Черный список (гет)

— Люциус.

— Андромеда.

Она сверлила его взглядом своих темно-вишневых глаз, так похожих на глаза Беллатрикс, и Люциус с трудом сдерживался, чтобы попросту не сбежать. В школе средняя Блэк казалась слишком скучной, сейчас — опасной. Ненависть плясала в ее взгляде, в резких складках у рта, в морщинках на тонком носу, так похожем на нос Нарциссы.

— Хотел убедиться, что Цисси доберется без проблем.

— До сих пор на что-то надеешься, Люциус? — скривилась Андромеда и отошла от двери, впуская Нарциссу в дом.

— Всего лишь пытаюсь быть вежливым.

Губы Андромеды чуть дрогнули. Она взглянула на Нарциссу, словно пытаясь по ее лицу понять, зачем та встречалась с бывшим мужем, повернулась к Люциусу и спросила:

— Зайдешь?

— Если позволишь. Хочу проводить ее в Министерство.

Нарцисса подняла бровь — о таком они не договаривались, — но возражать не стала. Андромеда наконец впустила его. Нарцисса ушла наверх, а Люциус оказался на огромной и очень маггловской кухне, в царстве пластика и металла. Рядом с большим столом стоял детский стульчик, должно быть, для... Тедди? Все поверхности были натерты до блеска и сверкали так, что становилось больно глазам.

Андромеда застыла в дверях позади Люциуса, он повернулся. Ее темное вдовье платье почти сливалось с дверным проемом, оставляя видимыми лишь белые кисти рук и лицо. Как ни странно, она была все еще красива.

— Где Тедди?

Судя по тому, что Андромеда его не поправила, имя Люциус вспомнил правильно.

— У Гарри Поттера. Он иногда забирает его погостить в «Норе», поиграть с Мари-Виктуар.

Люциус понятия не имел, кто это, но ему и не было интересно — подумаешь, какая-то очередная Уизли.

— Не скучаешь одна?

Она вошла на кухню и сняла с плиты закипевший чайник.

— Твои попытки завести светский разговор на удивление жалки, Малфой. Лучше говори сразу, что ты от меня хочешь.

— Я всего лишь пытаюсь поговорить с красивой женщиной. Не надо воспринимать меня в штыки, дорогая.

— Твои дружки расправились со всей моей семьей — ты ждешь, что я приму тебя с распростертыми объятиями? Ну ты наглец! Хотя чему я удивляюсь...

Она фыркнула, взмахнула палочкой и на стол начали слетаться блюдца, чашки, сахарница, кувшин с молоком и тарелка с домашним печеньем.

— Нарциссу же ты приняла — это и ее «дружки» были, что бы она ни говорила.

Кувшин с молоком, чуть дрогнул, роняя на темный пол белесые капли.

— Она — моя родная сестра, ты — никто.

— Мы всегда можем познакомиться поближе и стать друг для друга кем-то, — усмехнулся он.

Андромеда рассмеялась, как-то горько и зло, а потом задумчиво взглянула на него.

— Можем, но тебе не понравится.

— Как знать… — Люциус поймал ее руку и коснулся губами запястья.

Андромеда вздрогнула, отшатнулась и вырвалась.

— Ты играешь с огнем, Малфой.

Люциус знал, но еще знал, что ей понравилось. Жаль, но сейчас было не время для флирта.

— Нарцисса ведь жила с тобой до отъезда? Почти месяц. Наверное, вы за это время почти стали подругами. Она успела рассказать, как ей со мной было плохо? Слишком много золота и подарков, да?

— Перестань, Малфой. Смирись уже!

Да смирился он, смирился. Плевать на Нарциссу, пусть убирается к своему пустоголовому пожирателю лягушек. С ним ей самое место. Надо вернуться к главному — тетради. Могла ли ее видеть Андромеда, а если видела, заглядывала ли в нее, и много ли она поняла в перечне цифр, фамилий и кодов. Если не вчитываться, записи покажутся галиматьей, но, если приглядеться к подписям и пометкам, любой поймет, что у него в руках настоящее сокровище.

— После развода Нарцисса забрала у меня некоторые вещи.

— Жаль, что не все!

— Например, тетрадь с записями о ведении дел в поместье. Черная, с моим фамильным вензелем на обложке. Не попадалась?

— Не помню. Не проще ли спросить у самой Нарциссы?

— Она, увы, тоже не помнит. А сведения бы очень пригодились Драко.

Андромеда дернула плечом.

— Не имею привычек шарить среди чужих вещей, Малфой. Ты опять всех меряешь по себе?

Глаза у нее блестели, грудь высоко вздымалась. Красивая грудь — высокая, не очень большая, как раз чтобы поместилась в обеих его ладонях. Нельзя не признать, что Андромеда была интересной — со всех сторон интересной — женщиной.

— Опять ссоритесь? — на кухне появилась Нарцисса. Она сменила платье и убрала волосы в аккуратную прическу.

— Просто беседуем, — ответил Люциус.

— Чаю? — предложила Андромеда и начала разливать молоко по чашкам.

* * *

Через два часа Люциус вновь стоял перед той же дверью и жал кнопку звонка. За дверью глухо и неприятно тренькало, но, наконец, Андромеда открыла.

— Что еще? Цисси что-то забыла?

— Она — нет. Я — да.

Андромеда подняла бровь. Красивая бровь, красивое породистое лицо, хоть и тронутое первыми морщинками. Своим несовершенством они лишь подчеркивали ее природную красоту. Блэки всегда были красивы, все — семейное свойство или, скорее, обыкновенное волшебство.

— И что же?

— Допить чай.

Похоже, она поняла. Ее губы скривились. Люциус думал, что она захлопнет дверь, но Андромеда вдруг отступила вглубь холла.

— Ну ты и наглец…

— Должно быть, но у тебя давно никого не было, — сказал он, вступая внутрь.

Она была опасна, Люциус будто входил в логово мантикоры, но такое сравнение лишь заводило. Попробовать на вкус самую недоступную из Блэков — отличный вызов. Он едва смог сдержать дрожь, когда дверь сама захлопнулась за ним, и замок щелкнул, закрываясь. Как будто угодил в ловушку.

— Решил, раз с одной сестрой не получилось, переключиться на другую?

— Это уж как ты решишь, дорогая. Я заметил, что интересен тебе...

— Я тебя ненавижу. Ты — гнусный Пожиратель смерти, ничтожество!

— Почему-то в твоих устах это звучит как комплимент, ведьма.

И все же это она поцеловала его первой. Или укусила, вцепившись когтями в спину. Дикая тварь! Ненавидел он ее не меньше, чем сейчас хотел, и мог поклясться, что она испытывает к нему то же самое. Люциус вжал ее в стену рядом с уродливым бра и задрал платье, поглаживая крепкое упругое бедро. Чулки на ней были неприятные, с тесной резинкой, и он приспустил их — голая кожа оказалась намного лучше. Своей промежностью она терлась о его член, а он, чертыхаясь ей в губы, расстегивал платье и лифчик, чтобы добраться до ее груди.

Люциус вошел в нее там же, возле стены, и она сжала его в себе так, что он едва сразу не кончил.

— Ненавижу, — прошипела она ему в ухо и обвила ногами за талию так крепко, что у него сбилось дыхание.

Потом Люциус не мог понять, как у него хватило сил удерживать ее на весу и трахать. Забыл, в какой момент чертово бра оказалось сорванным со стены, а строгое черное платье треснуло по швам и упало к его ногам. Грудь у нее и правда была именно такой, о какой он мечтал: небольшая, нежная и точно по его ладоням. Он поцеловал каждую, прежде чем ускориться, доводя до пика и себя, и Андромеду.

— Ты сильно изменилась, — сказал Люциус на прощание.

Несмотря на чары, он все равно выглядел так, будто побывал в когтях у мантикоры. Да и чувствовал себя аналогично.

— Не более чем ты, Малфой.

— Повторим как-нибудь?

Андромеда открыла дверь и подтолкнула Люциуса к выходу.

— Возможно, — сказала она и с силой захлопнула дверь. За стеной что-то разбилось. Будто кто-то треснул об пол вазочку, которая стояла у Андромеды на столике возле двери.