Мыс альбатросов (гет)

У многих людей есть утренние ритуалы. Кто-то, едва разлепив веки, плетётся на кухню и ставит чайник, кто-то включает плеер и встаёт на пробежку, а некоторые счастливцы переводят будильник на полчаса вперёд и, перевернувшись на другой бок, погружаются в сладкий сон.

Гарри Поттер каждое утро, едва забрезжит рассвет, проверял, на месте ли злосчастный медальон.

Гарри хранил его в ящике низенького комода, прикрыв футболкой с изображением Даффи Дака.⁽¹⁾ Ближайший маггловский магазин не входил в когорту дорогих бутиков, но Гарри не жаловался. Было время, когда он донашивал шмотки за кузеном, только вот Рон и Джинни были достойны большего, нежели дешёвые фланелевые рубашки и колючие свитера. Даже их пришлось украсть, облачившись в мантию-невидимку.

Гермионе бы это не понравилось. Никому бы не понравилось, но вся одежда, что друзья готовили перед побегом из «Норы», так и осталась в бисерной сумочке Грейнджер. Вместе с книгами, запасом еды и Картой Мародёров. Без карты соваться в замок за мечом было безумием, да и с ней, вообще-то, тоже.

Гарри перекинул полотенце через плечо и выглянул в окно.

Солнце стояло у самого горизонта, но мягкий утренний свет уже разукрасил небосклон. Тротуар напротив дома Батильды был щедро засыпан мокрыми осенними листьями: жёлтыми, красными, зелёными… целый калейдоскоп.

В Годриковой Впадине царила осень.

Само время здесь текло иначе — медленней. Дни тянулись, как вечность.

Рон умирал от скуки, занимая себя шахматами сутки напролёт. Джинни помогала миссис Бэгшот по дому. Так их размеренная жизнь выглядела со стороны, но на деле всё обстояло совсем иначе. Дни сменяли друг друга, но вместо сонной безмятежности Гарри ощущал возрастающую в груди тревогу.

С появлением в доме медальона о покое пришлось забыть.

Гарри отдыхал лишь под утро, за ночь вдоволь насмотревшись кошмаров, в которых он снова был Волдемортом. Его тело испещряли язвы. Иногда они обсыпали горло, и он задыхался, словно двухсотлетний старик, а бывало — растирал зудящую кожу так, что она сходила хлопьями. А после Гарри просыпался в холодном поту.

Что это? Взаправду эти бедствия происходили с Волдемортом или Риддл испытывал на нём очередной морок, оставалось только гадать.

Так или иначе, стоя в душе, Гарри тщательно рассматривал руки, боясь отыскать на них борозды от ногтей или что похуже, но ничего не находил, кроме старого «подарка» от Амбридж. Он научился скрывать любые признаки недомогания от друзей, ведь им было и так тяжело.

Рон выглядел бледной копией себя прежнего. Со спутанными волосами, отросшей чёлкой и синяками под глазами, он жадно вслушивался в голоса Фреда и Джорджа и не подпускал никого к приёмнику, даже когда радио источало один треск. Он всё чаще срывался на сестру и пару раз накричал на бедную Батильду.

Джинни, наоборот, сделалась более замкнутой, подолгу молчала, и порой Гарри чудилось, что девушка выпала из пространства, унеслась куда-то мыслями, и однажды она не вернётся, не сможет полностью проснуться.

Ухудшала атмосферу в доме их изоляция от волшебного мира. Вестей о Гермионе не было, да и откуда им взяться. «Поттеровский дозор» вёл подсчёт захваченных Пожирателями магов, но Гарри не представлял, что должно случиться, чтобы враги добрались до его подруги.

Гермиона превратит их в червяков, заставит забыть собственные имена, завяжет им ноги морским узлом, а нет — так по-маггловски врежет в нос при необходимости, но не сдастся! И уж она бы точно придумала, как уничтожить крестраж, добытый с таким трудом.

Гарри тогда едва унёс ноги из Министерства, а она осталась. Сунула ему мантию и осталась.

Худо-бедно расчесав пряди пальцами, Гарри провёл рукой по влажным после душа волосам, вытащил из шкафа серую толстовку — единственную стоящую вещь в его новом гардеробе — и привёл постель в порядок.

Сегодня была его очередь спать наверху. Рон ютился в гостиной, крутился всю ночь на стареньком диване, а значит, с самого пробуждения будет в препаршивом настроении.

Задвигая ящик с вещами, Гарри приподнял футболку с изображением главного недруга Багза Банни и глянул на медальон, с невесёлой улыбкой сказав:

— Ещё один денёк с нами, да, Том?

Риддл никогда не отвечал.

Он затаился, укрылся среди стекла и металла — в кругляше размером с галлеон, но одновременно его присутствие ощущалось во всём доме. Он был везде: в тенях за раковиной, в скрипе оконных ставен, в шуршании дождя, забравшегося в трубы…

Мерлин свидетель, они пытались от него избавиться. Джинни первая выпустила по крестражу череду заклятий, включая коронное Редукто, но куда там… Медальон даже не поцарапало. Огонь его не брал. Примитивная сила — тоже. Молоток миссис Бэгшот разлетелся вдрызг после первого же удара. Осколок металла отлетел в сторону и прошил Рону бровь.

— Шрамы украшают мужчин, — произнесла Джинни, залепив его рану волшебным пластырем.

— Не знаю, — буркнул Рон, покосившись на Гарри. — Тебе виднее.

Всё, что Гарри мог сделать — унести крестраж наверх и запереть в комоде. На некоторое время это вроде помогло.

Он спустился на первый этаж. Рона было не видать за скомканным мерно вздымающимся одеялом. На кухне кто-то хозяйничал с утра пораньше. Запах поджаренного хлеба быстро распространялся по дому.

Радиоприёмник с лёгким потрескиванием выдавал что-то из репертуара Нины Симон. Джинни хлопотала у плиты. Мурлыча себе под нос и качая в такт песне головой, она чуть слышно подпевала.

У Гарри защемило сердце от увиденного. Он покачался с пяток на носки и кашлянул.

Джинни замолчала и обернулась.

— Ты сегодня рано.

Гарри налил себе кофе, понюхал молоко, но не стал добавлять — оно скисло.

— Не спится. Что-то новенькое на завтрак?

— Фирменные гренки Молли Уизли, — сказала Джинни, поставив перед ним тарелку с золотистыми ломтиками хлеба в яичном кляре. К ним прилагались две румяные свиные сосиски в форме хлопушек и половинка помидора. — Не то чтобы я претендовала на лучшее исполнение…

До этого в доме Батильды они никогда не готовили ничего сложнее макарон и яичницы-болтуньи. Кажется, в кладовке завалялся мешок картошки. Ребята отложили его до лучших времён.

Гарри жадно набросился на предложенную еду. За свою жизнь он перепробовал массу тостов и гренок. Некоторые делал сам, потому что чёрствый хлеб, оставленный ему Дурслями на завтрак, нельзя было есть по-другому. Иногда тётка отдавала ему то, что не смог осилить Дадли — само собой, это случалось крайне редко. Гарри доводилось пробовать стряпню Кричера, но его кулинарные способности оставляли желать лучшего: Сириуса он не жаловал, следовательно, его друзей в особняке на Гриммо — тоже.

Джинни — в самом наихудшем смысле — затмила всех. Гарри утешался тем, что кофе без молока оказался убийственно крепким и перебивал все остальные вкусы во рту.

— Ну как?

— Очень даже, — тяжело сглотнув, ответил Гарри, не вдаваясь в подробности.

Джинни просияла. Она села напротив него и затеребила наспех сделанную косу.

Несколько минут они молча сидели на кухне. Гарри, практически не жуя, проглатывал завтрак. Джинни рассеянно смотрела в окно. В призрачном утреннем свете она казалась ему такой хрупкой, беззащитной, тоненькой, как стебелёк. Он вдруг подумал: как она летает? Ей ведь трудно держаться на метле — она же пушинка, а на большой высоте ветер порой бьёт наотмашь.

Поддавшись трепетному чувству в груди, Гарри накрыл ладонью её прохладные пальчики. Джинни бросила на него быстрый взгляд и снова отвернулась, но уголки её губ дёрнулись в намёке на улыбку.

Недосказанность давно висела между ними.

Гарри сжал девичью ладошку сильнее и потянул на себя вокруг стола, чтобы через мгновение Джинни со смехом перебралась на его колени. Он охнул, столкнувшись с ней лбами, но это лишь вызвало новую волну хихиканья. Джинни обвила его плечи руками и подалась навстречу для поцелуя.

Их губы встретились, сначала коснулись робко, а потом всё увереннее, и Гарри выпал из реальности. Он хотел забыться. Не думать… Не думать… Иначе придётся оттолкнуть, и Джинни снова закроется, понурит голову, как цветок под палящим солнцем. Он столько раз её отталкивал — из-за Сириуса, из-за Дамблдора, из-за того, что за его голову назначена награда.

Джинни отстранилась и уткнулась лбом в его плечо.

— Очень мило.

Гарри вздрогнул от того, как злобно прозвучал голос Рона за спиной. Джинни тут же подскочила.

Рон прошагал к раковине, сполоснул стакан под струёй воды и понюхал молоко в кувшине.

— Весь аппетит пропал.

Гарри подозревал, что причина этому была вовсе не в молоке.

— Что это? — угрожающе тихо спросил Рон, уставившись куда-то поверх плеча сестры.

— Ты о чём? — спросила она, нахмурившись.

— Я об этом, чёрт возьми! Кто тебе позволил сменить радиостанцию?

Джинни возвела глаза к потолку.

— Успокойся, Рон, жабы с неба не посыпались из-за получаса музыки. Джордж обещал новый выпуск «Дозора» ближе к вечеру.

— Обычный выпуск, а если будет экстренный? Если что-то случилось с нашими друзьями или родными, пока вы развлекаетесь? Об этом вы, конечно, не задумывались…

Гарри стиснул край столешницы. Не было никаких сил унимать очередное противостояние Уизли.

— Ты прекрасно знаешь, что всё не так! — вспыхнула Джинни.

— Ха, — ядовито протянул Рон. — Я прекрасно знаю, как всё обстоит на самом деле! Ты давно хотела выбраться из-под маминой опеки и быть ближе к Гарри, занять место Гермионы.

— О Мерлин, держи себя в руках. Я не виновата в том, что её здесь нет!

— Нет, не виновата, но и не расстроена. Ты всегда завидовала ей, чувствовала себя лишней в нашей компании. Что я могу сказать? Ты не нужна нам, ты — обуза!

Джинни отпрянула от брата, словно он её ударил.

— Прекрати, Рон, — угрожающе сказал Гарри.

— А что, разве не так? Толку ведь никакого. Она ничего не умеет, не знает, даже колдовать не может вне стен этого дома, её сразу засекут. Одно достижение: засунула язык в рот моего друга.

Звук пощёчины показался Гарри оглушающим.

Прижав руку к щеке, Рон ошарашенно таращился на сестру. Джинни всхлипнула, прикусив палец, сражаясь за крохи душевного спокойствия, но слёзы уже было не остановить.

— А говорят, на правду не обижаются, — произнёс Рон, развернувшись. Он хлопнул дверью с такой силой, что посуда задребезжала в мойке.

Джинни уронила голову на стол — на скрещенные руки. Гарри попытался приобнять её за плечи, но та не далась.

— Мы должны с ним что-то сделать, — отрезала она. Её голос прозвучал надтреснуто, на лице появилось страдальческое выражение. — Как можно скорее.

— С Роном?

— С ними обоими, — Джинни тяжело вздохнула, массируя виски. — С Роном, с Риддлом. Я чувствую его, Гарри. Постоянно. Он повсюду. Даже во сне. Он преследует меня, мучает кошмарами и шепчет, шепчет, шепчет… И Рон, я уверена, ощущает что-то похожее, поэтому так мерзко ведёт себя с нами.

Она потёрла ладонь. Гарри подумал, что ей самой стало больно из-за пощёчины.

— Отнесёшь завтрак миссис Бэгшот, когда она проснётся? Я немного устала.

Гарри кивнул, не поднимая глаз от собственных ботинок.

Он вновь поднялся наверх, пройдя мимо лучшего друга, с угрюмым видом засевшего в гостиной, и на обратном пути от комнаты Батильды вытащил из-под подушки скомканную мантию-невидимку.

Каждый раз, накидывая её на плечи, Гарри переставал быть Избранным, спасителем волшебного мира, Мальчиком-Который-Выжил, символом сопротивления, он становился никем и мог идти, куда душе угодно.

Хотя бы на полчаса. Несколько минут свободы. Гарри выскочил за дверь и побежал по тротуару.

На улице, несмотря на солнце, моросил дождик. Там, где водосточная труба была частично оторвана от стены, обещала вырасти лужа. В эту горькую минуту Гарри подумал, что готов простоять под дождём вечность, лишь бы не возвращаться назад.

Он быстро добрался до церкви, по пути заглянув в булочную старого Демпси — добродушного маггла, по утрам выставлявшего для бездомных пакеты с едой.

«Всё лучше, чем воровать продукты быстрого приготовления из супермаркета», — рассудил Гарри, вгрызаясь в бутерброд. Божественно вкусный мясной сок потёк по подбородку.

Мистер Демпси родился в Годриковой Впадине, поэтому давно ничему не удивлялся — даже промелькнувшему и исчезнувшему в воздухе сэндвичу в коричневой обёрточной бумаге. Сначала одному, потом второму.

Пару минут Гарри постоял перед родным домом — вернее, тем, что от него осталось, — за старой, латаной-перелатанной оградой. Дверных створок уже не было, а верхний этаж в левом крыле здания и вовсе обрушился.

Вывеска с пожеланиями победы, маячившая у входа, согревала Гарри сердце, и дышалось на улице куда легче. Кто бы знал, как ему не хотелось идти назад, к друзьям, не имея понятия, как положить конец их общей головной боли. А если не он, то кто ещё за это возьмётся?

Поттер впадал в отчаяние, пытаясь придумать, где ещё можно поискать крестражи.

Когда Гарри вернулся, в гостиной привычно шуршал динамик радиоприёмника. Напряжение явственно ощущалось в доме, ворочалось неуклюжей массой, словно противоестественное живое существо. Джинни с кислым видом листала давнишний журнал о квиддиче, а Рон играл в шахматы. Невозмутимый, как рептилия.

Том Риддл занимался любимым делом — отравлял им всем жизнь.

* * *

Тяжёлые тучи висели над Годриковой Впадиной который час кряду. Дробь дождевых капель колотила в окна так громко и напористо, что Гарри переживал за стекло и наполовину сгнивший подоконник в предчувствии очередной бессонной ночи. Он даже не разделся, лёг на накрытый пледом диван и уставился в потолок.

Угли в камине едва тлели, и в гостиной стало холодать.

Прижав руку ко лбу, Гарри закрыл глаза и сам не заметил, как провалился в сон.

Он двигался в мутной цветущей воде, ботинки и носки промокли насквозь. Было темно, где-то безостановочно капала вода. Знакомое место, знакомые чёрные провалы в стенах. Там, впереди, его уже ждали.

Эхо хлюпающих шагов плескалось под потолком и разносилось по трубам замка.

— Джинни! — позвал Гарри, ускоряясь.

Надо поторопиться! Чудовище утащило Джинни в Тайную комнату. Её скелет останется там навеки.

Гарри то оступался, то оскальзывался, но не сдавался. Хотел осветить себе путь, но в руке вместо палочки оказалась рукоятка меча. Точно! В прошлый раз лезвие вошло в пасть василиска и пробило нёбо насквозь.

Когда Гарри вбежал в зал с колоннами, увенчанными змеиными головами, василиска там не оказалось, как и наследника Слизерина с его насквозь фальшивой улыбкой, но Джинни была там же, где он помнил: лежала у подножия статуи.

Он бросил оружие и приподнял её над полом — на сей раз легко, как куклу. Она шевельнулась в его руках и открыла глаза, в которых блестели знакомые красные огоньки. Улыбка, чудовищная улыбка, тронула её бледные, обескровленные губы, и она сказала:

— Ещё один денёк с нами, да, Гарри?

Меч всё ещё лежал рядом, но дотянуться до него не представлялось возможным. Рубины на эфесе играли огненными бликами, а медальон на шее Джинни отливал эфемерной зеленью.

— Нам пора уходить, — проговорила она, проследив за взглядом Гарри.

— Ты ненастоящая. Я сплю.

Джинни залилась диким смехом.

— Верно! И сейчас я настоятельно рекомендую тебе проснуться, — она пихнула его в грудь.

Он поехал на скользком полу и упал.

Гарри ожидал болезненного удара затылком, зажмурился, выставил локти, но ничего подобного. Под ним был старенький плюшевый ковёр. Несколько мгновений понадобилось, чтобы понять — где он: на полу гостиной миссис Бэгшот. В комнате было холодно. Угли в камине почти остыли, и снаружи было непривычно темно. Фонари не горели.

Все ещё сонный, Гарри нащупал на столе очки и волшебную палочку, которую старался держать поближе даже ночью, и побрёл к окну. Похоже, молния угодила в обыкновенный маггловский трансформатор на столбе соседнего дома, а дождь его прикончил, лишив электричества всю деревушку. От сгоревшей, сыплющей искрами коробки поднимался слабый дымок. Соседям-магглам не повезло.

Гарри подавил зевок. Увиденный кошмар, вернувший его в Тайную комнату, отбил всё желание возвращаться на диван.

Капли дождя стекали по стеклу, шлёпали по листьям, и к их мерному стуку примешивался тихий шуршащий звук. Казалось, он исходил откуда-то изнутри дома, а не снаружи.

— Люмос, — прошептал Гарри, озарив пространство вокруг себя тусклым голубым светом. Он выхватил из темноты лестницу, изгибом уходящую в темноту, громоздкую древнюю мебель, тарелку с недоеденными Роном тостами, корзинку с пряжей, серебряные статуэтки и ордена миссис Бэгшот... а потом мерно жужжащий между керамическими рыбками заросший пылью вредноскоп. При виде крутящегося волчка Гарри охватила дрожь. Он метнулся в коридор, повалив по дороге стул.

— Рон! Джинни! Просыпайтесь!

«Двери! — опомнился Гарри. — Нужно проверить двери и обновить чары».

— Ну что ещё? — сердито воскликнул Рон, топая по лестнице.

— Они нашли нас!

— Чего?!

— Они здесь! — крикнул Гарри, повернувшись к другу и осветив его испуганное лицо.

— Пожиратели смерти в Годриковой впадине? Тогда чего мы ждём? Надо убираться отсюда. Где они? Мы окружены? Ты почувствовал Его?

— Н-нет. Я… я не знаю. Пока всё тихо, — Гарри потёр шрам. — Вредноскоп словно с ума сошёл, вот я и…

Рон выдохнул с заметным облегчением.

— Вредноскоп? То старьё на полке? Ты же знаешь, я не доверяю этим штукам, особенно тем, что старше своего владельца. Может, молния ударила рядом, вот он и завёлся. Зачем кому-то приходить сюда посреди ночи? Тебе нужно поспать. Нам всем не повредит, — он босиком прошлёпал в гостиную и рыкнул, ударившись об упавший стул.

Вредноскоп не думал униматься. К раздражающему жужжанию прибавился свист.

Гарри слишком хорошо знал Рона и мог с уверенностью сказать, что тому тоже стало не по себе. Он сдвинул штору на дюйм и выглянул в окно.

— Да нет, — с хрипотцой сказал Уизли. — Я же говорю, это из-за грозы. Вон что-то дымится ря… — он затих на полуслове, и тогда Гарри увидел почему.

Кто-то стоял в сгустке темноты под сгоревшим трансформатором. Чёрная высокая фигура, и сама темнота, казалось, клубилась возле неё, огибала ноги, перетекала блестящими чешуйчатыми кольцами. Потом они двинулись вперёд: человек и змея.

— Проклятье! — сквозь зубы процедил Рон и кинулся вглубь дома.

Гарри ринулся за ним и был у двери, как раз когда она дрогнула. Дверное полотно затрепетало, но, укреплённое защитными чарами, не поддалось.

Странно, что Волдеморт не разнёс двери в щепки. Хотел подкрасться в тишине? Застать врасплох?

— Гарри! — закричала Джинни, сбегая вниз, и в тот же миг одновременно с оглушительным раскатом грома дом сотряс новый удар. Дверь слетела с петель и сложилась пополам.

— Петрификус Тоталус! — заклинание обрушилось на показавшегося в образовавшемся проёме волшебника, в котором Гарри без труда узнал министерского палача. Риддл прислал слугу.

Уолден Макнейр вскинул палочку и сумел уменьшить ущерб. Его отбросило назад на пару футов, но не парализовало.

— Где Рон? — воскликнул Гарри, бросив быстрый взгляд на лестницу.

— Пошёл за Батильдой. Осторожнее!

Ответные меры не заставили ждать. Гарри едва успел пригнуться, и, к счастью, красный зигзагообразный луч просвистел мимо — прямо над ухом.

Заклинания вырывались из палочки Макнейра нескончаемым потоком. До этого Гарри не представлял, что волшебник может так быстро колдовать: одна атака за другой, и темп всё нарастал. В итоге пришлось попятиться.

— Он загоняет нас в угол! — крикнула Джинни. Очередной магический щит разлетелся под ударом, осыпав её белёсыми искрами.

Гарри многое бы отдал за короткую передышку. Все усилия по прорыву к лестнице были тщетны, Рон как назло всё не показывался. Втроём они могли бы справиться с противником. А ещё Джинни. Она вызывала беспокойство. Зудящее беспокойство. Грозный Глаз как-то сказал, что отвлекаться во время боя смерти подобно, но Гарри не мог иначе.

Её движения палочкой становились всё более рваными, а щиты выходили слабыми, наколдованными наспех — того и гляди пропустит удар, а если с ней что-то случится, Гарри себе не простит.

Наконец ему удалось отвоевать клочок пространства у врага. Удерживая золотистый купол Протего, Поттер сделал шаг вперёд.

Макнейр поднял палочку над головой, произведя пару быстрых круговых движений. Вокруг него поднялся ревущий вихрь. Потрескивающий воздух заискрился, формируя нечто, похожее на стрелу или копьё бога громовержца.

— Не надейся, ублюдок! — услышал Гарри, и из-за его спины вылетело целое облако летучих мышей — коронный сглаз Джиневры Уизли. Он пригнулся к земле и зажал уши, покрывшись мурашками от пробирающего писка. В один миг не осталось ничего, кроме хлопающих в сумраке прихожей крыльев.

Мыши облепили Макнейра, что пчёлы пчеловода-неумеху. Не давая ему опомниться, Гарри метнул оглушающее проклятье, но оно угодило в одного из крылатых заступников. Попасть в Пожирателя смерти, остервенело отбивающегося от мельтешащей стаи, было не так-то просто.

— Наверх! — скомандовал Гарри, схватив Джинни и развернув её к лестнице, засыпанной отколотой в ходе боя штукатуркой.

На последней ступеньке они нос к носу столкнулись с Роном.

— Аппарировать не удастся, — сказал он, держась за кровоточащий бок. — Я хотел убрать отсюда Батильду, но меня расщепило.

— Значит, выход только один — через дверь! — Гарри повернулся назад, уловив странное красноватое свечение.

Тело Макнейра окружали багровые нити, мешающие наколдованным Джинни тварям добраться до него и атаковать. Нити оказались такими прочными, словно были сделаны из железной проволоки. Мыши кидались на них, ударяясь когтями, от чего то и дело раздавалось характерное металлическое бряцанье. Из собственноручно возведённого укрытия Макнейр начал беспрепятственно уничтожать их, а в качестве финального аккорда выпустил мощную волну чар помех, от которой воздух в доме задрожал, все контуры предметов внизу размыло. Через секунду Гарри с сожалением смотрел на устланный маленькими чёрными тельцами пол.

Макнейр тяжело дышал, в какой-то момент даже пошатнулся и упёрся локтем в стену.

— Экспеллиармус!

Вопреки усталости Макнейр дёрнул палочкой, взорвав посланный Гарри луч заклинания на подлёте, и попытался достать его сам.

— Назад, — дёрнув друга на себя, прошипел Рон. — Выбьем окно, сможем выпрыгнуть!

— Не так быстро, Поттер! — рявкнул им вслед Макнейр.

— Редукто! — скомандовала Джинни, обрушив перед ним лестницу.

Сквозь грохот рассыпающегося дерева Гарри услышал, как Уолден хрипло рассмеялся.

Миссис Бэгшот нашлась в спальне, она полулежала в кресле, куда её опустил Рон после неудачной попытки аппарировать. Гарри даже подумал, что спасать Батильду нет смысла: старушка отправилась к праотцам. Но когда Рон подхватил её под мышки и поволок к окну, она сдавленно охнула.

Алое пламя взвилось по шторам, заставив Гарри отдёрнуть опалённую жаром руку. Рон отшатнулся, чуть не упав вместе со своей ношей.

— Это ещё что?

Гарри выглянул обратно в коридор. Второй этаж наполнял едкий дым. Отсветы пламени справа и слева дали понять, что окна в других комнатах постигла та же участь.

— Агуаменти! — Джинни беспомощно трясла палочкой, вода из которой испарялась раньше, чем попадала на распространяющийся по спальне огонь. Пылающие занавески обрушились на пол, вспыхнул ковёр.

— Не трогайте, это адское пламя, — проговорил Гарри, откашлявшись. — Видимо, Макнейр контролирует его снизу. Если дотронетесь, оно перекинется на вас.

— Да мы здесь испечёмся! — воскликнул Рон.

— Если не задохнёмся ещё раньше, — добавила Джинни, прижав рукав к носу.

— Я нужен ему живым, чтобы предъявить хозяину. Готов поспорить, Макнейр уже вызвал Его сюда, — Гарри закрыл дверь, отрезав путь дыму, и заметался взглядом по комнате, надеясь отыскать лазейку. Горел подоконник, торшер, ножки шкафа… Нетронутыми оказались только стены, покрытые слоем выцветшей краски.

— Мы соорудим новый проход! — Гарри с азартом посмотрел на Рона, как бывало раньше в минуты передряг, случавшихся с ними с завидным постоянством. — Сделаем дыру на улицу! — затем навёл палочку на голую стену и скомандовал: — Бомбарда!

Они оказались под дождём из штукатурки и каменной крошки, но главное — между кроватью и шкафом появилась расщелина, через которую в комнату хлынул блаженно свежий воздух.

— Обалдеть, приятель, ты сумасшедший! — с гордостью в голосе признал Рон.

— Ещё раз!

Теперь к уничтожению стены присоединилась Джинни.

— Депульсо!

— Дефодио!

Вместе им удалось расширить лаз. Ледяной дождь с порывом ветра хлестнул Гарри по лицу. Он высунулся наружу, моментально вымокнув до нитки, и взмахнул палочкой. Мусорные баки подлетели к дому, формируя подобие ступенчатых платформ.

— Живее вниз!

Рон поудобнее перехватил готовую уйти в беспамятство Бэгшот и первым вылез на скользкий от воды пластик. Сестра помогла ему переправить Батильду наружу. Следом за ними под дождь выбралась сама Джинни. Гарри держал её за руку, помогая устойчиво встать на ноги. Она с признательностью посмотрела на него, и тогда он увидел отсветы пламени на краю радужек её синих глаз.

— Медальон, — прошептал Гарри, вспомнив ночной кошмар. — Он не должен им достаться!

— Что? — Джинни нахмурилась прежде, чем понимание отразилось на её лице. — Даже не думай. Нет! — она сорвала голос, когда Гарри выдернул из захвата свою ладонь.

Он стрелой выскочил в коридор и чуть не захлебнулся раскалённым воздухом. Всё было затянуто дымом. Вслепую, задыхаясь и кашляя, Гарри пробрался к своей комнате, взял разбег и навалился на дверь, проламывая её внутрь.

Раздался тошнотворный хруст. Плечо прострелила боль. Должно быть, как минимум, вывих.

Пламя к тому времени сжевало большую часть помещения и подбиралось к комоду.

Гарри сделал шаг, и пол с утробным воем треснул. Комод накренился, наполовину уйдя в образовавшийся провал.

— Нет, нет, нет… — забормотал Гарри, рванувшись вперёд, как вдруг опора под ногами исчезла.

От падения перехватило дух. Крик и грохот слились в единый рёв бушующего пожара. Однако Поттеру снова повезло. Он приземлился на старенький диван, где совсем недавно коротал ночь, и даже не выронил палочку.

Огня на первом этаже почти не было, и дышалось куда легче.

Шкаф покоился неподалёку — грохнулся на стол, из-за чего у того отлетели ножки, но сам оказался прочнее, чем можно заподозрить.

Со стоном Гарри принял вертикальное положение, когда за спиной раздался треск. Это по упавшим сверху доскам, проламывая дерево под собственным весом, скользила змея Волдеморта.

Он совершенно забыл о Нагини!

— Всё-таки решил показаться, щенок! — гаркнул Макнейр, появившийся из ниоткуда. — Долго пришлось тебя выкуривать!

Гарри приготовился к худшему, столкнувшись с выбором противника. Если ему удастся увернуться от броска змеи, то Макнейр едва ли промажет…

Но судьба имела иное мнение на сей счёт. По-видимому, Уолден и впрямь перестарался с заклинанием адского пламени или потерял над ним контроль, отвлекшись на Гарри, потому что пол второго этажа не выдержал и обвалился ближе к лестнице — как раз там, где стоял Макнейр. Нагини зашипела и метнулась в сторону. Гарри устремился к заветному комоду.

Ручка, раскалившаяся докрасна, впилась ему в ладонь ядовитым жалом и оставила после укуса вздувшуюся пузырями кожу. Шок притупил боль, позволив Гарри выдернуть ящик. Одежда неясной грудой выпала к его ногам. Среди маек и дешёвых рубашек блеснула цепочка медальона.

Гарри подобрал крестраж, схватил мантию папы и, перепрыгивая через обломки, припустил к выходу из дома. Он был на полпути к свободе, когда шрам на лбу взорвался мучительной пульсацией.

Волдеморт совсем близко!

— Наконец-то! — завопил Рон, встряхнув Гарри за плечи. — Бежим скорее!

Вдвоём они вывалились на мокрую траву, всё равно что выскользнули из зева гигантского дракона.

— Эй! Ты только не отключайся, слышишь?

Рывок аппарации заставил Гарри скрючиться и расстаться с содержимым желудка. Неважно! Главное, медальон приятно холодил ладонь.

Глянув на него, Гарри с запозданием вспомнил, что, если верить Гермионе, адское пламя способно уничтожать крестражи, и истерически рассмеялся.

1) Даффи Дак — мультипликационный персонаж Warner Brothers, известен как главный преследователь неутомимого кролика Багза Банни.

Вернуться к тексту