понял только латинские названия.

Утром же в пятницу, вместо завтрака, отыскал совятню — где пахло не лучше, чем в аптеке в тяжелый день, и, выбрав самую жирную неясыть, отправил деду записку. Не стал особо распространяться о школе — но поблагодарил, перечислил учеников со своего курса и добавил, что живет в подземелье. Вот и все. Дед длинных писем не любил. О зельеварении же Нэтан вообще не заикался, потому что боялся, что старик тут же заберет его обратно.

Долгожданный урок на поверку оказался чем-то вроде фарса — в причудливо украшенном кабинете, где на учительском столе стояли три маленьких котелка, первый курс Слизерина с Гриффиндором встретил, улыбаясь, тот самый пузатый декан. Нэт прицельно подыскал место подальше от прочих — не хотелось выполнять работу за двоих. Однако, когда, поприветствовав поименно практически всех, профессор стал развлекать присутствующих игрой «угадайте-что-в-котле», Нэт забеспокоился. Он прекрасно понимал, что за оставшийся час сварить что-то приличное они едва ли успеют.

— Прекрасно, мистер МакЛагген! Десять баллов Гриффиндору! Это именно лимонад-болтушка. Удивительный расслабляющий напиток, который мы будем иметь счастье приготовить на втором курсе. А сейчас мы попробуем сварить Беспокойный Бальзам — зелье простое в приготовлении, но, тем не менее, требующее внимания и аккуратности.

«Беспокойный Бальзам? Я ослышался? Кто в здравом уме станет переводить желчь на мешанину, только и способную, что причинить легкое беспокойство?»

Профессор преспокойно принялся записывать на доске рецепт, в то время как студенты расставляли свои котлы. Нэт, у которого эта операция заняла положенные восемь секунд, заскучал. Уотер спрашивал у соседей громким шепотом, как крепить весы — похоже, кто-то ему помог, потому что, когда Слагхорн позволил ученикам взять ингредиенты, гриффиндорец вновь был в первых рядах. Пришлось и Нэту протиснуться. Он не хотел копаться в оставшемся для опоздавших мусоре.

— Не нервничай, Дик, — поучала гриффиндорца партнерша в красно-полосатом галстуке, — у нас все получится. Я уже целых три раза варила с мамой зелье от головы, а этот бальзам гораздо проще.

Нэт недоверчиво покосился на ее мило покрашенные ногти, сам привычно, наощупь отбирая три положенных цветка чертополоха. У зельеваров (даже у него, не то, что у мастеров) под корень обстриженные, несмываемо черные, ногти были в тон царапинам и вечным мозолям на ладонях. Это не говоря уж о порезах и ожогах от котла. А костяные весы, подаренные дедом, оказались замечены только профессором — тот с любопытством поднял брови, интересуясь:

— Баркер, разве в списке не указаны медные весы?

Нэт, как раз в процессе — отмеряя положенные шестнадцать гранов толченого перламутра, задержал дыхание — вежливо повернувшись, извинился. Потом добавил:

— Дед мой других дома не держит, профессор, да и потом, медные ведь не слишком годятся для порошков.

На это Слагхорн ничего не сказал, замечая ловкость, с которой его студент чистил и нарезал корешки, и почему-то мрачнея. В конце концов, профессор отвернулся к остальному классу и больше уж в его сторону не смотрел.

Никто не успевал за Нэтом — чему он, конечно, не удивлялся. Однако, даже чистокровные слизеринцы держали ножи как попало, путались в названиях и мерах весов, и помешивали получавшуюся у них бурду какими-то рывками, будто их никто не учил. Может, никто и не учил. Даже Рёдер, явно не в первый раз увидевший котел, с царственной щедростью срезал и выбрасывал в мусор лучшие части ингредиентов.

«Сюда бы деда. Он бы им показал!» — размышлял Нэт, плавно всаживая нож в деревянную доску и принимаясь за добавление порошка. В памяти всплыли бесконечные дни в полутьме подвала и Балтазар, проходившийся линейкой по пальцам, стоило не так взяться за пестик или неровно нарезать шкурку. Профессор ничего не исправлял — гулял вдоль рядов, одергивая разве что совсем уж безнадежных и то и дело подбадривая прочих. Глаза бы не видели — он даже похвалил какого-то неумеху, прямо-таки «носом в котле» старательно добавлявшего жабью желчь. Интересно, чего он этим добивался — чтобы тот впоследствии лишился лица или ослеп, пересыпая, например, коготь виверны?

— Любители! — бормотал Нэтан, помешивая последний круг. Зелье его было почти готово, принимая положенный бордовый оттенок, когда класс огласил кошмарный грохот. Прикрыв драгоценный котел, Нэт повернулся посмотреть, в чем дело. Очередной умелец — кто бы подумал! — коротышка Хиндли ухитрился взорвать свою смесь. Соседи, как и он сам, были с ног до головы в волдырях и в грязно-зеленых потеках, и профессор, схватившись за левый бок, уговаривал их всех идти в медпункт, незаметным взмахом уничтожая треснувший котел. Виновник происшествия, впрочем, ничуть не был огорчен — он свою неудачу расценивал как приключение, и с радостью отправился лечиться. Нэт брезгливо передернул плечами.

Отнеся образец зелья на учительский стол, он тщательно убрал за собой и, от безделья, стал читать три раза читанный уже учебник.

Что ж, похоже, зельеварение в школе преподавали для общего развития — вроде безвредной домашней кулинарии, или, скажем, искусства мастерить кораблики из липы. Подробности же о том, откуда берутся липовые чурки или, скажем, фарш для котлет, оставались за бортом, как не стоящие внимания. Как и ожидалось — профессор выставил «отлично» всем, кроме Хиндли, и выпроводил в коридор, даже не заставляя студентов убрать беспорядок. И как можно было о таком написать аптекарю?

По возвращении из совятни, Нэта ожидал неприятный сюрприз.

— Баркер!

Это оказались Рёдер и Лестрейндж, перегородившие проход.

— Что такое?

— Ты и вправду так хорош в зельях? Тогда тебе не составит труда проверить наши домашние задания, — не терпящим возражений тоном заявил блондин, протягивая два свитка. Где-то на заднем плане МакКелби беседовал с Ноттом, бросая в сторону первокурсников многозначительные взгляды. Нэт зло ухмыльнулся.

— Если я не стану, что, позовешь своих старших приятелей? И много ты им за это должен?

Рёдер сделал вид, будто услышал смешную шутку. Он улыбнулся непринужденно и даже ласково, копируя Мора. Нэта чуть не стошнило.

— Это проблемы не твои, Баркер.

— По крайней мере, скажи, чтобы не гоняли меня на кухню. Я могу не успеть, — прикинув варианты, выдернул свитки из чужой руки.

Конечно, Рёдер был ему противен, но, в конце концов, он мог сделать вид, что проверяет, а сам заняться своей работой. В безопасности. Внизу. В библиотеке оказалось не так уж спокойно — слизеринцы появлялись там изредка, и никто не горел желанием защищать первокурсника в потрепанной мантии от воинственных гриффиндорцев. Те почему-то считали, что все, кто носит зеленое с серебром, имеют какое-то отношение к тому самому Темному Лорду. Нэт про него и не знал-то почти ничего — кроме того, что слышал от Хиггса, а ведь все это была полнейшая чушь!

Однако, только вчера в «Пророке» писали про очередную расправу над маггловскими родственниками какой-то шишки, и после каждой такой статьи по школьным коридорам слонялись жаждавшие справедливости, а профессоров, вечно занятых, хватало только на то, чтобы снять, не глядя, баллы со всех. Одна строгая МакГонагалл еще что-то пыталась — оставлять после уроков, пугала директором, но директора, судя по всему, почти не бывало в школе. Поговаривали, он тоже воевал.

На следующем уроке зелий варили мазь от ушибов — Нэт с долей иронии проследил, как Рёдер с Лестрейнджем сдавали переделанные им почти заново работы. В конце концов, профессор неминуемо должен был догадаться. На что-то же он годился? Однако и в этот раз Слагхорн не только не исправлял ошибки, а просто сидел себе за учительским столом, почитывая журнал. Безмятежный, как слон, он похлопал Хиндли по плечу, когда тот вручил ему образец пригоревшей субстанции со стенок нового котла:

— Гораздо, гораздо лучше, мистер Хиндли. Мы еще сделаем из вас зельевара. О, мисс Браун? Замечательный результат!

Мисс Браун умильно покраснела, и потопала обратно к котлу, который забыла на огне. Нэт фыркнул в страницы справочника, который брал теперь с собой на уроки вроде этого. В конце концов, ему не нужно было переделывать работу по четыре раза потому, что партнер забыл, когда добавлять семена одуванчика.

— Мистер Баркер?

Устоявшаяся тишина означала, что вопрос прозвучал не в первый раз — краснея, Нэт поднял глаза от страницы.

— Вы ведь закончили работу?

— Да, сэр.

— Хм, вы могли бы помочь мистеру МакЛаггену, вместо того, чтобы тратить время на постороннее чтение, — укорил Слагхорн, качая головой. — Если вам предмет дается легко, это еще не значит, что нужно игнорировать одноклассников.

МакЛагген прошил его ненавидящим взглядом — только попробуй. Нэт молча отнес образец со своего стола на учительский. Он хотел было вернуться к своему месту, но профессор настаивал:

— Идите, помогите ему, чего вы ждете.

МакЛаггену пришлось уступить, хоть он и пыхтел как самовар. Остальные исподтишка следили за бесплатной комедией. Смерив взглядом криво поломанные стебли поющего тростника, Нэт движением палочки отправил их в небытие.

— Ты что творишь, змееныш?

Это, пожалуй, было резко. Выложив на доску новую порцию и поудобнее перехватив нож, Нэтан заметил:

— Смотри как надо. Лезвие от себя, отмерил — отрезал, отмерил — отрезал. Держи крепче, но пальцы вместе не своди. Иначе ровно не получится. А теперь сам.

МакЛагген скривился и демонстративно загородился спиной, размахивая ножом, словно мечом на поле брани. Нэт пожал плечами и заглянул в котел. Если так пойдет дальше, исправить будет практически невозможно. Осторожно всыпал толченую саблезубку и помешал по часовой.

— Давай свой тростник.

МакЛагген сунул под руку порезанную порцию тростника — не глядя.

Они закончили одними из последних — стараниями Нэта, результат напоминал мазь хотя бы внешне. «Одного я не могу понять, — огорчался он, заталкивая в сумку так и недолистанный справочник, — неужели Слагхорну самому не жалко ингредиентов на это баловство. И почему я должен помогать?» Ему будто кто-то проводил иглой по сердцу, когда вот так, как попало, крошили кем-то аккуратно срезанные и рассортированные по толщине стебли. Поющий тростник рос в опасных местах, отмечая коварные топи, и раздобыть его было совсем не просто. Но здесь, похоже, никто этого не знал, да и знать не хотел.

Проходила неделя — ничего не менялось. Сначала МакГонагалл качала головой над его недопревращенным стаканом, потом — обед, который Нэт не осмелился пропустить, ибо староста уже делал ему замечания. Как всегда, никто с ним не разговаривал — даже девчонки, демонстративно ковырявшие вилками в салате.

«Не больно-то и нужно. Я прекрасно справлюсь сам», — убеждал он себя, выскакивая из-за стола раньше прочих и торопясь скрыться в коридоре, ведущем в подземелья. Он узнал еще кое-что — терпеть не мог смотреть, как другие дети распаковывали присланные родителями посылки, читали взахлеб письма от своих мамочек и младших братцев. Не хотел ловить их быстрые, чуть удивленные взгляды, когда, в очередной раз, ничего не получал сам. И думать о том, как это могло бы быть…

Еще не хотел напороться на какого-нибудь обозленного борца за справедливость, только что освоившего оглушающее заклятие. И сидеть в гостиной. Мало того, что старшие не унимались, так теперь ему приходилось писать эссе еще и второму курсу — спасибо Слагхорну, поставившему Рёдеру высший балл. Тоска — оказалось, второй курс не проходил ничего интересного, если не считать пресловутого лимонада. Если бы не чары и не библиотека, он бы, наверное, вернулся обратно, в Лютный. Хотя здесь никто не заставлял его работать ночами напролет. Да и кормили чаще.

У камина собралась целая компания. Мор что-то рассказывал остальным, прямо-таки светясь от радости.

— Осталось всего пару месяцев, и о них никто не вспомнит! Первокурсникам можно вообще зачистить память, и не только грязнокровкам, а всем предателям крови.

— Ты знаешь, что позволил себе вчера этот Шеклболт? Толкнул Нотта и даже не извинился.

— А сам полукровка. Отец всегда говорил, что они еще хуже маггловского отродья.

— Когда их драгоценные родители вылетят из Министерства, небось, гонору поубавится.

— Я бы ждать не стал, а поубавил бы прямо сейчас. В конце концов, мы ничего не теряем. Подлить снотворного в тыквенный сок — хотя бы полдня в коридорах будет тихо.

«Какая чушь. О чем они говорят. Можно подумать, что-то изменится, даже если этот их лорд захватит, наконец, министерство. Ничего подобного. В Лютном Хиггс будет точно так же резать кошельки, а очередной Малфой, навещая Боргина — прижимать к носу надушенный платок. И МакЛагген никуда не денется с этим Уотером и Уизли, и со своими папочками, мамочками, сестренками, тетушками и бабушками. И вообще, какое мне дело. Что там у нас?» — на этой мысли Нэт вернулся к заложенной с утра странице, и принялся за чтение: «Acokanthera Rotundata, Adenium Multiflorum, Adenopodia Spicata…»

Справочник по флоре Южной Африки был раскрыт уже на середине, когда кто-то заметил занятое кресло.

— Смотрите-ка, Баркер?

«Lycium Afrum, Lycium Ferocissimum, Lycium Horridum, Lycium Oxycarpum…»

— Не обращает на нас внимания?

— Эй, Баркер, оторвись от словаря.

Нотт, ухмыляясь, помахал у Нэтана перед лицом обрывком пергамента.

— Ты, у нас, кажется, аптекарь?

«Metrosideros Lucida, Millettia Grandis, Millettia Stuhlmannii…»

— Что вам надо? — процедил Нэт, пряча справочник подальше в сумку. Рядом стояли, как водится, скалящий зубы Мор, дружок его МакКелби, парочка обломов — загонщиков, кажется, из команды. Любой из них мог поднять Нэта одной рукой и закинуть на Астрономическую башню, даже не вспотев. А еще где-то на краю видимости маячила компания заинтересованных семикурсников.

— Нужен во-от этот список.

Действительно, перед глазами появился список. Ингредиентов для снотворных и анальгетиков, и количества, проставленные справа, прямо-таки ужасали.

— Вы что, веселящих чар перебрали? — мрачно поинтересовался Нэт, возвращая тяжелый взгляд Нотту. — Половину этого можно только с лицензией мастера.

— Баркер, ты прямо как не человек, — Веспасиан закатил глаза. — Кто тут, в конце концов, родился в аптеке, мы или ты? У тебя будет целая неделя, чтобы все раздобыть.

Целая неделя! Было непонятно, восхищается ли Мор своей царственной щедрости или просто издевается над ним.

— Отправляйте заказ сами, адрес я скажу. А мне в Азкабан еще рано.

— При чем здесь Азкабан? Напишешь дедушке, что плохо спишь ночью, и все дела. Ты тут единственный, кто может достать составляющие быстро и бесплатно. Любого другого засветят.

На самую малую секундочку Нэт представил себе, как пишет письмо и просит со школьной совой все это прислать ему в Хогвартс, «для друзей». Даже смешно не стало. Нет, конечно, он ждал чего-нибудь в этом роде с того самого первого вечера, но все ж таки надеялся протянуть подольше. Курса хотя бы до третьего. Или до второго.

— Я не знаю, что вы там придумываете, это ваше дело. Но никто мне не пришлет полгаллона вытяжки дурмана, ни за деньги, ни за просто так.

Конечно, не поверили. Нотт скептически поднял брови, пока стоявшие на стреме загонщики разминали кулаки. Нэтан чувствовал, что ситуация уходит из-под контроля окончательно и бесповоротно. Он не мог даже пригрозить им директором, если, конечно, хотел дожить до каникул. Ничего не мог.

— Зачем они вообще вам нужны! Таких и зелий-то не бывает. Кого вы травить собираетесь, да еще так бездарно? — последнее выдал, уже совсем отчаиваясь. Просто не знал, куда деться. Подступивший ближе Нотт все так же холодно ухмылялся.

— Бездарно, значит? Ну и свари нам сам «Полдень Артемиды», раз такой умный. Может, ты обойдешься и без дурмана?

— Нотт, кто бы там ни был его дед, он же только первачок. Будь рассудительней.

— А Эльф Лестрейндж говорил про него что-то. Вроде, он уже и второму курсу пишет все эссе, не глядя.

— Давай Эглсби, развешивай уши. Глядишь, и за тебя СОВу сдаст.

Нэт мучительно вжался в кресло, из которого не было спасения. Палочку он даже не пытался на них поднять.

— «Полдень Артемиды»? Вам что, принципиально, что им будет сниться?

— Зато не обнаружить в крови, первачок.

— Да Артемида глушится чуть ли не нашатырем… Стандартный антидот готовится двадцать минут. И не заметят, как их уже разбудят. Я могу… модификацию… Сна-без-сновидений. Во-первых, безотменную, во-вторых, концентрированную, и можно подмешивать в напитки. И никаких запрещенных ядов в ней нет.

Нэтан грустно наблюдал, как старшие соглашаются. Запоздало понял, во что ввязался. Настой спорыша тоже на дороге не валяется, а Сон-без-снов без него не приготовишь. И ведь сам. Своим глупым языком. Теперь уже не узнать, что бы было, решись он смолчать.

— Сколько вам надо?

Следующую неделю, по совместительству последнюю в сентябре 1981-ого года, внук аптекаря Нэтан Баркер проклинал свою трусость самыми нехорошими словами. Припомнился ему и травник, шестнадцатый по счету, который таких глупых учеников топил в болоте собственноручно. На заказанное старшими зелье решительно не хватало времени.

А очередная среда ознаменовалась первым уроком полетов. Накрапывал дождик — но, кроме него, пожалуй, никто не был против тащиться на площадку для квиддича, в ожидании непонятно чего. Коротышка Хиндли аж подпрыгивал от нетерпения, а востроносый Кинштайн заливался смехом над его несмешными шутками. За гриффиндорским столом тоже царило беспричинное возбуждение. Рыжий Уизли взахлеб что-то рассказывал краснеющему Уотеру, скорее всего, про то, как он на отцовской метле кружил над маггловской электростанцией. Эту историю уже вся школа знала прекрасно.

Седой как лунь инструктор дунул в свисток, ожидая, пока первокурсники построятся. Нэт встал с краю, осторожно поглядывая на разошедшихся гриффиндорцев.

— Потом я заложил вираж слева и обошел трубу. Там по ночам зажигают на трубах лампочки, вроде люмоса, представляешь?

— Тишина! — взревел инструктор. — Встать рядом с метлами!

Нэт обреченно покосился на лежавшую рядом инвалидку с косыми прутьями. В аптеке, ясное дело, такая роскошь была ни к чему, они и без транспорта справлялись прекрасно.

— Протягиваете руку и говорите: «Вверх!» — рявкнул тренер, наглядно демонстрируя, как отдавать команду. Может быть, Нэту и показалось, но метлы на земле вздрогнули.

— Вверх! — завопили вокруг, получая по носу древком или помелом. Кое-кому, правда, удалось с первого раза. Довольный МакЛагген следил за Нэтовыми бесплодными попытками.

— Испугался, змееныш? Или метлу видишь в первый раз?

— Вверх… вверх, — твердил Нэт, мрачнея с каждой секундой. Даже Лестрейндж, и тот, ухитрился поднять метлу в воздух, и теперь почти ухмылялся, глядя на него свысока.

— Не бойся, сынок, — бодро перебил инструктор, хватая Нэта за плечи, — давай громче. Вверх!!

Нэт с трудом вывернулся и перевел дух. Терпеть не мог, когда до него дотрагивались.

— Вверх! — выдавил он, и метла покатилась куда-то в сторону, быстро и легко. Припустил за ней, слушая заразительный гогот за спиной.

— Попробуй еще разок!

Наконец, тренеру надоело возиться с ним одним — остальные скучали. Он стал показывать, как садиться на метлу и правильно держать ручку.

— Вверх, вверх, кретинка, кому говорю, — все твердил Нэт, но метла, в лучшем случае, откатывалась вправо или влево. Уши и нос мерзли на ветру.

— Теперь все поднимаемся на два метра. Легкий наклон тела вперед, отталкиваемся от земли…

Очевидно, даже с небольшой высоты, его попытки призвать наглеющую швабру были необыкновенно смешны. Через полчаса все уже медленно летали по кругу вокруг площадки. Кроме Нэта. Инструктор хватал его за руку, говорил с ним в унисон, заставил поменять метлу, но ничего не помогало.

— И в другую сторону! Отлично, МакЛагген. Не спеши. Уотер, держись прямее! Рёдер, обе руки на ручке!

— Вверх! — хрипел Нэт.

— Придется тебе прийти на дополнительный урок, сынок. Сегодня в семь?

— Может быть, я лучше напишу эссе, сэр?

— Эссе? — удивился тренер, — Держать строй, кому сказано!! Ах, эссе. А зачем? Тебе надо научиться сидеть на метле, и писанина тут не поможет.

Обедал Нэтан в гордом одиночестве, то и дело ловя на себе насмешливые взгляды. Смотрели даже те, кто обыкновенно брезговал глядеть на его потрепанную мантию и старинные ботинки.

— Эй, аптекарь, ты, говорят, с метлы свалился?

— Свалился? Да он и забраться на нее не смог. Позор Слизерину. Какой-то грязнокровка держится лучше тебя, Баркер.

— Наколдовать тебе матрасик? Может, ты высоты боишься?

— Возьми с собой справочник, подстелить.

«Podalyria Calyptrata, Psoralea Aphylla, Psoralea Pinnata… Сколько тут еще страниц?»

Он старался не обращать внимания. Хотя заклятия из сборника «Защита и нападение» стали потихоньку, но все-таки, получаться, нарваться на отработку, запустив в кого-нибудь сглазом посреди Большого зала, не улыбалось. Вопреки обыкновению, в центре преподавательского стола сидел сам Дамблдор, степенно беседуя с деканом Слизерина. МакГонагалл делала вид, что следит за учениками, поверх бокала.

Нэт пил только воду. Оранжевый сок вызывал у него тошноту, а еду он все же ценил. Хоть что-то в этой школе хорошее. Надо будет, кстати, отправить посылку Хиггсу — он же обещал.

Действительно, зайти на кухню, набрать там чего повкуснее, и переслать с совой. Фили тоже будет доволен. Можно, конечно, и для Харфи с Оливией, однако, потом не натаскаешься, если Мелисса просечет, кто им высылает сладости. Нэт заметно повеселел, и даже поднял глаза. Встретил вдруг пронзительный прищур директора.

«Что он смотрит? Разве я его обокрасть собираюсь?» Директор только улыбнулся, сверкая очками, и вернулся к разговору с профессором.

— Баркер, опоздаешь на чары.

Все остальные уже выбирались из зала. Допив последний глоток, Нэт поднялся и поплелся к выходу.

— Глядите-ка, тот самый слизеринец!

— Я рассказывал, как его огрело метлой по заду?

— То-то старикан Смерч удивлялся!

«Посмотрю, как ты будешь веселиться на уроке, МакЛагген. Сам-то до сих пор с левиоссой не справляешься! Тоже, летуны. Кому это вообще нужно, если умеешь аппарировать. Хороши бы мы с дедом были, рассекая тучи над Дартмуром… Это вам не вояж по маггловской помойке, кое-что знать надо…»

Но, как бы Нэт не скрывал от себя правду, гордость его была уязвлена — и он с ужасом ждал семи часов, когда придется снова стоять на ветру, призывая строптивый веник. Совершенства, как и справедливости, в этом мире было ничтожно мало.

Для «Сна-без-снов» он присмотрел заброшенный класс в северной части подземелий, куда никто из преподавателей не заглядывал, ведь даже декан Слизерина предпочитал верхние этажи. Выбив из Нотта четыре сикля, спорыш Нэтан все-таки заказал, через подставную фамилию, у Бутов. Те и рады были выслать — видно, после июля клиенты их особо не баловали. Дело оставалось за малым. Бесплатных флоббер-червей натаскал у Хагрида, который их разводил на корм каким-то тварям, прочие травки позаимствовал у Слагхорна и в роще у озера. Не хватало только времени. Еще был слишком маленький котел. Приходилось варить по очереди, детскими порциями. А не как они, бывало, с дедом, сразу на пару недель. Само по себе не сложное, зелье томилось часами, требовало постоянного внимания, и потом, нельзя было ошибиться, отмеряя микроскопические дозы настоя.

Зато в гостиной перестали задевать. После вечерней тренировки, где, ухитрившись-таки забраться на метлу, Нэт пролетел ровно до первого столба, Нотт вполголоса поинтересовался, как идут приготовления, и запретил остальным надрывать животы над неудачником. Стало полегче. В заброшенном классе тоже было хорошо — тихо, почти умиротворяющее спокойно. Тут никто его не трогал. Подумав немного, Нэт припрятал в классе все свои учебники и работы, наладил освещение и стал проводить здесь почти все время, кроме уроков. Пару раз даже пришлось остаться на ночь.

Срок подходил к концу, была готова большая часть зелья — Нэт как раз нес пятикурсникам предпоследнюю бутылку, как чьи-то приглушенные голоса за углом коридора заставили его вжаться в стенку. К его ужасу, это оказался сам директор — и еще чей-то незнакомый баритон.

— …становятся чересчур подозрительными. Ближайшие полторы недели обойдетесь без моей помощи.

— Гораций уже не справляется, как раньше. Школе нужен профессионал. Чем скорее вы сможете, Северус…

— Я ничего не смогу, пока не получу прямого приказа, и вы это знаете.

— Увы. Не стану вас больше задерживать сегодня... Если Том что-нибудь планирует…

— Через нее. И пусть доблестный Грюм придержит фестралов. Он даже не додумался сочинить легенду, врываясь к Розье-старшему. Я бы разобрался с библиотекой быстрее и тише. И без проблем с министерством.

— Это было бы незаконно.

— Еще более незаконно, чем аврор, проводящий обыск, несанкционированный авроратом?

Звуки становились все тише, как будто говорившие удалялись. Шаги же были слышны только одного человека — кто знает, быть может профессор Дамблдор говорит сам с собой на разные голоса? Нэт выдохнул.

Дальше по коридору он заметил плотно запертую дверь — которой раньше здесь не видел. Над дверью проржавевшая табличка гласила: «Преподавательские лаборатории». «Интересно, — думал он, — кем нужно было быть, чтобы пропустить лаборатории, да еще не какие-нибудь, а учительские? Не иначе как Нэтаном Баркером». То-то декан будет счастлив, поймав его здесь с ворованными ингредиентами в карманах!

Но Нэт тоже умел ходить бесшумно.