Под чужим знаменем (гет)

1 ноября, 1981 год, Лестрейндж-Холл

Белла ходила из угла в угол и мучилась чувством вины. Она должна была что-то сделать, должна была не отпустить Милорда! Хотя… Как она себе это представляла? Если уж Повелитель вбил себе в голову, что должен что-то сделать, то его не остановить. Но Лестрейндж знала, предчувствовала что-то плохое. А Лорд всё не возвращался…

— Скажи, Руди, — окликнула она супруга, проводившего время за чтением книги у камина. — Мог Тёмный Лорд попасть в засаду?

— В засаду может попасть каждый, Беллз, — задумчиво изрек Рудольфус, не отрываясь от своего занятия.

— Тогда мы должны ему помочь!

— Мы даже не знаем, где он, — скучающе протянул Рабастан, только что зашедший в гостиную. — И я не понимаю, чего волноваться. Лорд и не из таких передряг выбирался. В конце концов, он великий волшебник.

Белла злобно зыркнула на него из-под гривы тёмных волос и удалилась. У неё появилась идея, довольно рискованная, но её было бы достаточно, чтобы всё это разъяснить.

— Она что-то задумала, — флегматично констатировал Рабастан.

— Ну ты же не настолько глуп, чтобы её отговаривать? — ухмыльнулся Рудольфус. — Тем более, я, признаться, тоже начинаю волноваться. Лорд сказал, что это пустяковый визит, а его нет уже второй день.

— Хм-м, возможно. Но чем МЫ можем ему помочь? Он даже не сказал, куда направляется! — Рабастан выглядел равнодушно, но в его интонациях явно сквозила обида на Тёмного Лорда, который не доверяет своим вернейшим слугам.

Рудольфус поднялся с кресла и подсел к брату.

— Ты обижаешься, как ворчливая жена, которой неверный супруг не сказал адрес борделя, — Лестрейндж-старший хрипло расхохотался своей шутке. — Ну, а если честно, то нам остаётся лишь ждать и надеяться на лучшее. Ну, или на Беллу, она может что-то придумать.

Вдруг, к неимоверному изумлению братьев, которые не ждали гостей, камин засветился зелёным пламенем и из него вывалилась высокая фигура в чёрном.

— Милорд? — неуверенно вопросил Рабастан.

Фигура хрипло рассмеялась. Рудольфус молниеносным отточенным движением выхватил палочку и тут же направил её на незнакомца. Тот не казался испуганным.

Порошок рассеялся и перед напряжёнными братьями предстал усмехающийся Барти Крауч-младший.

— Не узнал своего друга, Рабастан? — почему-то хихикнул он.

— Ну уж извини, — буркнул младший Лестрейндж. Его брат, казалось, совершенно расслабился и стоял, вальяжно облокотившись на колонну. — Не ожидал твоего визита в наш скромный дом.

— У меня плохие вести, — Крауч мигом посерьёзнел. — В Министерстве переполох. Что-то случилось в Годриковой Впадине этой ночью. Сплетни распространяются со скоростью Авады Кедавры. Но я, конечно, не такой дурак, чтобы верить им, — Барти скривился. — И все же более достоверного источника информации у нас нет. Поговаривают, — юноша снизил голос до благоговейного шепота, — что Тёмный Лорд исчез.

— Бред, — мгновенно отбрил Рудольфус. — Милорд не мог исчезнуть!

— Но вы же ожидали увидеть Тёмного Лорда в камине и, видимо, разочаровались тому, что это был я. По этому я могу судить, что у вас Милорд не появлялся, — Крауч выразительно посмотрел на Рудольфуса ожидая ответа.

Братья молчали, обдумывая всё сказанное Барти. По всему выходило, что Милорд действительно исчез или погиб, непонятно. Молчание в огромной Зале немного нагнетало, поэтому первым сдался Рабастан.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю проведать Лонгботтомов. Они авроры, к тому же состоят в Ордене Курицы. Должны что-то знать, — категорично выпалил Крауч. Видимо, план действий он продумал заранее, от братьев же ожидалось лишь согласие на авантюру.

— Хорошо, это дельная мысль. Только вот… Стоит ли брать Беллу с собой? — задумчиво изрек Рудольфус.

— Мне кажется, она не оставит нам выбора, Руди, — хмыкнул Рабастан, приглаживая растрёпанные красные волосы.

— Что это вы замышляете? — раздался прекрасный голосок взбешённой мадам Лестрейндж.

Пока Рудольфус объяснял Белле, что да как, попутно сдерживая её порывы разобраться с «этими мерзкими грязнокровками», Рабастан заплетал волосы в косу, а Барти нервно курил маггловскую сигарету, прошло уже не меньше полутора часов.

— Итак, — Рудольфус откашлялся. — Что мы имеем? Тому, что Лорд исчез или потерял силу, есть ещё одно доказательство помимо высказанных. Белла пыталась вызвать Повелителя через Метку, но он не явился на зов. К тому же, сама она побледнела, а этого достаточно, чтобы мы могли высказать предположение о том, что с Лордом что-то случилось. Поэтому мы идём к Лонгботтомам. Собирайтесь, времени у нас мало. Что, Белла? — обратился он к женщине, которая упорно теребила его за мантию.

— Руди, я волнуюсь за мальчиков, — непривычно тихо сказала она. — У меня такое чувство, что я вижу их в последний раз.

Рудольфус внимательно посмотрел на жену.

— Ну так оставайся в Холле, кто тебя тянет на операцию? Всем только спокойнее будет. И тебе в том числе, — уставшим голосом изрек он. — А теперь я прошу простить, мне надо выпить зелье от головной боли. Твинки!

Перед хозяином Лестрейндж-Холла появилось лопоухое худенькое существо с длинным носом.

— Хозяин звал Твинки, чем Твинки может служить хозяину? — залепетала эльфийка.

— Принеси зелье. Оно на моём комоде, ты его найдешь. И поживее!

— Твинки все сделает, хозяин, — существо низко поклонилось и исчезло.

Наконец все было готово. Белла все-таки увязалась с ними, чему все были не очень рады. Аппарировать решили неподалеку от дома авроров, чтобы не попасть в возможную засаду.

Приземление было неприятное. Барти от непривычки даже рухнул на землю, но быстро поднялся — сконфуженный и злой. Впрочем, никто не обратил на него внимание.

— Куда дальше? — недовольно осведомилась Белла, отряхивая юбку. К ней вновь вернулось прескверное расположение духа. — Сейчас уже четыре часа, смена закончилась. Её муженек дома.

— Ты думаешь, мы вчетвером не справился с двумя магами, которые ничего опаснее Эверто Статум не изучают в своём Аврорате? — осклабился Рабастан.

— Я говорила не об этом, — буркнула Лестрейндж.

— Прекратите эти споры, — рявкнул Рудольфус. — Угомонись наконец, Белла.

Беллатрикс обиделась, но виду не подала, только гордо вздернула голову и поджала губы. Пожиратели Смерти, не сговариваясь, наложили на себя Чары Невидимости и двинулись к дому Лонгботтомов.

Это был маленький, двухэтажный домик, полностью оправдывающий звание своих Светлых хозяев. Милая, но простоватая и безвкусная, на взгляд мадам Лестрейндж, обитель. Наверняка они даже сильную защиту не поставили.

Глупцы.

— Ждите здесь, — приказал Рудольфус. — Рабастан, мы идём взламывать щит. Времени это, я уверен, много не займёт. Барти и Белла остаются здесь, — и, не слушая никаких возражений мадам Лестрейндж, братья ушли.

— Как проживает твой отец, Барти? — через минуту елейным голосом поинтересовалась Беллатрикс уже успевшая заскучать.

— Можешь не пытаться, Белла. В этот раз я не поддамся на глупые провокации. Тем более мы здесь по делу, — тон Крауча-младшего ясно давал понять, что продолжения разговора он не желает.

«А мальчик вырос», — подумалось Белле. В прошлую их встречу она видела неуверенного юношу, чуть ли не мальчика, худого и бледного, и даже удивилась его необычной просьбе. Шутка ли, малолетний сопляк требует аудиенции с Тёмным Лордом! Но Повелитель почему-то принял решение поставить Барти Метку, и Лестрейндж пришлось смириться. Больше они особо не пересекались, разве что на рейдах, но там обычно бывало не до болтовни.

Сейчас же перед ней стоял хорошо сложенный парень лет двадцати, с острыми чертами лица и уже отросшими золотистыми волосами.

В ответ на его дерзость Белла лишь хмыкнула, потому что помнила, как болезненно тот реагирует на слова об отце. Тогда, помнится, он чуть ли не набросился на неё с кулаками, правда, даже два шага не успел сделать, как был сражен её фирменным Круциатусом и пролежал на больничной койке три дня.

— Я рада, что ты наконец стал благоразумным, — бросила Белла. — В прошлый раз я была удивлена, узнав, что Лорд тебя просто не прикончил. К нему много таких сопляков на аудиенции просилось — ни один не выжил.

Барти сжал зубы и что-то проскрипел, явно не лицеприятное, но, к счастью для него, Белла не расслышала. К ним уже направлялись Рудольфус с Рабастаном.

— Все сделано, моя леди, — вовсю паясничал младший Лестрейндж, делая приглашающий жест рукой.

— Не устраивай клоунаду, — поморщилась Беллатрикс. Рудольфос, не церемонясь, открыл дверь ударом тяжёлого сапога. Её, итак порядком расшатанную после удара, добил Бомбардой Барти.

В облаке поднявшейся пыли они вошли в дом.

Просторная гостиная мало чем отличалась от гостиных точно таких же молодых семей. В интерьере не было изюминки, которую так любила мадам Лестрейндж. Не было здесь ничего, что цепляло бы взгляд. Обычные колдографии на стенах, бежевый диван, несколько пуфов и пушистый ковёр.

Ничего примечательного.

Тем временем на звук взрыва выбежал Фрэнк Лонгботтом, о чем тут же пожалел, так как был сразу парализован. Вслед за супругом последовала и Алиса. И вот бравые гриффиндорцы уже лежали у ног Пожирателей и отчаянно пытались вырваться.

— Инкарцео, — Рабастан связал пленников веревками и заботливо прислонил к стене. А потом обернулся, обращаясь к Краучу: — Проверь верхний этаж, возможно, там есть ещё кто-то. Неожиданных нападений нам не нужно.

— Разве это в духе Светлой стороны? — со свойственным ему убийственным сарказмом поинтересовался Рудольфус. — Хотя… От этих куриц всякого можно ожидать, конечно.

— Отвечайте, где Тёмный Лорд? — с лету закричала Белла.

— Мы вам ни слова не скажем, чертовы убийцы, — сплюнул Фрэнк, который, несмотря на своё жалкое положение, с презрением смотрел на Пожирателей.

— Там никого нет, — объявил Крауч, вновь спустившийся в гостиную, но, видя мрачные лица товарищей, сразу все понял. — Не хотят говорить?

— Да что тут разглагольствовать? — взорвалась Белла. — Не хотят по-хорошему, будем по-плохому. Круцио!

И она направила ослепительно красный луч на Алису. Молодая женщина выгнулась дугой. Её руки дергались в конвульсиях, а ноги словно исполняли безумный канкан. С губ стала сползать белая струйка слюны.

— Нет-ет! — заорал что есть мочи Фрэнк, безуспешно пытаясь пробиться к жене. Безуспешно, потому что его сдерживали Рабастан и Барти. Рудольфус предпочитал молча наблюдать. — Пытайте лучше меня!

— О-о-о, — довольно оскалилась Белла, на миг опуская палочку. Алиса судорожно вдохнула ртом воздух. — Кажется, кто-то пытается играть в героя? — она расхохоталась безумным смехом, от которого, казалось, дрожал весь дом. — Круцио! — и она с садистским удовольствием вновь направила красный луч на миссис Лонгботтом.

— Светлая сторона любит играть в героев, — угрожающим шепотом начал Рудольфус, до этого хранивший молчание, — но это только маска, верно, Фрэнк? Напомнить тебе, как ты издевался над Эваном Розье, хотя его ждала дома беременная жена? Напомнить, как ты и твои мерзкие грязнокровные шавки осмелились напасть на чистокровного волшебника только впятером? Что же ты молчишь, Лонгботтом? Круцио! — голос Рудольфуса прозвучал так яростно, что все присутствующие в комнате невольно вздрогнули. Кровавая молния помчалась к лежащему волшебнику с бешеной скоростью.

Крики вновь заполнили комнату. Безумный взгляд Алисы метался по гостиной, словно пытаясь найти выход. Кажется, она успела обмочиться и теперь лежала перед Беллатрикс, жалкая, в луже собственного дерьма, но все еще не сломавшаяся.

— Повторяю в последний раз, иначе прикончу твоего выродка: Где Повелитель? — Беллатрикс уже начала терять терпение.

— Я… Мы… Не знаем… — хрипела, извиваясь, Алиса.

Её побелевшие губы пытались выговорить что-то важное, но были слишком безвольными для этого действия.

— Не-вилл… — шептала женщина, пока её тело скручивала очередная атака боли. — Не трогайте… Его…

— Это уже нам решать, — выплюнул Рабастан, — сука.

Белла с мстительным удовольствием наступила каблуком на лицо миссис Лонгботтом. Что-то хрустнуло и по белому лицу потекла тонкая струйка алой крови.

— Лонгботтом сломался, — отдышавшись, произнёс Рудольфус. Кажется, он выместил свою злость. — Он совершенный овощ.

— Эта тоже, — презрительно скривилась Белла. — Так ничего нам и не сказали.

За домом послышались хлопки аппарации и грянул, как гром, усиленный Сонорусом голос:

— Сдавайтесь, вы окружены аврорами! Сдавайтесь без боя, иначе вы вынудите нас принимать жёсткие меры!

— Быстрее, — скомандовал побледневший Рудольфус. — Порталы они ещё не успели перекрыть, — и он кинул какое-то кольцо брату, сам обхватил Беллу за талию и исчез в белой вспышке.

* * *

Тот же день, Лестрейндж-Холл

Лестрейндж-Холл безжалостно осаждался аврорами, их было не меньше сотни. Беллатрикс сражалась в своей собственной башне. Это было идеей Рудольфуса — рассредоточить основные силы по башням, а домовые эльфы пусть идут вперёд, как пушечное мясо.

Впрочем, надежды всё равно у них не было, а сдаться без боя было бы унизительно. Поэтому все согласились.

И вот четверо смертников стояли одни перед толпой доблестных Светлых сил. Конечно, у них было преимущество, и оно заключалось в высоте, ведь из башни легче попадать во врагов, напирающих на замок, нежели наугад пытаться сбить нечёткий силуэт.

Авроры тоже это, наверное, понимали, поэтому всех их силы были брошены сейчас на то, чтобы прорваться в Холл. А потому они уперто двигались вперёд, не считаясь с потерями.

— Авада Кедавра! — кричит Беллатрикс и направляет зелёный луч, напоминающий гадюку, в толпу авроров. Кажется, она даже в кого-то попала.

Летели проклятья, всё происходящее слилось для Беллатрикс в один единственный крик. Крик, который могла различить только мать.

Кричали её сыновья.

Мадам Лестрейндж, повинуясь странному порыву, бросилась по лестнице вниз, молясь про себя, чтобы с ними всё было в порядке. И вот, долгожданная комната. Няньки в ней не было и в помине, видимо, испугавшись авроров, поганая полукровка просто сбежала, бросив малышей на произвол судьбы.

— Я здесь, я здесь, милые, — шептала женщина, бездумно качая колыбель. — Я больше никогда вас не оставлю.

Фобос улыбнулся беззубым ротиком и протянул к ней ручки, радостно агукая. И тут, посреди этого хаоса и летящих проклятий, Белла внезапно поняла, что такое счастье. Приятное тепло разливалось от сердца, согревая её. Она аккуратно взяла крошечную ладошку и нежно поцеловала её. Деймос, лежа на соседней кроватке обиженно засопел, завидуя брату. Они выглядели так невинно, что сторонний наблюдатель даже не понял бы, что это дети самых отъявленных убийц и Пожирателей Смерти, носящие такие страшные имена.

Но мать тут же бросилась к нему и взяла на руки, немного покачивая и щекоча его. Деймос наконец улыбнулся и теперь бодро дергал женщину за чёрные кудри. Белла рассмеялась.

Всё-таки в глубине души все женщины одинаковы. Даже самые отъявленные убийцы хотят, чтобы о них заботились. И чтобы заботились они.

Такой вот симбиоз, смысл которого заключается в том, что в чем-то Алиса Лонгботтом и фаворитка Тёмного Лорда были похожи.

И всё же в замке продолжался бой. Взрывы гремели так, что волей-неволей приходилось затыкать уши. Несмотря на то, что защитников замка было всего четыре мага и армия домовых эльфов, а авроров в десять раз больше, бой продолжался вот уже пять часов.

Или Беллатрикс потеряла счёт времени?

— Occide omnes! — послышался яростный крик, а потом невиданной силы взрыв грянул, казалось, на весь Лестрейндж-Холл. Белла успела лишь упасть на пол и прихватить с собой близнецов.

Заложило уши.

С корнем вырвало дверь в детскую. Беллатрикс догадалась, какое заклятье использовал отчаявшийся Рудольфус.

Самое разрушительное, самое страшное проклятье рода Лестрейндж — Occide omnes, что в переводе означало: «Убить всех». Наверное, его действительно загнали в угол, если он всё-таки решился.

В особенности этого заклятья входило то, что применить его мог только действующий Глава Рода, а посему оно убивало всех в радиусе двадцати метров, кроме мага, его произнесшего.

Кажется, Рудольфус пробивался к ней.

Последней мыслью, посетившей её голову перед тем, как сознание отключилось, была:

«Лишь бы этот кошмар прекратился».

И Беллатрикс Лестрейндж, Сильнейшая Темная ведьма Столетия и Пожирательница Смерти потеряла сознание, прижимая к себе сыновей.

* * *

3 ноября, 1981 год, зал суда Визенгамота

— Подсудимые! Вы обвиняетесь в том, что вы подвергли Круциатусу Фрэнка и Алису Лонгботтом, доведя их до невменяемого состояния, — голос Крауча эхом разносился по залу. Никто не смел его перебивать. — Вы думали, что они знают где находится ваш исчезнувший хозяин, Тот-Кого-Нельзя-Называть. Не выяснив ничего, вы сбежали от авроров и заперлись в своём замке, где, оказывая сопротивление, убили сорок шесть человек.

— Позвольте, Крауч, — встал прикованный цепями Рудольфус, — Вы действительно настолько глупы, что признали перед всем залом, что ваши авроры настолько никчемны, раз четыре человека смогли перебить полсотни?

Беллатрикс хрипло расхохоталась, то и дело скрываясь на тонкий визг. Многие из тех, кто сидел в зале с ужасом перекрестились, глядя на полубезумную ведьму.

— …Молчать! — рявкнул взбешённый судья. — Также вы обвиняетесь в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть, зверских убийствах магглов и магглорожденных…

— Вы хотели сказать, грязнокровок, господин судья, — оскалился Рудольфус, с вызовом глядя на выпученные от злости глаза Крауча.

Но на этот раз тот решил не обращать на выкрики подсудимых никакого внимания.

— …И я прошу поднять руки тех, кто считает, что пожизненное заключение в Азкабане является справедливым наказанием для этих убийц.

Присяжные медленно поднимали руки.

— Единогласно! — заключил судья. — Уведите их!

В зал влетели дементоры. Узники поднялись с кресел. Беллатрикс вскинула голову.

— Тёмный Лорд вернётся, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его! — воскликнула она.

Рудольфус же тем временем повернулся лицом к застывшему Дамблдору. Лестрейндж сжал губы и покинул его взглядом, полным ледяной ненависти и презрения.

Зал наполнился криками испуганных и злых волшебников. Каждый пытался дотянуться и плюнуть им в спину. Доносились высказывания вроде:

— Отродья! Сразу надо прикончить их, не церемонясь!

— Вшивые Пожиратели! Таких и Азкабан не исправит!

— Сразу на костёр!

Но Лестрейнджи шли, выпрямившись, как настоящие аристократы. И, несмотря на толпы трусливых крыс сзади, они чувствовали себя победителями. Чувствовали, что уходили с достоинством. Раз им кричали и хотели убить, значит их боялись. Один Мерлин знал, как Белла ненавидела этих грязнокровок, которые кичились своим превосходством, хотя во время войны по прятались по домам и умоляли Тёмного Лорда пощадить их жалкие жизни.

Единственное, о чем могла думать Беллатрикс, так это о сыновьях, оставшихся в разрушенном Лестрейндж-Холле, среди этих руин былого величия. Думала о том, что с ними сделают поганые магглолюбцы, когда найдут.

Но все же в её сердце поселилась и укоренилась крохотная надежда на то, что Лорд возродится и освободит их, а она найдёт своих детей и с гордостью представит Повелителю.

Эта надежда и помогла ей впоследствии выжить в Азкабане, среди безжалостно пожирающих все хорошие эмоции дементоров.